Ольга Трифоновна Полтаранина
Эффект бумеранга
Встреча на берегу Ла–Манш
Для большинства мужчин «рыбалка» – волшебное слово, не в понимании способа выживания, а в качестве развлечения, хобби.
Виктор с детства не был приучен к рыбалке. Но когда познакомился с Тасей и стал бывать у неё в деревне, где все, от мала до велика, занимались рыбной ловлей, пристрастился к этому занятию. Таська – та ещё рыбачка. Всегда возвращалась с уловом10.
На этапе специальной подготовки к службе во внешней разведке, курсантов обучали искусству рыбной ловли – как инструменту взаимодействия с людьми и одному из способов налаживания отношений.
Во время пребывания на Кубе Виктор узнал на рыбалке о планах американской спецоперации в «Заливе свиней»11. С тех пор, он включал этот способ свободного времени провождения в распорядок жизни и неукоснительно ему следовал.
***
Во Франции в выходные дни организация работы мест общественного питания доходит до абсурда. В маленьких городах, где останавливаются редкие туристы, утолить голод, если ещё не наступило или уже прошло время приёма пищи весьма проблематично.
Бретань. Устье реки Ранс. Пристань Сен-Мало. Воскресная рыбалка в проливе Ла-Манш подошла к концу. Утро сменилось полуденным зноем. Темнокожий капитан в камбузе готовил обед. Виктор уложил рыболовные снасти и, сидя на пирсе, чистил рыбу. Улов получился богатый: прибрежный морской окунь, треска, барбус, хек бились в садке.
На соседнюю стоянку подошла яхта. На корме стоял молодой мужчина и с интересом наблюдал за Виктором. Матрос закрепил швартовые, отрегулировал нужное расстояние между судном и причалом. Как только была проверена надёжность крепления и объявлена команда: «Готово!», незнакомец спустился на пирс и подошёл к Виктору.
– Бонжур, мсье! Поздравляю с отличным уловом!.. А у меня сегодня, на удивление, плохо клевало! – добродушно начал разговор незнакомец.
– Не пропадать же воскресенью без рыбы! Сделайте одолжение, заберите, хотя бы часть! За бортом, в садке! – предложил Натан.
– Спасибо! Давайте знакомиться! Я – Николас Рюэфф. Ваше предложение мне, как нельзя, по душе!
– Очень приятно! Моё имя – Натан Бернард!
– Где орудия труда, буду помогать тебе! – по-свойски произнёс Николас. Увидел набор ножей и принялся чистить рыбу.
– Ты что рыбак? – с удивился Натан, когда увидел, как новый знакомый мастерски расправился с морским окунем.
– Я трейдер Лондонской биржи, – рассмеялся Николас, но в прошлой жизни, наверняка, был рыбаком.
– Почему?
– Больше всего на свете люблю море и рыбалку! – с воодушевлением сообщил он, – Откровенность за откровенность! Кто ты, по – профессии, и чем занимаешься?
– Юрист. Работаю в штаб – квартире НАТО, в составе делегации США и тоже люблю море!
– Ты не похож на американца, – сделал вывод Николас.
– Я англичанин, – согласился Натан.
На палубе парусника появились дети, из каюты вышла дама, в красной широкополой шляпе.
– Николя, помоги нам, пожалуйста, выбраться отсюда! – капризно воскликнула она.
Николас, ополоснув руки в ведре с чистой водой, поспешил на помощь. Женщина с детьми сошли на берег и Николас представил их Натану:
– Моя супруга Кларис, дочь Амели и сын Вивьен.
Выглянул капитан из камбуза и сообщил, что обед готов.
– Прошу разделить со мной трапезу! – пригласил Натан Бернард новых знакомых к себе на яхту.
***
– Вкуснятина! Потрясающий суп! – похвалила еду Кларис, – Николя любит ловить рыбу, но суп из неё не ест. Но это блюдо, я вижу, ему нравится! Не правда ли, Николя?
– Ваш капитан, видимо, знает особый секрет его приготовления? – не без интереса спросил Николас и посетовал, что ему никак не удаётся найти человека, который бы мог удовлетворить потребности семьи во вкусной и здоровой пище.
– Хороший повар – вечная проблема, даже для Европы. Мне, зачастую, приходиться самому обучать прислугу готовить любимую еду, это касается, в первую очередь, рыбного супа! – загадочно улыбнулся Натан.
– О, месье Бернард! Вы должны поделиться с нами рецептом! – кокетничала Кларис.
Особый вкус создавала стопка водки, которую в Сибири добавляли в котелок с ухой. Но открыть до конца этот «секрет» Виктор не мог и ответил:
– Мадам! Всё, как нельзя, просто: пятьдесят миллиграмм шнапса на 3 литра супа!
– Шнапса?.. В смысле алкоголя? – чопорно переспросила женщина, уплетая уху, за обе щёки.
– Шнапса, в смысле сорокаградусного дистиллята, без добавок фруктовых оттенков вкуса, – уточнил Натан.
– Этот напиток проще назвать водкой! – резюмировал Николас.
– Алкоголь? В супе? Это же вредно! – жеманно закатила глаза Кларис. Отодвинула опустошённую тарелку и принялась пить сок через пластиковую трубочку.
– Вредно раскрывать секреты! – рассмеялся Бернард.
Никогда не женитесь, сэр!
После обеда Николас переправил жену и детей на свою яхту, развалился на диване и, попыхивая сигарой, философски изрёк:
– Никогда не женитесь, Натан!
– Это я слышу от тебя, отца почтенного семейства? – удивился собеседник.
– Столько женщин вокруг!.. Мой друг, я сделал для себя важное открытие: с каждым днём красавиц становится всё больше и больше! А я должен сидеть возле одной – единственной юбки! – объяснил Николас.
– Не понимаю, вас, французов! Для англичан семья свята и незыблема! Иначе, зачем жениться? – недоумевал Натан Бернард.
– Мой папа – математик. Его прагматичный ум, десять лет назад, просчитав вероятность качества сделки под названием «брачный союз» заключил, что Кларис будет для меня удачной партией, – поделился Николас, – у неё богатые родители, хорошая родословная. Отец надеялся, что женитьба убережёт меня от случайных связей.
– Что же ты? Сдался без боя? – поинтересовался Натан.
– Кларис была симпатичной девушкой, из хорошей семьи. Она славно играла на фортепьяно, с отличием окончила колледж, пробовала писать статьи в какой-то местной газетёнке и, со слов отца, даже отказала трём кандидатам до встречи со мной… Я увидел её, влюбился, женился, и даже пять лет ни разу не изменял! – с гордостью сообщил собеседник.
– Что же теперь?
– Прошло 10 лет. Кларис родила двух детей, растолстела и стала похожа на гусыню, с «задорной мальчишеской стрижкой» … Но больше всего меня раздражает в ней чопорность, желание соответствовать строгому английскому этикету. В то время, как в ней самой, течёт ирландская кровь! Она хочет и меня загнать в рамки! Ей, почему-то, кажется, что если она сможет вылепить из меня чистокровного англичанина, изничтожив французские корни, то мир станет лучше. Этим она и занимается все годы супружества… – рассказал Николас.
Установилась пауза, в течение которой Николас сделал вывод, что беседа зациклилась на его персоне и переменил тему разговора:
– А ты почему, до сих пор. холост?
– Глядя на твои муки, Николя, мне долго не захочется жениться! – отшутился Натан, делая упор на слове «Николя», с той же интонацией, с которой произносила его Кларис.
Но Николас Рюэфф уже подцепил идею устройства «семейной жизни» новоиспечённого друга. Сбить с этой генеральной линии, его было невозможно.
– Ты, что, думаешь, я должен спокойно наблюдать, как тебе спокойно живётся одному, без жены, детей в то время, как я, который год, маюсь со всем этим? – начал развивать свежую для себя тему Николас, – Нет, дорогой друг, придётся познакомить тебя с какой – нибудь очаровательной особой! Иначе, как мы с тобой дальше будем общаться?
– Не вижу проблем, – отозвался Натан.
Николаса понесло. Он немедленно сопоставил сведения о новом друге со своими, и вслух стал оценивать перспективы их дальнейших взаимоотношений, ни капли, не переживая за внешнюю сторону своих рассуждений:
– Ты любишь рыбалку, и я обожаю. Тут у нас полный консенсус. По возрасту мы ровесники. У меня фирма на бирже. Ты работаешь в НАТО. Наш социальный статус и финансовое положение, приблизительно, одинаковое. Ты – сирота. А у меня большая семья, здесь мы дополним друг друга. Ни у тебя, ни у меня нет друзей. У тебя, видимо, вследствие разъездного образа жизни, а у меня, из-за отца, которому никто никогда не может угодить. Остаётся одно несоответствие…
– Какое? – оторопев от наглости и сумасшедшего напора спросил Натан.
– То, что у тебя нет женщины! – объявил Николас, – Подумай сам, как мы с тобой, предположим, будем вместе рыбачить или путешествовать? Я с дамой, ты один?.. Это скучно и неприлично! Женщина будет находиться среди двух мужчин. Весьма пикантная ситуация! Я буду незаслуженно находиться в конкурентной среде! Этого, я терпеть не могу! Хватит того, что на работе я, бесконечно, состязаюсь! Отдыхать нужно в комфортных условиях… Решено! Нужно немедленно заняться поиском подходящей кандидатуры!
Николас с энтузиазмом перешёл к вновь образовавшемуся делу:
– Какие тебе больше нравится девушки? Брюнетки или блондинки? Высокие или миниатюрные?
– Та, с которой мне захочется стать лучше, – философски изрёк Натан Бернард.
Николас услышал от нового друга благородный посыл в будущее, посмотрел на него, рассмеялся и сказал, что с «моим умением достигать цели, любые преграды нипочём». Друзья договорились встретиться в ближайшую субботу в Париже. Николас вернулся на свою яхту.
Зашумел мотор. Белая ладья, оставляя хвост белых морских брызг, вышла из бухты, заскользила в направлении британского берега и скоро растворилась в розовой дымке уходящего дня.
Натали
«Алжир» – русский топоним арабского слова «Эль-Джезир» и означает «острова». Утопающие в зелени южного побережья Средиземного моря, они послужили основой для столь странного названия страны, большую часть которой занимает Сахара.
Полоса жизни Алжира ограждена от крупнейшей в мире пустыни каменистым плато, горными массивами. Глубокие ущелья, с долинами и озерами в сезон дождей заполняются водой. За пару часов езды, путник из вечнозелёного рая попадает в песчаные барханы, где на огромных площадях хозяйничают ветры и бури. Люди здесь проживают в небольших оазисах, разбросанных друг от друга на сотни километров и занимаются, в основном, скотоводством.
Алжир расположен на перекрестке христианского и мусульманского миров. В VII веке был отнят у византийцев и присоединен к Арабскому халифату. Мусульманские минареты здесь тесно переплетаются с христианскими храмами. Белый город, отстроенный французами, граничит с восточными улочками.
После изгнания христиан, среди населения начал стремительно распространяться ислам. Берберы и арабы считаются коренными народами этой страны.
Французы строили школы, больницы, соборы. Открывали и разрабатывали месторождения марганца и фосфитов, нефти и газа, руд чёрных и цветных металлов.
В 1940 году гитлеровская Германия принудила Францию к капитуляции и сделала Алжир своим сырьевым придатком. В 1942 году в игру за полезные ископаемые вступили США. С ними вместе, на север Африки, вернулись французы.
Некоторым предприимчивым алжирцам посчастливилось, за счёт богатых хозяев, получить образование и работать в администрации на шахтах и рудниках.
***
Родители Нурии относились к прогрессивному слою алжирцев. Её отец был арабом, мать- француженка. Оба работали в госпитале.
В 30-60 годах прошлого столетия медицина в Алжире существовала за счёт сил международной помощи. Государственных и частных больниц было мало. Большая часть врачей были французами, служившими по контракту, или проходившими стажировку, по линии Красного Креста.
Местное население работало в больницах младшим персоналом. Отец Нурии был беден, но воспользовался шансом и получил среднее медицинское образование во Франции. По окончании колледжа, его направили в госпиталь французского гарнизона, дислоцировавшегося в Алжире. Здесь он повстречал молодую француженку, работающую операционной сестрой. Они поженились.
Детство Нурии прошло в городе Сетиф. Здесь не было залитых солнцем пляжей с изумрудными водами Средиземного моря. Но туристы со всего европейского континента приезжали сюда, чтобы увидеть руины византийских крепостей, развалины древнеримских храмов и христианские базилики.
Родители Нурии видели дочь врачом и женой добропорядочного алжирца.
Понимание счастья, как и способа его достижения, у каждого своё. Нурия не хотела посвящать жизнь врачеванию. Замужество, в понимании родителей, пугало ещё больше. Красивую африканку не устраивала перспектива оказаться в семье мужа–мусульманина, где невестка, в обмен за калым12 становилась пожизненной рабыней.
Иностранцы, приезжающие в Сетиф, в представлении Нурии, были пришельцами из другого, лучшего мира: свободные и независимые. Европейский стиль жизни богаче, интереснее сурового африканского быта, чинившего преграды во всём: образовании, культуре, развитии.
Шестнадцатилетняя девушка мечтала о бизнесе, деньгах, красивом доме и семье, построенной на европейских принципах равенства полов. Зная о консервативных взглядах отца, она не решалась рассказывать о своих мечтах.
***
В 1945 году Нурия окончила школу. Родители отправили её в Сорбонну – получать медицинское образование.
Обучение во Франции хорошо тем, что почти бесплатное. Зачисление в высшее учебное заведение происходило на основе досье кандидата. Родители внесли вступительный взнос, Нурия предъявила аттестат и была принята в университет. Но отнюдь не на медицинский факультет, а на юридический…
Длинноногая, с миндалевидными зелеными глазами, умная и практичная дочь африканских пустынь, рассудила, что для достижения мечты ей нужны деньги. Много денег. Она решила их получить в обмен на свой единственный ликвидный товар – молодость и красоту.
Яркая внешность, темперамент, природная грациозность помогли ей устроиться стриптизёршей в один из дорогих ночных клубов Парижа.
Она приглянулась французскому государственному деятелю. Он пригласил её к своему столику. Но так и не дождался. Нурия отказывала ему раз за разом до тех пор, пока, влюблённый в африканскую гордячку мужчина, не предложил ей выйти за него замуж.
***
Став миссис де Плюссе, Нурия взяла новое имя – Натали. Родила двух детей – погодок и, окончив юридический факультет университета, приобщилась к делам мужа. Получился эффективный семейный тандем. Муж – заместитель министра финансов Франции. Жена – управляющая нефтяным бизнесом в Алжире.
***
Прошло восемнадцать лет. Натали – бизнес-леди. Мечты исполнились. Всё было хорошо до определённого времени. Пока семью де Плюссе не настигло ожидаемое испытание, под названием «разница в возрасте». Ей – 34 года, ему – 68 лет. Сказать, что любовь прошла, было бы неправильно, но муж, в физиологическом смысле как мужчина, был потерян навсегда. Сильный, статный, крепкий, здоровый, весёлый Мишель исчез. Вместо него возник другой человек – молодящийся ворчливый старичок. Остались лишь воспоминания о том, как он когда-то подхватывал на руки Натали и переносил через горную реку. Летел на лыжах. Нырял с вышки. Шёл под парусом. Поднимался в гору. Молодецкая стать, энергия и сила остались в прошлом.
Впервые мысль о выходе мужа «в тираж» посетила Натали несколько лет назад. Молодой цветущей женщине этот факт было нелегко осознать. Хотелось думать о досадной случайности и о том, что всё скоро восстановится. Но «холостые выстрелы» переросли в повседневность. Утрату секса, как элемента семейной жизни, пришлось принять, как данность.
В семье де Плюссе появились новые интересы: правильное питание, здоровый образ жизни, комплекс лечебных процедур, фитнес.
Семью, перешагнувшую через замерший секс, продолжали объединять привычки, красивый быт, забота о детях и совместный бизнес. За эти годы Натали превратилась в друга и равноправного партнёра. Вопросы взаимодействия с финансовыми институтами и биржевыми брокерами были в её компетенции. Под неусыпным контролем африканки, рождались, оформлялись, просчитывались бизнес-идеи. Она искала инвестиции, размещала фьючерсные контракты на бирже, проводила деловые встречи, переговоры с партнёрами и клиентами.
Муж нёс бремя государственных забот.
***
После Второй мировой войны началось крушение колониальной системы. На территориях бывших колоний создавались независимые государства.
16 сентября 1959 года Шарль де Голль выступил с речью, в которой впервые признал право алжирцев на самоопределение. В Алжире был проведён референдум. За независимость страны проголосовало 75 % населения. Были подписаны Эвианские соглашения, открывшие стране путь к самоопределению.
До разрыва с метрополией, Алжир не испытывал трудности со сбытом продукции: сырьё «на корню» скупала Франция. После обретения независимости, встала проблема реализации товаров. Основа алжирского экспорта – нефть, марганец оказались на свободном рынке, в конкурентной среде. К такому «побочному эффекту» независимости алжирские предприятия были не готовы. Мелкие и средние предприятия разорились. Крупные сырьевые объединения, владельцами которых были французы, наоборот, укрепились.
Семья де Плюссе диверсифицировала финансовую составляющую нефтяного бизнеса. Мишель де Плюссе проанализировал торговые площадки, платформы. Сравнил рейтинги надёжности и решил сменить биржевого брокера. Он обратил внимание, что у компании «NR» собственный банк и остановил свой выбор на ней.
«Когда брокер и банк – одно лицо, то и транзакции между ними дешевле и быстрее. Они «пристёгнуты» к дополнительной надзорной структуре – Центральному банку», – рассудил месье де Плюссе и заключил договор с «NR».
Во время этой сделки, Натали познакомилась с директором трейдинговой фирмы «NR» – Николасом Рюэффом.
Молодой, напористый и умный трейдер, увидев красавицу – жену пожилого государственного деятеля, представил масштаб семейной драмы супругов, принадлежащих к разным поколениям. У финансиста мгновенно поселился план получения неплохих бонусов от любовной связи с перспективной дамой. Николас нацелился на безоговорочную победу.
Он не умел «долго входить в море». Через несколько дней «дикая роза африканской пустыни» ужинала с ним в ресторане.
Из жизни Эрики Стюарт
В перечень обязанностей агента Ренарды входило посещение мест, где могли проводить время бывшие нацисты. Их, привыкших к дорогому и красивому досугу, чаще всего можно было встретить на скачках, выставках, музеях, театрах, дорогих клубах и ресторанах. Три фигуранта, заочно приговорённых к смертной казни по делу врачей Нюрнбергского процесса, в довоенное время делали ставки на тотализаторе. Повстречать, опознать и предать правосудию бывших «врачей» рейха, на счету которых были тысячи замученных жизней, стало бы большой удачей и справедливым возмездием за преступления военных лет.
Во Франции несколько больших ипподромов. Один из них – в Венсенском лесу. Начиная с 19 века, он был излюбленным местом развлечения французской элиты. Здесь выступали знаменитые скакуны европейских аристократов и арабских шейхов. Принимались масштабные скачки на призы Франции, Европы и Америки.
Эрика Стюарт надевала парик, тёмные очки, шляпу, брала зонт, бинокль. Приходила задолго до начала забега. Занимала удобное место для обзора трибун и рассматривала посетителей. За несколько месяцев, она стала неплохо разбираться в составе публики. Знала кто постоянный член, или случайный гость. Чтобы оправдать своё регулярное появление, для узкого круга завсегдатаев, делала ставки. Она не нуждалась в буклетах с информацией об участниках заездов. Работа фельдшером – акушером в Рудном Алтае, заставила воочию столкнуться с лошадьми. Изучить их повадки. Ей частенько приходилось добираться верхом из райцентра к удалённым хуторам13.
Эрика Стюард делала ставку, полагаясь на личный опыт и интуицию, и часто выигрывала. Окупала билет. Бывало, что денег хватало на ужин в ресторане, или дамский салон.
***
Место, где была расположена лаборатория с её секретной миссией, было продумано до мелочей. В Венсенском лесу находился замок средневековой королевской резиденции семьи Валуа. Здесь жил кардинал Ришелье. Вокруг цитадели раскинулись бывшие королевские охотничьи угодья. Казалось, что в таком известном, на весь мир, старинном районе Парижа, ничто не могло укрыться от любопытных глаз. Тем не менее, коттедж был невидим для посторонних глаз. Доступ к нему был ограничен прудом, заводями и густыми деревьями.
С работой Эрика Стюард справлялась хорошо, об этом свидетельствовали регулярные премиальные конверты.
Деятельность лаборатории вызывала множество вопросов. Загадочной была личность руководителя. Профессор Хорн избегал любых контактов с персоналом. Встречи с работниками вела фрау Дитрих. Профессор приезжал к концу дня, уезжал утром. Вне зависимости от погоды, ходил в тёмных очках и шляпе. Не пользовался общими входом и коридором. В его кабинет, на второй этаж, вела индивидуальная внешняя лестница.
Тасе удалось несколько раз наблюдать, как он шёл к автомобилю. За это короткое время невозможно было разглядеть профессора. Но кое – что она всё-таки рассмотрела. Человек, скрывавшийся за именем Хорна, был немолод, но подтянут, строен, чувствовалась военная выправка. Его возраст выдавали движения. Он спускался по лестнице, тяжело опираясь на поручни, как обычно это делают пожилые люди.
***
Коллектив лаборатории Венсенского леса состоял из двух десятков человек, не считая обслуживающий персонал: дворника, садовника, уборщиц, охранников.
Никто из работников не имел права переступать порог чужого кабинета. Задачи были индивидуальны и определялись исключительно Хорном.
Персональные данные на каждого сотрудника были строго конфиденциальны. Обращаться друг к другу они должны по номерам, обозначенным на бейджиках.
В хорошую погоду, как только Тасе удавалось скормить обед собакам, она выходила в сад на прогулку и пробовала общаться с коллегами. Но они были настолько холодны, безучастны и молчаливы, что разговоры не приносили радости. «Капитализм! Люди боязливы, дорожат рабочим местом, не смеют нарушать инструкции!» – думала Тася, в самом начале.
В Советском союзе принят обмен мнениями в коллективе, совместная выработка решений производственных проблем и предложений. Работа слаженной командой гораздо эффективней. Разделение труда в лаборатории Хорна, где каждый работал изолировано, не чувствуя общих целей и задач, казалось противоестественным.
Первой из коллег, с которой удалось познакомиться, была молодая девушка – «Девятка» – сирота из детдома, пришла сюда после колледжа, тоже по приглашению. Друзей мало, жила она одна в съемной квартире. «Девятка» поделилась с Эрикой детскими и юношескими воспоминаниями. Но о том, в чём состоит её работа в лаборатории, умолчала.
Каково же было удивление Таси, когда через несколько дней встреча с «Девяткой» у неё прошла как с незнакомым человеком. Девушка не вспомнила ни Эрику, ни то, о чём рассказывала накануне.
С другими работниками всё было, как под копирку, аналогично: это были одинокие малообщительные люди. Они охотно рассказывали о своей жизни до прихода в лабораторию. Всё, чем занимались здесь, было «табу». Ни один из них не помнил ничего из того, что было накануне.
Не менее парадоксальные вещи происходили и с собаками, которым Тася скармливала обеды. Они выказывали странное поведение.
За это время, любой пёс должен был подружиться. Но этого не происходило. Каждый день, как в первый раз, приходилось приманивать их едой. Собаки вели себя недружелюбно, но при этом ластились к фрау Дитрих и доктору Хорну.
***
В начале, сведения от агента Ренарды, которые она отправляла в Центр о результатах работы в лаборатории, напоминали бессмыслицу. Состав компонент, степень концентрации веществ, которыми пичкали подопытных животных и людей, слабо поддавались определению. Но за четыре месяца результаты отчётов выстраивались в систему.
Лаборатория занималась разработкой препарата, влияющего на функции нейронов головного мозга, отвечающих за продолжительность и полноту хранения информации. Опытные результаты, которых достиг доктор Хорн, в мировой науке существовали лишь на уровне гипотез и теорий.
Профессор, установив порядок, при котором из стен заведения невозможно было ничего вынести, учёл и тот факт, что данные можно похитить, если запомнить их. Чтобы не произошло утечки, Хорн форматировал память сотрудников в течение рабочего дня, регулируя процесс дозой препарата в обеденной порции.
Все признаки проводившихся исследований указывали, что коттедж в Венсенском лесу занимается совершенствованием препарата «IC».
***
Однажды Эрика приехала в центр Парижа и случайно увидела Виктора. Он шёл по противоположной стороне аллеи с каким–то пожилым военным. Виктор тоже заметил её. Произошла «моменталка» – их взгляды встретились. Это было грубейшим нарушением инструкции. Выполняя установки Центра, они прошли мимо, делая вид, что не знакомы.
Допустить этого, впредь, было нельзя. Чтобы лишний раз не подвергать ни себя, ни Виктора неоправданному риску, Тася перестала выезжать за пределы своего района. Нужно было ждать, когда муж отыщет подходящего человека, который представит их друг другу. Прошло уже полгода. Виктор молчал. Это означало одно: пока они не могут быть вместе.
Седьмого августа 1963 года Эрика Стюард получила телеграмму: «Буду проездом в Париже 15.08. Жду в 6 часов по адресу 7/19 авеню. Дядя Сэм». Тася взяла справочник парижских ресторанов, расшифровала сообщение и прочла его: «Ресторан «Shangri-La-Paris» 15.08 в 19 -00, столик номер 7».
«Ура! Я увижу Витю в свой день рождения!» – обрадовалась она.
