Павел Ан
Талая вода
Глава 20
Они сели в красный форд Стоцкого. Отец Сергий уселся рядом с ним на переднее сидение, а Олеся на заднее. Несмотря на всю драматичность сложившейся ситуации, внешне Стоцкий выглядел на удивление спокойным, как будто ничего страшного и не происходило.
– И что же вы теперь планируете делать? – спросил его отец Сергий, который явно нервничал.
– Будем выполнять их требования и ждать пока они ошибутся, – сказал спокойно Стоцкий. Не спрашивая ни у кого разрешения, он достал сигарету и закурил.
– Слушайте, по-моему, всё зашло уже слишком далеко. Они же могут убить этого несчастного мальчика.
– Могут убить и не только его, и не только вас. Они вообще могут убивать людей долго и много и всему этому уже пора положить конец. Думаю, с этим вы спорить не будите. Теперь о деле. Мальчик этот пропал ещё два часа назад, его личность установлена. Он учится во втором классе 24 школы. Вышел из школы после уроков, домой так и не вернулся, хотя идти ему недалеко. Его мобильный телефон выключен и не пеленгуется. Родители его уже хватились и даже успели поднять шумиху в социальных сетях. Для нас это означает, что эти господа уже в городе и настрой у них самый серьёзный. Я вам это к тому говорю, что вы теперь тоже потенциальная мишень.
Стоцкий перестал говорить и покосился на отца Сергия, видимо ему была интересна его реакция на такой поворот событий.
– Я уже смирился с тем, что вы нас всех подставили, меня, эту несчастную девушку-студентку и этого бедного школьника.
– Вы с Олесей сотрудничаете с нами добровольно, а мальчик просто жертва стечения обстоятельств, никто не хотел, чтобы с ним случилось что-то плохое, так что не разводите тут демагогию. Сейчас уже полвторого, они назначают первую точку на четыре часа. Дают нам немного времени на подготовку, у них самих, похоже, ещё не всё готово. Времени очень мало и надо провести его с максимальной пользой. У нас есть последний шанс получить какую-то информацию от Грушиной. Местоположение мальчика нам пока установить не удалось, но у секты в городе должны быть какие-то свои точки, и Светлана наверняка про них знает.
– Я, конечно, не специалист, но даже если бы эти точки и были, использовать их было бы опасно, она же могла пойти с вами на сотрудничество.
– И, тем ни менее, это хоть какая-то зацепка. Если вы знаете, как по-другому установить местоположения заложника, я весь внимание.
– Я не знаю…
– В общем так, мы уже почти приехали в больницу. Вы с Олесей сейчас отправитесь в мой наблюдательный пункт, а я пойду беседовать с нашей подопечной. Она сейчас отсыпается. Ей незаметно сделали внутримышечный укол кое-какого препарата, для стимулирования её нервной системы. У нас будет около получаса, чтобы последний раз попытаться выбить из неё хоть какую-то информацию. Поэтому я хотел, чтобы ты, Олеся, тоже поприсутствовала. Я не знаю, как повернётся наш разговор, возможно, понадобится и твоя помощь… Эта помощь теперь больше нужна не нам, а попавшему в руки сектантов мальчику. – Ты готова ему помочь? – спросил Стоцкий, глядя на Олесю в зеркало заднего вида.
– Да, конечно, я готова, но только чем я могу помочь?
– Если не получится у меня, со Светой должна будешь поговорить ты, как её старая подруга. Возможно, с тобой она будет более откровенна. Что говорить, мы тебе оперативно подскажем.
– Хорошо, – кивнула в ответ Олеся.
Отец Сергий тяжело вздохнул. По-видимому, он хотел предостеречь Олесю от подобного опасного сотрудничества, но в последний момент всё же решил промолчать.
И вот, они подъехали прямо ко в ходу в больницу. Немедля, они прошли через охрану и на служебном лифте поднялись наверх. Олеся теперь чрезвычайно волновалась. Стоцкий при этом выглядел совершенно спокойным, как будто ничего особенно не происходило.
– Может он выпил? – подумала Олеся, глядя на него.
Время теперь дорого, и я сразу иду к нашей подопечной. Вы, отец Сергий, знаете где я расположился. Идите туда. Там вас уже будет ждать Сергей Павлович. Он тоже поучаствует в этом, может быть, даст нам толковый совет по ходу дела.
Лифт остановился на пятом этаже и Стоцкий вышел из него, они поехали дальше. Отец Сергий напряжённо молчал. Они вышли из лифта и быстро пошли по почти пустому коридору. Действительно, в его конце, на лавочке, сидел Сергей Павлович Мясницкий. Он, казалось, теперь совсем отрешился от реальности и смотрел невидящим взглядом прямо перед собой в стену. Однако, он заметил приближающихся священника и Олесю и, ничего не говоря, встал и, опираясь на костыли, подковылял к бывшей перед ними двери.
Они вошли вовнутрь и расположились на бывших в комнате стульях. Перед ними было несколько мониторов, на которые выходило изображение палаты, в которой лежала Света, а также вид на коридор и даже вид на улицу под окном палаты. Они немного опоздали, так как Стоцкий уже успел зайти в палату Светы. Было видно, что Света теперь спала, лёжа на своей кровати, окно в её палату было несколько приоткрыто, а свет внутри выключен.
Сергей Павлович нажал на кнопку, подав звук с камер на динамики, и все они сосредоточились на происходящем.
Стоцкий закрыл за собой дверь и на какое-то мгновение замер. Потом он посмотрел на бывшие у него на руках часы, после чего, не спеша подошёл к кровати Светы. Тут он тоже на какое-то мгновение замер и стал тормошить Свету за плечо. Та вздрогнула и села на кровать, одна из камер крупным паном снимала её лицо и теперь было видно, что взгляд у неё был какой-то очень странный, а зрачки глаз неестественно расширены. Похоже, это начал действовать введённый ей ранее препарат.
– Это опять я, – сказал Стоцкий спокойным тоном.
– Что вам нужно?
– Мне, ничего. Но кое-кому нужна твоя помощь…
– Моя помощь? Какая ещё помощь? Вы совсем спятили что ли?! Кому я теперь могу помочь!
– Стоцкий достал из кармана небольшой цифровой фотоаппарат, после чего включил на нём воспроизведение видео и протянул его Свете.
Та пристально, диким взглядом посмотрела видео, после чего перевела взгляд на Стоцкого.
– Твои друзья угрожают убить этого мальчика, если мы не будем выполнять их требования, – сказал спокойно Стоцкий.
– И что же требуют эти ваши друзья?
– Наши друзья хотят, чтобы ты в сопровождение ещё одного человека поехала, куда они скажут.
– И всё?
– Они хотят завершить начатое и убить тебя. Я уверен, что этого мальчика они тоже в итоге убьют. Как тебе вообще всё это?
– Это? Да это бред какой-то… А, я всё поняла, это постановка. Нуда, вы решились на грязный приёмчик, уже и мальчика убить хотят, да, как же, я почти поверила.
– Это не постановка, – ответил Стоцкий серьёзно. – Да и смысл теперь в этой постановке? Как будто у нас нет других методов всё узнать.
– Смысл? Нуда, смысл… И чего вы от меня хотите?
– Ты поедешь куда они скажут и будешь выполнять все их требования. В четыре часа дня ты должна будешь выйти из больницы.
– Да пошёл ты! Никуда я не поеду и не пойду!
– Я просто подумал, что ты захочешь спасти свою жизнь и жизнь этого мальчика, он уж точно ни в чём не виноват.
– Жизнь мальчика! Я… Я, не хочу! Ничего не хочу! Отстаньте от меня! Все отстаньте! Я хочу, только чтобы вы все сдохли, все исчезли!
Лицо Светы было видно и смотрела она каким-то совсем безумным взглядом.
– Вот зря они её укололи, – сказал Сергей Павлович.
– Мы не сдохнем, и не исчезнем, сдохнешь ты и очень скоро и это пора бы уже, наконец, осознать, – сказал Стоцкий, который неожиданно начал терять самообладание. – Ты что же, дура, думаешь тут с тобой кто-то в игры играет! Думаешь с тобой кто-то сюсюкаться будет! Тут вообще хоть кому-то есть дело до твоего мнения! Да всем плевать, плевать на тебя и нам, и им! Ты никому не нужна, совершенно никому не нужна! Они просто хотят тебя грохнуть вот и всё! Никто не будет заботиться о твоей шкуре, кроме тебя самой и, если ты, тварь, не позаботишься о ней, уже сегодня ты сдохнешь собачей смертью!
Со Светой вдруг случилась жуткая истерика, её всю затрусило, после чего она закрыла уши руками и просто сильно, во весь голос заорала. Она теперь походила на буйно-помешенную и просто продолжала орать во весь голос и рвать на себе волосы.
Дверь в палату отворилась, и в неё вошла стоявшая в коридоре медсестра. Она подошла к Стоцкому и что-то тихонько сказала ему на ухо. Тот, ничего не говоря, направился к выходу из палаты, сделав медсестре жест следовать за собой. Та несколько помедлила, но потом всё же вышла, закрыв за собой дверь.
Света продолжала какое-то время кричать, потом просто захрипела, постепенно успокаиваясь, выглядела она ужасно.
Дверь открылась и вовнутрь вошёл Стоцкий.
– Ну и зачем вы её укололи! – кинул ему с порога Сергей Павлович.
– А ты не понимаешь, зачем, умник! – раздражённо ответил Стоцкий. – Они этого мальчика убьют, даже если мы в итоге на них и выйдем, это единственный шанс хоть как-то понять, где его искать, да и времени теперь нет.
– Ей надо вводить антидот.
– Нет, пока ещё нет. Так, Олеся, давай, иди ты.
– Я? – испуганно спросила Олеся.
– Да, ты! Давай скорее, времени мало!
Олеся кивнула и выскочила из комнаты. Она теперь очень нервничала и не сразу поняла куда надо идти, а потом всё же сообразила и направилась к лифту. Она вошла в лифт и приехала на пятый этаж. Выйдя в хирургическом отделение, она в нерешительности остановилась. Теперь она ещё больше растерялась и от волнения просто не могла сообразить, где находится Светина палата. Но к ней немедленно подошла стоящая в коридоре медсестра и молча указала ей на нужную дверь.
Олеся быстро подошла к ней и прислушалась, за дверью было тихо. Собрав волю в кулак, она открыла дверь и зашла вовнутрь. Света лежала на кровати, на животе, накрыв голову подушкой. Олеся в нерешительности замерла.
– Так, давай, подходи к ней, – сказал Стоцкий.
– А ты что, дал ей наушник? – спросил Сергей Павлович.
– Что!? Я думал ты дал!
– Нет, я не давал, она нас не слышит.
Стоцкий крепко выругался.
Тем временем Олеся сама подошла к Светиной кровати. Она боялась её трогать. Неизвестно, что ей там укололи, но теперь она явно была опасна и вполне могла наброситься на неё.
Но Света вдруг сама почувствовала, что в палате кто-то есть. Она внезапно села, держа подушку в руках, и уставилась прямо на Олесю. Олеся так сильно волновалась, что совсем забыла про наушник, точнее она забыла, что ей его никто не давал, и теперь всё ожидала обещанной подсказки извне, так как совершенно не представляла, что надо говорить в подобной ситуации. И вдруг она осознала, что никакого наушника у неё нет, так что никто и ничего не сможет ей подсказать. Поняв это, она испугалась ещё больше.
– Ты? – спросила Света, глядя совершенно безумным взглядом.
– Да, это я… Я пришла, к тебе… Проведать тебя…
– Проведать меня? Проведать меня! – истошно заорала Света.
– Стой ни кричи! – крикнула в ответ Олеся. – Не кричи, я итак боюсь…
– Боишься? Чего ты боишься?
– Тебя боюсь.
– Меня? А что со мной? Что со мной такое? А, я знаю, я просто не накрашенная… Не накрашенная страшная и накрашенная страшная, да?!
– Ты орёшь как сумасшедшая…
– Я сумасшедшая?! Я не сумасшедшая, я нормальная, нормальная я.
– Я знаю, Свет, просто тебе укололи какую-то дрянь, от которой едет крыша.
– Укололи мне? Кто мне уколол?!
– Они укололи…
– Нет, меня никто не колол. И таблеток их я ни ем!
– Тебя укололи, пока ты спала. Тебе сделали инъекцию внутримышечно.
– Чего? Что ты такое несёшь!
– Тебе ввели какое-то вещество!
– Нет! Нет, же!
– Да как же нет, посмотри, у тебя, наверное, остался синяк от укола.
– Синяк! Света опустила трико и принялась пытаться увидеть синяк, который вскоре действительно нашёлся.
Вообще Олеся сама очень сильно нервничала, у неё совершенно не было какого бы то ни было плана действия, и она теперь просто говорила первое, что приходило ей в голову, а это было совершенно не то, о чём бы следовало говорить теперь, когда время было дорого.
Найдя синяк, Света вдруг расплакалась.
– Вот же твари, Лесь! Твари! Зачем они так со мной?! Зачем?!
Олеся молчала, не зная, что на это сказать, Света в любой момент могла скатиться к истерике, которую ей уже было не остановить.
– Твари они, правильно, надо давить всю эту гниль, всю эту бесчеловечную гниль! Чего от них стоило ожидать! Чего другого, Лесь!?
– Мне жаль, что с тобой всё это происходит, Свет, честно, очень жаль… – ответила Олеся вполне искренне.
– Тебе жаль… Тебе жаль… А ты знаешь, Лесь. Тебя же уже должны были убить! Вот ты бы умерла и всё! И всем было бы от этого хорошо! Всем хорошо, Лесь!
– Я не думаю, чтобы из-за моей смерти стало хоть кому-то хорошо…
– Стало бы, Лесь, стало! Мне было бы хорошо, Стас был бы жив и Вадик тоже! Я бы сейчас ёлку наряжала, Лесь! А мама запекала бы утку к праздничному столу!
– Я думала, я тебе подруга, а оказывается для тебя утка ценнее меня, – обиделась Олеся.
– Утка?! Да, утка ценнее. Утка она никому не гадит, от неё только одна польза! А вот от тебя какая польза?! Какая польза, если ты даже сдохнуть по-человечески не можешь!
Олеся едва сдерживала слёзы.
– А от тебя какая польза, Свет? Ты что же, лучше утки с яблоками?!
– Я? Я не гажу, ни делаю ничего плохого, а ты, тварь. Ты навела на нас ментов! И ты после этого ещё приходишь ко мне! Как будто ты мне подруга! А ты не подруга! Ты просто змея! Ты… Знаешь что. Вон окно открыто, прыгай в него! Давай, прыгай!
Олеся держалась как могла, но у неё на глазах сами собой наворачивались слёзы. Их разговор теперь никуда не двигался. Зря всё это было затеяно. Мальчику она никак не поможет. Света только открыто высказала всю злобу, которую раньше в себе скрывала. Ну нет, нельзя сдаваться, ей надо как-то разговорить её, надо что-то такое сказать…
– Не тебе указывать мне куда прыгать! – ответила она Свете с неожиданной твёрдостью. – Да я к тебе и не за тем пришла, чтобы выслушивать твои тупые советы!
– А зачем же ты ко мне пришла?
– Я пришла к тебе из-за мальчика, которого твои подельники взяли в заложники. Они прячут его где-то в городе, и ты можешь знать где. Ведь ты же знаешь где он?!
Света ей в ответ только рассмеялась.
– И ты, дура, думаешь я тебя так просто это скажу?
– Не скажешь просто так, скажи за что-нибудь. Чего ты хочешь взамен?
– Взамен?! Какой взамен? Какой ещё замен, Лесь? Это просто судьбы, её невозможно остановить! Судьба этого мальчика умереть, и он умрёт и с этим ничего нельзя сделать, нельзя даже если бы я там что-то и сказала. Это всё напрасный труд, а вы, идиоты, никак не можете этого понять! Вы просто невозможно тупые!
– Откуда ты знаешь его судьбу?
– Я знаю судьбу всех, судьбу всех вас! Ваша судьба сдохнуть!
– А твоя судьба?
– Моя судьба жить, вечно жить!
– Ты в этом уверена?
– Да! Я совершенно в этом уверена!
– Если ты так во всём этом уверена, так давай испытаем судьбу. Если её невозможно остановить, давай проверим это, проверим, чтобы знать наверняка. Или ты боишься? Не уверена в этом?
– Боюсь? Нет, я не боюсь… Испытать судьбу…
– Да, испытать судьбу. Испытать, чтобы уже ни в чём не сомневаться. Чтобы быть уверенной до конца.
– Я итак уверена.
– Так докажи!
– Доказать? Как доказать?
– Место, которое на видео с мальчиком, ты ведь знаешь, где это может быть. Ведь знаешь. Если судьба непреодолима, мы всё равно ничего не сможем сделать, даже если будем знать. Ну а ты докажешь всем свою правоту.
– Правоту? Да, я права… Я точно права. Ладно, давай сюда своё видео, покажи его ещё раз.
Олеся в нерешительности замерла, ведь у неё с собой не было никакого видео. Стоцкий немедленно бросился к стоявшему на столе ноутбуку. У Олеси завибрировал телефон. К счастью, она просто забыла выключить интернет, и теперь ей пришло сообщение в WhatsApp.
Она взяла телефон и воспроизвела видео вновь. Света внимательно смотрела на экран, при этом её всю как-то неестественно трясло. Воспроизведение ролика закончилось.
– Испытать судьбу… – сказала Света задумчиво. – Я не знаю, какой адрес у этого места. Это за городом. Это знаешь, как выезжать из города на объездную с Северного, и там вдалеке видны несколько домов. Это там… Там…
Стоцкий вскочил со стула и быстро выбежал прочь из комнаты.
– Молодец, вот же молодец! – воскликнул Сергей Павлович.
– Но, может быть, это какое-то другое место? – спросила Олеся.
– Нет никакого другого места, Лесь. Это судьба, твоя и моя, наша судьба. А теперь, смотри, как всё будет дальше…
Дверь в палату открылась, и в неё вошла медсестра и пару крепких мужчин. Медсестра подошла к Олесе и, взяв её за руку, потянула на выход из палаты. Раздался истошный крик Светы. Олеся очень перепугалась, не понимая, что происходит. Её вывели в коридор и закрыли дверь.
Олеся в нерешительности замерла, не зная, что ей делать дальше…
Глава 21
Из палаты ещё какое-то время доносились истошные вопли, но вскоре они стихли, наступила тишина. Олесю кто-то дёрнул за рукав. Она обернулась и увидела Стоцкого, который о чём-то разговаривал по телефону. Он пошёл дальше по коридору, сделав Олесе знак следовать за собой. Та послушно засеменила следом. Теперь она очень сильно нервничала и просто старалась успокоиться. Они оба зашли в лифт, Стоцкий окончил разговор и положил трубку.
– А ты молодец, – сказал он равнодушным тоном.
– Вы же теперь сможете спасти этого мальчика?
– Мы проверим указанное место, но ты сама должна понимать, что гарантии никакой нет. И не надо забегать вперёд, ещё далеко ничего не закончилось. Ладно, иди пока за мной, а там посмотрим.
Они вместе вернулись в наблюдательный пункт.
Сергей Павлович тепло встретил Олесю, он был более эмоционален и не скупился на комплименты. Стоцкий напряжённо молчал. Он выждал паузу, пока все остальные обменяются впечатлениями, поставив греться чайник. Наконец, когда наступила тишина, он заговорил.
– Сейчас мы ввели Грушиной антидот, где-то через двадцать минут она полностью придёт в себя.
В дверь постучали, какой-то мужчина внёс в комнату чёрную, спортивную сумку.
– Ага, замечательно, – сказал Стоцикий. Он открыл сумку и вытащил из неё бронежилет.
– Это вам, отец Сергий, одевайте себе под рясу. Бронежилет хороший, обеспечит скрытое ношение, правда всего второй класс, так что под пули не лезьте. Это больше на случай, если вас попробуют подорвать чем-то осколочным.
– Грушиной тоже такой дадите? – поинтересовался отец Сергий.
– Обойдётся. Для Грушиной термобельё, верхняя одежда её размера, косметика. Ровно через двадцать минут отправляетесь к ней. Передайте ей всё это и убедите быстро одеться и привести себя в порядок, времени в обрез. Без десяти четыре вы должны быть одеты и собраны, стоять на первом этаже.
– Есть информация, по месту, которое указала Грушина? – спросил Мясницкий.
– Туда выехала оперативная группа, пока ещё ничего не известно, но это дело ближайших пятнадцати минут. Да, Палыч, и ты, Олеся. Я благодарен вам за посильную помощь, но теперь для вас всё позади. Олеся, пока это история с заложником не закончится, оставайся здесь, думаю, всё решится в течение нескольких часов.
– Слушай, я ещё вполне могу тебе помочь, – сказал Мясницкий.
– Не стоит, тут теперь уже достаточно оперативников из Ростова, обойдёмся без твоей помощи.
– Григорич, мы же с тобой слаженная команда, ты же прекрасно знаешь, что от меня толку больше, чем от всех этих ростовчан. Они тут сейчас вообще начнут всё по-своему городить.
Стоцкий только ухмыльнулся, но ничего не сказал.
– Давай, я хотя бы буду на связи, – сказал Мясницкий.
– Не надо сюда лезть, шансы на успех не такие уж и большие, а головы теперь полетят все подряд, так что лучше держаться от этого подальше, если есть такая возможность.
– А я не боюсь. Ладно, давай я вызвоню Макса, и мы, если что, будем с ним на подхвате.
– Да делай что хочешь, мне сейчас не до тебя. Только не маячь сильно перед глазами, Палыч.
– Я тише воды.
– Тогда иди вместе с Олесей к себе в палату. Отпускаю её под твою ответственность, пусть всё время будет с тобой, отвечаешь головой. Да, Олеся, давай мне сюда свои мобильный телефон.
Олеся послушно протянула мобильник Стоцкому.
Потом верну, когда всё уляжется, а теперь идите. И ещё раз, по-хорошему прошу, не маячьте там нигде.
Олеся и Мясницкий ушли. Стоцкий, который по-прежнему сохранял совершенно невозмутимый вид, налил чай себе и отцу Сергию, который быстро принялся переодеваться.
– Давайте, ещё есть десять минут, попейте немного чая и настройтесь.
У Стоцкого зазвонил телефон. Он молча взял трубку и выслушал, что ему сказали.
– Хорошо, принял, – ответил он кому-то, после чего сунул телефон в карман и отпил из кружки горячего чаю.
– Что-то мне чай теперь в горло не лезет, – сказал отец Сергий, присаживаясь рядом на стул.
– А это зря, хороший чай, неизвестно когда ещё такой попьёте.
– И попью ли вообще…
– Не драматизируйте, вы ведь мужчина, бывший десантник.
– Да я и не драматизирую, всё нормально, – сказал отец Сергий и тоже отхлебнул из чашки. – У меня просто какой-то мандраж, знаете, как бывало перед боем.
– Мандраж это хорошо, это мобилизует, – сказал Стоцкий, разбирая по частям Олесин телефон. – В общем, оперативная группа уже на месте, сходу они ничего не обнаружили, но работать там продолжают.
– Они будут штурмовать эти здания?
– Пока нет. В такой ситуации излишняя спешка может быть опасной, но мы это проработаем как следует. Вы же будете ездить с Грушиной по городу, фотографироваться и делать всё, что вам скажут сделать. Собственно, остальное не ваша забота, мы сделаем всё возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность и спасти заложника.
Отец Сергий открыл дверь палаты и зашёл в неё. Света с растрёпанными волосами сидела на кровати, поджав под себя ноги. Она повернулась в сторону двери и с удивлением посмотрела на вошедшего в комнату высокого, бородатого мужчину, с большим рюкзаком за плечами.
– Здравствуйте, – поздоровался он со Светой глухим басом.
– Здравствуйте, – ответила та, несколько растерявшись. – А вы кто такой?
– Меня зовут, отец Сергий, я буду сопровождать вас в поездке по городу.
– Поездке по городу?
– Вам же говорили, что бандиты взяли в заложники мальчика и теперь требуют выполнения их требований. Вот нам и придётся их выполнять.
– И какие у них требования?
– Первое требование, мы с вами должны выйти из больницы в четыре часа дня и сделать совместное фото, я опубликую его у себя на странице ВКонтакте, после чего мы должны с вами поехать на одиннадцатой маршрутке на железнодорожный вокзал и там тоже сфотографироваться.
– А дальше?
– Дальше не знаю, мне позвонят.
– Кто позвонит?
– Какая-то девушка, она мне постоянно звонит с разных номеров, видео с мальчиком тоже она прислала.
– А почему именно вам?
– Ну вот, так вышло… Я тут принёс вам одежду и косметику, у вас есть на всё двадцать минут. Поторопитесь пожалуйста, а то времени уже в обрез.
– Ладно, только выйдете пока из палаты.
– Хорошо, – сказал отец Сергий и, поставив перед Светой сумку с вещами, вышел за дверь.
Она начала быстро приводить себя в порядок, после чего переоделась в принесённую ей одежду, которая оказалось как раз подходящего ей размера. Хотя, для неё теперь было очевидно, что эта одежда с каким-то скрытым подвохом… Но, тем ни менее, когда вышло назначенное время, она была уже готовой.
– Нам уже пора выходить, – сказал, вернувшийся в палату Отец Сергий.
– Как я выгляжу? – спросила Света, глядя на него. Она покружилась по комнате как будто в танце и улыбнулась.
– Очень даже неплохо…
– Вам нравится?
– Да… Очень нравится…
– Тогда я готова, видите.
Они вышли из палаты в коридор, который теперь был практически пустым. Отец Сергий так и носил с собой свой большой рюкзак с вещами, которые он не стал оставлять в гостинице. Стоцкий по этому поводу ему ничего не сказал, вот он его с собой и взял. У Светы никаких вещей при себе не было. Они вместе пошли по коридору и покинули отделение, на улице уже темнело, зажглись фонари.
Света бросила взгляд в окно и увидела внизу быстро идущего на костылях человека, возле которого шла девушка с двумя большими пакетами.
Они спустились по лестнице и вышли в длинный пустынный коридор, на встречу им так никто и не попался. Они молча миновали его и вышли через центральный вход.
– Вообще, мы рановато вышли, – сказал отец Сергий, глядя на часы. – Ну и ладно, теперь нам надо сфотографироваться. Он достал телефон, включил камеру, после чего развернул телефон экраном от них.
– Что вы делаете? – спросила Света.
– Пытаюсь нас сфотографировать.
– Вы что же, не умеете делать селфи? Дайте сюда телефон, я вам покажу.
Отец Сергий протянул Свете телефон. Она немедленно переключилась на переднюю камеру.
– Наклонитесь немного. чтобы наши лица были видны.
Отец Сергий наклонился, и они оба попали в кадр крупным планом.
– Улыбнитесь, – сказал Света.
Отец Сергий послушно улыбнулся, улыбнулась и Света. Она сделала несколько кадров.
– Раз уж вы так хорошо пользуетесь телефоном, может быть вы и ВКонтакте это опубликуете? А то я не очень умею это делать…
– Хорошо.
Света, полистал фото в галерее, где были личные фотографии отца Сергия. В основном это были фотографии каких-то церквей или просто красивых пейзажей, ни одной фотографии самого священника ей на глаза не попалось. Но времени просмотреть все фото не было. Она выбрала лучший кадр и зашла ВКонтакт.
– Ого, лжеотец? – сказала она с удивлением. – Мда, вот это исповедь, неужели всё так плохо?
– К сожалению, да…
– Света выложила фото на стену, после чего сама его лайкнула.
– Всё готово.
– Замечательно, правда сделали это на пять минут раньше, чем должны были. Ну да ладно. Теперь нам надо сесть на одиннадцатую маршрутку. Я не знаю где это…
– Так пойдёмте, я знаю, – сказал Света спокойно, и неспешно пошла вдоль здания больницы. – Ух, как же хорошо на улице, я уже несколько дней сюда не выходила.
– Да, у вас тут очень сыро.
– А вы что же, не местный?
– Я из Москвы.
– Ого, и как же вы тут оказались?
– Долгая история…
– Так время у нас есть. Или вам запретили что-то мне рассказывать?
– Вы ведь сами понимаете, что мы с вами не на простой прогулке.
– Да, это такая особенная прогулка, очень может быть, что последняя.
– И у вас при этом очень хорошее настроение…
– А почему ему быть плохим? Ведь скоро уже всё закончится.
– Верите в хороший конец?
– Он неизбежен.
– Хорошо бы.
Они перестали разговаривать и какое-то время шли молча, на улице уже практически стемнело.
Пройдя вдоль дороги, они подошли к автобусной остановке, на которой кроме них стояли ещё пару людей. Здесь была вполне себе открытая местность, так что, если бы их захотели убить, это уже вполне можно было сделать.
Вскоре к ним подъехала маршрутка, и они в неё зашли. Отец Сергий заплатил за проезд, как раз оказалось одно свободное место справа у окна, и Света на него уселась. Её огромный попутчик снял с плеч рюкзак и навис над ней.
– Давайте сюда ваш рюкзак, я подержу.
– Да ладно, ничего страшного.
– Давайте, давайте. Ого, какой он у вас тяжёлый, вы в нём кирпичи возите?
– Нет, там книги и святая вода.
– Вы возите с собой святую воду?
– Это я тут у вас сегодня набрал, когда днём гулял по городу.
– И понравился вам город?
– Да тут у вас неплохо, тихо, спокойно, нет такой суеты как в Москве.
– Отец Сергий, слышите меня, – заговорил в наушнике голос Стоцкого. – Кашлянете если слышите. Отец Сергий кашлянул. – Вот и замечательно, я всё время на связи, буду координировать ваши действия, мы всё слышим.
Маршрутка неспешно ехала по улице, то и дело подбирая или высаживая людей. Отец Сергий волновался, он совершенно не представлял, где надо выходить, а спросить не решался. Всю дорогу они со Светой больше не разговаривали, на улице совсем стемнело, а окна запотели.
– Забирайте ваш рюкзак, мы уже почти приехали, – внезапно сказала Света.
Маршрутка повернула на круговом перекрёстке и подъехала к конечной остановке. Они вместе вышли на улицу.
– Вот мы и на месте, – сказала Света. – Давайте, я опять нас сфотографирую.
Они сделали ещё одно селфи на фоне вокзала, которое Света вновь выставила на стену и лайкнула. Теперь это было не просто селфи, Света сделала пальцами знак V, знак победы. Она вернула телефон сопровождающему её священнику, и тут он практически сразу зазвонил, это был очередной неизвестный номер.
– Я слушаю.
– Дайте трубку Свете, – ответил звонкий женский голос.
– Хотят с вами поговорить, – сказал отец Сергий, протягивая трубку своей спутнице.
– Алло.
– Привет, Светик, как ты там?
– Привет, сейчас уже нормально. Я рада, что вы про меня не забыли.
– Конечно, не забыли. Не переживай, скоро всё закончится, судьба неотвратима. Держись там, солнышко, избавление близко.
– Я держусь, скучаю без вас.
– Дай трубку лжеотцу.
– Света протянула трубку отцу Сергию.
– Теперь садитесь на тридцать первый автобус, сделаете ещё одно фото внутри автобуса и выложите его на стене. Проверяйте страницу, под фотографией появится комментарий с местом, где вам необходимо выйти, если пропустите остановку, мальчик умрёт…
Олеся и Сергей Павлович спустились на этаж вниз и зашли в палату.
– Так, Олеся, через пятнадцать минут за нами приедет Макс. Будет нас возить по городу, он же нам и обеспечит оперативную связь с Григоричем. В общем, мы будем держаться на разумном удаление и действовать по обстоятельствам.
– Но что же мы сможем сделать?
– Что-нибудь, да сделаем. Ладно, помоги мне, пожалуйста, собрать вещи, а то я на костылях быстро не управлюсь. Мне бы теперь хоть одеться самому.
– Хорошо.
Олеся принялась собирать бывшие в палате вещи Сергея Павловича. Она повернулась и увидела, что тот достал из-под подушки пистолет и переложил его себе в карман брюк.
– Мало ли что, вдруг пригодится, – улыбнулся Сергей Павлович, проследив Олесин взгляд.
И вот, вскоре они тоже вышли из больницы. Было где-то без пятнадцати четыре. Они пошли к расположенной поблизости стоянке, где их уже ждал Макс.
– Встретил бы нас у входа, а то Олеся столько сумки на себе пёрла, – сказал недовольно Сергей Павлович, стоявшему возле чёрной шкоды Максу.
– Да нет, вы что, мне туда на пушечный выстрел подходить запретили, там сейчас опергруппа из Ростова работает, – сказал Макс, беря у Олеси сумки с вещами. – Вообще, нам лучше поскорее убраться отсюда, пока мы никому не попались на глаза.
Они быстро уселись в автомобиль. Макс немедленно его завёл и вырулив, поехал в сторону трамвайной остановки.
– И куда ты ломанул?
– Поедим сразу на вокзал, потому что их будут вести всю дорогу, и нам поблизости светиться не стоит. Да и на вокзале тоже… Давайте я вас просто домой отвезу…
– Нет, погоди. Будем держаться в зоне приёма, езжай к вокзалу, протяни по Москатова до сквера, там станем и будем слушать эфир, а там видно будет.
