Рацлава Зарецкая
Синдром потерянной души
Глава 6
Очнувшись, я увидела больничный потолок и услышала равномерный писк кардиографа. Поднесла к глазам плохо слушающиеся руки и, увидев длинные бледные пальцы с серебряными кольцами убедилась, что я в своем теле.
Значит, все получилось.
Губы тронула легкая, но счастливая улыбка.
За окном было темно. Наверно, прошло не так много времени. Я ушла из гостиницы в первом часу ночи и, если очнулась в своем теле сразу же после переселения, то сейчас было около трех. Плюс-минус.
Оглядев палату, я заметила кнопку вызова медсестры и тут же на нее нажала. Спустя несколько секунд в палату влетела молодая полная женщина с крашеными рыжими волосами. У нее был взволнованный вид, поэтому я добродушно ей улыбнулась и поздоровалась. Мгновенно успокоившись, медсестра улыбнулась мне в ответ.
– Не могли бы вы позвонить моей маме и сказать, что я очнулась, – попросила я хриплым голосом. – А еще принести мне стакан воды.
Медсестра кивнула и вышла из палаты. Вскоре ко мне пришел дежурный врач, осмотрел меня, спросил о самочувствии и ушел. Как только он вышел из палаты, тут же вошла медсестра с водой.
– Что-то еще? – вежливо поинтересовалась она, забирая у меня вмиг опустевший стакан.
– А мои вещи? – поинтересовалась я.
– В тумбочке. – ответила медсестра. – Ваши родные просили вам передать, что скоро приедут.
Улыбнувшись, она вышла из палаты, оставив меня наедине с самой собой.
Выдвинув ящик тумбочки, я нашарила в нем свой телефон. Включив его, я открыла входящие сообщения и сохранила в галерею скрин с номером сестры Кирилла. Мой коварный план состоял в том, чтобы завтра днем (вернее, уже сегодня) позвонить ей и узнать о Кирилле.
Ужасно хотелось позвонить прямо сейчас, но в этом не было смыла. Надо набраться терпения и дождаться дня.
Спать совершенно не хотелось. Мысли о Кирилле заполонили всю голову. Стоило догадаться, что, покинув его тело, мысли о нем все равно останутся в моем сознании…
В ожидании родителей, я зашла на свою страничку в соцсети и начала разгребать сообщения.
Мама и бабушка приехали уже утром. Удивленные, они подлетели ко мне и начали расспрашивать, что случилось. Пожав плечами, я спокойно рассказала, что ночью не могла уснуть, и поэтому вышла на свежий воздух. Поскользнулась, упала и больно ударилась. Потом потеряла сознание и очнулась уже в своем теле.
– Получается, из-за боли ты переселилась обратно, – сделала вывод мама.
Я неуверенно кивнула. Мы еще немного обсудили случившееся, а потом я переоделась в привезенную для меня одежду – мою одежду, – и мы поехали домой.
После завтрака на скорую руку меня все же сморила дремота, и я, дойдя до кровати, быстро вырубилась. Проснувшись, тут же взглянула на часы – половина третьего.
Наконец-то можно звонить!
Заперев дверь, чтобы ненароком никто не зашел в самый неподходящий момент, я опустилась в кресло и, откашлявшись, набрала номер сестры Кирилла.
Она ответила почти сразу.
– Алло, – голос у девушки был взволнованный.
– Здравствуйте, – как можно милее поздоровалась я. – Меня зовут…Катя! Я коллега Кирилла. Не могу до него дозвониться. В досье ваш телефон указан как экстренный контакт, поэтому я и звоню вам.
Эту речь я заготовила еще в больнице, поэтому сейчас проговорила все четко и без запинки. Мой детский логопед бы мной гордился.
– Ох, да, здравствуйте, – запинаясь, ответила сестра Кирилла, имя которой я так и не узнала. – Он в больнице, я только что от него ушла.
– Что случилось? – спросила я, придав голосу волнительные нотки.
– Он сам толком не знает, что произошло, но, судя по всему, на него напали и ограбили. Пропал бумажник, а на руке рана.
Черт, про бумажник-то я совсем забыла…
– С ним все в порядке? Он в сознании? – нетерпеливо спросила я.
– Нуу, не совсем…– странно ответила девушка.
– В смысле?
Сердце тут же ушло в пятки, а дыхание замерло. Что с ним не так?..
– Он не может ходить, – выпалила сестра Кирилла и тяжело вздохнула. – Вернее, он не совсем потерял эту способность, просто ему это тяжело дается. Врач говорит, что это последствия шока – дело в его психике, а не в теле. Оно-то как раз здорово, не считая раны на руке…
Она продолжала говорить что-то еще, но я уже ее не слышала.
Почему он не может ходить? Что за бред? Когда я была в его теле, его ноги были в полном порядке. Нелепица какая-то…
Распрощавшись с сестрой Кирилла, я в недоумении отложила телефон в сторону.
Что у него там с головой творится? Неужели, я что-то повредила?..
В полнейшем смятении я достала пачку чипсов и начала сосредоточенно их грызть. Прикончив целую упаковку, я бездумно начла бродить по дому. Так прошел целый день, а на следующий я снова позвонила сестре Кирилла.
– Скажите, как к вам обращаться? – представившись, вежливо поинтересовалась я.
– Света.
– Света, ему лучше?
Лучше Кириллу не было. И хуже тоже. По словам сестры, его накрыла депрессия.
– Мало того, что он не может ходить, так еще и не помнит почти неделю из своей жизни. Он так страдает, а я даже ничем не могу ему помочь – по закону подлости все это время ни разу не выходила с ним на связь из-за поездки заграницу. Вернулась на днях, и тут он позвонил мне из больницы. Кошмар какой-то. – Помолчав, она вдруг спросила: – А почему вы снова звоните мне, а не ему? Так и не можете дозвониться?
– Нет! Просто… – я лихорадочно начала придумывать отговорку. – Просто он не говорит, что с ним, а я волнуюсь.
– Вы, случайно, не его девушка? – внезапно поинтересовалась Света.
– Что?! Нет! Нет, конечно! – заверещала я.
Девушка недоверчиво хмыкнула.
– Ладно, буду держать вас в курсе. До свидания.
Закончив разговор, я откинулась на постель и тяжело выдохнула. Его девушка? Да с чего она вообще такое взяла?! Потому что я волнуюсь за него? Да все опекуны волнуются о своих подопечных, а Кирилл был для меня именно подопечным. Как же иначе?..
Я резко встала, подошла к зеркалу и уставилась на свое худое веснушчатое лицо. Он же мне не нравится, ведь так?
– Ты не могла влюбиться в него, Алиса, – сказала я своему отражению. – Это невозможно.
Ужин прошел как в тумане. Окутанная непониманием своих чувств и волнением о Кирилле, я на автомате клала в рот еду и медленно ее жевала. Мама с бабушкой, довольные тем, что я снова в своем теле, весело обсуждали меню новогоднего стола.
После еды я соврала, что устала, и попросила не беспокоить меня. Спрятавшись в ванне от родственников, которые внезапно начали страшно раздражать, я включила воду, добавила душистой пены и с наслаждением залезла в горячую воду.
Наложив на лицо маску и воткнув наушники, я погрузилась в полный релакс, стараясь ни о чем не думать. Когда вода начала остывать, я потянулась к мочалке и гелю для душа, пузырек которого, как назло, оказался пустым. Недовольно бубня себе под нос, я слегка приподнялась, чтобы достать до шкафчика, где хранились предметы для душа. Открыв его, в нерешительности замерла. Какой гель выбрать: черничный или клубничный?
Решив поискать в глубине свой любимый, с запахом ванильного мороженого, я заметила уже начатый гель с лавандой и апельсином. Тот самый, что я наглым образом унесла из квартиры Кирилла.
Мне никогда особенно не нравилась лаванда, но на его коже этот запах был восхитительным. Взяв гель, я открыла его и поднесла к носу. Аромат Кирилла накрыл меня с головой. Прикрыв глаза, я вдыхала этот запах снова и снова, пока не закружилась голова.
Закрыв шкафчик, я выдавила гель на мочалку и, вспенив, провела ею по коже.
Минут через десять я уже стояла перед зеркалом и улыбалась своему отражению.
Засыпала я с запахом Кирилла на своем теле.
Глава 7
Следующие несколько дней мое настроение было похоже на американские горки. Я то радовалась, то переживала, то смеялась, то снова волновалась, а потом, поговорив со Светой, снова радовалась тому, что Кириллу легче. Однако стоило его сестре заметить, что у него вновь обостряется депрессия, мне опять становилось волнительно и грустно.
Из-за постоянных перепадов настроения я была похожа на человека, который напился энергетиков. Под вечер, когда энергия уходила, я падала на кровать и забывалась сном.
Каждый день я боялась, что из-за столь эмоционального состояния я снова переселюсь. Однако мне каким-то чудом все еще удавалось держаться.
Когда Света вдруг сказала, что завтра Кирилла выписывают, у меня внутри словно что-то рухнуло, раскрошилось и обвалилось. С одной стороны, я ждала этой новости, но с другой понимала, что после этого я уже не смогу звонить Свете и узнавать о здоровье Кирилла. Связь с ним будет утеряна, и от мысли об этом у меня даже сводило живот.
– То есть завтра его уже выписывают? – бесцветным голосом спросила я.
– Да. В восемь часов утра, – ответила Света.
– Понятно. Спасибо. Пока…
Вот и все.
Я присела на край кровати и уставилась в никуда. Ему же лучше, почему же мне стало хуже?..
Посидев немного, я решила пойти прогуляться. Открыла шкаф с одеждой и тут же наткнулась на лежащую внизу сумку, в которой я привезла вещи Кирилла. Потянувшись к ней, я открыла боковой карман, пошарила в нем и вытащила бумажник. Как я могла про него забыть?
Повертев бумажник в руках, я открыла его и пробежалась по карточкам: кредитка, скидки, купоны и водительские права. Вытащила последние и, как завороженная, уставилась на фотографию Кирилла. Внутри что-то защемило.
Что это? Что за чувство?..
Прижав руку к груди и продолжая смотреть на фотографию, я прислушалась к своим ощущениям. Душа ныла при виде Кирилла, тянулась к нему, хотела быть рядом.
– Я скучаю, – прошептала я, осознавая то, что никак не могла понять раньше. – Я страшно по тебе скучаю…
Тут же внутри меня словно что-то перевернулось с ног на голову. Тоска отошла на второй план, уступив место решимости. В голове начал созревать глупый и совершенно безумный план.
Гулять сразу же расхотелось. Вместо этого я выбрала самый вместительный рюкзак и начала складывать в него все то, что брала с собой, когда мама и бабушка возили меня на несколько дней к очередным шаманам и знахарям.
Итак, я вновь сбегала. Мой коварный план состоял в том, чтобы выбраться из квартиры рано утром – пока мама и бабушка еще спят –добраться до автовокзала, сесть на нужный автобус, встретиться с Кириллом в больнице, отдать ему бумажник и тут же вернуться домой. Обычно я сплю до двенадцати, поэтому родные не должны ничего заподозрить. В десять мама уходит на работу, а бабушка включает телевизор и погружается в марафон сериалов. Как-нибудь да смогу вернуться незамеченной.
От волнения я не спала всю ночь, ворочаясь на одном месте. В четыре утра прозвенел будильник, и я пулей полетела в ванну.
Быстро собравшись, я съела батончик мюсли, запила его соком и, сжав в руках зонтик, тихонечко покинула дом в надежде, что никого не разбудила.
До автовокзала добралась без особых проблем, однако тут меня встретили первые трудности: до шести утра билетов на нужный мне рейс вообще не было. Самое раннее отправление – 6:35. Кирилла выписывают в восемь. До его города мне ехать примерно два часа, а потом еще какое-то время добираться до больницы.
Выхода у меня было два: вернуться назад или же купить билет и прийти к Кириллу домой, а не в больницу. Подумав несколько секунд, я хмыкнула и двинулась к кассе.
Была не была.
Раньше я никогда не ездила одна на автобусе, да еще и в темное время суток. Сначала было немного не по себе, однако это чувство быстро испарилось, сменившись интересом и медленно растущей эйфорией от маленького путешествия и предстоящей встречи с Кириллом.
Заняв свое место рядом с окном, я устроилась поудобнее и приготовилась смотреть на горящие в темноте огни нашего города. В салоне было немного людей – со мной даже никто не сел, что очень даже хорошо. Я никогда не любила тесный контакт с незнакомцами, и в очередях мне всегда было некомфортно.
Думая о Кирилле и раз за разом прокручивая все варианты нашей с ним встречи, я не заметила, как уснула, а проснулась уже на въезде в город. Двух часов как ни бывало.
Сверившись с навигатором, я вышла на нужной мне остановке, поймала маршрутку и быстро добралась до района, в котором жил Кирилл.
Когда я подошла к знакомому подъезду, на часах было почти девять утра. Подойдя к домофону, я подняла руку, чтобы позвонить в нужную квартиру, но тут же ее отдернула. Внезапно меня со страшной силой начало трясти. Неужели я испугалась? Прямо на финишной прямой…
Пока я ходила из стороны в сторону, пытаясь успокоиться, из подъезда вышла женщина с двумя детьми, и я, вытаращив глаза на этот подарок судьбы, рванула к закрывающейся двери. Проскочив внутрь, я довольно улыбнулась и с замиранием сердца поднялась на второй этаж.
Опасаясь, что руки снова начнут трястись, я тут же несколько раз нажала на звонок и, крепко сжав заранее приготовленный бумажник, приготовилась ждать.
Дверь открылась. На пороге стоял не Кирилл, а какой-то худощавый парень с льняными волосами до плеч. Лицо его показалось мне смутно знакомым.
Взяв себя в руки, я хотела уже выдать заготовленный ранее текст про то, как я нашла бумажник, но блондин меня опередил:
– Ты сиделка? Отлично, проходи.
– Я…эээ…
– Быстро ты добралась. – Блондин не давал мне и слова сказать. – Пробок что ли еще нет? Странно. Или ты рядом живешь?
Я помотала головой.
– Далеко. – От волнения голос стал хриплым. Все явно шло не по плану…
– Заходи давай, – повторил блондин и, схватив меня за руку, втащил в квартиру.
Увидев знакомый интерьер, я заволновалась еще больше. Незаметно убрав бумажник в карман куртки, я замерла на месте, боясь посмотреть в сторону открытой двери, ведущей в комнату, откуда доносились звуки телевизора.
– Что стоишь? Раздевайся, – поторопил меня парень. – Не стесняйся.
Я сняла висевший на руке зонтик, стянула с себя куртку и разулась. Блондин любезно взял мой зонтик, куртку и повесил их на крючок. Оглядев меня с головы до ног, он сказал:
– Такая молоденькая. Ты хоть школу закончила?
– Да, экстерном, – сказала я правду. Еще в том году.
– Прикольно. А почему дальше учиться не пошла? – не унимался блондин.
– Зарабатываю деньги на универ, – буркнула я, прижимая к груди рюкзак.
Любознательность этого парня начинала меня раздражать.
Блондин понимающе закивал.
– Ну, тут тебе, думаю, будет не сложно. Пациент не беспомощный, хоть и с трудом двигается. От тебя потребуется только самая незначительная помощь: сходить в магазин, помочь что-то достать или принести, а еще, разумеется, следить за ним. Видишь ли, его мучают кошмары.
– Кошмары? – удивленно переспросила я.
Блондин кивнул.
– На него напали, но он не может вспомнить обстоятельств. Говорит, такое чувство, что кто-то управлял его телом, пока он спал. Короче, повредился пацан головой – отсюда и кошмары, и неспособность ходить. Он иногда кричит по ночам, не может проснуться, задыхается.
– А что ему снится? – прошептала я.
– Не знаю. Он не говорит. Только ночью просыпается с криками и в поту, – пояснил парень, задумчиво почесав гладко выбритую щеку. – В общем, от тебя многого не требуется. Единственное, что может напрягать – его характер. Он у него премерзкий.
Я удивленно уставилась на блондина. Все то время, что я видела во снах жизнь Кирилла, его характер не казался мне мерзким. Да, он был хмурым и серьезным, но чтобы мерзким? Да еще и с приставкой «пре»…
– Ладно, оставляю его на тебя, – вдруг объявил блондин, снимая с крючка коричневое пальто и зеленый шарф. – У меня дел по горло еще. Если что, звони мне, Никите. Записан у Кира в телефоне как «Златовласка». – Никита на секунду задумался: – Если, конечно, он не придумал что-то новенькое. Ладно, удачи, подруга.
Отсалютовав мне, блондин накинул на шею шарф и вылетел из квартиры подобно урагану, а я осталась одна стоять в коридоре и тупо глазеть на входную дверь.
Да, план явно пошел под откос…
С бешено бьющимся сердцем я на цыпочках подошла к распахнутой двери и заглянула в комнату, освещенную тусклым зимним солнцем. Широкий диван, на котором я проснулась после переселения, был разложен и застелен темно-синим покрывалом. Рядом, на диване поменьше, спиной ко мне сидел Кирилл. Сложив за головой мускулистые татуированные руки, он внимательно смотрел какой-то исторический фильм.
Все еще прижимая к груди рюкзак, я увлеченно наблюдала за Кириллом, боясь пошевелиться.
– Ну и что ты там прячешься? – прогремел до боли знакомый голос. – Я вижу твое отражение в телевизоре.
Закусив губу, я вышла из своего укрытия и, подойдя к Кириллу, встала у него за спиной.
– Здравствуй, – дрожащим голосом поздоровалась я.
Кирилл приветственно кивнул и даже не обернулся.
– Я – сиделка, – сказала я.
– Я понял.
– Если что-то потребуется, обращайся.
– Ага.
Вот же говнюк!
– Я пойду пока, подожгу твою кухню.
– Ок.
– Давно хотела устроить пожар в чужой квартире.
– Ага.
Его что, подменили? Не может же быть, что пока я была в его теле, характер парня настолько испортился. Или может?..
Надув губы, я поставила рюкзак на пол и зашагала к книгам, которые стояли за креслом. Забравшись на него с ногами, я наклонилась вниз и отдернула простыню, которая накрывала книги.
– Ого, сколько ненужного пыльного барахла! – нарочито громко сказала я. – От него надо непременно избавиться! Это же вредит окружающей среде больного!
Реакция Кирилла не заставила себя ждать.
– А ну отошла оттуда! Не трогай мои книги! – проревел он.
– Ой, а эта вообще разваливается в руках, – я усердно продолжала его игнорировать. – Наверное, на ней полно микробов!
Тут мне по пятой точке ударило что-то мягкое. Я быстро повернулась и тут же встретилась с пронзительным серо-голубым взглядом Кирилла. Душа мгновенно ушла в пятки, но не от испуга, а от восторга.
Некоторое время мы упрямо не сводили друг с друга глаз, выдерживая тяжелые взгляды.
– Отойди оттуда, – тихо прорычал Кирилл.
Любая другая девушка наверняка бы испугалась его жуткого выражения лица, но не я. Вместо того, чтобы бояться, мне хотелось смеяться. Не в силах больше сдерживаться, я громко прыснула, прикрывая рот рукой. Глаза Кирилла расширились от удивления.
– Ты что, больная? – спросил он, подозрительно поглядывая на меня. Его лицо вмиг перестало быть жутким.
– Нет, – сквозь смех ответила я. – Просто радуюсь, что мне удалось привлечь твое внимание.
Пару секунд Кирилл озадаченно пялился на меня, а потом в его глазах вспыхнуло понимание. Он цокнул языком и, закатив глаза, объявил:
– 1:1.
– Это игра? – я вскинула одну бровь и поудобнее устроилась в кресле.
– Может быть, – туманно изрек Кирилл.
Про себя я радостно отметила, что теперь он не сводит с меня изучающего взгляда.
– Как ты заметила книги? Они же были накрыты, – спросил Кирилл.
– Кто ищет, тот всегда найдет, – ответила я, разведя руками.
– А если серьезно?
Я нашла их еще в тот раз, когда переселилась в твое тело, а потом сперла одну из них. Прости.
– Я обожаю книги, поэтому их от меня не скрыть, – вслух сказала я.
Кирилл хмыкнул, а потом повернулся к телевизору и недовольно буркнул:
– Из-за тебя я просмотрел классный момент.
– Перемотай.
– Это прямой эфир. У меня нет такой функции.
– Значит, скачай и посмотри.
Он снова повернулся ко мне и прищурил серо-голубые глаза.
– У тебя на все есть решение?
Я кивнула.
– Моя бабушка говорит, что выхода нет только из гроба.
– Она ошибается, – мрачно изрек Кирилл. – Выхода нет много из чего.
– Например? – спросила я, склонив голову и любуясь его профилем, на который падал солнечный свет.
– Например, из квартиры, если ты инвалид.
Его слова резанули меня по сердцу, однако я не стала извиняться. И молчать тоже не стала.
– Можно доползти. Руки-то у тебя работают хорошо, как я погляжу.
Кирилл повернулся ко мне и снова прищурил глаза. Я демонстративно ткнула ногой в подушку, которую он запустил аккурат в мою пятую точку.
– Доползешь, не смотри на меня так, – продолжила я. – А там лесенка – легкий спуск. Правда, потрясет чуток, пока будешь по ней съезжать вниз. Открыть дверь будет непросто, но ничего, подтянешься. Руки-то сильные.
И снова мы не сводили друг с друга внимательных взглядов. Ожидая ответа Кирилла, я внезапно осознала, что мое волнение куда-то испарилось. Я разговаривала с этим парнем так непринужденно, будто знала его уже очень давно. Все мои фразы и колкости вылетали так легко, словно дыхание.
После минутного молчания Кирилл хмыкнул и вдруг улыбнулся, спокойно и легко. Не поверив своим глазам, я несколько раз быстро моргнула, но улыбка не пропала с его лица.
– Меня зовут Кирилл, – сказал он.
Я знаю, хотелось ответить мне. Я почти все про тебя знаю…
– Алиса, – представилась я.
