Ольга Михайловна Шурупова
Острова памяти
Впрочем, знания дедушки, который, по-моему, не верил ни в бога, ни в черта даром не пропали. В советское время (то есть в мое время) официально отпевание покойных и прочие церковные требы не приветствовались. Но если в родительский день соседи попросят отпеть на могилке (не знаю, как правильно), то Петр Григорьевич со всей душой. И никто не запрещает. А везде еще и угостят. И рюмочку поднесут. И вот уже идет веселый дед по улице и распевает на подходе к дому совсем не церковные гимны.
А если про веру, то, по словам мамы, бабушка и дедушка в конфликт со строем не вступали. В церковь не ходили. Дедушка хранил дома тяжелые церковные книги, иногда перечитывал. Бабушка икону в красном углу держала, но детям вступать в пионеры и в комсомол не запрещала. Говорила, что вера в сердце, а дети должны прожить свою жизнь. Сильная и мудрая неграмотная женщина. Удивительная они с дедом были пара.
Но я оставила свою молодую маму – неполные восемнадцать – у страшного репродуктора. А восемнадцать уже скоро. Спустя какое-то время призвали в армию и направили учиться. Я так понимаю, это были курсы радисток. Похоже, что на базе техникума радиотехнического. Учили хорошо. Не наспех. Но казарма. И вот удивительно. Идет война. Еще отступают. Еще до победных салютов далеко. А молодые девчонки, которые уже и боль потерь испытали, иногда, забыв обо всем, смеются до слез. Старшина любил поднимать девчонок по тревоге и пробежечку с противогазами устраивать. Но девушки же хитрые. Мария открутила шланг изолирующего противогаза и дышит свежим воздухом. А старшина тоже не дурак. Поравнялся, бежит рядом, трубочку рукой передавил. Что такое? Сдернула противогаз! Старшина смеется: два наряда вне очереди. Ну, и подумаешь! Все равно смеялись от души, вспоминая этот смешной эпизод из совсем несмешной военной жизни девушек.
Она не попадет на Запад. Ее отправят на Дальний Восток. Ну, такая уж военная судьба. А там отбирают девушек с хорошим слухом и с хорошими данными в летный полк, на самолеты, оснащенные американскими рациями. Это я так помню. Специально не лезу в справочники. Это ведь мамина память, моя память. Вот как сохранилось, так и пишу.
Когда у меня родился сын, мой Миша, нам нужно было лететь из Омска в Ригу. И я начала переживать за маму. Грудные малыши, как правило, полет переносят легко – спят. А вот мама. В первый раз! А она мне; «Не в первый, а уж и не скажу в какой!». Я как-то и забыла про те рассказы о службе в летном полку. Каково же им было – девочкам – на высоте, таким незащищенным?
Но тоже мама вспоминала веселые истории. Девушка (имя, мне помнится, Женя) в женской казарме стоит часовым у тумбочки. Жара. А жара на Дальнем Востоке тяжелая, влажная. Вроде бы появления командиров не предвидится. Разделась до трусиков. Вот тут-то командир роты и повел в расположение то ли командира полка, то ли эскадрильи – не суть важно. Было весело. Потом. Попозже.
И грустные истории были: пошли девушки стирать белье к реке и не вернулись. Нашли зарезанными. Японцы подкарауливали. Умели скрытно перебраться под водой.
Но самая главная история, случившаяся на Дальнем Востоке – знакомство с папой.
Я сейчас, наверное, должна была бы начать рассказывать его историю. Но он о себе рассказывал очень скупо. Папа – выходец из города Купино Новосибирской области. Фамилия Шуруповы там частая. Отец умер рано. Его Миша Шурупов не помнил. Мать вышла замуж во второй раз за Максима Ястребова. Поэтому все родственники папы, кого я знала – тетя Тоня, дядя Леша – Ястребовы. Мать умерла, вероятно, от онкологии. Мучилась болями в желудке. И остался Максим Ястребов с четырьмя детьми – один не свой. В землянке. Жили бедно. Но как-то выкручивался. Папа – старший -помогал косить. Отец, хоть и не родной – ценил. На последние деньги мог после покоса купить Михаилу сайку с колбасой, чтобы съел в одиночку – работник, помощник.
Одну историю из детства рассказал мне папа лично. В Купино привезли документальный немой фильм «Похороны В. И. Ленина» (Мама еще только родилась). Ходили смотреть с отцом (отчимом), и после фильма Миша, которому было лет девять, убеждал отца, что он слышал, как плакала Н.К. Крупская – жена Ленина. Другое детство. Другая семейная история. Другая вера. Учился Миша хорошо. Поступил в железнодорожный техникум. Бредил железной дорогой. Помню, говорил, что без запаха шпал пропитанных жить не может.
Война. Ленинградский фронт. Все телеграфно. Из рассказов мамы. Михаил Шурупов в звании старшины роты. Какая-то вылазка с молодыми необстрелянными бойцами. Наткнулись на немцев. Паника. Отползали, побросав оружие. Старшина Михаил Шурупов панике не поддался и, хотя, остановить молодых ребят не пытался, оружие собрал и на себе в расположение части притащил. Спас ребят от трибунала. Удостоился благодарности командования и предложения вступить в партию. Это было повыше любой награды. Быть коммунистом – значило быть первым, лучшим. И слова в бою: «Коммунисты, вперед», -были не пустым звуком.