Олег Рой
Дом без выхода
В отличие от Стаса, к которому признание пришло легко и сразу, как шутил его лучший друг Леша Федоров, «по определению», Тине самой пришлось прокладывать себе дорогу, и это давалось ей очень нелегко. Ее мать, чертежница, одна, без мужа, растила двух дочерей, и девочка с детства усвоила для себя, что сможет чего-то добиться в жизни только одним путем – ценой упорного и напряженного труда. И Тина, буквально бредившая архитектурой, въедливо грызла гранит науки, добиваясь каждой очередной пятерки с настойчивостью солдата, пядь за пядью отбивающего у врага родную землю.
С первой же сессии между студентом Кирилловым и студенткой Вдовенко установилось негласное соперничество, постоянная борьба за первое место, продолжавшаяся все пять лет обучения. Каждый из них стремился обойти другого, сделать лучшую работу, интереснее выступить на семинаре, ярче ответить на экзамене и заслужить большей похвалы от авторитетного преподавателя. Сообразительному интеллектуалу Стасу это, безусловно, давалось легче. Тине, которая не принадлежала к категории счастливчиков, схватывающих все на лету, чаще всего приходилось, как это называлось на студенческом языке, «брать не головой, а задницей».
Усидчивость и трудолюбие помогали Тине не только в занятиях. Материальное положение ее семьи было трудным, и отличница Вдовенко одной из первых на курсе научилась зарабатывать, в том числе и тем, что чертила курсовые работы своим же нерадивым сокурсникам. У погруженной в учебу и другие заботы девушки почти не оставалось времени на развлечения, она всегда держалась несколько особняком и избегала веселых студенческих «тусовок», чего никак нельзя было сказать о Стасе. Он и его закадычный друг, всеобщий любимец Леша Федоров, всегда были в центре событий.
Что касается Алексея, то он был далеко не самым прилежным студентом. Случались у него и тройки, и двойки по самым занудным предметам вроде организации строительства или освещенности помещений. Однажды даже дело чуть было не дошло до отчисления, но обошлось – у декана просто не поднялась рука его выгнать. Милейший Леша со своей очаровательной, чуть смущенной улыбкой обладал каким-то удивительным даром располагать к себе людей. Впрочем, море обаяния и внешняя трогательная застенчивость отлично сочетались в Алексее с цепким умом и практической хваткой. С первых курсов он потихоньку приторговывал, как тогда это называлось, фарцевал разным модным дефицитом – джинсами, джемперами, дисками. У него всегда водились деньги, и благодаря этому сын простого офицера из подмосковного военного городка мог позволить себе держаться на одном уровне с детьми творческой и научной элиты.
Надо ли говорить, что и Леша, и Стас пользовались огромным успехом у барышень. Но если Алексей относился к флирту весело и непринужденно, легко сходился с новыми подругами и так же легко расходился с ними, не оставляя обиженных («никто никому ничего не обещал»), то отношения Стаса с девушками носили куда более обстоятельный характер. Сразу после празднования «экватора» – вечеринки, посвященной окончанию пятой сессии, означавшей, что половина учебы уже позади, – у него начался долгий и серьезный роман с первой красавицей потока Марьяной Азаровой, внучкой известной актрисы.
Марьяна была единственной приятельницей Тины Вдовенко, и эта дружба удивляла весь курс – девушки казались полной противоположностью друг другу, и никто не мог понять, что у них может быть общего. Несходство начиналось уже с внешности. Марьяна – яркая, высокая, статная, с роскошной черной косой, тотчас привлекающая к себе взгляды, Тина – крошечного роста, щупленькая, неброская, выглядящая намного моложе своих лет. «Травести» – говорила про нее Марьянина бабушка, бывшая звезда Малого театра. Кстати, именно она придумала называть Валентину Тиной. «Валя звучит как-то по-плебейски, ты не находишь? Это имя для медсестры или для продавщицы, а не для будущего архитектора!» Тина носила старенькие джинсы и свободные свитера с растянутыми рукавами, Марьяна же всегда была одета продуманно и элегантно, но не потому, что у нее было много дорогих вещей, а благодаря безупречному вкусу, умело подобранным мелочам и свойственному только истинным женщинам таланту, как выражалась ее бабушка, «правильно себя подать». С детства вынужденная помогать матери по дому, Тина ненавидела все связанное с бытом, в то время как Марьяна всегда стремилась окружить себя уютом и комфортом, с удовольствием хлопотала по хозяйству, отлично умела и готовить, и шить, и вязать. Стеснительная, замкнутая, неуверенная в себе, Тина сторонилась людей, Марьяна же никогда не скрывала своих эмоций, реагировала на все живо и бурно, была очень общительной, имела кучу друзей и подруг, обожала развлечения, вечеринки и шумные сборища. Но при всем при этом она отнюдь не была пустышкой, бесшабашной веселенькой дурочкой, каких так много встречается среди ее ровесниц. Наоборот, Марьяна обладала острым живым умом, много читала, была очень сообразительна и заслуженно носила звание «светлой головы».
С точки зрения большинства сокурсников, Кириллов и Азарова были просто-таки идеальной парой. Их отношения продолжались более двух лет, и никто даже и не сомневался в том, что в результате они закончатся свадьбой. Никто, кроме Тины Вдовенко. С первых же учебных дней она тайно была влюблена в Стаса, но, не рассчитывая на взаимность, пять лет так ловко скрывала свои чувства, что ни сокурсники, ни сам Стас, ни даже лучшая подруга ни о чем не догадывались. Два года Марьяна делилась с Тиной всеми подробностями своей любовной истории, даже не подозревая о том, какую муку доставляют ее откровения слушательнице. Но Тина была не из тех людей, кто мирится с судьбой и покорно плывет по течению. Она молчала и ждала своего звездного часа.
И дождалась его во время последнего, дипломного семестра. У лучших студентов курса Кириллова и Вдовенко оказался один научный руководитель, и по секрету ото всех Тина умолила его дать им задание делать общую экспозицию. Преподаватель, знавший об их вечном соперничестве, счел эту идею интересной и пошел ей навстречу. Как это всегда было принято в архитектурном, на несколько месяцев подготовки дипломов аудитории превратились в шумные мастерские с чайниками, гитарами, ситцевыми занавесками и даже с раскладушками – работа, то и дело перемежавшаяся гулянкой, велась и днем и ночью. Составив рядом на огромных козлах обтянутые бумагой подрамники для чертежей, Стас и Тина трудились бок о бок, постоянно что-то обсуждали, спорили, ссорились. Марьяна и Алексей готовили свои проекты в других помещениях – каждой группе полагалась своя аудитория-мастерская.
Время подготовки дипломов – самое напряженное и самое веселое в жизни студента-архитектора – пролетело незаметно. Услышанная перед самой защитой новость ошеломила всех – оказывается, за время работы над совместной экспозицией Кириллов и Вдовенко настолько сдружились, что даже решили пожениться. Ну, чудеса! А как же Азарова? Но Марьяна, казалось, совсем не была расстроена подобным поворотом событий. Она оставалась такой же веселой и жизнерадостной, как и прежде, так же была окружена поклонниками и вскоре объявила друзьям, что тоже собирается замуж – за Лешку Федорова. После защиты дипломов, блестяще прошедшей у Тины и Стаса, вполне достойно у Марьяны и на удивление прилично у Алексея, обе пары подали заявление в ЗАГС и почти одновременно сыграли свадьбы, причем все четверо были друг у друга свидетелями.
Началась новая жизнь. Стас и Тина распределились в разные проектные мастерские, Федоровы, наоборот, захотели работать вместе. Бабушка-актриса приютила молодую семью в своей квартире, где была прописана и Марьяна. Поскольку окончание института как раз совпало по времени с началом перестройки, то предприимчивый Алексей почувствовал себя в атмосфере кооперативов как рыба в воде. Он вскоре ушел с работы и затевал то одно, то другое, торговал мягкими игрушками, завел несколько палаток и даже открыл собственную хлебопекарню. А Марьяна под чутким бабкиным руководством вила семейное гнездо, тратила заработанные мужем деньги и, казалось, была абсолютно счастлива.
Кирилловым пришлось труднее. Родители Стаса, не слишком довольные ранним браком сына, решили, однако же, сделать молодым царский подарок и разменяли свою хорошую трехкомнатную квартиру на «Октябрьском поле». Теоретически считалось, что Стасу и Тине необычайно повезло – они стали обладателями собственного жилья, да еще двухкомнатного. На деле же крохотная смежная «двушка» оказалась малопригодна для жизни – панельная «хрущоба», зимой холодно, летом жарко, последний этаж, потолок то и дело протекает, от метро далеко... Практически сразу после свадьбы Тина, абсолютно несведущая в вопросах взаимоотношения полов, забеременела. Ребенка ей совсем не хотелось – ведь она только-только вышла на работу, только-только занялась любимым делом, о котором так давно мечтала, и тут на тебе! Но Стас, имевший традиционные представления о том, какой должна быть семья (муж – добытчик, жена – хозяйка, хранительница очага и мать семейства), настаивал, обе матери в один голос твердили о вреде первого аборта... Последнее слово осталось за Марьяниной бабушкой, и это слово было «грех». Так нежеланная Катя появилась на свет.
Первые несколько лет были очень тяжелы для Тины. Она плохо переносила беременность, роды были трудными, девочка родилась нервной, болезненной, кричала ночи напролет. Чего стоили одни только прогулки и ежедневное таскание коляски вниз-вверх на пятый этаж без лифта (подъезд не запирался, и оставлять коляску внизу они боялись)! Это было мучительно – изо дня в день одно и то же, пеленки, бутылочки, игрушки, уборка, готовка... И ни одной секунды наедине с собой! К тому же начались трудные для всей страны времена – 1990-е годы. Деньги стремительно обесценивались, и так невысокие зарплаты молодых специалистов за полгода превратились в ничто. Прилавки опустели, чтобы купить самое необходимое, приходилось выстаивать многочасовую очередь. Кормились в основном «продуктовыми заказами» с работы Стаса да Катькиным «пайком», выдаваемым раз в месяц в угловом магазине по карточке из детской поликлиники – курица, бутылка постного масла, пакет крупы и две банки консервов. Конечно, родители и с той, и с другой стороны как-то помогали, но толку от этого было мало. Тина изнывала от прозябания дома, без любимого дела, но обе бабушки были еще молоды, работали, и сидеть с Катькой оказалось некому. Тина нервничала, Стас постоянно не высыпался, сделался раздраженным, начал куда-то исчезать по вечерам. Молодые супруги часто ссорились, разговаривали на повышенных тонах, срывая друг на друге накопившееся раздражение. Несколько раз дело даже доходило до настоящих скандалов с криками и руганью, чего Тина сама от себя не ожидала. Словом, кошмар.
А вот у Федоровых, наоборот, изначально все складывалось неплохо. Детей они пока не хотели. Марьяна мастерила украшения из кожи и продавала их на «Вернисаже» в Измайлове, Леша все так же экспериментировал с бизнесом, хватался за все подряд, и многое ему удавалось. Именно он и получил тогда, в 1992 году, тот самый первый заказ, с которого все и началось.
Как-то зимним вечером Марьяна пришла к подруге за советом. Один из многочисленных приятелей Алексея собирался открыть ресторан и заказал Федоровым проект. Но на тот момент Леша с Марьяной занимались «челночным» бизнесом – ездили в соседние страны за всевозможными товарами и выгодно продавали их здесь. Буквально завтра они должны были отплыть на катамаране в Турцию, билеты, разумеется, уже на руках, а проект нужен срочно, и терять заказ совсем не хочется. Марьяна успела лишь набросать эскиз. Может, Стас и Тина взялись бы за эту работу?
Тина несказанно обрадовалась этому предложению. Забыв обо всех домашних делах, она с увлечением принялась изучать привезенные подругой бумаги. Идея, безусловно, была хороша – что говорить, вкус у Марьяны всегда был отменный. Но теперь требовался долгий и кропотливый труд по разработке этого замысла, тщательные расчеты и чертежи. Еле-еле уговорив мать взять две недели отпуска и посидеть с внучкой, Тина приступила к делу. Вскоре подключился и Стас – в одиночку выполнить заказ за столь короткое время было бы невозможно. Вернувшиеся Федоровы тоже успели принять участие в работе – и совместными усилиями проект был готов в срок. Заказчик остался доволен и не только честно расплатился с исполнителями, что само по себе было праздником по тем временам, но и порекомендовал свежеиспеченную команду проектировщиков своему знакомому. Новый заказ оказался просто-таки подарком судьбы. Друг хозяина ресторана открывал собственный банк и собирался перестроить под него особняк на Остоженке. Этот проект уже целиком делали все вместе – чета Кирилловых плюс чета Федоровых, каждый занимался чем мог. Тина и Марьяна продумывали и разрабатывали эскизы, Алексей нанял по подряду строительную фирму и добывал по своим каналам отделочные материалы, Стас отвечал за авторский надзор над реконструкцией здания. Заработанная сумма, даже поделенная пополам на две семьи, показалась молодым людям баснословной.
С тех пор все четверо целенаправленно занялись поиском заказов на проекты, но получалось это только у одного Алексея. Задача была не так проста, как это может показаться на первый взгляд. Спрос на услуги проектировщиков в начале девяностых действительно резко вырос – страна переходила к рынку, люди стремительно богатели, фирмы и совместные предприятия появлялись как грибы после дождя, им требовались достойные помещения для работы, а их владельцы спешили обустроить собственное жилье в соответствии с новыми возможностями. Словом, недостатка в заказчиках не было, проблема заключалась в другом. Далеко не все из них были честными и порядочными людьми, и сплошь и рядом случалось, что специалистов в тех или иных областях, работавших, подобно нашим героям, без всяких гарантий, просто-напросто «кидали», не заплатив за их труд ни копейки. Чтобы хоть как-то защититься от возможного обмана, старались работать со знакомыми, проверенными клиентами, за которых кто-то мог поручиться. И здесь многочисленные дружеские связи Алексея пришлись как нельзя кстати. Команде везло. За три с лишним года, отделявших первый заказ от образования фирмы, их не обманул ни один заказчик.
Друзья сами не успели заметить, как превратились из нищих интеллигентов в состоятельных предпринимателей. Кирилловы активно занялись решением накопившихся бытовых проблем. Первым делом Тина, уговорившая мать выйти на пенсию и переехать жить к ним, чтобы полностью взять на себя заботу о Катьке и хозяйстве, с радостью отстранилась от домашних дел и вся погрузилась в работу. Кирилловы приобрели машину, затем вторую – Тина также научилась водить. Следующим шагом стала покупка уже знакомого читателю участка на Рублевке. А у Федоровых были тогда заботы совершенно иного толка: Алексей был одержим идеей основания собственного дела. И после долгих колебаний, обсуждений, подсчетов и споров он и Стас решили, что пора «выходить из тени». В марте 1994 года они зарегистрировали проектную фирму, которую решено было назвать «Барма», по имени одного из зодчих, возводивших храм Василия Блаженного. И хотя большую часть начального капитала внес Федоров, Алексей и Стас сделались равноправными совладельцами компании – какие могут быть счеты между друзьями, авось, свои люди, как-нибудь сочтемся.
Фирма постепенно набирала обороты. Кому-то из заказчиков требовалось превратить арендованный у завода склад в «цивильный» офис или перестроить квартиру на западный манер, кому-то нужны были проекты целых особняков, коттеджей, офисных зданий. У компании «Барма» появилось собственное помещение, оргтехника, расширился штат. Теперь в ней работали не только соучредители и их жены, но и другие архитекторы-проектировщики, а также вспомогательный персонал – чертежники, компьютерщики, секретари.
Словом, до девяносто седьмого года все шло если не отлично, то, по крайней мере, неплохо. Все несчастья начались с проекта зала игровых автоматов в Замоскворечье. Заказчик был родственником бывшего одноклассника Стаса и, естественно, обратился к нему. Осторожный Алексей навел о нем справки и всерьез засомневался, стоит ли иметь с ним дело – отзывы совсем не были хвалебными, но Стас, гордый тем, что привел «жирного» клиента, принялся настаивать. На тот момент они с Тиной как раз вели переговоры с наследниками убиенного мафиози о покупке соседнего участка и очень нуждались в деньгах. По мнению Стаса, заказчику вполне можно было доверять, и Алексей в конце концов согласился с ним – но когда работа была закончена, выяснилось, что прав-то оказался как раз Федоров: клиент и не думал расплачиваться.
Полбеды, что от этого обмана пострадали сами владельцы компании «Барма». И даже то, что их сотрудники остались без зарплаты, тоже было не страшно. Проблема заключалась в организации, которая вела по подряду строительные работы. Это была солидная фирма, Алексей с большим трудом наладил с ней партнерские отношения, и теперь не расплатиться с ними было никак нельзя. Между Алексеем, Стасом и Тиной состоялся тогда неприятный разговор. Федоров предложил счесть ошибку общей и разделить непредвиденные расходы пополам, но Кирилловы наотрез отказались. Тина заявила, что раз их самих «кинули», то и они никому ничего не должны. А если Алексею неудобно за Стаса перед своими партнерами, то лучшим выходом для них будет разделить компанию на две. Тогда каждый будет отвечать за себя.
Когда страсти улеглись, все пришли к выводу, что разделение – это не такая уж плохая идея. В конце концов, продолжать совместную работу можно будет невзирая ни на какие юридические лица. А в случае чего действительно каждый принимает решение самостоятельно, никто никого не подводит и никто ни от кого не зависит. Сказано – сделано. Затратив положенное время, вновь пройдя все инстанции и проделав необходимые процедуры, Стас стал владельцем проектной компании «CTK-project». А Алексей полностью расплатился с партнерами из своего кармана.
Марьяна во всем этом не участвовала, на тот момент она уже не работала в «Барме». Ей и раньше не слишком-то нравилось проектирование, рутина ее никогда не привлекала, из всего цикла архитектурных работ она любила лишь эскизы да отделку и дизайн, то есть ту часть процесса, которую Тина, считавшая себя истинным архитектором, презрительно называла «шторки-краски». Достигнув тридцатилетия, Марьяна окончательно охладела к работе и мечтала совсем о другом – о ребенке. После смерти бабушки она стала полноправной хозяйкой в квартире и ко времени истории с игровым клубом как раз приступала к реализации своих планов. Без всякого сожаления она уволилась из «Бармы», сделала ремонт, оборудовав самую большую и светлую комнату под детскую, и даже начала бродить по магазинам, потихоньку скупая наиболее понравившиеся игрушки и детские вещички. Когда-то бабушка говорила ей, что это плохая примета, но Марьяна просто не могла устоять. Все эти штучки были такими прелестными, а в ее душе, как в душе большинства постсоветских людей, до сих пор жило опасение: а вдруг потом не будет?
Сразу после официального разделения компаний Тина случайно забеременела второй раз. В отличие от Марьяны она и в мыслях не имела снова становиться матерью, но муж и подруга, каждый со своей стороны, принялись настойчиво уговаривать ее родить второго ребенка. Воспитанный в патриархальных традициях, Стас очень хотел, чтобы и его жена оставила работу и занялась семьей и детьми. Конечно, Тина была хорошим архитектором, но добивалась своих успехов не благодаря «искре божьей», а за счет упорства и кропотливого труда и в действительности отнюдь не была так уж незаменима, как ей самой хотелось о себе думать. За время совместной работы Стас здорово подустал от ее упрямства и с куда большим удовольствием работал вместе с другими, менее амбициозными сотрудниками. При этом как жена Тина вполне его устраивала – он был сильно привязан к своей семье, готов был из кожи вон вылезти для ее блага, любил дочь и, как всякий нормальный мужчина, мечтал о сыне.
Что касается Марьяны, то она пришла в восторг от мысли, что они с подругой вместе родят детишек. Хорошо бы у нее была девочка, а у Кирилловых – мальчик... Дети будут вместе расти, а когда вырастут, кто знает, может, даже и поженятся. Но шли месяцы, Тина с нарастающим неудовольствием носила ребенка, а у Марьяны долгожданная беременность все никак не наступала. Точно в срок Сашура появился на свет, но мечтам Стаса не суждено было сбыться. Уже через две недели после родов Тина появилась в офисе, оттуда поехала на объект... А Марьяна, не выдержав, легла на обследование в больницу, и там ей вынесли страшный приговор – у нее оказалась инфантильная матка. Выяснилось, что эта цветущая, внешне абсолютно здоровая женщина никогда не сможет иметь детей.
Жизнь Федоровых превратилась в кошмар. Сначала Марьяна бегала по врачам, пытаясь найти хоть одного специалиста, который или опровергнет ужасный диагноз, или найдет способ справиться с ее заболеванием. Она посетила все столичные медицинские центры, показалась всем светилам и даже съездила на консультации за границу, в Германию и в Швейцарию. Но все оказалось напрасно. Никакая операция ей не помогла, исправлять подобный дефект медики еще не умели.
Убедившись, что все усилия бесполезны, Марьяна впала в жесточайшую депрессию, постоянно плакала и почти совсем перестала спать. И однажды, когда Алексея не было дома, написала прощальное письмо на двух страницах, собрала все имеющиеся в доме снотворные и успокоительные таблетки и проглотила их, запив стаканом воды. Спасло ее только чудо – Леша в тот день забыл дома важные документы и приехал буквально через несколько минут после того, как жена отключилась. Марьяну удалось спасти, и муж поместил ее в недавно открывшееся платное отделение клиники неврозов.
Лечение жены влетело Алексею в копеечку. К тому же, хлопоча о ее здоровье, он совсем запустил работу, передавая своих клиентов в «CTK-project» Стасу и Тине. А когда после трехмесячного курса реабилитации Марьяна вернулась домой и вроде бы даже пошла на поправку, в стране случился дефолт.
На свое счастье, ни Федоровы, ни Кирилловы не хранили семейных сбережений в потерпевших крах отечественных банках. Но во всем остальном они, конечно, столкнулись с теми же трудностями, что и другие их соотечественники. Хуже всего было то, что на длительный период обе проектные компании остались без работы. Алексею, которому стало просто нечем платить подчиненным, пришлось распустить свою фирму. Кирилловы же сохранили штат и только понизили зарплату сотрудников. Несколько месяцев ни у «Бармы», ни у «CTK-project» заказов не было. Но Стасу повезло – уже зимой к нему вернулся клиент, из числа тех, кого Алексей, занятый семейными делами, передал Кирилловым. «Барма» же получила первый заказ на проект только спустя целый год. И если для Федоровых дефолт обернулся чуть ли не катастрофой, то для Кирилловых оказался лишь досадной заминкой в делах и поводом для временного перерыва в строительстве нового дома.
Понадобилось несколько лет, чтобы жизнь Федоровых постепенно более или менее наладилась. Душевная рана Марьяны со временем затянулась, она, казалось, смирилась с неизбежностью своей доли, повеселела и вела активный образ жизни, хотя к работе так и не вернулась. Алексей продолжал заниматься проектным бизнесом и, хотя дела его шли не слишком успешно, как-то ухитрялся сводить концы с концами. Кирилловы же процветали. После того как страна опомнилась от потрясения, фирма «CTK-project» резко пошла в гору, значительно расширилась за счет новых подразделений и через несколько лет стала одной из крупнейших и самых известных столичных проектно-строительных компаний. В результате на данный момент Стас и Тина имели круглую сумму на счету в зарубежном банке, миллионные обороты и усадьбу на Рублевке с трехэтажным домом и двухэтажным флигелем для гостей и прислуги, а Алексей и Марьяна ездили на уже изношенных машинах и продолжали жить в старой квартире. Чисто внешне их дружба сохранилась – Федоровы и Кирилловы ходили друг к другу в гости, отмечали вместе праздники и изредка выбирались куда-нибудь в отпуск. К тому же Марьяна как-то резко и тесно сблизилась с подросшей Катей, постоянно брала девочку с собой – то в театр, то на выставку, то в тренажерный зал, а то по магазинам. Что же касается истинных чувств, царивших в душе каждого из них по отношению к остальным, то здесь, разумеется, все было совсем не так просто.
* * *
Чтобы отыскать агентство, Виолетте пришлось трижды обогнуть нужный дом и несколько раз ткнуться во все двери, пока наконец охранник в соседнем обменном пункте не смилостивился и не подсказал ей, куда идти. Неприметный вход прятался прямо в стене арки – немудрено, что Виолетта несколько раз прошла во двор и обратно, даже не заметив его. Поднявшись по грязной щербатой лестнице на второй этаж, она оказалась перед облезлой дверью, обрамленной таким количеством разнообразных звонков и табличек, что в памяти невольно воскресали легендарные коммуналки. С трудом отыскав табличку с надписью мелким шрифтом «Под крышей дома твоего», Виолетта нажала кнопку, потом, не услышав никакого звука, надавила еще раз. Снова тишина. Она подождала, позвонила, опять подождала, опять позвонила, и лишь когда окончательно утвердилась в своих подозрениях, что звонок не работает, услыхала по ту сторону неторопливые шаги. Дверь отворилась, и за ней показалась худосочная длинноносая девица в юбке, выглядевшей так, будто ее рвали собаки.
– Вам чего? – неприветливо поинтересовалась она, смерив посетительницу презрительным взглядом.
– Меня интересует вакансия гувернантки, – с достоинством отвечала Виолетта. За долгое время поисков работы она уже отлично поняла, как следует вести себя с такими вот девицами.
– Ну заходите! – чуть не добавив: «Раз уж пришли!», пробурчала девица, развернулась и исчезла в темноте. Виолетта устремилась следом. Ей показалось, что они шли не менее пяти минут – плутали по темным извилистым коридорам, миновали несколько боковых ответвлений, поднялись по маленькой лестнице и наконец оказались в просторной комнате с обшарпанными стенами, обставленной разномастной мебелью, очевидно, списанной из каких-то учреждений еще в советские времена. На этом фоне особенно нелепо смотрелась красовавшаяся посередине новехонькая офисная стойка с жидкокристаллическим компьютерным монитором и мини-АТС последней модели.
«Ну и помещеньице у них! – пронеслось в голове у Виолетты. – Позорище, а не офис! Правда, в самом центре, в двух шагах от Тверской...»
Тем временем длинноносая девица уселась за стойку, не глядя, сняла с пачки лежащих в лотке бумаг верхний лист и сунула его Виолетте.
– Вот, анкетку заполните.
И тут же забыла о ее существовании, вернувшись к прерванному было занятию – раскладыванию компьютерного пасьянса «косынка».
Такие «анкетки» Виолетта давно уже могла бы заполнять с закрытыми глазами. Вопросы в них вечно были одни и те же – имя, фамилия, отчество, места работы, начиная с последнего, причины увольнения, кроме «собственного желания»... И везде даты, даты, даты... Дата рождения полностью, даты поступления и окончания института, даты зачисления и увольнения... Однажды, когда Виолетта еще пыталась приуменьшить свой возраст, она даже рассчитала их все по новой, согласно придуманной легенде. Первое время это сходило с рук, но сейчас в агентствах и кадровых службах почти каждый раз стали проверять паспорт и диплом – и от подобной практики пришлось отказаться.
Из комнаты с надписью «Генеральный директор» выпорхнули, весело щебеча, еще две девицы. Несмотря на то что одна из них была выкрашена в блондинку, а другая в брюнетку, Виолетте они показались похожими как близнецы, тем более что одеты были в одинаковые костюмы, стоимостью долларов в триста, не меньше, только одна в серый, а другая – в зеленый.
– И тут, представляешь, – чирикала брюнетка, – он мне говорит: «А можно вас пригласить поужинать?» А я ему: «Я не ужинаю, я на диете!»
– Ульяна, мы пойдем покурим! – строгим начальственным голосом произнесла блондинка, проходя мимо стойки.
Длинноносая девица, успевшая перед их приходом одним движением мыши заменить пасьянс на экране на какую-то таблицу, подобострастно кивнула:
– Хорошо, Ольга Евгеньевна!
– Уля, ты платежку отправила? – точно таким же тоном поинтересовалась брюнетка.
– Нет еще, никак связаться с ними не могу!
– Ну так отправь сейчас же!
– Хорошо, Юлия Владимировна!
«Тоже мне, – подумала Виолетта, с ненавистью глядя в стройные спины удаляющихся девиц. На нее они не обратили никакого внимания, будто в комнате никого и не было. – Ссыкухи малолетние, а туда же, директора генеральные, Евгеньевна, Владимировна...» В сумме они обе были явно моложе одной Виолетты. Уля тоже проводила взглядом начальство и невозмутимо вернулась к своему пасьянсу.
Виолетта как раз дошла до идиотского вопроса «ваши сильные и слабые стороны», как зазвонил телефон.
– Ульяна, работодательский! – крикнули из коридора.
Виолетта уже знала, что работодательский телефон – это тот, по которому звонят клиенты. Они заказывают в агентствах персонал, они платят деньги, их за это любят, холят, лелеют и всячески стремятся им угодить. А к соискателям – тем, кто подобно ей, Виолетте, ищет работу, чаще всего относятся наплевательски. С ними-то чего церемониться, их – как грязи. Их присутствие можно игнорировать, их можно заставлять ждать чуть ли не часами, им можно хамить в глаза и по телефону. И не дай бог соискателю позвонить по работодательскому номеру – на такое можешь нарваться!
Девица за стойкой сняла трубку:
– Агентство «Под крышей дома твоего»! (И не лень же ей это каждый раз выговаривать!) Слушаю. (Голос стал сладким до приторности.) Да, Станислав Алексеевич! Сию секундочку, сейчас позову!
– Ольга Евгеньевна, Кириллов звонит! – это уже крик в коридор.
– Ой, Кириллов! Бегу, бегу! – Блондинка влетела со сверхзвуковой скоростью, пронеслась мимо и исчезла в кабинете, откуда донеслось: – Взяла, клади трубку!
Кириллов. Станислав Алексеевич Кириллов. Ну да, точно, именно так его и звали. Услышав это имя, Виолетта сделала стойку, точно охотничья собака, почуявшая дичь. Впрочем, процесс этот был исключительно внутренним. Внешне она оставалась спокойной и равнодушной.
– Станислав Кириллов – это, случайно, не владелец «CTK-project»? – спросила она как бы невзначай.
