Олли Серж
Продай меня, если сможешь…
Глава 41
Катерина
– Катя, я вам повторяю, что с точностью до дня определить зачатие в вашем случае не представляется возможным. Дождитесь восьми недель беременности и приходите с предполагаемым отцом ребёнка на неинвазивный ДНК-тест. Срок исполнения – три рабочих дня, дополнительной опцией сможете определить и пол малыша, – женщина в белом халате снимает очки и откладывает их в сторону. – У вас есть какие-нибудь жалобы? Не кровит, ничего не тянет? Сонливость или онемение конечностей?
Она – профессионал без эмоций, но, наверное, так даже проще. Никто не закатывает глаза в припадке морализма и не ругает современную молодёжь, которая «может с разными за три дня».
– Нет, я прекрасно себя чувствую, – отвечаю тихо.
– Это хорошо. Тогда раздевайтесь, посмотрим вас на кресле, – врач встаёт из-за стола, заходит за ширму и начинает готовить пробирки. – Сегодня возьмём у вас мазки, они вам пригодятся при постановке на учёт в консультации. На ранних сроках эти манипуляции менее неприятны.
Встаю со стула, чтобы подойти к тому самому креслу, но моё внимание привлекают крики из коридора.
– Мужчина, куда вы? Вам туда нельзя!
Дверь с силой отлетает в стену.
– Тыыы! – в кабинет со звериным рыком влетает Сергей.
Мне хватает одного взгляда на него, чтобы испугаться по-настоящему, меньше всего он сейчас похож на человека. Волоски на моих руках и ногах начинают шевелиться, но я не могу отвести взгляда от его глаз, в которых горит адское пламя.
– Девушка уходит, – он хватает меня за предплечье и тащит к выходу, больно дёргая, чтобы шла быстрее.
– А вот и мавр, – слышу вслед слова медсестры. – Может, догнать их?
– Не надо, – отвечает врач. – Пусть разбираются.
– Пусти меня, слышишь?! – пытаюсь докричаться до его спины и освободиться от захвата, но мужчина одним рывком закидывает меня на переднее сиденье и блокирует замок. Обходит машину вокруг, садится за руль и оборачивается на меня, обдавая тонной льда и презрения.
– Лучше помолчи сейчас, Катерина! Иначе я сделаю с тобой что-нибудь, о чём потом пожалею!
– Ты ненормальный! – задыхаюсь от злости. – Да что ты себе позволяешь? – царапая пластик, пытаюсь открыть дверной замок. Набираю воздух в лёгкие, чтобы послать его ко всем жителям преисподней, но он хватает меня за плечи и прижимает к сиденью.
– Какая же ты дрянь! – катает последнее слово по языку. – Родишь мне ребёнка, а потом можешь проваливать на все четыре стороны.
– Ты же больной, посмотри на себя! Глаза красные и дёргаются! Какие тебе дети?! – ехидно кидаю ему в лицо.
– Не доводи меня, Катя!
С ужасом понимаю, что Сергей действительно на грани. Перестаю вырываться из его рук. Мне хочется сейчас только одного – проснуться, как от ночного кошмара. Но это не сон. Вот он – самый любимый, желанный мною мужчина, и в его взгляде столько ненависти, будто я – что-то вопиюще мерзкое. В отчаянном порыве кладу руку на его щёку, чувствуя такую родную жёсткость щетины, но Сергей отшатывается от меня в сторону, как от кипятка.
– За что? Я знаю, что тебе не нужен этот ребёнок… – говорю тихо, сдерживаясь, чтобы не зарыдать.
– Что ты несёшь? Да я готов тебя убить сейчас за то, что люблю, люблю вас обоих, а ты… Да что у вас, у баб, в голове? Для вас что? Пойти аборт сделать – как котёнка в унитазе утопить?
– Какой аборт, Серёжа? С чего ты решил?
Любит? Что ж это за любовь такая?..
– Вот только не лги мне! – Сергей орёт. – Я слышал, как медсёстры оформляли документы на оплату аборта!
– Какие документы? Врач видела меня в первый раз! Она даже карточку завести не успела! Это были документы предыдущей девушки!
Мужчина зависает на несколько секунд и медленно поворачивается ко мне.
– Так значит, ты не собиралась избавляться от ребёнка?
– Да как ты вообще такое мог подумать? – нервно перебрасываю волосы, упавшие на лицо, за спину и, будто защищая малыша, кладу руки на живот. – Это самое дорогое, самое главное в моей жизни сейчас.
– Тогда почему ты не пошла к тому врачу, которого посоветовала Юля? Тебе нужна экстренная помощь? – мужчина замечает движение моих рук и накрывает их широкой ладонью сверху.
Сжимаюсь в комок на сиденье, ощущая тепло его пальцев. Я должна сказать Сергею правду, но моя новость ничем не лучше его предположения.
– Ребёнок может быть не твоим, – зажмуриваясь, выдаю на одном дыхании.
– Что ты сказала? – кажется, он не дышит.
– Я не могла признаться тебе раньше. В ночь нашего с Ромой знакомства я была сильно пьяна, и совершенно ничего не помню, – слова даются настолько тяжело, что напряжение выплёскивается в рыдания, буквы смешиваются со всхлипами. – Не знаю, был у нас с ним секс или нет. Хотела узнать точно, поэтому и записалась на приём, – тараторю, не останавливаясь, боясь его реакции, обливаясь солёными крупными слезами. – Идти к Юлиной знакомой мне было просто стыдно…
Ощущаю его пальцы на щеках, они приподнимают лицо за подбородок, вытирают солёные дорожки.
– Катя… – Сергей облегчённо выдыхает. – Рома знает, что ты беременна. Он был с нами в лесу и так же, как я, провёл ночь под дверью твоей реанимации. Если бы у него было подозрение, что ребёнок его, он бы не уступил тебя мне. Между вами ничего не было, я у него спрашивал, – обнимает за талию. – Катююша…
Сильные руки приподнимают меня и пересаживают к себе на колени. Мужчина зарывается лицом в мои волосы, шумно втягивает носом их запах.
– Не убегай от меня больше никогда…
Подавляю реакцию своего тела на его близость, отстраняюсь и отвожу руки в сторону.
– Скажи мне, почему ты заставил Веронику сделать аборт?
– Кто тебе сказал этот бред? – на красивом мужском лице появляется горькая усмешка. – Вероника сама всё решила и уехала в Париж. Это был последний раз, когда я плакал… Я подумал, что ты хочешь сделать так же, поэтому был очень груб, прости меня, любимая…
– Марина в тот день ещё много чего наговорила мне…
– Девочка моя, всё это ложь, очень прошу тебя, забудь об этой ненормальной. Марина натворила столько гадостей, что теперь ей светят долгие судебные разбирательства. Сейчас совершенно не хочу посвящать тебя в детали, – Сергей осторожно касается губами моей щеки. – Если бы ты посмотрела видео из гостиницы, которое я послал тебе три дня назад, ты бы сама это поняла…
– Я не получала видео…
Сергей возвращает меня на место и, молча достав из кармана смартфон, открывает отправленные сообщения.
– Чёрт! Как я мог не проверить! Так закрутился… Сообщение просто не отправилось из-за большого объёма файла. Катя, пожалуйста, поехали домой. Я хочу доказать тебе, что единственное, в чём виноват перед тобой, это то, что недостаточно верил тебе, поэтому и не смог защитить.
Даже если где-то внутри упрямая гордость и твердит послать этого мужчину в долгое эротическое путешествие, то каждая клеточка тела и души требует вернуться в тепло его объятий. Родной запах туалетной воды проникает в ноздри, заставляя колотиться влюблённое сердце быстрее. Я понимаю, что отказаться от Сергея, упустить возможность попробовать быть вместе для меня сейчас подобно смерти. Так, как с ним, я ни с кем уже не смогу.
– Поцелуй меня, пожалуйста… – мне очень нужны его губы, чтобы убедиться, что поступаю правильно…
Дыхание перехватывает, когда Сергей поворачивается всем корпусом, сгребает меня в объятия настолько тесные, насколько позволяет салон автомобиля, и его рот с жадностью накрывает мой.
– Сладкая…
Его язык, лаская, раздвигает губы, делая поцелуй глубоким. От рук, гладящих затылок, шею, плечи, разбегается приятное тепло.
– Катя, поехали домой, – последний останавливающий поцелуй и жаркий выдох. – Нам ещё надо поговорить, а я соскучился по тебе так сильно, что у меня сводит скулы и в голове мутнеет, – он отстраняется и заводит машину.
– Хорошо, только потом ты отвезёшь меня ко мне домой.
Воздух вокруг нас искрит желанием двух влюблённых людей, моя оборона плавится под ласками, течёт, как лёд по сковородке, но сдаваться в чувственный плен совсем без боя я не собираюсь. Ссадины на душе ноют при малейшем прикосновении, я боюсь, что ещё на одно неосторожное испытание чувств не готова.
– Нет, маленькая, – Сергей крепче сжимает руль. – Привыкай, дом у нас теперь будет один. Я хочу просыпаться с тобой в одной постели каждый день. Возвращаться домой, зная, что ты меня ждёшь.
– Звучит прекрасно, только есть одна малюююсенькая деталь… – говорю с таким тихим ехидством, что мужчина отвлекается от дороги и сверлит меня строгим взглядом. – Не помню, чтобы мы с тобой встречались, с предложением и кольцом тоже провал, а самое главное – ты снова забыл спросить, чего я хочу.
– Катя, ты сомневаешься в серьёзности моих намерений?
– Пока в твоих словах я слышу лишь щедрое предложение перевезти вещи в твою квартиру и так же щедро его отклоняю, – поджимаю губы и демонстративно разглядываю мелькающие за окном фонари.
– Хорошо, – он вальяжно откидывается на сиденье, ловит мою ладошку и с наслаждением её целует, чуть прикусывая каждый пальчик. – Я буду каждый день и по несколько раз доказывать, как сильно в тебя влюблён, буду просить твоей руки у родителей. И ты сменишь свою фамилию на мою не позднее следующей недели.
Таю от его слов, как желе. Ну знает же, что говорить! Каков засранец, а?
– Ты слишком самоуверен, – отнимаю у него руку и будто сама себя лишаю сладкого.
Мужчина с хитрой ухмылкой выходит из машины, открывает мне дверь и, на секунду задержав в объятиях, помогает спуститься с подножки внедорожника.
Захожу в квартиру вслед за Сергеем и ощущаю лёгкий аромат известной марки женских духов. Осторожно пытаясь определить источник приятного запаха, наталкиваюсь глазами на тонкий шёлковый шарф, лежащий в углу полки. Колючая, почти болезненная реакция в груди напоминает о том, что главный страх из моего сердца никуда не ушёл. Я должна сама это пережить, отпустить домыслы и начать доверять любимому человеку. Это было бы слишком даже для самого прожжённого лицемера – привезти беременную женщину к себе домой после того, как из него недавно ушла любовница.
– Почему ты стоишь в коридоре? Что уже успело произойти? – Сергей замечает мой растерянный вид.
– Ты носишь шёлковые шарфы?
Он внимательно следит за моим взглядом и замечает источник проблемы.
– Катя, так дело не пойдёт. Мне нужна только ты, на других я даже смотреть не могу. Эту вещь забыла моя мама. Представляешь? Всё так просто. Заходи в комнату немедленно, – берёт меня за руку и сажает на диван перед компьютером. – Хочу наконец-то закрыть вопрос измен в наших отношениях навсегда.
Делает несколько кликов мышью, и перед моими глазами вспыхивает сразу несколько окошек с видеозаписями.
– После первой минуты смотри внимательно на время. Камеры показывают коридор с четырёх ракурсов. Скорость увеличена в два раза, но ты ничего не пропустишь.
Вижу на экране ярко-жёлтое пятно костюма Марины и понимаю, что смотреть дальше я не хочу. Резко закрываю крышку ноутбука.
– Что это значит? – жёсткий голос за спиной придаёт уверенности в решении.
– Я верю тебе. Обещаю, что впредь мне будет достаточно твоего слова. Я понимаю, что иначе у нас ничего не выйдет, – оборачиваюсь к нему, и он прожигает меня долгим взглядом, полным любви и благодарности.
Не могу сдержаться и подхожу к нему, обхватываю руками крепкий торс, прижимаясь к широкой груди.
– Я люблю тебя, Серёжа. Иногда мне кажется, что это чувство со мной с первого твоего прикосновения, – чувствую нежный поцелуй в шею и сбитое, щекочущее кожу дыхание.
– Маленькая моя…
Начинаю дрожать от этой простой ласки, поднимаю голову, чтобы поймать поцелуй в губы, и только сейчас в свете уютных арочных светильников замечаю, какое уставшее у него лицо. Как заострились скулы, покрывшиеся многодневной щетиной, под глазами залегли тени бессонных ночей.
В голову закрадывается догадка, от которой становится совсем стыдно.
– Ты прилетел только сегодня?
– Да, и целый день провёл в офисе. Зверски устал и хочу поесть чего-нибудь человеческого.
– Я могу приготовить ужин, пока ты сходишь в душ.
– Нет, любимая, холодильник пуст, еду закажем чуть позже, – его руки массируют мой затылок, пропускают волосы сквозь пальцы, ласкают шею, запуская крупные мурашки по спине. – И в душ мы пойдём вместе, – притягивает меня к своим губам, но не целует, а, едва касаясь, обводит мой рот языком, заставляя сладко ныть низ живота. – Поможешь мне? – его голос хрипит от сдерживаемой страсти.
– Да…
С жадностью прижимаюсь ртом к пульсирующей вене на шее, чуть прикусывая нежную, слегка пряную кожу с ароматом мужского одеколона, расстёгиваю пуговицы на рубашке, вытащив её из штанов, путаюсь пальцами, последние петли, кажется, просто срываю. Чувствую крепкие руки на своей талии, они поднимаются вверх по спине, находят молнию сарафана. Умелое движение – и я остаюсь перед ним в одном нижнем белье. Сергей чуть отстраняет меня от себя, глаза горят желанием терпким, обжигающим, и я добровольно мечтаю в нём сгореть.
– Какая ты красивая, Катя…
Его пальцы скользят по моей потяжелевшей груди. Ощущения от лёгких прикосновений к ставшим из-за беременности ещё чувствительнее соскам настолько острые, что с моих губ срывается протяжный стон. Здравый рассудок начинает плавиться, когда лифчик отлетает в сторону, а я оказываюсь тесно прижатой к бессовестно сексуальному и сильному телу Сергея. Как настоящая кошка, со смаком целую, покусываю мышцы на его груди, обвожу языком кубики пресса, спускаясь ниже до ремня.
– А сейчас…?
Едва слышу его голос сквозь грохот пульса в ушах.
– Ммм? – отвечаю что-то нечленораздельное, полностью отдавая внимание каменному предмету в его штанах.
Расстёгиваю пряжку, пуговицу и запускаю ладонь внутрь ширинки. Хочу продолжить свою игру, но мужчина поднимает меня вверх и заставляет посмотреть в глаза.
– Сейчас, милая, я уже не буду считаться самонадеянным?
Трусь щекой об его грудь, поднимаясь поцелуями к шее, вдыхаю самый головокружительный запах, который, наполняя лёгкие, разбегается вместо кислорода по венам, отключает сознание окончательно, оставляя только инстинкты. Совершенно не понимаю, чего ему поговорить приспичило.
Он шумно выдыхает.
– Любимая, перед тем, как я снова буду любить твоё прекрасное тело, поверь, во всех позах, и зацелую каждый его миллиметр, ответь мне… Рррр…
Я бессовестно прерываю его, прикусив мочку уха. Он берёт в руки моё лицо, поглаживает щёки, а я пытаюсь поймать ртом его большие пальцы. Сергей целует меня, сплетая наши языки, пьёт моё полубезумное состояние. Знаю, что сам он тоже только силой воли удерживает себя на грани.
– Сладкая моя девочка, ты станешь моей женой?
Он ждёт ответа, глаза затянуты пеленой необузданного желания, рваное дыхание говорит о том, что ещё чуть-чуть – и я доведу его до исступления. Обвиваю руками его шею, прижимаюсь твёрдыми горошинами сосков к его груди, приближаю свой рот к губам и шепчу:
– Мне бы хотелось услышать все аргументы… Ахх!
Сергей разворачивает меня к себе спиной и накрывает руками ноющую грудь.
– Играешь со мной, любимая?
Бережно сминает полушария, чуть оттягивая нежные вершины, обжигает влажными поцелуями тонкую кожу за ухом, спускается, прокладывая дорожку между лопаток по позвоночнику. Чувствую, как тонкие кружевные трусики скользят по моим ногам вниз, падают на пол, а горячая сильная ладонь ложится на их место.
– Тааак… Аах!
Его пальцы сжимают лобок.
– Уже убедительнее!
– Я только начал, моя хорошая, – другой рукой он тянет меня за волосы, запрокидывая голову и впиваясь безжалостным поцелуем в мой рот.
Выгибаю спину, стараясь сильнее прижаться горячим, влажным лоном к мужской ладони, но меня резко подхватывают на руки и несут в сторону ванной. Осторожно ставят в душевую кабину и включают тёплую воду.
Тихо постанывая от неудовлетворённого, выжигающего изнутри желания, едва сдерживаюсь, чтобы не накинуться на любимого и жадно слежу за тем, как он снимает с себя остатки одежды и заходит в кабину ко мне.
– На чём мы остановились? – довольно улыбается, видя, как я теку от захлёстывающего меня влечения. – Ты моя отзывчивая девочка, такая страстная… – его руки изощрённо ласкают чувствительное тело, доводя меня до громких стонов, которые заглушает шум воды.
Не в силах справиться с поглощающей меня потребностью почувствовать его внутри, тесно прижимаюсь к твёрдой, горячей мужской плоти попой и прогибаю спину. Сергей с рычанием впечатывает меня в стенку кабинки, властно раскладывая мои ладони на стекле. Бархатная головка трётся о вход в пышущее жаром лоно, утопая в его соках.
– Хочу тебя… – судорожно глотаю воздух и хнычу, сладко облизывая его губы, чередуя с одержимыми поцелуями в засос.
Мечтаю стать одним целым с этим невероятным мужчиной, от любви которого ловлю стабильные приступы тахикардии и бесстыдного сексуального помешательства.
– Надо ответить на вопрос, любимая… – его руки крепко сжимают мои бёдра.
– Я согласнаа… – выдох. – Ааах! – вдох.
Сергей входит в меня резко, на всю длину, погружаясь до упора, будто возвращаясь на своё положенное место, где по нему так скучали.
Дразняще-нежные скольжения чередуются с глубокими, почти грубыми, ненасытными, срывающими пружину приличия толчками. Он ускоряет темп, яростно захлёстывая нас волнами экстаза, и замедляется, чувственно погружаясь и ловя поцелуями мои громкие стоны.
Мужские руки плотно удерживают за талию, помогая врезаться в мою плоть, насаживая до основания, контролируют, не давая мне упасть в моменты накатывающего наслаждения.
– Катюююшшаа… – он кайфует, чувствуя вибрации моего тела во время оргазмов, и снова распаляет, вызывая новые острые приступы желания.
Мои ладони хаотично скользят по влажному кафелю, пытаясь найти опору, чтобы удержаться под натиском ритмичных, возбуждающих движений внутри. Ощущаю хриплое горячее дыхание вперемешку со страстными поцелуями на своей шее и плечах, по телу бегут электрические импульсы, отдаваясь в самых интимных точках разрядами, заставляющими плотнее сжимать мышцы, и требуя немедленного, самого сильного чувственного взрыва. Сладкий спазм останавливает дыхание, когда Сергей содрогается во мне, заполняя лоно до краёв. Губы сливаются в обжигающем поцелуе, и нас накрывает всепоглощающей лавиной удовольствия.
– Я люблю тебя, маленькая моя… – он разворачивает меня к себе лицом и бережно целует в истерзанные губы.
– Я тоже тебя люблю, – шепчу ему в ответ и утыкаюсь носом в мокрую грудь, успокаиваясь от его глубокого дыхания.
– Ты мне позволишь? – в руках Сергея губка и гель для душа. – Я хочу тебя вымыть сам. Везде.
– Да, только если ты разрешишь мне сделать то же самое, – хитро мурлычу ему в ответ.
– Держи, – он подаёт мне мочалку и щедро наливает на неё мыло.
Глава 42
Сергей
– Закрой глаза, – шепчет мне в ухо Катя и кончиком языка слизывает струйку воды, бегущую по виску.
Опускает пенную подушку на мою шею и грубо трёт кожу, следом успокаивая её поцелуями.
Опираюсь руками на стенки кабинки, послушно прикрывая глаза, и даю возможность хулиганке немного поиграть с моим телом так, как она задумала. Каким-то шестым чувством, даже не видя сейчас эту маленькую кошку, я ощущаю, как она млеет, щедро ласкаясь о мои ключицы, и опускается к груди. Обводит мочалкой ореол соска и прикусывает его зубками, ловит прокатившуюся по моему телу жаркую судорогу и проделывает такой же манёвр со вторым.
Этой женщиной невозможно удовлетвориться, всего от пары её ласк пах снова наливается напряжением, привлекая внимание моей соблазнительницы. Нежная ладошка обхватывает ствол члена и медленно, будто применяя сладкую пытку, проводит по нему вниз, а потом, чуть сжав, вверх. Прижимает к нему губку и спускается мыльной дорожкой вниз по внутренней стороне бедра. Обхватывает ртом подрагивающую от напряжения головку – и меня срывает с катушек диким желанием снова оказаться внутри своей горячей девочки.
– Малыш, ты смерти моей хочешь, – открываю глаза и поднимаю её за запястья вверх, крепко прижимая к себе, – отдай это мне, – забираю из пальчиков мочалку и целую в уголок рта. – В твоих руках, маленькая моя, это настоящее оружие. Теперь моя очередь…
В её глазах пляшут искры, готовые снова разгореться пожаром. Чуть прикусываю распухшую от поцелуев нижнюю губку, и Катя полностью отдаётся на милость моих рук. Выжимаю мочалку на её грудь и смотрю, наслаждаясь, как пенные потоки, легко задевая торчащие розовые соски, стекают вниз, заставляя малышку сбиваться на вдохах. Какая она фантастически чувственная! Только наблюдая за её искренней реакцией, можно сойти с ума. Спускаюсь мочалкой к её ещё совсем плоскому животу, и сердце счастливо сжимается от осознания того, что внутри него уже живёт крошечный человек. Становлюсь перед девушкой на колени, осторожно касаясь губами чуть ниже пупка. Понимаю, как это до глупости сопливо выглядит, но ничего не могу с собой поделать. Она запускает пальцы мне в волосы, когда дорожка моих поцелуев, спускаясь от живота вниз, доходит до её влажных складочек. С упоением втягивая в себя женский аромат, ласкаю языком самое укромное место…
– Серёжа, – выдох.
– Ммм?
– Вода совсем холодная…
Я прихожу в себя от её голоса и тоже начинаю чувствовать, как по спине бьют почти ледяные струи. Выкручиваю краны и ловлю в объятия прохладное тело Кати.
– Чёрт! Я действительно не заметил. Ты замёрзла? Подожди минуту, а то заболеешь, – закутываю её в свой махровый халат, а на себя накидываю полотенце.
– Похоже, что другим способом нас было не остановить, – смеётся девушка.
– Да, – улыбаюсь ей. – Кажется, ты права. Кать, а тебе вообще можно было?
– Я думаю, что даже нужно, просто не очень бурно.
– Это хорошо, – притягиваю её к себе за пояс халата и целую. – Отправляйся на кухню заваривать чай, а я пока закажу ужин. На первом этаже хорошее кафе, приготовят быстро.
Спустя сорок минут мы сидим на разложенном диване, обложившись коробками с умопомрачительно пахнущей едой.
– Я не знал, что ты любишь, поэтому купил почти всё меню из салатов и закусок.
– Спасибо. Ты такой заботливый, что я сейчас расплачусь, – шмыгает носом Катя. – Ой, какая-то бумажка валяется. Посмотри, может, что-то важное.
Поднимаю с пола листок, сложенный вдвое, и разворачиваю его.
– Это справка из лаборатории о том, что ты беременна. Мне её отец торжественно вручил под дверью реанимации.
– Дай мне, – малышка выхватывает листок и пробегает по нему глазами. – Сохраню его для истории в такой трогательной розовой или голубой коробочке. Слуушай… А у вас в роду были двойни?
– Хм… Насколько я знаю – нет. А что?
– Уровень ХГЧ, указанный в справке, слишком большой для моего срока. Такое бывает при многоплодной беременности, – девушка смотрит на меня немного растерянно. – Ты как отнесёшься к тому, если нас станет сразу четверо?
– Я буду безумно рад, любимая, – со смехом сгребаю её в объятия и укрываю пледом. – И безумно счастлив.
В эту ночь мы долго говорили, вытаскивая из закоулков сердца обиды, страхи и недосказанности. Залечивали нежными поцелуями душевные ссадины и шишки, каждым откровением опускались до илистого дна и, отталкиваясь от него ногами, выныривали на поверхность, снова дыша в унисон. С ней мне впервые хотелось слушать и слышать, понимать, узнавать её ближе и отдавать взамен всего себя, не увиливая, не прячась, быть прозрачным в каждой секунде обрушившегося на нас водопадом чувства. Сложные темы плавно перетекали в простые: друзья, увлечения, родители.
– Ты уверен, что я понравлюсь твоей маме? – уже совсем засыпая на моём плече, лепечет Катя.
– Я больше, чем уверен, родная, что она тебя уже обожает, – крепче прижимаю малышку к себе, как наркоман втягиваю её запах, впуская его под кожу, в каждую клеточку души, и незаметно погружаюсь в сладкий глубокий сон.
* * *
Настойчивая вибрация часов на руке заставляет открыть глаза. За окном поднимается красный рассвет, заливая комнату рыжим маревом. Пытаюсь сбросить звонок, но он повторяется, раздираю глаза и плетусь на кухню с телефоном.
– Ты, блин, время видел? Чего звонишь?
– Я тоже рад тебя слышать, – ухмыляется голос друга в трубке, – у меня для тебя есть подарок. Приезжай в клуб.
– Я с Катей. Что за подарок, Ром?
– Очевидно свадебный…
