Дженни Ниммо
Скелеты в шкафу
Глава 5
ЛОВУШКА ВО МРАКЕ
– Дядя, да вы просто варвар! – не удержался Чарли.
Низкий рокочущий смех эхом заплясал по узкому переулку. Чарли раньше никогда не слышал, чтобы дядя Патон смеялся.
– Но ведь кому-то придется ответить за этот фонарь, – серьезно сказал Чарли. – И наверняка не вам.
– Да уж конечно не мне, – отозвался дядя. – Пойдем, друг мой. Нам надо вернуться, пока бедная твоя мама не разволновалась.
И они помчались по улицам. Чарли то и дело переходил на бег, чтобы поспеть за дядиным размашистым шагом.
– Чем быстрее я иду, тем больше энергии сжигаю, – объяснял на ходу дядя. – И тем меньше ее остается на эти… неприятности.
– Дядя Патон, а можно спросить? – осмелел Чарли.
– Спросить-то можно, но ответа не гарантирую, – невозмутимо откликнулся дядя.
– Когда это у вас началось? Ну, когда вы поняли, что можете взрывать фонари?
– Мне тогда исполнилось семь, – с унынием в голосе отвечал дядя. – Я так перевозбудился, что повзрывал все лампочки – стекло под ногами так и хрустело – и все дети верещали и вытряхивали осколки из волос. И гости мои рано разошлись по домам, а я остался в тоске и печали. Я и понятия не имел, что это моих рук дело, пока сестрицы мне все не разъяснили. Они-то были довольны. «Ах, какое счастье, он оказался нормальным!» – вот как они сказали. Можно подумать, обсыпать всех и вся осколками – это норма, а обычное поведение – патология! И родители были прямо не свои от радости. Видишь ли, других-то дарований я не проявил. В награду мне позволили доесть все оставшееся мороженое. Тринадцать порций! Меня потом ужасно тошнило. Как я еще осколков не наелся вместе с мороженым – до сих пор не пойму.
– И вам расхотелось быть Юбимом, когда оказалось, что это значит быть белой вороной? – с трепетом спросил Чарли.
До дома номер девять было рукой подать, и дядя перешел на рысь.
– Вот что я тебе скажу, Чарли, – мрачно начал он, – со временем ты сам поймешь – все зависит от того, как ты управляешься со своим дарованием. Будешь о нем молчать – тогда все пойдет нормально. Как говорится, не разглашать семейных тайн. И никогда не использовать свой дар легкомысленно.
– Про голоса уже знает Бенджамин, – сознался Чарли. – Но он не разболтает.
– Охотно верю. – Дядя Патон припустил галопом. – Он мальчик со странностями. Насколько я понимаю, он ведь тоже вполне может оказаться из отпрысков Алого короля.
– Кого-кого? – переспросил Чарли. Дядя взбежал на крыльцо номера девять.
– Расскажу как-нибудь в другой раз, – пообещал он. – Кстати, на твоем месте я бы не говорил бабушке Бон про книжный магазин. – И прежде чем Чарли успел спросить почему, дядя распахнул дверь.
А за дверью стояла бабушка Бон, и лицо у нее было темнее тучи.
– Где вас обоих носило? – каркнула она.
– Это тебя не касается, Гризелда. – И дядя пронесся мимо нее.
– Тогда сознавайся ты, – потребовала бабушка Бон у Чарли.
– Оставь мальчика в покое. – Патон взлетел на второй этаж и с грохотом заперся у себя.
Чарли проскользнул в кухню, пока бабушка Бон не начала допрос с пристрастием. В кухне в одиночестве сидела мама и читала газету.
– Мы с дядей Патоном ходили гулять, – поспешно сообщил Чарли. – Просто так.
Мама подняла на него встревоженный взгляд:
– Ты, наверно, знаешь о его… о том, что он устраивает?
– Ну да. Ничего страшного, мам. На самом деле мне даже приятно знать, что кто-то из наших тоже… умеет что-то необычное. – Чарли широко зевнул. Сегодняшняя прогулка была, пожалуй, самой длинной в его жизни. И уж точно самой скоростной. – Пойду-ка я спать, – объявил он.
Уже засыпая, Чарли вспомнил про ключи. Ключи остались в кармане куртки! Надо спрятать их, да понадежнее. А то вдруг бабушка Бон завтра придет рыться в комнате? Вечно она что-нибудь вынюхивает. И почему она всегда должна быть в курсе всего? Это несправедливо. Чарли поспешно переложил ключи в носок одной из футбольных бутс. Будем надеяться, что в такой ароматный тайник бабушка Бон нос не сунет.
Наутро, после завтрака, Чарли переложил ключи обратно в карман куртки. Но когда он спускался в прихожую, ключи предательски звякнули. И конечно, бабушка Бон была тут как тут – на пороге кухни. Вот не везет!
– Что там брякало? – насторожилась она.
– Мои карманные деньги, – быстро соврал Чарли.
– Неправда. Ну-ка покажи, что ты там прячешь.
– С какой стати? – как можно громче возмутился Чарли, надеясь, что кто-нибудь услышит и придет на выручку.
– Чарли, ты уже купил мне газету? – Через перила перевесился дядя Патон.
– Еще не успел, – с благодарностью в голосе отозвался Чарли.
– Никуда я его не пущу, пока он не покажет мне, что прячет в кармане, – непреклонно заявила бабушка Бон.
Дядя Патон раздраженно процедил сквозь зубы:
– Я только что дал мальчику мелочи на газету. В самом деле, Гризелда, ты ведешь себя как маленькая.
– Да как ты смеешь? – Бабушка Бон кипела от негодования.
Нельзя было терять ни секунды. Чарли просочился мимо разъяренной старухи и вылетел за дверь, успев услышать голос бабушки Бон:
– Ты еще пожалеешь об этом, Патон!
Чарли припустил через улицу к дому Бенджамина. Пришлось позвонить несколько раз, и только тогда ему открыли.
– Ну, чего тебе? – Бенджамин был еще в пижаме.
– Я достал ключи от ящика. – Чарли понизил голос: – Можно я войду?
– Папа с мамой еще не встали, – угрюмо сообщил Бенджамин.
– Я тихо как мышка, честное слово.
– Ладно, заходи. – И Бенджи неохотно впустил Чарли, а затем босиком прошлепал за ним к чулану. – Ну, иди открывай.
– А ты разве не хочешь посмотреть, что в ящике? – удивился Чарли.
– Не-а.
– Да ну перестань ты, Бен! – взмолился Чарли. – Я что, виноват, что меня запихнули в эту несчастную школу? Думаешь, мне больно хочется там учиться? Мне придется, а не то маму с Мейзи просто вышвырнут на улицу!
– Ну да?! – Глаза у Бенджамина стали круглые.
– Вот именно. Дом-то принадлежит бабушке Бон. А вчера, когда тетушки прознали, что я слышу голоса с фотографий, они заявились к нам и устроили мне проверку. Так что, если я не буду их слушаться, они нас выставят. У мамы с Мейзи ни гроша за душой.
Бенджамин охнул:
– Так вот зачем они к вам приходили, эти жуткие тетки!
Чарли кивнул.
– Они сказали, я должен поступить в эту академию, потому что я, мол, особо одаренный – ну, ты понимаешь, голоса с фотографий. Я пытался притвориться, что ничего такого не умею, но они меня провели. Подсунули фотографии, которые так шумели, что я сам себя не слышал.
– Ужас какой, – сокрушенно закивал Бенджи. – Извини, Чарли. А я-то думал, у тебя завелись от меня секреты.
– Ничего подобного. Просто не хотел тебя огорчать в день рождения, – объяснил Чарли.
Над головой у них басовито гавкнул Спринтер-Боб. Он сидел на лестнице, на полпути вниз, и боялся спускаться.
– Ко мне, Спринтер! Иди сюда, посмотришь, что в ящике! – уговаривал Бенджи.
Но пес на уговоры не поддавался. Он тихонько поскуливал, но и не думал двигаться с места.
– Ну, давай за дело.
Бенджи распахнул дверцу чулана и залез внутрь. Чарли уже собирался последовать за ним, но тут Бенджи сказал:
– Нету ящика.
– Как нету? – Чарли это решительно не понравилось.
– Я его поставил за сумкой с одеждой. Сумки нет, и ящика тоже. – Бенджамин принялся с грохотом рыться в чулане, переставляя швабры и коробки, заглядывая за стопки книг и пинками расшвыривая обувь. Потом высунулся из чулана. – Его правда нету. Извини, Чарли.
– Слушай, сходи спроси маму, куда она его переставила, а? – попросил Чарли.
– Ты что! Если ее разбудить в воскресенье утром, она знаешь как разозлится! – Бенджи прикусил губу.
Но расстроиться как следует он не успел, потому что Спринтер-Боб скатился с лестницы и метнулся к черному ходу. Пес поднялся на задние лапы, а передними скреб застекленную дверь и яростно лаял.
Мальчики мигом оказались у двери, но увидели только чей-то огненный хвост, который мелькнул и исчез за деревом.
– Огнецы, – выдохнул Чарли.
– Кто-кто? – вскинулся Бенджамин. – Какие еще Огнецы?
И Чарли быстренько рассказал ему про мистера Комшарра с его котами.
– Ну раз кошки, тогда понятно, чего Спринтер так взвился, – сказал Бенджи.
Чарли не раз потом задумывался, нарочно ли коты прибежали к дому Бенджи. Потому что, если бы не коты, Чарли не очутился бы у черного хода. А не очутись он у черного хода, Чарли не расслышал бы негромкое «тук-тук-тук», доносившееся из-за соседней дверцы.
– А что там? – быстро спросил он.
– Подвал. Там все ступеньки сгнили, и мы в него не спускаемся – опасно, – объяснил Бенджи.
– Но кто-то спускался. – И Чарли открыл дверь. Под ногами у него был темный краешек пола, а дальше – темнота и пустота. Чарли осторожно перешагнул порог и вгляделся во мрак. Он едва-едва различал очертания шаткого вида лестницы, тонувшей во тьме. Снизу, из темноты, вновь донесся приглушенный стук – и смолк.
– Тут есть лампочка. – Бенджи нажал на выключатель.
Лампочка, свисавшая на проводе с потолка, осветила подвал – почти пустой и покрытый слоем пыли. Тут-то Чарли разглядел толком, какая хлипкая эта лестница. Часть ступенек сломана, а часть просто отсутствует.
– Папа все обещается ее починить, но ему некогда, – смутился Бенджи.
– Ну, я полез вниз, – объявил Чарли. Отсюда, сверху, он видел, как поблескивает у подножия стремянки серебристый ящик.
– Ой, Чарли, не надо! – испугался Бенджи. – Грохнешься еще, и я буду виноват.
– Ты тут в любом случае ни при чем, – успокоил его Чарли. – Мне же надо открыть ящик.
– Почему? – проскулил Бенджи. Спринтер-Боб поддержал его жалобным тонким «у-у-у».
– Потому что я хочу выяснить, что там внутри, до того, как меня упекут в эту академию. Оп!
Нога у Чарли соскользнула, но он успел ухватиться за ступеньку покрепче. Остаток пути он проделал чрезвычайно осторожно, нащупывая ступеньки попрочнее. Наконец, после нескольких «ой» и «оп», под аккомпанемент зловещего треска он спустился на пол.
– Вытащи ящик наверх, – предложил Бенджи, свесившись в подвал, насколько хватило храбрости.
Но Чарли уже пытался вставить первый из ключей в замочную скважину ящика.
– Лучше я тут все сделаю, – отозвался он, не поднимая головы. – Еще неизвестно, что из него вылезет.
Первый ключ не подошел, второй – тоже. Из ящика больше не доносилось ни звука. Может, и стучало-то не в ящике, подумал Чарли. Может, это в трубах стучало или крыса под полом шебаршилась. Третий ключ тоже не подошел.
Всего мисс Инглдью дала Чарли ровно десять ключей. На пятом мальчик заподозрил, что не подойдет вообще ни один. Некоторые ключи были даже на глаз великоваты для замка. Чарли вздохнул и принялся за шестой.
– Ну как? – поинтересовался Бенджамин.
– По нулям, – откликнулся Чарли. – Ну и холодина же тут. Наверно, мне…
Наверху кто-то громко забарабанил во входную дверь. Пес гавкнул, а Бенджи вскочил.
– Ой, а что же мне делать? – перепугался он.
– Иди скорее посмотри, кто там, пока родители не проснулись, – посоветовал Чарли. – А дверь в подвал закрой, а то мало ли кто пришел.
Про лампочку он напомнить не успел, но Бенджамин совсем ничего не соображал с перепугу и, прежде чем захлопнуть дверцу, машинально выключил свет. Бум.
– Эй! – шепотом закричал Чарли. Получилось очень тихо.
Бенджамин исчез. Чарли остался один, взаперти и в темноте. Ни ключей, ни ящика в таком мраке он различить не мог. А вот нащупать мог, и, проведя пальцами по ребристой поверхности ящика, он нашарил маленькую табличку. Постепенно ему удалось одну за другой нащупать буквы, которые сложились в слова «Двенадцать колоколов Толли».
А в это время Бенджамин в смятении пошел открывать дверь. Он ломал голову, кто бы это мог заявиться в такую рань, да еще в воскресенье. Впустить? Не впустить? А если впустить, то бежать ли потом к Чарли? Ой, мамочки, а Чарли-то в темноте сидит, запоздало сообразил Бенджи.
Он осторожно приоткрыл дверь и высунул наружу нос. На крыльце стояла какая-то дама – черноволосая, в темном глянцевитом плаще. И хотя до этого Бенджи видел ее наполовину скрытой зонтиком, но сразу узнал. Узнал по красным ботинкам. Одна из Чарлиных теток!
– Да? – вежливо сказал он, но распахивать дверь воздержался.
– Доброе утро, деточка! – сладким, прямо-таки липким голосом пропела дама. – Ты, наверно, Бенджамин.
– Угу, – отозвался Бенджи.
– А мой внучатый племянник у тебя? Чарли? Я ведь знаю, вы друзья не разлей вода. – Она приторно заулыбалась.
По счастью, от необходимости отвечать Бенджи избавил пес: он утробно, грозно зарычал.
Дама издала фальшивый смешок:
– 0-о-о, я, похоже, не по нраву твоему песику?
Нельзя выдавать Чарли этой Юбимихе, лихорадочно решил Бенджи.
– А его тут нет, – выпалил мальчик. – Я его не видел со вчерашнего дня.
– Да что ты говоришь? – протянула тетка, выгнув черную бровь. Улыбка исчезла с ее лица, как не бывало. – Как это странно. А он утверждал, что собирается к тебе в гости.
– Ничего подобного, – пискнул Бенджамин.
– А ты откуда знаешь? – Тетка впилась в него глазами. Голос у нее стал железный.
– Если бы собирался, он был бы тут, – поспешно парировал Бенджи.
Тут Спринтер-Боб разразился оглушительным лаем, так что Бенджи удалось захлопнуть дверь перед теткиным носом. Он запер замок и задвинул засов, а потом поглядел в глазок и отпрянул, потому что с той стороны на него смотрела побелевшая от ярости тетка.
Бенджи отпрыгнул от двери и на цыпочках проследовал к подвалу.
– Чарли! – шепотом позвал он, отперев дверь. – Там одна из твоих тетушек.
– Только не это! – сипло прошептал Чарли из темноты. – Бен, зажги свет!
– Ой, извини! – Бенджи поспешно щелкнул выключателем и заглянул в подвал. Чарли стоял на коленях над ящиком.
– Которая из тетушек? – спросил он.
– У нее черные волосы, длинный черный плащ, ботинки красные, лицо бледное, – шепотом перечислил Бенджи.
– Венеция, – прошелестел Чарли. – Она из них троих самая хитрющая.
– По-моему, она так и будет торчать на крыльце до упора, – предупредил Бенджи. – Ты лучше иди через черный ход.
Но у Чарли осталось еще четыре ключа. Ни один не подошел, и мальчик в сердцах швырнул ключи на каменный пол.
– Но я должен найти ключ! – в отчаянии воскликнул он.
– Чшш! Она тебя услышит! – испугался Бенджи.
– Все, я полез обратно. – И Чарли принялся карабкаться по стремянке. Обратный путь оказался еще труднее. Часть хлипких и гнилых ступенек сломалась по дороге вниз, так что теперь то и дело приходилось подтягиваться на руках.
– Уйй! – вырвалось у Чарли, когда в палец вонзилась заноза.
– Чшшш! – прошипел Бенджамин.
Наконец Чарли удалось вылезти, и мальчики крадучись подобрались к парадной двери. Бенджи приник к глазку.
– Ушла, – с облегчением сообщил он.
– Даже и не знаю, хорошо это или плохо, – вздохнул Чарли. – Может, она меня где-нибудь подкарауливает. С нее станется.
– А ты пойди черным ходом и через сад, а потом выглянешь через забор, проверишь, нет ли ее поблизости, – предложил Бенджи. – Так надежнее.
– Хорошая мысль, – согласился Чарли.
Они отправились к черному ходу под радостный лай Спринтера-Боба, решившего, будто его возьмут на прогулку.
– Крепко же спят твои мама с папой, – удивился Чарли.
– Устали потому что. Слушай, а почему тебе так важно открыть ящик? – спросил Бенджи. – Пусть себе стоит запертым хоть до скончания веков. Запихнем его в мусор, и все дела.
– Не пойдет. – Чарли покачал головой. – Та штука, которая стучит, была в ящике. На нее обменяли девочку. Значит, она и поможет мисс Инглдью вернуть племянницу. Так что ящик нужно сохранить.
– А может, там какая-то страшная гадость, которая никому не нужна?
– Кому-то она явно нужна, – веско сказал Чарли. – Но этот кто-то не получит ящик, пока я не отыщу девочку, а девочка, по словам мистера Комшарра, в академии Блура. – Чарли рывком распахнул дверь черного хода, скатился с крыльца и припустил через сад.
Бенджамин встревоженно смотрел, как Чарли промчался за калитку, даже не подумав оглядеться. Ну точно, эта жуткая тетка его поймает! Как пить дать. Бенджи вздохнул. Чарли иногда сначала сделает, а потом подумает.
Спринтер-Боб так надулся, что его не взяли на предполагаемую прогулку, что Бенджи решил накормить пса до отвала. А при мысли о жареной колбасе он почувствовал, что и сам проголодался.
Посреди кухонного стола белела визитная карточка. А на карточке золотыми буквами значилось: «Орвил Комшарр и Огнецы».
Как она сюда попала? И почему?
А Чарли уже добежал до конца аллеи за домом Бенджамина. Он очутился на той самой улице, где впервые увидел, как дядя Патон взрывает фонари. Чарли бросил быстрый взгляд направо, потом налево. Тетушки не видать.
– Может, мне все-таки удалось ее провести, – пробормотал Чарли себе под нос. Он промчался на Филберт-стрит, свернул за угол и…
– Попался!
В плечо Чарли впились длинные ногти тетушки Венеции.
– Ты пойдешь со мной, деточка, – вредным голосом проворковала она. – У нас к тебе кое-какие вопросы. И если ты на них не ответишь, то пожалеешь. Очень пожалеешь.
Глава 6
ЧЕТВЕРТЬ ИДЕТ ПРАХОМ
Тетушка Венеция отконвоировала Чарли домой, придерживая за шею отточенными ногтями. Чарли всю дорогу пытался увернуться и так и сяк, но тщетно – хватка у тетушкиных когтей была просто стальная.
Бабушка Бон с каменным лицом поджидала их в прихожей.
– Молодец, Венеция. Чтобы гоняться за этим негодяем, нужны крепкие молодые ноги.
– Это я-то негодяй? – возмутился Чарли.
Он уставился на красные ботинки тетушки Венеции. И ничегошеньки у нее не молодые ноги. Просто она хитрющая и коварная. Вот и все.
Бабушка Бон втолкнула его в кухню. Чарли плюхнулся на стул и потер шею.
Мама оторвалась от газеты:
– Что случилось?
– Кое-кто проявил себя очень скверным мальчиком, – провозгласила бабушка Бон. – Верно, Чарлз? И к тому же прожженным лжецом.
– Ничего подобного, – буркнул Чарли.
– Именно, именно лжецом. – Бабушка Бон уселась напротив Чарли и впилась в него глазами. – Кое-кто присвоил чужой ящик, а открыть его не может.
Чарли и увернуться не успел, как тетушка Венеция выудила у него из кармана связку ключей.
– Ну-ка, что у нас тут такое? – осведомилась она, звонко встряхивая ключами над головой у Чарли.
– Чарли, чьи это ключи? – обеспокоенно спросила мама.
– Ничьи. Они… мне их дал знакомый. Игра такая.
– Лжешь, – припечатала бабушка Бон
– Не смейте его так бранить, – сердито вступилась мама. – Откуда вам знать, что он говорит неправду?
– Эми, дорогая, я знаю о твоем сыне гораздо больше твоего, – холодно сообщила бабушка Бон. – Он получил ящик от одной персоны, которая ничего умнее не придумала. Эта персона забрала ящик, который не принадлежит ей по праву, а глупый мальчишка перепрятал его. Не исключено, что в доме у этого Бенджамина.
– Понятия не имею, о чем это вы, – сопротивлялся Чарли. Он наотрез отказался отвечать на дальнейшие расспросы, и в конце концов бабушка Бон отступилась.
Тетушка Венеция со зловещей усмешечкой швырнула ключи на стол.
– Отнеси-ка их лучше обратно владельцу, – едва ли не ласково посоветовала она.
Чарли сгреб ключи.
– И имей в виду, ты ничего не слышала, – предупредила маму бабушка Бон.
– Да оставьте же вы мальчика в покое! – воскликнула мама.
– На некоторое время оставим. Может быть. – Бабушка Бон и тетушка Венеция многозначительно переглянулись. – У нас есть еще одна дичь.
К величайшему облегчению Чарли, сестры надели шляпы и перчатки и удалились. Не иначе, отправились терзать кого-нибудь еще. Ну, если они нацелились на Бенджамина, подумал Чарли, то Спринтер-Боб их и близко не подпустит.
– Чарли, что происходит? – спросила мама, как только они с Чарли остались наедине.
– Да ничего особенного, мам. Бабушке Бон непременно надо все знать, а у меня есть право на собственные тайны, разве нет?
– Конечно, есть. Но сдается мне, на сей раз тайна довольно важная. Ты не расскажешь мне, в чем дело?
Мама так разволновалась, что Чарли ужасно не хотелось ей врать. Поэтому он решил рассказать ей правду. Но частично. Совсем чуточку.
– Понимаешь, все из-за младенца, – начал он.
Мама ахнула:
– Как это – младенца?
Чарли расстроился, потому что она явно испугалась.
– Да, мам, ничего страшного, я не в том смысле, что я похитил младенца! Ничего такого. И вообще, сейчас она уже не младенец. Она, эта девочка… ей столько же, сколько и мне. А когда она была совсем маленькая, у нее умерла мама, а папа взял и обменял ее на одну вещь…
– Что?! – Мама прижала ладонь ко рту.
– Ужасно, правда? В общем, девочкин папа недавно умер, и единственная оставшаяся родственница ее ищет, но найти никак не может. Вот я и собираюсь ей помочь.
– Ты, Чарли? Но ты же не можешь заниматься поисками пропавших детей. Девочка могла попасть куда угодно.
– А мне кажется, я точно знаю, где она. Извини, мам, но больше я тебе пока рассказать не могу. Ты же меня не выдашь бабушке Бон и теткам, а? По-моему, они явно не на нашей стороне.
– Это точно, – печально подтвердила мама.
– Я найду ту девочку, мам, – серьезно сказал Чарли. – Знаешь, странно, но я чувствую… как будто я должен, обязательно должен это сделать.
К полному смятению Чарли, мамины глаза заблестели от слез.
– Ты вылитый отец, – мягко сказала она. – Конечно, я никому не выдам твою тайну, сынок. Но будь осторожен. Те, против кого ты сражаешься, очень могущественны. – Она покосилась на окно, и Чарли понял намек.
В дверь позвонили.
– Наверно, Мейзи опять забыла ключ, – вздохнула мама. – Иди отопри, Чарли.
Но это была не Мейзи. На пороге стоял незнакомый мальчик с живым и подвижным лицом. Ростом он был повыше Чарли, с блестящими ореховыми глазами и такими же волосами.
– Привет, меня зовут Фиделио Дореми, – сообщил он. – Мне поручили заниматься с тобой музыкой. Буду тебя подтягивать. Тебе просто повезло! Что скажешь?
Чарли онемел.
– Да ведь сегодня воскресенье, – выдавил он наконец.
Мальчик улыбнулся до ушей:
– А я на неделе страшно загружен. Можно войти? – В руках у него был скрипичный футляр.
Чарли попытался собраться с мыслями:
– Я не понял, кто тебя прислал?
– Как кто – академия Блура, – жизнерадостно отозвался Фиделио. – Мне сказали, с музыкой у тебя не ах. – Он заулыбался еще шире.
– С музыкой у меня вообще никак, – улыбнулся в ответ Чарли.
Фиделио, не дожидаясь приглашения, вошел в прихожую.
– Ну, а где у вас фортепиано? – осведомился он.
Чарли провел его в столовую, которую отпирали только для визитов тетушек. В дальнем конце гостиной у стены поблескивало фортепиано. На памяти Чарли на нем ни разу не играли.
Фиделио откинул крышку и пробежался пальцами по клавиатуре. Зазвучала переливчатая трель – красиво, подумал Чарли.
– Не мешало бы его поднастроить, – оценил Фиделио. – Но сойдет и так. На нем кто-нибудь играет?
– Наверно, мой отец играл, – неожиданно для себя произнес Чарли. – Точно не знаю. Он умер.
– О-о… – Фиделио в первый раз посерьезнел.
– Он давно умер, – поспешно добавил Чарли.
Фиделио вновь заулыбался. Он выдвинул вертящийся табурет, уселся и заиграл – громко и весело.
– Что ты делаешь? – На пороге возникла мама. Лицо у нее было белее снега.
– Добрый день! – поздоровался Фиделио. – Меня зовут Фиделио Дореми. Я пришел заниматься с Чарли музыкой.
– Но почему? – слабо удивилась миссис Бон.
– Так ведь он один из одаренных! И даже если он никогда не станет музыкантом, он же все равно должен хоть что-то знать, когда поступит в академию. Разве нет? – И Фиделио одарил миссис Бон обаятельной улыбкой.
– Да-да, наверно, так и надо, – прошелестела мама. – Просто к инструменту никто не подходил с тех пор, как… уже очень давно. – Нервно откашлявшись, она добавила: – Ну что ж, продолжайте, – и ушла, притворив за собой дверь.
Чарли совсем не понравилось, что столько народу знает про его одаренность.
– А откуда ты узнал про меня? Ну, что я… в общем, ты меня понял.
– Раз тебя записали на музыкальное, а ты даже гамму сыграть не умеешь, значит, ты один из них, – резонно ответил Фиделио. – Потому что все прочие у нас просто гении!
– А много там наших? – заинтересовался Чарли.
– Да не то чтобы, – сказал Фиделио. – Я не всех ваших знаю. Некоторые вообще и особо одаренные, и талантливые сразу. Кстати, а что ты умеешь?
Чарли совсем не улыбалось рассказывать про голоса.
– В другой раз объясню, – пообещал он. Фиделио пожал плечами:
– Да пожалуйста, я не настаиваю. Ну, давай займемся музыкой.
Начали они с азов, и, к величайшему удивлению Чарли, после некоторых мучений и ошибок он смог играть аккомпанемент на басах двумя руками, в то время как Фиделио выводил мелодию.
Через час Чарли уже более-менее научился играть гаммы в нескольких тональностях и даже арпеджио. Учитель из Фиделио оказался шумный. Он скакал вокруг Чарли, притопывал, барабанил по клавишам и в полный голос отсчитывал ритм. Под конец он вынул скрипку и принялся аккомпанировать Чарли. Получалось здорово.
– Все, мне пора бежать, – отсалютовал Фиделио смычком, как шпагой. – До следующего воскресенья. – Он выхватил из скрипичного футляра пачку листов и вручил Чарли. – На, это тебе. К следующему разу выучи ноты. Договорились?
– Ладно. – Чарли пошел провожать Фиделио в прихожую. В голове у него все еще звенела музыка.
В тот же день, после обеда, Чарли засел за ноты, оставленные Фиделио. Вскоре он смекнул, что разучивать задание куда легче за фортепиано, но не успел он пробежать пальцами по клавишам, как в комнату ворвалась бабушка Бон и требовательно осведомилась, что это за тарарам он тут устроил.
– Но мне надо заниматься музыкой, раз я поступаю на музыкальное! – объяснил Чарли.
Бабушка Бон фыркнула и шлепнула на стол посреди гостиной здоровенную папку.
– Закончишь с музыкой, займешься этим, – велела она.
Толстая черная папка с вытисненной золотом надписью «Академия Блура» с первого взгляда не сулила ничего хорошего.
– А что в ней? – опасливо спросил Чарли.
– Задания, – мстительно отозвалась бабушка Бон. – Экзаменационные вопросы. Ты должен ответить на каждый. А я в конце каждого дня буду тебя проверять. Ошибешься – придется переделывать заново. Тут работы на неделю, не меньше.
– Так нечестно! – возопил Чарли. – У меня на них половина каникул ухлопается!
– Вряд ли, – с ледяной улыбкой возразила бабушка Бон. – Ведь у тебя есть компьютер. Зато подумай, сколько всего нового ты узнаешь за неделю. Сразу резко поумнеешь, дитя мое.
– А я не хочу быть умным, – проворчал Чарли.
– Если не ответишь на все вопросы, в академии тебе придется очень несладко. Можешь быть уверен. Ты же не хочешь произвести плохое впечатление? – И все с той же малоприятной улыбкой бабушка Бон выплыла вон.
Ну что за невезение! Чарли в отчаянии открыл папку и бегло просмотрел вопросы. Их было пятьсот два, и Чарли с ходу понял, что не знает ответа ни на один. Вопросы были сплошь по истории Древнего мира, про какие-то неведомые страны и неизвестных людей. А хуже всего были математические задачки и вопросы по точным и естественным наукам. «Да даже с компьютером у меня сотня лет на все это уйдет», – мрачно подумал Чарли.
Он испустил сдавленный стон. Закрыл крышку фортепиано и поплелся к себе с проклятой папкой. Но когда Чарли проходил мимо дядиной двери, его осенило. Он осторожно постучался.
– Н-да? – сухо спросил дядя Патон дневным, недовольным голосом.
– Дядя Патон, это я, – жалобно сказал Чарли. – Извините, что мешаю, но у меня тут сложности. Мне нужна ваша помощь.
– Раз так, заходи, – с обреченным вздохом разрешил дядя.
Чарли повиновался.
В дядиной комнате царил еще больший беспорядок, чем вчера, – если, конечно, такое возможно. Даже из карманов у дяди торчали листы бумаги.
– Что за сложности? – поинтересовался дядя.
Чарли сгрузил черную папку ему на стол.
– Бабушка Бон сказала, я должен ответить на все эти вопросы за неделю. А их тут пятьсот с лишним.
Дядя сочувственно присвистнул и добавил:
– Та еще задачка, Чарли.
– Но как же я справлюсь, дядя?
– Полагаю, тебе потребуется много бумаги.
– Ой, пожалуйста, не смейтесь, мне не до смеха! – взмолился Чарли.
– Как я понимаю, тебе нужна моя помощь, – изрек дядя. – Если так, то сегодняшнюю свою работу я прервать не могу. Но завтра я непременно к твоим услугам. Багаж знаний у меня солидный. Уверяю тебя, мы быстро справимся. – Дядя постучал пальцем по черной папке. – А теперь соблаговоли забрать эту отвратительную штуковину и оставить меня в покое.
– Ой, спасибо, дядя Патон! Огромное спасибо!
Преисполненный благодарности, Чарли направился было прочь, но не удержался и спросил:
– Дядя Патон, а в чем заключается ваша работа?
– Книгу пишу, – не поднимая головы от бумаг, отозвался дядя. – Я давно над ней работаю и, по всей видимости, буду работать всю оставшуюся жизнь.
– А о чем книга?
– Исторический труд. – Дядя торопливо царапал что-то в блокноте. – История рода Юбимов и их прародителя, Алого короля.
Опять этот загадочный Алый король!
– А кто он был такой? – вырвалось у Чарли.
– Кто был Алый король? – Дядя смотрел как будто сквозь Чарли, точно мысли его витали где-то далеко. – Когда-нибудь я расскажу тебе о нем подробно. А пока тебе достаточно знать, что он был королем. И однажды он исчез.
– А-а… – Чарли счел за лучшее тоже исчезнуть, пока дядя не рассердился. Он беззвучно прикрыл за собой дверь.
Дядя Патон сдержал свое слово. Он стал ежедневно заходить к Чарли, и они вдвоем пробивались от одного вопроса к другому. Насчет своей эрудиции дядя не преувеличил – багаж знаний у него и впрямь оказался более чем солидный.
Чарли справлялся с сотней заданий в день. Дядя пообещал, что таким образом к пятничному вечеру работа будет закончена и у Чарли еще останутся свободные выходные до начала занятий в академии.
По вечерам бабушка Бон позволяла Чарли садиться за пианино и разучивать оставленные Фиделио ноты. Но как-то раз Чарли забыл про музыку. Он страшно проголодался, отправился на кухню и намазал толстый ломоть хлеба толстым слоем масла. А потом уснул, уронив голову на стол рядом с надкушенным бутербродом. Проснулся он оттого, что бабушка Бон больно дернула его за волосы и заставила поднять голову.
– Музыка, Чарлз! – прогремела она. – Пока не позанимаешься, ужина не получишь!
Чарли потащился к пианино. Бабушка следила за ним пристально, как ястреб за добычей, пока Чарли не уселся за инструмент. От усталости он еле шевелил пальцами, так что даже не попытался играть. Просто отодвинулся вместе с табуретом, сложил руки на груди и пробормотал:
– Вот был бы жив папа, он бы со мной занимался. Наверно, после него на пианино никто толком уже не играл.
Бабушка Бон уже направлялась к дверям, но вдруг обернулась и заговорила:
– У твоего отца был рояль. Он стоял посреди ярко освещенной залы. Только рояль и твой отец, Лайелл, больше там ничего не было. Высокие окна выходили на озеро, но твой отец туда даже не глядел. Он неотрывно смотрел в ноты, и пальцы его бегали по клавишам. Вот так он творил чары.
