Петр Вяземский
Вилла Бермон
II
О здоровье Государя Цесаревича доходили в Ниццу из Флоренции тревожные вести. Наконец, в декабре месяце, прибыл он в Ниццу, и за опасениями и беспокойством о нем последовали более благоприятные впечатления. Его встречали в часы прогулок в открытом экипаже. Светлое лицо его не было омрачено никакими зловещими признаками. Слышно было, что он духом спокоен, нередко даже весел, обращает живое внимание на все события, совершающиеся в России, и на движения общей политики в Европе, следит за современными явлениями Русской литературы. Как было не надеяться, что молодость возьмет свое? Как было не веровать в южное небо, в благотворный воздух, в теплый и умеренный климат? Хотя в прошлую зиму Ницца и не всегда соответствовала хвалебной молве о ней, но все же выдавались нередко светлые и едва-ли не летние дни, когда в других южных странах свирепствовали необычайные холода и непогоды. Казалось, что все эти пособия благодетельной природы вернее и целительнее, нежели всякое искусное врачевание, должны окончательно восстановить здоровье и силы его. Между тем, эта надежда бывала по временам возмущаема известиями, что Великий Князь худо ночь провел, более страдал, более расстроен нервами. Но вслед за угрожающими признаками обнаруживались другие, казалось совершенно успокоительные. Так шли дни и недели среди неожиданных испугов и опасений, среди надежд и умиротворяющих впечатлений. Наконец, когда это перемежающееся состояние упорною продолжительностью своею поколебало уверенность и надежды, вызваны были из Парижа две Европейские врачебные знаменитости: Нелатон и Рейе. Ошибочно ли было их воззрение, таившаяся ли болезнь не достигла еще несомненной степени развития, как бы то ни было – и не нам, не посвященным в таинства науки, излагать в этом случае свой приговор – но, к общему успокоению, к общей радости, Парижские врачи утвердительно, и без сомнения добросовестно, объявили, что болезнь Цесаревича не являет никакой опасности, что он страдает единственно простудным ревматизмом, который не может вскоре искорениться; но что лето и лечение на водах одержат решительную победу и не оставят ни малейших следов настоящего недуга. Нарекания здесь неуместны и во всяком случае были бы бесполезны. Остается только скорбеть о том, что наука, имеющая предметом изучение человеческого тела и организма его, пекущаяся о жизни и здоровье ближнего, так часто бывает сбивчива в своих воззрениях и так разноречива в суждениях своих.
