Олег Шовкуненко
Хроники 1-й магической войны. Книга первая. Охота на вепря
– Со слов старшего заставы они проявляли подозрительный интерес к месту падения летающей машины, но главное они осмелились нарушить императорский запрет.
– Мало ли идиотов на свете, ― капитан уже собрался отмахнуться от проблемы, но Тили остановил его руку.
– Может тебе, достославный Нетерхазер будет интересно узнать, что командовал этим отрядом некий барон Д’Артаньян? ― произнеся эти слова, главный имперский шпион змеем искусителем заглянул в глаза капитану.
– Что ж, езжай… ― после непродолжительной паузы выдавил из себя Нетерхазер. Лицо его вмиг превратилось в каменную маску, а взгляд стал колючим и прямо таки ледяным. ― Ты прав, мастер. Нарушителей императорской воли следует карать, причем без всякой жалости.
Глава 22
Дороги Великого Юльского леса – почти все они были очень узкими, тесными, укрытыми под растопыренными лапищами древних исполинских деревьев. Заросшие травой и кустарником обочины, свисающие с ветвей плети вечно зеленого плюща вперемешку с мохнатыми космами древесного мха, пробивающаяся прямо в колее молодая поросль. Лес словно хотел поскорее избавиться от тех отвратительных шрамов и рубцов, которые оставляли на его теле ноги путников, копыта их коней, колеса повозок и колесниц.
Вот именно по одной из таких дорог бодрой рысцой и продвигался небольшой отряд. Всего восемь хомос на рослых и мощных латойских жеребцах. Когда всадники добрались до широкой развилки, на которой стоял древний эльфийский знак, изображающий привставшего на лапы грифона, старший отряда поднял руку и приказал всем остановиться. Он исподлобья поглядел на высеченное из серого камня чудовище, раздосадовано покачал головой и приказал своему оруженосцу:
– Капрал, карту!
– Слушаюсь, сэр, – ехавший в середине колонны мускулистый парень бросил повод коня и стал проворно расстегивать свой потертый бархатный колет.
На выполнение приказа оруженосцу требовалось некоторое время, этим-то и воспользовался невысокий мечник с двумя диковинными тонкими мечами за спиной. Он подъехал к старшему отряда и с очень серьезным видом потребовал:
– Майор, вы должны проинформировать меня о наших дальнейших планах.
– Ты в этом уверен, Смит? – рослый бородач в черных доспехах сурово сдвинул брови.
– Операция проводится совместно. Обе наши конторы…
– Участие твоей конторы мы уже сполна оценили на заставе, – голос рыцаря стал твердым как закаленная сталь.
– Я ведь не мог промолчать. Стражники ждали ответа, – огрызнулся Смит.
– Какой неуч преподавал тебе лагарджи?! Какой мудак сочинил легенду?! – сорвался майор. – АНБ что специально подсунуло тебя нам? Хотите, чтобы мы тут все дело завалили и сами подохли? А дохнуть, между прочим, мы будем ни где-нибудь, а в самой настоящей камере пыток, что я тебе доложу весьма и весьма неприятно.
– Сам ничего не могу понять, – Упоминание о камере пыток поумерило горячность специального агента. Он сразу как-то стушевался и сник. – Вся информация, включая словарный состав и произношение, были получены от пленных хомос, которые изъявили желание с нами сотрудничать.
– Неужто сами изъявили? – вмешался в разговор второй рыцарь, на плаще которого красовался герб с лысой отрубленной головой.
– Ну-у-у… подробностей, конечно, я не знаю, – спецагент АНБ пожал плечами. – Это работа не моего отдела.
– Думаешь, «глубокоуважаемый» мастер Тили постарался? – майор Кубрак понял, куда клонит его товарищ.
– Не исключено, – скривился капитан Хокинс по прозвищу Хок. – Это еще та бестия!
– Да кто такой, этот самый Тили?! – Смит с жаром задал давно интересовавший его вопрос.
– Местная контрразведка, – буркнул Кубрак, помолчал, а затем с явным уважением добавил: ― Причем, весьма и весьма неплохая.
– Не плохая?! ― Смит мигом воспрянул духом и уцепился за оброненную морпехом фразу. ― Так какого дьявола вы тут устраиваете балаган?! Например, вам, джентльмены, не приходило в голову, что кто-нибудь из подручных этого самого Тили вполне может ознакомиться с произведением незабвенного Дюма-отца? И что тогда? Провал. Самый глупый провал, какой только можно себе представить! И после всего этого у них еще хватает наглости заявлять, что АНБ подвергает опасности нашу миссию!
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
С лукавой улыбкой майор переглянулся с остальными своими офицерами, и те ответили ему такими же хитрыми ухмылками. Сразу стало понятно, что персонажи «Трех мушкетеров» зарисовались здесь, в Атриуме, вовсе не случайно, что за их появлением стоит некая история. Но к великому сожалению многоумного АНБшника ознакомиться с ней ему не светит, по крайней мере, пока.
Саму собой возникшую паузу прервал капрал Райт, который во всем этом спектакле добросовестно играл роль Планше, верного оруженосца барона Д’Артаньяна. Он подъехал к своему господину и протянул еще хранящий тепло его тела колет.
– Вот, сэр… Карта!
– Давай сюда, живо!
Барон резко выдернул из рук подчиненного некогда весьма недурной бархатный жилет. Он быстро вывернул его наизнанку и стал внимательно изучать подкладку, на которой оказался нанесен затейливый узор из линий, кружков, черточек и многоугольников. Кое-где встречались символы, но их было очень немного, и они совсем не походили на те, что употреблялись для письма или счета на территории империи Кадиф. Так что несведущий глаз вполне мог принять их за незатейливый узор или просто за какие-то бессмысленные закорючки, халтуру неумехи-вышивальщицы. Хотя в действительности это была самая настоящая, самая подробная карта всей провинции, включая Великий Юльский лес и Магруф. Составлена она была по данным с разведывательного зонда, который группе майора Кубрака удалось протащить в Атриум еще в самом начале войны. Зонд сожгли поднятые по тревоге всадники на голубых драконах, однако заключенный в сверхпрочный термостойкий контейнер самописец уцелел. Морпехам удалось разыскать его, а затем переправить в штаб.
– Так… – майор углубился в изучение карты, – Вот та дорога, по которой мы ехали. Вот эта развилка. Значит…
Майора вдруг прервал отчаянный кошачий вопль. Кубрак резко повернул голову и поглядел в сторону мага и его подопечного. Кот, как и тогда, на заставе, высунулся из мешка. Он испугано таращился на верхушки деревьев, прижимал уши и продолжал оглашать окрестности громким, можно казать истерическим мяуканьем.
Дьявольщина! – пронеслось в голове Кубрака и в тот же миг, словно подтверждая худшие из его страхов, маг завопил «Воздух!».
– Все с дороги! Под деревья, живо! – рявкнул майор и, показывая пример, погнал своего жеребца туда, где огромные кроны густо переплелись друг с другом и практически полностью скрыли солнце и голубое небо.
Доскакав до выбранного места и оглядевшись по сторонам, командир спецгруппы удовлетворенно кивнул. Годиться! Тут стоял густой сумрак, а толстые стволы лесных великанов образовывали настоящую крепостную стену. В случае чего она на какое-то время задержит проклятых тварей, примет на себя большую часть их огненных плевков.
– Спешится! – громыхая доспехами, Кубрак тяжело спрыгнул на землю. Толстая перина из травы и полусгнившей листвы смягчила и заглушила удар.
– Привяжите коней и закройте им головы! – Хок опередил командира со следующим приказом.
– Что происходит? – спецагент АНБ растерянно топтался на месте.
– Драконы! – крикнул ему один из солдат. – Делай как мы, иначе конец, всем нам конец!
– Делай, Смит, а то я тебе глотку перережу!
Свирепый рев майора таки заставил АНБшника кинуться выполнять приказ. Он закончил приготовления последним, а буквально через мгновение после этого с небес донесся грозный то ли рев, то ли вой фоном которому служили хлопки гигантских крыльев. Листья на деревьях зашуршали, будто от порыва неистового шквала, а в воздухе запахло смесью гнили и аммиака.
Кони сразу задрожали, боязливо заржали и попытались кинуться наутек.
– Держать! – прошипел Кубрак и поплотней прижал колет Планше к глазам и ушам своего четвероногого друга.
Спустя несколько, показавшихся воистину бесконечными, минут, как шум крыльев, так и рев перекликающихся летучих бестий стали стихать и удаляться. Убедившись в этом, разведчики облегченно перевели дух.
– Два черных дракона, – все еще вполголоса поделился своими наблюдениями капитан Хокинс. – Сделали круг над развилкой и рванули на юг. Шли низко, над самыми кронами. Должно быть воздушная разведка. Продолжают прочесывать район.
– Похоже, – согласился майор, и тут же нашел глазами мага: – Сержант, Генриху благодарность от меня лично. Хорошо сработал, так что выдай ему что-нибудь вкусненькое.
– Ему бы лапы размять, а то с ночи в мешке сидит, – без всякой надежды на положительное решение вопроса заметил адепт братства «Грозового неба».
– Некогда. На войне, как на войне. Этот серый бандит уже должен был привыкнуть.
Распределив награды и благодарности, Кубрак скомандовал «По коням!» и первым взобрался в седло. Сделал он это вовсе не так уж легко и грациозно. Хотя доспехи и были выполнены из хром-титанового сплава и весели вполовину от обычных стальных, но все же это было гребанное «железо», которое совершенно не добавляло ни гибкости, ни ловкости.
– Пойдем к главному тракту, который ведет к Магруфу, – майор громко объявил приказ. – Отсюда это будет миль тридцать, так что придется поднажать.
– Я так понимаю, лейтенанта Мэя все еще не обнаружили, – Смит не очень уверенно, но все же решил высказать свое мнение. – Значит, нам следует, как можно скорее, направиться в сторону Королевских холмов, к месту крушения самолета. Тогда, майор, откуда возникла эта странная абсурдная мысль обыскивать главную дорогу на столицу?
– Мэя действительно еще не взяли, – согласился майор. – Это, прямо скажем, настоящее чудо, которое нам весьма наруку. Есть время заняться «Раптором».
– Ну, а как же Мэй?
– А что Мэй? – за командира ответил рыцарь отсеченной головы. Капитан Хокинс в свою очередь вскарабкался в седло и лишь затем поучил возможность продолжить: – Если местные его до сих пор не отыскали, то мы и подавно не отыщем.
– Что же тогда делать? – агент АНБ угрюмо переводил взгляд с одного морского пехотинца на другого.
– Я же сказал, займемся самолетом, – повысил голос Кубрак. – Аборигены его уже явно волокут в столицу.
– А пилот?
– Ты что тупой, Смит?! – не выдержал майор. – Рано или поздно гвардейцы его схватят, вот тогда-то и начнем действовать мы.
Давая понять, что разговор окончен, Кубрак вывернул колет своего оруженосца, вытряхнул его и вернул законному владельцу. После этого майор развернул коня и первым двинулся к дороге, уходящей в самое сердце Великого Юльского леса.
Глава 23
Тиалас скакала без отдыха и усталости, не позволяя себе даже самых коротких остановок. Она пробиралась старыми заброшенными дорогами, едва различимыми звериными тропами, а иногда, не желая терять время на объезд, просто проламывалась напрямик через густую лесную чащобу. Дочь короля эльфов ни разу не сбилась с пути, а потому уже к полудню оказалась у края той самой обширной поляны, на которой раскинул свои гигантские руки-ветви священный Тирон.
Когда меж корней гигантского дерева принцесса разглядела темный провал пещеры, у нее бешено заколотилось сердце. Сейчас она войдет внутрь и вновь увидит его ― прекрасного рыцаря, повелителя железной птицы, причем не просто увидит… На этот раз все будет совершенно по-другому, на этот раз они впервые взглянут друг другу в глаза. Тиалас желала этого больше всего на свете, но вместе с тем и страшилась до смерти. А вдруг она ему не понравится? Или окажется, что у рыцаря уже имеется избранница, дама его большого горячего сердца. А еще случается, что благородные воины дают разные диковинные обеты, например, никогда не жениться, не разговаривать с женщинами, а порой даже не глядеть на них… За считанные мгновения в белокурой головке эльфийки пронеслись все те страхи и подозрения, которые преследовали ее на протяжении всего пути сюда. От них юное создание задохнулось, задрожало, как листок на холодном осеннем ветру, едва слышно застонало.
Вот как раз именно этот тихий сдавленный стон и заставил принцессу опомниться. Горячая королевская кровь мигом вскипела, ударила в лицо. Проклятье! Она ведь никогда ничего не боялась и не отступала! Так почему это должно произойти сейчас? Ни за что! Не бывать такому! Тиалас будет бороться за свое счастье, за свою любовь!
Сама того не осознавая девушка впервые призналась в том, что полюбила. Правда она не успела услышать саму себя. Неуемный, живой, кипучий темперамент принцессы тут же принудил ее к действию, погнал вперед. Повинуясь ему, Тиалас пришпорила своего единорога и без дороги, прямо через зеленую поляну понеслась к дереву-великану.
Доскакав до Тирона, девушка ловко спрыгнула со своего скакуна и, отпустив его наслаждаться заслуженным отдыхом, направилась ко входу в пещеру. Предвкушая встречу с возлюбленным, Тиалас даже не заметила, как оказалась около грубо сколоченной деревянной двери. Она схватилась за вбитое в доски кованое кольцо и уже хотела рвануть его на себя, как вдруг опомнилась. Нет, так не годиться! Ведь это все-таки жилище самой Лаари. Хотя целительница и великодушно простила принцессе ее вчерашнее бесцеремонное вторжение, но глупо полагать, что так будет всегда. Тиалас поблагодарила духов леса за так своевременно ниспосланное ей прозрение и негромко постучала.
На стук никто не ответил.
Выждав несколько бесконечно долгих мгновений, эльфийка постучала вновь, но уже не кулаком, а железным кольцом, которое загрохотало будто удары кузнечного молота. Но даже после этих оглушительных раскатов результат оказался прежним. За дверью продолжало оставаться подозрительно тихо, ни голосов, ни шагов, ни малейшего шороха или скрипа.
В первое мгновение Тиалас удивилась, затем растерялась и только затем в душу девушки хлынул неистовый поток ледяного страха. Какая же она все-таки дура! Как можно было думать только лишь о себе одной, о своих сопливых переживаниях и глупых бабьих страхах?! И это в то самое время, когда юноше с далекой Земли угрожает смертельная опасность, в то самое время, когда на его поиски отправлены лучшие ищейки империи! А быть может они его уже нашли и схватили? Или того хуже, произошла ожесточенная схватка в которой светловолосый рыцарь пал, пронзенный ударом меча или копья? Может прямо сейчас он лежит в луже крови вот за этой самой дверью и глядит в бесконечность своими неподвижными голубыми глазами? Тиалас больше не смогла вынести пытку чудовищной неизвестностью, а потому отбросив все условности правила и приличия, она резко рванула кованное кольцо.
Внутри жилища Лаари все оказалось по-прежнему чинно, мирно, спокойно, чисто. В очаге догорало несколько толстых поленьев, в шкафах и на полках поблескивали аккуратно расставленные баночки и пузырьки со снадобьями, пахло не только сушеными травами, но и свежеприготовленной пищей. Да, так оно и было, в пещере действительно кто-то обедал. Тиалас перевела взгляд на стол и обнаружила там закопченный медный казанок, глиняную тарелку с недоеденным рагу из клубней дикого патата и грибов, чашку и небольшой кувшинчик с вином. Принцесса сразу обратила внимание на то, что и тарелка, и чашка были всего в единственном экземпляре. Значит, кто-то трапезничал в полном одиночестве.
Эльфийка сделала несколько осторожных шагов вглубь пещеры и принялась за ее более внимательный осмотр. Глаза девушки понемногу стали привыкать к царящему вокруг полумраку, и это дало возможность понять: никаких следов борьбы или обыска вокруг нет и в помине, и еще… Жилище целительницы оказалось абсолютно пустым. Как раненый рыцарь, так и пожилая хозяйка куда-то самым странным образом запропали. Раз так, то Тиалас решила, что в пещере ей больше делать нечего, и тотчас же кинулась наружу. Только там она сумеет выяснить, что произошло, только в лесу у нее отыщутся мудрые советники и верные помошники!
Оказавшись под сенью ветвей великого Терона, принцесса без промедленья стала творить заклинание:
«Живое и мертвое, близкое и далекое,
великое и малое, вечное и сиюминутное,
взываю к памяти вашей.
Ветер подует, тайну откроет,
поступь чужую ничто не скроет».
Вместе с последними словами эльфийки в кроне священного дерева, в кустарнике на опушке леса, в огромных листьях колмогорских лопухов загудел неистовый порыв невесть откуда налетевшего шквала. Но власти над воздушной стихией свирепому ветру оказалось мало. Он тут же рванулся вниз, к самой земле, решив подчинить себе траву и цветы на лужайке, песок и пыль на убегающей вдаль тропе.
Однако прикосновение этого шквала к тоненьким стебелькам и листикам оказалось уж больно странным. Под его натиском полегла далеко не вся трава, а только небольшие участки на вид очень напоминающие извилистые цепочки следов. Нечто подобное произошло и на тропе. Закружившийся на ней грязно-желтый смерч четко прорисовал продолжение узора, нанесенного ногами неизвестных визитеров и копытами их коней.
Придерживая свой меч, Тиалас опустилась на колено и углубилась в изучение этой затейливой вязи. Будучи дитем леса, принцесса прекрасно владела языком следов. Отец и брат частенько брали ее с собой на охоту, где лучшие ловчие королевства делились с пытливой девчушкой своими самыми тайными хитростями и секретами. Тиалас впитывала их, как губка воду, и потому уже к пятнадцати годам снискала заслуженное уважение всех своих учителей.
Накопленные юной эльфийкой знания сейчас без труда позволили опознать ажурные следы двух единорогов, которые посетили поляну вчера. Конечно же, это были они с Арелой. А вот более поздние отпечатки. Ночью к Тирону приезжали три всадника. Судя по подковам коней ― все эльфы. Скорее всего, это был патруль. Кони натоптали совсем не много, значит уехали они почти сразу же. Тогда возникает вопрос, что воины ее отца делали у старой Лаари? Искали кого-то? А может наоборот привезли? Скорее всего, ― второе. Отпечатки одного из коней оказались глубже остальных. Это могло означать, что благородное животное несло на себе сразу двух седоков. Присмотревшись, принцесса поняла, что не ошиблась. От пещеры Лаари все три скакуна ушли налегке.
Тиалас призадумалась: кого же привозили к целительнице? Этот, заданный самой себе вопрос, стал одновременно и ответом. Кого же еще могли привести, как ни раненого или больного! Принцесса даже не надеялась обнаружить его следы, так как бедолагу, скорее всего, заносили в пещеру на руках, но неожиданно отыскала их. Это были очень небольшие отпечатки ног и принадлежали они то ли подростку, то ли женщине. Лаари увела его или ее к себе и больше не появлялась на поляне, по крайней мере, до утра. А вот утром… Утром произошло самое непонятное.
На рассвете из пещеры вышли трое и отправились по тропе в направлении ручья. След целительницы Тиалас узнала сразу же, как, впрочем, и след ночного пациента, а вот третья пара башмаков оказалась очень и очень странной. Судя по размеру отпечатки явно принадлежали мужчине. Но не это поразило эльфийку. Подошва башмаков оказалась не такая, как у всей виденной ей ранее обуви. Она не была сделана из толстой звериной кожи или вырезана из древесины, она более походила на кору дерева Киуая, шершавая с волнистыми бороздками и множеством небольших плотных наростов. В тот же миг Тиалас вспомнила. Она видела точно такие же башмаки. Именно в них и был обут рыцарь с Земли!
От предчувствия чего-то нехорошего, недоброго у эльфийки похолодело все внутри. Куда Лаари могла увести своих гостей? Зачем? Ведь молодой рыцарь не мог так быстро оправиться от своей раны! Выходит, случилось нечто невероятное, ужасное… нечто, что заставило знаменитую целительницу покинуть родной дом и вместе со своими пациентами искать прибежище в лесу.
Дочь короля эльфов одним рывком вскочила на ноги. Сотворенная ею магия рассеялась и лужайка, как и тропа к дому Лаари вмиг приобрела свой девственный первозданный вид: трава распрямилась, пыль, песок, гравий осыпались и задулись ветром. Однако все это было уже не важно. Тиалас знала куда направить своего скакуна, где искать любимого. Эльфийка подбежала к единорогу и с ловкостью вскочила на его покрытую мягкой попоной спину. Легкое касание каблуков и благородное животное рванулось вперед.
Юная наездница стрелой пронеслась через всю лужайку, влетела в коридор из раскидистых лопухов и гнала по нему до тех пор, пока меж огромных сердцевидных, будто рыцарские щиты, листьев не засверкали серебристые проблески быстрого водного потока.
Ручей протекал меж массивных гранитных валунов. Тиалас помнила об этом, а потому заранее придержала единорога, чтобы ее верный друг с разгону не переломал ноги, а она не свернула себе шею. Такая предосторожность оказалась весьма кстати, так как уберегла не только всадницу, ее разгорячившегося скакуна, но и худощавую пожилую женщину в длинном сером платье, на шее которой висел серебристый диск с большим алым рубином. Лаари успела отскочить в сторону, и ее лишь обдало брызгами, от копыт единорога, сходу вспоровшего водную гладь и тут же завертевшегося на мелководье.
– Ты что, девчонка, совсем очумела! ― вскричала разгневанная целительница, когда, наконец, обрела дар речи.
– Где он?! Что с ним?! ― принцесса не стала извиняться. Страх за возлюбленного затмил разум и заставил позабыть обо всем на свете, а уж о такой мелочи, как учтивость, и подавно.
– Он?
Лаари потребовалось некоторое время, что бы прийти в себя и собраться с мыслями. Но даже после того как целительнице это удалось, она продолжала упрямо хранить молчание. Пожилая женщина наклонилась, подняла с земли большой глиняный кувшин, который она обронила, когда уворачивалась от разгоряченного скакуна и придирчиво его оглядела. Убедившись, что сосуд уцелел, Лаари сделала шаг назад, к только что покинутому берегу ручья.
– Почему ты не отвечаешь?! ― Тиалас узрела в молчании старухи нечто не доброе, можно сказать зловещее.
– Не хочу тратить время и силы на пустые разговоры. Мое дело лечить, а не сплетничать.
– О чем ты говоришь? ― принцесса ничего не понимала. Она была так удивлена и растеряна, что даже не подумала вывести своего единорога из ручья.
Лаари подошла поближе и чуть выше по течению стала набирать воду в свой кувшин. Старуха будто даже перестала замечать присутствие дочери короля эльфов.
– Рыцарь с Земли… Он жив? ― из всей сумятицы и неразберихи мыслей, что путались у нее в голове, Тиалас таки сумела выхватить одну, главную.
– Да, жив… жив… Успокойся! ― продолжая заниматься своим делом, целительница самодовольно хмыкнула ― Я свое дело знаю.
– Тогда где он? ― девушка вновь повторила свой самый первый вопрос.
– Ушел.
– Как ушел? ― Тиалас не поверила своим собственным ушам. ― Он ведь еще очень слаб, что бы куда-то идти!
– Самцы частенько думают не головой, а совершенно другим местом, ― Лаари, наконец, наполнила кувшин и стала удаляться от ручья.
– Самцы? ― принцесса стукнула единорога по бокам, и благородное животное с превеликим удовольствием покинуло ледяную воду.
– Сегодня ночью патрульные вашего грозного Охторона привезли одну подраненную девицу. ― Лаари, наконец, сжалилась над эльфийкой и снизошла до разъяснений. ― Рана у нее оказалась пустяковая, так… скорее царапина, а не рана. Ей просто следовало успокоится и отдохнуть.
– И что дальше? ― от такой новости сердце Тиалас почему-то гулко екнуло.
– Отдохнула, успокоилась, а на рассвете ушла. И твой летун вместе с ней.
– Как? Почему?! ― простонала огорошенная таким известием всадница.
– Потому, что кобель шелудивый. Все они кобели! ― со знанием дела фыркнула старуха, а когда поняла, что до принцессы все еще не дошел смысл ее слов, добавила: ― Запал он на эту самую девку, да так крепко, что даже не стал слушать мои уговоры. Просто утром оделся и поковылял вслед за ней, словно собачонка.
Известие оглушило Тиалас будто раскат грома. В глазах потемнело, голова закружилась и что бы ни свалиться с единорога, девушка была вынуждена вцепиться в его роскошную белую гриву. У несчастной будто вырвали душу… вырвали и тут же растоптали прямо у нее на глазах. А ведь без души нет жизни. Без души можно только существовать. Мир вокруг сразу становится серым, грязным, пасмурным, беспросветным. И когда-нибудь ты подумаешь: а не пора ли из него уйти? Когда-нибудь? А может не стоит тянуть, ведь черный колодец небытия сейчас так близок?!
– Эй, принцесса!
Резкий окрик ударил в лицо, будто струя ледяной воды и от него принцесса очнулась. Боль из сердца никуда не исчезла, зато сознание слегка прояснилось, и вот им-то Тиалас и поняла, что по ее лицу, шее и груди действительно текут обжигающие холодные ручейки.
– Ну, хвала великим богам, очнулась! ― Лаари стояла в полушаге от фыркающего и храпящего единорога и держала в руках вновь опустевший кувшин. ― Ты эти фокусы мне брось! ― старуха метнула на принцессу гневный испепеляющий взгляд. ― Сейчас бы грохнулась с коняки, да прямо головой вниз, о камни. Тогда все… конец, я бы тебя даже до пещеры дотащить не успела.
– Это не коняка, это мой единорог, ― всхлипывая то ли от холода, то ли от обиды пролепетала принцесса.
– Полагаешь с единорога падать приятней? ― судя по всему, Лаари не очень-то любила, когда ее поучают сопливые девчонки.
– Я не упаду, ― Тиалас постаралась взять себя в руки. ― Со мной теперь все нормально, ― последнюю часть фразы девушка произнесла уже сквозь плотно сжатые жемчужно-белые зубки.
– Теперь, может, и не упадешь, ― целительница кивнула, и это был не столько знак согласия, сколько сигнал к началу серьезного разговора. ― Дочь короля эльфов, вот что я тебе скажу… ― голос Лаари стал жестким и властным. ― Человек из мира железных машин, вовсе не пара для такой как ты. Вы разные… совершенно разные, такие же, как и сами эти миры. На планете Земля давно позабыли слова долг, честь и совесть. Это скорей огромный рынок, на котором продается и покупается абсолютно все: вещи, люди, страны, преданность, дружба и даже любовь. В том мире самым большим страхом является потерять нажитое богатство, а самой большой радостью ― обобрать своего ближнего. Причем это заразой заражены все, абсолютно все!
Голос целительницы наполняла такая уверенность и одновременно с этим такая боль и тоска, что Тиалас даже стало страшно. А вдруг это правда? Все правда! В душе юной принцессы тут же завязалась жестокая борьба. Одна ее половина безоговорочно верила старухе, вторая ― пыталась протестовать. И вот именно эта, вторая непокорная половина и прошептала тихим захлебывающимся стоном:
– Лаари, откуда ты все это знаешь?
– Я уже очень долго живу на белом свете, ― горько усмехнулась пожилая женщина. ― И этот летун далеко не первый человек с Земли, которого я встретила.
– Так они и раньше приходили в наш мир?! ― ошеломленно выдохнула эльфийка.
Вопрос принцессы так и остался без ответа и все потому, что с противоположного берега ручья послышался топот конских копыт. Кто-то мчался галопом не жалея своего скакуна. Вблизи великого Тирона сегодня становилось подозрительно оживленно и это все меньше и меньше нравилось Тиалас. Готовясь встретить очередного визитера, дочь короля эльфов на всякий случай положила руку на рукоять своего меча.
Ждать пришлось совсем недолго. Уже через несколько мгновений в просветах меж толстых древесных стволов промелькнула белая лошадь и пурпурно-алое одеяние всадника, точнее всадницы, а еще точнее… Арела! Принцесса не поверила глазам, когда вдруг увидала свою лучшую подругу и по совместительству фрейлину, мчащуюся по узкой лесной тропе.
Когда рыжеволосая лучница приблизилась к ручью, то тоже заметила Тиалас и очевидно тоже невероятно удивилась. Арела так резко натянула повод, что ее верный единорог едва не встал на дыбы, а это, учитывая посадку всадницы, вполне могло закончится малоприятным купанием в студеной воде.
– Тиалас? ― выдохнула Арела, когда, наконец, укротила своего скакуна.
– Что ты здесь делаешь? ― дочь короля эльфов нахмурила брови.
– Я… ― нерешительно начала рыжая. ― я хотела проведать рыцаря, которого мы спасли.
– Какая неожиданная заботливость! ― принцесса вперила взгляд в подругу. ― А я-то, когда выезжала, все думала да гадала, куда это из конюшни подевался твой единорог? Что, небось, еще затемно ускакала? И где же ты, подруга, столько времени пропадала? А, знаю, ехала окружной дорогой! Платьице опасалась попортить!
Арела приняла вызов и не отвела глаз:
– Ты отпустила меня на сегодня. Или забыла? Так что я была вольна делать все, что захочу!
– А откуда у тебя этот роскошный наряд? ― один раз зацепившись за тему платья, принцесса уже не смогла от нее отказаться. ― Как мне кажется, я видала его на моей чашнице, леди Эариэль? И вообще, с каких это пор по лесу стало удобно скакать в платье?!
Тиалас прекрасно знала почему на Ареле вдруг оказалось именно дорогое красное платье. Она и сама чуть было не вырядилась почти точно в такое же. Но не помучить подругу, которая вдруг стремительно превращалась в соперницу, принцесса просто не могла.
– Эариэль… Она сама…
Рыжая попыталась оправдаться, но неожиданный возмущенный возглас Тиалас заставил ее вздрогнуть и замолчать.
– А это что у тебя такое?! ― принцесса ткнула пальцем явно указывая на грудь подруги. ― А ну, сделай милость, подъедька к нам поближе.
Со стороны могло показаться, что Арела вдруг чего-то очень и очень устыдилась. Именно поэтому она обеими руками резко прикрыла глубокий вырез на своем алом наряде.
– Поди сюда! ― дочь Накилона властно указала на тот берег ручья, где находились она и Лаари.
Ареле ничего не оставалось, как подчиниться. Она медленно подъехала… очень медленно, как будто опасалась, что подруга сейчас проткнет ее своим магическим мечем. Тиалас и впрямь была в гневе, однако обнажать оружие она, конечно же, не стала. Принцесса эльфов просто протянула руку и приказала:
– Дай сюда! Дай то, что висит у тебя на шее.
Тиалас не опускала руку, пока в нее не лег небольшой кулон на простеньком кожаном шнурке. Ничего особенного: плоский круглый кристалл желтого цвета окаймлял деревянный ободок черного дерева в виде свернувшейся кольцами змеи. Казалось бы таких дешевых безделушек полным-полно на любом рыночном лотке. Таких, да не совсем! Принцесса сразу узнала эту вещь.
– Зачем ты надела «Око Шакуна»? ― выкрикнула она, гневно глядя на подругу.
Арела ничего не ответила. Она просто отвернулась и не мигая уставилась куда-то в сторону. При этом на лице рыжеволосой промелькнул целый водоворот чувств. Здесь присутствовали и растерянность нашкодившего подмастерья, и отчаяние загнанного в угол воришки, и стыд обесчещенной девицы, и затаенная злоба несправедливо выпоротого слуги. Возможно, принцесса все это должна была заметить и призадуматься, но так уж вышло, что не заметила и не призадумалась. Причиной тому стал гнев. Да именно, справедливый гнев на ту, кто коварством, хитростью и ложью пожелала похитить ее возлюбленного.
