Ольга Мушенок
В плену у прошлого 2
Глава 10
– Располагайтесь, – сказала Эдже, – Я выбрала лучшие покои для вас. – старательно задёрнула тяжёлые, бархатные портьеры золотого цвета, – Из комнаты есть выход на террасу, где ты можешь встретить утренний рассвет и провожать заход солнца. Также в помещении есть ванная комната. Если будут какие-нибудь пожелания, то не стесняйся, говори.
– Подруга, здесь очень уютно, – оглядевшись по сторонам, с восхищением призналась Ясемин, – Мне этого будет достаточно. Спасибо тебе, Эдже.
– Родная, это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Ясемин положила малышку в приготовленную детскую кроватку, и та приоткрыв на пару секунд сонные глазки, тяжело вздохнула засыпая.
– Спи птичка. Жизнь – моя. Пусть сладкие сны придут и обволакивая душу защищают твой маленький мир. – целуя с любовью нежные ручки своей дочери, прошептала еле слышно Ясемин.
Зухаль стала расстилать постель своей госпожи, а Ясемин заметив, что вещей Демира нет, обратилась с вопросом к Эдже:
– А почему ещё не принесли вещи Демира?
Эдже знала, что подруга задастся этим вопросом, она, как будто проглотив колючий ком, с сожалением понурив плечи, поджала губы.
– Говори, Эдже!
Ясемин по лицу подруги прочитала неладное, она догадывалась, что здесь на родине она перестанет узнавать мужа, потому что обычаи превыше всего, тем более, если законная жена обвиняется в прелюбодеянии. Измени всё в лучшую сторону и возможно Демир никогда бы не позволил любимой чувствовать себя одинокой, испытывая боль, и агонию от безысходности. Ведь ранее он боролся за любовь с Ясемин, за то, чтобы обычаи не мешали им быть счастливыми, даже против слов отца действовал. А когда разгорелся от ревности адский огонь, сердце молодого парня превратилось в застывшую лаву. Это предательство уничтожило его честь и честь его семьи и этот позор, упавший на его плечи сможет смыть только наказание неверной.
Ясемин думала, что если он спит с ней в одной комнате, значит не всё потеряно. И когда обручальное кольцо на его пальце блестит, то это тоже о многом говорило ей – любит, сильно любит и в то же время мучается от того, что не может отпустить, дать свободу любимой. И пока он не отказался от неё, Ясемин покорно, терпеливо ждёт просвета, ясности, но уже бездействует из-за боли, что он причиняет, давя и ломая её такую слабую среди всего этого болота.
Порой тяжело говорить горькую правду, а особенно, когда человек не готов к ней. Эдже меняла тему разговора, однако, даже речь о детях не помогла, а лишь наоборот усугубило ситуацию, вызвав у Ясемин безмолвную истерику.
– Демир пожелал отдельную комнату! – произнесла Эдже, присев рядом с Ясемин.
Из чёрных глаз красивой девушки потекли слёзы, Ясемин услышала, то о чём даже боялась подумать. Её бросило в лихорадочную дрожь и она разрыдалась до истерики громко возопив:
– Уходи, Эдже! – отталкивает подругу от себя, – Мне не нужно утешение, оставьте меня в покое! Я хочу побыть одна!
– Ясемин, прошу тебя, будь сильной, хотя бы ради детей! Я завтра же поеду к этой змее и выведу её на чистую воду, она за всё ответит!
Ясемин уткнувшись лицом в подушку плакала, ударяя кулаками о постель.
Эдже направляясь к выходу, позвала жестом руки за собой Зухаль и когда дверь за ними закрылась, Эдже строго наказала:
– Зухаль, не оставляй свою госпожу одну! И если вдруг что, то сразу зови меня, поняла?!
– Как пожелаете, госпожа! Можете рассчитывать на меня! – ответив, прислуга вернулась к Ясемин.
В роскошном дворце – отеле Mardan Palace находился господин Серхат. Ночь, казалась, мучительно долгой для него, он не спал, сидел в роскошном, мягком кресле выполняя служебные обязанности для отчёта в муниципалитет. Властный мужчина желал поскорее разобраться со служебными делами и вернуться домой к любимой женщине, ожидая возвращения внучки. На душе вращалась мельница кручины, тяжёлые думки не давали хорошо сконцентрироваться на работе.
– Дьявол! – выругавшись, бросив ручку на стол.
Набирает номер внучки, чтобы услышав голос убедиться, что она в порядке. Да, он доверял Демиру, но непонятное предчувствие ковыряло сердце, заставляя держать руку на груди.
Ясемин не брала трубку, тогда он решил позвонить Демиру, но вместо гудков услышал: «Абонент не доступен».
Нервно бросил телефон, накручивая себя разными мыслями:
«А что если сейчас проходят роды? А что если по дороге на них напали? О Аллах, я сойду с ума от этого: «А что если?»
Достав с пакета таблетки для сердца, что приготовила Лейла, он положил одну таблетку под язык и облокотившись на спинку кресла, запрокинул голову назад.
На мобильный телефон поступил звонок и Серхат вздрогнул от резкого противного пиликанья. Посмотрев на экран смартфона, нахмурил брови и пошёл в ванную комнату, чтобы ответить на звонок своему подчинённому из мафии.
Подстраховавшись, включил на всю мощь воду в ванне для подавления жучков прослушки, которые могли установить враги и недоброжелатели, а их у Серхата достаточно. Многие завидуют, мечтая занять его кресло мэра города, чтобы получить безграничную власть.
Отвечая на звонок, сразу же возмутился:
– Я же сказал не звонить и, пока меня нет, все вопросы решать через Демира!
– Извините, господин, но дело очень важное и не терпит отлагательств.
– Говори!
– По вашему приказу, мы следили за Оглы старшим. Так вот вам отчёт: он застрелил Адема Кырымлы.
– Что? – недоумевая вопросил он, – Причину узнали?
– К сожалению пока не удалось, но это не всё, что вы должны знать.
– Не испытывай моё терпение! Чего я ещё не знаю про Оглы? – властно прорычал Серхат.
Влиятельный мужчина внимательно слушал подробности, крутя на пальце золотой перстень с головой льва. А услышав, что его внучка была свидетельницей убийства бывшего жениха, закричал в трубку:
– Аллах! Аллах! Ты хочешь сказать, что Адем был застрелен на глазах моей беременной девочки?
– Именно! Видимо, парень перешёл дорогу им, иначе он был бы жив.
– Я тебя понял! – прошипел Серхат, сбросив звонок.
"Ты за это ответишь, Азиз!" – подумал про себя он.
Быстрым шагам направился за рабочий стол и стал не переставая звонить Ясемин.
Телефон Ясемин стоял на зарядке и разрывался от звонков дедушки, но она не в том состоянии, чтобы с ним разговаривать. Поэтому написала ему сообщение: «Дорогой дедушка, доехали хорошо не беспокойся! Я сильно устала в дороге и чувствую себя неладно, поэтому будет правильнее, если поговорим уже завтра. Ложись спать и не волнуйся за меня! Помни, что я тебя люблю! P.S Твой цветок жасмина!»
– Как же мне не переживать за тебя? Ты одна у меня осталась. Мне тебя сын доверил, – грустно прошептал он, смахнув, слезу с ресниц.
Под утро господин уснул. Всю тёмную ночь гонял разные мысли в своей голове и пришёл к выводу, что он всё-таки прав был тогда в больнице, между Ясемин и Демиром произошла сильная ссора, а виною стал Адем. Он по возвращению домой всё подробно разузнает и вынесет решение, хотя нестерпимо хотелось это сделать сейчас, ведь на сердце не спокойно. Догадаться, что его внучку обвиняют в измене и она терпит унижения со всех сторон, дедушка не мог, да и Ясемин скрывала от него всё.
Ясемин проснулась ранним утром, её разбудил детский плач. Привстав на локоть, она увидела, что дочка спит. Тогда Ясемин, встав с постели, накинула на себя халат и вышла в коридор, где и увидела совсем одинокую девочку в самом конце угла коридора.
Девочка поджав ножки, уткнулась лицом в колени и обнимая их руками плакала. Ясемин подошла к ней и та подняла опухшее от слёз лицо, оглядев Ясемин с ног до головы.
– Фарья?! – удивлённо произнесла Яс. Она узнала девочку, дочку первой жены Надира. Они познакомились ещё в Турции на помолвке Каана и Эдже, – Маленькая, что случилось? – наклонившись к Фарье, Ясемин нежно стёрла ладонью стекающие дорожки слёз.
Девочка ничего не ответив забежала в комнату напротив и легла на кровать свернувшись калачиком.
– Ясемин, оставь Фарью! – раздался голос Эдже, – Ты ей ничем не поможешь!
– Что с ней? – спросила Ясемин.
– У неё умерла мама. Траур уже прошёл, но девочка по прежнему не может принять этого и отпустить душу матери.
– Пусть всё пройдёт, пусть душа её матери попадёт в рай! – скорбным голосом пожелала Ясемин и посмотрела в сторону девочки, тихо продолжила, – Я всё же попробую поговорить с ней. Не могу смотреть, как она плачет.., – Ясемин вошла в комнату Фарьи, закрыв за собой дверь.
Глава 11
"Чтобы найти новый путь, надо уйти со старой дороги".
Ясемин вошла в маленькую комнату девочки и осторожно присела на край кровати. Тишину комнаты заполнял не стихающий плач.
Ясемин вспомнила свои тёмные, холодные траурные дни, и сердце сдавило так остро, что ей с трудом удалось воздержаться от слёз, остановив жгучую волну пережитой горькой тоски по родителям. Сглотнув подступивший болезненный ком, она, чуть касаясь локонов Фарьи, провела по ним ладонью, как когда-то ей так делала мама.
– Мамочка! Мамочка! – всхлипывая, возопила девочка, а после развернувшись лицом к Ясемин, попросила, – Уходи, ведь тебе не понять мою боль! – спряталась с головой под одеяло.
– Да ты права, Фарья, боль от потери родителей у всех разная. И эту боль не понять человеку, который её никогда не испытывал, но не мне, ведь я потеряла два крыла…
Откинув одеяло, девочка посмотрела вопросительным взглядом на Ясемин.
– Да, Фарья, души моих родителей сейчас в раю, но когда мне совсем одиноко, я разговариваю с ними через звёзды и во сне. Я не вижу их в реальности, не могу поцеловать руку отца или почувствовать мамину нежность, но их души всегда рядом. Они мои ангелы хранители, всегда мама с левой, а папа с правой стороны.
– Прости меня, я не знала. – с сожалением извинилась Фарья и присела рядом с Ясемин.
– Пусть всё пройдёт!
Девочка смотрела на Ясемин с задумчивым взглядом и тяжко вздохнув, произнесла:
– Ты сильная, Ясемин. Ты, очень сильная.
Ясемин одарила девочку нежной улыбкой, приподняв уголки румяных губ, ответила:
– И ты сильна, ведь ты дочь Надира, ты частичка души своей матери и отца.
– Ты, правда, так считаешь? – глаза девочки заблестели от такой маленькой радости.
– Я это заметила, как только увидела тебя в первый раз и никогда не забуду, как ты меня защищала от сплетен. Пусть Аллах будет доволен тобой!
Девочка прижалась к Ясемин и обвила её талию руками, понурив глаза на большой, кругленький животик.
Ясемин с облегчением вздохнула, ведь ей удалось успокоить девочку, придав при этом ей сил продолжать быть храброй не забывая, что она дочь Надира.
Дверь открылась, на пороге появился Надир и при виде Ясемин рядом со своей дочкой, его лицо изменилось до неузнаваемости.
– Отец! – радостно воскликнула девочка и побежала к отцу в объятия. Надир крепко обнял девочку и с шумом вдохнул родной запах её волнистых локонов, поцеловав в лоб.
– Душа моя, я приехал, чтобы забрать тебя домой!
Ясемин обнимая ладонями живот, встала с кровати, чтобы выразить свои соболезнования:
– Примите мои соболезнования! Ваша жена была праведной женщиной!
Зрачки мужчины от злости и брезгливости увеличились, став темными, как у самого настоящего демона, что Ясемин ничего, окромя холода и пустоты в них не увидела.
– Папа, Ясемин дала мне совет, как общаться с мамой, – рассказала девочка.
– Спускайся на первый этаж и жди меня! – строго наказал мужчина, метнув на Ясемин взгляд призрения.
Как только Фарья покинула комнату, мужчина медленно подошёл к Ясемин, но она не опустила глаза вниз, а смотрела ему в лицо, встречаясь с его угрожающим оскалом, наполненным непонятной ненавистью к ней.
Он схватил Ясемин выше локтя и дёрнул ближе к себе.
– Что, вы, себе позволяете?! – возмущённо постаралась вырваться из его грубой хватки, – Отпустите, мне больно! – он толкнул беременную женщину на кровать, плюнув в её сторону.
– Ещё раз протянешь свои грязные щупальца к моей дочери, я не посмотрю на то, что ты в положении! Убью!
Ясемин попятившись назад, вымолвила:
– Я всего-то хотела ей помочь.
Надир усмехнувшись поправляя чалму начал наводить на девушку ужас:
– Вы из разных миров, ты, ничем ей не сможешь помочь! Лучше скоротай свои дни в ярких моментах! Потому как после того, как ты подаришь нам наследников, я сделаю всё, чтобы ты заплатила за свой грех и за то, что подняла руку на мою старшую дочь – Айше! – надменно заключил он, – Во имя Аллаха!
Ясемин окутал дикий страх, она понимала, что в этой семье до сих пор царят обычаи старых времён, где женщин забивали камнями и сжигали, убийство чести – ради очищения чести.
Эдже стояла на террасе своих покоев, встречала утренний рассвет. Почувствовав парфюм своего мужчины, не торопилась бросаться к нему на шею, а лишь улыбнулась. Она отличалась от здешних женщин всем, а главное Каана цепляла её недоступность и в каких-то моментах даже для него она была недосягаемой. От неё он черпал силы, Эдже как подобает жене шейха, держалась всегда на высоте и знала себе цену, она делала его счастливым.
– Я сильно соскучился по тебе, моя колючка, – ласково признался Каан, обняв сзади Эдже и нежно начал целовать жену в шею расстёгивая пуговицы её платья.
– Если было бы так, то мне не пришлось бы всю ночь, сидеть на террасе и ждать, когда ты вспомнишь про меня.
В нос ударил терпкий запах алкоголя, сигар, заставив Эдже рефлекторно прикрыть рот и вырваться из объятий любимого.
– Что с тобой? – оробело, вопросил шейх, смотря ей в спину, – Тебе плохо? – следом пошёл за ней.
Эдже очистила желудок, умылась и присела на пуфик, серьёзно сказав:
– Это из-за стресса, наверное, ведь я сильно переживаю за Ясемин.
Каан присел на корточки перед ней, сложил её ладони вместе, поцеловал.
– Мы же уже говорили об этом, Эдже, или ты забыла?
– Боюсь, как бы ты не забыл, Каан и не стал под чьим-нибудь влиянием исполнять долг чести! – серьёзно заявила Эдже и вставая направилась к выходу.
Шейх перегородил дорогу жене, нахмурил чёрные брови и потемнев в лице властно наказал:
– Я забыл только о том, что по возвращению хотел поговорить с женой о несдержанности, которую она проявила при родных мне людях!
– Вот как значит, так в чём дело? – иронично задала вопрос.
Каан резко схватил Эдже за талию и прижал к себе, держа за затылок, жадно вцепившись в её сладкие губы, начал страстно целовать, не давая ей ни одного шанса уйти от его страстных объятий.
Грубо и в то же время страстно, он развернул Эдже к себе спиной, прижал её к дверям, подавляя её сопротивление, прошептал возбуждённо над ухом любимой:
– Моя девочка – война! Хочешь всех спасти, да? Моя защитница! – всё крепче и крепче сжимает её запястья, прижимая к дверям, а Эдже всё непокорно старается вырваться, – Ты моя женщина, жена, тебе пора остановиться и меня огорчает, что ты не можешь научиться доверять мне, как господину этих земель!
– Да, не могу! Потому что один раз уже доверила и что ты сделал? Вынес приговор женщине, у которой грудной ребёнок! А всё из-за этих проклятых обычаев, которые пора менять, ведь мы уже живём в другом веке!
– Во-первых, не я создал обычаи, к которым привыкли все жители моих земель. Во-вторых, женщина, которую ты защищала, была грязной и распутной, что карается по нашим законам. А в-третьих, я тебе пообещал, что постепенно буду менять обычаи, но для этого нужно время! Понимаешь? – развернул к себе Эдже и отпустил присев на пуфик напротив неё, – Сегодня Надир поднял вопрос по поводу Ясемин, – устало произнёс он, освежая лицо прохладной водой, – Демир защитил Ясемин, закрыв всем рты! Я думал, будет катастрофа, потому что Демир чуть было не разжёг старую войну, которую я с трудом остановил, когда приехал сюда. Мой старший брат – безумец! – признался Каан, сказав про Демира,
Эдже замерла и на мгновение перестала дышать:
– И? – кротко подала голос, потирая вспотевшие руки, – Каан? – сжимает губы от волнительного ожидания.
– Всё очень запутано, как липкой паутиной, понимаешь? И это не странно и не подозрительно, потому что ни одного доказательства об её невиновности нет.
– Нет… нет, – всплакнула Эдже, опустившись по стене вниз закрывая руками лицо.
– Демиру пришлось принять решение отца, чтобы защитить честь нашего рода! – воскликнул Каан, – Ясемин будет жить, но жизнь сладкой точно не будет!
Эдже подняла на Каана глаза полные слёз, сказав:
– Они боролись за своё счастье, но вы никогда не принимали его выбор и такой брак, хоть и называли Ясемин родной! Отец Азиз даже не понимает, что если не станет Ясемин, то и сына он потеряет. Так мой папа сказал, а он знает, что говорит. Демир из-за своей слепоты погубит Ясемин, но когда ураган стихнет в его душе, он почувствует, что такое терять по-настоящему!
Каан возмутился:
– Ты ошибаешься, я всегда поддерживал выбор брата, мы пережили с ним многое. Эдже, если кто-то и пытается Ясемин утопить, то он несомненно победил!
– Айше! Больше некому! – разозлившись, закричала Эдже
– Оф, оф, Эдже! Никому так не скажи, потому что должны быть доказательства, ведь каждого можно обвинить. А Айше не простая девушка, она дочь влиятельного господина и он за такие обвинения глотку перегрызёт!
– Я выведу эту змею на чистую воду, она за всё ответит! Я позвоню господину Серхату, он спасёт Ясемин!
После ужасных угроз Надира у Ясемин сильно тянул живот, резкая колющая боль не давала покоя. В комнате не было Зухаль и на кнопку вызова прислуги, сколько не нажимай никто не приходил. Так же кому не позвонила бы, никто не брал трубку, она закричала от боли и по её бёдрам потекла ярко-алая кровь, окрашивая светлый коврик.
– Мои сыночки… мои сыночки… Демир… Демир.., – Ясемин медленно вышла из комнаты зовя на помощь, но никого будто не было в огромном дворце.
– Это же та, грязная шармута, что увела у нашей Айше Демира… А она красивая… Кажется, она зовёт на помощь.., – из гарема шейха показались девушки, – Если хоть кто-то сделает шаг к ней, то я всё расскажу Айше… Никто ей не собирается помогать, она же порочная, кому нужно такое проклятие? Аллах! Аллах! Пусть Аллах ей поможет…
Обернувшись на голоса, Ясемин умоляла:
– Прошу помогите, позовите на помощь!
– Убирайся отсюда, падшая женщина, – со злости захлопнули дверь, проигнорировав Ясемин.
В глазах беременной девушки всё расплывалось, она сползла по стене у покоев Эдже и услышала разговор за дверью в своём обморочном сознании: «Эдже, сегодня вечером будет помолвка Демира и Айше…».
Глава 12
По полукруглой мраморной лестнице поднимался на второй этаж Демир, он был слегка выпившим, как и его брат с отцом. Только по приезду, они сразу же разошлись по своим комнатам, а Демир решил зайти в конюшню, в которой находилась белоснежная кобыла.
Белогривая лошадь выглядела грациозно, хорошо сложена по мускулатуре, что свойственно чистокровной скаковой лошади. Она признавала лишь Демира и конюха, другом их стала. Когда-то он планировал познакомить Ясемин с преданным животным, да, только не удалось.
– Езда! Девочка моя, я пришёл! – зайдя в конюшню, он обратил взор в сторону стойла.
Езда всегда была спокойная, покорная, однако не сейчас. Поджав уши, громко фыркала, ржала и била угрожающе задними копытами, а когда Демир открыл дверь калитки, то кобыла встала перед ним на дыбы, как будто прогоняла его от себя.
– Тихо, тихо! – защищаясь, выставил руки вперёд и отпрянул назад от кобылы, вот только успела Езда его ударить по руке своим мощным копытом.
Демир не устоял на ногах и рухнул на клубок сена, поморщившись от резкой боли в локтевом суставе. Мужчина не ожидал такого поведения, однако предположил, что благородное животное предчувствует несчастье.
– Езда!!! – зарычал в ужасе он.
От рыка своего хозяина, кобыла остановилась, смирно замерев на месте, но продолжала раздражённо фыркать, не подпуская к себе ни на шаг.
Демир встал перед лошадью, посмотрел в тёмно-карие глаза и увидел своё отражение, сказав:
– Ты, же всё чувствуешь, да? Знаю моя хорошая, что грядёт беда, но, а что я могу в данной ситуации? – разводя руки в стороны, снова почувствовал боль в руке и скривив от ноющей боли лицо прижал руку к груди, подумав про себя: «Так мне и надо!»
– Я уже не знаю, кто прав, а кто виноват?! Кто друг, а кто враг?! Что-то внутри меня сидит и терзает душу, а я от этого только дурею. Стоит мне только увидеть Ясемин и всё начинает кипеть, выворачивает наизнанку, пробирает холод до костей, сердце рвёт грудь и сейчас мне не легче. Я же должен возненавидеть её за предательство, а я не могу, – грустно понурил глаза вниз как будто кается перед другом, – потому что до сих пор она в моём сердце, – признался себе он, кивая согласно головой, объясняя, – Иногда, посылаю всё к чёрту, подальше, но всё равно не могу простить измену, как бы не старался.
Демир ещё раз поднял свой взгляд уставших глаз на лошадь и опешил от увиденной застывшей слезинки в глазнице своей грациозной подруги. Впервые, он видит, как плачет лошадь, она же почувствовала его боль, но не может ничем помочь. Это очень редкие слёзы, но зато самые ценные, самые искренние и самые чистые.
С тяжестью в ногах и жжением в груди, Демир поднялся на этаж, где находилась комната его женщины. Ноги сами вели к Ясемин, он был неподвластен таким чувствам и пока не увидит её, не успокоится.
Невидимой нитью тянуло, мужчина желал стиснуть жену в объятия, вдохнуть запах жасмина, от которого всегда мутнело сладко сознание, всё охотнее вожделея Ясемин. Но его поглотивший огонь ревности и ярости потупил всплеск таких желаний. Боялся, что одичавший зверь проснётся, и он не сможет его удержать, поэтому попросил себе отдельные покои.
Волоча ватные ноги, пробурчал он:
– Так тихо, – неожиданно замер, увидев в конце коридора на полу Ясемин.
Сразу же отрезвел. Согнулся, как от высоковольтного удара. Сердце бешено стучало, подступил пот, словно ледяной водой окатило. Схватился обеими руками за голову и больно прикусил губу от страха, что всё кончено, и он опоздал.
Он подбежал к ней, склонился:
– Ясемин! – взмолился, стал поднимать любимую дрожащими руками, – Всевышний, Всевышний помоги! Сейчас девочка, сейчас! – он в смятении огляделся по сторонам, нарушая одичавшим криком покой этого дома, – Все сюда!!
– Что случилось?
Из комнаты выбежали Каан с Эдже.
– О Аллах! Что ты с ней сделал? – шокировано закричала Эдже, прикрыв рот ладонями.
Каан стоял с окаменевшим до белизны лицом и с широко открытыми глазами смотрел на бесчувственное тело Ясемин.
– Я ничего не делал, она лежала у ваших дверей, – с заиканием ответил Демир, – Умоляю, помоги.
– Надо вызвать врача…, – попятившись медленно назад, промямлил непонятно Каан, лишаясь сознания, но Эдже быстро взяла себя в руки, понимая, что окромя неё никто не сможет помочь. Она дала Каану не сильную пощёчину, приведя шейха в чувство.
– Иди за мной, Демир! – поспешила Эдже в комнату, – Помощь не успеет приехать, но вызвать придётся! Сейчас главное привести Ясемин в чувство и остановить кровотечение, иначе, потеряем всех! – напугано произнесла она.
Демир положил Ясемин на кровать и с умоляющим лицом, попросил:
– Спаси, спаси их! Спаси их троих! Ты, же уже делала это, помоги! – слёзы, как прозрачное стекло выступили на глаза мужчины, – Они – моя жизнь!
– Почему же ты об этом раньше не подумал? А теперь уходи и молись, чтобы Всевышний поверил тебе, что они – твоя жизнь!
Эдже испытывала ужас и изрядное волнение, что что-нибудь пойдёт не так и невинные души заберёт ангел смерти.
Жизнь Ясемин сравнялась со временем и в любой момент, время могло остановиться навсегда.
Эдже дочь лучшего врача Турции. Да много прочитала медицинской литературы, и пока жила в заброшенной деревне приходилось учиться многому у своего отца. Отец Митин помогал жителям, которые никогда не обращались в больницу, да и не так уж легко добраться до города. Но Эдже только начинала учиться в медицинском институте, и многое ею ещё было не изведано. Побеждая страх и волнение, она принялась помогать, мысленно молясь, чтобы Всевышний дал ей сил справиться с нелёгким делом и спасти жизнь подруги.
– Если я не справлюсь, я никогда не прощу себе этого! И жить я с этим тоже не смогу! – в слезах прошептала Эдже, понимая, что жизнь невинных зависит от неё.
Благодаря Каану, у Эдже была своя «медицинская комната» с хорошим оборудованием для практики, но и для лечения оно тоже подходило. Вот только нужных для Ясемин лекарств почти никаких не было, но Эдже это не сильно пугало, ведь отец Митин научил дочку народной медицине. Она умела с помощью травяных настоек унять боль и остановить кровотечение. Конечно, времени мало и организм может дать кардинальный сбой, но молодая, сильная девушка не сдавалась и отдала все свои знания и силы для того, чтобы спасти.
Демир этим временем поднял весь дворец, и для многих утро стало совсем недобрым. Подобно царю зверей, он приказным тоном отдавал приказы, и никто не осмеливался перечить ему. Домработница со своими подчинёнными бегала, как ошалелая, принося и выполняя всё, что им приказывала главная жена шейха, а Демир строго контролировал этот процесс.
На кругозоре Демира появилась няня Зухаль, и Демир в бешенстве закричал, прижав девушку к стене:
– Где ты была? Почему не усмотрела за своей госпожой?!
Зухаль трясясь от страха, сжалась, тихо прошептав:
– Господин, простите. Я ходила на кухню, чтобы приготовить малышке Эдже кашу, – призналась она, выронив из руки бутылочку.
– Брат! Брат! – отталкивает Каан старшего брата от девушки, – Оставь её, Ясемин пришла в себя! – обрадованно сказал шейх, и они поспешили к дверям, откуда пронёсся раздирающий крик Ясемин, эхом отдавая по всему дворцу.
Ощущение, что время остановилось. На улице жаркое солнце спряталось за плывущими серыми тучами. Поднялся сильный ветер. Погода нашёптывала кому на радость, а кому-то ничего хорошего это не предвещало.
На другой окраине деревне на лоджии своего особняка стоял Надир, выпивая стакан воды после крепкого кофе.
– Мой господин, вы, ещё чего-нибудь желаете? – спросила самая младшая жена Надира покорно потупив глаза в пол.
Надир сыто облизнул губы и довольно ответил:
– Нет. Можешь быть свободна, но ночью снова придёшь ко мне. И ещё, – задумавшись на несколько секунд наказал, – пусть приготовят самые лучшие яства на сегодняшний вечер, гости должны остаться довольны. Помолвка должны пройти в самом лучшем виде.
– Как прикажете, господин, – девушка накинула на себя шёлковый халат, прикрыла капюшоном голову и покинула спальню своего господина.
Прогремел гром и начал моросить долгожданный дождь, который постепенно перешёл в сильный ливень.
– Не к добру шепчет погода.., – выплеснул, поёжившись от прохладного ветерка Надир.
– Отец? Демир точно женится на мне? – щёки Айше покрылись румянцем, но ничего не может поделать со своей любовью к Демиру.
Услышав за спиной звонкий голос своей дочери Айше, он повернулся к ней и подойдя поцеловал нежно в лоб.
– Свет очей моих, если папа сказал готовиться к помолвке и свадьбе, значит ей быть! Больше не позволю Оглы позорить нашу честь и если он не сдержит своё обещания, то я пойду на крайние меры и живыми они родину не покинут. Эту опороченную женщину задавлю вместе с её щенками, и никто не сможет ей помочь!
– Она напасть, беда на нашу голову, – с отвращением призналась Айше, – Насколько мне известно у неё дедушка авторитет, думаешь он даст нам покоя? – тяжело вздыхая сказала Айше.
– Мафиози! – улыбнулся надменно Надир, высокомерно сказав, – Я тоже не из простых! Здесь моя территория и труда мне не составит его опустить! Тем более, потеря сына подкосила старика, но, а смерть внучки он явно не переживет, так что пусть лучше всё спокойно решится!
Во дворце шейха Каана громкие вскрики, визжание Ясемин разбудили нетрезвого Азиза и всполошили весь дворец.
– Чтоб вас всех шайтан поработил! Ну не минуты покоя! То сын не даёт расслабиться, вечные проблемы и переживания, то это… Устроили чёрт возьми что! Ох, займусь я сейчас вами.., – причитал Азиз надевая на себя длинную джалабию и недовольно выскочил из комнаты, где на него покосились все ожидавшие рождения малышей.
– Овцу режут что ли, зачем так кричать? – раздражённо фыркнул Оглы старший.
– Ясемин рожает! – объявил громогласно Демир так, что все рядом стоящие прикусили свои языки и Азиз вместе с ними.
– Ааа.., – не поняв в ступоре, протянул он еле слышно и собралось было уходить, как резко развернувшись, изогнув бровь, прохрипел, – Что?
– Да, дядя, вы, снова станете дедушкой! – серьёзно сказал Каан.
Азиз повеселел признавшись:
– Получается сегодня великий день, что может быть лучше рождения внуков и помолвки сына?
Демира стало всего трясти, как в лихорадке и лицо покрылось пятнами от гнева к отцу. Он осознал, что его ошибка в том, что он поверил ему, а не своему сердцу.
Демир судорожно вздохнул, выпрямился в спине и бросился, схватив отца за джалабию, рычит ледяным тоном, и напирает грудью вперёд:
– Молись, чтобы она выжила, а если нет, то я не посмотрю, что ты мой отец – я обрушу эти стены на твои плечи. Я убью тебя, а потом и себя следом!
– Демир, брат, сохраняй спокойствие! Нам нужно держаться вместе и молиться! – разнял Каан дядю и брата.
– Я передумал, помолвка отменяется! – сказал Демир, – Дай Аллах, всё обойдётся, и мы вернёмся в Турцию!
Крик любимой, разрывало сердце Демиру, он уже не хотел причинять ей боль. Всего чего он хотел в данной ситуации это помочь ей, но не знал чем, лишь молился. Казалось, мог простить ей всё лишь бы не оставляла его одного. Лишь бы не уходила и родила ему детей, желанных, долгожданных первенцев. Все дни, когда она лежала в больнице, он приезжал к врачам, чтобы услышать, что всё в порядке и жизни любимой ничего не угрожает. Было дело, приезжал ночью и стоял над её сонным телом, гладил животик, вдыхал запах её волос. А когда вспоминал про фотографии, где она с Адемом, то стоял как дьявол над ней и уходил прочь, чтобы не навредить.
Получив отказ от помолвки, Оглы старший отрезвел:
– А сейчас ты похож на свою мать! Яблоко от яблони недалеко падает и поэтому тебя и тянет к неуместной глупости! – подойдя ближе к сыну, напомнил, – Хочешь отказаться от Айше, отказывайся, но вспомни слова Надира, что: «Дороги назад не будет! Больше унижений не потерплю!» Можешь не прислушиваться ко мне, но тебе не позволят покинуть страну! Надир не простит! А я давно не живу здесь и своё влияния потерял из-за мафии, – посмотрев на Каана, продолжил, – Каан пусть и шейх, но молод ещё, народ осерчает и встанет на сторону Надира, потому как он за время своего правления получил доверие людей, а мы нет!
Демир согласился со словами отца и молча кивнул понимая, что отец в этом вопросе однозначно прав.
Из комнаты вышла Эдже, она выглядела уставшей, очень подавленной и рассерженной. Закричала во весь ор:
