Оксана Тарасовна Малинская
Обожженные
Стив недовольно скривился:
– С чего ты это взяла? Ты что, доктор психологических наук? Тебе сколько лет вообще?
– Мне пятнадцать доранских лет, – спокойно произнесла Формадора. – По вашим меркам это примерно двадцать четыре года. Психология – одна из обязательных наук в наших учебных заведениях. К тому же мой интеллект превышает твой. О чем думает Эрик, не так уж сложно догадаться, – она пожала плечами.
Стив только покачал головой. Эрик ему поверил и принял его сторону? Ну да, как же…
– Кто вы такие? А ну, отвечайте! – продолжал твердить мужчина, устремив бластер на Джейкоба, которого он, видимо, почему-то принял за главного. Потому что он самый взрослый, что ли?
Вид у мужчины был, нужно признать, довольно дикий. Выглядел он лет на сорок-пятьдесят, все его лицо заросло бородой и волосами, которые уже начали потихоньку седеть, его одежда была разношенной и драной, цвет ткани определить было невозможно, настолько она была грязная. Впрочем, выглядела она достаточно теплой, и я бы с удовольствием с ним махнулась (если честно, я уже окоченела в своем тонком платье, и была готова одеть что угодно).
– Спокойно, стармэйт! – Джейкоб поднял руки в воздух, давая понять, что он безоружен. – Мы не причиним тебе вреда! Мы всего лишь хотим найти немного еды и какой-нибудь одежды, ну и место для ночлега было бы неплохо.
Мужчина не сводил с него подозрительных глаз:
– Ага, рассказывай. Вас эта ведьма Маривонн прислала? Все никак не смирится, что не все горят желанием стать носителями ее драгоценных паразитов?
– Вовсе нет, – как можно спокойней произнес Джейкоб. – Наоборот, мы только что от нее сбежали, и нам нужно найти хоть какой-нибудь кров…
– От Маривонн никто не сбегает! – заявил мужчина. – Все те, кто был против нее, сейчас или убиты, или живут в развалинах и прячутся, как я. Если вы были с ней с самого начала, то я сомневаюсь, что вы вдруг резко передумаете. Она как следует всем промыла мозги.
– Мы раньше не жили на Гармонии, – терпеливо объяснил Джейкоб. – Мы были на Кристаллисе, когда все случилось. Потом мы полетели на Дору, так как там… ну, скажем так, было спрятано кое-что, способное победить гармонианцев, но оказались схвачены и взяты в плен, из которого вырвались только сегодня. Мы вовсе не хотим вас забирать к Маривонн. Мы устали и хотим есть. Честное слово, мы не причиним вам вреда.
Мужчина снова обвел нас всех подозрительным взглядом. Среди всего этого мусора, который нас окружал, мы в своих тонких тряпочках выглядели сбежавшими из сумасшедшего дома, а вовсе не от Маривонн. У нас совсем не было никакого оружия, к тому же многие из нас совсем отощали за то время, что провели внутри. А все тренировки остались на Доре и испарились, как дым. Я настороженно наблюдала за тем, как он переводит взгляд с Джейкоба на меня, дрожащую под холодным ветром, потом на Локи, лицо которого выражало воистину вселенское страдание, и на Лору, которая испуганно жалась к Дэнни, чья рука казалась сильной и надежной… и, в конце концов, остановился на Текодоре. Мальчик единственный, кажется, кто не боялся бластера в его руках и смотрел на него так, как будто он все о нем знает. Впрочем, наверное, так оно и было.
– А этот откуда взялся? – недоверчиво спросил он. – На Гармонии нет доранов. Сколько я здесь живу, а никогда никого, кроме людей и световых существ, из разумных созданий не видел.
Джейкоб с сомнением закусил губу, явно не зная, стоит ли ему рассказывать о той силе, который обладал Текодор, но мальчик сам подал голос:
– Я – нечто большее, чем просто доран. Я – тот, кто способен победить гармонианцев, Джайлс. Вы же изучали доранскую историю, правда? Вспомните их легенды.
– Откуда ты это знаешь? – Джайлс еще сильнее вцепился в бластер. – Да ты чертов телепат! Что, порождение Маривонн, да?
– Вспомните легенду – больше я вас ни о чем не прошу, – пожал плечами Текодор.
Я как будто видела, как Джайлс начинает осторожно осматривать экспонаты музея, в которые наверняка уже превратился его мозг. Не знаю, почему, но мне казалось, что он на самом деле старше, чем выглядит, и прожил бесчисленные годы, так что его память давно уже поистрепалась, как страницы старинной книги. Казалось, только тронь – и она рассыплется, и от старых знаний не останется ничего, кроме пыли, и ту скоро унесет ветром. Однако Джайлсу все же удалось соблюсти аккуратность и вспомнить нужную легенду.
– Не может быть, – пораженно протянул он. – Это же просто старая легенда…
– Это правда, Джайлс, – уверенно произнес Текодор. – Я – тот самый мальчик. И мы чудом сбежали от гармонианцев. Теперь вы нас примете?
Но Джайлс все еще не верил. Наверное, его можно было понять, ведь до сего дня единственными существами, владеющими телепатией для него были гармонианцами. Вдруг это какая-то ловушка?
– Ладно, – наконец, он опустил бластер вниз. – Пойдемте со мной, я вам найду место для ночлега.
Глава 19
Упрямо сжимая руки в кулаки, она стояла перед главврачом и требовательно говорила:
– Вы забрали ее целых два дня назад! Операции еще никогда не длились так долго! Вы ее где-то прячете? Почему, что она вам сделала?
Но мужчина лишь разводил руками:
– Я сделал лишь то, что мне было приказано. Я понятия не имею, зачем она понадобилась гармонианцам и куда именно ее забрали. Что еще ты от меня хочешь? Возвращайся в операционную.
Но Скарлетт лишь поджала губы:
– Я не проведу ни одного облучения, пока не узнаю, что с Маривонн все в порядке.
– Прекрасно, – саркастически бросил главврач. – Не хочешь больше работать? Не работай. Иди, пей коктейли и слушай релаксирующую музыку вместе со своей мамой. Таким психованным, как ты, лучше не давать лечить людей.
И он развернулся и просто ушел, оставив Скарлетт совершенно одну с ее мыслями и переживаниями. Да, одну, потому что вот уже два дня, с того самого момента, как Маривонн куда-то забрали во время операции, она не слышала ни одного слова ни от одного светового существа. Она не знала, то ли это бойкот лично ей, то ли все гармонианцы сейчас были заняты тем, что кромсали личность Маривонн, но так было даже лучше: по крайней мере, теперь Скарлетт была уверена в том, что сама принимала решения. И сейчас ей хотелось только одного: найти Маривонн.
Именно поэтому вместо того, чтобы вернуться домой и снова посетовать маме и Хлои на то, как она виновата в том, что вовремя не послушалась девушку и привела ее на облучение, после которого она пропала, она стала обходить все помещения в больнице, врываясь даже в те, в которых проходили операции. Впрочем, как ни странно, она успела заметить, что техника сегодня барахлила: гармонические фотоны почти не вытекали из приборов, словно они свернулись, как кровь. Проводить операции в таком состоянии было критически опасно, и вскоре все процедуры были отменены. Больница вскоре опустела, и только Скарлетт одиноко бродила по коридорам, пытаясь обнаружить дверь, за которой держали в плену бедную Маривонн, но тщетно.
Обойдя все помещения и так ничего и не найдя, она вышла на улицу, поймала аэрокар и полетела домой. Мир сегодня был какой-то особенно тусклый, как будто старая фотография начинала выцветать. К тому же явно становилось холоднее, и в своем легком белом платье Скарлетт ежилась, жалея, что оставила врачебный халат на работе.
Домой она пришла с хмурым видом и ощущением того, что что-то происходит. Что-то, чего она не видит и не слышит. Интересно, куда подались все гармонианцы? В коридоре перед квартирой мамы было так тускло, что даже почти темно.
Скарлетт коснулась рукой двери и, зайдя внутрь, выпалила:
– Мама, Хлои, вы за последние два дня слышали хоть кого-нибудь из гармонианцев?
И тут же осеклась. В гостиной, кроме Мэдисон Кук и Хлои, сидели еще двое мужчин на вид лет тридцати, сильные и накачанные. У одного внешность была вполне себе европейская, хотя закругленное лицо с более мягкими чертами намекало на то, что он мог быть славянином, а второй явно был азиат, японец, как показалось Скарлетт. Девушка смутилась, она не ожидала встретить дома кого-то еще, кроме своей семьи, без предупреждения. Впрочем, пора бы уже понять, что ничего уже не будет, как прежде. Голубые глаза славянина как-то странно расширились, посмотрев на нее, и Скарлетт с удивлением поймала себя на том, что краснеет.
– Скарлетт, помнишь Михаила и Акайо? – жизнерадостно спросила Хлои. – Это друзья Маривонн, они учатся в том же университете, что и я.
– Привет, – смущенно пробормотала Скарлетт. Почему-то она почувствовала себя очень смущенной.
– Скарлетт, да? – спросил Михаил. – Что ты там говорила про гармонианцев?
– Мм… я спрашивала, слышали ли вы от них за последние два дня хоть что-нибудь? Потому что со мной они, похоже, не разговаривают, – нахмурилась Скарлетт.
Все присутствующие ненадолго задумались. Уже по выражению их лиц девушка поняла, что световые существа, видимо, не давали знать о себе ничего с того момента, как они забрали Маривонн.
– Хм, странно, – протянула Хлои. – Похоже, что я тоже от них ничего не слышала.
– И я, – вставил Акайо.
– Со мной они тоже не общались, – произнес Михаил. – Ты думаешь, это из-за того, что случилось с Маривонн? Хлои нам рассказала.
Скарлетт устало опустилась на одно из ближайших кресел. Что-то определенно происходило. Световые существа что-то задумали, иначе почему они прекратили общение со всеми людьми на планете?
– Мне одной это кажется, или здесь становится как-то темно? – вдруг спросила Хлои.
Тревожный и неглубокий сон Скарлетт прервал яркий свет, прорвавшийся сквозь слабую пелену воспоминаний. Недовольно морщась и ничего не понимая, девушка перевернулась на спину на своей кушетке и открыла глаза. Маривонн всего в паре футов от нее казалась привидением, явившимся с того света, чтобы забрать ее с собой. Сердце Скарлетт бешено ускорило темп: она не знала, чего ей от нее ждать.
– Привет, – осторожно сказала она и поискала взглядом Хлои. Та испуганно сжалась на соседней кушетке.
– Ну, привет, Скарлетт, – усмехнулась Маривонн. – Помнишь же меня, правда? Вот, решила заглянуть к тебе, узнать, как ты.
– Где мы и почему ты нас здесь держишь? – испуганным голосом спросила Скарлетт, ощущая себя запертой в клетке с опасным хищником, который в любой момент может на нее наброситься.
– С хищником меня еще не сравнивали, – сказала Маривонн, и Скарлетт вздрогнула, осознав, что та слышит ее мысли. – А что касается твоего вопроса… а ты разве не узнаешь?
Скарлетт воровато огляделась. Последние два дня они с сестрой провели в кромешной темноте, не считая совсем слабого света фонарика, который им вскоре принесли, поэтому раньше у нее не было возможности как следует рассмотреть помещение. Но теперь, с появлением Маривонн, которая сияла, как звезда, упавшая с неба, она смогла осмотреться. Кремовые стены, бежевый ковер… подозрительно знакомый диван…
– Мы же в квартире нашей мамы! – пораженно воскликнула Скарлетт. – Но где же тогда она сама?
– Я так понимаю ты, как и твой друг, Михаил, еще не до конца восстановила воспоминания о последних днях, – протянула Маривонн. – Хм, наверное, дело в том, что вы два месяца провели, как совершенно другие люди. Старой личности требуется время, чтобы восстановить себя.
– Кстати, почему… почему ты сделала из меня мутантку? – осторожно спросила Скарлетт, боясь сказать резкое слово. – Почему ты просто меня не сделала человеком, как всех остальных? Ты… ты меня ненавидишь?
– За что мне тебя ненавидеть? – удивилась Маривонн.
– Ну, это из-за меня с тобой случилось… это…
– Ты про слияние с гармонианцами? – рассмеялась Маривонн. – Скарлетт, да это – самое лучшее, что со мной случалось в жизни! Наоборот, я тебе несказанно благодарна, что ты привела меня тогда на облучение!
Но на глаза Скарлетт почему-то навернулись слезы:
– Что они с тобой сделали, Маривонн? Ты же была так решительно против них настроена… и ведь ты была права, знаешь… нас действительно держали в плену, только мы этого не осознавали… и точно так же они сейчас держат в плену тебя…
– Меня никто в плену не держит, – сердито заявила Маривонн. – Я сама принимаю решения, а гармонианцы только дают мне силы и новые возможности. Теперь я – высшее существо во Вселенной, и это просто великолепно!
Но Скарлетт смотрела на эту девушку и больше ее не узнавала. Куда делась самоотверженность и готовность их защищать? Куда делась ранимая душа, потерявшая любимого человека, и теперь готовая пойти на все, чтобы исполнить данное ему обещание?
Скарлетт лишь покачала головой:
– Прости меня, Маривонн. Все это произошло из-за меня. Я не должна была тогда приводить тебя на операцию. Это все моя вина.
Маривонн пожала плечами:
– Не знаю, почему ты чувствуешь себя виноватой. Я рада, что пришла тогда с тобой в больницу. Теперь я больше не одинокая девушка с Земли, потерявшая всех, кого она любила. Теперь во мне сидит целая раса, и мне больше никогда не будет одиноко. Кроме того, гармонианцы глушат во мне боль от потери Вина. Нет, мне больно ощущать в себе столько гармонического света, потому я и затеяла всю эту эпопею с носителями, но, знаешь ли, физическая боль – она лучше душевной. По крайней мере, ее можно прекратить. А душевную боль ничем не остановишь, если она есть.
Скарлетт показалось, что в ее голосе зазвучала горечь. Бедная, бедная Маривонн… Так вот почему она с таким энтузиазмом взялась за затею гармонианцев? Потому что хотела избежать боли? Ну вот, теперь Скарлетт точно чувствовала себя виноватой. Она должна была тогда помочь Маривонн справиться с горем, провести с ней больше времени, показать ей, что она не одна… А вместо этого она решила направить на нее лучик света. Как будто несколько фотонов в состоянии исправить ту рану, что осталась у нее на душе. Почему-то Скарлетт больше не считала, что технологии их планеты на самом деле могут справиться с психологическими проблемами. Как правильно сказала Маривонн – они просто глушат боль, но не убирают.
От всех этих мыслей у Скарлетт разболелась голова. Она не успела выспаться, ее разбудили прямо посреди сна, да еще и все эти переживания… Скарлетт чувствовала себя измотанной. Тяжело вздохнув, она спросила:
– Чего ты хочешь от нас, Маривонн? Почему ты нас здесь держишь?
– Вы – мои гостьи, – только и ответила девушка.
Скарлетт нахмурилась:
– Что это значит?
– Это значит, что на роль носителей гармонианцев вы не подходите, но и просто вас отпустить и позволить сгнить на этой планете вместе со всем остальным мусором я не могу, – пояснила Маривонн. – На Доре поиск носителей не был моим единственным проектом. Вспомни, что именно произошло на Гармонии в последние дни. Тогда ты поймешь, почему ты была именно Грейс последние два месяца, а не кем-то еще.
С этими словами Маривонн покинула комнату, оставив после себя цветные пятна, мелькающие в глазах Скарлетт. Девушка так задумалась над ее последними словами, что совсем забыла о том, что она в комнате не одна.
– Скарлетт? – осторожно подала голос Хлои. – О чем она говорила? Какой такой проект? Я ничего не помню с того момента, как пригласила Акайо и Михаила к нам домой.
– Мы должны вспомнить, Хлои, – твердо сказала Скарлетт. – Иначе мы никогда не поймем, что здесь происходит, и почему мы до сих пор живы.
Джайлс отвел нас в небольшой подземный бункер, в котором, как оказалось, он прятался последние два месяца, с тех пор, как мир покатился к чертям собачьим. Помещение было очень маленьким и темным, оно освещалось лишь одним единственным световолоконным светильником, зато в нем достаточно тепло. Там почти не было мебели, лишь один стул и стол, а также куча вонючих тряпок, наваленных у стены наподобие постели. Я уж было скривилась, подумав, что и нам придется спать в чем-то подобном, но Джайлс открыл какой-то проход в стене, и там оказался целый склад с самой разнообразной одеждой.
– Я нечасто им пользуюсь, – пояснил Джайлс. – Времена нынче тяжелые, неизвестно, когда снова восстановится цивилизация, и восстановится ли она вообще. Так что стараюсь экономить чистые вещи – стирать здесь негде, вы уж извините.
Покопавшись там, я нашла вполне подходящие мне по размеру просторные белые брюки и легкую кофту голубоватого цвета. Пыталась я найти что-нибудь теплое, какую-нибудь толстовку или куртку, но у меня не получилось.
– Вот теперь я вам верю, что вы не с Гармонии, – усмехнулся Джайлс. – Раньше у нас здесь было круглый год лето. Это все из-за гармонической энергии, пропитывавшей тогда атмосферу. Сейчас, когда весь свет сосредоточен в одном человеке, мы, наконец, осознали, что на самом деле планета находится на самой границе пригодной для жизни зоны. Нам еще повезло, что планета сейчас в таком положении, что согревается с двух сторон. Как только мы скроемся из виду от Альфы Центавра В (что, правда, произойдет только через несколько десятков земных лет, но все равно), определенно начнется лютая зима. Возможно, мы еще станем вторым Тимором, или хуже.
В общем, все мы нашли себе одежду, пусть и не очень теплую, но все-таки это лучше, чем разгуливать по такому морозу в этой псевдо-тоге. Также, к нашему счастью, у Джайлса нашлась еда – нормальная, человеческая еда вместо этих коктейлей, которыми пичкали нас в плену у Маривонн.
– Раньше мы почти не ели, на самом деле, – рассказывал мужчина. – Хотя у нас была пара мест, где разводили животных и выращивали разные продукты. Но их было критически мало. К счастью, как раз неподалеку тут разводили кур, и мне удалось нескольких поймать и зажарить. Они тут бегают вокруг иногда, уж не знаю, чем они питаются. Вот эта свежая, только сегодня утром подстрелил.
Никогда еще обычное куриное мясо не казалось мне таким вкусным. Я с наслаждением уплетала ее в обе щеки, чувствуя, как к моему уставшему организму постепенно прибавляются силы. Вскоре после этого я почувствовала, что меня начинает клонить в сон, но Джайлс, похоже, был расположен поболтать.
– Мы ничего не понимали, – рассказывал он. – Гармонианцы больше с нами не разговаривали, с каждым днем свет все больше и больше тускнел. Для нас, тех, кто привык жить со светом в атмосфере, появление обычного дневного казалось солнечным затмением. Мир стал таким темным и страшным. Мы больше не могли общаться с людьми, находившимися на другом конце планеты. Только тогда мы осознали, насколько зависимы были от тех существ, что ежедневно сидели у нас в голове. Многие из нас впервые за много лет начали думать самостоятельно, и стали сомневаться в правильности образа жизни, который мы вели. Почему мы позволяем этим созданиям нас контролировать? Так ли мы свободны на этой большой планете? А потом мы, наконец, узнали, что именно произошло. Гармонианцы решили слиться с человеческой расой и стать высшими существами во Вселенной. Первый эксперимент оказался удачным, и теперь им нужны были новые носители. Некоторые люди сразу выразили желание присоединиться к Маривонн. Они и по сей день живут в особняке Бесконечности, я думаю. Но основную массу народа ужаснула такая перспектива. Но, как назло, именно к тем, кто боролся, гармонианцы цеплялись больше всего. Около месяца они гоняли нас по всей планете, разрушая наши дома и силой вынуждая сдаться. Некоторые так и делали. Я не знаю, что с ними стало. Мне повезло убежать. Я не сомневаюсь, что проклятые телепаты наверняка знают, что я здесь, но почему-то решили оставить меня в покое. Что ж, возможно, оно и к лучшему.
Он не стал просить нас рассказывать свою историю, когда увидел, что мы все просто валились с ног. Сегодняшний день был очень сложным для меня и в физическом, и в эмоциональном плане. Мне так сильно хотелось спать, что я больше не могла ни о чем думать, дойдя до состояния полнейшего пофигизма. Так что Джайлс предложил нам всем устроить себе кровати и немного выспаться, а решать, что делать дальше, мы будем уже завтра. Как оказалось, день на Гармонии длился несколько лет, так что нам не следовало ждать, что голубое небо в скором времени потемнеет. Все люди на планете имели собственный режим дня и создавали ночь искусственно.
В целях экономии тканей Лора легла спать вместе с Дэнни, а я, конечно, с Локи. Может, зря я это делаю, но, наверное, я не смогла бы уснуть без него. Локи не возражал. Сон пришел ко мне довольно быстро, и я расслабилась в объятиях парня, чувствуя, как усталость и напряжение меня медленно отпускают…
Эм Такер не могла уснуть. Постель казалась ей слишком жесткой, темнота слишком непроглядной, а все происходящее в мире слишком долгим и неоправданно растянутым. К тому же в последнее время она испытывала какое-то странное беспокойство. Почему-то ей начинало казаться, что все воспринимают ее всего лишь как маленькую девочку, которую не с кем оставить, вот и приходится брать с собой на работу. И она ходит, широко открыв глаза, пытается вникнуть во взрослые разговоры, которых совершенно не понимает, и мечтает о том дне, когда она и сама вырастет и будет точно так же рассуждать о чем-то с умным видом. Вот только этот день был от нее так далек.
Всю свою жизнь Эм была просто ничтожеством. Как же она радовалась, когда Маривонн взяла ее в свою команду! Но чем больше проходило времени, тем больше сомнений поселялось внутри девушки. Действительно ли к ней все относятся серьезно? Маривонн казалась такой далекой, такой возвышенной, как любимая актриса или певица, которую ты можешь обожать на расстоянии, а может, даже когда-нибудь тебе удастся встретиться и получить от нее автограф, но вы никогда не сможете стать по-настоящему близкими. Не может ли быть такого, чтобы Маривонн относилась к ней, как к глупой фанатке, которая вертится себе рядом, ну и пусть, все равно она ничего не поймет?
Эм раздраженно откинула одеяло и спустила ноги на ледяной пол, отыскивая свои ботинки. Что ей делать? Пойти среди ночи к Маривонн и спросить напрямую, собирается ли она из нее делать носителя или нет? Но вряд ли она обрадуется ее визиту. К тому же, вдруг она с Эриком? Эм не хотелось бы мешать своему кумиру в интимный момент. Эх, хорошо Маривонн, у нее хоть есть парень, с которым она может провести время, который успокоит ее холодной ночью… У Эм никогда не было парня. Вернее как…
Теперь девушка вспомнила о чем-то неизвестном для нее, что наклевывалось у Эм Такер с Доры со Стивом. Они так много времени проводили вместе. Он был таким милым и заботливым парнем. Как раз о ком-то таком она мечтала, когда представляла себе в детстве, что у нее будет бойфренд. И вот надо же, стоило ей его встретить, так она все испортила своими дурацкими попытками подставить других, чтобы они проявили себя во время испытаний хуже, чем она сама. А потом она и вовсе совершила немыслимое: взяла и убила его! Ну, пусть не его, а его клона, но все равно, сам факт того, что она нажала на курок, наставив бластер на человека, который ей нравился, делал ее просто ужасной персоной.
Ах, как было бы хорошо, если бы Стив был ее парнем! Они могли бы проводить время вместе, разговаривать обо всем на свете, она бы делилась бы с ним тем, что у нее на душе, а он тем, что на душе у него. А потом они оба бы стали гармонианцами, и у них больше не осталось бы никаких секретов друг от друга. Впрочем… а почему нет-то, собственно?
Может, ей стоит прямо сейчас сходить к нему и извиниться за то, что она была такой стервой? В конце концов, Стив добрый и отзывчивый парень. Наверняка он поймет, почему она так плохо себя вела, если она ему честно все расскажет.
Пожалуй, так она и сделает! Эм поспешно встала, включила фонарь, отыскала свои брюки и деловую блузку, надела их, пригладила волосы, которые сильно разлохматились после ее метаний по кровати, и вышла в коридор.
Ночью особняк Бесконечности был темным и пустынным. Все здание окутала пелена безмолвия. Эм, освещая себе путь фонарем, быстренько добралась до лифта и поднялась на тот этаж, на котором держали Стива. Как ни странно, в коридоре не стояло никакой охраны. Странно, подумала Эм, она ожидала, что после побега пленников в коридоре выставят дополнительную охрану. Хотя дверь все равно не сдвинуть без пароля. А единственные, кто мог его узнать каким-то непостижимым ей образом – это Кендис и Текодор. Они уже сбежали. А Стив и Формадора – совершенно обычные человек и доран, без каких-либо сверхспособностей. Если только кто-то сам намеренно не решит их выпустить, из этой комнаты им ни за что не выбраться.
Эм глубоко вздохнула, еще раз пригладила волосы, коснулась двери и ввела на выскочившем сбоку экране нужные циферки. Дверь бесшумно скользнула в стену, и Эм осторожно зашла внутрь.
Стив и Формадора спали каждый на своей кушетке. Луч фонаря сначала скользнул по девушке-доранке. Несмотря на то, что дыхание ее было ровным и спокойным, на лице застыло выражение упрямства и решимости, как будто она в любой момент готова была вскочить и броситься в бой, защищая своего брата. Но Эм интересовала вовсе не она.
Девушка перевела взгляд на Стива. Его темные волосы мило взлохмачены, а лицо во сне казалось таким мирным и невинным, что у Эм аж екнуло сердце. Куда-то исчезли вся сила и мощь парня, которые она наблюдала в нем все недолгое время их знакомства. Он казался совсем мальчиком, и Эм неожиданно почувствовала, как ее накрывает какое-то очень нежное чувство. Что было довольно странно, поскольку, несмотря на свое идиотское слащавое имя Эмили, которое ей дали ее родители, она вовсе не была мягкой и хрупкой. Именно поэтому она предпочитала называть себя Эм – просто, ясно и четко, без всяких нежностей. Но сейчас, глядя на Стива, ей почему-то было как-то… очень сладко, что ли.
Так что Эм не решилась разбудить его. Очень не хотелось возвращать бедного парня в этот жестокий мир из его счастливых сновидений. А еще ей почему-то вдруг подумалось, что она не хочет, чтобы в него подселяли гармонианца. Ей не хотелось, чтобы все хорошие качества парня задавили и превратили его в бесчувственное создание, в котором кроме воли к победе и жажды захватить мир ничего и не осталось. Это было бы просто кощунственно – убить такого замечательного парня, как Стив. Почему-то сейчас симбиоз со световыми существами рассматривался ей, как убийство.
Эм задвинула за собой дверь и медленно побрела в свою комнату. Может, она сможет как-то уговорить Маривонн не производить слияние на Стиве? Ох, что-то она сомневалась, что та ее послушает…
