Со времени появления российского регулярного флота в 1696 г., по подсчетам Ю. Л. Коршунова, с ним связали свою жизнь 7 человек из династии Романовых: императоры Петр Первый и Павел Первый, а также великие князья: Константин Николаевич, Алексей Александрович, Константин Константинович, Александр Михайлович и Кирилл Владимирович [53, с. 39].
По-разному складывались судьбы августейших моряков России XIX – начала XX в. Попробуем дать их деятельности краткую характеристику.
Ил. 7. Великий князь Константин Николаевич Романов (1827–1892)
1. Великий князь Константин Николаевич Романов. Реформатор российского флота. После гибели Черноморского флота под Севастополем во время Крымской войны (1853–1856) он менее чем за 10 лет (с 1861 по 1869 г.) создал Балтийский паровой броненосный флот России, который в то время стал третьим в мире по мощи. Этот флот насчитывал 23 корабля, на вооружении которых состояло 162 нарезных орудия крупного калибра – сила, достаточная для обороны морских рубежей страны. Он ввел на флоте систематические общеобразовательные занятия офицерского состава флота с нижними чинами. Даже в императорской семье в политическом отношении на него смотрели, как на опасного либерала [53, с. 39].
Ил. 8. Великий князь Алексей Александрович Романов (1850–1908)
2. Великий князь Алексей Александрович Романов (1850–1908), четвертый сын Александра II, последний генерал-адмирал (во главе флота стоял 24 года, после Константина Николаевича, с 1881 по 1905 г.). Однако генерал-адмиралом он был практически никаким, поскольку отличался ленью, проводил жизнь в Париже среди вкусных обедов и красивых женщин и никогда не был женат. Генерал-адмиральство его закончилось Цусимской трагедией 14–15 мая 1905 г., когда в двухдневном сражении погибла эскадра адмирала З.П. Рожественского [53, с. 40]. На том, чтобы Балтийский флот послать на верную смерть в Тихий океан, также настоял великий князь Алексей Александрович. Зять царя, великий князь Александр Михайлович, перед этим произнес убедительную речь о недопустимости такого решения, и, казалось, буквально все вняли его аргументам. Тем не менее 10 дней спустя генерал-адмиралу в конце концов удалось переломить ситуацию, и флот был послан на Дальний Восток [3, с. 227–229].
Наиболее сдержанно его характеризовал С. Ю. Витте: «Милый, честный, благородный, но в деловом отношении не особенно серьезен». Много резче – двоюродный брат великий князь Александр Михайлович: «Непревзойденная карикатура на Генерал-Адмирала… Не интересуясь решительно ничем, что не относилось к женщинам, еде или напиткам, изобрел чрезвычайно удобный способ для устройства заседаний Адмиралтейств Совета. Приглашал его членов к себе во дворец на обед, и после того, как наполеоновский коньяк попадал в желудок его гостей, радушный хозяин открывал заседание традиционным рассказом о случае из истории русского парусного военного флота» [3, с. 162, 227]. Академик А.Н. Крылов: «За 23 года бюджет вырос в 5 раз. Было построено множество броненосцев и броненосных крейсеров, но оно являлось собранием отдельных судов, а не флотом. Большинство кораблей были разнотипны, либо слабы по вооружению, либо слабы по бронированию. Подчас они представляли собой обыкновенное подражание английским броненосцам с опозданием в 6–7 лет. В смысле создания флота деятельность генерал-адмирала Алексея была характерным образцом бесплановой растраты государственных средств» [53, с. 50–51].
Беззаботное существование великого князя Алексея Александровича было омрачено позорным разгромом нашего флота на Дальнем Востоке в битве с современными дредноутами Микадо. Он подал в отставку и вскоре умер.
Ил. 9. Великий князь Константин Константинович Романов (1858–1915)
3. Великий князь Константин Константинович Романов (1858–1915), второй сын великого князя Константина Николаевича. Известно, что он совершал дальние плавания, в том числе в Америку, на празднование 400-летия ее открытия. С 1882 г. служба его проходила в гвардии. 7 лет командовал ротой лейб-гвардии Измайловского полка, в 1901 г. был произведен в полковники, командовал Преображенским полком. В 1910 г. стал генерал-инспектором военных училищ. Известен как поэт, талантливый переводчик Гёте, Шекспира. Автор многих лирических произведений, некоторые из них переложены на музыку композиторами И.И. Чайковским, А.Г. Рубинштейном, А.К. Глазуновым [53, с. 62]. Свои произведения великий князь подписывал псевдонимом К.Р., и его литературный талант признавался даже органами печати, враждебными существовавшему в России строю [3, с. 150].
В лейб-гвардии Измайловском полку он создал свои знаменитые «Измайловские досуги» и таким образом заменил обычные кутежи офицерских собраний интересными вечерами, посвященными современной литературе [3, с. 150].
По словам великого князя Александра Михайловича, хорошо разбираясь в тайниках души русского простолюдина, великий князь Константин Константинович значительно преобразовал методы во спитания молодых солдат. Для него не было большего удовольствия, как провести утро в казармах, где он занимался с ними «словесностью». Будучи в течение многих лет начальником Главного Управления военных учебных заведений, он сделал многое, чтобы смягчить суровые методы нашей дореволюционной военной педагогики [3, с. 150–151].
Константин Константинович с большим тактом исполнял обязанности президента Императорской Академии наук и был первым, кто признал гений первого русского нобелевского лауреата (1904 г.) биолога И. П. Павлова.
Ил. 10. Великий князь Александр Михайлович Романов (1866–1933)
4. Великий князь Александр Михайлович Романов (1866–1933), двоюродный дядя Николая II, его сверстник и единственный друг юности, был женат на сестре Николая II Ксении. Основатель нового вида войск в России – военной авиации, первый главком ВВС России [53, с. 66]. Интересовался зарубежными флотами, в 1891 г. выпустил первый в России справочник по зарубежным флотам (всего до 1909 г. выпустил их 12). Проанализировав статистику строительства флотов, пришел к выводу, что постройка судов во многих государствах подчинена определенной цели – каждое из них имеет в виду определенного противника. Еще в 1895 г., почти за 10 лет до начала Русско-японской войны, он вычислил, что нашим противником будет Япония, а война начнется в 1903–1904 гг., поэтому подал докладную записку императору с предложениями по усилению флота на Тихом океане, но она осталась без внимания. Записка же точно определила не только время начала войны, но и то, как она начнется [53, с. 68]. Во дворце великого князя, здание которого и сегодня располагается на набережной Мойки, с 1898 г. начала собираться флотская молодежь для обсуждения всего, что касается флота. Здесь же в 1897 г. впервые великим князем Александром Михайловичем была изобретена новая, ранее никогда не применявшаяся форма оперативно-тактических исследований- военно-морская игра, используемая для обучения будущих офицеров в Морском училище [3, с. 211]. Позднее такие игры составили не только основу новых курсов Николаевской Морской академии, но и получили широкое распространение во всем мире. На играх при неизменном участии великого князя неоднократно исследовалась война с Японией. Увы, объективная реальность была такова, что русский флот проигрывал каждый раз. Интересно, что в одной из последних игр сторона, игравшая за Японию, начала военные действия именно так, как это произошло в действительности, – внезапной минной атакой без объявления войны. Участники игры потом мрачно шутили – «японцы подсмотрели это у нас» [53, с. 69].
В 90-е гг. XIX в. проявляется еще одна его незаурядная черта, столь не свойственная великокняжеской среде, – интерес к технике, особенно к ее новинкам. Как старший офицер строившегося в Петербурге на Новом Адмиралтействе броненосца «Сисой Великий», великий князь Александр Михайлович энергично содействовал ускорению его постройки. Он буквально дневал и ночевал на заводе. В 1900 г. он стал командиром строившегося в Николаеве броненосца «Ростислав». «Мечта моей жизни, – писал великий князь, – мечта каждого моряка осуществилась. Я… произведен в чин капитана 1 ранга и назначен командиром броненосца Черноморского флота» [3, с. 212]. В процессе достройки и сдачи корабля великий князь работал во многих комиссиях. Он был членом «комиссии для испытания и приемки в казну башенной установки 10-дюймовых орудий», председателем комиссии по испытаниям первой в русском флоте котельной установки с нефтяным отоплением и т. д. [53, с. 70].
Но круг его интересов никогда не ограничивался рамками его непосредственных служебных обязанностей. Был он человеком не только незаурядным, но и честолюбивым. Энергии и идей у него было всегда хоть отбавляй. Одним из его увлечений было развитие отечественного торгового судоходства. Без торгового мореплавания, как он считал, России трудно развивать свой военный флот. Все, кому близки были нужды отечественного судоходства, находили в его лице «союзника и покровителя». Русское императорское общество судоходства избрало его своим почетным председателем.
С учреждением в 1898 г. при Министерстве финансов отдела торгового мореплавания Александр Михайлович, не прерывая службы на флоте, становится председателем Совета по делам торгового мореплавания. Его главные заботы теперь – организация мореходного образования, улучшение быта «низших служащих торгового флота», обеспечение балтийского побережья русским углем и, наконец, «постановка вопроса о соединении Черного и Балтийского морей внутренним путем». С 1902 г. Александр Михайлович – самый молодой министр России. Он – главноуправляющий торговым мореплаванием и портами. Одновременно он продолжал оставаться «в звании флигель-адъютанта и командира броненосца “Ростислав”». Кстати, к броненосцу, построенному при его непосредственном и активном участии, командовать которым ему привелось более трех лет, Александр Михайлович относился с большой любовью. Не случайно своего пятого сына, родившегося в 1902 г., он назвал Ростиславом [53, с. 71].
Начало войны с Японией великий князь встретил в должности младшего флагмана Черноморского флота и в чине контр-адмирала. В ночь на 27 января 1904 г. японские миноносцы атаковали стоявшую на Порт-Артурском рейде русскую эскадру. Александр Михайлович в это время был в Каннах. Закончив 18 ноября «на броненосце “Ростислав” под собственным флагом» кампанию 1903 г., он с многочисленным семейством отдыхал на юге Франции. Но уже 30 января в дневнике Николая II появилась запись: «Ксения и Сандро вернулись из-за границы», и на следующий день – «Ксения и Сандро пришли к нам». Вот что писал о своей встрече с императором сам великий князь: «Мое появление смутило его… Он ждал тяжелого объяснения… упреков за прошлое. Я поторопился все его опасения устранить.
– Я пришел к тебе, Ники… чтобы получить разрешение на отъезд в Порт-Артур. Надеюсь, ты сочувствуешь моему… желанию быть… вместе с моими соплавателями…
Лицо его прояснилось.
– Я всецело понимаю тебя, но… не могу отпустить… ты мне будешь нужен в Петербурге. Я хочу воспользоваться твоим опытом…
В течение часа я старался ему доказать, что мог бы принести гораздо большую пользу в Порт-Артуре, чем в столице, но государь не согласился» [3, с. 222–223].
Главная идея великого князя на этот раз – крейсерская война. Япония – островное государство, и ее возможности целиком зависят от ввоза сырья, оружия, боеприпасов. Это и имел в виду Александр Михайлович.
С согласия императора он призвал на военную службу несколько быстроходных судов «Добровольного флота». Как министр торгового флота купил за границей еще четыре парохода и, вооружив их, создал эскадру быстроходных вспомогательных крейсеров. Вскоре агентурная разведка донесла, что из Европы в Японию с оружием и боеприпасами направляются 12 транспортов. Проходит немного времени, и вспомогательные крейсеры великого князя захватывают в Красном море несколько транспортов. Однако возникает международный скандал. Действия русских крейсеров квалифицируются как пиратские. Англия и Германия угрожают санкциями. Под давлением министра иностранных дел император принимает однозначное решение: «Сандро… ты должен немедленно распорядиться, чтобы твоя эскадра освободила захваченные… пароходы… Подавляя горечь, – вспоминает великий князь, – я подчинился» [53, с. 72].
В целом, подводя итоги своей деятельности во время войны, великий князь писал: «Мое участие в войне 1904–1905 гг. оказалось весьма неудачным». Что еще можно сказать в этой связи? В справочнике «Военные флоты иностранных государств…» за 1906 г. Александр Михайлович поместил обзор военных действий на море. Он писал: «Я считаю необходимым поместить это… описание, которое поможет офицерам, которым дорого будущее… русского флота, разобраться в наших ошибках и усвоить, что только постоянное изучение военно-морского дела может подготовить их к умению управлять флотом… и побеждать, в чем и заключается призвание каждого из нас» [53, с. 72].
Были ли результаты деятельности великого князя Александра Михайловича на море? Были, и еще какие! Уже в 1904–1905 гг. «Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования» под председательством великого князя Александра Михайловича закладывает на верфях Гельсингфорса (Хельсинки. – О. Ф.), Риги и Або 14 кораблей. Всего «благодаря настойчивости великого князя в короткие сроки… было построено 18 миноносных крейсеров и миноносцев». После войны с Японией они по существу и составили ядро Балтийского флота. Последним кораблем, построенным на средства Комитета, стал знаменитый «Новик», эсминец, положивший начало большой серии отечественных кораблей. Долгие годы они считались в своем классе чуть ли не лучшими в мире [53, с. 72].
История «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования» такова. Еще в начале 1904 г. в Петербурге образовалась группа энтузиастов, предложившая строить флот на добровольные пожертвования. Начало пожертвованиям положил князь Л. Кочубей. Его призыв, напечатанный в газете «Новое время», нашел столь широкий отклик, что уже через несколько дней в кассу Комитета поступило более 250 тыс. рублей. Пожертвования шли от губерний, дворянства, духовенства, крестьян, купечества и даже от учащихся. Были и крупные взносы: 400 тыс. рублей внес граф С. В. Орлов, 200 тыс. – граф А. Д. Шереметев, 1 миллион – эмир Бухарский и т. д. Всего Комитет собрал свыше 17 млн рублей [53, с. 72].
Однако главным в деятельности «Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования» для будущего России стало отнюдь не строительство кораблей, а создание отечественной военной авиации.
Возглавлял ВВС России великий князь до 21 марта 1917 г. Через 3 недели после отречения Николая II он сложил с себя обязанности главнокомандующего воздушной авиации и практически полностью отошел от дел. На этом закончилась его многолетняя активная деятельность на благо Отечества. Затем – эмиграция – Англия, Франция, Америка. Умер Александр Михайлович в 1933 г. на юге Франции в небольшом городке Рокбрюн, где и похоронен.
Ил. 11. Великий князь Кирилл Владимирович Романов (1876–1938)
5. Великий князь Кирилл Владимирович Романов (1876–1938), внук Александра II. Являлся третьим претендентом на российский престол. Моряков в семье не было. В 15 лет захотел служить на флоте [53, с. 82].
Кирилл Владимирович собственными усилиями стал начальником военно-морского (по-современному, оперативного) отдела в штабе Командующего флотом Тихого океана. Участвовал в Русско-японской войне. Настойчиво искал встречи с японцами, неоднократно вступал в бой. Но численное их превосходство заставляло его отходить под прикрытие. Был контужен 31 марта 1904 г. на броненосце адмирала С. О. Макарова «Петропавловск», вышедшем на помощь крейсеру «Баян». В составе кораблей он шел первым и коснулся японской мины. Произошел взрыв, в результате чего корабль утонул. Погибли: командующий флотом С. О. Макаров со своим штабом из 10 человек, 18 корабельных офицеров, 620 «нижних чинов», известный русский художник-баталист В. В. Верещагин. Из воды подобраны: великий князь Кирилл Владимирович, командир броненосца Н. М. Яковлев, 5 офицеров, 73 «нижних чина». Спасал их миноносец «Бесшумный». Спасено 80 человек, погибло 650 [53, с. 87]. В заключении расследовавшей комиссии было сказано, что взрыв японской бомбы вызвал детонацию находившегося на корабле запаса якорных мин и погребов со снарядами [53, с. 92].
Контузия, ожог лица и купание в воде при +5° требовали лечения. Но царь не хотел отпускать его за границу из-за непростой личной жизни великого князя. Дело в том, что Кирилл Владимирович был влюблен в свою кузину, герцогиню Гессенскую Викторию-Мелиту. Она отвечала взаимностью. Николай II запретил им жениться по причине близкого родства, а главное – замужнего ее состояния. Угрожал лишить всего, в том числе великокняжеского звания. Императрица Александра Федоровна еще до замужества также была не в ладах с герцогиней. Герцог Гессенский – муж Виктории-Мелиты – был родным братом русской императрицы, а мать Виктории-Мелиты была дочерью Александра II, то есть родной сестрой Владимира Александровича – отца великого князя Кирилла [53, с. 86].
Великий князь Владимир Александрович настоял на заграничном лечении. Виктория-Мелита уже была в разводе, и они с Кириллом Владимировичем поженились. Она приняла православие с именем Виктория Федоровна [53, с. 88].
Из-за того, что Кирилл Владимирович нарушил запрет царя на заключение этого брака, Николай II приказал ему покинуть Россию. По мнению Ю. Л. Коршунова, это было решение не царя, а императрицы. Наказание последовало такое: непризнание брака, отрешение великого князя и его потомков от прав на престолонаследие, прекращение отпуска причитавшихся денежных средств. Последнее вскоре было отменено [53, с. 89].
С повинной великий князь не спешил. Прощение пришло в 1907 г. С семьей он возвратился в Россию в 1909 г. после смерти отца. Приказом от 3 ноября 1908 г. был возвращен на службу прежним чином капитана 2 ранга с прежним званием флигель-адъютанта Е.И. В. с зачислением в списки флота. Три года служил старшим офицером крейсера «Олег», плавал в Балтике. В 1912 г. капитаном 1 ранга назначен командиром крейсера «Олег». Тогда же «вольнослушателем» окончил Николаевскую Морскую академию.
Уже 3 августа 1914 г. уехал в действующую армию исполняющим обязанности наблюдающего за морскими командами действующей армии. В 1915 г. произведен в контр-адмиралы и стал начальником морских батальонов и речных флотилий в действующей армии и одновременно командиром Гвардейского экипажа. В этой должности он встретил и Февральскую революцию.
По-видимому, обида за наказание царя не была прощена и забыта: 1 марта 1917 г., в день так называемого отречения Николая II от престола, Кирилл Владимирович вел по Шпалерной улице к Таврическому дворцу под красным знаменем колонну моряков. Это была самая элитная часть российского флота – Гвардейский экипаж. Великий князь был при этом командиром экипажа, контр-адмиралом. Вместо флигель-адъютантских аксельбантов на его груди красовался большой красный бант [53, с. 81].
Что побудило великого князя Кирилла Владимировича к переходу на сторону Временного правительства? Одно из его интервью в газете начиналось так: «Мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия теряет всё». Заканчивалось оно заявлением, что он доволен быть свободным гражданином России. В другом: «Мы все русские люди… Нам всем надо заботиться о том, чтобы не было излишнего беспорядка и кровопролития. Мы все желаем образования настоящего русского правительства». Наконец, на вопрос, как он оценивает арест Николая II: «Исключительные обстоятельства требуют исключительных мероприятий. Вот почему лишение свободы Николая и его супруги оправдывается событиями, происходящими в России…» По поводу своего будущего: «Мне кажется, что никто из нас, принадлежащих к семье бывшего императора, не должен… оставаться на занимаемых нами постах». 11 марта 1917 г. он сдал должность командира Гвардейского экипажа избранному матросским комитетом командиру императорской яхты «Полярная звезда» капитану 1 ранга М.М. Лялину [53, с. 89–90].
Дальше – эмиграция. Там он провозгласил себя императором Кириллом I. Умер в Кобурге (Германия) в 1938 г., там и похоронен. В 1995 г. его прах и прах Виктории Федоровны был перевезен в Петербург и захоронен в великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора [53, с. 90].
Итак, из общей массы лиц императорской фамилии, трудившихся в военной сфере, мы высветили 10 ее представителей, которые во второй половине XIX – начале XX в. с разной степенью ответственности относились к своей службе. Как любая семья, дом Романовых был представлен людьми, как обладавшими посредственными данными в военном деле (великий князь Алексей Александрович), так и являвшимися, без преувеличения, достойными наследниками великого Петра, несомненно отмечавшимися военным гением (великие князья Константин Николаевич и Александр Михайлович). Кроме того, великий князь Николай Николаевич Старший заслужил огромную популярность среди славян в результате освобождения Болгарии и других православных народов Европы от турецкого ига по итогам Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Великий князь Михаил Николаевич навсегда остался в истории России как усмиритель и покоритель Кавказа, Чечни и Дагестана.
Один из представителей царской фамилии – великий князь Олег Константинович – получил смертельное ранение на поле битвы в 1914 г., от которого скончался в возрасте 22 лет, оставив в народе добрую память о себе и своей воинской доблести.
Более того, несмотря на годы санкционированного советской властью забвения, последний российский император Николай II, много потрудившийся на посту главнокомандующего во время Первой мировой войны, а затем предательски отстраненный от власти в стране и позднее расстрелянный с членами семьи большевиками в Екатеринбурге, прославлен и канонизирован Русской православной церковью в лике святых. При жизни не подписав ни одного приказа о смертной казни, царь сам пал от рук убийц. Его служение на благо России, постоянная самоотверженная забота о людях, а также мученическая кончина послужили тому, что именно он, Николай Александрович Романов, возглавляет сонм новых святых – новомучеников и исповедников Российских, стоящих у престола Божия и возносящих молитвы о нашей стране, властях, воинстве и народе российском, то есть о каждом из нас.