Олег Геннадьевич Фомин
По расписанию
В итоге выбрал. Расцветка вроде та же… Только не кот, а кошка.
– К сожалению, Рыбку отдать можем только на передержку, – щебечет девушка-волонтер в кепке. – Нашли совсем недавно, даже не успели обследовать. Если хозяин не объявится, можно будет взять насовсем.
Выйдя из приюта с потяжелевшей переноской, Виктор Сергеевич извлек из портфеля голубую визитку. Ветеринарная клиника недалеко от дома, в соседнем квартале.
Там профессор познакомился с врачом, крепким светловолосым мужчиной лет сорока, у которого Татьяна обследовала Крабика. Пока врач брал у кошки Рыбки анализы, Виктор Сергеевич помогал держать животное.
– У меня тоже недавно украли драгоценности, – рассказывает ветеринар. – Девчонка совсем.
– Ничего себе!
– Уже поймали и наказали, но драгоценности успела спрятать, теперь их найти… проблематично. Меня это знатно выбило из колеи. Но помогает работа.
– Понимаю. Меня выручает институт. Хоть и бесят раздолбаи, которых почему-то называют студентами, где только набирают этих баранов… Но если не брать в расчет их и одного придурка с кафедры химии, то работа в институте помогает… держать ритм. Как дыхание на марафонской дистанции.
– Поезд должен идти по расписанию, – сказал врач с улыбкой.
– Точно!
Ничего серьезного у кошки найдено не было. Виктор Сергеевич оплатил прием и процедуры, после чего привез новую питомицу домой. Татьяна взяла Рыбку на руки, тискала, гладила, умилялась, но уже через минуту улыбка померкла, жена ушла в себя, опустила кошку на пол, та трется о ноги, но Татьяна старается не смотреть, ее душат слезы.
– Витя, так нельзя.
– В смысле?
– Это не вещь! Не кукла, сломалась, потерялась – купили новую…
– Таня, хватит! Это просто кот!
– Это член семьи! Родное существо… Нельзя так с родными. Еще и суток не прошло, а ты хочешь, чтобы я забыла!
– Да котяра уже тебя забыл! Бродит где-нибудь по крышам, голубей шугает, довольный.
– Ну и пусть. Да, он просто кот. Но мы-то люди, Витя!
Татьяна подошла к мужу вплотную, ладони опустились ему на грудь.
– А если что-то случится со мной? Ноги откажут, состарюсь, буду некрасивая… Тоже заменишь?
– Не гони чепуху, Таня! – крикнул Виктор Сергеевич.
Пыхтит, на жену не смотрит, убрал с груди ее ладони, но те перепорхнули на бороду, Татьяна заглянула сквозь стеклянные стены его очков. Лицо мужа осталось насупленным, но дыхание постепенно разглаживается.
– И что ты от меня хочешь? – спросил Виктор Сергеевич.
– Верни кошку в приют. Сегодня. А лучше сейчас… Пока есть надежда, буду верить до последнего, что Крабик отыщется.
Виктор Сергеевич без лишних слов запер кошку в переноске, оттуда робко мяукнуло, и профессор вышел из квартиры. От греха подальше.
Но не успел отойти от подъезда, как позвонил Топилин.
– Радуйся! Сцапали твоего ворюгу.
– Да ты что!
– Хочешь взглянуть? Приезжай.
Профессор рассеянно взглянул на переноску под ногами, затем обернулся и задрал голову к балкону своей квартиры… Придется взять кошку с собой.
В отделении Виктор Сергеевич коротал время разглядыванием стендов с фотороботами беглых преступников и просто пропавших без вести. Пока вспоминал, где мог видеть женское лицо на одном из листов, привели вора.
За стеклом допросной – голый по пояс уголовник в наколках, спина расчерчена свежими царапинами, на щеке след губной помады. Как рассказал майор, взяли прямо в процессе отработки парой проституток тех денег, что он забрал из квартиры Виктора Сергеевича.
– Мамаев Илья. Кличка Хан, – информирует Топилин, они с профессором следят через стекло. – Домушник, недавно вышел по УДО. Чистил исключительно коттеджи и богатые квартиры. Перед этим тщательно собирая сведения о владельцах. Понимаешь, к чему я?
– Знал, у кого ворует.
– Прости за откровенность, Витя, но по своей инициативе Хан бы на твое жилище не позарился. Скорее уж на квартиру Поклонского. Не мог он не выведать про их гнездышко. Но пошел почему-то к вам!
– Хочешь сказать, кражу заказали?
– И даже догадываюсь, кто. Угадай, с кем Хан сидел?
Виктор Сергеевич впал в ступор секунд на пять и прошептал:
– Бурьянов.
Тот самый студент, устроивший в институте пальбу из пистолета год назад.
Майор кивнул.
– Думаю, на зоне Бурьянов чем-то помог Хану, за тем остался должок. И Бурьянов попросил Хана, как только тот выйдет, обнести твою квартиру. Очень уж тебя любит твой бывший студент.
Бурьянова вор так и не сдал.
– Бурьян не при делах, начальник, – говорит следователю. – Баба это была. Баба! Лицо не видел, в наморднике. Ща все в намордниках, даже я, вирус же… Раздолье, хрен кого срисуешь!
– Не отвлекайся.
– Я и говорю, баба! Сказала, бери из хаты че хочешь, только дверь оставь приоткрытой. Типа, это главное…
Топилин сообщил, что Бурьянов отбывает срок далеко отсюда, но запрос уже отправили.
– Не верю Хану, – говорит майор. – Сказки это, про бабу. Покрывает Бурьяна. Ничего, расколем, не таких кололи.
Виктор Сергеевич пробыл в отделение допоздна. Успел на автобус, но приют уже не работает, пришлось возвращаться домой с кошкой. Всю дорогу профессор вспоминал допрос, фразы прокручивались в голове, повторялись… «дверь оставь приоткрытой»… «это главное»… «дверь… открытой»… «главное»…
Зачем нужно было оставлять дверь открытой?
В подъезде Виктор Сергеевич снова обратил внимание на запах валерьянки. Сейчас он слабее, но… все же отчетливый. Вчера с Татьяной подумали, с одежды, но нет. Запах настиг именно здесь, на том же месте. Источник запаха в подъезде!
