Олег Сергеевич Шаст
Цена верности
В этот момент Севен искренне порадовался, за то, что переплатил за вонючий полушубок. Сам-то он уже свыкся с запахом, но для аристократа и львета со странным именем Пузырёк, он был почти невыносим.
– Ладно, хватай его скорее парень! – завопил очкастый, закрывая нос ладонью. – Ты действительно не достоин моих замечательных смесей!
Севен вопросительно взглянул на аристократа, надеясь, что здоровяк все-таки не выдержит вони, и отошлет его прочь, но тот поступил совсем иначе.
– Бери, бери. Запахом нас не проберешь, – сказал он с легкой улыбкой и Хеалс, устало вздохнув, подхватил не такой уж и тяжелый ящик на руки.
Кот в фартуке радостно запрыгал на месте, не сводя с него глаз, и здоровяк, закатив глаза, ухватил его за шиворот, потащив в противоположную часть подземного склада. Хеалс молча последовал за ними, а вскоре они вышли к массивной металлической двери, возле которой стоял пульт с сенсорной панелью.
Не задумываясь не секунды, Пузырёк подбежал к нему и потыкал несколько кнопок. Это вызвало положительно прозвучавший гудок, и дверь плавно пошла в сторону, отодвигаемая неким механизмом. За ней начинался уходящий глубоко внутрь тоннель, в котором тускло светились развешенные по стенам светильники.
Хранитель замешкался. Он начал опасаться продолжать игру в грузчика, и уже подумывал о припрятанном метателе, только аристократ просто подтолкнул Хеалса внутрь, не побрезговав ухватиться за шубник. Львет собирался вырваться назад, но потратил на колебания слишком много времени. Пузырёк и здоровяк уже прошли за ним следом, а толстая дверь благополучно закрылась, отрезая путь на поверхность.
Севен узнал блестящий материал, из которого оказалась, сделана дверь и сильно удивился. Это был специальный металл, имеющий большое сопротивление силовому воздействию, и его было не так-то легко купить. Такую громадину будет сложно сдвинуть, не зная, кода или не имея взрывчатки. Значит, внизу действительно могли располагаться мастерские и лаборатории. Вот только раз их так хорошо оберегают, не было ли ошибкой соваться сюда одному.
Рыцарь не сдержался и громко сглотнул вставший в горле комок, чем немного насмешил своих сопровождающих.
– Трусливый рыбачок сегодня к нам забрел, попался на крючок наивный дурачок! – пропел Пузырёк, мерзко хихикая.
– Не обращай на этого безумца внимания, – утешил Хеалса аристократ, – Единственное, что он может делать хорошо, это варить зелья. Все остальное время лучше с ним совсем не разговаривать.
Рыцарь тихонько кивнул здоровяку, и покосился на кота в фартуке. Алхимик казалось, их и не слышал, а что-то тихо шептал, прислонившись к отшлифованной стене туннеля. Аристократ ткнул его в плечо, и Пузырёк поначалу взвизгнул, испугавшись прикосновения, а потом тихо захихикал.
На протяжении всего спуска Хеалс осторожно всматривался в стены и сделал вывод, что проход сделали недавно. Если тут действительно готовят запрещенные зелья, или собирают оружие, должность командующего у него в кармане. Нужно только унести эту вшивую коробку и вернуться назад.
Хеалс старался все воспринимать, как затянувшуюся разведку и не паниковать без причины. Наверняка аристократ постоянно заставлял грузчиков помогать с ящиками и все должно пройти хорошо, если Севен себя не выдаст.
По дороге вниз им встретилось всего несколько льветов. Все они были в фартуках как у алхимика, и одаривали Пузырька брезгливым взглядом. Ученые бросали на рыбака грустный взгляд, который наводил рыцаря на неприятные мысли, и молча проходили мимо.
Хеалс предположил, что они не любят парня из-за его безумия. По крайней мере, такое объяснение было вполне понятным, а любой раскол среди противников, был только на руку проникшему в подземелье хранителю. Но почему ученые так на него смотрели…
Когда спуск завершился, они вышли в необычное помещение, древние стены которого были покрыты изображением зверья и лесов. Из него вело несколько проходов, которые были прорублены уже современными резаками. Их края оплавились и попортили много необычных изображений, созданных мастерами ушедшей эпохи.
Хеалс открыл от удивления рот, не в силах поверить, что под рыбацким поселком располагались руины древней цивилизации. Он представил, как историки института технологов прибегут сюда, когда Орден Порядка захватит подземелья, и обследуют каждый камешек. Ученые даже выразят ему благодарность за ценную находку и вклад в науку Льветара.
Севен засмотрелся на поразительные фрески, и немного отстал от своих провожатых, уже заходивших в боковой проход. Пришлось побыстрее переставлять ногами, чтобы вновь пристроится за аристократом, а новый туннель нисколько не отличался от предыдущего.
– А ты очень молчаливый, – высказал замечание аристократ, не оборачиваясь к Севену.
– Простите, господин, просто я очень боюсь находиться под землей, – ответил Хеалс, не особо задумываясь над ответом.
– Да ты просто трусишка, а у меня есть такое зелье, что может сделать смельчака из любого львета. Только представь, что будет, если ты его выпьешь, мой вонючий рыбачок! – возвышенным слогом пробасил Пузырёк с серьёзным видом.
Аристократ только покачал головой на очередную выходку безумца, и вновь между ними повисла тишина.
Вскоре туннель вывел их к очередному перекрестку. Теперь это был длинный зал с несколькими отходящими проходами, и не все из них выглядели свежими. Некоторые обрамляли венки из обломанных временем листьев. Вся лепнина выглядела искусно и легко, хотя и была выполнена из камня. Она создавала чувство присутствия леса, и Севену стало интересно, кому пришло в голову создавать такую иллюзию под землей.
Шлепая по потрескавшимся от времени мраморным плитам зала за аристократом и алхимиком, Хеалс задрал голову вверх и с удивлением увидел девятиконечную звезду, с большим листком неизвестного растения в центре. Хранитель даже отстал, удивляясь необычному совпадению, всплывшему в памяти. Именно с такого знака начинался символ Ордена Порядка, и было весьма неожиданно увидеть его на руинах древнего города, давно поглощенного землей.
– Интересный орнамент, не правда ли? – поинтересовался у Хеалса аристократ. – Мне всегда было любопытно узнать, кто же построил все эти здания, и что могло произойти в нашем мире, такого необычного, что немногие оставшиеся следы этой цивилизации слишком хорошо сохранились. Только представь, как бы мы продвинулись в развитии, если бы узнали секрет строительства таких прочных зданий, как это.
– Мне кажется, в таком месте могло сохраниться много всего, помимо стен и рисунков… – произнес Хеалс и тут же мысленно выругался на свой длинный язык.
– Какое тебе может быть дело до исторических находок, рыбак? Учти, все, что ты видел, должно остаться только в твоей голове, и если мы узнаем, что ты начал распускать слухи, – пригрозил здоровяк и Севен вжал голову в плечи.
– Простите господин, мне следует смотреть под ноги, а не по сторонам, – виновато просипел Хеалс.
– Хи-хи. Прищемили тебе хвост, как сопливому котенку! – пропел Пузырёк, поддавшись очередной волне своего безумия.
На счастье рыцаря, весь дальнейший путь к нему не приставали с шутками или упреком. По дороге попадалось еще три перекрестка, каждый из которых размещался в погребенном под землей древнем здании или, по крайней мере, его части.
Все они имели свою неповторимую индивидуальность, словно строились разными мастерами, вложившими в свои творения собственную душу. А последняя зала поразила Хеалса больше всех остальных.
Огромные колонны, украшенные каменной листвой, удерживали высокий купольный свод, покрытый необычными кристаллами, которые давали приятный и яркий свет. Хотя, до этого освещение было сделано обычными Льветарскими светильниками на батареях.
Помещение было сильно вытянуто в длину и имело сходство с галереей, какие рыцарю доводилось видеть в книжках, с изображением сказочных дворцов. Вдоль покрытых резьбой стен, так же как и в предыдущих залах, были вырезаны отходящие по сторонам туннели, но на этот раз льветы направились в самый конец колоннады, минуя их все.
Там находилась искусно вырезанная дверь цвета белого мрамора, а по бокам от нее, на высоких постаментах гордо стояли облаченные в необычную пластинчатую броню статуи. Это были воители в закрывающих лица шлемах, и Хеалс не смог рассмотреть у них хвосты, что было весьма странным.
Пока хранитель разглядывал скульптуры, Пузырёк веселой походкой подбежал к древним створкам и, надавив ладонями, толкнул их внутрь. Хеалс зажмурился от яркого света заполняющего открытую комнату и глаза смогли привыкнуть к такому освещению только через несколько секунд. Тогда львет уже перешагнул порог, подталкиваемый аристократом.
Комната оказалась весьма своеобразной. Источником света являлись все те же загадочные кристаллы, которые покрывали не только потолок помещения, но и были грубо подвешены на стены. Но стоило осмотреться вокруг, как восхищение Севена сменилось тихим ужасом. Помещение, которое некогда было замечательной залой, превратили в лабораторию.
На нескольких стоящих полукругом столах громоздились колбы и различные склянки с растворами. Вдоль одной стены шли стеклянные ящики, в которых на красном бархате было разложено множество непонятных вещей. А в самом большом из них висел скелет высокого человека, облаченного в истлевшую одежду и броню, какая была на статуях при входе.
С другой стороны громоздились огромные кристальные генераторы, к которым был подсоединен широкий хирургический стол, с лежащим на нем телом львета.
Хеалс сглотнул вставший в горле комок. Тем временем, очкарик уже успел умчаться к одному из столов и, схватив пару склянок, принялся смешивать содержимое в парящей над нагревателем колбе, а здоровяк заинтересованно наблюдал за его действиями.
– Простите господин, а куда мне следует поставить этот ящик? – осторожно поинтересовался хранитель, желая поскорее вернуться наверх.
Зрелище действующей лаборатории стало для него последней каплей в луже собираемых доказательств. Теперь он мог вызывать в посёлок рыцарей, чтобы они захватили это место, не опасаясь промашки. Оставалось лишь выбраться на поверхность и отправить послание.
– Поставь в том углу, – небрежно сказал аристократ, показывая в сторону стеклянных шкафов и витрин.
Хеалс молча кивнул и поспешил отнести коробку как можно скорее. Он выбрал длинный маршрут, в обход расставленных в центре столов, где резвился Пузырёк, и когда был уже на половине пути, заметил еще один проход, перекрытый решёткой.
Из-за нее на рыцаря с грустью смотрели пропавшие в поселке льветы в грязной одежде. Хеалс замер, улавливая в их взгляде сочувствие и, поддаваясь всколыхнувшемуся внутри чувству угрозы, он резко повернул голову в сторону выхода.
О спокойном уходе можно было забыть. Аристократ закрыл массивные двери и теперь вешал на створки толстый запор, не собираясь отпускать Хеалса назад.
Рыцарь отпустил ящик, и он грохнулся на пол, зазвенев содержимым. Вокруг коробки начала быстро растекаться лужица, синеватого оттенка, подтверждая догадку хранителя о контрабандных реагентах.
На шум сразу обратили внимание оба львета, и их реакция разительно отличалась друг от друга. Если аристократ просто молча покачал головой, то безумный алхимик завопил как резаный и бросился к Хеалсу, размахивая обычным ножом. Он собирался ударить рыцаря в грудь, но Севен небрежно пнул Пузырька, и он тут же отлетел назад, растеряв весь боевой пыл.
– Ящик доставлен, господа. Можно мне уйти? – серьёзным голосом поинтересовался хранитель, уже зная ответ.
– Как ты заговорил для обычного рыбака! Или стоит говорить, ваше рыцарство?
– Что!? Откуда тебе…
– Нам известно все, что касается поселка и прибывающих в него гостей, и отпустить тебя будет большим пренебрежением собственной безопасности. К тому же, здесь слишком много новых зелий и устройств, которые приходиться на ком-то испытывать, – вежливо сказал аристократ. – Будь добр, скинь с себя вонючий полушубок и зайди в клетку, по-хорошему.
Хранитель знал, что сможет в любой момент выхватить собственное оружие и не сомневался, что справиться с аристократом. Он решил немного потянуть время, пытаясь получить как можно больше информации об этом месте и начал расстегивать пуговицы полушубка.
– Хм… необычное предложение. Может, лучше поделишься, что лежит в тех стеклянных ящиках?
Аристократ спокойно зевнул, прикрывая рот ладонью и искренне улыбнулся.
– Ты очень любопытный, но я не стану ничего рассказывать. Вскоре сможешь сам узнать об этом месте много всего интересного, если конечно не сдохнешь сразу.
В этот момент Хеалс закончил расстегивать последнюю пуговицу и, не особо расстроившись из-за провалившейся идеи, резко скинул его с плеч, подбрасывая высоко перед собой.
Перекатываясь под защиту одинокой колонны, рыцарь увидел, как брошенный кинжал пробил одежду, отбросив ее прочь и, высунувшись с другой стороны, выпустил в аристократа несколько лучей из своего метателя.
К удивлению Севена, здоровяк плавно ушел в сторону, избежав попадания, а через мгновение прятаться пришлось уже ему самому. Брошенный громилой нож, пронесся мимо львета, лишь слегка зацепив край колонны. Рыцарю оставалось затаиться за древней опорой, не имея возможности высунуться. Аристократ метко выпускал все новые ножи, и Хеалсу было проще дождаться, когда у него закончатся непонятно откуда взявшиеся лезвия, нежели сунутся под атаку.
Наконец, наступило затишье, и обрадовавшийся хранитель выскочил из укрытия, собираясь разрядить в противника всю батарею. Только его не оказалось возле, закрытой двери.
Севен сосредоточился, перехватив оружие двумя руками и начал пристально осматривать комнату, пытаясь отыскать здоровяка. В лаборатории даже спрятаться негде было, а он исчез почти на пустом месте. Под столами вяло шевелился Пузырёк, который смотрел на рыцаря затравленным взглядом и издавал мерзкие смешки. Хранитель уже собирался потратить один выстрел на очкарика, испытывая к нему брезгливость, как ощутил позади себя тихое дыхание.
Резко развернувшись, Севен увидел довольного аристократа и внутренне содрогнулся от неожиданности.
Не поддаваясь панике, и не теряя не секунды, хранитель начал поднимать метатель, чтобы выпустить в него заряд, но здоровяк неожиданно стал каким-то размытым. Последовавший за этим удар по рукам рыцаря, выбил его оружие и отбросил к стеклянным ящикам.
Не веря собственным глазам, Хеалс отскочил в сторону и выхватил пристегнутую к ноге саблю, приготовившись продолжить бой. Только мысль о том, что громила незаметно смог оказаться у него за спиной, не давала хранителю покоя.
– Сабли значит? Почему бы и нет, если к нам забрел рыцарь, нужно проявить должное уважение, – с улыбкой произнес аристократ, направляясь к небольшому шкафу стоящему неподалеку от колонны.
Там он спокойно открыл одну створку и, к удивлению Хеалса, достал наружу рыцарский пояс с клеймом ордена.
– Откуда у тебя оружие ордена? – требовательно спросил Севен, не сводя глаз с блестящего на свету клинка. Было видно, что его не часто использовали.
– Мне его отдали, а так же еще два комплекта. Я всегда испытывал слабость к подобным диковинкам. Вообще оружие и антиквариат это моя страсть, а тут подвернулся целый патруль рыцарей, и как можно было устоять?
– Где они? – потребовал ответа Хеалс.
– Не знаю, кормят червей или разлетелись пеплом по ветру, куда обычно деваются мертвецы?
Хеалс зарычал, позволяя ярости хлынуть наружу, и стремительно напал на улыбающегося аристократа, используя свой лучший прием. Только тот даже не двинулся с места, отбивая его удар.
Не позволяя себе удивляться, рыцарь усилил натиск, используя связки различных комбинаций. Его сабля превратилась в смертоносный вихрь, способный уничтожить далеко ни одного врага. Даже наставники с восхищением аплодировали особому умению Хеалса, когда он использовал подобную технику. Но в этот раз все его удары проходили мимо цели.
Так не могло продолжаться долго и вскоре, устающий хранитель заметил, как у здоровяка спадает улыбка. Обычно подобная смена настроения у его противника означала приближение победы, вот только в этот раз на лице аристократа была простая и нескрываемая скука.
Неожиданно здоровяк особенно сильно отвел удар Хеалса в сторону, заставив его покачнуться, а потом, выбил из легких рыцаря весь воздух и повалил его на потрескавшийся от времени пол.
Севен протяжно захрипел, откатываясь в сторону и только через пару секунд, он смог подняться на ноги, держась за грудь. Здоровяк уже не смотрел на него, а вернувшись к шкафу, достал ножны и убрал саблю обратно. За короткий поединок хранитель понял, что ни за что не совладает с этим противником на саблях, и пока аристократ был занят, оглянулся в поисках своего метателя.
Он быстро нашелся, в нескольких шагах от рыцаря. Севен, радуясь удаче, со всех ног бросился к оружию.
Уже слыша предупреждающий крик алхимика, Хеалс схватил рукоять и вскинул его в сторону аристократа. Палец сам нажал спусковой крючок, и мощный оглушающий заряд вырвался из ствола метателя, устремившись к громиле. Но он, прямо на глазах рыцаря, быстро сместился в бок и избежал поражения. Такой скорости у льветов Хеалс еще не встречал.
Не мешкая, хранитель выпустил все оставшиеся в батарее заряды по аристократу, надеясь попасть хотя бы одним. Только противник увернулся, а потом очень быстро оказался возле рыцаря и резким ударом ладони, отбросил его с места.
Ударившись о стену, Севен зарычал, пытаясь сохранить равновесие. В глазах помутилось, и появилось непреодолимое желание прилечь, но хранитель не хотел так просто сдаваться. Он потянулся за запасной батареей, надеясь успеть перезарядить оружие. Только через мгновение, его уже ухватила за грудь могучая рука аристократа и с небольшого размаха, повалила на пол.
Изрыгая проклятья, Хеалс прикусил губу. Теперь она кровоточила, заполняя рот солоноватой жидкостью. К тому же рыцарь чувствовал, что сломал несколько ребер и вместе с ними потерял последние капли стойкости. От удара хранитель выронил батарею и метатель. Он знал, что оружие рядом, но продолжал неподвижно лежать не в силах даже поднять голову. Единственное что рыцарь мог делать, это всеми силами стараться удержать ускользающее сознание.
Рядом раздался требовательный голос аристократа, но Хеалс не смог разобрать слов. Казалось, все вокруг начинает расплываться и рыцарь зарычал, понимая, что проиграл. Ему было видно, как очкастый алхимик встает на ноги и берет со стола вытянутый предмет. Хеалс разглядел мелькнувшую перед лицом колбу шприца, а потом почувствовал болезненный укол.
Через несколько ударов сердца, разогнавших вещество по телу, Хеалс погрузился в крепкий сон, окончательно провалив миссию.
Глава вторая. Сломленный.
Наконец-то. Бумага назначения на пост командующего была перед ним. Миссия в занесенном снегом поселке успешно выполнена, а Первый рыцарь сдержал слово и лично повысил верного хранителя до следующей ступени.
Замечательное место, чтобы насладиться покоем и вечерами любоваться на красоты природы. Городок на юге возле озера, где не было ни какого снега и вонючих рыбаков, а только трава, деревья и фермеры, выращивающие обильный урожай на своих полях. Но самое главное это белая башня управления, возле которой уже выстроилась пятерка подчиненных ему рыцарей. Как же долго Хеалс об этом мечтал.
Не успел он сделать и шага на встречу выстроившимся хранителям, как перед ним словно из воздуха возникла стройная льветесса из аристократии. Единственная девушка во всем мире, с которой он чувствовал себя полным глупцом, не в силах построить ни одного правильного предложения и одновременно желал быть рядом с ней как можно дольше. Такую он до сих пор не встретил, и поэтому ее лицо скрывала розовая вуаль, опущенная с голубой шляпки, но Хеалс не сомневался, что девушка безумно красива.
Севен галантно поклонился льветессе, заслужив легкий наклон головы в ответ, а потом помахал местным жителям и принял приветствие своих новых рыцарей. Они все собрались только чтобы увидеть, как он зайдет в башню, поднимется в свой кабинет и примет управление. Спокойное место и никакой опасности.
Наслаждаясь сладостным чувством сбывшейся мечты, хранитель шагнул к двери высокого здания, и в этот момент его плеча коснулась крепкая рука. Обернувшись, Севен увидел позади льветессу, по-прежнему сокрытую вуалью. Она игриво склонила голову, словно собираясь что-то спросить, и неожиданно ударила его по лицу.
– Что ты делаешь? – вскрикнул Хеалс, не понимая причины, а аристократка уже заносила руку для нового удара.
– Просыпайся парень! Ты помер что ли? – произнесла льветесса хриплым голосом, и опустила ладонь.
Севен зажмурился, принимая удар хрупкой, но сильной руки, а когда открыл глаза, городка, башни и девушки уже не было. Львет лежал за решеткой камеры на камнях, холод которых ощущался через тонкий слой подгнившей соломы, а над ним нависали лица троих очень грязных рыбаков в лохмотьях.
Хеалс медленно переводил изучающий взгляд с одного лица на другое и чувствовал, как изнутри начинает подкатывать ком тошноты. У одного рыбака с вытянутой мордой, покрытой шрамами и лишенной волос, дергался глаз, а вторым он не видел совсем. Зрачок белого цвета очень красноречиво говорил о частичной слепоте кота. Второй львет сидел с механическим протезом вместо руки, и с высунутого на сторону языка капала вязкая слюна, а третий оказался с обожжённым лицом, на котором вместо глаз зияли темные провалы. Как раз он то и тряс хранителя за плечо, раздавая ему пощечины.
– Уйди! – отмахнулся от него Севен и ужаснулся, не узнавая свой голос.
От сквозившего в нем бархатного оттенка ни осталось и следа, а вырвавшееся слово было скрипучим словно поворот несмазанного колеса.
– Говори тише, парень, – ответил ему слепец. – Они вышли, но скоро вернуться. Скажи, стоит ли ждать помощь?
Хеалс выслушал слова рыбака и застонал. Теперь понимание затопило его разум, наполняя горечью. Выполненная миссия и башня командующего оказалась всего лишь сном, а он попался из-за собственной самоуверенности. Тот сверхбыстрый аристократ с легкостью вышиб из него дух, не обращая внимания на все мастерство Хеалса. Нужно было сразу выбираться с завода и вызывать помощь других хранителей, а не лезть под землю с мыслями о геройстве.
– Тише, тише, парень, сильно тебя потрепал этот здоровяк. Нам в свое время тоже досталось. Ты пока полежи, безумец влил в тебя одно из своих поил, так что скоро сможешь встать. Только скажи, стоит ли ждать рыцарей на выручку? Работать до конца своих дней в колониях всяко лучше, чем подохнуть в этой вшивой камере, после очередной алхимической бодяги.
Севен посмотрел на лица рыбаков, ожидающих услышать добрые новости, но их не было. Никто кроме Первого рыцаря и нескольких хранителей не знал, куда отправился Хеалс, и хотя он верил, что второе лицо ордена не бросит в беде собрата, надежды в том, что его смогут найти под землей, были не так уж и велики. Хотя огорчать льветов рыцарь не собирался и попытался подсунуть туманный ответ.
– Если меня не смогут найти, сюда прилетят другие. Они спасут нас, как только обнаружат вход в подземелье.
На глазах Хеалса лица рыбаков омрачились скорбью и смирением. Не такой реакции он ожидал после своих слов, поэтому нашел в себе силы подняться и прислонился спиной к холодной стене камеры. Рыцарь опасался сокамерников и не знал чего можно от них ждать.
Слепой медленно качал головой и, ударив кулаками по гнилой соломе, поморщился от боли.
– Нас не найдут. Уже многие пытались это сделать, и ты первый кому улыбнулась удача, если это можно так назвать. Клан слишком ценит раскопки, чтобы отдать подземелья в руки ордена. Скорее всего, всех с кем ты говорил в поселке, уже прирезали или заставили молчать иначе. Надеяться не на что.
Хеалс склонил голову, нехотя принимая позицию слепого. Получив ответ, рыбаки расползлись по тёмным углам камеры. Как бы, не печально прозвучали слова пленника, он был прав и Севен понимал это. Только вера в Первого рыцаря пока не оставила хранителя и маленькая надежда на поисковый отряд.
Вскоре, в лабораторию вернулись аристократ и чумазый алхимик. Севен продолжал сидеть в своем углу, но сразу понял это, по раздавшимся в комнате шагам и боязливом перешептывании рыбаков. Он осторожно поднялся на ноги, приготовившись почувствовать боль сломанных ребер после драки с аристократом, но в теле была только усталость.
Теперь ничего не напоминало о недавнем сражении, а кроме больного горла, отсутствовали другие признаки повреждений. В подобной ситуации хрипота была не сильно критичной, поэтому Севен постарался не обращать внимания на ожог. Еще Хеалс удивился наличию всей своей одежды, за исключением оружейного пояса. Находиться в добротных вещах было приятнее, чем сидеть тут в вонючем полушубке. Правда, все вшитые в ткань заначки пропали.
Немного определившись со своим положением, хранитель решил послушать о чем говорят ученый с аристократом и, набрав воздуха в легкие, сделал первый шаг по направлению к решетке. Голова тут же закружилась, но рыцарь устоял и выпрямился, облокотившись на стену. Вскоре дурнота прошла и Севен, волоча ноги по соломе, подошел к прутьям вплотную.
Из-за колонны было видно только половину лаборатории, но сейчас оба львета, посадившие рыцаря в клетку, находились на виду. Они что-то тихо обсуждали возле стеклянных витрин и ящиков с различным антикварным хламом, а здоровяк крутил в руках непонятный диск, похожий на паука. Судя по жестам и мимике, аристократ требовал от алхимика что-то сделать с этим прибором, а тот отрицательно качал головой, не соглашаясь.
Льветы не смотрели в сторону клетки, поэтому Севен осмотрелся и заметил свое снаряжение. Сабля и метатель лежали возле шкафа, где аристократ хранил оружие. Нужно было придумать, как выбраться наружу, когда алхимик и здоровяк снова уйдут.
– Отойди от прутьев, – прошипел слепой рыбак и Хеалс удивленно на него посмотрел, не понимая, как коту удалось определить, где он стоит.
– Помолчи, пусть лучше его заберут на следующее испытание, а не одного из нас, – пробурчал львет с железной рукой, а нервный кот с порезанным лицом, заскулил, бормоча непонятные слова.
Хеалс молча посмотрел на рыбаков и вернулся к своему наблюдению. Льветы продолжали разговаривать. Правда, аристократ уже вернул похожую на паука вещь под стекло витрины и с недовольным видом выслушивал визгливый монолог алхимика, который яростно размахивал руками, помогая себе выговориться.
Неожиданно здоровяк поднял глаза и посмотрел прямо на Севена. Хеалс моргнул от неожиданности, а силуэт аристократа сразу немного смазался и через пару ударов сердца, он уже стоял возле решётки.
Хранитель отшатнулся, ощетинившись оскалом. Он по-прежнему не понимал, как здоровяк может так быстро перемещаться.
Аристократ, тем временем, с интересом его рассматривал, причмокивая губами. Бранившийся Пузырёк приблизился к нему сзади и тоже заглянул в камеру, после чего расплылся в довольной улыбке, радостно потирая руки.
– Что скажешь? По-моему твое зелье неплохо сработало на рыцаре? – потирая подбородок, спокойно произнес аристократ.
– Это великолепно! – воскликнул Пузырёк, прыгая с одной ноги на другую. – Всего два дня, а он уже на ногах! Хи-хи-хи! Я испытаю на нем все новые зелья! Это гораздо лучший материал, чем вонючие рыбаки!
– Эй, хранитель, – окрикнул Хеалса аристократ, – быстро скажи несколько любых слов!
– Да вшей тебе в гриву, выродок, – огрызнулся рыцарь скрипевшим голосом и закашлялся из-за обострившейся боли в горле.
– Как я вижу зелье еще не идеально. По крайней мере, мне не хочется использовать такое для собственной регенерации и лишиться языка. Придётся тебе еще поработать, – заключил здоровяк.
– Да я все уже пробовал! Это лучший вариант! Не нравится, не пей, а работы и без этого много. Если не сложно, вытащи хранителя из клетки, хочу попробовать на нем пару штуковин.
Аристократ с недовольством посмотрел на алхимика, но не стал ничего говорить и молча открыл замок камеры. Рыбаки сразу притихли, а Хеалс бросился на здоровяка, пытаясь дотянуться зубами до горла. Только могучая рука львета перехватила рыцаря на середине пути.
Здоровяк повалил Севена на пол и, бесцеремонно ухватив за шиворот плаща, потащил к операционному столу. Ткань больно врезалась в горло и Хеалс начал задыхаться. Он сучил ногами по полу, пытаясь подтянуться и снять напряжение, но ноги еще плохо слушались львета. Вскоре все закончилось, и аристократ забросил рыцаря на операционный стол.
Алхимик радостно прыгал вокруг них, хлопая в ладоши, пока здоровяк пытался пристегнуть ремнями извивающегося Хранителя.
Удерживая Хеалса одной рукой, второй аристократ потянулся за креплением, и рыцарь воспользовался подвернувшимся шансом. Он уже давно заметил скальпель, лежащий на подносе возле стола и, выгадав момент, схватил инструмент, собираясь всадить в шею громилы. Его задумка почти осуществилась, но в последний момент здоровяк разгадал план Хеалса и вновь ускорился, превратившись в смазанное пятно.
Вместо горла тонкое лезвие скальпеля вошло ему в плечо, и львет взвыл, схватившись за рану. Только она не сильно навредила здоровяку, зато всколыхнула его ненависть. Хеалс ужаснулся от вспыхнувшей в глазах аристократа ярости, а потом кулак стремительно опустился на лицо хранителя и Севен потерял сознание.
В следующий раз Хеалс очнулся через несколько дней, все в той же камере. Алхимик вновь накачал Севена своими зельями, и он чувствовал себя просто прескверно. Голова раскалывалась от распирающей изнутри боли, сердце бешено колотилось, а под когтями ныло, словно туда втыкали иголки.
