Ольга Александровна Коренева
Золотая, и в мехах
– Уже не пишет. Умер, – ответил Влад.
– Как умер? Гарик? Да ты что??? Как это??? – ахнула Динка.
– Так. Приревновал Сашу, зарезал его, и покончил с собой. Такова версия милиции. А я уволился, теперь свободен как ветер!
У Динки закружилась голова. Захотелось уйти в другую реальность.
– У тебя есть выпивка? Что, пара бутылок? Ну, приходи. А у меня закусон: бычки в томате, икра, ещё какие-то тут банки.
Владислав пришёл через полчаса. Диана достала две хрустальные рюмки, два бокала, она обнаружила в кухонном шкафчике забытый томатный сок, вскрыла консервы. Пили долго, медленно, «с чувством, толком, расстановкой».
– Знаешь, – говорил Влад. – Мне жуткий сон приснился: что я прихожу домой, а там родители, брат, все живы! Я в ужасе! Как, опять? Проснулся в холодном поту.
– Ну, мне тоже кошмары снятся, – ответила Дина. – Снится: едем. Салон авто, тихая музыка. Чувство безграничного, умопомрачительного счастья! И вдруг – удар! Всё всмятку! Кровь! Толпа людей, машины скорой, милиции, ужас, жуть, боль! Просыпаюсь – сердце колотится, в башке словно колокол ухает, и горечь такая! Ты себе не представляешь! Жить не хочется! И потоки слёз! Реву, рыдаю, икать начинаю! Отчаянье! Ужас! Лучше бы всего этого не было.
– Чего?
– Ничего! Не хочу! Любви этой безумной не хочу! Ничего не надо! Жила же себе спокойно, радостно, безоблачно! Так нет, мало мне! Идиотка!
– Ну, теперь давай выпьем за всё хорошее. Чтоб не было проблем, за нормальную жизнь, – Влад разлил по рюмкам остатки водки. – У тебя же есть кальян, можем, давай же…
Был субботний вечер. Хмельная, но в трезвом обличье, Диана, эффектно одетая, прогуливалась вдоль узкой дороги недалеко от своего дома. Она сама не знала, куда идёт, просто её куда-то вели ноги. И привели они её через дорогу к пивному ларьку. Она купила бутылку «Жигулёвского». Чем бы таким открыть?
– Помочь? У меня есть открывалка, – раздался голос.
Динка подняла глаза. Рядом стояла высокая блондинка невероятной красоты, с густыми длинными волосами, с яркими зелёными глазами. Динка ошеломлённо протянула ей бутылку. Блондинка была пьяна. Они выпили, купили ещё, выпили, пошли куда-то, болтая. Блондинка пошатывалась. Рядом остановилась милицейская машина. Динка была как в тумане от всего выпитого, плохо соображала. На её глазах блондинку пытались увезти в вытрезвитель, Динка не пускала, орала, что это её сестра и она её сама заберёт. Но парни в милицейской форме не уступали. Динку они не трогали – то ли из-за её престижного вида, то ли по ней не было видно степени опьянения. Видимо, роль играло и то, и другое.
– Тогда берите и меня, мы вместе пили! – потребовала она. – И заприте нас в одной камере!
Но их закрыли в разных. Это были три стены и решётка. Нечто вроде «обезьянника». Безлюдного. Динке стало страшно и одиноко, мучила жажда, и она принялась биться о решётку и вопить, чтоб её выпустили.
Их отпустили утром. Поймали такси, и поехали к Дине. Снова пили, закусывали морским салатом и креветками, болтали. Блондинку звали Римма. Динка смотрела на её высокую точёную фигуру, на её роскошные длинные волосы, на её кукольное личико с яркими изумрудными глазами, и волна зависти и ненависти внезапно накрыла её. Она вскочила, резко схватила Римму за волосы, намотала их на руку, и изо всех сил стукнула лбом о стену. Ещё раз, и ещё. Блондинка потеряла сознание, кровь залила лицо. Динка поволокла её к двери, вытащила на лестничную клетку, и швырнула с лестницы вниз. Раздался глухой стук. Динка захлопнула дверь, и продолжила пиршество в одиночестве. На душе стало легко и радостно. Утром она спустилась по лестнице вниз – Риммы не было, ступени были измазаны кровью.
– Очнулась и ушла, – пробормотала Динка. – Прекрасно.
Вскоре ей позвонили из издательства. Предложили перевести большой роман. Динка сразу же помчалась. Она предчувствовала интересный сюжет, ей не терпелось нырнуть в этот бурлящий мир очередного зарубежного писателя. В редакции ей протянули книгу на английском языке, сказали:
– Ваша тема, мистика. Австралийский автор.
Динка подписала договор, и принялась листать книгу. Да, это была её любимая тема. Роман захватывал с первых же строк. И чем дальше, тем круче: тёмные силы изощрённо убивали людей, и в конце концов никого в живых не осталось, город наполнился зловещими призраками, которые виртуозно уничтожали туристов. Она вышла из издательства, задержалась на крыльце, погрузившись в чтение.
– У вас нет огонька? Закурить бы! – раздался мужской голос.
Динка подняла голову. Рядом стоял симпатичный молодой мужчина. Она захлопнула книгу, сунула её в сумку, и достала зажигалку.
– Я Андрей, – сказал он. – А вы, наверно, писательница?
– Переводчица, – ответила она.
– С какого языка?
– С английского. Я долгое время жила в Штатах, так что знаю язык в совершенстве. Это мой второй родной язык.
– О-о! Какая вы интересная! – воскликнул Андрей, заглядывая ей в глаза. – А вы красивая.
– А то, – ответила она.
Андрей ей нравился всё больше. Узколицый шатен с самоуверенной и слегка циничной гримасой разглядывал её.
– А сигаретки не найдётся? – спросил он.
Она протянула пачку «Мальборо». Отметила про себя, что он хорошо сложен, что в нем есть что-то притягательное.
– А давайте, я вас провожу, – сказал он.
Они шли к метро, беседовали, флиртовали. Расставаться не хотелось. Доехали до Александровского сада, долго гуляли. И Диана вдруг поняла, что любит этого мужчину. Волна страсти накрыла её с головой! Такое с ней уже было. И плохо кончилось. Ей стало страшно.
Андрей был обыкновенным жигало, Динка уже потом это поняла, но ей было всё равно. Она его безумно, самоотречённо любила! Опять это невероятное, сверхъестественное чувство, словно душу пронзают огненные молнии, боль и наслаждение, эта страстная и мучительная любовь!
Андрей поселился у Дины. Сам он жил в кооперативной квартирке на Ленинском проспекте, её купила ему когда-то очередная пассия. Жильё требовало ремонта, да и мебель там была уже старая. Зато в Динкиной просторной трёшке ему стало очень комфортно.
Новый 1989-ый год они встречали вдвоём, он запретил Динке приглашать друзей. Хотел романтики и интима. Стол был обилен, изыскан, горели свечи. По телевизору шли обычные новогодние передачи. Дина и Андрей пили шампанское, ликёр, виски (запас, добытый у родителей, был большой). Диана изображала повелительницу потусторонних сил. Вся в золоте, в меховой накидке, в причудливом парике, в агрессивном макияже, она произнесла:
– Чего желаешь, мой король, озвучь!
– Хочу, чтобы вся эта наша проклятая страна рухнула, развалилась, рассыпалась ко всем чертям, чтоб была полная свобода, как во всём мире! Ненавижу эту рабскую страну!
– Будет сделано, мой король! –ответила Диана.
За окном что-то грохнуло, и погас свет.
– Пробки вышибло, пойду гляну.
– Да нет, – заметила Динка. – взгляни в окно, везде темно, во всём доме.
– Ну и отлично, при свечах лучше.
Минут через пятнадцать свет зажёгся, снова заработал телевизор.
Ему нравилась Динка, было в ней что-то дикое, необузданное, страстное. Нравились её интимные фантазии. Нравились её золотистые и жемчужные наряды и бесчисленные украшения. Она навешивала на себя столько золота и бриллиантов, словно была женой богатейшего арабского шейха.Нравились её шубы.
Порой он капризничал, требовал исполнения своих прихотей. И она всё делала. Однажды захотел халат из меха песца. И она заказала в ателье, сшили. Он набрасывал халат на голое тело и сидел, развалившись в кресле и покуривая кальян, а Динка изображала баядерку. Но потом ему стало скучно, всё приелось.
– Мне надоела блондинка, хочу брюнетку, – заявил он. – Покрасься.
– Я надену парик, – ответила она.
– Нет. Хочу натуральную.
Динка помчалась в парикмахерскую. И через два часа перед Андреем предстала брюнетка с ослепительно белой кожей. Цвет волос подчеркнул её естественную мраморную белизну. Андрею это понравилось. Но дня через три брюнетка надоела.
– Хочу шатенку, – заявил он.
Динка послушно перекрасилась. Потом она была рыжей, русой, всякой разной.
– Слушай, – сказал однажды Андрей. – Мне дома ремонт нужен. Я уже присмотрел мастеров, и материалы выбрал. Дело за малым. Ты поняла, надеюсь?
– Ладно. Скоро получу гонорар за перевод, будут деньги.
– Так переводи скорей, не отвлекайся, – сказал он раздражённо.
– Осталось шесть глав.
И она снова взялась за работу, которую почти было забросила. Андрей тормошил её, приходилось переводить даже ночью. Но вот книга была сделана. И она радостно помчалась в редакцию. А тут её ждал сюрприз: издательства уже не существовало. Вернее, оно было, но совсем другое, коммерческое. Всё в стране стало стремительно меняться, исчезли государственные издательства, вышел закон об отмене цензуры. Печатать начали всё, что раньше было под запретом, от самого мистического до самого пикантного. Динке дали от ворот поворот. Вернулась она расстроенная.
– Ладно, я пристрою твою книгу, – сказал Андрей. – Но ты должна написать мою фамилию как переводчика.
– Но ведь переводила я! – ахнула Динка.
– Ну, скажем, как бы в соавторстве. Моя фамилия должна стоять первой. Твоя – второй. Ясно?
Дина согласилась.
Андрей взял рукопись, и отправился покорять издательства. Договорился сразу в трёх, всё получилось. Диана отксерила перевод, Андрей разнёс везде, и получил солидную сумму денег. Диана пришла в полный восторг! Андрей дал ей немного купюр на хозяйство. Остальное пошло на начало преображения его холостяцкого жилья на Ленинском проспекте, и на всякие его мужские нужды.
А вокруг творилось что-то невероятное. Инфляция, бандитизм, убийства среди бела дня и самоубийства. Андрей стал покупать доллары.Их он держал в небольшом чемоданчике с кодовым замком.
Дина вдруг остро ощутила, что неинтересна Андрею, что ему просто удобно и выгодно жить с ней. Ей стало очень больно и грустно. Она его любила всё сильнее, хотя дальше уже некуда. Но, оказалось, было куда. Все её чувства обострились, любовь зашкаливала. Душу её штормило. Она достала с антресолей заброшенную гитару, на которой играла в юности. Принялась перебирать струны и петь. Голос её то тихо и гулко звучал, то вдруг взвивался и пронзал воздух. Она вошла в азарт.
– Прекрати выть! – крикнул из соседней комнаты Андрей. – Лучше займись переводами.
Это было грубо и обидно. Она швырнула гитару на тахту, и зарыдала. Потом пошла на кухню, готовить ужин.
– Ну, как, взялась переводить? – спросил Андрей за столом.
– А что переводить-то, заказов нет, издательства копытами накрылись, – ответила Динка.
– Накрылись, вишь ли, государственные, а коммерческие открылись. Это же шансы! ¬
– Ну, я не знаю, мне давали книги, а теперь что, где взять?
– Я видел у тебя их, на английском.
– А, это папа ещё тогда из Штатов привёз.
– Вот и переводи. А я пристрою. Только чтоб соавторство стояло.
– У меня только ужастики да гороскопы.
– Вот это как раз актуально. Давай, действуй! – он с размаху хлопнул её по спине. Как бы подбодрил. Это было больно. Но Дина стерпела.
Однажды Андрей пригласил в гости своих друзей.
– Ребята любят супы, я похвастался, что ты прекрасно готовишь, – сказал он. – Сваргань разные, чтоб выбор был. Борщ, щи, солянку, уху, сырный суп, ну и хватит. Грибной можно тоже. Ну и салатики всякие, блины с икоркой. Завтра к вечеру постарайся.
Динка встала рано утром, и погрузилась в стряпню. К приходу гостей большой стол был сервирован, на плите стояли кастрюли с супами, усталая Динка наспех подгримировалась и тяжело вздохнула. Андрей встречал друзей словно барин, он распоряжался, покрикивал на Дину. Ребята ели закуски, пили вино и водку, к супам никто не притронулся. Динке стало обидно, она еле сдерживалась, чтоб не расплакаться. Потом все пошли в гостиную.
– Дианочка, спой, – сказал Андрей.
– Хочешь, чтоб я выла? – ответила она.
– Ну что ты, что ты, не ломайся.
Она взяла гитару, принялась перебирать аккорды, запела. Гости немножко послушали, и занялись своими разговорами. Динка все пела и пела, чтоб не заплакать. А гости бурно обсуждали что-то. Динка, всеми забытая, отложила гитару, встала, взяла бокал вина, и вяло подошла ко всем. Она мрачно смотрела на Андрея, который развалился в кресле и разглагольствовал:
– Страна бурлит и распадается.
– Откуда ты взял, что она распадается, – возразил ему невысокий бородач.
– Так она начала распадаться ещё во второй половине восьмидесятых, с приходом Горбача. А что ты хотел, система дезинтеграции в социальной структуре, в народном хозяйстве. Всё это ещё даст свои плоды.
– Да, похоже, Союз долго не протянет. Ну, полгода, от силы год.
– Все началось с узбекского дела. Помните такие фамилии, как Гдлян, Иванов? Когда стали копать под этих высокопоставленных теневиков, тут-то они и захотели отсоединиться, чтобы Москва не контролировала этих коммунистических баев… – сказал коренастый мужчина.
У Динка разболелась голова. Она залпом осушила свой бокал, ушла в спальню, прилегла. И провалилась в сон.
А ребята оказались правы. Хотя и так все было ясно. Следующий, 1991-ый год стал роковым для СССР. Государство перестало существовать. Возникло Содружество Независимых Государств. СНГ. Роковым этот год стал и для Динки. Не сразу. Сначала всё шло прекрасно – Дина дни и ночи напролёт переводила, Андрей пристраивал рукописи и получал деньги. Толстые пачки купюр лежали на книжных полках. За это время Андрей сделал в своей холостяцкой квартире евроремонт, выгнав гастарбайтеров, которые слишком надолго затянули преображение его жилища. (В то время, в начале 90-х годов, в нашей стране наступила эра евроремонта. На отечественный рынок закинули импортные товары, сантехнику, отделочные материалы, а вместе с ними и информацию о мировых технологиях. Так было). Андрей с удовольствием бегал по издательствам, по магазинам, почти каждый день проверял, как идёт ремонт. Обедал в ресторанах. Там он и познакомился с Любой, певицей из Питера, гастролирующей в Москве. Был октябрь 1991 года, день выдался солнечный и свежий. Она вошла в ресторан в коротком красном пальто, в чёрных чулках и красных полусапожках на высоком каблуке, блестящие чёрные волосы, длинные и прямые, волновались за её спиной. Или это взволновался он. Она ему сразу приглянулась. Пригласил за свой столик, сказав, что угощает, и что она может заказать всё, что угодно.
Потом они встречались. У Любы закончились гастроли, а новых не предвиделось. Их вокальная группа распалась. Как жить? И тогда Андрей принял решение.
Динка закончила очередной перевод и радовалась. Она ждала Андрея. Но вот щёлкнул дверной замок. Дина бросилась в коридор встречать любимого. Он был не один. Следом за ним в квартиру вошла яркая брюнетка в красном пальто.
– Знакомьтесь: Люба, Диана, – представил их друг другу Андрей. –Люба будет жить у нас.
Динка опешила.
– Это ещё зачем? – воскликнула она.
– Я так хочу, – резко сказал Андрей. – Я желаю жить с вами обеими. Я же твой король, сама меня так зовёшь. И это моя королевская прихоть.
Динка смирилась. Она очень боялась потерять его. Пригласила их к столу, накормила обедом. Потом Андрей с Любой уединились обсуждать какие-то проекты. А Динка уныло мыла посуду, потом ушла к себе в комнату и заплакала. Достала водку, выпила, уснула.
Был полдень. За окном плыло небо, затянутое облаками. Андрей умчался в издательство с Динкиной рукописью. Сама она печально курила на кухне. Вошла Люба в Динкином махровом халате, розовая, намытая, благоухающая жасминовым гелем для душа.
– Ты чего такая грустная? – сказала она, улыбаясь. – Не грусти.
Она достала из холодильника шампанское. За спиной блестели длинные чёрные волосы.
– Вот. Сейчас исправим твой настрой. Давай бокалы, конфеты. Всю вкусноту на стол.
Они долго пили и говорили за жизнь. Опустошили вторую бутылку.
– Не, ну прикинь, – говорила Люба. – Гастроли закончились, группа перессорилась и распалась, продюсер козёл, бросил нас, решил раскручивать Аську.
– Кого?
– Ну, ты не знаешь. У них там шуры-муры.
– И что решил с Аськой?
– Раскручивать публичный образ. А как же я, что делать, у меня две дочки студентки, их кормить, одевать надо!
– А муж что?
– Да нет у меня мужа. Я в отчаянье, если бы не встретила Андрея, всё, кирдык!
Динка разжалобилась. Несчастная Люба, надо помочь! Она взяла пачку денег с книжной полки, протянула ей.
– Вот, возьми.
– Нет, что ты, зачем? – оттолкнула её руку Люба. – Не надо! Ты для меня и так много сделала.
– Да ничего я не сделала, – ответила захмелевшая Дина. – Но у меня есть идея. Давай-ка, мы с тобой встряхнёмся, займёмся шопингом. Порадуем себя.
И они пошли по магазинам. Поехали в Коньково на дорогой вещевой рынок, Дина накупила себе и Любе модных импортных шмоток. Потом заскочили в ювелирный, там Дина приобрела себе и ей перстни с бриллиантами, цепочки, серьги. С покупками вернулись они домой. Был вечер. Андрей встретил их упрёком:
– Ну и где вы шатались?
– Шопинговали, – радостно ответила Дина. – Смотри, какие мы диаманты купили!
Она показала руку в перстнях.
– Зачем? У тебя же их много? Диаманты? Это же брюлики, – сказал он.
– Мне нравится по-старинному: диаманты, – ответила Динка.
– Зачем деньги тратишь на цацки. Надо в баксы вкладывать, – сказал он.
– Золото и диаманты, это, знаешь, самое лучшее вложение, – парировала она.
