Петр Ингвин
Мужское счастье
Глава финальная. Цезарь и Клеопатра
Свадебный кортеж состоял из десятков машин. Красные сигналы светофоров игнорировались, встречаемые по пути гаишники на нарушения не обращали внимания, они выходили из машин и отдавали честь растянувшейся на полгорода кавалькаде. Ивану нравилась помпезность получившегося праздника, такое не забудется никогда. В качестве машины для молодоженов он мечтал о кабриолете, Маша – о белом лимузине. Грантик Петросович огорошил известием, что вопрос решен им самостоятельно, и транспорт для новобрачных заказан. Из областного центра доставили запряженную двумя парами белых лошадей высокую открытую карету. Как у английской королевы из хроники, только белую. Мысли о кабриолете и лимузине поблекли и растаяли, как соль в воде, карета затмила любые фантазии.
В ЗАГС кортеж многоголосо сигналящих автомобилей отправился от подъезда, где другие машины долго не могли выехать из-за случившегося затора, а выехавшие с трудом двигались по запруженным окрестным улицам. Карета возглавляла колонну, ей уступали дорогу, город встал в пробке – непредставимое для Тихомировска зрелище. В небе сверкало солнце, лето било запахами цветов с клумб и яркими красками. Иван в черном костюме и Маша в белом платье с букетом роз сидели в открытой со всех сторон карете, им отовсюду махали руками, Иван с Машей отвечали. Город словно остановили в стоп-кадре: восторженно глядевшие люди и проезжавшие автомобили замерли на месте, двигались только карета и длинный хвост из машин фонда, медцентра, агентства «Леопард», местной администрации, полиции, прокуратуры… Проезд торжественной процессии через город напоминал триумфальное шествие римского императора по завоеванной провинции. Иван с Машей выглядели Цезарем и Клеопатрой, с высоты положения взирающими на беснование и благоговение толпы. Гремела невыносимая какофония клаксонов и радостных криков. Прохожие во все глаза смотрели на Ивана и Машу, Иван не мог сдержать чувств: какой прекрасный, замечательный, добрый город. В Безводном на свадьбах тоже радуются все без разбору, но там каждый друг друга знает, а здесь случайно встретившихся на улице новобрачных чествовали как близких знакомых.
Среди прочих выкриков один, негромкий и четкий, пробившийся сквозь гром звуков, бросил в дрожь:
– Лиапата!
Голос, похоже, был мужским, но интонация не напоминала ту, с которой в свое время началось избиение. Сейчас выкрик был приветственным, от души, от удовольствия видеть ту, которая, надо думать, однажды или не раз дарила себя кричавшему. Никто не бросился в драку, все прохожие – от мала до велика, все до единого – зачарованно провожали взглядом проезжавший по улице кортеж. Не услышали? Не разобрали? Не захотели портить чужой праздник? И почему воскликнули именно здесь, где каждый на виду и все смотрят в одну сторону?
– Лиапата! – так же приветственно и негромко донеслось с другой стороны улицы, чтобы не услышали вдалеке и за стеклами автомобилей.
В открытой всем ветрам карете слово прозвучало ясно и однозначно. Именно «Лиапата». Иван обернулся, покрутил головой, пробежался глазами по лицам. Лиапата – это Клара. Значит, она все же пришла? Любопытно: пришла одна или с женихом-лопухом, о котором говорили областные благодетели фонда?
Иван искал Клару среди окружающих лиц, но ее не было, никто не поворачивался в стороны и не отвлекался, все без исключения глаза в городе с завистью и блаженным восторгом глядели на Ивана и Машу.
Апрель 2021
