Петр Вяземский
Письмо из Парижа
…Все наши стиходеи
Слезливой лирою прославиться хотят,
когда романтизма еще и в помине не было. Что же это доказывает? Не знаем, что будет вперед; а теперь не видать еще ни романтических речей, ни романтических сатир. Баур-Лормиан, давно известный «Сатирами трех слов» («Mes trois mots»), о которых Лебрен сказал, что в этих трех словах сто глупостей (et ses trois mots renferment cent sottises), подражаниями своими Оссиану, переводом или, правильнее, двумя переводами «Освобожденного Иерусалима», все-таки еще не переведенного, опытами на сцене трагической, а едва ли не более эпиграмматическою перестрелкою с лириком Лебрен, написал сатиру в виде разговора в стихах «Классик и Романтик». Жаль, что не переведут его по-русски для назидания наших классиков. Вся затейливость сатиры заключается в том, что автор вложил в уста романтику все слова, которые по привычному злоупотреблению встречаются в некоторых стихотворениях новой школы. Вы видите, что и здесь, как у вас, промышляют ловлею слов на удочку критики. Это рукоделье не трудное и приспособленное к средствам каждого. Баур-Лормиан искусный стихотворец, и должно признаться, что он иногда стихами хорошо закаленными стреляет в романтика. Забавно, что тут досталось бедным нашим смолянам: в чужом пиру похмелье. Классик говорит романтикам:
Mais, puisqu'il faut enfin parler sans raillerie,
Ronsards dégénérés, de quel front, je vous prie,
