Олег Геннадьевич Фомин
По расписанию
– И я нет, – прошептала Татьяна с подушки.
Потом добавила:
– Хотя постойте. Жанне говорила…
– Точно! – подтвердил Виктор Сергеевич. – Поклонские знали! Мы же на лестнице встретились, перед тем как…
Пока Виктор Сергеевич и Татьяна рассказывали о соседе-бизнесмене и его жене, оперативник, так и не отыскав кота в квартире, отправился искать по этажам. Но вместо кота… привел Поклонских! Те как раз вернулись из турагентства, и Топилин вкратце объяснил, по какому поводу они здесь.
– Вам придется проехать с нами, – подытожил майор.
– На каком основании?! – возмутился Поклонский.
– Для дачи показаний.
– Мы и так уже дали! – воскликнула Жанна.
Вокруг бизнесмена и его жены тут же возникли крепкие ребята, зазвенела сталь браслетов.
– Мы будем жаловаться! – угрожает Жанна. – У моего мужа такие связи!
– Знали мы про театр, и что?! – кричит Поклонский. – Не я же крал! У этих нищебродов и красть-то нечего!
– Может, не крали. Обмолвились кому, дали наводку. Случайно или намеренно, выясним.
– А нельзя выяснить здесь?!
– А у нас в отделении, знаете ли, атмосфера особая. Как в санатории. Полезно для здоровья мозга. Сразу память обостряется…
Суета в квартире, как и во всем доме, пошла на убыль. В машине врачи сделали Татьяне рентген, но снимки не показали ничего серьезного, можно сказать, родилась в рубашке. Проводили до квартиры, передали супругу. Топилин и его люди уехали с задержанными, майор пообещал держать в курсе.
Весь оставшийся вечер Татьяна как привидение. И дело вовсе не в ушибах и краже…
У них нет детей. И недавно жене удалось уговорить главу семьи завести кота. Профессор долго сопротивлялся, сетовал, что по квартире будет шерсть и вообще какой прок от животных, только едят задарма, гадят везде…
Но две недели назад у автовокзала Виктор Сергеевич встретил девушку, она отчаянно пыталась пристроить кота в добрые руки, бесплатно, вместе с пластиковой переноской. Была так настойчива в мольбе, что профессор сдался. А Татьяна в тот же вечер расцвела. Купила лоток, наполнитель, миску, когтеточку, игрушки… Нянчилась, как с младенцем.
Оказалось, кот только-только кастрированный, со швом на животе, из-за чего передвигался немножко боком. Татьяна назвала Крабиком. Через пару дней отнесла в круглосуточную ветеринарную клинику, ее голубые визитки расклеены по дому, рассованы по дверям и почтовым ящикам. Болячек у кота не нашли, выписали что-то для профилактики, велели прийти через пару недель снимать шов.
А теперь, сидя в кабинете за компьютером, Виктор Сергеевич слышит из коридора голос Татьяны:
– Алло, добрый вечер! У меня к ветеринару запись на завтра, на десять утра… Да, все верно. Хочу отменить. Видите ли, у нас…
Профессор вздохнул, пальцы продолжили настукивать по клавишам. Работы, как всегда, непочатый край, но это отвлекает. Что бы ни творилось вокруг, а в голове и в рабочих файлах все должно быть по полочкам. Поезд должен идти по расписанию, как он любит говорить.
Через какое-то время о стол деликатно звякнуло блюдце с чашкой чая, макушку согрел поцелуй, а на плечи опустились женские ладони.
– Витя… Не могу сидеть сложа руки. Места себе не нахожу! Сочинила текст о пропаже Крабика… Нашла в телефоне хорошее фото, скинула тебе на почту. Поможешь составить и распечатать? А я расклею завтра…
Но этого завтра Татьяна не дождалась.
Легли спать, а среди ночи Виктор Сергеевич проснулся в одиночестве. Выглянув в окно, увидел Татьяну на скамейке у подъезда, в медном фонарном сумраке. Пока одевался, по квартире порхали ругательства.
«Пропал кот!» – кричит надпись на стене каждого из пяти этажей. С листов А4 глядит черно-белое изображение, ниже россыпь букв…
В лицо профессору дохнула ночная прохлада.
– Таня, ну хватит дурью маяться! Простынешь!
– Не спится…
Объявление с кошачьей мордой теперь и на стенде около домофона. И на столбе. И даже на углу соседнего дома… Вот неугомонная! Виктор Сергеевич накинул ей на плечи пиджак, поднял со скамьи и повел к крыльцу, но тут подъехало такси. Из машины вышли Поклонские.
– Вас что, уже отпустили? – удивился Виктор Сергеевич.
– Под подписку, – буркнул бизнесмен.
Заметно, хочет выдать что-нибудь покрепче, но только зубы скалит. Похоже, Топилин доходчиво предостерег от необдуманных действий в адрес профессора и его супруги.
– Накрылась Франция! – чуть не плачет Жанна. – Завтра едем билеты сдавать…
Следующий день выдался холодный, но работа в институте помогла Виктору Сергеевичу встать на рельсы. Сортировка документов, правка статьи, лекция… Поезд должен идти по расписанию. Даже если снаружи гром и молнии, по вагонам хлещет ливень, а по стеклам – ветки.
Хотя Шилов с кафедры химии, как всегда, раздражает.
– Ты чего, Сергеич, хмурый?
– Не хмурый, а собранный.
– И куда собрался? Сбежать от Татьяны, небось, пилит, хе-хе!
– Очень остроумно.
Когда-то этот старый индюк подбивал клинья к его жене. Виктор Сергеевич прекратил сие безобразие кулаком в челюсть, и с тех пор Шилов регулярно проводит для своего коллеги сеанс словесного иглоукалывания. Но – либо в стенах института, где распускать руки не комильфо, либо по телефону.
После работы Виктор Сергеевич поехал в приют.
Пришлось терпеть запах кошачьих туалетов, пока бродил между клетками, подбирая экземпляр, схожий с пропавшим котом. Если честно, память скупа на детали Крабика. Не вглядывался. Мельтешило под ногами что-то шерстяное с хвостом, и ладно…
