Патил Гюв
Цвет будущего
– А-а-а, – он закрыл ей рот, сначала пробовал засунуть кисть, но херня вышла.
Миссис Тейлор смотрела на него с ужасом, из шеи выбегали десятки мелких черных пауков, которые падали на её сиськи и ниже, она разглядела, как они вылупляются из яиц. Она выбивалась, раскачивалась, пыталась встать, вцепилась ему в руки, но он только сильнее прижимался к ней. Он думал, что наконец-то перестала быть деревом и захотела меня порадовать. Ногами Алиса отталкивала и почти вырвалась, но он кончил и отпустил её. Она вскочила с дивана, трясясь и сказала:
– У тебя из шеи пауки лезут придурок. – Побежала в ванную, и он следом.
Как выяснилось шея в царапинах (как и руки, спина, ягодицы), но никаких пауков не было как и на ней. Он приобнял её, чувствуя давление совести и обиду. Эндорфины выветрились слишком быстро. Дрянь. Они легли и в обнимку заснули со своими мыслями.
Колба (14,5%) Гранатовая река.
*Владислав очнулся, но не подал виду*.
– …мы сделали МРТ мозга и обнаружили не развитые и эмоционально уязвимые отделы… – Влад приоткрыл глаз: доктор показывал снимок, а мать нервно смотрела и слушала, отец… отца не было. – …ему нужен психотерапевт, но к сожалению их всего три. Один в отпуске, другой переехал, а на третьего длинные очереди. Вы можете записаться; и в следующем году очередь дойдет до вас, – он взял её за локоть, – но я бы отвел к психиатру, который работает в соседнем корпусе в психиатрической клинической "отделении".
– Что вы говорите?!
– У него два высших по психологии и психиатрия не ограничивается в его познаниях, не говоря о большом опыте, но в любом случае вам решать. – Влад теряет сознание и не может сопротивляться. Во второй раз они поехали домой на такси, у неё прав не было как и машины.
– Голова не кружится? Не тошнит? – Она вела его за руку к дивану. Приляг, я принесу что-нибудь. Тебе нужно набираться сил. – Мать ждала возражений, пусть только попробует.
Владик не успел и телевизор включить, как на столе появились куриный бульон, бутерброды, черный чай с ложкой меда.
– Ничего, что я уйду через десять минут. – Она села с краю. – Справишься сам?
– Ничего. Это всего лишь обморок . Уж как-нибудь проживу. – Он натянуто улыбнулся.
– Хорошо. – Соскочила она, – вернусь поздно так что не жди.
– Хорошо. – Владик принялся за бульон, сёрбая, он раздражал сам себя.
– И позвони Фредовой, она волнуется. – Она обувалась.
– Да конечно, она скорее занята. – Сказал в саркастичном тоне.
Она говорит:
– О чем ты?
– Неважно.
– Просто каждый час звонила, я ей сказала, что как мы будем дома ты перезвонишь. Ладно, я ушла.
– Пока.
После того как захлопнулась дверь Влад побежал к телефону, набрал номер: шли гудки.
– Да.
– Привет.
– Владик, как ты? Ты можешь ходить? Тебя тошнит? Что сказал врач? Ты дома один? – Быстро выстреливала она.
– Фредова. – Закричал он. – Всё хорошо. Могу ходить и не тошнит. Если хочешь можешь прийти в гости. – Он надеялся, что она придет.
– Конечно, только зайду в аптеку для мамы и сразу к тебе.
– Угу. Может что-нибудь посмотрим.
– Да. Ладно, скоро буду.
– Давай, пока.
Радостный, спешно выпил суп, остальное накрыл крышкой, а чай вылил. Его ждала гора посуды, пыльный пол и телевизор с выбором программ. За работу.
Начал с посуды, врубив Iron Maiden "The Trooper" на телефоне с памятью 12 мегабайт, где всего девять песен. Теплая вода смывала пену с дна тарелки, поставил в шкафчик; появилось странное ощущение, песни перестали доходить до мозга, он не доступен. Налил в ведро горячей воды, моющего средства и с угла водил серой тряпкой. Негативные мысли выбели дверь в сознание: мыть посуду, убираться в квартире – это всё на что я способен. Жалкая посудомойщица. Ничтожный, БЕЗХРЕБЕТНЫЙ РЕБЕНОК НЕ СТОЯЩИЙ НИЧЕГО. Для чего родили, для себя, работай на неё до старости и не желай большего…
Руки сморщились, волосы пропитались, потом, закончив, уселся на диван, вздохнул. Листал каналы в поисках чего-то интересного. Потом вспомнил: есть же газета и пошел искать её.
Просмотрев, решил, что лучше подойдет фильм "Побег из Шоушенка" (потому что не досмотрел до конца) в 15:30. Лишь бы она вовремя пришла.
Время шло, осталось, полчаса до начала фильма, сам смотрю новости, когда реклама, переключаю на развлекательный канал и наоборот. Он решил позвонить.
Гудки.
– Алло.
– Ты где?
– Извини, не получится прийти.
– Почему?
– Потом расскажу. Если мама разрешит, я у тебя заночую. – Теперь Владу хотелось увидеть её разве что на похоронах, не больше.
– Ладно, давай, до встречи.
– АГА. – Бросила труппку первой.
Он стал просматривать газету и обратил внимание, что повторение фильма будет в 0:45, уж к этому времени она придет, надеюсь.
Владислав решил прогуляться. Душно как в тот самый вечер…
Он осознал, что ни разу не думал о случившемся. Там был тот ненормальный или…не могу сообразить. Он обулся, закрыл дверь, и пошел по тропе, ведущей в лес. Голова безумно свербела и так же яростно чесал. Это из-за перхоти, то есть аллергии, то есть всё вместе. Как только ему не советовали выводить перхоть: Фредова говорила антибиотиков пропить курс, мама соком лука пыталась (потом все вещи воняли, как вспомню аж передергивает), друг убеждал, что крепким теплым кофе, поливать голову, вылечу через неделю; добавлять соду в шампунь, различные масла, но грибок всё не хочет меня оставить в покое. Поэтому Влад вернулся домой, выпил две таблетки лоратодина и вернулся на тропинку. Укус на кисти раздражал и пугал тем, что становился только больше со дня обморока.
У истока леса развилка: одна вела вглубь леса, другая к реке у города. Он вступил на вторую. Как ненормальный…что он… – не мог сформулировать вопрос. Зачем именно дети и пожилые люди, зачем их так жестоко убивать? И почему находясь рядом с ним начинает ехать крыша?
Подул ветер и Влад оглянулся, теперь наслаждался красотой леса, гигантские ели, голубое небо, кусочки серых туч закрыли солнце. Птицы поют. Не понимаю синицы это или дрозды или вяхири. И шум реки. Ох, как же хочется наклониться над ней и испытать прохладную воду на лице. Он решил так и сделать, направившись к ней, но чем ближе подходил тем сильнее ощущал тошнотворный запах. Никогда не встречал подобную вонь. Уже внизу понял, что за запах. Вонь разлагающейся мертвечины на берегу, ней перекусывали вороны и…лиса, обратившая на меня внимание. Я смотрел как куски разных людей, их тел в слабом течении рубиновой реки, плыли в море. Медленно Влад отходил назад, запах аммиака душил до слез, сердце превратилось в дизельный двигатель и с этой энергией он рванул обратно. Перед взором пристало лицо ненормального с уставшей физиономией, но с улыбкой, с безумными ямочками.
Вбежав в дом, он закрыл дверь, проверил нет ли кого-то подозрительного и уселся перед телевизором с телефоном в руках. Сердце кололо, адреналин заканчивался, ну а страх укреплял позиции. Я дома, но гранатовая картина отпечаталась в памяти. Набрал Фредову.
*Гудки*.
*Гудки*.
Сбросил. Побежал наверх, зашторил окна, сел на диван. Желудок заурчал. Мальчик спустился, в холодильнике набрал сладостей, и молниеносно вернулся в постель под одеяло. Думал о реке, потом отметал мысли, словно остерегаясь огня. Вспоминал детали: взгляд лисы, десятки крупных черных птиц, алый песок, где лежала грудь…все хватит, но мозг не щадил его. На этой резне покоятся (хоть так называть нельзя) десятки, если не сотни людей, с обрубленной судьбой, счастливым и не очень будущим, их родственники будут надеяться на возвращение родных, которые стали кормом для божьих тварей. Влад побежал в ванну, вынул аптечку, стал искать успокоительные или усыпляющие и нашел капецитабин и сондокс. Выпив то и то по две таблетки, дрожа, лег спать. Теперь боялся умереть во сне, но спустя пару минут разум помутился и он вырубился.
Меня кто-то зовет. Влад осязал прикосновения, нет удары.
– Вла-а-ад – кричала Фредова.
Он открыл глаз.
– Какого черта?! Я ТЕБЯ БУЖУ ПОЛ ЧАСА. – Надрывалась она.
Влад открыл второй глаз и сглотнул.
– Я хрен знает сколько стояла у двери, потом вошла через черный. –Только приходит в сознание, – я увидела в ванной таблетки и решила…
– Черный вход открыт?
– Что? А. Под ковриком ключ, ты же сам говорил, я за собой закрыла, не волнуйся.
– Так спросишь, почему я задержалась? – Владик направился к двери комнаты. – Ты куда?
– В туалет. Так и почему? – Он медленно, шаг за шагом передвигался мимо ванны, окинув взгляд на раковину.
– Мы семьей ездили к Тейлорам, помогали убирать дом. Видел бы ты этот кошмар.
Казалось бы они молодцы, что хотят сами подняться, но увидев это, я бы сто раз подумала, лет так десять, двадцать и потом принимала решение.
– Они не ты. – Он вышел из туалета под звуки слива бурой мочи. – Пошли на кухню.
– Я была в шоке, когда увидела фотографии дома. – Она говорила, стоя у чайника на кухне, дожидаясь, когда он спустится. – Они говорят, что дом заброшен семь лет. Но кто знает…
– Чай будешь?
– Да, давай.
Влад пошел к чайнику и она молча наблюдала.
– Садись, я сама сделаю, а то от такой скорости я состарюсь.
Фредова чувствовала себя как дома, быстро доставала кружки, гостинцы, пакетики, чайник греется.
– Ты куда? – Он прошел мимо стула.
– На диван. Фильм скоро начнется.
Чайник вскипел, кружки полны, сладости на столике, мы на диване.
Влад хотел отпить чаю, но сука горячий. Холод пронизывал до костей.
– Анна разбила коленку. – Сказала Фредова.
– Что? Как?
– Сегодня, на велике, училась кататься. Говорят, будут швы накладывать.
– Когда?
– Ну наложили уже. Завтра проведаем. Успокойся. – Сколько можно переживать за эту дуру.
– О, как думаешь Энди правда убийца? – Он не в первый раз смотрел его.
– Думаю, нет.
– Почему?
– Спокойно себя вел, нет совестных мук. Не знаю, что еще сказать.
Чай выпит, свет погашен и в полной темноте…
– Ты кстати, почему снотворные выпил? – На него нахлынула волна чувств, а за ними и воспоминания.
– Фредова.
– Что?
– Я был у реки и видел трупы.
– Это не смешно.
– Я не шучу.
– Ты сообщил в милицию?
– Завтра.
– Сейчас…
– ЗАВТРА. – Он пошел на кухню. Смотрел на пышное дерево, шелестевшее под струями ветра, на жуткую голову.
– Ладно. Если хочешь, расскажи мне. – Он не повёл и носом. – Или можем досмотреть фильм, реклама уже кончилась.
Влад молча вернулся в зал, сел на диван, накрылся пледом до подбородка и магия фильма захватила, в защищенном доме, в тепле. Тем временем по ту сторону изгороди происходили ужасные вещи, семьи лишались детей и бабушек. Семья Носорогих через три дня узнают о пропаже родственника. И уже через 33 часа люди будут помогать им расклеивать объявления о исчезновении семидесятилетней Валерии Носороговой.
Наутро Влад испытывал легкое возбуждение, в его объятиях спала Фредова: с растрепанными волосами, овладевшими шеей. Её рука лежала на надутом члене. Она так сладко спала и так нежно сопела. Влад желал, непреодолимо и столь сильно, что его передернуло, словно в зале резко упала температура. Кто-то открывает дверь, он сразу наклонился, разбудил соседку и сказал одно слово:
– Мама.
Колба (22%). Анна. Библиотека.
– …ты не предупреждал, что будут гости.
– А ты не говорила, что придешь утром.
– Вы голодные?
– Нет.
– Если проголодаетесь, в холодильнике что-то есть. – Она проверила мусор и направилась наверх. – Я спать.
– Хорошо. – Улыбаясь, Влад пошел на кухню.
– Сходим к речке. – Сказал он.
– А как же милиция?
– Там в одну сторону. Просто проверим, что мне…– он перешел на шепот, – не привиделось.
– Только быстро.
– Ага.
Они убрались, умылись. Влад почистил зубы и позавтракал омлетом, который приготовила Фредова. Она причесалась, и вот они на пороге. Утро холодное сегодня, серые тучи заполонили небо, высокая влажность радовала глаза. Они шли медленно. Фредова разглядывала сонные улицы, пока Влад смотрел себе под ноги, изредка на тучи.
Он говорит:
– Как думаешь, когда настанет время жить отдельно от родителей, мы станем счастливее или будет только хуже?
– Обычно упрямые люди с самого начала будут притворяться счастливыми и может, – она вспоминала разговоры матери по телефону с подругами, – они в это поверят, другие сразу пожалеют, но привыкнут, – Влад смотрел на неё, пытался понять, что чувствует, – а третьи станут счастливыми, пройдя невзгоды. – Последнее процитировала.
Остальное время шли молча, но приближаясь к реке, стали видны огни милицейских машин и слышны голоса, крики. Мы спускались…я остановился.
– Эй, сюда нельзя.
– Что тут произошло? – Она увидела сморщенное бедро на алом песке и поднесла руки к лицу.
По обе стороны канала расхаживали группы госслужащих, следователей…
– Анонимный источник сообщил о трупах на этом километре реки, – офицер поднимался с ребятами, уводя от место расследования, – сюда не ходить, даже со взрослыми. Ночью закрывайтесь на все замки…
– Анонимный источник? – переспросил Влад.
– Да, около двух поступил звонок. Вам что-то известно? – Он предельно смотрел в карии глаза четырнадцатилетнего пацана.
– Нет, просто, зачем всё это. Я про убийства.
– Один Бог знает, что у них в голове. А теперь топайте домой или можете подождать пару минут, я вас отвезу.
– Нет, мы тут не далеко живем, – он оглянулся и не увидел поблизости Фредову, она уже далеко летела куда-то. – До свидание.
Он ринулся за ней, но хватило на минуты три. Она продолжала отдаляться, он мог лишь смотреть с болью в животе. Как давно я не пользовался этим умением.
Вернувшись домой, Владислав решил позвонить в обед и в это же время пойти к Анне, но Фредова после трех звонков так и не взяла трубку. И я решил сам навестить Анну.
БИБЛИОТЕКА, 14:00 ДНЯ.
Анна вошла в городскую библиотеку, чтобы сдать мамины книги во взрослой секции. Анна просила родителей позволить помочь им, и в качестве такого поступка вызвалась относить книги, здание буквально в двух поворотах. Одноэтажное сооружение ждало. Она вошла.
Справа детское отделение, где была пару раз и ей не понравилась тамошняя атмосфера. Куча детских плакатов, цветные стены, разукрашенные полы, библиотекарша, вечно улыбающаяся и со своим отвратительным детским, радостным голоском, спрашивает:
– Могу подсказать?
Не в этой жизни. Сегодня я взрослый человек, деловой. Шаг за шагом двигалась по длинному коридору, белые стены освещали флуоресцентные лампы, чем дальше от детского крыла, тем мрачнее коридор, словно работник, отвечающий за интерьер, лишался вдохновений, приближаясь к дверям взрослой жизни, просвещенной и унылой.
Анна открыла дверь и продолжила идти, несся в руках книги. Закрытые двери позади и дошла до конца коридора, где развилка. Анна посмотрела на лево, там были множество шкафов наполненными книгами, светом древности, вековой пылью, справа тоже шкафы с историями только под хрусталем, впереди стеклянный шкаф с советами: "Никто не считает серьезной? Родственники и друзья не верят в твои мечты? Но я верю в тебя! Возьми меня и узнаешь на что ты способна в этом огромном городе маленького мира…".
– Ты потерялась? – донесся голос слева.
– А разве похоже, что я потерялась?! – Пухлая библиотекарша усмехнулась.
– Детям вход сюда воспрещен.
– Жаль, но я не ребенок. Хочу вернуть книги. – В маленьких ручках протягивала Вирджинию Вулфф "Маяк" и Олден Хаксли "О дивный, новый мир".
– И как тебе книги? – Ехидно улыбалась.
– Весьма претенциозно. – Анна вспомнила, как маму забавляла какая-то из книг и бросала по неизвестному мне словечку.
– Имя.
– Анна-Мария Викандер.
– Викандер, Викандер…– в своем высоком столе, на который Анна еле положила книги, пересматривала тоненькие записные книжонки, – ага. Аделаида. Хорошо. Я вычеркнула.
– Она просила взять пару книг.
– И какие же?
– Лавкрафта.
– Извини, дорогая, но я не дам этого автора. – Она поправила очки, и взгляд её сделался грозным.
– Можно хотя бы книгу "Такова жизнь". – Заметила, что старушка хочет возразить, – меня накажут, если я прейду ни с чем. – Та закрыла рот.
– Если найду.
– Она кажется на витрине.
– И правда. – Та подошла, весь её жир трясся, свет пролился на неё, стал заметен пот на волосах, подмышках и между арбузов.
Анна сдерживала смех.
– Запишу на твою маму. Месяц на прочтение, ну она знает.
– Спасибо большое.
– Чеши отсюда. У меня вообще обед, а я с тобой вожусь.
И правда в библиотеке никого не было, диваны покрыты пылью, как и отдельные кресла. Удивительно, как работник сам не покрылся пылью и не помер среди душераздирающих, философских истории, среди классиков мировой литературы.
Радостная, Анна бежала домой, но потом резко тормознула. Где читать, чтобы не застукали? За библиотекой есть площадка. Там буду первое время, а дальше посмотрим.
Сквозь серые тучи пробивались лучи теплого солнца, которые больше мешали чтению, но они быстро скрывались. На качелях она уселась по удобнее и открыла первые страницы.
– Дженифер Энингг "Такова жизнь". – Шепотом прочитала она. Мама всегда пролистывает начала, так и сделала Анна.
"Глава 1.
Результат.
Чего я достигла в жизни и многое смогу? Задаешься этим вопрос и насколько часто он втаптывает тебя в грязь? Тогда слушай, то есть, читай. На моем счету несколько миллионов долларов и бюджет только растет, личный водитель с машиной, самолет и дом на своем райском острове и тому подобное. Я думаю Тебе не интересно, что у меня есть, ты хочешь узнать как или… да, нет всё. Это всё что тебя интересует. Ключ от всех замков. Он есть дорогая, но Я его не дам. Ты должна, обязана сама сделать этот ключ так и только так он будет подходить во все скважины замков, так и ТОЛЬКО ТАК он будет проворачиваться и открывать двери в лучший мир, в счастливую жизнь…" – Поднялся ветер, наверно лучше найти укрытие. Может в детскую библиотеку? НЕТ.
Рядом есть заброшенная заправка, не плохое место для укрытия в случае дождя, а атмосфера невероятно-цетляющая. Качающиеся деревья шелестели умиротворением, видны пробивающиеся золотые лучи, борющиеся за место на этой уютной планете. Но ей хватала, что нет людей и укрытие от непогоды.
"…Найди основание ключа, оно должно быть прочнее любой стали, далее найди инструменты, место, где будут проходить работы, чертеж не является лишним, установи размеры и начинай пахать. Все пункты поясню в следующих главах. Главное должна понять, я помогу, а ты сделаешь, заработаешь на беззаботное будущее…" – Прогремели небеса, засверкала синева на сером полотне, Анна подогнула страницу и закрыла книгу.
Анна-Мария наслаждалась представлением…
Сверкнула там, громыхнуло в другой стороне, Анна вертела головой, пытаясь не пропустить раскаты. Заметила человека, когда он уже сел на скамью. Она инстинктивно чуть-чуть отодвинулась. Теперь все мысли были заняты тем, как бы тактично уйти.
– Красиво, не правда ли? – спросил незнакомец.
– Угу.
– Есть в этом что-то грозящее, колющее тело сотнями иголок. – Он повернулся к ней лицом, глядел серыми глазами, и одновременно наверху начали мыть, и ливанул дождь. – Погода играет на нервах, твоё чутье или инстинкт, выбирай что хочешь, кричит что-то плохое произойдет, может если я не умру, то душа и дела, которые строил на протяжении десятилетий, сгинут в буре. – Анна продолжила отсаживаться. – И на мгновение, ты чувствуешь освобождающую пустоту – ничто, потом явится желание, чтобы буря поскорее кончилась, нет сил работать в непогоду – он изображал женский, надменный голос, – будь добр, не раздражай своим присутствием, Адам. – Снова вернулся к своему нормальному хрипловатому голосу, – меня так кстати зовут. Её больше ничего не раздражало.
Адам отвернулся от неё и направил взгляд на бурю, которая только усиливалась. Он вглядывался, пытался найти очертания бородатого старика, чтобы плюнуть в него и доказать, что в рай не собирается.
– Вот что я чувствую, смотря на полотно. А ты? – Она ринулась бежать в сторону дома, но он проворный и за шесть целых восемь десятых секунд, догнал её, повалил на землю, где под его метр девяноста никто бы не заметил восьми летнюю девочку.
Она кричала, Адам закрывал рот поцелуями, душащими поцелуями. Одной рукой держал Анну на земле, надавливая на грудную клетку, другой лез в штаны. Он отцепился от лица, дал поступить кислороду в легкие, возился со штанами. Она глубоко вздохнула и закричала, без слов о помощи, но было понятно, что это не шутки. Анна увидела кого-то позади и мужик заметил это. Поворот головы…прилетает в лицо палка с гвоздем на конце. Влад поднял Анну.
– Ты можешь идти? – Она плакала, смотря в лицо насильника, как позже узнает.
Влад взял её на руки и побежал в сторону дома. Анна-Мария не отрывала взгляда от незнакомца, истерика проходила и появлялось другое чувство, очень сильное, схожее с нервным срывом, разрушительное и питательное – гнев.
Владислав пронес через порог и положил на диван, словно тончащий хрусталь.
– Что случилось? – спросил отец.
Влад покосился на Анну, которая уставилась с грустным взглядом на книгу в руках.
– Упала…с велосипеда.
– Дорогая, мы же говорили, что пока не заживут раны, ты на него не сядешь.
– Да. – Она принялась вытирать лицо.
– Упрямая, вся в маму. – Он отошел и продолжил, – что за книга в руках.
– Это моя. – Сказал Влад.
– Это не ответ на вопрос.
Анна будто бы случайно повернула лицевую обложку к Владу.
Он говорит:
– Дженифер Энингг "Такова жизнь". – Лукерия заржал, прикрывал рот.
– Не знал, – он говорил сквозь смех, – что тебя интересует жизненный опыт женщин. Ты дорогой, не ту книгу взял. – Теперь он не стеснялся своего гогота.
Влад недовольно и презрено улыбнулся и пошел с Анной в её комнату.
– Что ты там делала?
– Читала.
– Никогда одна не ходи по заброшенным улицам, да и вообще.
– Хорошо. – Вскричала.
– Читай либо в библиотеке, либо у меня.
– У тебя. – Влад сначала подумал это вопрос, но после молчания, понял, что утверждение.
Он оглядел её пурпурную комнату с кучей детских плюшевых медведей, книжек для детей, хоть таковыми их сложно назвать, настолько они глупые, что когда читает их взрослый человек, становится тупее. Он обнял её и сказал:
– Забудь сегодняшний день, его не было. Если будут лесть мысли об не существующем дне, вспоминай наши объятия и ничего больше. Поняла?
– Угу.
– И сколько у тебя швов? – Они лежали на одноместной кровати под длинношерстным одеялом.
– Три.
– И что не больно?
– Чуть-чуть. Когда мама льет туда щипающуюся жидкость.
– Храбрее тебя только я. – Она засмеялась.
Они пролежали допоздна, он дождался, когда она уснет и вышел из комнаты. На пути к выходу встретила Аделаида Викандер.
– Она уснула?
– Да.
– Спасибо, что возишься с ней. Я бы сказала, что у неё мало друзей из-за того что мало кто с ней хочет общаться, но нет. Это она не хочет с ними общаться. Взрослых ей подавай. – Скорчила гримасу удивления и наивности.
Он обулся и почти вышел как услышал:
– Это она в тебя пошла.
– Не начинай. Уж лучше в меня, чем в лентяя.
– Это я то лентяй… – Влад закрыл дверь и бегом пошел домой, надеясь, что Анна не проснется от их криков.
Дома Лили спросила, где допоздна находился и лживый ответ про историю с велосипедом ей понравился. Она почувствовала гордость за сына, на долю секунды пришли десятки мыслей: он будет хорошим отцом и мужем, будет относится к ним с трепетом и уважением; а про меня забудет или нет, он лучший сын, напоминай себе почаще; будет навещать по мере возможности, а может поселится со своей семьёй по соседству… – с сотнями мыслей ложилась спать.
Лежа в постели Влад думал, что надо будет написать заявление в участке, но опять же всем станет известна правда. Это может довести её родителей до развода, причем она получит от них обоих не малых наказ да и мне влетит, у Анны останется много плохих воспоминаний о лете, если не хуже. Но нельзя оставлять эту падаль безнаказанным… – с подобными мыслями засыпал Влад, остановившись на самоуправстве.
Колба (29%). Заседание недооценённых. Колба (29%). Заседание недооценённых.
Влад готовил завтрак: шесть яиц приправленные базиликом, черным перцем, зеленым луком, укропом и посолить. На тарелку по три яйца. Маленькие французские булочки из ржаной муки в супермаркете по бокам, аромат которых изумительно сочетался с омлетом. Налил себе черного чая с лимоном, а матери растворимый кофе. И побежал будить, так как в нерабочие дни она не встает раньше одиннадцати.
– Мам, – он увидел, что Лили не в постели, – ты где?
– В ванной. – Донеслось из закрытой двери.
– Завтрак готов.
– Скоро подойду.
Как обычно все остынет пока, закончит свои дела. Влад насладился приятным завтраком под мультфильм "Шрек" и решил досмотреть до конца, растягивая чай. Лили наконец решила поесть, омлет еле теплый .
– Сегодня целый день чтоб я тебя не видела, как вернешься сразу в свою комнату.
– Что? Почему?
– У меня будут гости, мы с девочками давно не собирались.
– Долго?
– Не знаю, но что к десяти был дома.
– Хорошо.
– А кто будет?
– Арэн Персидских, Аделаида, Лиза позвала еще Алису Тейлор.
– В пятером, раньше было больше.
– Сплетниц второй раз не зовет на посиделки…
– Удивительно, как до сих пор собираетесь.
– У кого-то язва откроется от таких слов. – Она залпом выпила чашку кофе, – да и пять это много.
Он стал собираться и заметил на запястье непроходящие восполение, и вспомнил, что планировал заболеть, но слава мне не вышло.
Чаще всего Влад купался после завтрака и этот раз не исключение. Насыпал чайную ложку соды в каплю шампуня, от перхоти. Отец говорил ему не пользоваться ним, так как появится зависимость и придерживался его наставлению, хоть порой невыносимо и выматывающие постоянно изо дня в день бороться с грибком. Он уединился в ванной с фоткой голой Мэрилин Чэмберс.
Влад держал путь к Анне, чтобы посидеть у Фредовой, если она впустит.
– Чтоб была к 21:00.
– Хорошо. – Анна-Мария тащила рюкзак.
– И в 21:30 спала, поняла.
– Да, хорошо. – Она выбежала на улицу.
– Куда спешишь?!
– Это никогда не закончилось бы.
– Пошли к Фредовой.
– Пошли. – Влад с трудом поднял рюкзак.
– Я бы и сама могла…
– Ты книгу взяла?
– Конечно.
Половину пути они шли молча. Влад размышлял на тему: какая же тупая Фредова. И сам же спорил фактами, что это не так. Хотелось злиться, принизить, но при этом желал оказаться в её обьятиях. Как смеет?! Так жестоко поступать со мной, скружить голову и игнорировать мои…мои…проехали.
Взгляд опущен, Анна тоже в своих размышлениях. Дом Телкеров уже на ладони.
– Привет, – миссис Телкер закидывала пакеты на заднее сидение, – не сидите до поздна.
– Вы что-то рано.
– К Тейлорам заскочим, а потом к Лили.
– Ясно. – Он пошел в дом.
Обошел первых мраморных этаж, никого. Поднимаясь, слышал как машина тронулась, значит можно выдохнуть, больше никакого контроля.
– Привет, – Влад смотрел ей в спину, пока та глядела в окно.
– "Ревели тучи, гром гремел,
сверкало небо, пока весь этот ужас лицезрел…
И солнце тут же воссияло и серость в угол убежала,
когда парад планет в твоих глазах я уведал". – В руке открыка.
– Что это? Это ты сочинила? – Если да, то весьма посредственно.
– Нет, анонимная открытка. Была привязана к ветки у моего окна.
– Это не Джордж. – С её лица пропала радость.
– С чего ты взял? – Анна спустилась на первый и достала книгу.
– Сомнения, что взрослый мужик будет ухлёстывать за подростком, а даже если это так, то это намеки на педафилию; что пишет такие слащавые и ограниченные стихи. – Фредова покраснела от гнева.
– Я бы послушала твои стихи, умник. Это во первых, – он перебивал её повышая тон голоса.
– У меня есть храбрость сказать о своих чувствах лично, а не через записочки.
– Во-вторых, я не достаточно красива, чтобы за мной бегали?
– Не того возраста, чтобы бегали мужчины.
– Раз такой смелый, то расскажи о своих чувствах.
– Вокруг тебя мир не вертится, мне другая нравится.
– Так представь, что я это она. – Фредова едиственная его подруга, не считая Анну, и она это знала, уверена.
Он посмотрел оценивающе: каштановые волосы, карии глаза, немного прыщавое лицо, грудь второго размера и нет задницы, но чуть выше меня ростом. Самая обыкновенная среднестатистическая девочка-подросток, но настоящая.
Ты музой бы стала для великих поэтов, но сердце беспощадно твоё, к ним ликом прекрасным не обращено… – он повернулся, – а где Анна?
– Я так и знала! Ты только и умеешь всех обвинять…
Все гости подтянулись.
– Кексы еще не готовы. – Доносился голос из кухни.
Лизи с Алисой повесили ветровки. Алиса Тейлор оглядела дом и невольно скорчила гримасу отвращения, тут так же как у нас только чище. Дело в том, что у меня это временно, а она, бедняжка так живет.
– Арэн открой вино. – Сказала Лили.
– Рано еще дорогая, давай сначала за стол усядемся. – Сказала Аделаида.
– Все здесь, сейчас помою руки и чтоб когда вернулась, вино было открыто. – Улыбаясь, уверено стояла в бриджах миссис Телкер.
– Иди уже. Застыла. – Арэн напрягало, когда смотрят в глаза, долго смотрят. Тейлор хвостом за Лизи, Лили наполняла тарелки супом, Арэн раставляла стаканы, а Аделаида сидела, наблюдая за суетой.