полная версия

Редакция журнала «Позитивные изменения»
Позитивные изменения. Тематический выпуск «Экономика будущего» (2023). Positive changes. Special issue «The economy of the future» (2023)

Ответ на глобальные вызовы, или почему будущее за инвестициями в импакт-проекты

Яна Комарова, Егор Муравьев

DOI 10.55140/2782–5817–2023–3-S1–71–77

Современный мир столкнулся с глобальными экологическими и социальными проблемами. Чтобы позаботиться о будущих поколениях, страны прилагают усилия к достижению 17 глобальных целей устойчивого развития ООН. Однако глобальные вызовы требуют пересмотра стандартных практик и моделей, в т. ч. в инвестициях. Какова в этом роль импакт-инвестиций, которые стремятся добиться положительного социального и экологического влияния наряду с финансовым возвратом, – в статье экспертов венчурного импакт-фонда Zerno.VC.

Яна Комарова

Директор Zerno.VC

Егор Муравьев

Инвестиционный аналитик Zerno.VC

ЧТО ТАКОЕ ИМПАКТ-ИНВЕСТИЦИИ И КАКОЙ У НИХ ПОТЕНЦИАЛ

Импакт-инвестиции – это инвестиции, которые направлены на достижение положительных, измеримых социальных и/ или экологических изменений, в дополнение к финансовому результату. Это ключевое отличие от традиционных инвестиций, которые ориентированы только на максимизацию финансового дохода. Термин является собирательным для инвестиций, которые основаны на трех базовых принципах: измеримое воздействие, положительное воздействие, финансовая отдача. Под определение попадают и публичные (облигации, акции на фондовом рынке), и частные (займы, инвестиции в капитал непубличных компаний) финансовые инструменты. Импакт-инвестиции часто маркируют в зависимости от цели: зеленые (связанные с окружающей средой), социальные (связанные с обществом), климатические (связаны с изменением климата) и др. Их также можно разделить по стадиям: стадия идеи (гранты), ранняя стадия роста (венчурные инвестиции), зрелые проекты (доступны разные опции).

Термин «импакт-инвестирование» появился в 2007 году, на рубеже финансового кризиса – и это не случайно. На фоне макроэкономической нестабильности способность бизнеса решать конкретные проблемы и поддерживать уязвимые группы населения может быть более важным и даже надежным ориентиром, чем финансовые показатели. Согласно исследованию B Corp^[55], у импакт-компаний на 64 % выше шанс выжить в кризис^[56].

Традиционно, решение социальных и экологических проблем возлагалось на государство и благотворительные организации. Однако, вопреки значительным усилиям, текущая система оказывается недостаточной для достижения Целей устойчивого развития (ЦУР) ООН. До пандемии Covid-19 эксперты оценивали, что дополнительные необходимые инвестиции в достижение ЦУР для наименее развитых и развивающихся стран составляют 2,5 трлн долл. ежегодно, а после 2020 года оценки выросли до 4,2 трлн долларов^[57]. Это ставит под сомнение устойчивость текущей системы и требует новых подходов и решений.

Всего за одно десятилетие, с 2010 по 2020 годы, объем рынка импакт-инвестиций увеличился в 12 раз и достиг 715 млрд долларов (30 % CAGR^[58], по данным GIIN – Global Impact Investing Network). В последние два года рынок продолжил рост, достигнув в 2022 году 1,2 трлн долларов (+63 % к 2020 году). Таким образом, по оценкам ООН потребность в импакт-инвестициях в ~4 раза превышает текущий объем рынка. При этом, благодаря устойчивости импакт-компаний в условиях кризиса, импакт-инвестиции привлекают все больше внимания инвесторов – по оценкам Dealroom в 2022 году появилось 80 новых венчурных импакт-фондов^[59].

Есть ряд исследований, которые подтверждают, что сделки с проектами, ориентированными на решение экологических проблем, проходят по более высокой оценке. В частности, BCG оценивает, что за период 2019–2021 гг. рыночная премия (показывает, насколько больше инвесторы готовы платить за выбранные проекты) для зеленых проектов составила 7 %, а в некоторых индустриях могла достигать 34 %^[60]. Эксперты McKinsey сравнили мультипликаторы для ClimateTech компаний и для других сделок: для стартапов, направленных на борьбу с изменением климата, оценки в 2022 году были в 1,5 раза выше, для более зрелых компаний – в 3 раза^[61].

Все это делает сделки с импакт-проектами более привлекательными. Это чувствуют и предприниматели: согласно исследованию Techstars, в ближайшие 5 лет область устойчивого развития станет вторым по популярности инновационным сектором после здравоохранения^[62].

ОГРАНИЧЕНИЯ ИМПАКТ-ИНВЕСТИЦИЙ

Однако, как и в любом новом направлении, в сфере импакт-инвестиций есть ряд барьеров. Одной из основных проблем является переход от ответственных инвестиций (минимизация негативного воздействия) к импакт-инвестициям (максимизация положительного воздействия). Исследования показывают, что инвесторы готовы платить больше в случае ответственных инвестиций, но не готовы платить еще больше для достижения существенных положительных изменений, т. е. платить больше за больший импакт^[63]. Такой парадокс может повысить риски импакт-вошинга, снизить доверие к импакт-инвестициям и в итоге замедлить распространение этого подхода.

Другой проблемой является отсутствие стандартизации в оценке импакта, что затрудняет измерение и сравнение результатов. Несмотря на то, что мире существуют глобальные стандарты, такие как метрики IRIS+^[64], или категории воздействия Impact Management Project^[65], подход инвесторов к измерению и оценке импакта сильно различается. Более того, оценка импакта варьируется от региона к региону. Это объясняется тем, что в каждом регионе есть свои наиболее актуальные проблемы и запросы.

ИМПАКТ-ИНВЕСТИЦИИ В КОНТЕКСТЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ СПЕЦИФИКИ

Региональная специфика оказывает существенное влияние на сферу импакт-инвестиций. Это ярко видно на примере венчурных импакт-инвестиций. Согласно данным Dealroom, Европа лидирует по доле таких проектов (18 %), далее идет США (8 %)^[66]. Лидерство развитых стран не случайно и складывается благодаря высокому запросу на устойчивое развитие со стороны всех участников экономического процесса – от отдельных потребителей до государственных структур. В частности, в Европе государственные LPs (Limited Partners, или инвесторы в фонды) с импакт/ESG-фокусом играют существенную роль в распределении капитала. Например, European Investment Bank является LP в более 90 венчурных фондах, немецкий KfW Capital – в более 70, финский Tesi – в более 50.

Ситуация в развивающихся странах отличается. Здесь основной фокус все еще сосредоточен на финансовых результатах, и большинство инвесторов и фаундеров еще не полностью уверены, что смогут достичь и финансовой прибыли, и импакта одновременно. Важно понимать, что подход, который работает в развитых странах, не может быть просто скопирован в странах с развивающейся экономикой без учета их специфики.

Например, Китай является мировым лидером по выпуску зеленых облигаций (облигации, средства от выпуска которых направлены на улучшение экологической обстановки), где совокупный объем новых размещений в 2022 году составил 76 млрд долл.^[67]. При этом, в сегменте импакт-инвестиций китайский рынок существенно меньше и отстает от европейского и американского. Снизить диспропорцию возможно за счет сближения концепции ESG и импакта. Участники китайского рынка импакт-инвестирования считают, что привлечь широкий круг инвесторов в импакт-инвестиции проще, если позиционировать их как часть более популярного в Китае сегмента ESG-инвестиций (ответственных инвестиций)^[68]. В то же время, западный рынок импакт-инвестиций, наоборот, развивается за счет более четкого разграничения ESG-инвестиций и импакта.

СПЕЦИФИКА РОССИИ

Согласно исследованию венчурного импакт-фонда Zerno.VC^[69], большая часть сделок за период 2018–2022 гг. состоялась с импакт-стартапами, которые направлены на решение ЦУР 3 «Хорошее здоровье и благополучие» и ЦУР 8 «Достойная работа и экономический рост». Это существенно отличается от повестки развитых стран, где больше всего инвестиций привлекают решения в рамках ЦУР 7 «Недорогостоящая и чистая энергия» и ЦУР 13 «Борьба с изменением климата». При этом, в России на публичном рынке в сегменте облигаций структура похожа на развитые рынки. ЦУР 13 является второй по популярности, на нее направлен 21 % средств, привлеченных от размещения облигаций за период 2018–2022 гг.^[70]. Совокупный объем публичного рынка устойчивого финансирования составил 525 млрд руб.

Рынок импакт-инвестиций в России имеет потенциал роста: доля сделок с подтвержденными импакт-стартапами (есть отчетность о воздействии или профильные инвесторы) за последние 5 лет составила 3 %, а с потенциальными – 26 % (бизнес-модель может быть настроена на достижение социальных эффектов, но стартап не позиционирует себя в качестве импакт-стартапа). Такой разрыв в количестве сделок между подтвержденными и потенциальными стартапами говорит о том, что есть много стартапов, которые не до конца осознают свой импакт-потенциал и могут существенно нарастить его. Более того, инвесторы в эти стартапы также не придают значение импакту. Учитывая китайский подход и существенную долю потенциальных импакт-стартапов, для России также может быть применима стратегия сближения ESG и импакта. При этом, важно усиливать практику оценки и мониторинга импакта, чтобы повысить доверие и снизить риски импакт-вошинга.

ПОЧЕМУ ИМПАКТ-ПРОЕКТЫ УСТОЙЧИВЕЕ НКО

Импакт-инвестиции – это экосистема с разными игроками^[71]. Например, венчурные филантропы готовы к меньшей доходности в обмен на максимизацию импакта, а венчурные импакт-инвесторы балансируют между создаваемым социальным эффектом и IRR (внутренняя норма доходности) на уровне рынка.

Одной из позиций, которую в частности поддерживает венчурный импакт-фонд Zerno.VC, является фокусировка на инновационных и масштабируемых решениях с рыночной доходностью. Тезис заключается в том, что в отдельных сегментах коммерческие импакт-проекты могут решать экологические и социальные проблемы эффективнее НКО по нескольким причинам:

1. Адаптивность. Коммерческие импакт-проекты обладают большей гибкостью. Они способны быстро занимать пустые ниши на рынке и реагировать на новые вызовы и возможности, от адаптации к изменяющимся технологиям до реакции на новые социальные и экологические проблемы.

2. Финансовая устойчивость. Коммерческие проекты, в отличие от многих НКО, способны окупать себя и в результате обеспечивать большую финансовую устойчивость. Это означает, что их влияние и импакт могут сохраняться долгосрочно, даже если инвестор покинет проект. Более того, пожертвования НКО зачастую носят несистемный характер. Например, в России регулярно перечисляют средства с зарплаты на благотворительность <1 % граждан^[72].

3. Масштабируемость. Импакт-проекты способны быстро расти и расширять свое влияние. Это значит, что чем раньше мы начнем встраивать и оценивать потенциал таких проектов, тем больше станет их будущее положительное воздействие.

ИНВЕСТИЦИИ БУДУЩЕГО = ИМПАКТ-ИНВЕСТИЦИИ

К сожалению, социальные и экологические проблемы с каждым годом только обостряются. Человечество сталкивается с масштабными проблемами, а ресурсы для их решения ограничены. На фоне этого сложно представить бизнес устойчивым, если он не направлен на решение актуальных проблем, а тем более – если он их усиливает.

Растет и будет расти интерес к импакт-инвестированию. В этих условиях мы верим, что ключевым станет контроль за тем, чтобы инвестиции были направлены на решение социальных и экологических проблем наиболее эффективным способом – для этого и нужна оценка импакта.

Для достижения Целей устойчивого развития необходимо 4,2 трлн долларов. Есть надежда, что именно развитие импакт-инвестиций позволит закрыть потребности в необходимых объемах финансирования.

Импакт-инвестиции – это инвестиции в бизнес, который сфокусирован на создании положительного воздействия. Именно такой фокус является ключом для достижения целей устойчивого развития. Уже недостаточно просто минимизировать негативное влияние, как это часто делается в рамках подходов ответственного инвестирования.

Традиционные механизмы поддержки социальных проектов, такие как пожертвования, гранты, и субсидии не могут обеспечить необходимый объем финансирования, т. к. он существенно больше (разрыв сегодня уже в 4+ трлн долларов, как говорилось выше). Есть надежда, что именно развитие импакт-инвестиций позволит закрыть данные потребности.

Все это позволяет говорить, что импакт-инвестиции – это инвестиции будущего. Как минимум того будущего, где достижение принципов устойчивого развития является необходимым.

The Answer to Global Challenges: Why Investing in Impact Projects is the Future

Yana Komarova, Egor Muravev

DOI 10.55140/2782–5817–2023–3-S1–71–77

Today’s world is facing global environmental and social problems. To take care of future generations, the United Nations has developed 17 Sustainable Development Goals, which the countries strive to achieve. However, global challenges require revising the standard practices and models, including those in investing. What is the role of impact investing, which seeks to achieve a positive social and environmental impact along with a financial return? Experts from Zerno.VC venture capital impact fund share in this article.

Yana Komarova

CEO, Zerno.VC

Egor Muravev

Investment Analyst, Zerno.VC

WHAT IS IMPACT INVESTING, AND WHAT IS ITS CAPACITY?

Impact investing means investments that aim to achieve positive, measurable social and/or environmental change, in addition to financial yield. This is what the key difference between impact investing and traditional investing, which focuses only on maximizing financial gains. It is an umbrella term for investments based on the following three basic principles: measurable impact, positive impact, and financial return. The definition includes both public (bonds, stocks on the stock market) and private (loans, equity investment in non-public companies) financial instruments. Impact investments are often labeled according to their purpose: green (environment-related), social (society-related), climate (climate change-related), etc. They can also be divided into stages: the idea stage (grants), early growth stage (venture investing), and mature projects (different options are available).

The term “impact investing” appeared in 2007, at the turn of the financial crisis – and it is not a coincidence. In the environment of macroeconomic instability, the businesses’ ability to address specific problems and support vulnerable groups may be a more important and more reliable benchmark than financial performance. According to a study of B Corp^[73], impact companies are 64 % more likely to survive a crisis^[74].

Traditionally, social and environmental problems were left to the state and charity organizations to address. However, despite considerable effort, the current system has proven insufficient to achieve the UN Sustainable Development Goals (SDGs). Prior to the Covid-19 pandemic, the additional investment needed to achieve the SDGs for least developed and developing countries was estimated by the experts at $2.5 trillion annually; after 2020, the estimates went up to $4.2 trillion^[75]. This raises concerns about the sustainability of the current system and warrants a search for new approaches and solutions.

In just one decade, from 2010 to 2020, the impact investing market increased 12-fold, to $715 billion (30 % CAGR^[76] according to GIIN, Global Impact Investing Network). The market continued to grow in the past two years, reaching $1.2 trillion in 2022 (+63 % since 2020). Thus, according to the UN estimates, the need for impact investment is about 4 times bigger than the current market volume. Meanwhile, thanks to the sustainability of impact companies in the crisis, impact investing is attracting more and more attention from investors – Dealroom estimates that 80 new impact venture capital funds emerged in 2022^[77].

A number of studies confirm that deals involving environmentally oriented projects are valued higher. Specifically, BCG estimates that over the 2019–2021 period, the market premium (the indicator showing how much extra investors are willing to pay for selected projects) for green projects was 7 %, and in some industries could be as high as 34 %^[78]. McKinsey experts compared multipliers for ClimateTech companies and for other deals: for startups focused on climate change, the 2022 estimates were 1.5 times as high; for more mature companies, 3 times as high^[79].

All of this makes transactions involving impact projects more attractive. Entrepreneurs are obviously aware of it, too: according to a Techstars study, over the next 5 years, sustainability will become the second most innovative sector after healthcare^[80].

LIMITATIONS OF IMPACT INVESTING

However, as with any new business area, there are a number of barriers in impact investing. One of the main problems is the transition from responsible investing (i.e., minimizing negative impact) to impact investing (maximizing positive impact). Studies show that investors are willing to pay more for responsible investments, but are not willing to pay even more to achieve significant positive change, i.e., to pay more for more impact^[81]. This paradox can increase the risks of impact-washing, reduce confidence in impact investing, and ultimately slow the spread of this approach.

Another problem is the lack of standardization in impact assessment, which makes it difficult to measure and compare the results. Although global standards do exist, such as the IRIS+^[82] metrics or the Impact Management Project dimensions of impact^[83], the investors use widely varied approaches to impact measurement and assessment. Moreover, impact assessment also varies from region to region, since different regions have different urgent problems and demands.

IMPACT INVESTING IN THE REGIONAL CONTEXT

Regional specifics have a significant impact on the impact investing sector. This can be seen clearly in venture capital impact investing. According to Dealroom, Europe is taking a lead by the share of such projects (18 %), followed by the United States (8 %)^[84]. The developed countries’ leadership is not accidental; it is conditioned by high demand for sustainable development from all economic players – from individual consumers to government agencies.

In Europe in particular, state-owned LPs (Limited Partners in investment funds) focusing on impact/ESG play a significant role in capital allocation. For example, European Investment Bank is an LP in more than 90 venture capital funds, German KfW Capital in more than 70, Finnish Tesi in more than 50.

The situation is different in developing countries. The main focus here is still on financial performance, and most investors and funders are not yet fully convinced that they can achieve both financial yield and social impact at the same time. It is important to understand that an approach that is viable in developed countries cannot simply be replicated to emerging economies without considering their specifics.

For example, China is the world leader in green bonds (bonds proceeds from which are used to improve the environment), where the total volume of new placements in 2022 was $76 billion^[85]. At the same time, the impact investing segment in China is significantly smaller and lags behind the European and American markets. The disparity can be reduced by bringing together the concepts of ESG and impact. Participants in the Chinese impact investing market believe that it is easier to win wider backing of impact investing if it is positioned as part of the ESG (responsible investment) segment, which is more popular in China^[86]. Meanwhile, the Western market is developing in the exactly opposite direction, through a greater distinction between ESG and impact investing.

RUSSIA’S SPECIFICS

According to a study by Zerno.VC venture capital impact fund,^[87] most of the deals between 2018 and 2022 involved impact startups that address SDG 3, “Healthy Life and Well-being,” and SDG 8, “Sustainable Economic Growth and Decent Work.” This differs significantly from the agenda of developed countries, where solutions under SDG 7 “Affordable, Reliable, Sustainable and Modern Energy” and SDG 13 “Combating Climate Change” attract the most investment. The structure of Russia’s public market in the impact bonds segment is similar to that of the developed markets. SDG 13 is the second most popular development goal, drawing 21 % of the funds raised from bond offerings over the 20182022 period^[88]. The total volume of the public sustainable financing market is 525 billion rubles.

The impact investing market in Russia has great growth potential: the share of deals with proven impact startups (that have existing impact reports or specialized investors) in the last 5 years was 3 %, and 26 % with prospective ones (which may have a business model intended to achieve social effects, but the startup does not position itself as an impact startup). This gap in the number of deals between confirmed and prospective impact startups suggests that many startups are not fully aware of their potential impact and could significantly increase it. Moreover, investors in these startups also do not pay enough attention to impact. Considering China’s approach and the substantial share of prospective impact startups, a strategy of convergence between ESG and impact may also be applicable to Russia. At the same time, it is important to strengthen the practice of impact assessment and monitoring in order to increase confidence and reduce the risks of impact-washing.

WHY IMPACT PROJECTS ARE MORE SUSTAINABLE THAN NGOS

Impact investing is an ecosystem with a number of different players^[89]. For example, venture philanthropists are willing to accept lower returns in exchange for maximizing the impact, while venture impact investors have to balance the social impact against the IRR (internal rate of return) at the market level.

One of the positions that the Zerno.VC venture capital impact fund particularly supports is a focus on innovative and scalable solutions with marketlevel returns. The thesis is that in certain segments, commercial impact projects can be more effective than NGOs in addressing environmental and social issues, for several reasons:

1. Flexibility. Commercial impact projects are more flexible. They can quickly fill empty market niches and respond to new challenges and opportunities, from adapting to changes in technology to responding to new social and environmental challenges.

2. Financial sustainability. Unlike many NGOs, impact projects can be commercially viable and therefore provide greater financial sustainability. This means their influence and impact can be maintained in the long run, even if the investor exits the project. Moreover, NGO donations are often irregular. For example, less than 1 % of Russian citizens regularly donate to charity^[90].

3. Scalability. Impact projects can grow quickly and expand their influence. This means that the earlier we start to integrate and assess the potential of such projects, the greater their positive impact will be in the future.

INVESTMENT OF THE FUTURE = IMPACT INVESTING

Unfortunately, social and environmental problems only worsen with each passing year. Mankind faces massive problems, and it has limited resources to address them. Given the situation, it is hard to consider a business sustainable if it is not aimed at addressing the current issues, moreover if it actually aggravates them.

Interest in impact investing is growing and will continue to grow. Under these circumstances, we believe that the key is to make sure that investments are directed to addressing social and environmental problems in the most effective way – and that is what impact assessment is for.

$4.2 trillion is needed to achieve the Sustainable Development Goals. The development of impact investing is what will hopefully cover these needs.

Impact investing is about investing in a business focused on creating positive impact. It is this focus that is the key to achieving the Sustainable Development Goals. It is no longer sufficient to simply minimize the negative impact, as is often the case in responsible investment approaches.

Traditional support mechanisms for social projects, such as donations, grants and subsidies, cannot provide enough funding, because the needs are much greater (the gap is already more than 4 trillion dollars today, as mentioned above). The development of impact investing is what will hopefully cover these needs.

This means that impact investing can be safely called the investment of the future. At least the kind of future where achieving the sustainable development goals is essential.