Павел Ан
Талая вода
– И у вас получалось вправлять людям мозги? – спросила Кристина.
– Я просто общаюсь с людьми, излагаю им точку зрения церкви, её учение, в котором на самом деле есть ответы на любые вопросы, многим людям ведь нужны ответы, нужен смысл. Некоторые задумываются, кто-то меняется. Так что мой труд приносит свои плоды, и очень надеюсь, что он не напрасен.
– Это хорошо. Мы вас очень просим постараться с нашей подозреваемой, это очень важно.
– Я сделаю, что смогу, обещаю.
И вот прошло время, и они наконец сели в самолёт. Было уже довольно поздно и вообще день выдался непростым и очень волнительным, так что вконец измученная Олеся, на какое-то время забыв о своей боязни к полётам, просто-напросто уснула.
Её разбудила стюардесса, разносящая по салону еду. Олеся взяла себе сок. Она опять сидела у окна, возле неё Кристина, отец Сергий у прохода. Они о чём-то друг с другом непринуждённо разговаривали, но Олеся их не слушала. Она съела свой бутерброд и, запив его соком, уставилась в иллюминатор, погрузившись в свои мысли. Под ними была непроглядная пелена облаков и по всему их теперь вновь ждёт пасмурная, сырая погода.
Олеся было опять было задремала, как самолёт пошёл на посадку. На этот раз он не совершал никаких особо резких манёвров, но уши заложило довольно сильно, гораздо сильнее, чем в первый раз, так что Олеся хоть и слышала всё что происходит вокруг, но несколько приглушённо.
И вот они вышли из здания аэропорта и приблизились к дороге. К ним подошёл стоящий несколько в стороне мужчина. Он выкинул в урну бывший у него окурок сигареты, это был Стоцкий.
Он поздоровался со всеми и пригласил их сесть в стоящий поблизости автомобиль. Выглядел он весьма паршиво… Он явно сильно недосыпал и, похоже, вообще был серьёзно болен, а также успел зарасти щетиной. Но, тем ни менее, он улыбался и вёл вполне непринуждённую беседу.
Он поблагодарил отца Сергия за готовность оказать консультативную помощь в этом деле, затем он несколько ввёл его в курс последних событий, перечислив некоторые известные следствию факты. Всё это он делал чётко и последовательно в отличие от сумбурного изложения этой же информации девушками. Он также ответил на все вопросы отца Сергия, впрочем, не сообщив ничего принципиально нового про учение секты. Однако, он сказала, что у них есть аудиозапись разговора с её членом, где тот несколько излагает своё мировоззрение, но раскрывать суть этой записи он не стал, очевидно это было не для ушей девушек.
Олеся это поняла, и такой поворот дела ей не понравилось. За время их отсутствия уже успело что-то произойти со Светой, и Стоцкий им явно не собирается ничего рассказывать. Похоже, теперь они вышли из игры. Он сейчас отвезёт их домой, поблагодарит за сотрудничество, и на этом всё будет закончено. Дальше он уже будет всё делать сам. Впрочем, девушки пока не рассказали о том, что встретили в Москве Данилевскую, которая несколько раз звонила им, а также чудесным образом нашла их в аэропорту.
Но на самом деле Стоцкий об этом уже знал, как и суть телефонного разговора Данилевской с Кристиной.
Засветившуюся таким образом Иру уже взяли под наблюдение, так как до этого ей удалось от этого наблюдения скрыться. Это тоже давало определённую нить, однако только пока. Случайно или нет, но уже ближе к утру оперативники вновь потеряют Данилевскую, которая каким-то немыслимым образом смогла оторваться от них, просто растворившись, практически на открытом месте.
Так, разговаривая с Отцом Сергием, они доехали до дома, в котором жила Олеся.
– Вот и всё, приехали, – сказал Стоцкий. – Идите отдыхать, мы тоже отдохнём, ну а там будет видно… Да, хочу вас кое о чём попросить. Сидите завтра весь день у Олеси дома и никуда не выходите, даже в магазин, это важно. Я после позвоню, сами мне не звоните.
– Ладненько, – ответила Кристина, которая была несколько удивлена тем, что Стоцкий даже не попытался расспрашивать их о произошедших с ними в Москве событиях.
Девушки попрощались и вышли из автомобиля.
– Вы не против если я закурю? – спросил Стоцкий.
– Конечно нет, это же ваша машина.
– Может вы не переносите запах табака?
– Я сам когда-то курил, но после армии бросил.
– А я вот тоже пытался бросить, но с моей работой это непросто… Ладно. Ситуация складывается следующим образом. Наша подозреваемая, сектантка, которую пытались убить её единомышленники, пошла на контакт с нашим сотрудником. Сейчас я вам включу запись их разговора, вы её внимательно послушаете и скажете мне, что обо всём этом думаете.
Стоцкий вставил флешку в автомагнитолу и воспроизвёл фрагмент состоявшегося несколько часов назад разговора Сергея Павловича и Светы.
Отец Сергий слушал очень внимательно, наконец, запись прервалась.
– Что скажите? – прервал паузу Стоцкий.
– Мне секта прямо с таким вот учением неизвестна… Тут какая-то причудливая смесь материализма, фатализма и христианских идей. На первый взгляд, не могу вам ничего определённого сказать.
– Можете объяснить поподробнее, где тут материализм?
– Ну как же, она отрицает существование некой загробной реальности, это явно признак материализма. Также тут явно не фигурирует никакое конкретное божество. Есть искажённая христианская мысль об очищение мира в результате глобальной катастрофы, мысль о воскресение. Но заметьте, эта катастрофа совершается не каким-то божеством, а просто за счёт сил природы, вроде метеорита. Также, воскресить её должно не некое божество, а её сподвижники, такие же люди. И для этого им необходима гармония с некими вселенными, гармония с природой.
Это языческие идеи, тут есть что-то нью-эйджевское. Я не удивлюсь, если она отрицает существование любых духовных миров, ангелов, дьявола. Скорее всего для неё зло в деструктивной силе человека, в совершаемых им плохих поступках, в экологическом вреде для окружающей среды. Вероятно, эта секта воспринимает людей как просто часть животного мира. То есть относится как к просто животным, животным, которые выбились из общей мировой гармонии и своим плохим поведением нарушают общее равновесие. Вселенная же для них как некая безликая сила, вроде этакое безликое божество. Это, кстати, объясняет их такие человеконенавистнические поступки. Вселенная для них важнее человека. Поэтому тот факт, что человек, к примеру, наносит вред природе, может быть для них достаточным поводом, чтобы этого человека уничтожить.
– Так, а про фатализм?
– Фатализм? Фатум, судьба. Это учение уходит корнями в язычество. Рок, предопределение. Это используется ими для формирования чувства собственной исключительности. Похоже, тут их выделяет их безликое божество, в виде абстрактной вселенной. Чувство собственной исключительности позволяет им сплачиваться против всего остального мира, а также относиться к другим людям с некоторым пренебрежением.
– Но, а вы можете что-то сказать о происхождение этой организации, откуда она могла взяться?
– Знаете, у меня пока мало информации, чтобы делать об этом выводы, я, конечно, могу высказать кое-какие предположения, но это будет гадание на кофейной гуще.
– И, тем ни менее, попробуйте предположить.
– Я уже думал об этом в дороге, по той информации, которую мне предоставили ваши сотрудницы, да и вы тоже. Действуют они как-то очень сплочённо, организовано, как какой-то боевой отряд, при этом они получается материалисты. Мне кажется, эта секта и её учение восходят к какому-то человеку или группе лиц, которые связны с силовыми ведомствами. У них как бы есть предпосылки для благоприятного принятия подобного мировоззрения, а вот проблемы экологии близки современной молодёжи и не удивительно, что некоторые члены секты молодые люди, о большем мне пока сложно говорить.
– Ну что же, уже неплохо. В общем, ситуация следующая. Как я вам уже говорил, сектантка пошла на контакт с нашим сотрудником, это для нас очень хорошо, так как ни с кем из нас на контакт она больше не идёт. Я уверен, что и с вами она разговаривать ни о чём не станет. Так вот, о чём бы я хотел вас попросить. Сегодня утром наш сотрудник опять пойдёт на контакт с подозреваемой. Он сейчас находится в больнице, там же где и она. Я сейчас отвезу вас в гостиницу, где вы сможете отдохнуть. Мы уже сняли вам номер, за это переживать не стоит.
Завтра утром я заеду за вами и отвезу в больницу. Во время контакта сотрудника с сектанткой у нас будет возможность слышать их разговор, а у вас возможность быстро подсказать ему, что говорить. Он как бы будет излагать ваши мысли. Ваша задача повернуть разговор таким образом, чтобы мы смогли узнать как можно больше об организации, членом которой она является. Это задача минимум. Задача максимум, вынудить её проговориться таким образом, чтобы это могло бы нас как-то вывести на других участников секты. Честно, я не верю, что нам удастся склонить её к сотрудничеству с нами… А вы как считаете, это возможно?
– Возможно всё, но, если честно, я бы на вашем месте сильно на это не рассчитывал, хотя это только первое впечатление, оно может быть обманчивым.
– В общем, вы готовы помочь нам?
– Да, конечно, готов.
Замечательно, а теперь давайте я вас отвезу в гостиницу. Да, и по поводу наших сотрудниц, которые вас сюда привезли… Вам больше не надо идти на контакт с ними, даже если они вдруг будут вам звонить.
– Хорошо, как скажите.
– Вот и замечательно.
Глава 18
Сергей Павлович не спал практически всю ночь, напряжённо размышляя о предстоящей ему на следующей день беседе. Да и вообще, последние пару дней он смог очень даже неплохо отоспаться, а вот подумать теперь действительно было над чем.
Надо сказать, что ни он, ни его друг Стоцкий вовсе не ставили перед собой задачу как-то обратить Свету на “путь истинный”. Тот факт, что она была сектанткой, воспринимался просто как некая данность. Они считал её преступницей и никакой особой жалости к ней не испытывали, если только самую малость. Все их мысли были только о том, как бы использовать её по максимуму в сложившейся ситуации. Просто у Сергея Павловича был свой взгляд на то, как стоит работать с подозреваемой в данной ситуации. Но теперь его мнение особо и не учитывалось, а самому проявлять инициативу надо было очень осторожно, чтобы не вляпаться в неприятную историю, ведь теперь предстояло играть с огнём.
Однако, при этом у него появился настоящий охотничий азарт, ведь это дело было экстраординарно и, несмотря на всю свою опасность, довольно интересно. И не только поэтому, оно было по-настоящему значимо. Это был действительно стоящий вклад в борьбу с преступностью, настоящий вклад, а ни какая-то там натянутая статистика. Теперь оставалось всё не испортить…
И вот, уже практически под утро, он наконец заснул. Сергею Павловичу совершенно ничего не приснилось, однако он прямо во сне или уже в полудрёме, вдруг почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он открыл глаза. На соседней кровати сидел Стоцкий и смотрел прямо на него.
– О, Григорич, ты уже здесь, – сказал Сергей Павлович, садясь на кровать. – И давно ты тут кукуешь?
– Минут пять, не больше. Я просто выпил очередную таблетку и теперь пытаюсь собраться с мыслями.
– А, понятно. Может позавтракать хочешь? Как насчёт холодца?
– Да мне сейчас не до того. Времени теперь мало. Я сейчас поеду в гостиницу за попом. Хотел с тобой перед этим немного переговорить.
– Валяй, я тебя слушаю.
– В общем, я успел с ним немного потолковать, он вроде подкован в этом деле, прямо по вашему разговору уже успел высказать пару толковых идей, так что и тебе, если что, он подсказать сможет.
– Толковый совет от человека, который в теме, конечно, не помешает, но я на него особо и не рассчитываю.
– А знаешь, Палыч, это правильно. Тут многое зависит от тебя. В общем так, я немного обдумал вашу следующую встречу. Думаю, идти к ней в палату с бананами не стоит. Поступим так. Во время завтрака выйдешь в коридор и сядешь на лавочку возле женского туалета. Возьми чего-нибудь почитать или просто копайся в телефоне, в общем жди. Думаю, она сама к тебе за едой придёт, так это будет более гармонично. Поговоришь с ней немного, зайдёшь, заберёшь бананы, я тебе тут привёз, а потом пойдёте к ней в палату, и там уж поговорите по душам. Ты уже давно в органах, и инструктировать тебя что говорить я не буду, тем боле, что у тебя голова сейчас уж точно яснее моей варит. Вот тебе наушник, там будет подсказка, микрофон я тебе тоже принёс, мы тебя будем хорошо слышать и её тоже, тем более, что у неё на одежде тоже микрофончик имеется.
– Ладно, как скажешь. Только у меня одна просьба.
– Какая просьба?
– Попроси, чтобы мне принесли из холодильника холодец, а то мне за ним не очень сподручно идти.
– А, да это не вопрос, принесут тебе твой холодец. В общем да, позавтракай, чайку попей, настройся хорошенько…
Стоцкий встал и уже хотел было уйти.
– Да, чуть не забыл, – сказал он, остановившись у двери. – В общем, поп считает, что эта секта материалистов, они в бога не верят, вообще ни в какого. Для них божество – наша вселенная. Также они ратуют за экологию и всякие такие вещи, в душу и всякие там приведения не верят. Мда… Чего-то у меня голова совсем плохо варит… Ладно, просто прими это к сведению, вдруг пригодится.
– Ладно, приму.
– Да, и ещё… Стоцкий в нерешительности замолчал. – Вообще жопа тут какая-то… Я сам это чувствовала, да и есть вещи, которые на это указывают… – Короче, во всей этой истории с сектой кто-то замешан из силовиков и, похоже, действующих… Поп тоже так считает…
– Вот это вот точно жопа.
– Да, поэтому на рожон не лезь, не надо оно тебе, Палыч. Это я тебе по старой дружбе говорю.
– Ну ты тоже не лезь туда, Григорич.
Стоцкий только грустно ухмыльнулся, но ничего не ответил. Он теперь не мог не лезть на рожон. Обстоятельства так сложились, что у него просто не было другого выбора.
И вот, приблизилось время завтрака.
– Так, Палыч, слышишь меня? – послышался в наушнике голос Стоцкого.
– Ага, только сильно громко, я ещё не настолько глухой, можно и прикрутить.
– Ладно, немного прикрутим, но ты лучше потерпи, не хочу, чтобы в самый неподходящий момент ты не расслышал что-то из того, что мы тебе скажем. Тут сейчас со мной отец Сергий, он будет консультировать тебя по ходу дела, он всё хорошо слышит. Отец Сергий, скажите что-нибудь.
– Здравствуйте, – проговорил глухой мужской голос.
– Здравствуйте, – поздоровался Сергей Павлович. – Как вы там, удобно устроились?
– А? Да, тут очень удобно и такой хороший чай.
– Это замечательно. А я вот тут уже чай попил и готов к работе.
– Ты у нас молодец, – сказал Стоцкий. – В общем, давай, настраивайся, готовность десять минут.
– А как там наша подопечная?
– Подопечная уже проснулась, сидит у себя в палате. Точнее встала и подошла к окну, на улицу смотрит, мы за ней наблюдаем. Она сегодня поспала, наверное, часа три, не больше, так что уже готова к откровениям.
– Этак с таким распорядком её и правда начнут посещать видения.
– Палыч, если добьёшься успеха, её жизнь резко изменится и в лучшую сторону, не забудь ей об этом намекнуть.
И вот наступило время действовать. Сергей Павлович получил соответствующую команду в наушник и вышел в коридор. Там было уже довольно много народа, все шли на завтрак. В коридоре также находились несколько замаскированных под медперсонал или больных оперативников.
Сергей Павлович посмотрел на скамейку, стоявшую напротив женского туалета. К ней было подошёл какой-то парень и уселся на неё ковыряться в телефоне, но к нему немедленно подошёл стоящий поблизости оперативник и что-то сказав, увёл парня прочь.
Сергей Павлович доковылял до лавочки и уселся на неё. Теперь ему надо было сделать вид, что он сидит тут просто так, достать телефон и начать в нём что-то нажимать. Но он так никогда не делал, телефоном он только звонил, а интернетом и всякими мобильными приложениями практически никогда не пользовался. Так что он теперь просто опёрся о стену и принялся молча сидеть. Прошло ещё около десяти минут, как на конец с ним заговорил Стоцкий.
– Так, она выходи из палаты.
– Ну, это здорово.
Сергей Павлович не стал смотреть вбок, чтобы проверить это. Он просто сидел, уставившись прямо перед собой на дверь женского туалета.
– Идёт по коридору, похоже, сразу к тебе, в столовую заходить не стала, – сказал Стоцкий.
Сергей Павлович никак не отреагировал на это, а просто продолжал смотреть прямо перед собой невидящим взглядом.
И вот, наконец, он увидел Свету. Та подошла к двери женского туалета, после чего покосилась на Мясницкого и, ничего не говоря, зашла вовнутрь. Там она пробыла около пяти минут, после чего вышла и, даже не глядя на Сергея Павлович, ушла к себе в палату.
– Мда, много бананов ты ей вчера принёс, двух бы хватило, – сказал Стоцкий.
– Это она так хочет, чтобы я сам к ней пришёл, – сказал Сергей Павлович.
– Придётся, делать-то теперь нечего.
– Не пойду я к ней, надо будет, сама придёт, – сказал Мясницкий, вставая с лавочки.
Он доковылял до своей палаты и, зайдя вовнутрь, улёгся на кровать. Стоцкий на это ему ничего не ответил, продолжая молча наблюдать за Светой. Так прошло ещё около двадцати минут, пока, наконец, в наушнике вновь не послышался голос Стоцкого.
– Опять вышла в коридор, иди к ней.
– Не пойду, не сейчас.
– Да блин, Палыч!
– Угомонись и попей чайку, раз он у вас такой хороший.
Прошло около пяти минут.
– Она подошла к твоей двери и стоит.
– Да и пусть себе стоит.
И тут ему в дверь тихонько постучали, после чего она приоткрылась, и в палату аккуратно заглянула Света. Она быстро осмотрела палату и, увидев, что Мясницкий в ней один, поздоровалась с ним.
– Здравствуйте, – сказала она несколько нерешительным тоном.
На неё теперь было жалко смотреть. Она была без косметики и с огромными синяками под глазами. Более того, она не была даже толком причёсана и, самое главное, явно была близка к состоянию сильного нервного истощения.
– А, это ты. Доброе тебе утро, Светлана.
– Я войду?
– Так ты уже вошла.
– Я хочу у вас посидеть немного…
– А, ну садись, посиди.
– У вас тут хорошо, не воняет и свет выключен…
– Ага…
Света вошла в палату и закрыла дверь, после чего она прошла и села на противоположную кровать, потом она внезапно легла на неё и практически мгновенно уснула.
– Что там происходит? – спросил Стоцкий. – Она что, спит?
– Ага, спит.
– Так буди её! Не давай ей спать!
– Да пусть поспит, хоть десять минут.
– Нет! Если сейчас её не разбудишь, я пришлю сестру, и он её отсюда выгонит.
– Десять минут, дай мне десять минут, – процедил сквозь зубы Мясницкий.
– Ладно уж, альтруист долбаный…
Сергей Павлович выждал несколько минут, после чего встал и, подойдя к противоположной кровати, уселся на неё с краю. Света продолжала крепко спать как убитая. Мясницкий терпеливо ждал, он и не сомневался, что Стоцкий сам скажет ему, когда выйдет назначенное время, так оно в итоге и случилось. Тогда он стал тормошить Свету за плечо и насилу смог её разбудить. Та приподняла голову с подушки и посмотрела на него мутным, сонным взглядом.
– Извини, я конечно всё понимаю, но тут ко мне скоро должен врач прийти с обходом, – сказал Сергей Павлович. – Если тебя тут увидят, у всех нас будут проблемы.
– Я хочу спать, – проговорила сонная Света.
– Тебе надо идти в свою палату.
– Там невозможно уснуть. Я не хочу возвращаться туда, я лучше умру…
– Послушай меня, если не вернёшься сама, тебя вернут туда силой, отнесут и прикуют к кровати наручниками, я не шучу. Ты думаешь, что хуже уже не может быть, поверь мне, может.
– Я не хочу туда идти… Можно я ещё тут немного посижу?
– Посиди, но только не спи, ладно?
– Ладно, я попробую.
– Вот и замечательно. Я так понял, на завтрак ты опять не ходила?
– Нет.
– А у меня тут как раз есть вкусный холодец, вот.
Он достал стоявшую в тумбочке чашку с холодцом, который уже успел несколько нагреться.
– Ох, я очень люблю холодец!
– Да пожалуйста, он весь твой. Так, а вот у меня ещё и хлеб есть.
В следующие пару минут Мясницкий стал свидетелем нового мирового рекорда по скоростному поеданию холодца. Стоцкий был явно недоволен произошедшим, впрочем, в наушник теперь ничего не сказал, возможно, его сдерживало присутствие отца Сергия, который теперь просто молчал, никак не комментируя происходящее.
– И как тебе холодец?
– Ух, он очень вкусный, просто обалденный.
– Ага, моя супруга здорово умеет его готовить, а ещё хорошо солит сало, только его у меня теперь нет.
– Жаль, что нет, не отказалась бы попробовать.
– Знаешь, если честно, я подумал, что ты вегетарианка и сейчас запустишь этот холодец мне в рожу.
– Хм, не понимаю, с чего вы так решили…
– Ну как с чего, после нашего вчерашнего разговора. Я, между прочим, размышлял о твоих словах.
– А… Вот уж не ожидала, что вы задумаетесь о таких вещах.
– От чего же не ожидала? Или ты считаешь меня каким-то уж совсем приземлённым человеком, который дальше холодца ничего и не видит?
– Нет, не знаю. Вы вообще-то полицейский и ничего хорошего от вас я не жду…
– Так это, наверное, от того, что у тебя совесть нечиста, добропорядочному гражданину чего бояться полиции?
– А вот то вы не знаете, чего…
– Не знаю. Лично я никаким рэкетом не занимаюсь и добропорядочным гражданам жизнь не порчу.
– Так это вы, хотя не факт, что вы мне не лжёте.
– Хм, с чего мне тебе в этом лгать, ты ведь не прокурор.
– Я… Я вовсе не хотела вас как-то обидеть… в общем, спасибо за холодец… Я…
– Пойдёшь к себе в палату?
– Я… Нет, я не хочу туда…
– Тогда сиди здесь, пока не выгонят.
– Да, спасибо…
– А меня вот на днях уже выписывают, новый год дома встречу в кругу семьи.
– Везёт вам… Но я верю, что тоже буду в новый год с моей семьёй.
– С мамой?
– Она мне больше не семья.
– Да как же так, и от родной матери отказываешься?!
– Она сама от меня отказалась.
– А ты и не сильно расстроилась.
– Я… Я была привязана к ней, но теперь это знак, знак того, что мне стоит всецело посвятить себя служению общему делу.
– Общее дело – это хорошо. Но кто же теперь твоя семья?
– А вы знаете кто.
– Не знаю. Если ты называешь семьёй людей, которые пытались тебя убить, по-моему, это слово к ним не подходит или я не прав?
– Они пытались меня спасти, спасти от всего этого?
– Спасти от вкусного холодца?
– Ага от холодца… Вы думаете, я совсем дурочка, думаете, я ничего не понимаю?! Вы же тут теперь меня искушаете, пытаетесь меня сломать, играете со мной в доброго полицейского!
– Доброго полицейского… Ну не такой уж я и добрый. Ты, конечно, молодец, кина насмотрелась про полицию, только вот жизнь она куда более сложная штука. Я тебя искушаю, ну прямо как…
– Змей искуситель, вьюсь вокруг тебя на райской яблоне, – внезапно выдал отец Сергий.
– Змей искуситель, вьюсь вокруг тебя на райской яблоне, – повторил тут же Сергей Павлович, стараясь не менять тональность фразы.
– Райская яблоня… Да, верно, так и есть… Вы и вся эта система, вы взяли этот мир, изначально гармоничный и прекрасный и, испортив его, жалите любого, кто пытается прикоснуться к его истинной самобытности, жалите подло, как змея, искушаете, да змей! Это точно вы, вы и вся ваша гнилая система!
– Так ты у нас борец с системой.
– Мы боремся с глобальным мировым злом, злом, скрытым в корнях вселенной, а не с вашим жалким режимом, выходцев из обкомов.
– О да, борцы. И как же вы себя называете? Мстители или лига суперменов?
– Мы – талая вода.
– Талая вода? – искренне удивился Сергей Павлович.
– Да, это наш образ, наше предназначение, только вам его не понять, а когда вы поймёте, будет уже слишком поздно.
Сергей Павлович замолчал, молчал и наушник, а теперь нельзя было молчать, надо было что-то ответить.
– Всемирный потоп, они всемирный потоп, – вдруг сказал отец Сергий.
– Хм, так чего же тут не понятного, – сказал Сергей Павлович спокойным тоном. – Вы – всемирный потоп.
Теперь настала очередь искренне удивиться Свете. Она не ожидала такого от своего собеседника и теперь была просто поражена.
– Да, мы всемирный потоп, мы то, что очистит этот мир.
– Как я понял, вы материалисты, и вдруг всемирный потоп, это же из Библии.
– И не только оттуда. Вообще, о всемирном потопе есть в сказаниях множества народов, все они говорят о глобальной всемирной катастрофе, из которой спаслись только горстка людей, горстка избранных. Это свидетельство о том, что вселенная раньше уже пыталась восстановить гармонию, повреждённую людьми, и те, кто не противоречили этой гармонии, смогли спастись от этого стихийного бедствия.
Но тогда они совершили ошибку, они опять начали рожать детей и опять появились люди, которые начали вновь разрушать этот мир и теперь эти люди как змея на дереве в райском саду, которым и была изначальная земля. Но мы – талая вода, да! Потому что вода, оставшаяся от всемирного потопа, она замёрзла, ушла в льды Антарктиды, в ледники гор, в вечную мерзлоту! Но теперь всё меняется, начинается глобальное потепление, и эта вода начинает таять, и она вновь покроет всю эту землю и на этот раз потоп уничтожит всех! Мы же сделаем так, что никто из тех, кто не избран не сможет спастись, мы в гармонии со вселенной, мы разумная талая вода. Вода, которая истребит всё зло с этой планеты, очистит её от всей мерзости и гадости, созданной людьми, от этих ужасных плавающих островов мусора! Мы остановим эти мерзкие фабрики и вредные производства, уничтожим эту жажду наживы вместе с её носителями, то, из-за чего страдает эта вселенная, страдает загаженный людьми космос, страдает природа!
Всё это Света говорила с неожиданно проснувшимся в ней сильным эмоциональным напором. Её взгляд теперь был полон искренней ненависти и призрения. Да, теперь она говорила искренне, говорила всё, что думала. И, боле того, сказав всё это, она не стала ждать ответа от Сергея Павловича, а резко встала и стремительно вышла прочь из его палаты.
– Ну что, Григорич, ты доволен? – спросил Сергей Павлович.
– Ты, Палыч, держался молодцом, но главного мы из неё не вытянули, надо будет пробовать ещё.
– Всё, Григорич, она от меня закрылась. Похоже, она ещё ночью всё хорошо обдумала и теперь больше со мной откровенничать не будет, дохлый номер. Я выжал из ситуации всё что мог.
– Мда, ладно, мы тут поразмыслим об этом.
Сказав это, Стоцкий отключил трансляцию голоса в наушник Мясницкого и, откинувшись на спинку кресла, запрокинул вверх голову и закрыл глаза. Теперь надо было думать, что делать дальше, но у него уже совсем не работала голова. Он даже забыл об сидящем рядом отце Сергие. Потом он внезапно вспомнил про него и, открыв глаза, поудобнее устроился в кресле. Отец Сергий сидел в глубокой задумчивости, напряжённо смотря перед собой невидящим взглядом.
– У вас есть какие-то мысли по поводу этого разговора? – осторожно спросил его Стоцкий.
– Кое-что есть… Есть одна вещь, которая меня очень сильно смущает….
– И что же это?
– О всемирном потопе. Действительно, про это есть сказания у самых разных народов, разбросанных по всему земному шару, это говориться не только в Библии, как об этом считают многие. Только вот про это мало кто знает, это такое специализированное знание. Врятли про это может знать обычный человек, только если он не изучал богословие или другие специальные дисциплины…
– И? Простите, не понимаю к чему вы это клоните…
– Я клоню к тому, что человек, разработавший учение этой секты, хорошо знает христианское богословие, на профессиональном уровне… Мне так кажется…
– Это интересно… Ладно… Мы будем продолжать работать в этом направление. Я попрошу вас пока побыть здесь, мало ли что может произойти.
– Хорошо. Только у меня к вам небольшая просьба. Можно мне позвонить? А то у меня забрали телефон…
– Да, конечно, только вы сами должны понимать, что об этом деле никто не должен знать.
– Конечно, об этом никто не узнает.
– Идите, позвоните, если надо сходите в туалет, но минут через десять максимум вы должны вернуться. Телефон заберёте на посту у медсестры.
