Павел Ан
Талая вода
Глава 16
Сергей Павлович Мясницкий лежал на своей больничной койке и просто смотрел в потолок. Здесь, в пятой больнице, ему теперь особо заняться было нечем, тем более что его старый друг Стоцкий настойчиво рекомендовал во всё это дело не лезть. Рекомендовал по-дружески.
Его вообще хотели перевести на лечение в Ростов, как и Филиппа. Хотели не потому, что в этом была какая-то практическая необходимость, просто чтобы не мешал работать. Работать другому ведомству…
Но всё же он остался здесь, в скамой гуще событий. Правда его палата находилась в противоположном конце отделения и покидать её без лишней необходимости ему не рекомендовалось. Он уже кое-как приловчился ходить на костылях и теперь выходил только в туалет, чтобы покурить. Его супруга приезжала к нему каждый день и привозила ему поесть, причём так много, что этой еды хватило бы на троих. Всё необходимое лечение и уход он получал. Вообще, у него были все шансы встретить новый год дома. Через три дня к нему должен был приехать его старший брат из Саратова вместе с женой и двумя племянниками, которых он уже довольно давно не видел. Так что пройдёт совсем немного времени, и он отвлечётся от всего этого.
Сергей Павлович повернулся и уселся на кровать, после чего взял костыли и аккуратно встал. Он поковылял из палаты и вышел в коридор. Уже был вечер. Отделение было практически пустым, лишь только на скамеечке поодаль, сидел молодой человек с забинтованной рукой и что-то смотрел в мобильном телефоне. Неподалёку от него, на посту, находилась дежурная медсестра. Оба они были оперативными сотрудниками, которые находились здесь, ожидая возможных действий со стороны экстремистов.
Да, это была такая ловушка, ловля на живца. Этакая большая оперативная игра. Частью этой игры была в том числе и устроенная матерью Грушиной сцена. На самом деле, она любила свою дочь и очень сильно переживала за неё, но её убедили в том, что для её же блага, будет лучше повести себя подобным образом.
Это была неединственная попытка психологически расшатать Грушину, тем более что психика у неё и без того была порядком расшатана. Никто из посетителей к ней не приходил, кроме её подруг Кати и Олеси. Есть в столовую её не звали, и даже когда она сама туда пришла, ей сказали, что на неё еды нет.
Тогда Грушина пошла в туалет, где напилась воды из-под крана и просто вернулась в свою палату. Всё принесённое ей она теперь съела. Ей ставили капельницы и делали уколы, однако лечащий врач к ней так ни разу не заходил, и найти его она не могла, хотя и пыталась.
Частью игры была и поездка Олеси и Кристины в Москву, и Сергей Павлович об этом знал. Вообще, это изначально не планировалось. За девушками просто установили наблюдение, также было установлено наблюдение за квартирой Олеси, а внутри самой квартиры, помимо нового окна, денег и полного холодильника еды, у неё появились несколько прослушивающих устройств.
Ведомство всерьёз занялось этим резонансным делом, тем более теперь, когда всё это получило широкий общественный резонанс после перестрелки на улицах города.
Конечно, ведомство могло без проблем привлечь любого эксперта и без помощи девушек-студенток, но теперь была сделана ставка на другое. Девушки должны были поднять как можно больше шума в Москве по этому поводу. Шума в определённых кругах. Естественно, никто не верил, что они действительно смогут найти и привезти с собой какого-то эксперта.
В Москве их также вели по городу, наблюдая за их действиями. Переломным моментом стала внезапная встреча на катке с Данилевской. Надо сказать, что Данилевская и её спутник вернулись в Москву уже через день после своего приезда в Сочи. Улетели они на самолёте, после чего полдня плутали по городу, пока, наконец, не пропали из поля зрения оперативников.
И теперь Данилевскую на катке почему-то не заметили, так что внезапное поведение девушек было непонятно, тем более что, плутая в многолюдном метро, им удалось оторваться от наблюдения. Их, конечно, потом быстро нашли, но всё это развитие ситуации выглядело очень странно.
Сергей Павлович поковылял к мужскому туалету и, подойдя к нему, увидел, что дверь в него была закрыта. Тогда он отковылял на ближайшую лавочку и уселся на неё. И тут открылась дверь, находившегося рядом женского туалета, и из неё медленно вышла Грушина.
Выглядела она теперь неважно, она была вся бледной, явно не выспавшейся и без косметики, которую у неё тоже отобрали.
Она увидела сидящего на скамеечке Мясницкого и вздрогнула, сразу узнав в нём подбежавшего к ней на улице полицейского. Дверь мужского туалета тоже открылась и из неё вышел сидевший там оперативник. Увидев происходящее, он достал телефон и отошёл к окну, располагавшемуся в торце здания.
Грушина покосилась на него, было видно, что она довольно сильно нервничает. И тут она подошла прямо к Сергею Павловичу и уселась возле него на лавочку. Тот со своей больной ногой просто не мог теперь быстро убежать, тем более что костылями он ещё владел неважно.
– Здравствуйте, – сказала Света.
– Здравствуй, – ответил, как ни в чём не бывало Сергей Павлович.
– Вы ведь из полиции?
– Да, я из полиции, – ответил спокойно Мясницкий, это было бы теперь нелепо отрицать.
– Тоже тут наблюдаете за мной?
– Нет, я просто хотел покурить.
– Да ладно… И нога у вас забинтована, вы ведь ещё совсем недавно бегали…
– Ага и прыгал тоже. До встречи с твоими приятелями.
– Какими ещё приятелями?
– Теми, которые забирали тебя из дома на белом фольксвагене.
– Не понимаю о чём вы…
– Я тебе просто про свою ногу рассказываю, это осколок от гранаты.
– Очень интересная история…
– Да я не хочу тебе никаких историй рассказывать, ты чего ко мне подсела?
– Я…
– Ты ведь хотела что-то?
– Да… Я просто есть хочу. Меня не кормят и денег у меня нет…
– Так надо было сходить на ужин.
– На меня нет ужина и завтрака тоже…
– Так это, наверное, неслучайно.
– Да… И вы мне тоже есть не дадите… Конечно, вы ведь часть системы… Этой людоедской системы…
– О, людоедской… Тебе ли упрекать кого-то в людоедстве!
– А я людей ни ела…
– Ага, как же. Что-то не верится в это…
– Нет, это не еда. Мы просто так соединились, все вместе в единое целое…
– Слушай, Грушина. Мне тебя, конечно, по-человечески жаль, ты молодая, глупая девчонка, но если ты сама себе не поможешь, тебе никто не поможет.
– А я сама себе и помогаю…
– Вот и накорми себя сама.
– У меня рана… Организму надо восстановиться, а мне даже есть нечего… – сказала Света дрожащим голосом и вдруг заплакала.
– Эй, ладно, успокойся уже!
Но Света не могла успокоиться и теперь взахлёб заревела. Сергей Павлович задумчиво сидел рядом, смотря прямо в стену. Так прошло около пяти минут, пока наконец Грушина не взяла себя в руки.
– Ну что, наревелась? Ты пойми, эти люди, они тебе никакие не друзья. Они тебя просто убьют и твоему организму восстанавливаться теперь совершенно ни к чему.
– Я не знаю о ком вы говорите и хватит уже, – сказала, всхлипывая Света.
Вроде разговор был окончен, но она так и сидела рядом на скамейке, продолжая всхлипывать. Пауза затянулась.
– Ладно, я пошёл покурю.
– Нет, не уходите… Дайте мне поесть…
– Да я бы с радостью, но не могу… Извини…
– Можете вы всё… Просто вы забыли, что такое человечность, вы все звери, вы хуже зверей…
Мясницкий попытался было встать с лавочки, но Света дёрнула его за край одежды.
– И что, ты теперь меня не отпустишь?
– Пожалуйста, дайте мне поесть…
– Да даже если и дам, а завтра что? А послезавтра что? Где ты собралась брать себе дальше еду? Тебе теперь и идти-то некуда.
– Я найду себе еду и куда пойти тоже, мне бы только выбраться отсюда…
– Ты совсем дурочка. Мясницкий тяжело вздохнул. – Я тебе ещё раз говорю… Не знаю как до тебя это донести. Эти люди тебе никакие не друзья, они тебя просто использовали, они насрали тебе в мозги.
– Не говорите так о том, чего не знаете… Вы не знаете их…
– Знаешь, как там говорится, о человеке судят по его поступкам, делам. Так вот, дела твоих друзей – жестокие убийства ни в чём неповинных людей, так что я достаточно о них знаю.
– Вы просто не понимаете. Это необходимость… Это очищение, этот мир он сгнил, весь сгнил. Он уже безнадёжен… Эта болезнь, которую нельзя вылечить. Можно только спасти то здоровое, что в нём ещё осталось, спасти пока ещё не поздно…
– Здоровое это головорезы убивающих простых людей?
– Дайте мне поесть…
– Не дам я тебе поесть! Принципиально не дам. Болезнь это ты, ты и твои друзья и отстань уже от меня, иди в свою палату!
– Они правее вас, в тысячу раз правее. Ну ничего, ладно. Я… Я не о чём не жалею, понятно вам. Я просто хотела бы дожить до этого великого дня, увидеть всё своими глазами, увидеть преображение этого мир, увидеть, как он освободится от этой мерзости, этой лицемерной гнили.
Сказав это, Света встала с лавочки и поковыляла через коридор к своей палате.
Сергей Павлович тоже встал и на костылях зашёл в туалет, где наконец смог покурить.
Настроение у него теперь было весьма паршивым. Он действительно зря здесь остался, надо было ехать в Ростов, полежал бы там несколько дней в тиши и покое, а потом уехал бы на новый год домой, да и выкинул бы из головы всё это дерьмо… Не его это теперь дело.
Наконец, он вернулся в свою палату, приоткрыл дверь и увидел, что на соседней незанятой кровати сидит Стоцкий. Вид у него был очень усталый и задумчивый, да и вообще, выглядел он теперь явно приболевшим.
– О, ты уже здесь, – сказал Сергей Павлович. – Всё не могу понять, где ты тут устроился, в кладовке что ли сидишь?
– Нет. А ты таки влез во всю эту историю.
– Я не хотел, честно не хотел.
– Да знаю я, Палыч. Но вообще ты молодец, просто кремень, не поддался на все эти сопли.
– А ты всё слышал… Микрофончик ей на одежду повесил, да и мне, похоже, тоже.
– Сейчас никакая информация не будет лишней. А так мне её настроение нравится, глядишь ещё пару дней попостится и начнёт наконец думать своей головушкой.
– А не боишься перегнуть палку?
– Мы за ней постоянно наблюдаем, вероятность суицида минимальна. Если она что-то попробует с собой сделать, мы оперативно вмешаемся.
– Вообще, это всё, конечно, полное дерьмо.
– Так это и есть наша работа, Палыч, ковыряться во всём этом дерьме.
– Да, уж тут ты прав.
– Вообще, ситуация теперь интересно развивается. Девчонки-то наши, таки нашли уже эксперта и везут его сюда.
– Да ладно?! Уломали Журавлёва?
– Нет, он их ожидаемо послал. Нашли какого-то попа на улице и уговорили его.
– Ого… А они молодцы.
– Молодцы… Только перестарались немного.
– И что теперь, дашь ему поработать с Грушиной?
– Не знаю… Я встречу их сегодня ночью в аэропорту, посмотрю, что он из себя представляет… Вообще, мы навели по нему справки, он так довольно образован, опыт работы с сектами у него тоже есть и не плохой. Из него может выйти какой-то толк.
– Но вы же делали ставку не на это.
– Да. Я же говорю, это пока один из возможных вариантов. Надо всё хорошо обдумать.
– Ты, по-моему, уже не в том состояние чтобы нормально думать. Иди уже лучше поспи.
– Да, пару часов ещё есть, пойду вздремну. Долбанная больница, подхватил тут уже какой-то вирус, второй день на таблетках.
– Ага, и меня ещё пришёл заразить.
– Я не мог не прийти, Палыч. Но ты молодец, я в тебе не сомневался.
– Я в тебе тоже. Ну так что, не покормите девочку?
– Сердобольный ты наш… К чему теперь все эти сопли? Она всего лишь расходный материал, приманка.
– Дадите шанс её убить?
– Да. А пусть попробуют, пусть дерзают.
– У них скорее всего получится.
– Да и пусть получится. Главное, чтобы мы взяли их при этом живьём. Уж тогда мы сможем отработать исполнителей по полной. Руки будут развязаны. И эти ребята нам всё расскажут, уж поверь. От них будет куда больше пользы, чем от этой сопливой неврастенички.
– Мда, вам в руки уж лучше не попадаться.
– Хм… Палыч, я же тоже не изверг. Если она сейчас всё нам подробно расскажет, согласится сотрудничать и будет выполнять все наши даже самые малейшие капризы, вплоть до интимных, у неё будет шанс… Остаться в живых… Но она не хочет этого, сама и виновата. Ты уже взрослый мальчик и всё прекрасно понимаешь.
– Григорич, зная методы вашей работы, я уверен, что даже если она согласится на всё, включая интим, вы всё равно используете её как приманку и её всё равно убьют.
– Зато она хорошо поест перед смертью. Это тоже неплохо… Ладно. Что там у тебя, бананы? Возьми отнеси их ей в палату и дай, пусть поест. Раз уж вы с ней так подружились… Может ещё используем вариант с попом, надо её хоть немного взбодрить. Воду ей не неси, пусть из крана пьёт. А если она ещё будет тут позволять себе какие-то выкрутасы, мы ей все краны в сортирах позатягиваем, с бочка будет пить.
Сказав это, Стоцкий встал и вышел из палаты.
Сергей Павлович тяжело вздохнул. Он немного посидел на кровати, потом взял лежащие на тумбочке бананы и, положив их в кулёк, встал и, повесив кулёк себе на руку, поковылял на костылях. Больничный коридор был довольно длинным и ковылять пришлось долго. Сидевшие в коридоре оперативники, казалось, совершенно не обращали на него никакого внимания и уж, конечно, не собирались ему помогать. Хотя идти на костылях с кульком бананов с непривычки ему было явно неудобно. И вот, наконец, он доковылял до нужной палаты и, постучав в неё, вошёл вовнутрь.
В палате горел очень яркий свет. Сюда специально повесили очень мощные лампочки, которые нельзя было никак выключить. Они мешали даже днём, что уж говорить про время ночного отдыха. Из-за них Грушина не могла нормально поспать. Вот и теперь она лежала на кровати, закрыв голову подушкой. На появление в комнате постороннего она никак не отреагировала.
– Мда, палочка-то поди уже вот-вот треснет, – подумал про себя Сергей Павлович.
Он аккуратно заковылял в палату и закрыл за собой дверь. Света приподняла подушку и выглянула из-под неё. Её лицо опухло от слёз.
– Это я, принёс тебе немного бананов, – сказал Сергей Павлович. Он подковылял поближе и положил бананы на тумбочку.
Света ничего не ответила. Вместо этого она немедленно полезла в кулёк и, едва сняв кожуру, принялась жадно давиться бананом. Один второй, третий. Она съела все пять.
Сергей Павлович тем временем присел на пустую соседнюю кровать.
– Ну как, хоть червячка заморила?
– Да, спасибо вам большое.
– Да ни меня надо благодарить… Да уж, хреново тут у тебя. У меня вроде нос немного заложило, но похоже у тебя тут воняет чем-то сильно.
– Да, я не знаю откуда этот запах. Окна я открыть не могу, ручку с них сняли. Двери открываю проветрить, так их сразу же закрывает медсестра.
– Мда… Мне вот просто интересно, если ты вдруг от всего этого помрёшь… Что тебе за это будет, ну там, в вашем раю?
– Там ничего не будет, рай он здесь, на этой земле и только тут он возможен.
– Ну тогда рая тебе не видать.
– Я восстану, мои сподвижники восстановят меня, когда всё закончится, когда мы преобразим эту землю.
– Они прямо и мёртвых воскрешать умеют?
– Сейчас нет. Это случится позже, когда мир очистится, когда в него вернётся его первозданная сила, гармония.
– И как же они преобразят эту землю?
– Уберут с неё всё больное, уничтожат источник болезни, очистят этот мир.
– Очистят от людей?
Света замолчала
– Это что же, они будут убивать всех подряд, кого посчитают нужным, кого посчитают больным: мужчин, женщин, детей, стариков?
– Это звучит конечно страшно… Понимаете, если бы был какой-то другой выход. Но этого выхода нет. Земле нужна глобальная катастрофа, чтобы этот мир, он очистился. Лучше бы, конечно, если бы это сделал какой-то метеорит, но этот метеорит не прилетает.
– Скажи, а ты сама смогла бы убить ребёнка, во имя общего блага?
– Я? Вообще это очень тяжело… Я не уверена, что готова к этому…
– Блин, ты же женщина, будущая мать, ты должна давать жизнь, а не забирать её!
– Нет, это ошибка… Понимаете, из-за этого всё и произошло. Когда рождается новый человек, невозможно предугадать его поступки, он может всё испортить. Поэтому жить должны только проверенные люди, вечно жить. За всю историю мира было много людей, есть из кого выбрать.
– Вы уже и эликсир бессмертия изобрели?
– Пока нет, надо восстановить мировую гармонию, гармонию с вселенной с мириадами миров.
– Понятно. А ты у нас значит вся такая избранная… И по каким же критерием тебя избрали?
– Я была переопределена к этому, это моя судьба, моё предназначение. Я поняла это, прочувствовала всем своим существом.
– Хм. Ну а я могу быть избранным? Как это понять?
– Этого я вам не скажу… В общем, всё что вы пытаетесь сделать, это всё бесполезно, потому что это моё предопределение, это моя судьба, вы просто не в силах противостоять этому. И вам меня не сломить.
– Тебе не кажется, что тебя уже сломили?
– Нет, не сломили.
– Уже надломали и это при том, что ещё и не начинали ломать.
– Я… Я справлюсь.
– Послушай. Давай на секундочку с тобой предположим, что всё это ну… Вдруг у твоих сподвижников, у них не получится тебя воскресить. Где гарантия, лично для тебя?
– Гарантия? Гарантия – моё предопределение, этого не может произойти, мир пытается восстановить равновесие, вселенная сама поможет нам, а я, я нужна ей для гармонии, без меня это не получится.
– Ты так всё искренни это говоришь…
– Да, потому что так и есть. Это правда. Вы просто ещё не доросли до этого.
– Ладно, я понял, не дорос… Что же, пойду дорастать, поразмыслю немного. Ладно, давай, выздоравливай…
Сергей Павлович вышел из палаты. Всего в нескольких метрах от входа стояла медсестра и пристально смотрела на него.
– Вам помочь дойти до палаты? – спросила она.
– Нет, спасибо, сам доковыляю.
На ковыляние по коридору ушло около пяти минут. Открыв дверь в палату, Сергей Павлович даже не удивился, увидев сидящего на кровати Стоцкого.
– Да шёл бы ты уже спать, – сказал он Стоцкому. – Или так не терпится поделиться со мной впечатлениями от услышанного?
– Я должен оперативно реагировать на всё что происходит. Если эта обезьянка идёт с тобой на контакт, будешь продолжать носить ей бананы.
– У меня они уже кончились, но в холодильнике есть холодец.
– Не надо. Она у нас на посту, бананов с неё хватит. Я тебе привезу их сколько хочешь.
– Я думаю, ты теперь понял на сколько у неё засраны мозги. Она-то со мной на контакт идёт, только я толком и не знаю, что ей такое говорить.
– Ничего, завтра подключим попа. Он будет говорить тебе в наушник, а ты транслировать его мысли.
– Хм, ладно. Ну а что мне с того будет?
– Путёвка в санаторий, в Сибирь.
– Ага, шутник.
– Палыч, мы избавим этот мир от большого дерьма, и если это произойдёт, уж не сомневайся, родина тебя не забудет.
Глава 17
Ага, хорошо, поняла.
Кристина положила трубку.
Ну всё, самолёт вылетает в 23:35 из Внуково, так что у вас ещё есть время забрать свои вещи.
– Замечательно, – ответил отец Сергий. – Ладно, девушки, я вообще шёл сюда по делу, это займёт буквально пару часов. Я ещё успею смотаться домой за вещами, так что лучше всего нам будет встретиться в аэропорту.
– Ну уж нет, – решительно сказала Кристина. – А если вы нас обманете и не приедете?
– Обманывать полицию в таком деле нет резона, так что я точно приеду, в этом не сомневайтесь. Продиктуйте мне свой номер телефона, я сделаю вам дозвон.
– Ладно, понадеюсь на вашу порядочность, только не забывайте, у нас длинные руки.
– Я всегда об этом помню, уж поверьте.
Они обменялись номерами телефонов, после чего отец Сергий вошёл в корпус учебного заведения, девушки же снова оказались предоставленные самим себе в этом огромном, чужом для них городе.
– У нас опять полно свободного времени, – сказала Кристина. – Давай теперь пойдём и спокойно поужинаем в нормальном заведение.
– Может не стоит? Мало ли что теперь может случиться, и вдруг нам не хватит денег… Мне вообще как-то особо кусок в горло теперь не лезет. Уже начинает темнеть, да и вообще я не успокоюсь, пока наш самолёт вместе с экспертом не приземлится в Ростове.
– Да ладно тебе, это только вопрос времени. Это ты из-за Ирки так напряглась?
– А ты разве не напряглась?
– Это, конечно, был неприятный сюрприз, но мы от неё теперь точно оторвались, и тут они нас больше никак не найдут, так что нам надо просто расслабиться и немного развеяться.
И тут у Кристины зазвонил телефон.
Она достала его и, увидев кто ей звонит, остолбенела. Продолжала играть мелодия звонка, а Кристина всё смотрела и смотрела на мобильный телефон.
– Кто это? – спросила Олеся.
Кристина молча повернула ей телефон, звонила некто “Фифочка”
– И кто такая Фифочка?
– Ирка это…
– Ох… А почему Фифочка?
– Просто, я всем придумываю забавные прозвища.
– Страшно представить, как ты записала в телефоне меня…
Тем временем телефон продолжал упорно звонить, пока, наконец, вызов не прервался.
– Ух, я же тебе говорила, что ещё далеко не всё кончено! – воскликнула нервно Олеся.
– Ой, да ладно тебе, я просто не буду отвечать и вообще сейчас кину её в чёрный список.
– Нет, постой! Давай немного подумаем. Зачем она нам теперь звонит?
– Для того, чтобы поговорить, твой кэп.
– А может быть она нас нашла и вообще, теперь стоит где-то рядом и смотрит на нас?
И тут телефон зазвонил снова, опять звонила Фифочка.
– Ой, ну и ладно, я её не боюсь, – сказала Кристина и подняла трубку.
– Аллло, – протянула она.
– О, Крис, приветик.
– Угу, и тебе привет, бледнолицый.
– О, вижу у тебя хорошее настроение. Сегодня был такой чудесный денёк. Как вам Москва?
– Такой себе, вполне интересный город.
– Да, очень уж интересный… Только не поняла, почему вы с Лесей от меня на катке сбежали?
Кристина на это ничего не ответила.
– Просто как-то нехорошо получилось. Мы могли бы хоть немного постоять, поболтать.
– Так мы с тобой и по телефону болтаем.
– Мы могли бы ещё куда-нибудь сходить. Вы тут вообще по делу?
– Мы отдыхаем, скоро новый год.
– Ага. Я тут как раз хотела сходить развеяться, может встретимся?
– Встретимся, обязательно, когда будешь в наших краях. Ладненько, я тут немного занята. Извини.
– Что же, ладно… Я-то думала, ты мне подруга…
Кристина положила трубку.
– Ага, подруга я тебе, – сказала она сердито. Она посмотрела на перепуганную Олесю. – Ладно тебе, Лесь. Не переживай. Сейчас покатаемся с тобой часик на метро, а потом пойдём сходим куда-нибудь, перекусим или по магазинам прошвырнёмся.
– Нет. Давай поездим на метро, а потом сразу в аэропорт, лучше там посидим.
– Ага, долбаная секта опять испортила нам вечер… Ладно.
Они пошли вместе по улице по направлению к станции метро. Кругом них уже начинало темнеть, и Москва оделась в яркое украшение из миллионов вечерних огней. Стало ещё холоднее, так что девушки уже довольно ощутимо замёрзли.
А вот в метро огни горели постоянно, здесь не было ни дня, ни ночи, не было ни плохой, ни хорошей погоды. Рёв вагона слился с мыслями Олеси. Она теперь просто устало сидела и смотрела прямо перед собой. Напротив неё сидел молодой человек и тоже смотрел на неё, или не на неё, а просто прямо… Может быть это сектант или какой-то грабитель, а может это просто обычный человек, который едет по своим делам…
И вот они опять вышли из вагона и слились с многочисленной толпой, опять переход на новую станцию, очередь на эскалатор и вновь вагон метро…
У Кристины зазвонил телефон. Она вытащила его из кармана и, увидев кто звонит, сразу ответила.
– Да, это я.
– Ээээ… Подождите минутку. Это отец Сергий. Он спрашивает меня, что это за секта, как называется, и в чём вообще суть её вероучения, он хочет знать, к чему ему готовиться.
– Ты у меня спрашиваешь?
– А у кого же ещё! Ладно, вот тебе телефон, сама поговори с ним. Кристина чуть ли не силой сунула телефон Олесе.
– Извините, но мы не знаем, как называется эта секта…
– Что? Простите, вас плохо слышно. Вы в метро?
– Да мы в метро! Но мы сейчас выйдем!
Поезд остановился, и они вышли на очередную станцию.
– В общем, мы не знаем её названия. Про вероучение тоже не знаем. Но, похоже, они солнцепоклонники.
– Языческая секта?
– Да.
– Понял вас. Я уже закончил свои дела и готов с вами встретиться.
– Давайте в аэропорту, мы сейчас туда поедем.
– Ладно, как скажете. Скоро буду.
– Устала, я от всего этого, – сказала Олеся, отдавай телефон Кристине. – Давай уже поедем в аэропорт, дождёмся регистрации и будем сидеть в транзитной зоне. Отец Сергий тоже туда скоро подъедет.
И вот они добрались до Внуково. Приехали они теперь рано, до регистрации оставалось ещё около часа. Они расположились на креслах в зале ожидания.
У Кристины опять зазвонил телефон. Она достала его и напряжённо уставилась в экран.
– Опять Фифочка звонит…
– Да что же она никак не угомонится!
– А я её сейчас спрошу. Она взяла трубку. – Я слушаю.
– Это опять я. Не надумали ещё повидаться со мной? Это в ваших же интересах…
– А ты уже приехала?
– Да, я здесь, во Внуково.
Кристина замолчала.
– Я вас даже вижу, вижу, где вы сидите.
– Что ты от нас хочешь?
– Просто повидаться, поговорить.
Кристина положила трубку, после чего немедленно добавила Фифочку в чёрный список.
– Что она сказала? – спросила Олеся.
– Да так, ничего. Достала она меня. Я её кинула в чёрный список.
– Не нравится мне, что она звонит, не к добру это.
– Ну теперь уже больше не позвонит.
У Кристины опять зазвонил телефон.
Алло.
Да, мы уже в аэропорту, сидим в зале ожидания.
Мы недалеко от стойки с регистрацией.
Да.
Хорошо, ждём.
Отец Сергий уже здесь. Вон он, кстати, идёт.
Отец Сергий действительно шёл по залу аэропорта, выглядел он теперь точно также как и в момент их первой встречи, только теперь рюкзак у него за плечами был почти под завязку чем-то забит. Он подошёл к девушкам и присел рядом.
– Фух, вы уже здесь.
– Да вот, не терпится скорее улететь домой, – сказала Кристина.
– Не понравилась Москва?
– Неплохой город, только мы от него уже немного устали.
– Если честно, я от него тоже устал и уже порядочно…
– А вы неместный?
– Нет, неместный.
– О, это вы сюда приехали Москву покорять?
– Не совсем. Я приехал сюда учиться, в итоге и остался жить.
– И давно вы тут живёте?
– Да уже как восемь лет.
– Ого. Вы уже должны были за это время тут неплохо освоиться.
– Да, так оно в итоге и вышло… Я вот всё думал по поводу этой вашей секты. Неужели у вас нет никакой информации про её вероучение?
– Вы прямо так хотите об это узнать? Тогда подойдите вон к той девушке. Вон она, стоит у табло.
– К той девушке?
– Это наша сотрудница. Она вас проконсультирует.
– Сотрудница?
– Её зовут Ира.
– Да? Ну ладно, хорошо…
Отец Сергий оставил рюкзак на сидение и пошёл к стоящей у табло девушке.
У Олеси перехватило дыхание от страха, это действительно была Ира Данилевская, которая каким-то неведомым образом оказалась здесь в аэропорту и стояла всего в двадцати метрах от них.
– Здравствуйте, – сказал отец Сергий, подойдя к девушке.
Но та ему ничего не ответила, она достала из кармана смартфон и сфотографировала подошедшего к ней священника, после чего повернулась и быстро пошла прочь. Отец Сергий в нерешительности остановился, после чего повернулся обратно и вопросительно посмотрел на Кристину.
Помедлив, он подошёл обратно к ним.
– Вы меня так разыграли? – спросил он у девушек.
– Нет, – ответила Кристина серьёзно.
– Что-то я ничего не понимаю… Ладно, буду действовать по обстоятельствам…
Они просидели в зале ожидания ещё около сорока минут, пока наконец не открылась регистрация на рейс. Они опять сдали все свои вещи в багаж и, пройдя осмотр, наконец оказались в транзитной зоне. Данилевская им больше на глаза не попадалась и вообще никак не давала о себе знать.
Вообще, с отцом Сергием после этого они почти не разговаривали, так как были очень взволнованны последним происшествием. Это было совсем уж невероятно, ведь они столько петляли по метро, и Ира всё равно смогла их найти в этом многомиллионном городе, совершенно непонятно каким способом. Она о чём-то хотела поговорить с ними, но они так и не поговорили, а может быть стоило это сделать?
Но тут они уже были в безопасности, посторонний человек сюда не должен был проникнуть, да и с ними был попутчик, который по виду имел довольно крепкое телосложение и внушительный почти двухметровый рост.
Они опять расположились невдалеке от зоны посадки. Отец Сергий достал несколько яблок и угостил ими девушек. Те не отказались, так как уже порядком проголодались. Хотя здесь было полно мест, где можно было пойти, нормально перекусить, но они так и не сделали этого, находясь под впечатлением от всего произошедшего.
– А вы вообще сами откуда? – поинтересовалась Кристина, чтобы как-то завязать разговор.
– Я из Оренбурга. Это на Урале.
– А я из Сальска, это недалеко от Ростова.
– Так мы едим в Сальск?
– Нет. Скоро всё сами увидите. Нас встретит шеф, с которым вы будите непосредственно работать и введёт вас в курс дела.
– Ладно. Вообще как-то странно всё это.
– Да это вообще запутанная история, но давайте лучше поговорим о другом.
– О чём же?
– Я вот всё пытаюсь понять сколько вам лет.
– А, ну мне тридцать девять.
– Да ладно?!
– Да.
– Ого, да вы ещё совсем молодой, хотя это борода, если бы вы её сбрили, помолодели бы лет на двадцать.
– Мне с бородой больше нравится.
– Нуда, вам ведь положено носить бороду.
– Можно итак сказать, я ведь монах.
– О, и вы что же знаете, ну это самое… Кунфууу?
– Нет, – улыбнулся отец Сергий. – Кунфу не знаю, только кое-что из рукопашного боя, да и то выучил, когда в армии служил.
– О, и где же вы служили?
– Вообще я десантник, а так приходилось и в Чечне бывать в своё время.
– Вы воевали?
– Не так чтобы сильно… Просто армия оказалась очень непростым периодом в моей жизни, и я тогда всё хорошо переосмыслил и решил, что хочу посвятить себя тому делу, которым теперь занимаюсь. После этого работал на гражданке, параллельно помогал в местном приходе, потом поступил учиться в семинарию, закончил, стал монахом, продолжал учиться, получил степень и вот теперь преподаю.
– А работа с сектами? – спросила его Олеся.
– Регулярно работаю здесь в Москве и по стране езжу. Буквально вчера ходил на собрание одной протестантской организации, немного рассказал им о нашей вере, подискутировал… Хотя, если честно, с ярко выраженными язычниками у меня особенного опыта работы и нет. Всяких, конечно, приходилось людей встречать. Знаете, это проблема нашего времени, беда. У многих людей теперь каша в голове, они не могут выстроить для себя какую-то внутренне непротиворечивую жизненную концепцию, хватают всё понемногу, всякие суеверия, телевизор, просто какие-то свои мысли. Особенно молодёжь в наше время не имеет чётко выраженного жизненного ориентира, и это часто плохо заканчивается. Наркомания, преступность, да и для сект они тоже становятся лёгкой добычей.
