Редакция журнала «Позитивные изменения»
Позитивные изменения. Тематический выпуск «Экономика будущего» (2023). Positive changes. Special issue «The economy of the future» (2023)
Близко к тексту / True to the Book
Настоящее и будущее мировой экономики. Прогноз Михаила Хазина
Елена Авраменко
DOI 10.55140/2782–5817–2023–3-S1–78–89
Новая рубрика «Близко к тексту» приглашает читателей познакомиться с самыми важными изданиями, посвященными вопросам импакт-инвестиций, оценки социального воздействия, а также вопросам экономического развития человечества в целом.
Материал, представленный в этом выпуске, основан на книге известного экономиста Михаила Хазина «Воспоминания о будущем», опубликованной в 2021 году. В книге не только показана эволюция мировой экономической системы со времен зарождения капитализма до наших дней, но и сделана попытка описать мир после конца капитализма. Постоянный автор журнала «Позитивные изменения» Елена Авраменко подготовила обзор ключевых тезисов произведения.
Елена Авраменко
Эксперт проекта «Разработка модели оценки социально-экономического воздействия НКО» фонда GLADWAY, мастер Lean 6 Sigma уровня Green Belt
НЕИЗБЕЖНОСТЬ КРИЗИСА
Из множества факторов, влияющих на экономическое развитие нашего общества, Михаил Хазин особенно выделяет фактор «углубления разделения труда». Повышение частного спроса создает предпосылки для углубления разделения труда, а оно, в свою очередь, ведет к росту производительности. Таким образом, эти экономические явления следуют друг за другом в замкнутом цикле, и на каждом новом витке этого цикла достигается новый технологический уровень. То есть экономическое развитие прямо связано с разделением труда, но чтобы поддерживать постоянное повышение спроса, нужны каждый раз новые механизмы.
В процессе развития общества сложились определенные способы стимулирования спроса и снижения рисков производителей. Фактический спрос увеличивался за счет освоения территориально новых рынков – «глобализации экономики». Также спрос обеспечивался из все более значительных временных промежутков: покупки кредитовались за счет будущих доходов покупателей. При таком расширении спроса капиталистическая модель экономики двигалась к неизбежному кризису. Увеличение конечного спроса уже поглотило слишком далекие временные периоды, и сегодня мировая экономика пришла в состояние, которое один из современных американских политиков описал словами: «Мы уже съели наш спрос на два поколения вперед».
Предпосылки кризиса, текущая стадия развития мировой экономики и ее дальнейшие возможные перспективы описаны Михаилом Хазиным в нескольких тезисах.
РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА – ОСНОВА НАУЧНОТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА
«Современная капиталистическая экономика построена на примате разделения труда. Соответственно, развитие в рамках действующей экономической парадигмы – это углубление разделения труда, которое является основой модели развития, называемой научно-техническим прогрессом (НТП). Обязательным условием этого процесса являются инновации – появление как новых продуктов, так и новых технологий производства старых. Отличие от предыдущих моделей состоит в том, что инновации имманентным (неотчуждаемым) образом встроены в хозяйственный механизм капитализма». [стр. 405][91]
Внедрение инноваций в данном случае является естественным и непрерывным процессом для любого производителя товаров или услуг. В условиях рыночной экономики конкуренция подталкивает к поиску преимуществ, которые как раз создаются за счет инноваций, как в технологиях производства, так и в маркетинге. И поскольку инновации становятся постоянной частью непрерывного хозяйственного процесса, то и затраты на них каждый раз должны быть включены в себестоимость. Добавленная стоимость увеличивается, меняется ценообразование. Также надо отметить, что инновационные разработки требуют инвестиций, что приводит производителя в кредитные организации.
УГЛУБЛЕНИЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА – КОНЕЧНЫЙ ПРОЦЕСС
«Углубление разделения труда неминуемо влечет за собой увеличение рисков производителя, который должен встраиваться во все более и более сложную производственную цепочку. Если нет механизмов снижения этих рисков, то в какой-то момент углубление разделения труда становится невозможным – система переходит в состояние глубокого кризиса. Соответственно, в рамках замкнутой экономической системы (не взаимодействующей с внешним миром) естественное углубление разделения труда может развиваться только до некоторого фиксированного уровня, дальше инновации перестают окупаться и научно-технический прогресс вначале замедляется, а затем останавливается». [стр. 405]
СНИЖЕНИЕ РИСКОВ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ – ВАЖНЕЙШИЙ МЕХАНИЗМ В СИСТЕМЕ НТП
«Развитие в рамках парадигмы НТП возможно с какого-то момента только с использованием механизмов снижения рисков производителей. Таких механизмов было изобретено всего четыре: перераспределение доходов; кредитование производителя (риски частично передаются банковской системе, частично перераспределяются); расширение рынков сбыта продукции (снижаются риски производителя в исходной экономической системе); кредитование потребителя (снижаются риски производителя за счет их перераспределения между другими участниками экономического процесса). Первые два из них работают на микроуровне (т. е. не увеличивают ресурс всей экономической системы в целом), вторые два затрагивают и макроуровень, т. е. позволяют расширять систему в целом». [стр. 405]
Михаил Хазин подробно описывает риски производителей в усложняющихся технологических системах. Прежде всего, они связаны с неопределенностью и неизвестностью в дальнейших отношениях с поставщиками, клиентами и конкурентами. Если производитель воссоздает всего лишь часть сложного процесса (товара или услуги), то в меняющейся среде можно ждать, что покупатели этой части могут сменить его товар на похожий более выгодный у другого поставщика, либо аналогичный товар начнут выпускать те, кто ранее продавал производителю его комплектующие. По этому производитель всегда погружен в гонку НТП.
Далее Михаил Леонидович, опираясь на парадигму ограниченности НТП, переходит к описанию особого вида кризиса, возникающего вследствие ограничения роста разделения труда.
ПАРАДИГМА НТП ОГРАНИЧЕНА ВО ВРЕМЕНИ
«Поскольку Земля по определению ограничена, бесконечное расширение рынков невозможно. Все остальные механизмы снижения рисков производителя либо перераспределяют их внутри экономической системы, либо носят ограниченный во времени характер. Следовательно (и это главное экономическое достижение марксизма), парадигма НТП принципиально ограничена во времени. Как следствие, капитализм – конечен». [стр. 406]
ТЕМА ОСТАНОВКИ НТП – ТАБУ В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ СООБЩЕСТВЕ
«С учетом предыдущего тезиса, развитие марксизма с момента его появления в середине XIX в. шло по двум основным идейным линиям: поиск новых доказательств и признаков конца капитализма; разработка моделей построения посткапиталистического общества. Но реальное развитие приведенный выше тезис Адама Смита об остановке НТП развивался только до начала ХХ в., после смерти Р. Люксембург эта тема была табуирована». [стр. 407]
ЭКОНОМИКС – АЛЬТЕРНАТИВА МАРКСИЗМУ
«В конце XIX – начале XX в. необходимость противостоять марксистским тезисам о конце капитализма привела к созданию альтернативной экономической науки, получившей условное название экономикс. Ее принципиальное отличие от политэкономии Смита и Маркса – категорическое табу на описание вопроса о конце капитализма. Поскольку описанный выше тезис А. Смита никуда не делся, для его маскировки была изменена схема компоновки экономикс: в отличие от политэкономии, которая строится от макроэкономики к микро-, экономикс выстраивается от микро- к макроэкономике. Соответственно, многие экономические темы, уже проработанные в XIX в., снова оказались под вопросом». [стр. 407]
КРИЗИС ПАДЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ КАПИТАЛА НЕИЗБЕЖЕН
«Неизбежным следствием ограничения роста разделения труда в замкнутой экономической системе является (по мере исчерпания других способов, принципиально ограниченных) необходимость ее расширения для продолжения развития. Невозможность расширения рано или поздно приводит к кризису развития, который принципиально отличается от традиционных циклических кризисов (кризисов перепроизводства), которые подробно описаны как в рамках политэкономии (с конца XIX в. – преимущественно марксистской), так и экономикс. Этот тип кризиса был назван кризисом падения эффективности капитала (ПЭК-кризисом), поскольку его внешнее проявление – быстрое падение возможности воспроизводства капитала, естественного (т. е. не за счет перераспределения) получения прибыли от него. Принципиальна важная особенность ПЭК-кризиса – остановить его можно только за счет существенного снижения рисков производителей, что возможно только путем расширения рынков сбыта!» [стр. 408]
В настоящее время мировая экономика достигла предела, расширение рынков сбыта приостановилось. Сейчас мир пребывает в описанном Михаилом Хазиным ПЭК-кризисе. Для понимания генезиса текущего состояния капитализма Михаил Леонидович приводит подробный исторический анализ, основанный на концепции технологических зон с детальным экскурсом в историю последних двух веков.
ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ЗОНЫ КОНКУРИРУЮТ ДРУГ С ДРУГОМ
«Необходимость расширения экономической системы для продолжения развития естественным образом приводит к концепции технологических зон – т. е. крупных самодостаточных систем разделения труда, поддерживающих процесс углубления разделения труда за счет постоянного расширения. Термин «самодостаточная» в данном контексте означает, что экономическое взаимодействие между зонами сильно меньше, чем внутри них, и не является принципиальным. В связи с необходимостью расширения рынков, взаимодействие разных технологических зон неминуемо рано или поздно становится остро конкурентным, сосуществование их становится невозможным. [стр. 408]
Далее следуют выводы по сложившемуся мировому несоответствию расходов и доходов и поиск модели, позволяющей выйти из кризисной ситуации.
ДЛЯ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА НУЖНО РАВНОВЕСИЕ ДОХОДОВ И РАСХОДОВ
«В результате применения «рейганомики» структурные диспропорции в мировой (совпадающей сегодня с Американской технологической зоной) экономике и непосредственно в США выросли до колоссальных размеров, в первую очередь речь идет о несоответствии реально располагаемых доходов домохозяйств их расходам (т. е. уровню жизни), последние много выше. До тех пор, пока доходы и расходы не придут в состояние относительного равновесия, кризис будет продолжаться, и падение расходов при этом должно составить примерно 30–35 % для мировой экономики, около 50 % для Евросоюза и порядка 55–60 % для США». [стр. 410]
УРОВЕНЬ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА ДОЛЖЕН УМЕНЬШИТЬСЯ
«Сокращение доходов с точки зрения разделения труда соответствует сокращению количества потребителей, а значит, уровень разделения труда должен уменьшиться. В США сегодня реальные доходы домохозяйств соответствуют уровню конца 50-х годов, по мере развития кризиса они еще более сократятся. Фактически это означает, что оптимальный уровень технологической зоны вернется на уровень 300–500 млн. человек или даже меньше (с учетом цифровизации управления экономикой)». [стр. 411]
В БУДУЩЕМ МИР РАСПАДЕТСЯ НА НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ЗОНЫ
«Поскольку нынешняя инфраструктура системы разделения труда (в первую очередь финансовая) выстроена под глобальные рынки, по мере падения спроса она станет убыточной (фактически это уже произошло – большая часть международных финансовых институтов и государств живут только за счет эмиссионной подпитки). Это значит, что экономически выгоден будет распад мира на несколько новых технологических зон, которые, скорее всего, будут создаваться за счет ресурса эмиссии новых региональных валют, в связи с чем я их называю валютными зонами. Теоретически, в процессе кризиса и посткризисного восстановления не все потенциальные валютные зоны смогут окончательно сформировать полноценные технологические зоны в новой, посткризисной редакции». [стр. 410]
Автор возвращается к вытекающей из сложившихся предпосылок идее разделения мира на отдельные зоны. Несмотря на общемировую стагнацию, по его мнению, каждая отдельная зона сможет перенаправить свой ресурс на внутреннее развитие.
ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ЗОНЫ ВСТУПЯТ В БОРЬБУ ЗА РЫНКИ СБЫТА
«Если новой модели экономического развития, альтернативной НТП, придумано не будет, то нас ждет повторение истории ХХ в., т. е. конкурентная борьба новых технологических зон друг с другом за рынки сбыта, т. е. за возможность дальнейшего развития. Однако этот процесс начнется только после того, как более или менее самостоятельные зоны будут сформированы, т. е. через 20–30 лет после окончания острой стадии кризиса и достижения минимальных значений совокупного спроса». [стр. 411]
НАКОПЛЕННЫЕ ЗНАНИЯ ЛЯГУТ В ОСНОВУ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ
«Существенным отличием ситуации, сложившейся после кризиса, т. е. конкуренции (относительно) независимых валютных зон, от ситуации XIX–XX вв. является то, что уже существующая экономическая теория позволит зональным элитам активно искать новые парадигмы экономического развития. При этом, разумеется, нужно понимать, что если произойдет распад мира на валютные зоны, то, как минимум, несколько десятилетий капитализм еще будет активно функционировать». [стр. 411]
Прогноз распада глобальной экономики на валютные зоны был сделан Михаилом Хазиным еще в 2008 году, а сегодня мы наблюдаем, что он все больше воплощается в реальность. В связи с этим возникает закономерный и очень волнующий вопрос: что нас ожидает после конца капитализма?
НОВЫЙ МИР – НОВЫЕ ЦЕННОСТИ
Итак, по прогнозу Михаила Хазина, единая глобальная система разделения труда распадется на независимые валютные зоны. Это абсолютно точно вызовет и сокращение разделения труда, и упрощение технологий, и падение уровня жизни. Но это единственный вариант выхода из кризиса, поскольку никаких внешних ресурсов для поддержания старой системы нет.
Каждый регион будет выходить из кризиса самостоятельно, причем для восстановления экономики ему придется прекратить выкачивание ресурса в метрополию и установить товарно-валютные барьеры. Самый большой спад испытают регионы с избыточной инфраструктурой. Регионы с недостаточной инфраструктурой смогут ее создать за счет ограничения вывода ресурса за пределы региона.
При таком сценарии мы получим откат уровня мировой экономики до состояния начала XX века. Единственное, что внушает оптимизм в данной ситуации, – это развитие технологий последних лет. Но это не значит, что обычного человека в будущем не ждет ничего хорошего.
Безусловно, после разделения мира на отдельные валютные и технологические зоны уровень жизни вырастет не сразу. Но ведь человек не только экономический индивид. Вместе с обновлением экономики обновится и система ценностей: на смену идеалам потребления придет важность личностного и духовного развития. При правильной организации зональной экономики вопросы выживания будут закрыты, а чрезмерное потребление сменится рациональным подходом к использованию ресурсов. Человеку предстоит задуматься, зачем он пришел в этот мир, и остановить гонку материального накопительства.
В общем, новый мир, возможно, окажется не так уж и плох. В своей книге Михаил Хазин описывает конкретные штрихи посткризисной экономики.
НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ – ЭТО НЕ СССР
Как только речь заходит об альтернативе капитализму, ассоциации с Советским Союзом неизбежны, ведь когда-то советское государство такой альтернативой и являлось. Однако Михаил Хазин указывает на несомненные минусы советского социализма.
«Можно ли придумать альтернативную конструкцию, которая сможет сопротивляться капиталистической модели и при этом не попадет в ловушку советской системы, которая оказалась слишком бюрократически неповоротливой, что и стало причиной ее гибели в 80-е годы прошлого века? <…> Если вспомнить базовые претензии, которые предъявлялись социализму и капитализму, то в наиболее простейшем варианте они выглядят так: если при капитализме есть серьезные проблемы с социальной справедливостью, то при социализме находится в сильном загоне личная активность граждан. Грубо говоря, не получается у наиболее активных эту свою активность проявлять. В бизнесе, в первую очередь. Понятно, что эти проблемы во многом связаны: именно опасения того, что яркий, пусть и талантливый, индивидуалист будет активно разрушать систему социальной стабильности, заставляли при социализме его ограничивать». [стр. 415–417]
СОЛИДАРНОЕ НАКОПЛЕНИЕ ВМЕСТО КРЕДИТНОГО МАХОВИКА
Анализируя сильные и слабые стороны построения альтернативной капитализму экономики в СССР, Михаил Хазин приходит к выводу, что успешными в новом мире могут стать экономические проекты, основанные на солидарном способе накопления как на источнике кредитования.
«А вот как конкретное государство, СССР, обеспечивало базовую идею Красного проекта, запрет на частное присвоение ссудного процента? А очень просто – оно этот доход забирало в пользу государства и потом правильным образом делило: что-то шло на поддержание развития существующих предприятий, что-то – на инвестиции в новые, что-то – на перспективные разработки. А стоимость кредита для всех во все времена оставалась постоянной, хотя для предприятий она и отличалась от граждан. А для того, чтобы нельзя было создать альтернативной системы и накопить избыток капитала, частная собственность была запрещена… Точнее, в малом и даже среднем бизнесе она существовала до середины 50-х годов (в форме артелей), частично могла существовать и до конца социализма в виде кооперативных структур, но особой роли после смерти Сталина она уже не играла. Так что социальная справедливость (относительная, разумеется) была, а вот проявить индивидуальную активность было сложно, неоткуда было взять ресурс. И вот здесь у меня возник вопрос, который касался как раз артелей. Откуда у них-то возникал ресурс? А оказывается, они могли брать кредиты в Госбанке! <…> фиксированная ставка процента и отсутствие частного капитала позволяли достаточно пропорционально (т. е. справедливо) брать часть богатства от всех и за счет этого строить экономику страны. Но не только СССР использует эту модель. Если говорить о современных государствах, то он часто используется консервативными государствами для финансирования важных проектов. Наиболее часто это делает Япония, что, собственно, и позволяет этой стране иметь чуть ли не самый большой по отношению к ВВП долг. Но есть и другие примеры, прежде всего те, которые можно назвать инклюзивными экономическими системами». [стр. 418]
ПРИОРИТЕТ ДОЛГОСРОЧНЫХ ИНТЕРЕСОВ ЭКОНОМИКИ
Михаил Хазин отмечает, что солидарный способ накопления проигрывает временному, и для этого есть объективные причины. Во-первых, он сложнее в использовании (оформление кредита всегда проще, чем коллективное вложение в реальный сектор). Во-вторых, технологии его оформления (сбор и гарантии для вкладчиков) отлажены не так хорошо, как у банковской системы. В-третьих, создание финансовых пирамид в рамках этого способа практически невозможно. С точки зрения экспансии солидарный способ накопления, возможно, плох, а вот с точки зрения долгосрочных интересов экономики, он является более эффективным.
«А может ли использующая чисто солидарную систему концентрации капитала экономика выиграть соревнование с экономикой капиталистической, заведомо более быстрой? Как показал пример СССР, да, вполне. Но только в сфере соревнования больших экономических систем, глобальных проектов. А вот на уровне домохозяйств и малых сообществ СССР составить конкуренцию Западу не сумел: уровень жизни в пике развития Советского Союза в начале 80-х годов прошлого века составлял всего 70 % от уровня жизни в США (по паритету покупательной способности). При этом психологическое ощущение от отставания было еще сильнее, причем особенно сильным оно было как раз у тех людей, которые должны бы были стать лидерами инновационного процесса. Высокая степень бюрократизации жизни в СССР со второй половины 70-х годов не давала таким людям развернуться, более того, их аккуратно выводили из экономической жизни. А если еще вспомнить, что резкий рост уровня жизни советских людей с середины 70-х годов был связан с началом экспорта нефти, то картина становится совсем грустной. А почему СССР не поддерживал инклюзивную экономику, экономику малых сообществ? Тут можно предположить много вариантов, но главной причиной, по всей видимости, было то, что любая частная концентрация капитала на тот момент воспринималась как попытка подрыва пролетарского государства». [стр. 422]
ДОВЕРИЕ И КОНТРОЛЬ – КЛЮЧЕВЫЕ МОМЕНТЫ
У нескольких поколений советских людей есть крайне негативный опыт вложения капитала в какие-либо проекты: это и фальшивые финансовые пирамиды, и ваучеры предприятий, исчезнувших в дымке 90-х, и множество других известных случаев. Как с подобным отношением создавать солидарный капитал? Михаил Хазин считает, что проблему доверия способны решить современные технологии, которые позволят контролировать свои активы.
«Отметим, что в условиях капиталистической экономики, где человек человеку – волк (такая система отношений естественным образом вытекает из экономической модели капитализма), ключевой проблемой солидарной системы накопления капитала является доверие. Грубо говоря, где гарантия, что люди, которым ты доверишь свои деньги (или другие активы), не убегут с ними в Лондон? Собственно, и бегут. Именно по этой причине такой способ обычно применяют малые общины, которые явно выделяются из общей массы населения, причем это отличие достаточно болезненно. То есть солидарность в рамках этой малой системы имеет для каждого члена общины высокую ценность. Старообрядцы протестовали против государственной церкви, национальные общины защищают свою самобытность, у других групп есть и другие отличительные особенности. Как только опознавательный признак «свой – чужой» исчезает, практически все гарантии исчезают вместе с ним. Но современные технологии типа блокчейн позволяют решить эту проблему радикально, поскольку они дают возможность контролировать свои активы (и при договоренности – все остальные активы) в таком сообществе в режиме реального времени. Иными словами, возможно не просто привлечение денег под конкретный проект в стиле «краудфандинг» (по большому счету с полной потерей контроля), но куда более серьезное вовлечение в процесс развития нового проекта. Более того, если подобную модель начать применять в массовом порядке, то она начнет стимулировать новые социальные технологии. Задачей которых будет не просто собрать деньги под проект, а собрать в рамках некоторого сообщества людей, которые заинтересованы в этом проекте не только финансово, но и по другим причинам. Иными словами, ключевым элементом сбора ресурсов под новые проекты станет социальное конструирование, создание новых социальных групп и конструктов. При этом эта система неминуемо должна сочетаться с кредитной (поскольку кредитование оборотных средств никто не отменял), но последняя может осуществляться по советской технологии, т. е. через государственный банк, который будет выдавать кредиты по фиксированной ставке и в рамках достаточно универсальной технологии». [стр. 424]
СОЦИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС ВМЕСТО НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО
Наше мышление во многом сформировано капиталистическими идея ми, и набор стереотипов мешает объективно смотреть на новый сценарий экономического развития. Но надо точно понимать, что время будет меняться и менять нас. На развитие сценария, обозначенного Михаилом Хазиным, уйдут годы, и движение к новой реальности будет очень поступательным. Итогом этого движения, возможно, станет создание новой системы общественных отношений.
«Отметим, что на первом этапе такие солидарные проекты будут довольно ограниченными, сконцентрировать большой объем капитала будет сложно. В том числе и потому, что юридические и технические процедуры контроля и защиты участников (уже не просто вкладчиков) требуют достаточно серьезной отработки, но по мере развития системы они могут стать достаточно серьезными. Собственно, банковская система и соответствующее законодательство тоже развивались достаточно долго, многие сотни лет. Так что солидарная система концентрации капитала должна пройти довольно большой и сложный путь. Отметим, что эта модель снимает проблему связи инноваций и стоимости: поскольку инвестиции в инновации в рамках такой системы бесплатные, они не увеличивают стоимость произведенной продукции. И в случае, если в какой-либо отрасли не получается собрать достаточный капитал, инновации в ней просто на какое-то время останавливаются. До тех пор, пока не будут придуманы соответствующие социальные технологии и проекты, которые позволят привлечь под них деньги. Солидарная концентрация капитала позволяет как конструировать новые социальные модели, так и практически любому человеку участвовать в самых разных интересных ему проектах и группах, создает совершенно новую реальность. То есть теоретически можно будет сказать о том, что общество, построенное на научно-техническом прогрессе, перейдет к обществу, построенному на социально-техническом прогрессе. И это может создать нового человека и новую систему общественных отношений даже быстрее, чем это попытался сделать СССР». [стр. 425]
ЭКОНОМИКА ЦЕННОСТЕЙ
По мнению Михаила Хазина, старая система будет сопротивляться, но не сможет выдержать конкуренцию с новой системой в силу того, что новая система обладает рядом преимуществ. Одно из ее несомненных достоинств – опора на общие ценности при реализации экономических проектов. Конечно, на пути формирования солидарного капитала будут еще встречаться мошенники. Но главную роль в регулировании вопроса новых ценностей должно взять на себя государство.
«В частности, придется очень тщательно и качественно описать систему отношений участников таких проектов и системы их управления (управляющих), а также возможности по выходу участников и получению прибыли. Но все равно самое главное свойство этой системы – она свободна от проблем, связанных с временной концентрацией капитала (кредитом). Во-первых, потому, что она не залезает в будущее, а потому не завязана жестко на темпах роста. Если сбережения недостаточны, темпы начала новых проектов будут замедляться, если возникнет их избыток – ускоряться. Менеджеры не обязаны будут в обязательном порядке к фиксированному сроку получить прибыль и обеспечить капитализацию. А критически важные отрасли будет формировать государство, как это происходит с оборонной промышленностью в СССР/России. Во-вторых, поскольку она включает в себя не только экономическую, но и социальную составляющую, она будет самоструктурировать общество, причем в сторону наиболее конструктивных ценностных систем. Грубо говоря, наиболее ответственные и честные люди будут преуспевать, а жулики и мошенники столкнутся с серьезными проблемами. Прежде всего, потому, что первый вопрос, который будут задавать человеку, который собирает под свой проект 10 млн, будет состоять в том, чтобы он предъявил свои предыдущие проекты на 1 млн. И если он не сможет дать ответ или ответ этот будет не удовлетворителен… <…> В-третьих, поскольку стоимость инвестиций в ней нулевая, они фактически, как и при феодализме, концентрируются за счет сбережений. И как следствие, она не залезает в будущее, в ней не может возникнуть ситуация, при которой объем инвестиций в производственный сектор станет настолько велик, что их будущий возврат приводит к кризису. К слову, кредитную накачку частного спроса она вообще не запрещает, этот инструмент теоретически может быть использован. А вот инвестиционные фонды и банки, которые делают вложения в основные средства предприятий из денег, обремененных практически обязательной доходностью, должны быть запрещены. Как должны быть запрещены и кредиты, обеспеченные участием в солидарных проектах. То есть фактически эта модель свободна от тех проблем, которые неминуемо ограничивают срок существования классического капитализма». [стр. 427–428]
Таким образом, научно-технический прогресс и капиталистическая модель экономики должны уйти в историю. Нас ждет следующий этап развития экономики, который Михаил Хазин называет социально-техническим прогрессом.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Как бы ни было сложно жить в эпоху перемен, мы должны иметь стойкое намерение найти в сложившихся обстоятельствах новые модели, которые способны привести нас к успеху. Модель, предложенная Михаилом Хазиным в его книге и рассмотренная нами в этой статье, может стать одной из таких подсказок. А уж выбор, меняться вместе с миром и менять этот мир к лучшему или плыть по течению и грустить о прошлом, зависит только от нас самих. И пусть мы пока не свободны от общемирового развития политических событий, внутри себя мы уже можем начать переоценку ценностей, позволяющих жить счастливой жизнью вне общества потребления, которому приходит конец.
