Ольга Полосина
Страна Городов
Глава 2
Что-то эпохальное произошло со мной накануне. Что-то, что смогло бы изменить мир, по крайней мере мой. Но на следующий день после событий, которые могли бы положить начало прекрасным сотням лет я занималась снова обыденностью. Аня разбудила меня рано, не дала мне привести себя в порядок, я лишь успела вымыть голову и с мокрыми волосами, облачившись в ситцевый сарафан отправилась на сватовство. На моем лице было написано недоумение десяти тысяч человек и Аня старалась не заговаривать со мной, а я вела автомобиль по проселочной дороге попеременно чертыхаясь каждый раз, когда преодолевала очередную колдобину.
– Много народу будет? – нарушила молчание я.
– Семья Ленки, ее подруги и женская сторона жениха, мы соберемся сначала на обряды сватовства, а вечером на девичник. Она сама приехала из Питера только вчера.
– Она не местная? – переспросила я.
– И она и он, кстати, оба программисты, встретились там, а сюда вернулись женится потому что ее родители настояли и бабушка. Бабушка еще старого воспитания и вообще наполовину язычница, можно сказать. Они дружны с Валентиной уже много-много лет и она, скажем так, в курсе ее долгого века.
– Даже так, – прокомментировала я, – то есть кому-то я смогу рассказать о себе и ограничений нет?
Аня задумалась на секунду и посмотрела в окно:
– Наверное, это дело каждого, я, например не скажу.
И то верно, смысл пугать родителей и друзей, вероятно, это было бы не слишком разумно в начале такой карьеры.
– А почему же бабка такая чтящая традиции, а свадьбу летом устраивает? Обычно же зимой играли.
– Ну а что зимой, летом уборочной же сейчас нет. – Аня махнула в сторону большого, даже по моим меркам, дома под четырехскатной крышей. “Хорошо как люди живут в деревнях, – подумала я и примостилась поодаль четырех машин у широких ворот.
На улице, тем временем, становилось теплее, солнце поднималась к своему обеденному зениту, а воздух приобретал летний запах пыли и пыльцы томатов. Люди тянулись с обеих сторон улицы, а в одной из машин ближе к главному входу сидела Валентина. Я разглядывала ее без стеснения. За рулем она смотрелась комично, в традиционном наряде с ободком на лбу в каких-то обережных вышивках. Странная женщина с сотнями лет за спиной без понимания черного и белого, бинарной оппозиции и мук совести. У меня оставалось еще сотни вопросов, сотни моральных дилемм и внутренне я отвергала ее и каждое действие вечных и всех с ними связанных. Что это за невмешательство такое. Я находилась будто на стороне фашистов и смотрела, внутренне кричала на обычных немецких людей: “Почему вы ничего не делаете? Почему вы молчите, черт вас всех подери?”. Почему она и Гай так отстраненно, будто бы снисходительно, смотрели на меня и мои попытки осмыслить их бездействие по отношению к устройству современного мира? Что в них было не так: смирение и принятие разной культуры разных стран, разных политических строев и идеологий, разных понятий о жизни? К примеру, та же Индия. Многие мои знакомые ни раз бывали в разных ее областях и когда я спрашивала как они внутренне мирились с мусором, бедностью, изнасилованиями, попрошайками и анархией, все неизменно говорили мне:
– Аврора, это другой мир. Каждый из них решил так жить, в ожидании перерождения или приняв его таковым. Это их выбор и мы не в праве его осуждать.
Я считала иначе. Невозможно не осуждать, они по какой-то причине не умны, не образованы, не стремятся, вероятно, исходя из культурного кода перешагнуть то, что дано. Даже по-минимуму убрать вокруг своего участка не в состоянии. Возможно это их выбор, но почему я не могу их критиковать? Почему их нельзя менять? Почему вечные не в силах или не в желании приложить усилия? Притвориться явившимся Шивой и сказать: «О последователи, я есть божество созидания и разрушения, прекратите срать вокруг себя, уберите вот тут, тут, а еще здесь и будет вам удачное перерождение или благодать”. Неужели они отчаялись или наоборот выбрали политику невмешательства? Так много вопросов и каждый из них я готовила и в тот вечер планировала задать Гаю.
Тем временем Валентина выбралась из машины, свалив пару тюков Ане в руки и двинулась во двор, грохнув калиткой. Во дворе уже собирались люди, нас пригласили в дом и мы не разувшись стройной шеренгой продвинулись в гостиную, где на потолке соорудили что-то по типу матицы с узорами, а под ней расставили лавки и табуретки для нас. Родители жениха сели в первом ряду рядом с Валентиной, подчеркивая свой статус – еще не семья, но возможность породниться есть. Я помнила, что перед сватовством родители невесты должны были не сразу согласится на свадьбу, набить цену, так сказать, так и получилось:
– Лена у нас молода еще, чтобы замуж идти, – важно произнес ее отец, лениво поглаживая свой комок нервов над добротным кожаным ремнем.
– И то верно, – сказала Валентина, – но у нас очень хороший жених, достойный красоты и ума вашей дочери, Вячеслав Валерьевич. Николай у нас хорошую работу имеет и заработок почти триста тысяч в месяц. Вот квартиру взял в ипотеку, машину родители к свадьбе подарят.
Тут мать жениха выпучила глаза на Валентину и чуть не захлебнулась словами. Я не удержавшись, прыснула со смеху, а Аня ткнула меня в бок, воззрившись на меня испепеляющим взглядом. Начались долгие переговоры, которые пришли к логичному завершению и уже через пару минут дети стояли на коленях перед родителями и целовали иконы в знак их благословения на брак. Ленка довольная встала, быстро коснулась губами щеки жениха и понеслась к нам:
– Аня, гадать будем сегодня в бане? Я уже все приготовила и стакан, и иголку, и карты новые, и зеркала, и свечи!
Невеста была в крайне приподнятом настроении, схватила меня за руки, потрясла, я представилась и тоже получила приглашение на вечеринку. Валентина разговаривала с родителями невесты в стороне, а потом взяла под руку ее бабушку и повела к выходу заметно утруждаясь при этом. Бабушка была грузная, полная с большими узловатыми руками, она с силой опиралась на руку ведьмы и что-то тихо ей говорила. Я пошла за ними и только выйдя на улицу услышала:
– Ты не слышишь? – шепотом скрежетала бабка, – Даже я слышу, духи ночью говорят мне, чтобы я береглась и берегла детей. Офанимов видела в кольцах во сне с глазами на каждом, они гремели и говорили мне что скоро снова конец мира.
Валентина задумалась, подняла на меня глаза и, улыбнувшись успокоила бабушку:
– Нет ничего такого, Гея жива, я в силах, уходила бы она – я б и рук не могла поднять, а ты посмотри. – Валентина покрутилась перед бабкой, подняв руки.
– Да, Валя, не изменилась ты за последние двадцать лет ни капли, но мне уже не страшно. Очень хорошо, что моя жизнь так скоротечна, ты много не понимаешь из за избалованности твоей. – бабка осуждающе покачала головой. – Ты все равно прислушайся ради меня, поговори с существами, может до русалок дошла бы. Ради меня сходи. Вон девчонок своих непростых захвати, им интересно будет, только Ленку пускай в свои дела не втягивают, знаешь же как я натерпелась.
Валентина молчаливо согласилась, обняла старуху и повела ее в сторону своей машины, поманив меня за собой. Я оглянулась в дом, поняла, что Аня не скоро присоединиться. У машины мы остановились и я спросила:
– Русалки и правда существуют или эта женщина головушкой поехала?
Валентина укоризненно на меня посмотрела и покачала головой:
– Как же трудно с тобой будет, Аврора, – вздохнула ведьма, – тут русалок шутовками или щекотихами зовут. Маленькие девочки рождаются вместе с водоемом и охраняют его жителей до самой смерти места обитания. И умирают с ним. Они ближе к Гее и тут она права, надо бы до них дойти. Ты сходи с Аней до магазина, я сейчас напишу что взять им полакомиться. – Валентина помогла бабке сесть в машину и, развернувшись начала набирать смс со списком Ане. – Встретимся у озера Верх Балта через час.
Валентина села в машину и аккуратно вывернув из небольшого кармана укатила прямо по улице, а я осталась размышлять о русалках. В разных культурах их по-разному называли, по-разному изображали и разными свойствами наделяли. Интересно было какие они на самом деле? Точно не страшные большегрудые женщины и явно не живут на высоких деревьях, как в наблюдениях того же Даля. Сразу вспомнился заговор от их приставаний и я, напевая его направилась за подругой в дом:
“Водяница, лесовица, шальная девица! Отвяжись, откатись, в моём дворе не кажись; тебе тут не век жить, а неделю быть. Ступай в реку глубокую, на осину высокую. Осина трясись, водяница уймись. Я закон принимал, златой крест цаловал; мне с тобой не водиться, не кумиться. Ступай в бор, в чащу, к лесному хозяину, он тебя ждал, на мху постелюшку слал, муравой устилал, в изголовьице колоду клал; с ним тебе спать, а меня крещённого тебе не видать”.
Через час я с Аней уже спускалась к оговоренному месту, шелестя белым пакетом из магазина. Из него явственно ощущался запах крабовых палочек и уже растаявших креветок из за высокой дневной температуры.
– Не могу поверить, что я сейчас увижу настоящую русалку, – зачарованно произнесла подруга, пытаясь разглядеть в озерной глади хоть какое-то движение. Но вода стояла недвижимая и отражала голубое небо без единого облачка.
– Чуку нашли? – Валентина оказалась сзади нас ступая абсолютно неслышимо. Затем поравнялась с нами и села прямо внизу холмика практически у самой кромки воды. Мы повторили за ней, я спокойно села вытянув ноги, а Аня сложила свои по-турецки и передала ведьме пакет с яствами.
– Она придет, потому что эта еда для нее деликатес или потому, что обладает едким запахом? – спросила я.
– Оба предположения верны, – кивнула головой Валентина и, разложив пакет, аккуратно положила на него всю пищу, освободив от упаковки. – Купалка, ягодка моя маленькая, выходи.
Валентина говорила ласково, чуть повысив голос. Аня уставилась на воду и смотрела не шевелясь. Я смотрела на Валентину, та закрыла глаза и глубоко задышала:
– Купалка, девочка, я принесла тебе любимые блюда. – уже гремел голос ведьмы, а у берега послышался всплеск и за камышом показалась верхушка лохматой головы и яркие круглые глаза. Существо подплывало все ближе и температура воздуха вокруг резко снизилась, я тут же предположила, что русалка снизила ее до уровня водоема. Она остановилась у самого берега, а затем, встав на ноги, практически полностью показалась, абсолютно нагая, узкая и гладкая, не имеющая никаких человеческих половых признаков. На вид – обычная девочка лет десяти с глазами круглыми как блюдца, чуть мутными и длинными руками, между пальцев на руках я разглядела розовые перепонки. Купалка улыбнулась, обнажив небольшие острые белые зубки и подошла к пакету, присев на корточки рядом с нами, принялась поедать крабовое мясо и говорить одновременно, быстро пережевывая пищу:
– Давно тебя не видно ведьма, – русалка кивнула головой нам в знак приветствия, – случилось что?
– Хотела спросить, давно ли ты говорила с Геей, – Валентина тоже подхватила кусочек и угостилась, русалка ревниво проводила свое угощение до рта ведьмы и принялась жевать и есть быстрее. – Скажешь правду, пришлю своих девочек с еще большей порцией.
Купалка посмотрела на меня пытливо и на миг остановив обжираловку спросила:
– А ты, недавняя, да?
– Да, – подтвердила я.
– М-м, – русалка посмотрела на Валентину многозначительно, – а почему ты у нее не спросила когда она последний раз Гею видала? Девчонка-то видящая, не разглядела, старая?
Валентина перевела на меня взгляд и не сводила его с моих глаз добрых две минуты. За это время Купалка доела все принесенные угощения и начала вылизывать, недовольно морщась, пакет. Ведьма протянула ко мне руку, схватила мою ладонь и, потерев указательным пальцем ведьмино кольцо удивилась:
– Надо же, действительно видящая, у тебя душа существа. Странно это, стихийница и Гея – никогда такого не встречала, но слышала. Только вечные могут слышать ее, а существа еще и видеть. Только ее настоящие дети. Видела ее?
– Я сны видела. Странные. Там со мной говорил кто-то зубодробительным голосом тысячи труб. Думаешь она? Она говорила найти ее и прийти к ней. И я ощущала ее взгляд.
– Значит жива еще, – облегченно вздохнула Гея. – а ты, Купалка, что она тебе говорила?
Русалка хитро взглянула на ведьму и рассмеялась безумно, крокочуще:
– Мы все очень скоро снова умрем, ведьма. Очень скоро.
– И ты молчала? Не думала я, что на моем веку будет гибель Геи, она так долго жила в этот раз. – Валентина подняла глаза к небу и замолчала, так и не выпустив мою руку из своей.
– А что разговоры водить впустую? Уже сколько раз погибали и снова вернемся.
Я недоуменно посмотрела на существо, она беззвучно смеялась, ее тонкие плечи вздрагивали, а глаза метались из стороны в сторону, беспорядочно.
– Это вы вернетесь, дети Геи, существа, а мы – ее слуги всего лишь. Временные, решающие определенный круг ее проблем. – Валентина глубоко вздохнула и встала, – Пойдемте девочки, нужно вызвать вечного и рассказать об этом. Хотя, они-то тоже в курсе небось. Собираются они нас спасать – даже и не знаю.
Я поднялась за ней, так как она все еще удерживала мою ладонь, но уже крепче. Мне пришлось приложить усилие, чтобы отнять руку у ведьмы:
– Только вас? Вы кого сейчас имеете в виду? Вас – ведьм и слуг Геи, или вас вкупе с человечеством?
– Рори, не начинай, – вставила Аня, – ты реально никогда не страдала этой всепоглощающей человечностью. Тебе всегда было плевать на окружающих тебя людей, на всех, кроме приближенных к тебе.
Я подумала, что может так и есть. В людях я разочаровывалась быстро и друзей у меня, кроме Ани не было близких. Знакомства, конечно, заводила и была вполне коммуникабельным человеком. Да только часто каждый человек, которого я знала раскрывался в итоге не с лучшей стороны. А когда войны одна за одной начали охватывать Землю и вовсе многие оскотинились.
– Ну, к людям, я может и не очень хорошо отношусь в целом. Но есть же дети, есть действительно хорошие и добрые люди. Я даже встречала таких и наш жуткий мир мне жаль по-своему.
Аня шла впереди меня, достав мобильный, набрала чей-то номер и приложила трубку к уху:
– Гай, нужно поговорить, будь у Валентины как можно скорее, мы сейчас едем туда.
– Ты взяла его номер? – удивилась я.
– Да, – он попросил приглядывать за тобой, – боится, что натворишь глупостей.
– Предательница, – усмехнулась я. Конечно, мне было обидно. Он что же, договорился с моей лучшей подругой о слежке? Как интересно, я же обычная, пускай и сила моя встречалась редко.
Я села за руль, дождалась пока подруга поможет Валентине усесться на заднее сидение и рванула прямо по проселочной дороге в лес напрямки до ведьминского дома. Лес стоял удивительно красивый вокруг с ажурными дубовыми листьями и сквозь кроны прямыми лучами пробивалось уже полуденное Солнце. И как такая красота может погибнуть мне в голову не приходило. Русалка сказала, что они тоже погибнут. Логично было предположить, что если русалки погибали вместе со своим местом обитания, то и место обитания погибнет после смерти своей хозяйки. Или может не хозяйки, а охранницы? А как они погибнут? Погибнут существа или все же сама планета? Я, понадеявшись на вечных, очень хотела узнать что они все имели в виду.
Аня молча уставилась в окно, а Валентина шептала что-то на заднем сидении и ветер, усилившийся за пределами автомобиля уже заметно раскачивал внедорожник. Земля начала вздыматься и я крикнула:
– Вы что творите-то, старая, сейчас перевернемся! – я резко остановилась и обернулась на ведьму.
– Оставь машину тут и дальше пешком пойдем, уже недалеко. – я не получила точный ответ на вопрос, но Валентину послушалась и выйдя из машины оценила дорогу – вся почва впереди встала дыбом, будто плугом по ней прошлись. И во многих местах виднелись корни вековых деревьев, вывороченные на поверхность. Ближе к дому меня начало что-то незаметно напрягать и пугать. Идти становилось все сложнее и сложнее, когда я уже могла разглядеть клумбы цветов у дверей, стало сложно сделать шаг, как будто впереди стена и воздух вокруг стал плотной сварившейся кашей. Воздух оказывал сопротивление, поменяв все свои физические свойства. Он просто стоял, не двигаясь и тишина вокруг оглушала. Не слышно было ничего, не двигались листья и трава, отсутствовал ветер, свет словно стоял, заморозив фотоны. Затем, преодолев этот незримый барьер я остановилась, оглядевшись. Вокруг стоял абсолютный штиль, ни дуновения ветерка, ни звука.
– Это щит, – сказала Валентина, – мощный щит.
– Сфера или купол? – спросила Аня.
– Сфера, раз уж я предупреждена, попробуем хоть как-то защитится от катаклизмов. – Валентина вздохнула и прошла в дом.
– А они будут? – спросила ей вслед я.
Ведьма зашла в дом и достала с одной из полок небольшую книгу, бросив ее на стол:
– Встречала? – она с интересом оценивала мою реакцию, пока я листала страницы.
– Это антинаучная ересь, – выпалила я. – Блаватская, серьезно?
– Рори все еще не верит, – усмехнулась Аня.
А я традиционно вскипала, как и всегда при упоминании этой полуправды в одеждах науки. У меня была тетка, очень любившая все эти теории о существовании других рас. Рас до человечества. Ангелоподобных людей, гигантов, великанов, циклопов. Все эти натягивания фактов на теории о нечеловеческом происхождении пирамид и множество других нереальных антинаучных ересей. Я уже предчувствовала очередную битву, но, прервав взрыв моих эмоций, Валентина умиротворяюще подняла руки:
– Гай говорил тебе, что ранее они многим являлись? Ей тоже.
– Хотите сказать, что все это правда? – я выпучила глаза и со стороны выглядела скорее всего комично и глупо.
– Не все, далеко не все, но очень близко к истине. Нашей планете свыше четырех миллиардов лет, твоя наука в этом уверена?
Я спокойно села к столу у окна и кивнула.
– Так вот почему ты не можешь предположить, что ранее могли существовать другие цивилизации?
– Могу, почему же. – я снова кивнула, – да только где доказательства. Почему нет подтверждений?
Валентина села напротив меня, посмотрела печально мне в глаза прямым немигающим взглядом, а потом на Аню:
– Мне нас всех очень и очень жаль, но если происходит, то о чем я думаю, всем придется смертельно тяжело. Ранее на этой планете из многих миллионов планет, таких же как Гея существовали еще три цивилизации, как минимум. Каждая из них достигала высокого уровня развития, каждая из них погибала по своим причинам. Последняя цивилизация – цивилизация Атлантов, погибла под водой в ходе тестового запуска нового оружия и множества бесполезных войн. По крайней мере так сказал Селиус – один из выживших вечных той цивилизации. Параллели с Атлантидой ты уже построила?
Я молчала, то есть Атлантида существовала, а крупицы знаний о ней донес до нас некий Селиус. Интересно.
– А две другие цивилизации? – я рисовала пальцем на столе узоры, в голове не укладывалось ничего, вся эта информация противоречила всему, о чем я знала.
– Одну точно уничтожила Гея, – отрезала Валентина, а Аня вскрикнула, приложив руку ко рту. – У нее не было выбора, перенаселение, потепление, эта раса людей уничтожала ее, а Гея сама – организм, существо, она использовала свое право на самозащиту и начала заново. Создала Атлантов, а те уничтожили себя сами.
– Остается вопрос, – сказала я, – ты эту сферу создала, чтобы выжить, если Гея решит уничтожить человечество? Может с ней как-то поговорить? С чего вы вообще взяли, что до этого дойдет?
– Ну вот и поговори, – предложила Аня, – спроси что нам делать?
Я посмотрела на подругу, вложив взгляд все возможное недоумение.
– Когда вечный явится, у него спрошу, – Аня достала телефон и еще раз позвонила Гаю. Он не ответил на вызов, а потом неожиданно появился в дверях, впуская еще одного человека за собой. Высокий мужчина был вынужден пригнуть голову, войдя в дверной проем, я взглянула на него и мне захотелось петь, танцевать, целовать его карие, почти черные глаза, расчесывать его волосы и гладить его плечи. Усилием воли я осталась на месте, кинув взгляд на подругу я поняла, что и она испытывает то же. Аня стояла, крепко вжимая руки в столешницу, костяшки ее пальцев побелели, а глаза любовно бродили по лицу незнакомого нам вечного.
– Накинь на себя полог, Кибелл, – сказала, поморщившись, ведьма, – не стоит испытывать девочек.
И тут пазл сложился, стало сразу понятно почему последователи культа богини Кибеллы в экстазе могли не только истязать себя, но и оскопить. Не знаю ненароком ли или от большой любви и этих всепоглощающих эмоций, которые я пусть и недолго, но испытала к вечному.
Он встал у печи, оперевшись рукой на выступ, рассматривал меня с интересом, вглядывался в глаза, волосы:
– Ты не сказал, что она элементаль, – Кибелл метнул осуждающий взгляд на друга, а потом снова начал беззастенчиво меня разглядывать, блуждая взглядом по всему моему телу.
– Это ничего не изменит, – отрезал Гай.
– Как сказать, – Кибелл в два шага оказался рядом и наклонившись взял меня за подбородок, поводил лицо сначала в одну сторону, затем в другую, – занятная стихийница.
Гай достал пачку сигарет из внутреннего кармана какой-то очень простенькой хлопковой рубашки и я осознала, что давно не курила и желания не испытывала. Вечный поджег сигарету и глубоко затянулся, а Валентина, поморщившись, вышла во двор.
– Мне кажется обычно просят разрешения хозяйки дома, – неуверенно протянула Аня.
– Мне тоже, – хитро ухмыльнулся ей Гай и вышел следом за ведьмой.
Я, тем временем, разглядывала Кибела. “Сногсшибательный красавец, – раздумывала я, – как можно быть таким высоким и одновременно хорошо сложенным.” Обычно очень высокие люди были худыми, непропорциональными, длиннорукими, а тут крепкие, мускулистые ноги, широкие плечи, передо мной стоял сам Аполлон Бельведерский. Крупные черты лица, приятные пухлые губы, напряженно сжатые, но улыбка наверняка у него была бы практически волчья. Он прохаживался по кухне, взъерошивая рукой крупные темно-каштановые кудри на затылке и говорил:
– Если вы так хорошо позаботились о защите жилища, значит Валентина пришла к таким же выводам, что и мы. Что ж, это не удивительно, – резюмировал Кибелл и наконец расположился на клетчатом кресле у печи полулежа, вытянув ноги в высоких сапогах и коснувшись рукой заросшего плотной щетиной подбородка.
– Хотелось бы все же уточнить к каким выводам пришли вы, уважаемый, – я обернулась к вечному и встретила его испытующий тяжелый взгляд.
– Гея умирает. Вот мой вывод. Скоро, но не так скоро как вы думаете, Земля будет содрогаться от сотен землетрясений ежедневно, а может быть изменится состав воздуха вследствие изменения магнитосферы планеты и мы не сможем дышать, а может быть начнется пандемия, есть еще вариант с извержением супервулкана, – Кибелл поднял на меня взгляд, – а может быть произойдет реполяризация Земли. Подкинешь еще пару вариантов?
Я задумалась, все эти варианты казались маловероятными:
– Последний вариант не подходит, нет прослеживаемой связи между реполяризацией магнитного поля и массовым вымиранием.
Аня закатила глаза:
– Начинается, – протянула она.
– Что?, – я улыбнулась подруге и, обратившись к вечному, продолжила, – Я всегда думала, что человечество быстрее уничтожит себя само. Мы, как и многие приматы весьма склонны к межвидовому насилию, а война – это культурный артефакт.
– В любом случае, ее смерть затянется на десятки лет, она уничтожит нас как раковую опухоль и начнет сначала свою жизнь с новыми детьми. – раздался голос Гая позади меня, а Аня уставилась на него беззастенчиво пожирая его лицо взглядом.
Я задумалась, может это и к лучшему. Мы сами ежедневно уничтожаем друг друга и собственную среду обитания. Может следующее поколение ее детей сможет построить более счастливый гуманный мир, хотя если этого не случилось с ее прошлыми проектами не факт, что получится с новым.
– Почему с новыми детьми? – спросила подруга и налила себе немного воды из графина, – Одна из русалок сказала, что они возродятся. Как это работает, я не понимаю?
Гай сел на соседнее кресло с Кибеллом и посмотрел на друга с какой-то негой в глазах:
– Может быть переместимся в более уютное место? Тут тесно и жарко, мой друг. Да и обстановка непривычная. Может соберемся у тебя?
Аня смутилась, понимая, что ее вопрос оставлен без внимания и постаралась скрыть свое недовольство очередным глотком воды, многозначительно посмотрев на меня поверх стакана. А затем вздрогнула, как и я, услышав треск во дворе дома, треск и звук, очень похожий на работу трансформатора Теслы. Я вскочила с места и кинулась на улицу. Прямо перед Валентиной высотой не менее трех метров разверзлась голубая дыра из плазмы и ажура линий тока. Руки мои забило мелкой дрожью.
– Не трясись так, стихийница, – Кибелл встал за моей спиной, – это обычный портал и если у нас останется время я научу тебя кидать путь через любые расстояния.
Я уставилась в полотно из молний, раздумывая о физических характеристиках этого явления:
– Это работает как кротовая нора или иначе? – я подошла ближе и потянулась указательным пальцем правой руки к порталу.
– Что-нибудь слышала об эффекте Казимира? – Гай вышел из дома, обернувшись подал руку Ане и она спустилась с крыльца как-то уж слишком благодарно глядя на него. “Нужно поговорить с ней, вероятно, не стоит заводить отношения с вечными. Ох, и как бы не было поздно. В ее взгляде уже считывается симпатия к блондинистому Гаю.” – мелькнула мысль и тут же улетучилась, когда легкий толчок сзади в спину привел к тому, что я сделала шаг в портал. Через секунду в кромешной тьме и пустоте я оказалась в каменном помещении с высоким потолком.
– Кошмарное место, – резюмировала я, – Аня, напомни почему мы даже не попытались уточнить куда нас зовут, лично я бы отказалась.
– Очень странно, – раздался из за спины голос Кибелла, – ты выглядишь человеком, который обожает историчность, достоверность и научность. Это настолько историческое здание, что, вероятно, даже ты удивишься. Хочешь предположить?
Мы оказались под куполом явно католического собора, высокие своды, окна пропускали солнечный свет прямо на алтарь и толпа туристов сидела по краям прохода изумленно разглядывая барочный свод, возведенный гораздо позже закладки первого камня.
– Готова забрать главный приз – это Трирскийй собор в самом римском городе Германии, интересно, почему все эти люди не реагируют на нас? – я оглянулась на Кибелла, он благосклонно кивнул головой, подтверждая мою догадку, затем повел рукой и мальчишка сидящий на самом последнем ряду изумленно уставился на меня, задергал мать за рукав показывая на меня пальцем и голося что-то на итальянском языке.
– Вот и увидел, пойдемте ко мне в библиотеку, обсудим варианты, – Кибелл повел нас вдоль рядов, но как только мы поравнялись с золотыми прозрачными воротами перед явно армированный стеклом остановился и осенил себя крестным знамением. Мои брови поползли вверх.
– У меня два вопроса, – я осмелилась подать голос и поравнялась с вечным, – за стеклом настоящий хитон Иисуса?
– Не думаю, – усмехнулся Кибелл и перекрестился еще дважды, а затем пошел вправо к нише за органом.
– А ты веришь в христианского бога? – я оглянулась назад и встретилась глазами с Аней, она недоуменно поглядывала то на меня, то на вечного, тот снова ухмыльнулся.
– Нет, – он отрицательно качнул головой, а затем просто исчез за выступом, я прошла за ним и обнаружила потайную нишу за выступающей кирпичной стеной, за ней, освященная газовыми лампами оказалась узкая, буквально для прохода одного человека, винтовая лестница, – совсем не обязательно верить в богов, чтобы выказывать уважение к вере других людей.
– Серьезно? Прям ко всем верам считаешь необходимым выказывать уважение? А как у тебя с уважением к жертвоприношениям или кабалистической красоте внутренних органов? – я не выдержала и ухмыльнулась, а про себя все же подумала, что пора перестать себя вести как всезнайка.
– Господи, ты правда невыносима. – раздался голос Гая за спиной, я оглянулась и краем глаза уловила то, что он поднимался держа за руку Аню. «Черт – черт – черт, это не хорошо,» – подумала я про себя.
Ноги уже откровенно ныли, ступеньки были разными по высоте, мелкими и если Кибелл поднимался перешагивая сразу через три, то я семенила сзади и постоянно оступалась. Преодолев последнюю я облегченно вздохнула и толкнула тяжелую дубовую дверь в которой мгновением раньше скрылся вечный. Это помещение казалось уже более приятным. Широкий и массивный обеденный стол посередине комнаты и вокруг него десять таких же массивных мягкий стульев, красная плотная скатерть с бахромой на углах. Гобелен на стенах в той части комнаты, где они не были заставлены высокими стеллажами с книгами. Кибелл прошел к окну и сел в огромное кожаное кресло в которое мне тут же захотелось забраться с ногами и уснуть. Но такое кресло в библиотеке было всего одно, мне пришлось отодвинуть один из стульев и усесться на него. Гай и Аня отошли к окну:
– Какие у нас теперь планы? – спросил Гай.
– Последней с кем полноценно выходила на связь Гея была моя дочь, – ответил Кибелл, больше обращаясь ко мне. – Мы не слышим ее уже порядка трех лет.
Кибелл замолчал, а Гай виновато опустил голову.
– И вы не пытались с ней связаться? – уточнила Аня.
– Пытались, она являлась только существам и некоторым ведьмам, тогда у нас закрались разного рода подозрения. Все, что мы могли сделать – пытаться остановить это. Но нас осталось всего четверо, всего четверо на всю планету. Потепление не остановить, войны мы стараемся удержать различными методами: убийство тиранов, подкуп или спонсорство зависимых стран, сопровождение разного рода договоренностей правительств, даже крали ядерное оружие. Но, такое чувство, будто кто-то уже нажал на курок и механизм введен в действие, пулю уже не остановить. – Кибелл достал телефон и начал лихорадочно листать справочник, затем, вероятно нашел то, что искал, вскочил со стула и что-то быстро заговорил в трубку на английском языке. Затем улыбнулся Гаю и сел обратно в кресло.
– Ты снова заблокировал ее счета? – со смехом спросил Гай. – Она вернется разъяренной, надо бы организовать ужин, возможно, это сделает теплее вашу встречу.
– Она явится совсем скоро, распорядись Артуру, – Кибелл поднял на меня глаза и несколько секунд задумчиво смотрел, разглядывая мое лицо. Гай развернулся и покинул нас. Аня удивленно посмотрела ему вслед и, вероятно, сделала такие же выводы – Кибелл условно главный в их системе, хотя просьба была сравнительно простой. Тем не менее, Гай подчинился отдать распоряжения по поводу ужина. Тем временем, Кибелл начал рассказ: