Олег Рыбаченко
Меч Сатаны над Вселенной – 2
– Назови пароль.
– 78554335885.
– Так вот, передай своему начальству, что через несколько часов будем там, пусть держится, кроме того, есть планеты и поважнее.
– Слушаюсь, господин маршал. Позвольте мне воевать под вашим началом.
– Только не путайся под крыльями.
Могучий флагман развернулся и обрушил очередную порцию плазмы на врага. Поскольку долго держаться против столь подавляющей мощи не было сил, россияне отходили.
Вспомнив предков и православную веру, Михаил Ульянов перекрестился. На борту звездолета был только он один, остальных заменяли роботы. Ну, а пароль они узнали от трофейных судов. Кроме того, одна из особенностей дагов была в том, что были слишком самоуверенны и, несмотря на все поражения, считали русских тупыми не способными на хитрость, или самопожертвование. А Михаил решил отдать жизнь за Родину любимую и Россию. В то время роботы звездолета «Тайфун» вели с большой дистанции огонь по русским кораблям, чтобы уничтожить все признаки подозрительности. Затем, по его команде роботы устроили небольшой пожар, и Ульянов объявил:
– Иду на сближение, у меня проблемы, помогите починиться.
– Ты что, идиот, это помешает нам вести бой! Сейчас стрельну из всех орудий, развеешься по космосу!
Тут Михаил пустился на блеф.
– А у нас наследная принцесса дагов на борту, мы ее спасаем от русских. Нужно ее срочно передать на более защищенный корабль.
– Врешь! – Прошипел Ситрулька.
Но при этом огня открывать не стал, а вдруг, правда, ведь тогда сами даги его испепелят, но сначала подвергнут таким мучениям, что он будет призывать смерть.
– Она тебя уже ждет, ты как спаситель получишь награду. – Сообщил Михаил, преодолевая силовое поле, в его голове сложились слова.
В веках российский флот прославлен
Тебя сильней, чем мать люблю!
К величию наш путь возглавлен
Бог помоги Руси – молю!
Как только звездолеты состыковалась, это если брать размеры кораблей имело отдаленное сходство с нападением ласки на быка, Ульянов замкнул контакт. Далее последовал взрыв, простой человек в звании гвардии лейтенанта, нажав на кнопку, уничтожил сразу десять миллионов дагов и еще примерно пятьдесят миллионов боевых роботов. Гибель столь мощного флагмана «Несокрушимый» вызвала сумятицу в рядах конфедератов, они стали отходить, перейдя к оборонительной тактике. Это полностью передало инициативу в пользу российского флота.
– Выполняйте более активное чередование, противник фактически побежден, осталось добить его, парализовав остатки воли. – Скомандовал Орловский. – Подходите ближе и бейте концентрированно, создавая большой перевес, сначала на одном, потом на другом участке.
– Мы поняли с точностью до фотона! Это позволит значительно сократить потери.
В просторах космоса реализовывалась древняя тактика Наполеона создавать на одном участке прорыва большой перевес в огненных средствах, потом менять направление удара, орудуя армадами пушек, как простым пистолетом.
Звездолет «Орлан» дергался, стараясь поглубже спрятаться за спины своих незадачливых подчиненных. Стиф Диксон вопил:
– Что я говорил, надо спрятаться, убежать, пока есть коридор. Вот-вот русские его окончательно захлопнут.
– Если мы кинем наш флот, то окончательно проиграем.
– Мы и так потеряли последние шансы, потеряв «Несокрушимый», а теперь надо позаботиться о своих жизнях, я, кстати, в загробную жизнь не верю. И хочу жить в этом мире как можно дольше.
– Я тоже, как у вас у людей говорят – камикадзе! Но если тебе это сойдет с рук, то меня просто выбросят в вакуум, предварительно отрезав конечности.
– Ну что я виноват, что вы такие варвары. Даже оценить полководца по заслугам не можете.
– Мы их как раз оцениваем по заслугам, победителей награждаем, а побежденных караем, а у вас, вот что значит западная демократия – полный бардак.
– А ты не трогай демократию, это русские могут жить лишь в условиях диктатуры, а мы состоим из самых цивилизованных и развитых народов Земли.
– Все вы земляне друг друга стоите.
Мощная термокварковая ракета взорвалась рядом с корпусом «Орлана», звездолет сильно тряхнуло, две орудийные башни сорвало волной, от излучения возникли пожары, лишь смягчающее воздействие силового поля, позволило избежать катастрофы.
– Ты как хочешь, а я приказываю отходить – Закричал маршал Стиф. Маршал дагов достал лучемет:
– Еще одно слово, и я тебя аннигилирую! Отойди от пульта!
– Ты не посмеешь!
Даг выстрелил в плечо, Стиф зашатался и упал.
– Теперь я, маршал Гарастело, беру командование на себя! Вперед мои даги и прочие расы, собьем с русских спесь!
Звездолет «Орлан» полетел в самую гущу схватки. Поворотные плазмоприводы боевых башен визжали от напряжения, импульсные и прочие виды вооружения били во все стороны. Было видно, как еще несколько российских кораблей полетели, беспорядочно кувыркаясь и теряя части корпуса. Впрочем, потери конфедератов были намного больше.
– Вот он, «Орлан», видите звездно-полосатую эмблему, это наш клиент, приблизился к нам! Что будем делать? Уничтожим, или возьмем на абордаж?
– Конечно на абордаж! – Заявил генерал Голиков. – Они как девственница на панели, которая просто ждет, чтобы мы пришли и взяли ее.
– Но у невинной особы острые зубы!
– Сейчас выбьем, товарищ командир.
На «Орлан» и сопровождающие суда вновь обрушилась лавина огня. Пара сотен звездолетов взорвались через несколько минут, другие отступили. Особенно, когда с близкой дистанции прошлись гравиоимпульсы, они ослепили корабль, сбив все системы наводки, сказывалось численное превосходство. Флагман «Орлан», потеряв от повреждений управление, поплыл как гнилое бревно по течению, подставляя деформированные и пробитые борта под выстрелы.
Гарастело усиленно молился богу зла. Он очень рассчитывал на стихию разрушения, особенно на желание высших сил причинить зло приматам. Он досадовал на Стифа, который подставил его флот и бездарно управлял боем. Однако и сам Гарастело поступил глупо, вместо хладнокровного управления, подставив себя.
– Похоже, придется перейти в иной мир, а не воспользоваться ли легким катером? Свои уничтожат! – Отгонял он невеселые мысли.
Прошла минута, как стих огонь, затишье удивило маршала дага.
– У русских кончились снаряды?
Раненый Стиф простонал:
– Это они готовятся к штурму корабля, возьмут на абордаж, и кранты!
– Тем хуже для тебя землянин, я им живым сдаваться не намерен.
– Так попробуй, что у тебя получится.
Два могучих российских звездолета состыковались, захватив разбитую машину гравиозахватами.
– Как муравьи пчелу! – Констатировал Орловский. – Теперь выдерем из нее мед.
Телескопические шлюзы выдвинулись, из множества отверстий выскакивали солдаты, они запрыгивали в уже проделанные дырки в броне. Другие бойцы, выпустив герметическую подушку, подтянули аннигиляционную кумулятивную бомбу и с помощью робота на магнитных крючках взорвали борт. Сквозь гипертитан было пробито отверстие диаметром в десять метров.
– Ультразвездно! Проход проделан!
В штурме принимали участие несколько видов роботов, в том числе легендарные «Саламандры», они струились по полу и меняли формы, в них было очень трудно попасть. Правда, таких дорогих моделей было не больше десятка, зато выкашивали они конфедератов капитально. За ними следовали киборги послабее, но тоже весьма вооруженные. Конфедераты отстреливались столь отчаянно, что даже на несколько минут смогли остановить продвижение абордажных команд. Лишь получив дополнительное подкрепление, российские штурмовые бригады смогли успешно продолжить штурм. Бой на корабле, да еще со множеством коридоров и кают, крайне неудобен для атакующей стороны, можно устраивать засады, да и сектор обстрела ограничен.
Поэтому, чтобы снизить потери, в ход пошли роботы с плазмометами. Такое оружие весьма эффективно в коридорах, кроме того, солдаты кидали эластичные гранаты, дающие множество отскоков, и посылали отражающие импульсы. Постепенно, посылая вперед бронированные машины, они прорывались. Правда, конфедераты нашли другой способ, они минировали коридоры и врывали их, когда по ним пробегали российские солдаты. Командовал абордажной командой генерал Матвей Житов, будучи опытным воякой, он заранее повелел использовать термодетонаторы.
– Парни, вскрывайте полы, не давайте врагу так легко убивать вас.
Командирский пункт размещался прямо по середине между шестым и седьмым ярусом звездолета. Прорыв к нему был сопровожден множеством трудностей.
– Ну не знаю, удастся ли застать прежнее командование, практически весь корабль приходиться разрушать. – Житов выглядел обеспокоенным.
В этот момент громыхнуло буквально в двадцати метрах, генерала подбросило взрывной волной вверх, затем он проломал головой перегородку, потеряв сознание. В отсутствии командира, его роль на себя взял заместитель Степан Росомаха. Он приказал использовать систему канализации, для обхода и выхода в тыл дагам и янки. Теперь бой стал еще более хаотичным, но конфедераты слабели, а их сопротивление становилось все более дезорганизованным.
– Затягивай туже! Обходи их! – Полковник лично полз по скользким кривым трубам, затем лазером разрезал систему теплоизоляции.
– Похоже, придется рискнуть, трубы широкие, тогда я и самые сильные ребята в герметических скафандрах залезут туда и через эту кровеносную систему корабля заберутся в командный пункт.
– Это рискованно, командир, мы и так прорвемся. – Попытался возразить капитан Пронин.
– Я должен сберечь людей, скоро конец войне, а у них семьи, либо, если они слишком молодые, то все равно хотят создать семью.
– Тогда рискнем. Хотя не охота лезть в парашу. – Вступила в разговор, покраснев, девушка-лейтенант.
Плавать внутри канализации занятие не из приятных, много грязи, отходов, порой встречаются крысы и чудовища, питающиеся фекалиями. Росомаха отгонял их выстрелами ультразвука и короткими импульсами. Одни такой мутант, смесь крокодила и кальмара, опутал щупальцами лейтенанта Наташу. Та дернулась и забилась, а отвратительные конечности потянулись к шлему. Мысль что сейчас эта навозная жижа хлынет ей в лицо, была для девушки столь отвратительной, что она в отчаянии своими мускулистыми руками порвала щупальце. Потом поразила импульсом в глаз, сначала, один потом второй. Монстр отступил, забился в конвульсиях и отдал концы.
– Ты себя вела мужественно, но впредь будь осторожней.
– Конечно. – Девушка поморщилась, ее правая рука болела, растянутая нечеловеческим напряжением. Путь казался долгим, тяжелым, но помогали фотонные моторы в ранцах за спиной, это позволяло двигаться быстрее. Теперь космодесантники стреляли сразу по малейшей тени и тому, что двигалось. Мощные рубежи обороны противника остались по краям.
– Когда, наконец, мы выйдем на свет! – Проворчал капитан.
– Скоро, вот, кажется, и пришли, десять метров вверх, и мы в сортире командного пункта.
Трубы в конце пути несколько сузились, но их удалось разрезать лазером. Командный туалет блистал чистотой, а унитазы были из чистого золота, так что легко поддавались воздействию ультразвука. Полковник и десяток космодесантников выбрались и, стараясь не шуметь, выскочили из заведения, куда ходят по нужде.
Стиф и Гарастело были на месте, рядом стояли два робота-адъютанта. Их накрыли одним залпом. Оба маршала дернулись, Диксон застонал:
– Не убивайте нас, мы все сделаем.
Гарастело, наоборот, попытался выстрелить из лучеметов, но воины были начеку и срезали лазерами все конечности.
– Вот так, ты инвалид. А теперь человек, как там тебя!?
– Меня зовут Стиф фон Диксон, звание маршал. – Конфедерат изрядно наложил в штаны.
Девушка дала ему оплеуху, и хотела врезать ногой в пах, но полковник остановил ее.
– Так вот маршал, если хочешь жить, немедленно прикажешь сдаться не только экипажу корабля «Орлан», но и всему флоту.
Тот уже был повержен.
– Я сделаю все, но даги не послушают меня.
– Их мы добьем сами, с тебя достаточно конфедератов.
– Только гарантируйте жизнь!
– Это мы можем, не исключена и свобода по окончанию войны, а я верю в близкую победу.
Стиф старался унять дрожь и выглядеть достойно. Совесть его не мучила, ведь все равно битва проиграна, они окружены, и фактически он таким способом спасает многие миллионы жизней своих соотечественников. А даги, пусть побольше убьют таких союзников, как и прочих случайных рас.
– Я приказываю, ввиду абсолютно безнадежной ситуации и бессмысленности сопротивления, капитулировать! – Повысив голос, сказал Диксон.
– Вот так, мы все решили полюбовно. Посмотрим, как они будут сдаваться.
Дух конфедератов и так был уже сломлен, и они массово прекращали сопротивление. Упрямые даги и часть противостоящих России рас, наоборот, дрались до конца. Правда, такой вид жизни как клейкие медузы, довольно быстро поднял лапки вверх, так же, как и сагиххи, растения семейства кольцевых кактусов. Остальные пошли в прорыв, разрушая звездолеты, но уйти удалось очень не многим. Их преследовали, уничтожали, а в азарте погони даже с ходу атаковали несколько планет.
– Не увлекайтесь слишком сильно. Возможна засада! – Предупредил генерал Голиков. Битва заканчивалась очередной победой русского оружия. Но в одном месте последовала попытка контратаки, был уничтожен крейсер и два фрегата.
– Прекрасно! Враг добит, а наши потери еще не слишком велики. Как я опасался, что будут больше. – Отметил генерал галактики Иван Орловский. – Теперь война вступает в решающую фазу, когда дорог буквально каждый солдат. Впрочем, мои парни и девушки всегда мне милы, и каждая их смерть оставляет шрам в моей душе.
– Вы выиграли сражение?! – Сделал запрос маршал Филини.
– Тотально, товарищ маршал! Слава российской науке! Сделанное по вашему приказу усовершенствование парализовало волю врага.
– Ты нам не поверишь, но саму идею так разгонять реакторы, подала нам кандидатская диссертация двух юношей Ивановых.
– Юношей? – Удивился Орловский.
– Да, они еще совсем подростки. Сейчас мы их ищем, чтобы представить к награде!
– Талантливая молодежь подрастает. Я думаю, пройдет не так много времени, как наше технологическое превосходство позволит завоевать вселенную.
– И не одну, ведь их количество бесконечно.
– Выходит и профессия солдата будет вечной. Но вот трудно представить, как одна вселенная будет воевать с другой.
– Очень просто, будет изобретена специальная фаза гипернуль-перехода. Я уже читал об этом в романе «Война в антимире!».
– Это пока фантастика, но интересная идея, но когда-то процесс завоеваний должен кончиться.
– Теоретические расчеты показывают, что никогда, так как общее количество вселенных не имеет никаких ограничений. Вот представьте себе цифру, включающую такое огромное количество нулей, что для того, чтобы ее записать, понадобился многотомник, который образовал исполинскую стопку длиной с нашу галактику. Так истинное количество вселенных будет несравнимо больше.
– Ты прав, этого нельзя вообразить, но в таком случае мы можем столкнуться с мощью цивилизации, чей путь эволюционного развития равен бесконечности, и тогда она поработит или уничтожит нас.
– Очень даже может быть, но большинство фантастов считает, что при таком высоком уровне технического развития, они должны быть очень нравственны, и должны уважать другие разумные формы жизни. Возможно, даже они уже следят за нами и ждут, когда пройдут миллиарды лет, и мы достигнем их уровня развития.
– И не будем вести больше войн, как скучно!
– А мне, лично самому, надоело смотреть на горе и страдание разумных существ, пусть будет мир.
– Ладно, сколько можно убивать, от насилия устают, когда мы добьем конфедерацию, то будем отдыхать от войны тысячу лет!
– Я тогда думаю, нам разрешат жить дольше, и может мы еще увидим другие вселенные, я в подробности хочу рассмотреть, мечтаю побывать в девятимерном пространстве, в частности, мне кажется то, что показывают про него на гравиовиденье, блеф.
– А как можно показать то, о чем имеешь лишь смутное представление.
Два командира еще долго вели разговор, в частности о дамах, а также коснулись щекотливой темы, может ли женщина быть главой государства. После краткого обсуждения пришли к выводу, что это непосильная для нее ноша.
Тем временем, Янешь с наслаждением ловил сообщения конфедератов об очередной взбучке устроенной им со стороны российской армии. Он даже пробрался к форточке и смотрел сквозь щель почти прямую трансляцию боевых действий. Гравиовизор показывал это объемно и красочно.
– Вот это да! Молотят их наши, так разфотонили и заквазарили янки и дагов, видно дают лазером под хвост. Будут знать, как нейтроны под кварк гнать. – У мальчишки на душе стало весело, и он снова стал сочинять. При этом, «Звездный Гаврош» ломал антенну, лишая противника последней связи. Его уста тихо шептали.
Был воин хоть и юных лет,
За Родину меж звезд сражаюсь!
Россия дарит мирам свет,
Я в восхищенье поражаюсь!
Тоска мне сердце сильно жмет,
Кругом лишь смерть – страх пустоты!
Но крепче сжал я лучемет,
Рубясь с врагом, мы воплотим мечты!
Планеты содрогнулись, рухнув в прах,
Огонь пылает, взорвались ракеты!
И вспоминаю русский гордый флаг,
Героям лихо пляшут вальс кометы!
Бросок на монстров в дикую толпу,
В крови российский витязь весь изранен!
Но свято я отчизну сердцем чту,
И пусть навечно будет путь наш славен!
Закончив, юный поэт сделал дразнящий жест, как раз появилась голова часового, он что-то проорал, вскинул автомат. Мальчишка поклонился, словно извиняясь, и выстрелил ему в голову.
– Не обижай маленьких! – Подколол сорванец. Затем парнишка спрыгнул и побежал между крыш. Сзади послышалась стрельба, возле виска Янеша откололся камень, ударила довольно крупная пуля.
– Ну и ну! Моя голова не тыква! – Мальчик резко прибавил ходу.
Глава № 18
– Но это не реально. – Робко возразил Артос.
– Для нас все реально!
– Люди не захотят меня слушаться.
– Заставим! – В голосе махаона звучала ужасающая твердость.
Артос был не глупый юноша и почувствовал зловещий оттенок в словах столь красивого насекомого.
– Так принимаешь наше предложение? – Спросила представительница расы Караморгана.
– Надо подумать. Может, дадите время? – Юноша понимал, что в случае отрицательного ответа его ликвидируют, причем, весьма болезненным способом.
– Только не слишком долго, мы уже начали собирать наш флот в несокрушимый молот.
– Но ведь это ответственное решение, да и достоин ли я такого? – Артос смутился.
– Ты достоин, у тебя прекрасная генетика. Кроме того, в этом случае ты сможешь и братьям своим помочь, а также тем людям, что тебе дороги. В будущей империи они займут высокие места.
Артос заворочался, он никогда не думал, что ему предложат столь большую власть, а ведь ему только шестнадцать. С другой стороны, что ждет человечество, неужели война со столь могучим врагом. Он не может стать его палачом.
– Дайте мне хоть немного времени, это так неожиданно, а я даже до недавнего времени не считался бы совершеннолетним.
– Дадим тебе время. И хорошо, что ты нам напомнил. В твоем возрасте гормоны так и играют.
– Пожалуй, да!
– Вот посмотри, какую мы для тебя ослепительную девушку приготовили. – Караморгана воспроизвела жест на панели, у нее было сразу девять пальцев, по три на одном суставе.
Верхняя часть потолка раскрылась и внутрь влетела сказочная фея, такой прекрасной девушка Артос не видел даже в эротических журналах, она могла заткнуть за пояс любую фотомодель. Почти обнаженная, висящие на ней драгоценности лишь подчеркивали ее красоту, ничего не скрывая, с пылающей волной раскрашенных под радугу волос она шокировала почти девственного юношу.
– Что, будущий правитель, хочешь, она будет твоя?
Артос густо покраснел:
– Я об этом не смел и мечтать.
– Теперь смеешь, а согласишься на наше предложение, то сможешь себе завести целый сераль, представь себе гарем из миллиона девушек, выбранных тобою со всех галактик.
– Миллиона! – Артос округлил глаза. – Что я с ними буду делать?
– Тоже, что и другие мужчины. Или ты маленький, не знаешь?
– Я знаю! Это мне по нраву.
– А она очень многое умеет. Хочешь, научит тебя?
– Меня зовут Алиласка, я могу доставить райское наслаждение. – Девушка потянулась к штанам.
– Ну не здесь, тут начальство. – Запротестовал юноша.
– Можете меня не стесняться. – Проговорил махаон. – У нас секс дело коллективное!
– А у нас интимное. Не принято при разумных существах заниматься этим.
– А в кино, я смотрела вашу порнографию, там совершенно не стесняются.
– Так это бесстыжие люди, и они получают за это деньги.
– Так я вам заплачу, это так интересно понаблюдать секс людей в живую.
– Но я не альфонс, и не буду этим заниматься.
– Так я его заставлю! – Произнесла Алиласка, она была выше юного Артоса и неожиданной силой схватила парня за подбородок и поцеловала. Когда ее сверкающие рубинами уста коснулись рта, а язычок проник во внутрь, Артос перестал соображать, его накрыло внезапно поднявшееся цунами сладострастия. Юноша заключил ее в объятья, казалось, по сплетенному языку течет божественная амброзия. Он задыхался, а сердце билось как барабан, в душе рос восторг.
– Не могу противиться, я отравлен любовью! – Носились мысли в голове скромного парня.
Пока он балдел, вкушая самое большое удовольствие на свете, его брат Алекс выбрался из комы, пробитое сердце зажило. Последовало краткое совещание командиров повстанцев, они, понимая, что стояние на месте подобно смерти, надо продвигаться.
Первой взяла слово юная Вега.
– Надо идти к заводам, там мы пополним свой арсенал, и заодно в наши ряды вольются тысячи рабочих и рабов.
Аплита поддержала ее.
– Без мощной артиллерии нам не взять крепости, стоящие у нас на пути, второй раз подобная хитрость у нас не пройдет. Да и в полевых сражениях с большими армиями, нам не обойтись без пушек и пищалей. Мы обязаны перед серьезным боем нарастить мускулатуру.
Петр добавил.
– Я не терял время даром и сделал чертеж, мы можем довольно быстро на захваченных заводах наладить производство улучшенных мушкетов, вернее ружей со штыком. Новое оружие должно обеспечить нам победу.
Вали Червонный оживился.
– Новое оружие? Что ж, это идея, но пока его наши мастера освоят, боюсь, что война кончится.
– Образец уже готов, я за ночь с помощью кузнеца Баруха, сделал. – Иван поднял над головой оружие, рука еще немного болела, но рана практически прошла. – Вот видите, это смесь клинка и пистолета. И не такого, что надо полминуты и даже больше заряжать, на один выстрел, а десятизарядный, с барабаном. Примитив, конечно, лучемет мы пока сделать не можем.
– Что ж, это выглядит покруче все еще популярного лука. Но хороший лук лучше мушкета.
– Конечно, пока лучше, но конструкция автомата слишком сложна, чтобы ее воспроизвести.
– Вы видимо большие ученные.
Алекс, запинаясь, с дрожью в голосе вставил слово.
– Доблесть меча и полководческое искусство важнее новейшего оружия, которым мы все равно не успеем воспользоваться. А мое мнение, надо наступать как можно быстрее к заводам, на подсобках в скотских условиях трудятся многие тысячи рабов, в том числе и детей. Мы не должны терпеть подобного беспредела. Я освобожу ребят!
– Только не перестарайся, нам тоже нужны заводы и руда. – Ответил Вали Червонный.
– Мы механизируем их труд, кроме того, нам не нужно, чтобы добывалось столько золота и драгоценных камней самым примитивным способом. Да здравствует прогресс!
– Взаимно! Переходим к голосованию.
Решение наступать на заводы было принято единогласно.
– Значит так, сначала заводы, а потом столица Матарра!
Армия выступила, многократно преувеличенные слухи о победах повстанцев быстро распространялись, тысячи простых людей, бедняков и даже обнищавшего дворянства присоединялось к ним. Усилилось дезертирство и в армии царя Фатации, перебежало на сторону божественных предтеч даже несколько офицеров. Вали Червонный ехал на колючем слоне. Сам Алекс с небольшим отрядом, состоящим из мальчишек и девочек, отправился в разведку. Так как они были не большого роста, то перемещались либо бегом, либо на маленьких пони. Мальчишка опередил всех, прячась за колючим кустарником, он обратил внимание на большую колонну рабов, сопровождаемую усиленной охраной. Слышался свист бичей, надсмотрщики были, как правило, иномирянами по четыре руки у каждого, что позволяло одновременно сечь двух-трех рабов, или наносить удары по одному, но с двух сторон одновременно.
Тут трудились мальчики от десяти до шестнадцати лет, чаще всего проданные в рабство за долги, или отбывающие пожизненный срок за мелкие преступления, а также просто сироты, которые должны отрабатывать свое содержание.
Особенно тяжело приходилось самым маленьким, чьи мышцы еще не успели окрепнуть, а камни, что приходилось таскать, были слишком тяжелые. Плети то и дело гуляли по их голым спинам, били по босым ногам, а если мальчик падал, то могли и забить до смерти.
Алекс приблизился, мимо проехал ящер с охраной, стражи было довольно много, но, разумеется, меньше, чем рабов.
– Бедные дети, их безжалостно порют, они лишены детства. Как у меня чешутся руки, чтобы им помочь.
Один из мальчиков привлек его внимание, у него было выжжено сразу два клейма, на груди и плече. Что необычно, второе клеймо давалась рабу после успешного побега, как ему рассказывал чудом ускользнувший с каменоломни мальчишка, но если бежавшего невольника ловили, то обычно над ним так издевались, то он не выживал. А тут это был вполне здоровый мальчик, с длинными светлыми, хотя и грязными волосами, мускулистый и жилистый. Его загорелая спина, впрочем, была покрыта полосками от свежих и заживших следов плетки, а руки и ноги были все в писугах. Тем не менее, хотя он не отличался от других детей-рабов полуголый и босоногий, в его глазах светилась затаенная гордость, а движения, когда он откалывал камни, отличались грациозностью. И это, не смотря на то, что к ноге было приковано ядро, и мальчик с трудом подволакивал его.
– Интересно, кто это может быть, незаконнорожденный принц?
Как ни странно, но Алекс был близок к истине. Это и в самом деле был принц Папион, его родителей казнили после неудачного заговора, а самого наследника сослали на каторгу. Принцу только что исполнилось четырнадцать лет, и он уже три года трудился в каменоломнях. За это время он окреп, закалил мускулатуру, а кожа стала дубленой. Но удары плеткой, по-прежнему, очень часто доставали его, надсмотрщики били просто так, для развлечения или извращенного удовольствия. И принц испытывал не столько боль, сколь страшное унижение, когда по его ребрам прогуливалась плеть.
За каждым его движением следят два надсмотрщика. Свои плети они вымочили в спирте, чтобы не вызвать заражения крови, зато на большее их гуманизм не распространяется. Вот один бьет по голым ногам, другой по спине, оттягиваясь и со смаком, августейший мальчик подался вслед за кнутом, чтобы не так разодрало кожу, и стал работать чуть быстрее. Хотя и так в теле накопилась хроническая тяжесть, раздирает усталость, а мышцы измучены нагрузкой, главное нельзя на секунду передохнуть, затормозиться. Соленый пот покрыл кожу, а в довершение ко всему немилосердно палят три солнца, кожа почти черная и обезжиренная кажется тонкой. Другие рабы, как только внимание надсмотрщика слабеет, начинают работать медленнее, берегут силы, а за ним следят беспрерывно. В первые дни и недели работы это было изощренной пыткой, каждое движение причиняло боль, а затем мышцы привыкли, вылезли жилы и вены, что говорит о большой нагрузке на детский организм. Принцу Папиону очень не хочется испытывать дополнительную экзекуцию, и он трудится как экскаватор.
Алекс призадумался, очень соблазнительным выглядел путь напасть на охрану, перебить их, используя два меча, тем самым, освободив рабов. С другой стороны, он рисковал своей головой, ценной для восстания, тем более, неизвестно, справиться ли он один. Ведь их вокруг сотни, а сам он фактически мальчишка, хоть и очень сильный.
Возможно, эти колебания заняли бы много времени, как униженный принц остановился и спросил надсмотрщика.
– Судя по солнцу, нам пора пообедать.
Тот взъярился:
– Да не тебе щегол нам указывать! Есть приказ, в связи с восстанием, сократить вам пайку, и мы этому повелению следует. – Далее надсмотрщик принялся избивать и без того окровавленного принца. Рядом те же палачи били десятилетних новичков, доведенные до изнеможения тяжелой работой, мальчики свалились и теперь их молотили с явным намерением забить до конца. Плети хлестали по тощим спинам голодных мальчишек, потом били по ногам, исцарапанным и сбитым о щебень пяткам детей. Ребята валялись на острых камнях, а их зверски избивали и топтали ногами. Четырехрукие не ведали жалости, ломая кости. Алекс не выдержал:
– Вы сволочи! Особенно иномиряне! – Так издеваться над детьми! – Говоря, он прыгнул в их толпу одним приемом «Рассерженная мельница», свалив двоих ублюдков.
Внешне юноша походил на мальчишек и выглядел лет на четырнадцать не больше, такой же полуголый исцарапанный кустами, он словно восставший раб. Злость увеличила силы, и пацан с одного замаха перерубал могучих стражников. Клинки разом окровавились, Алекс подпрыгивал и бил ногами, применяя приемы карате-галактик, повергая в нокаут противников. Ловко увернувшись, он стопой в скачке зарядил командиру надсмотрщиков Бэру Аслане, сломав челюсть, брызнула кровь. Потом в ярости зарубил четырех бойцов: троих четырехруких и одного человека.
Мальчишки восприняли его появление с радостью и ликующе кидались на ближайших тюремщиков. Они толпой сбивали их с ног, отбирали оружие и убивали, закалывая жертвы. Принц был одним из первых, кто присоединился к схватке, используя длинную цепь, мальчик врезал ею ближайшего стража по голове. Отлетели разбитые мозги. В азарте он кричал:
– Повстанцы пришли нам на помощь, теперь власть вернется к законному трону.
Остальным мальчишкам было наплевать на власть, они хотели лишь свободы и расправиться с ненавистными угнетателями.
– Да здравствует новый свет! Слава навечно освободившим рабов Аплите и Веге! – Прокричал один из мальчиков.
Остальные дружно это подхватили. Надсмотрщики, обычно столь смелые и крутые перед слабыми, стали разбегаться, их преследовали, младшие бойцы бросались под ноги, кидали камни. Принц лично швырнул валун, который снес пол головы капитану Хараре.
– Мы победим, кричали они.
А вот Алексу пришлось худо, на него налетела целая дюжина бойцов. Им удалось ранить юношу, и повредить одну из ног. Хромая Алекс отступал, он понимал, что ему грозит гибель, тем не менее, сделав выпад, умудрился свалить еще двоих противников применив прием «павшая бабочка».
Его, тем не менее, теснили, снова ранили, на этот раз в плечо, правда, в скользь, юноша успел отскочить. Вот они зашли со спины, резким выпадом едва не пробив лопатку. Юный боец при этом выронил меч, и его правая половина оказалась совсем безоружной. Тогда Алекс, вспомнив, схватил пальцами ноги камень и швырнул его в лицо горилле с шестью руками.
