Петр Вяземский
Письмо из Парижа
Вы спрашиваете: что делает поэзия во Франции? Политику: можно отвечать не без основания, если не бояться бы галлицизма; впрочем, и политическая поэзия есть галлицизм литературный; да и где же позволительны галлицизмы, как не в Париже? [Думаю, что здесь и сам Шишков не ушел бы от греха.] Но только примите политику в истинном ее значении, а не превратном, и тогда вы согласитесь, что направление, данное вообще в наши дни французской литературе, вовсе не антипоэтическое. То, что римляне называли res publica, французы называют la chose publique или l'intérêt public, a по-русски как назвать, право, не умею, потому что со мною нет здесь русского словаря, может и должно быть не чуждо литературе и поэзии,
…Когда
Поэзия не сумасбродство
(Державин).
Греческие трагики также часто делали политику в своих народных трагедиях. Тиртей был прекрасным публицистом, и гимны его героические не что иное, как красноречивые военные манифесты, воспламенявшие умы сограждан, готовящихся на брань; Ювенал – политический сатирик; наш Державин во многих песнопениях не только лирик сатирический, но и политический; Жуковский в «Певце во стане русских воинов» преподает народное право с треножника Поэзии и неотразимыми доводами убеждает в истине, что народ не должен покоряться чуждому владычеству; Байрон в самых поэтических и своенравных порывах гения чудного, во всех значениях сего слова, неожиданно и ярко выбрасывает свои мнения политические и говорит в стихах то, что говорил бы прозою в вышней палате, если бурный жребий поэта не обратил бы шотландского пэра в беспокойного и странствующего Чайльд-Гарольда или в необузданного проказника Дон Жуана. Вы видите, что я готов назвать поэзиею политическою всякую народную или гражданскую поэзию, объемлющую возвышенные, общественные истины. И почему поэту не быть наравне с оратором стражем народных выгод и блага общественного? Каждый орудием своим, один поэзиею, другой витийством, может распространять мнения, которые он почитает полезными для благосостояния сограждан, и вытеснять из общества почитаемые за пагубные. Недаром Наполеон говорил, что, будь ему трагик Корнель современником, он посадил бы его в Государственный совет. Скажите, ради Бога: почему поэзии быть бесстрастною и бесцветною, как русские журналы? Жизнь общественная, там, где она пламенеет о поре мужества и здравия, должна пробиваться всюду и все обогревать живительною теплотою своею. Истинный флюид государственный (fluide, есть ли у вас это слово в словаре? Признаюсь, на памяти у меня его нет), она всеобъемлюща и всепроницающа…
