Пенелопа Дуглас
Мальчики из Фоллз
Доносится вой сирен, в конце улицы мигают огни полицейской машины. Когда наши взгляды вновь пересекаются, на ее лице явно читается страх.
Нет, не страх.
Ужас.
Она боится меня.
Неужели Аро думает, что я действительно ее покупаю? Шагаю ей навстречу, но она разворачивается и убегает. Я замечаю что-то зеленое, торчащее у нее из кармана. Полиция все ближе. Запрыгнув в черный «Мерседес», девчонка уезжает.
Развернувшись кругом, провожаю взглядом пролетевший мимо автомобиль. Меня гложет догадка, колесики в голове начинают крутиться. Что-то зеленое…
Наварре орет, погнавшись за ней:
– Аро!
Они все бегут следом, однако девчонка поворачивает направо и быстро скрывается из виду.
– Твою мать! – беснуется Хьюго. – Аро!
– Багажник! – кричит Аксель, будто напоминая ему о чем-то.
Парни отправляются в ту же сторону пешком, и я наконец-то понимаю…
Она забрала машину Хьюго. Из «Ривертауна» Бунтарка уехала на «Джипе Чероки». Повернув голову, замечаю старый темно-синий внедорожник перед домом мистера Вудсона.
Девчонка взяла не ту машину.
Меня охватывает чувство вины – она воспользовалась ближайшим средством для спасения, – а через секунду озаряет. Зеленое…
– Черт, – шепчу я.
Из ее кармана свисала лента. Потрепанная. Зеленая. Лента.
Я поворачиваюсь к Кейду, указывая на его пикап.
– Едем!
Мы бежим к машине – Столи и Дирк следуют за нами, – все запрыгиваем в кабину.
Включив зажигание, срываюсь с места, сворачиваю за угол и выпаливаю:
– Она забрала талисман Джареда.
– Отпечаток большого пальца? – спрашивает Кейд.
– Он лежал в комнате Дилан. – Выжимаю газ по полной, не заботясь о возможных штрафах. – «Бунтари» были бы рады заполучить этот гребаный трофей.
Отпечаток большого пальца принадлежит маме моей кузины. Она сделала его в детстве. Он особенный и является важной частью истории Джареда и Тэйт. Дядя всегда носил этот кулон, участвуя в гонках, а в прошлом году подарил его Дилан, чтобы ей тоже сопутствовала удача на треке. Несмотря на стоимость в пять центов, он – самая ценная реликвия нашей семьи.
– Проклятье! – Обогнав другую машину, ускоряюсь еще больше. Хьюго с компанией появляются впереди. Я пролетаю мимо, наблюдая за ними в зеркало заднего вида.
– Ее нигде не видно. – Часто дыша, всматриваюсь вдаль.
– Это всего лишь кусок глины, Хоук, – говорит Столи.
– И единственное, чем дорожит Джаред, помимо своей семьи, – парирует Кейд, после чего переводит взгляд на меня. – Не упусти девчонку. Я хочу забрать кулон из ее грязных воровских рук.
Куда она, черт побери, делась? Преодолев очередной поворот, гоню по пустой улице, смотрю по сторонам. Вдруг в глаза бросается отблеск фар. Резко повернув голову, вижу, как в парк въезжает машина.
Задние фары не похожи на «Мерседес», но я узнаю этот автомобиль и ударяю по тормозам. Визг шин разносится вокруг.
– Уф, прощай, слой резины на десять долларов, – ворчит Кейд.
Я сдаю назад, разворачиваюсь, вновь давлю на газ и въезжаю в «Игл Пойнт». Свернув, поднимаюсь вверх по дорожке. Впереди лежит поваленный сетчатый забор – этот вход был предназначен только для пеших посетителей.
Это Бунтарка сделала? Она добивается ареста?
Я еду дальше – сетка скрипит под колесами – и оглядываю территорию в поисках каких-либо признаков присутствия Аро. Ландшафт украшен столиками для пикника, детскими площадками, здесь также есть павильон, амфитеатр и…
Посмотрев налево, замечаю «Мерседес», стоящий у края гряды высотой примерно метра три, откуда открывается вид на рыбный пруд. Водительская дверь распахнута.
Я спешу туда.
– Где она? – произносит Кейд.
Подъехав к машине, не глушу двигатель и выпрыгиваю из салона.
– Не знаю.
Я подхожу к обрыву, смотрю вниз. Родители Дилан поженились здесь. Это небольшой искусственный водоем, окруженный каменной террасой и скалистыми стенами. Подо мной плещется маленький водопад, ручейком стекающий в пруд. При солнечном свете вода сине-зеленая, но сейчас кажется черной.
Где она, черт возьми?
Вернувшись к «Мерседесу», обыскиваю машину, только девушки и след простыл.
Багажник.
Про него говорил Аксель. Он беспокоился о том, что в багажнике. Открываю крышку и заглядываю внутрь. В глубине бок о бок стоят две черные спортивные сумки.
Я достаю одну, расстегиваю молнию.
На дне лежат пачки денег в герметичных пакетах, сверху – два больших красных брикета кокса.
Сукин сын.
Кейд тоже смотрит внутрь.
– Это…?
– Ага.
– В Шелбурн-Фоллз? – восклицает он.
Я качаю головой. Кейд не обращает внимания на то, чего не хочет видеть, включая тот факт, что у нашего милого городка есть темная сторона.
Выдернув вторую сумку, тоже нахожу деньги.
На наличку мне плевать, но если эти наркотики принадлежат тому, о ком я думаю, сдавать их копам бесполезно. Внутри все сжимается. Я знаю, как бы поступил мой отец. Особенно после того, что случилось несколько лет назад.
Это дерьмо лишь вредит людям.
Взяв пакеты с кокаином, спускаюсь с небольшого холма, достаю из кармана свой перочинный нож.
Кейд преграждает мне путь.
– Хоук, что ты делаешь?
– Отойди.
Не дожидаясь, когда кузен сдвинется, обхожу его и обнажаю лезвие.
– Хоук!
Я останавливаюсь у забора, который отделяет нас от утеса, возвышающегося на тридцать метров над рекой с баржами, плотиной. А на противоположном берегу расположен Уэстон.
Разрезаю ножом упаковку. Белый порошок взмывает в воздух. Задержав дыхание, я высыпаю это гребаное дерьмо над пропастью. Ветер подхватывает облако кокса; пролетая над верхушками деревьев, оно уносится на юг.
– Нет! – доносится сзади девичий вопль и топот.
Однако второй брикет уже разорван, и я вытряхиваю его содержимое.
– Черт! – выкрикивает Аро. – Остановись!
Развернувшись кругом, выбрасываю оба пакета, хватаю девушку за ворот и кричу Кейду:
– Уходи! Бери парней, и сейчас же уходите!
– Хоук…
– Просто уезжай! Не отходи от Дилан. Я поеду сразу за вами.
Он колеблется, похоже, хочет возразить, но затем убегает. Столи и Дирк следуют за ним.
Я обхватываю Аро обеими руками, оттесняю назад к дереву.
– Мне крышка, – бормочет Бунтарка. – Что ты наделал?
Потянувшись к ее карману, достаю амулет и поднимаю его.
– Это все, что мне было нужно.
Девушка ударяет кулаками по моей груди, оскалившись.
– Не трогай меня.
Я едва сдерживаю смех, потому что ни разу даже не подумал прикоснуться к ней так, как она подразумевает.
Хотя это не смешно. В ситуации, в которую она попала, нет ничего смешного.
– Тебе не стоит возвращаться к ним. – Убрав кулон в карман, встречаюсь с ней взглядом. – Найди себе настоящую работу и пересмотри свои дружеские отношения, дорогуша. Всего хорошего.
Я оборачиваюсь, собираясь уйти, но замираю, увидев офицера Ривза.
Дерьмо.
Он подходит к нам. Без униформы, один.
Буквально ощущаю присутствие Аро сбоку. Ноги внезапно будто свинцом наливаются.
– Ты в порядке? – спрашивает коп у меня.
Я сжимаю челюсти. За спиной мужчины его «Челленджер» стоит на холостом ходу с выключенными фарами. Он тянется к своей кожаной куртке. Ривз сейчас не при исполнении. Жаль. С ним больше проблем, когда он не на службе.
– Мисс Маркес. – Офицер кивает. – Какой беспорядок вы устроили. Вооружены сегодня?
Бросаю взгляд на Аро, однако она смотрит на копа, не отвечая. В ее глазах снова появляется страх. Совсем немного, но он есть.
Именно машину Ривза я видел въезжающей в парк и последовал за ним, потому что он, вероятно, тоже ее искал. Наверняка Хьюго позвонил ему, ведь Наварре не главный. Не самый главный.
Мне давно известно о связи Ривза с Грин Стрит. О том, кто на самом деле ими управляет.
– Ты можешь идти домой. Твои родители будут волноваться из-за всей этой суматохи. Дальше я сам разберусь. – Ривз подходит ближе. – Передавай привет своей маме.
Я вижу Бунтарку краем глаза и понимаю…
Наказание за случившееся понесет она. Не знаю, о чем я только думал.
– Я должен пойти с вами, – говорю наконец. – Дать показания. Я выбросил наркотики, которые нашел.
Ривз останавливается, его взгляд ожесточается.
– Ты уничтожил улики?
Улики. Хочется рассмеяться. Нет, я только что стоил тебе нескольких тысяч долларов.
Однако я просто отвечаю:
– Да, сэр.
– Нет, – выпаливает Аро. – Нет. Он просто геройствует. Это сделала я.
Я смотрю на нее. Почему она лжет? Ривз изобьет ее. Или того хуже.
– Это… прискорбно, – произносит офицер тихим, до жути спокойным тоном.
Проклятье. Девчонка на самом деле пытается помочь? Он мне не угрожает. Все мои друзья знают, что я здесь. Меня хватятся, если я исчезну и окажусь в какой-нибудь безымянной могиле, а мой дядя – лучший юрист штата. Мне не грозят реальные проблемы.
Что Ривз сделает с ней?
– Хоук, ты можешь идти, – повторяет он.
Нет.
Коп подзывает Бунтарку к себе.
– Иди сюда, девочка.
Слышу, как дрожит ее дыхание, но она медленно проходит мимо, вздернув подбородок.
Мои мысли несутся с бешеной скоростью. Что-то не так. Он не задержит ее, а если задержит, то ему хватит времени сделать с ней все что угодно. Никто не верит ребятам вроде нее.
Как и моему отцу в ее возрасте.
Я ухожу, оставляя Аро позади. С осознанием, что ничего не способен сделать. Я мог бы вызвать еще один наряд полиции. Проследить за тем, чтобы девчонка не осталась с копом наедине.
Но потом Ривз посадит ее в следственный изолятор, где Бунтарка окажется в его полном распоряжении.
С другой стороны, если ее отпустят, она станет мишенью.
Так уж бывает. Дерьмо случается каждый день, по всей планете, и продолжит случаться. Люди вроде Аро будут и дальше принимать неправильные решения, и их всегда будут использовать. Такова жизнь.
Все-таки Бунтарка сама виновата. Она ограбила нас, угнала машину своего босса. Она по собственной воле попала в эту ситуацию. Она просто ходячая катастрофа.
И она взяла вину на себя. Глупая девчонка.
Миновав машину Ривза, действую, пока не одумался. Я открываю дверцу «Челленджера», сажусь за руль, отгоняя панику из-за того, что намеревался сделать. Включив передачу, смотрю вперед и вижу их. Ривз ласкает рукой лицо девушки, затем, запустив пальцы под лыжную шапку, сжимает ее волосы в кулаке.
Она вздрагивает, и я включаю фары.
Ривз оборачивается, обнаруживает меня в своей машине.
Жму на газ. Я не позволю какой-то оборванке из Уэстона взять мою вину на себя, даже если во всех остальных сегодняшних происшествиях виновата она. Более того, не позволю Ривзу использовать детей для заработка денег.
– Хоук! – кричит коп.
Сорвавшись с места, тараню «Мерседес». Он накреняется, катится по склону к пруду и разбивается. Со всеми его гребаными деньгами в багажнике. Отпустив девчонку, Ривз подбегает, бьет кулаком по капоту собственной тачки.
Я останавливаюсь, открываю дверь, выхожу и говорю Бунтарке:
– Беги!
Тяжело дыша, она смотрит на меня своими темными глазами.
– Учти, я помогаю тебе в последний раз, – рычу на нее. – Проваливай отсюда!
Мне удастся выкарабкаться из этого бардака, ей – нет.
Аро на нетвердых ногах отступает в сторону, словно еще не обрела равновесие, после чего бежит – ее волосы развеваются за спиной – и растворяется в ночи.
Пожалуйста! Только я не произношу этого вслух. Понятия не имею, каким образом сложится ее будущее, но, по крайней мере, сегодня она получила крошечный шанс.
Ривз бросается в погоню за девчонкой. Обогнув машину сзади, валю его на землю.
– Мелкий говнюк! – огрызается он.
Я сдаюсь, подняв руки вверх. Правда, коп встает, хватает меня за голову и толкает вниз.
Мы кубарем катимся по склону, падаем на камни. Высвободившись из его хватки, пячусь назад.
– Прямо как твой гребаный отец. – Ривз наступает. – Вечно мешаетесь под ногами.
Я стискиваю зубы, когда он набрасывается на меня с кулаками, однако его нога застает меня врасплох. От пинка падаю в пруд. Поймав ртом воздух, ухожу под воду, но тут неглубоко, поэтому я нахожу опору и всплываю.
Едва успеваю распахнуть глаза, а коп уже рядом. Схватив за волосы, он окунает меня обратно. Какого хрена?
Мой рот открывается, перед лицом мельтешат пузыри. Единственное, что слышу под водой, – свой приглушенный крик. Я хватаюсь за руку копа в попытке вырваться. Как раз в тот момент, когда собираюсь утянуть Ривза за собой, он отпускает меня. Всплыв на поверхность, делаю глубокий вдох и отплевываюсь.
Какого черта?
Я протираю глаза, поднимаю голову и вижу стоящую надо мной Бунтарку. Ривз лежит на земле, держась за кровоточащее ухо, и пытается отползти от нее.
У Аро в кулаке камень. На секунду я оцепеневаю. Она не сбежала.
Глупая девчонка.
– Ты труп, – заявляет ей коп почти шепотом.
Вылезаю из пруда. Она смотрит на меня, я на нее.
Затем мы медленно отдаляемся друг от друга. Девушка бросает камень и бежит вправо, а я, глянув на Ривза в последний раз, устремляюсь влево.
– Стойте! – орет он нам вслед.
Только каждый из нас уходит своим путем. Теперь мы оба в дерьмовом положении. Мне просто нужна секунда, чтобы сообразить, что делать дальше.
Я спрыгиваю с валунов, мчусь через парк и выхожу через главный вход, направляясь в единственное место, где могу быть уверенным в своей безопасности. Мне нужно перевести дух. Подумать.
Твою мать! Что, черт побери, случилось? Что я натворил? Все произошло так быстро.
Я ударил полицейского. Уничтожил его собственность. Даже если семья сможет обеспечить мне защиту от него, они не уберегут меня от Грин Стрит.
И девчонка не жилец, несмотря ни на что.
Сняв мокрую футболку, засовываю ее в задний карман шортов и внимательно осматриваюсь по сторонам, пока пересекаю Хай-стрит.
Протягиваю руку вверх, опускаю пожарную лестницу, взбираюсь на крышу, после чего иду к двери в потолке, которая находится между пекарней Куинн и «Ривертауном». Я был здесь всего час назад.
Замерев, пытаюсь успокоиться. Тут я вне опасности. Всю крышу этого ряда предприятий закрывают кроны деревьев. Я вдыхаю и выдыхаю; мысли бешено носятся в моей голове.
Все в порядке. Мне пришлось это сделать.
А может, и нет. Возможно, был другой путь.
В любом случае со мной все будет хорошо. Я справлюсь. Во всем разберусь. Когда расскажу им о Ривзе, он сдаст своих лакеев. Их арестуют, и Грин Стрит перестанет существовать. Мне не придется жить в постоянном страхе.
Я могу выиграть время и решить эту проблему.
В ночи вспыхивают красно-синие огни. Подойдя к краю крыши, смотрю вниз. Полицейские машины летят по Хай-стрит. Ривз, вероятно, понял, что у него нет другого выбора, кроме как рапортовать о нашем происшествии. Теперь он будет вынужден контролировать ход событий.
В следующую секунду вижу ее. Бунтарка бежит по тротуару. На дороге появляется еще несколько патрульных машин; они вот-вот ее догонят.
Спотыкаясь, девушка сворачивает в переулок. Я следую за ней по крыше. Ей тяжело. Даже отсюда слышно ее дыхание.
Подняв глаза, замечаю, что копы сбавляют скорость по мере приближения к той улице, где скрылась Аро.
Они видели ее.
Девчонка скоро сдастся. Она больше не в силах бежать.
Еще немного, и ее схватят.
Глава 3
Аро
– Я пока не умерла. – Судорожно втягиваю воздух. – Пока нет.
Понимая, что зря трачу время, дергаю каждую дверь в переулке. Уже поздно. Везде закрыто.
Вдруг одна поддается, и я даже не задаюсь вопросом почему. Быстро проскользнув внутрь, ищу замок, чтобы полицейские не смогли войти, однако здесь темно. Мои пальцы нащупывают только засов.
Черт. Я подавляю страх, тяжело дыша. Отступая от двери, прекрасно осознаю – они ее откроют. Точно откроют. Вряд ли копы видели, куда я пошла, но они догадаются. Вот и все.
Мэтти. Бьянка. Они останутся совершенно беззащитными перед жестокостью окружающего мира, а меня не будет рядом.
– Проверьте все двери! – слышу приглушенный крик.
Делаю резкий вдох. Они прямо за дверью. Пошатнувшись назад, натыкаюсь на что-то. Ножки стола со скрипом проезжают по полу.
Я оборачиваюсь и вижу, что нахожусь на какой-то кухне, как раз когда полицейский выкрикивает:
– Сюда!
Нет.
Обогнув стальной стол, бегу мимо печей, расположенных вдоль стены. В воздухе витает остаточный запах вишни и сахара. Через двустороннюю дверь врываюсь в магазин с кофемашинами, витриной и прилавком, под которым сложены тарелки, чашки и другая посуда.
«Глазурь». Я замечаю название пекарни на бумажном меню, лежащем у кассы.
Остановившись перед входной дверью, дергаю ее, но она не открывается. После этого бросаюсь к окнам, лавируя между круглыми столиками. На мгновение колеблюсь, прикидывая, стоит ли разбить стулом стекло. Внезапно снаружи вспыхивают фары – по улице едет патрульная машина. Я разворачиваюсь кругом и прячусь за стеной между окнами.
– Проклятье, – цежу сквозь зубы.
Дверь черного хода захлопывается, слышится громкий окрик:
– Тебе некуда идти!
Спотыкаясь, отступаю в сторону. Мой взгляд прикован к двусторонней двери. Трясу головой, глаза щиплет.
– Мы сейчас войдем! – предупреждает мужчина. – Подними руки над головой! Скажи «хорошо», если поняла.
Я пячусь, врезаюсь в стену, однако мои ладони прижимаются к более гладкой поверхности. К чему-то холодному.
Доносится шорох шагов полицейских. Стены будто сдвигаются. Выхода нет. Опустив голову, понимаю – Хьюго оказался прав. Это был лишь вопрос времени.
Дверные петли скрипят, копы уже на подходе. Приготовившись, зажмуриваюсь.
Но потом… сердце уходит в пятки – распахнув глаза, я падаю назад.
Что?
Я всхлипываю. Чья-то ладонь закрывает мне рот, рука обвивает талию, и меня тянут назад именно в тот момент, когда дверь кухни открывается.
Какого черта?
Мы останавливаемся, наши тела соприкасаются. Проход передо мной закрывается, и я наблюдаю за вошедшими в кафе копами. Они освещают помещение фонариками.
Нет. Пытаюсь вырваться, но меня крепко держат.
– Ш-ш-ш-ш… – шипит неизвестный мне на ухо.
Офицеры подходят к внешней стороне окна. Я дергаюсь, желая убежать, потому что меня увидят. Рука на моей талии сжимается еще сильнее.
– Не двигайся, – тихо произносит мужской голос.
Лучи фонариков мечутся по магазину – вокруг, над нами. Правда, обыскивая каждый угол, полицейские все равно проходят мимо, на нас внимания не обращают.
Они не видят?
Вспоминаю, что справа висело большое зеркало в позолоченной раме, когда я вбежала сюда. На секунду перестаю дышать. Один из копов останавливается буквально в двух шагах передо мной и светит на стекло.
Он что-то видит. Я трясусь.
Затем и сама замечаю. Кровь. На зеркале осталась моя кровь. Когда я успела пораниться? Пытаюсь мысленно провести анализ своего тела, но бешеный пульс мешает сосредоточиться.
Незнакомец убирает руку от моего рта. По-прежнему ожидая, что полицейский обнаружит нас, не шевелюсь.
Его дыхание затуманивает стекло, пока он изучает пятно, подтверждающее их подозрения – я была здесь. И исчезла.
Офицер отходит, после чего вместе со своими коллегами возвращается на кухню, чтобы продолжить поиски в другом месте.
Меня отпускают окончательно. Я быстро поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с сердитым Хоукеном Трентом.
– Потрясающе, – ворчит он. – Что, черт возьми, мне теперь с тобой делать?
Можно подумать, проблема лишь во мне. Словно его действия, наряду с моими, не стали стопроцентной причиной обострения ситуации, произошедшей сегодня ночью.
Развернувшись, парень идет прочь по длинному коридору. Там слишком темно, поэтому оценить его протяженность или понять, где я нахожусь, не получается. Ориентируясь на белую футболку Хоука, следую за ним, пока он не пропал из виду.
– Что это за место? Как мне выбраться?
Трент ничего не отвечает. Я не отстаю от него, все дальше углубляясь в черную пустоту. В итоге мы добираемся до короткой лестницы, ведущей вниз, где маленькая кованая люстра хоть как-то освещает пространство.
– Как мне выбраться? – выкрикиваю, догоняя его.
Я отделалась от копов, а теперь хочу уйти.
– И куда ты пойдешь?
Мы спускаемся по лестнице. Хоук сворачивает направо, в комнату без окон, с бетонными стенами и множеством мониторов, установленных над столом. На экранах транслируются записи с камер наблюдения: перекрестки дорог, билетная касса их кинотеатра, дорожки в боулинге. «Ривертаун».
– Ты только что потеряла… сколько? – бросает он с вызовом. – Восемьдесят, может, девяносто тысяч, судя по содержимому тех сумок, не считая трех десятков пачек порошка, спрятанных под деньгами. – Хоук садится за стол, смотрит на мониторы. – Если Грин Стрит не доберутся до тебя первыми, это сделает тот коп, ведь, осмелюсь предположить, сумки принадлежали ему. За твоим домом наверняка уже организовали слежку.
– Думаешь, я буду сидеть здесь и ждать, пока ты не сдашь меня копам? Или используешь для всякой фигни, которую задумал? Pinche gringo pervertido pedazo de mierda[3]…
Глянув на меня, Хоукен печатает, вводя в программу какой-то код.
– Вверх по лестнице. На крышу. Там есть пожарная лестница. – Оттолкнув клавиатуру, он отодвигает стул на колесиках, встает, протягивает руку за жестким диском и выдергивает шнуры. – Пока.
Не ожидала, что Трент позволит мне уйти. Тогда на кой черт он вообще меня схватил? Замешкавшись всего на мгновение, разворачиваюсь, выхожу из комнаты, взбегаю обратно по лестнице, однако, вместо того, чтобы вернуться в темный коридор, поворачиваю направо. В конце тоннеля виднеется слабый свет. Я иду туда. Оказавшись в большой комнате, замираю на месте. Челюсть слегка отвисает.
Иисусе. Запрокинув голову, пялюсь на высокий потолок. Сквозь окна видно ночное небо. Вокруг расставлены диваны, телевизор, висят несколько люстр в индустриальном стиле. В задней части помещения расположена кухня. Гарнитур и техника делают ее пригодной для длительного проживания. Еще замечаю винтовую лестницу, ведущую к двери в потолке.
Я бросаюсь к ней, хватаясь за перила, поднимаюсь наверх. Из-за тесноты приходится горбиться. Навалившись всем весом на люк, приподнимаю его. Свежий вечерний ветерок ласкает мое лицо. У противоположного конца крыши вырисовываются кроны деревьев, растущих вдоль Хай-стрит.
Подталкиваю дверь, чтобы полностью ее открыть, но потом останавливаюсь.
Куда я пойду? А что, если захочу вернуться?
Открывается ли зеркало снаружи?
Снова закрыв люк, спускаюсь по лестнице.
На полпути делаю остановку, размышляя. Хоук отпустил меня. Он не представляет угрозы.
По крайней мере, пока.
Хотя он прав. За мной будет охотиться не только полиция. Если попадусь, стану бесполезной для Мэтти и Бьянки. Сейчас, возможно, у меня еще есть шанс.
Двинувшись дальше, бросаю взгляд на кирпичную стену слева, напротив диванов, и вижу слова, написанные крупными белыми буквами. Краске, похоже, лет сто. Понятия не имею, какой это язык. Мне плевать.
Я нахожу богатея в комнате наблюдения, или как там он ее называет. Не знаю, почему он помог мне, однако уверена – не только потому, что так захотел.
– На тебя выпишут ордер, – говорю, глядя ему в спину, пока Хоук работает. – Но, в отличие от меня, ты можешь просто позвонить маме с папой. Тренты владеют этим городом, не правда ли?
Имена его отца и дядюшек повсюду. На рекламных щитах, предприятиях, в газетах…
– Грин Стрит не станет тебя преследовать, – отмечаю я, – особенно, если ты сможешь опознать Ривза. То есть меня посадят, но с тобой все будет в порядке.
Хоук упорно не оборачивается. Сунув руки в карманы куртки, пристально смотрю на него.
Я видела его много раз. Сомневаюсь, что до нынешнего вечера сама оказывалась в поле его зрения. Трент обратил бы внимание на кого-то вроде меня, лишь заказывая карамельный фраппучино.
– Отдай мне мой телефон. – Подхожу ближе.
– Отдай мне мой бумажник.
В голове всплывает образ того, как вещица падает в пруд. Наверное, Хоук это видел, потому и знает, что у меня его нет.
– Можешь спать на диване. – Трент проверяет мониторы, скорее всего, в поисках полиции. – На кухне есть еда. Если уйдешь, без моей помощи вернуться не сможешь. Никому не рассказывай об этом месте и не путайся под ногами.
Он выходит из комнаты, ни разу на меня не взглянув.
На столе лежит фонарик. Взяв его, возвращаюсь назад тем же путем, каким мы сюда пришли. Вновь поднимаюсь по лестнице в длинный коридор. Теперь маршрут виден более четко. Пол в тоннеле бетонный, стены тоже, но покрашены в черный цвет, потолок закруглен в форме арки, а вдоль стен тянутся провода, которые ответвляются вверх к лампам, развешенным через каждые двадцать шагов.
Я подхожу к порталу, смотрю сквозь двустороннее зеркало. В пекарне по-прежнему пусто и темно. Давлю на стекло, однако оно не поддается. Осветив раму фонариком, начинаю ощупывать ее. В итоге натыкаюсь на защелку. Когда нажимаю, зеркало с тихим щелчком открывается внутрь.
Вот каким образом Хоук спас меня. Едва вспоминаю ощущения от падения, желудок словно проваливается куда-то. Я выхожу в кафе, опять окидываю помещение взглядом и пробегаюсь лучом света по обстановке, убеждаясь, что тут действительно никого. Периодически поглядываю в окна, чтобы не упустить какое-либо движение.
Проводя пальцами по витиеватой золотой раме, изучаю внешнюю сторону зеркала, ищу рычаги, но ощущаю лишь ровные линии, не оставляющие зазора между зеркалом и стеной. Сколько людей знают об этом месте? Есть ли другие входы в убежище?
Я натягиваю рукав на руку, вытираю с зеркала свою кровь. Вдруг в витрине магазинчика напротив отражается свет фар. Нырнув обратно через потайной ход, захлопываю зеркальную дверь. Похоже, Трент не соврал. Очевидного входа снаружи нет. Должно быть, этот парень пробирается сюда по крыше, но тогда возникают вопросы… Хоук единственный, кто знает о существовании этого помещения? Откуда он изначально узнал, что оно здесь есть? Это часть пекарни, которой владеет его семья?
Пробежав по коридору, возвращаюсь в большую комнату – за окнами видно ночное небо, усеянное звездами. Хоть она и просторная, зато узкая, вытянута в длину, а не в ширину между пекарней и «Ривертауном». К этому месту не ведет ни подъездная дорожка, ни переулок, однако с улицы его заметить можно. К сожалению, большинство людей с их нетренированными глазами просто предположило бы, что окна принадлежат одному из соседних заведений.
Я вновь взбираюсь по винтовой лестнице, выхожу наружу через люк в потолке, выключаю фонарик и осматриваю пустое пространство. Крыша здания объединена с другими.
Пожарная лестница. Вот, о чем он говорил. Металлическая конструкция прикреплена к стене.
Деревья, часто посаженные вдоль тротуара на Хай-стрит, создают укрытие от тех, кто мог бы увидеть меня с высоты. Выглянув из-за края крыши, обнаруживаю, что тротуар отлично просматривается. Хорошая точка. Мне открывается вид на всех, кто мог бы находиться внизу. А они меня разглядеть не сумеют.
Напоследок осматриваюсь по сторонам еще раз, спускаюсь обратно в убежище и закрываю люк.
У меня нет телефона. Нужно его достать. Максимально тихо возвращаюсь в комнату наблюдения. На одном из мониторов замечаю Золотого мальчика. Похоже, он установил камеры и в комнатах.
Трент прыгает на скакалке. Как мило. Мы подались в бега, спасая свои жизни, а наш спортсмен добивается внутреннего спокойствия с помощью эндорфинов и зеленого чая.
Он без футболки. Мой взгляд на секунду задерживается на экране, после чего я, наконец, отвожу глаза, отчасти желая, чтобы изображение было более четким.
Воспользовавшись мышкой, загружаю интернет-браузер, открываю свой аккаунт и набираю сообщение для Хьюго. На нескольких мониторах изредка мелькают автомобили, городская суета затихает. Внезапно на Хай-стрит сворачивает патрульная машина. Я задерживаю дыхание. Она медленно проезжает мимо пекарни, затем «Ривертауна», не останавливаясь.
«Не дай ему причинить вред кому бы то ни было», – пишу Хьюго.
Ривз так или иначе получит свои деньги. Возможно, он не станет тягаться с высокопоставленной семьей Хоука, а вот с моей – запросто.
«Я никогда ни о чем тебя не просила. Я верну деньги».
«Знаю, что вернешь».
«Отчаяние порождает мотивацию, верно?» – напоминаю ему фразу, которую он сказал мне много лет назад.
«Но достаточно ли ты отчаялась?» – спрашивает Хьюго.
Смотрю на его слова, понимая подразумеваемую угрозу.
«Не тронь их».
«Я никогда не причиню им вреда, Аро. Возвращайся домой».
Я стою, склонившись над столом. Пальцы зависли над клавиатурой. Ненавижу такие ситуации. Однако именно в этом я хороша. Передо мной никогда не стоял простой выбор: поступить правильно или неправильно. Я просто нахожу вариант, который оставляет наибольшее количество возможностей и минимум последствий.
Если вернусь, с Ривзом есть два вероятных исхода. Пуля или постель.
«Ты только оттягиваешь неизбежное, – пишет Хьюго, когда я не отвечаю. – Избавь себя от страданий, детка».
Пусть хоть пуля, хоть постель, мои брат и сестра будут в большей безопасности, чем сейчас. Я должна вернуться.
Выйдя из аккаунта, закрываю программу и пячусь назад, будто Хьюго в любой момент может протянуть руку через монитор и поймать меня.
Зачем я все это сделала? Почему Хоукен Трент помог мне? Дважды? И почему я помогла ему? Нужно было оставить его Ривзу с парнями.
Опускаю взгляд. Голова идет кругом. На столе лежит куча барахла. Я неторопливо его рассматриваю.
Пара фальшивых удостоверений личности с фотографией Трента. Газетные вырезки с фотками его папы и дядюшек, его красивой семьи, улыбающейся на открытии гоночного трека, за ужином в ресторане или за игрой в гольф. Стопка брошюр колледжей. Уйма компьютерного оборудования и электроники, книг и руководств. Информация, амбиции и возможности льются с каждой полки, из каждого ящика.
Он умен. Образован. Богат. Со связями.
Хоук не нуждался в моей помощи. Через пару недель он начнет учебу в колледже, а я буду стоить только тех денег, которые Хьюго и Ривзу удастся на мне заработать. Я умру через пять лет, а Трент будет кататься на лыжах.
Звук, похожий на пение, прорывается сквозь пелену моих мыслей. Подняв глаза, улавливаю движение на мониторах. Два силуэта приближаются к двери на крыше, еще двое перелезают на карниз с пожарной лестницы и идут сюда. Мой пульс учащается.
Они все останавливаются, что-то разглядывая. Я беру мышку и, захватив одно из лиц, увеличиваю масштаб.
– Ты ведь в курсе, что тебе теперь не уйти, да, Бунтарка? – произносит парень. Это Кейд Карутерс.
Он улыбается. Один за другим непрошеные гости спускаются в убежище.
Не уйти? Что? Люк закрывается. Судорожно втянув воздух, понимаю – они внутри, а потом…
В глубине стен раздаются два щелчка, эхом разносящиеся вокруг. Я перевожу взгляд обратно на экран и вижу красную рамку с надписью «Полная блокировка» в нижней части центрального монитора.
Взбежав вверх по лестнице, поворачиваю налево и мчусь по коридору к зеркалу, зная, что столкнусь с парнями, если пойду в другую сторону. Хватаюсь за защелку сверху и нажимаю на нее, однако ничего не происходит. Ни замок, ни зеркало не двигаются.
Я нажимаю еще раз. Никакой реакции.
