Олег Рыбаченко
Меч Сатаны над Вселенной – 2
– А как ты догадалась, что он наш проводник?
– По глазам, они у него слишком хитрые. Я бы, посоветовала вам удвоить караул.
– Я это обязательно сделаю. А теперь, я полковник и барон предлагаю вам разделить с нами палатку.
– Очень лестное предложение, но эту ночь я хотела бы провести под открытым небом, так намного свежее.
Полковник тяжело вздохнул и смерил ее похотливым взглядом.
– Мне очень жаль, но такой цветок может завянуть.
– Цветы должны расти свободно. Впрочем, если у меня будет настроение, я тебя посещу.
– Значит, у меня есть надежда?
– Надежда умирает последней!
Роза удобно расположилась возле костра, солдаты, видимо принимая ее за более знатную особу, чем она выглядела, вели себя галантно. Правда, двое молодых людей хотели пощупать ей ножки. Рука прошлась по ее пальчикам, шпионке было довольно приятно подобное прикосновение, но ей не хотелось создавать себе репутацию солдатской шлюхи и она схватила кавалера за волосы, потом двинула ладонью по затылку.
– Еще не дорос, чтобы меня касаться, но, если хочешь, принеси тазик и вымой мне ноги.
Солдат выполнил просьбу с явным энтузиазмом, хотя тер запыленные ступни очаровательной девушки очень аккуратно, опасаясь получить кулаком в лицо. Шпионка милостиво улыбалась и несколько раз заставляла перемывать ноги, издеваясь над солдатом. После, Люциферо, чтобы успокоиться и подавить возбуждение и жажду секса, выпила большую бутыль крепкого виски, поднесенную солдатами, вкус спиртного понравился ей. Затем Роза свернулась калачиком и крепко уснула, настолько она была переполнена эмоциями.
Ее сон был тревожен, снилось, будто она мчит на астероиде, держа в руках жезл, а вокруг кипят зарождающеюся вселенные. Она машет своей волшебной палочкой, и возникают созвездия, галактики. Из иных миров слышны голоса.
– Слава тебе Роза Люциферо. Что ты дала нам жизнь! Благодаря тебе мы дышим, ты дала нам возможность говорить и думать.
И тут внезапно набежала черная тень, галактики и звезды превратились в черного семиглавого дракона, который атаковал Розу. Та смело вступила в бой, жезл в ее руках превратился в длиннейший меч. Люциферо сама стала огромной и страшной, размахивая клинком, она сшибла голову дракону. В этот момент ее обдало потоком жгучей плазмы, все шесть голов разом извергали потоки, причем от каждой разного цвета каскадом раскаленных частиц. Розе было больно, ее словно прожигало насквозь до каждой клетки, она охала и стонала. Шпионка впрочем, не потеряла присутствия духа, бросившись вперед и прикрывая глаза, она отсекла другую голову. Дракон попытался разорвать дистанцию, чтобы разить с расстояния, Роза, наоборот, старалась сблизиться и покончить с врагом. Сначала они кружились между обыкновенных галактик, потом попали в чужую часть вселенной, где вроде нормальные звезды приняли форму детей и те принялись играть в футбол. С одной стороны Розе это показалось забавным, с другой возникла смутная тревога, не поехала ли у нее крыша.
Тем не менее, шпионка смогла сблизиться с чудовищем, сбила еще две головы, получила несколько ожогов. Кроме того, коготь чудовища рассек ей грудь, полилась кровь, и там, где падали красные капли возникали созвездия, окруженные планетами, и в каждой из них был свой мир, где кипела жизнь. Роза отрубила пятую голову, затем, вывернувшись, ударила дракона в живот. Вспомнились слова о древнем змее, называемым дьяволом и сатаной, обольщающим всю вселенную. И бился Михаил и ангелы его! Розе стало казаться, что вместе с ней сражаются миллионы пылающих существ, а со стороны дракона рубятся рогатые черти.
– Я сама такая большая грешница, а взяла на себя роль старшего из ангелов Михаила, – произнесла она.
Сделав очередной точный выпад, Роза пронзила противнику хвост, а затем, вывернув клинок, поразила пасть. Дракон начал терять подвижность, шпионка отсекла шестую голову и потянулась с мечом к последней, но в этот момент послышался шум и грохот Роза проснулась. Ее лихорадочно трясли за плечо.
– Вставай красавица, на лагерь совершено нападение.
– Ну, гады такой сон прервали, я буду с вами драться! Роза выхватила саблю и устремилась в бой.
Маркиз Монкальм с десятью тысячами солдат внезапно атаковал семитысячный отряд Джона Рассела, и добился тактической внезапности. Индейцы-ирокезы попытались аккуратно снять часовых, и только то, что караулы были удвоенны, смогло немного притупить тактическую внезапность. Началась перестрелка, в темноте не особенно эффективная, тем не менее, слышались стоны раненных, предсмертные всхлипывания убитых. Роза, словно пантера, затаилась за деревом, подхватив ружье и патроны у убитого солдата. Началась охота, девушка пряталась и, быстро перезаряжая, стреляла. Ее острое зрение позволяло видеть даже в кромешной тьме, а твердая рука позволяла попадать в подброшенную монету с пяти ярдов. Некоторые проблемы создавала лишь некоторая примитивность конструкции ружья, необходимость принимать в расчет излет пули. Но поскольку дистанция была невелика, а Роза прыгала с дерева на дерево как белка, то это не стала для нее проблемой. Вот, заметив, что солдат выглянул, сунув не бритое лицо, она сразу выстрелила. Пуля вышибла глаз, отбросив солдата в кусты.
– Вот так приятель, ты мертв. Теперь следующий.
Потом Роза сменила тактику, резво взобралась на ствол и, прыгая с верхушки на верхушку, стала стрелять с верху. Это было полной неожиданностью для французских солдат и им нечего было противопоставить. Роза была ловкой, как шимпанзе, ее босые ноги цеплялись за каждую щелочку и шероховатость в коре. Он попадала в головы, и они разлетались, как тыква. Было видно, как слетали простреленные кокарды, вываливалась плоть. И падали, падали трупы. По Розе пытались в ответ стрелять, но в темноте была видна только ее тень, причем не стоящая на месте, а перепрыгивающая с одной верхушки сосны на другую. Несколько раз, правда, свинцовые подарки проносились совсем близко, но ни разу не зацепили шпионку. А вот Люциферо не знала промаха. Видя, что потери нарастают, маркиз Монкальм, приказал перейти в штыковую атаку. Надо отметить, что французы владели штыком искуснее, чем англичане, ведь именно во Франции и был изобретен этот вид оружия, приведший к полному исчезновению целого рода войск – копейщиков. Началась рукопашная схватка, еще более кровопролитная, чем перестрелка. Французы основной свой удар наносили с флангов, стремясь хорошенько прижать англичан и уничтожить. И тут Роза проявила себя на высоте, размахивая, сразу двумя саблями она рубила своих противников как капусту. Каждый ее выпад приводил к тому, что кто-то обязательно падал. Вот на нее накинулось сразу трое. Люциферо отбила штык, скользнув клинком по прикладу, отсекла руку, потом другой рукой пронзила живот. Солдат заохал и завалился, третьему солдату, она своей стальной стопой сокрушила коленку, а затем, когда он упал, добила ударом в затылок. Потом на нее наскочило сразу четверо, Роза отбила выпады, потом, прыгнув вверх, перелетела через головы, ударив ногами, сразу двоим в висок. Те, отлетев, завалились. Тогда Роза вновь воспроизвела саблями двойную восьмерку, уложив разом троих, третий солдат, впрочем, был дорублен не до конца, и Роза доколола его выпадом в сердце. Она постепенно приближалась к маркизу Монкальму, прикончила еще шестерых. В этот момент пуля угодила в нее, пробив мякоть ноги, Роза пошатнулась, воспользовавшись ее минутным замешательством, опытный боец всадил ей штык-нож, между лопатками.
Глава № 20
Затеянная перестрелка, хотя и с использованием примитивных автоматов, могла дорого мальчику стоить. Одна из пуль расцарапала Янешу ухо, и он едва успел юркнуть в узкую щель подвала, как вокруг была поднята тревога. Мальчишка даже пропел.
Я окружен бесчисленной ордой
Как дикий волк собаками обложен!
А значит Янешь, парень сверхкрутой
Враг будет им, низвергнут, уничтожен!
К подвалу уже подбегали конфедераты, и плохо вооруженному хлопцу пришлось спасаться. Тут ему на пользу пришел его маленький рост, откинув канализационный люк, он пополз по трубам. Едва, впрочем, успел он юркнуть, как в подвал полетели гранаты, один из запоздалых осколков даже зацепил сапог Янеша, повредив мальчику стопу. Так что ползти пришлось, превозмогая боль. Занятие не из приятных, особенно когда в темноте шуршат крысы. Вот мохнатое тело коснулось лица мальчишки и его рук. Янешь замер, не дергаясь, кто его знает местную фауну, может она ядовитая. Потом, когда крыса отползла, он продолжил свое движение. Сзади послышался шум, похоже, в подвал пустили усыпляющий газ. Янешь из-за всех сил ускорился, отчаянно перебирая руками и ногами, и тут же наскочил на крысу. Послышался визг, а затем Шушера, укусила его за палец. В ответ мальчик двинул ее кулаком в нос, крыса отлетела в темный угол.
– Будешь знать, как кусаться, я тебе не Буратино!
Потом появились еще крысы, причем, гораздо более крупные, размерами с откормленного кролика. Янешь достал скорострельный пистолет-пулемет и стал расстреливать их. Видимо эти твари все-таки обладали признаками зачаточного интеллекта и, понеся потери, стали разбегаться, завывая и плача. Правда, своей пахнущей ацетоном кровью испачкали Янеша. Мальчика едва не вырвало, а кожу жгло словно кислотой.
– Ух, до чего противных тварей рождает эволюция. Вот я бы не хотел быть крысой и питаться падалью, правда, слышал, что есть лыфврары, что верят, будто после смерти их души воплотятся в крыс. Но это раса дегенератов.
Янешь продолжал ползти, похоже, что он перепутал направление и вместо соседнего дома свернул в закуток. Тем не менее, он двигался с прежним упорством и его всерьез занимали мысли, что стало с его прежним отрядом, как сражается рота.
Антон, Василий и Олимпиада вместе с другими солдатами усиленно рыли траншеи, готовясь к новой атаке, и она не заставила себя долго ждать. На этот раз даги и конфедераты не пытались лезть напролом, а, используя не многочисленные минометы и рогатки для метания гранат, забрасывали роту зарядами.
Олимпиада скомандовала:
– Используйте в ответ тяжелые дальнобойные гранатометы, ориентируйтесь по вспышкам. Не дайте им пристреляться!
Тем не менее, роте пришлось туго, уж больно многочисленней враг. И все же боекостюмы прошивались легко, словно игла промокашку. Олимпиада вела огонь сразу из двух рук, было слышно, как щелкают гильзы и валяться на бетон патроны.
Антон отметил:
– Цепи у них слишком густые, можно давать залпы очередями, сбивая за раз по несколько десятков солдат.
– Наши автоматы имеют двенадцать режимов скорострельности. – Ответила Олимпиада. – Используйте третий и четвертый уровень.
– А может лучше сразу седьмой и восьмой, у нас ведь патронов хоть залейся.
– Это тоже можно. Даю установку активизировать наводку и пристрел.
Автоматы у дагов были намного хуже, но тоже попадали в боекостюмы, в шлемы, отскакивая, но причиняя не удобства. Вот один из солдат был убит, ему угодила пуля в горло, когда не много отошел шлем. Несколько бойцов были тяжело ранены. Даги и конфедераты, понеся существенные потери, залегли, прячась за собственные трупы, вели пристрелку. Пули уже несколько раз попадали Олимпиаде и другим солдат в шлем, напротив лица и уже успели от сотрясения набить шишку.
– Надо бы шлем сделать помягче, а то он прозрачный со всех сторон.
– Это для лучшего обзора. – Произнес Василий. – Нужно ведь обеспечить видимость на триста шестьдесят градусов.
– Но зато от сотрясения голова бьется. – Вздохнула Олимпиада.
– Я себе тоже шишку набил. – Разговаривая, Антон не переставал стрелять. – Мы подумаем над тем, чтобы сделать броню более эластичной.
– Поздно думать, надо отстреливаться! – Олимпиада дала залп из гранатомета. Воздействие оказалось опустошительным. Десяток дагов с распоротыми внутренностями разлетелись в разные стороны.
Однако сражение пока только разгоралось. За спиной у конфедератов появились боевые роботы. Отдельные экземпляры достигали высоты в восемь метров и имели на вооружении по семь крупнокалиберных пулеметов и две авиационные пушки.
– Это уже серьезно. – Прошептала Олимпиада. – Я и не думала, что противник так хорошо подготовился к войне.
– А может, они этому мосту придают особое стратегическое значение и сосредоточили против него все ударные силы.
– С чего бы это?! – Олимпиада недоуменно пожала широкими плечами.
– Не знаю, но вероятна случайность, так как связь у них нарушена, может последним сигналом был для них приказ – атакуйте в данном направлении моста номер двадцать девять.
– Или, скорее тринадцать. – Олимпиада достала кумулятивный гранатомет и взяла робота на прицел. Потом выстрелила ему в коленку. Кибернетический монстр остановился и осел, правда, огонь из всех орудий еще больше усилился. Особенно опасными были авиационные пушки. Роботы двигались чередой, и уже трое российских солдат были убиты, а еще одному оторвало по плечо руки, и он потерял сознание. Василий стрелял более уверенно, будучи человеком ученым, он заранее угадывал самые уязвимые места в броне, а также, где находится кибернетический центр. Правда, скорострельность гранатометов была ниже, труднее было попасть, да и боекомплект ограничен. Вот, в частности, снаряд пролетел мимо, лишь скользнув по броне внешне неуклюжего гиганта. А рядом вновь рвануло и бронебойным угодило в шлем товарищу, оставив молодого парня лет семнадцати без головы.
– Хоть я, и не салага! – Отметил Антон, но, чтобы навести точно с такой тяжелой машиной, надо совершить подвиг Геракла.
– Дай я лучше. – Произнесла Олимпиада. – Ты мне только указывай куда бить, я стреляю лучше, у меня больше опыта, да и физически сильнее.
– Вот, целься в эту точку, постарайся, чтобы на нее попал красный кружечек. – Пришел на помощь Василий.
Теперь стрелять стало намного удобнее, самые крупные киборги, получив заряд, останавливались и падали, а некоторые взрывались.
– Хоть у них грозен вид, на самом деле оружие довольно примитивное. – Отметил Антон.
– Но наши боекостюмы способны пробить.
– Это лишний раз говорит об их несовершенстве.
Очередной крупный робот был подбит, рассыпавшись на две части, но продолжали доставать более мелкие киборги. Кроме того, активизировались даги. Они заметно приблизились и стали забрасывать гранатами. Большинство из них не долетало, но те, что попадали, причиняли существенный вред.
– Вот гады, прут. Переключить автоматы в двенадцатый режим стрельбы, бить с обеих рук. – Скомандовала Олимпиада.
По окопам прошелся адский скрежет, множество патронов разом разряжались, гильзы сыпались густым дождем. Дагов и немногочисленных конфедератов подбрасывало ударной волной. Ее приказ позволил отбить первую волну атаки, но многие российские воины были убиты и оглушены. Тогда иномиряне, поднявшись в полный рост, перешли в наступление. Им даже удалось добежать до передовых траншей, на подступах подорвавшись на минах управляемого действия. Шлем Олимпиады треснул, щеку расцарапало осколком от гранаты, девушка, тем временем, продолжала уничтожать роботов. Несколько дагов сумели запрыгнуть в траншею, но они были заколоты штыками.
Другие уродцы разрядились на минах. Наконец, российские воины применили последний козырь, двадцатиствольные пушки с осколочными снарядами, сметавшие врагов целыми шеренгами. Видимо страх смерти, ведом и дагам, потеряв не одну сотню и даже не одну тысячу солдат, они дрогнули и, несколько секунд поколебавшись, отступили, вернее обратились в паническое бегство. Большая часть роботов была уничтожена, остальные продолжали пристрелку, к счастью, вели огонь они не очень точно. Тем не менее, еще двое солдат упали, а шестеро получили ранения. Бойцы усилили ответную стрельбу, все крупные роботы были уничтожены.
– Вот так и надо, мелочевка не столь опасна. – Олимпиада зарядила очередное пусковое устройство.
Василий отметил:
– Конструкцию гранатомета не мешало бы усовершенствовать, а то он слишком тяжелый.
– Это, видимо, из старых запасов сделанных в доплазменную эру. Где-то подобрали на складе.
– Надо производить новейшие, более совершенные типы. Например, системы сделанные на основе гипертитана, он гораздо легче и прочнее, чем простая сталь.
– Вот с этим я согласна. Кстати, и эти громоздкие гранатометы подошли к концу, и нам придется добивать противника гранатами.
– Так может, так намного лучше?
– Не уверенна, но попробовать не мешает. А вы, ребята останьтесь, возможно, придется подползти гораздо ближе, не хочу вами рисковать.
– Ну уж нет, отсиживаться, когда другие будут рисковать своей жизнью, нам не по нраву. Кроме того, мы меньше остальных солдат, в нас заметно труднее попасть, да и заметить.
– Ну, мальчики, я вам разрешаю, только маскируйтесь за трупами, их много и очень удобно срываться.
– Мы это учтем. – Антон, прихватив мешок гранат, выпрыгнул из траншеи. За ним последовал еще десяток солдат. Они двигались осторожно, но все-таки достаточно быстро.
Дальше все было как в кино. Василий зашел с правого борта и швырнул гранату, угодил в ногу, опрокинув массивного робота.
– Не совсем точно и, тем не менее, неплохо. – Антон, тем временем, обошел киборга и, даже рискуя получить пулю в грудь, отвинтил крышку, избегая глаз-радаров, и поменял несколько команд. Машина зверь активно постреливала, причем, она действовал довольно хитро, не атаковала в лоб, а заходила в тыл, а потом из пушки била по самому уязвимому месту.
– Вот видишь, Василий, теперь повтори.
Юноша улыбнулся в ответ:
– Меня таким приемом не удивишь, вот смотри и любуйся.
Василий попытался отломать крышку, как робот его заметил и повернулся, на ходу дав очередь. Тем не менее, юноша едва успел сорвать панель управления, приведя робота в негодность.
– Не повезло, он меня зафотонил!
– Да, он тебя заплазмил! Лучше не пытайся во второй раз, хватит нам и одного антитерминатора. – Произнес Антон.
– Нет! – Василий тряхнул головой, – не хватит. И снова пополз, хотя на теле ныли синяки и одно ребро наверняка было сломана пулями крупного калибра. Если бы не бронежилет, то научная карьера юноши славно закончилась бы на поле брани. Еще повезло, что бронированный монстр не применил пушку.
При движении он накрылся трупом весьма крупного дага, целиком скрывшись за ним, так что, даже видя перемещение, киборги принимали его за своего и не стреляли. Только одно плохо, механический боец с пушкой не стоит на месте, а все время ходит ходуном и дергается. Василий, тем не менее, сумел на этот раз аккуратно подползти к роботу и перепрограммировать машину.
– Теперь, мой дружок, действуй. Только смотри, живых не перепутай с мертвым железом.
А всем остальным я предлагаю отползти, не стоит рисковать своими жизнями.
Подобное предложение было весьма своевременным, так как под пушку попал еще один солдат, грудь пробило насквозь снарядом. Не смотря на риск, другие бойцы его отволокли. Постепенно стягиваясь в исходную точку. Другие электронные терминаторы были за программированы не стрелять в своих, поэтому истребление напоминало выкорчевку сорной травы, подошел, выстрелил. Когда последний робот был уничтожен, перевербованные киберсолдаты двинулись к своим «нанимателям».
Олимпиада, видя, что бойцы готовы открыть огонь, подала команду:
– Отставить огонь, теперь это свои. Вторая беспрецедентная атака отбита, будем считать потери.
– Видно не мало будет. – Высказал предположение Антон.
Рота потеряла девятнадцать убитыми и примерно половину состава раненными, причем, пятеро настолько тяжело, что они не могли сражаться.
– Примерно каждый четвертый у нас выбыл. – Олимпиада невольно стерла набежавшую на ресницу слезу. – Жаль ребят.
– Хороший был бой, вероятно Янешь захочет просмотреть запись.
– О нем говоришь, ну конечно, он боевой, как и все мальчишки.
– Мужчины должны нести основное бремя войны.
– Не все, порой и рохли встречаются! Вот, например, у нас в классе был один, так его даже девчонки тырили.
– А вас не били, вы какие-то слишком умные и «дохловатые»?
– Нет, у нас ценили живость ума, не все решали кулаки.
– Ну, конечно, сейчас не средние века, да и в игры вы, надеюсь, играть умеете.
– В стратегии с удовольствием, любого рода, исторические, экономические, космические, вселенские, созидательные, антиматематические.
– Я тоже их люблю, хотя реальная война реалистичнее и веселее, а ты Вася, почему грустный?
– У меня ребро сломано.
– Надо лечь и успокоиться, я тебе вколю укол, и все зарастет. Ведь это очень сложно вести войну и не разу не пораниться. Ведь если стратегию проигрываешь, то боли не испытываешь!
– Это, смотря какую, есть такие военные квесты, что очень больно бьет током или нейтронами неумехе! Мы с братом именно такие и предпочитаем играть. – Ответил Антон.
– Ну, тогда я пас. Хотя, посмотрите, самолетик летит. – Олимпиада указала в сторону, где раздавался гул.
Действительно, винтокрылый аэроплан мчался со стороны конфедератов. Он был выкрашен в голубой цвет, легко прыгая по воздушным волнам. На нем была изображена смешная эмблема человечка из детского мультика и состоящего из пузырей знаменитого Зинин Кроха, в одной руке он держал шприц, а в другой зажигалку.
– Собьем его, или пожалеем? – Спросил Антон.
– А может это наш разведчик, или Янешь возвращается, на него это очень похоже.
– Да, нашему малышу вполне по силам угнать такой примитивный самолет, а мальчик очень любит боевые эффекты.
– Тогда подпустим его поближе, но будем начеку.
Аэроплан приблизился, сделал эффектную мертвую петлю, потом резко спикировал на траншеи, в этот момент из его брюха вылетел цилиндр и грохнулся вниз.
– Разбежались, это бомба! – Успела крикнуть Олимпиада, но и без ее возгласа все поняли опасность и ринулись в разные стороны.
Громыхнуло с большой силой. Образовалась воронка, кое-кого задело осколками. Олимпиада выстрелила в хвост и простелила бензобаки. Открыли огонь и другие бойцы. Аэроплан загорелся, ушел в штопор. Летчик едва успел катапультироваться.
– Не стрелять, взять его живым! – Крикнула девушка.
Дисциплинированные солдаты послушались. Тем более, что летчик был слишком маленьким и, судя по фигурке, человеком.
– Что за карлик! – ругнулся сержант. – Мы не думали, что у конфедератов такие крохи есть.
Олимпиада прервала:
– При задержании сильно не бить.
Маленький человечек выхватил пистолет и стал стрелять, но его пули легко отскакивали от бронекостюмов солдат. Тогда он прыгнул и попытался швырнуть гранату, но его опередил прапорщик Скобелев, выбил «игрушку» из рук, потом отшвырнул ее почти на сто метров, а двое рядовых схватило карлика за руки и подняла над головой.
– А он легкий. – Сказали они.
Скобелев подскочил, сорвав шлем.
– Посмотрим на твою уродливую харю, и врезал оплеуху. Потом глянул на лицо и оторопел. На него испуганными глазами смотрела девочка лет десяти-одиннадцати. У нее было три косы, раскрашенные под цвет флага конфедерации, а на лице вздувался свежий синяк.
– Извините! – Невнятно пробормотал Скобелев.
– Вы, мужлан, сударь! – Строго произнесла не дрогнувшим голосом девочка.
– Вот черт, что с ней?
Олимпиада подскочила к ним.
– Для начала свяжите, а потом разберемся, может, потребуем выкуп, или отправим в детский дом.
Девочка дрогнула, из ее карманов извлекли несколько обойм мелких патронов, жевательные резинки и карты местности, а также не работающий плазмо-комп. Потом девочку привязали за ногу к столбу.
Тут выяснилось, что в результате взрыва бомбы погибли трое тяжелораненых солдат, в том числе лейтенант Береза.
– Вот гадина, была бы она взрослой, я бы ее пристрелил. – Пробормотал Скобелев. – А так, давайте отшлепаем.
– А хорошо ли российскому солдату бить ребенка.
– Ой, какие нежности, меня отец в детстве порол за всякую мелочь, а это убийца. С нее вообще кожу живьем содрать надо и солью посыпать.
– Она сейчас военнопленная, и бить ее равносильно пытке. А пытать согласно инструкции можно лишь в самом крайнем случае, когда необходимо вырвать важные сведения.
– Вот давайте их выбьем. – Скобелев грозно сверкнул глазами. – Вот, у меня есть хорошая плетка.
– А что может знать маленькая девочка, это уже похоже на месть. Кроме того, если с ней правильно поговорить, она и так все расскажет.
– Повесьте ее тогда вниз головой. Это заметно улучшает память.
– Ты что, изверг, садист, не дам так издеваться над ребенком. Солдаты, вздерните, его самого вверх ногами будет знать, как издеваться над беззащитными людьми.
Воины заколебались, с одной стороны приказ, а другой стороны, многие сочувствовали и поддерживали Скобелева.
– А может не надо! – Послышались голоса.
– Надо, ведь дисциплина должна быть! Или вы не понимаете, что значит приказ! Тем более что за один час с ним ничего не сделается.
Последний аргумент перевесил все остальные и прапорщику накинули на ноги петлю, вздернув вверх, он, впрочем, не сопротивлялся.
– Ты еще будешь жалеть, что так мягко поступила с врагом.
– Может быть, но я не пойду против своей совести. Да и мы не воюем с детьми.
– Скажи это Янешу!
Василий заметил:
– Янешь давно не подавал о себе вестей. Может быть, мне съездить за ним и проверить?
Олимпиада одернула:
– Не хватало еще тебя потерять, вдохновение ощутили, вы лучше теперь рассчитайте, как повысить эффективность силового поля, а я поговорю с девочкой.
– Так может послать других солдат?
– Взрослые вызовут слишком большие подозрения, нет, я верю в нашего мальчика. Да и где его найдешь в столь большом городе.
– Там, где больше трупов, там наш Гаврош.
Олимпиада погрозила пальцем и подошла к девочке.
– Ты говоришь по-русски?
Маленькая диверсантка молчала.
– Жаль, что ты такая не образованная и глупая, что нашего могучего языка не знаешь.
– И вовсе я не глупая и ваш гнусный язык знаю. И ни какой он не могучий, а очень сложный, в одних падежах можно запутаться.
– Вот как? Очень даже может быть. Я сама в школе с ним мучалась.
– У нас есть предложение по реформированию русского языка. – Подал голос Антон.
– А вы молчите. Иж, сыны Петровы нашлись, все бы вам поменять.
– А зачем такие сложные правила грамматики, лучше как слышится, так и пишется. – Не унимался Антон.
– Да, видишь, эти два парня, они ученые и хотят все изменить.
– Они что, и оружие изобретают? – Глаза у девочки загорелись.
– Да и не только, а также новые виды жевательной резинки.
– Пускай попробуют прямо сейчас!
– А как тебя зовут, неугомонная?
– Стэлла Буркам! – Сказала девочка и тут же хлопнула себя по рту – проговорилась!
– Так вот, Стэллочка! – Олимпиада сделала, паузу. (Она хотела сказать, вот ты убила троих замечательных парней, у которых тоже есть дети, и будут плакать, но передумала, ведь может вызвать у ребенка истерику.) – Если ты хочешь попробовать новый вид жвачки, ответь на такой вопрос, тебе нравится летать на самолете?
– Конечно, хотя на эролоке гораздо лучше, там ты видишь все неисчислимые мириады звезд. А здесь только поверхность планеты.
– А что ты чувствовала, когда сбрасывала бомбу?
– Чувство удовлетворения, что могу мочить грязных русских собак.
– Ну, зачем так грубо, разве я похожа на собаку. Антон, придумай новый вид жвачки.
– У нас нет оборудования!
– Используй питательные ингредиенты сухого пайка и стимуляторы, будь изобретателен.
– Хорошо, постараюсь.
– И не вздумай меня отравить, жевать мы будем вместе с девочкой.
– Травить ребенка, что может быть подлее для воина России.
– Так поторопись. А ты Стэлла, одинокая девочка и, вероятно, бедная.
– Нет, у меня есть отец генерал и мать бизнесмен, мы очень богатые, а вы русские сплошь нищие и хотите у нас все отнять.
– Кто тебе внушил подобную глупость?
– Это все знают!
Олимпиада хотела возразить, как послышался свист, и вдали громыхнуло. Девочка обрадовалась:
– Это наши! Ведут обстрел с помощью ракет, скоро конец вам.
– Но ведь и ты погибнешь.
– Мне все равно, моя душа попадет в рай, а вас русских черти будут вечно жарить в аду!
– Религия – это опиум для народа. – Заявил Антон. – А вечные адские муки способ подчистить карманы у верующих.
– Ты врешь, презренный рус!
– Нет, говорю правду, ведь никто никогда не видел рая и ада, священники живут отнюдь не по тем канонам, что проповедуют.
– А апостол Павел видел рай.
– А кто видел этого апостола, ты читала фантастические романы.
– Да, и такие крутые, что тебе и не снилось.
– Так вот в них и не такое выдумывают. Или взять фильмы, хорошо используя сказку пугать маленьких детей.
Его слова были прерваны сразу тремя прозвучавшими одним за другим взрывами.
– Перелет, точность не высока. – Констатировала Олимпиада.
– У нас тоже был мальчик, что утверждал, будто Бога нет, так его папу уволили с работы, и ему пришлось мыть машины, чтобы не умереть с голоду. – Произнесла капризным голосом Стэлла.
– Это лишний раз доказывает, что для веры нужно принуждение. И это кому-то выгодно.
Девочка замолчала. Олимпиада задумалась, она ведь, хотя и не любила Библию, не была столь убежденной атеисткой. Но взять, например, особенно Ветхий Завет, Бог какой-то слишком жестокий для высшего разума, и равноправие народов разрушает, как это столь совершенному существу могут быть милы евреи? Если Бог есть, то он должен быть интернационалистом. Впереди траншеи громыхнуло, было видно, как падает ракета, а затем взрыв, хоть и не ядерный, но все равно потрясающий.
– Скажи мне девочка, ты не еврейка?
– Конечно нет! С чего вы взяли.
– Как ты считаешь, если бы Бог существовал то мог бы выше всех народов поставить евреев?
Девочка задумалась, потом подняла глаза.
– А Библии написано, что евреи богоизбранный народ. Кто касается их, касается зеницы моего ока!
– Значит, Господь ошибся.
– Он не может ошибаться, так как свят и непогрешим.
Стэлла, видимо не привычная к дискуссиям на почве теологии, замолчала. Олимпиада подумала, как это в средневековые времена уживались антисемитизм и вера в Библию – одно противоречит другому. Тут в памяти девушки всплыла четвертая книга царств.
– А помнишь, как один пророк Елисей убил с помощью проклятия сорок два ребенка. И при этом, он считался праведником. Разве всемогущий Бог допустил бы, чтобы его слуга так бесчинствовал. Это лишний раз доказывает, что Библию писали люди.
– А вы, русские разве не убиваете детей?
– Ну, тебя мы, как видишь, не убили, хотя твоя бомба унесла жизни трех солдат. Подумай, каково их детям?
– Не надо читать мне мораль! Вы истребляли нас целыми планетами, а ты только притворяешься добренькой, хочешь перевербовать и сбить с истинного пути.
К ним подошел Антон.
– Стэллочка, не хочешь жвачки?
– Ни чего мне от вас не нужно, можете меня пытать.
– А ты попробуй, тебе очень понравится. – Юноша протянул девочке под нос. Сильный запах был настолько приятен, что она не выдержала.
