Петр Золто
Ожри Гвижит
Послышался треск веток. И через несколько минут в траве мелькнуло что-то белое. Я свистнул еще раз. Девушка посмотрела на меня и безразлично отвернулась. Наверно, она не поняла, что я подзываю собаку. Все-таки правду говорят, что эти индейцы совсем не похожи на людей. И с обезьянами у них гораздо больше общего, чем с нами. Впрочем, тем лучше. Треск веток закончился, и раздался шелест травы. Через несколько секунд показалась большая морда кобеля. Он, высунув язык, подбежал ко мне и принялся радостно облизывать лицо. Отогнать его не было никакой возможности. Я попытался левой рукой усмирить пса. Но, видимо обрадовавшись тому, что я жив, он не успокаивался. Наконец, не выдержав, я прикрикнул на него и тут же посмотрел на девушку. Но она не обратила на меня внимания. И продолжала сидеть рядом с деревом, что-то гладя одной рукой.
На собаку окрик подействовал. Мистер Уайт поднял голову и с интересом посмотрел на меня сверху. Что бы дать почувствовать кобелю все серьезность ситуации, я постарался изобразить наиболее строгую гримасу, на которую только был способен. Он качнул головой. Тогда я, собрав все силы, поднял левую руку, указывая ей на девушку, и громко скомандовал: «Взять!».
Кобель громко гавкнул и зашуршал травой. Я весь обратился в слух. И напряженно ожидал развязки. Девушка, услышав, медленно встала с колен и с интересом посмотрела куда-то в мою сторону. Видимо на бежавшего к ней пса. Но почему-то ее лицо не выражало страха, который я ожидал увидеть. И от этого стало не по себе. Неужели все тщетно. Пес громко гавкнул. Она наклонилась и потрепала его за холку. Раздался веселый голос собаки. Девушка выпрямилась и торжествующе посмотрела на меня. Все тщетно. Последняя надежда пропала столь же быстро, как и появилась. Мистер Уайт явно не собирался нападать на нее. Видимо, он почуял что-то, доступное только собакам и принял эту девушку в свою собачью стаю. И теперь она стала для него таким же странным существом, как и я. Другом, от которого можно ожидать веселой охоты. А вместе с ней и еды, и тепла, и защиты. Девушка что-то сказала. В ее голосе явно читалось презрение. А потом она отвернулась и медленно пошла в лес.
Я с отчаянием смотрел ей в след. Вскоре она скрылась из виду. А через несколько минут раздался треск ломаемых сучьев. Я лежал, с замиранием сердца ожидая своей участи. Почти наверняка скоро должны появиться спутники индианки, и тогда мне конец. Превозмогая боль, вновь попробовал встать, оперевшись на локоть левой руки. И на этот раз у меня почти получилось. Я уже было поднялся и сел, но резкая боль, ударившая словно молнией, вновь заставила упасть на спину. От своей беспомощности я зарычал. По крайней мере, мне так казалось. По щеке скользнуло что-то влажное. И в глазах, наполнившихся водой, все расплылось.
Вспомнилась мама. Как я прибегал к ней маленьким мальчиком, когда она занималась по хозяйству, и теребил за юбку, показывая деревянную куклу. Ту самую, в латах и с приделанным мечом из стальной проволоки. Ее отец вырезал. Одну мне, другую брату. А мама, оборачиваясь, улыбалась и гладила по голове. Чертов Джо. На кой черт я поехал в эту проклятую страну. Теперь, видно, уже никогда не увижу мать. Да и отца с братом. Проклятые деревья вокруг. Все время шумят и качаются, словно по ним ведьмы скачут. Ветер поднялся, – мелькнуло в голове. Дождь будет.
Через некоторое время из леса появилась индианка. Она тащила за собой странное приспособление. Две связанные друг с другом палки, ложившиеся одним концом ей на плечи, а другим концом волочившиеся по земле. Между ними были хитро завязанные ветви, образующие некое подобие ложа. Девушка подошла к тому же дереву и, кряхтя, что-то перевернула на сооружённые ей носилки. Потом, что-то громко проговорив на непонятном для меня языке, медленно потащила свою ношу в мою сторону. Она шла тяжело. Очевидно, то, что лежало за ее спиной, было не легкой ношей. Ноги девушки с видимым усилием упирались в землю, но она упорно шла дальше.
Я пытался понять, что она тащит. Может быть, какое-то добытое животное? Но если так, то кто же его добыл? Индейские скво, или как их тут на Аляске называют, не занимаются охотой. Это мужское дело. Трава мешала разглядеть то, что находилось за ее спиной. И только когда индианка подошла к шалашу, я увидел человека. Он лежал вниз головой, и его черные длинные волосы безжизненно свисали с импровизированных носилок, открывая лицо молодого мужчины. Почти моего ровесника. На кожаной рубахе виднелось большое кровавое пятно. Девушка, поравнявшись со мной, на минуту остановилась, словно мучительно решая какой-то очень важный для нее вопрос. У меня в груди похолодело. Мужчина, конечно, не боится женщин. Но в этот миг вряд ли я мог оказать ей хоть какое-нибудь сопротивление. И если бы она кинулась на меня, то почти наверняка убила бы. А я и сделать ничего не смогу. Но девушка, видимо решив оставить меня на растерзание зверям, плюнула в мою сторону и зашагала прочь.
Я ещё долго прислушивался к треску веток позади шалаша. Ожидая, что она передумает и вернётся, чтобы самой отомстить за молодого индейца. Но шум постепенно растворился в шелесте качавшихся на ветру деревьев. И никто не возвращался. Я остался совершенно один. Даже пёс куда-то убежал, бросив своего хозяина погибать в шалаше из веток по среди чужого дьявольского леса. Который гудел и бесконечно качался, словно в каком-то трансе.
Все было ясно. Теперь я понял, что произошло. Наверно, ночью они подошли к лагерю, а я, не разобравшись, кто скрывается в лесу, застрелил этого бедолагу. И коли эта индианка потащила его на себе, то никого больше нет. Они были вдвоем. Но что они тут делали? Какого черта их понесло к моему костру? Может, хотели согреться? Или гнилые бревна не горели, а лишь тускло тлели? И они просто не заметили его? Приняли за старую брошенную стоянку какого-то путника. Какая же неловкость получилась. Роковая случайность. И ружье взорвалось из-за патронов этих проклятых. Черт бы их побрал. Но все же проведение… Не зря мне этот лес не понравился. Сразу душа к этому месту не лежала. Все-таки ведьмы здесь обитают. Их проделки, как пить дать. Вон как раскачиваются. Надо бы выбираться отсюда. Сейчас полежу не много. Чуть-чуть отдохну. А там может и боль поутихнет. Но все же кто этот молодой человек? Соплеменник? Но почему они тогда были вдвоем? Наверное, муж или брат. Как же так получилось?
Я прикрыл глаза и почувствовал, как проваливаюсь в сон. Переживания и боль в плече отобрали много сил, и организм требовал их восстановления. Надо пару часов поспать. Иначе все бессмысленно. Все равно встать не смогу. А костер разжечь ещё успею. К темноте-то проснусь. Ночку отлежусь, а завтра пойду. Придется возвращаться в Форт-Юкон. Правда, целых две недели идти. Но надо выбираться. Надо уходить.
