bannerbannerbanner
Письма. Том I (1896–1932)

Николай Рерих
Письма. Том I (1896–1932)

Полная версия

38
Н.К.Рерих – А.Л.Липовскому[193]

30 ноября 1915 г.[Петроград]

Дорогой Александр Лаврентьевич.

С большою радостью узнал я, что 1 Декабря исполняется 25 лет Вашего славного и самоотверженного служения делу народного просвещения. От души жалею, что простуда лишает меня возможности лично передать Вам привет мой с пожеланием долгой, столь же полезной работы, сил и бодрости для ведения любимого Вами трудного дела.

Бывают слова, не произносимые в обыденной жизни, но при утверждении жизненных вех, в особые дни их можно сказать. Можно сказать нам, Вашим бывшим ученикам, уж давно вышедшим на путь.

Мне пришлось видеть Вас с самого начала Вашей учебной деятельности[194]. Вы несли нам знания незапыленные, с любовью устремлялись к истокам человеческой мысли. Устои жизни, история оставляла в нас след, потому что Вы любили Ваше дело и убеждали нас углубиться в века. И не только как наставник любимого предмета, но именно как руководитель живого дела Вы выдержали путь долгий и должны сейчас видеть, что около Вас выросли всходы. Дело Ваше окрепло. Полное лучших поступательных мыслей и стремлений дело гимназии заняло прочное общественное место, и каждый окончивший гимназию Мая и шедший под Вашим руководством может с радостью и гордостью сказать об этом.

Прошу Вас, сохраните на память о Вашем бывшем ученике мою картину «Седая Финляндия»[195]. Вы учили нас работать, и мы помним это, работаем и учим.

Крепко жму Вашу руку и глубоко душевно шлю Вам сердечный привет.

Искренно Вам преданный,

Н.Рерих

39
Н.К.Рерих – Л.И.Жевержееву[196]

24 марта 1916 г.[Петроград]

Многоуважаемый Левкий Иванович.

Настоящим подтверждаю получение от вас сегодня 500 руб. в счет 2500 руб. за эскизы[197], из которых 250 р. Вами уплачены Н.Е.Добычиной.

Остальные 1250 руб. прошу Вас внести мне в удобное время для Вас, но не позднее 1 с[его] мая.

Преданный Вам,

Н.Рерих

40
Н.К.Рерих – в Комитет Всероссийского общества поощрения художеств[198]

19 ноября 1917 г.[Сердоболь]

В Комитет

Здоровье мое еще не улучшается. Необходимо применить лечение морозным воздухом. Надежда моя на то, что Г.М.Бобровский в свое время поправился вполне и вернулся к нашей работе.

Проект Школы, порученный Комитетом, мною окончен. Чтобы не задерживать течение дела, прошу Комитет командировать ко мне Старшего Заведующего, или Секретаря Школы, или обоих для передачи им проекта при объяснениях. Надеюсь, что из предлагаемых предположений можно вывести приемлемое для Общества художественно-просветительное учреждение.

Прилагаю все силы, чтобы восстановить здоровье и скорее вернуться к любимому делу.

[Обращаюсь к членам Комитета с искренним приветом.

Н.Рерих][199]

41
Н.К.Рерих – А.Галлен-Каллела[200]*

12 июля 1918 г. Сортавала, Тулолансаари[201] Дом Баринова[202]

Дорогой друг Аксель.

Прими наши самые искренние поздравления. Мы с женой слышали о Твоем героизме и о том, что Твой сын даже был серьезно ранен[203]. Мы очень надеемся, что сейчас он уже поправился. Очень часто думаем о Тебе, ведь мы уже больше года в Финляндии. Зиму провели в Сортавале и смогли восхититься энергией и организаторским талантом финнов – из ничего появилась целая армия[204].

 

Сейчас мы живем на Тулолансаари, в часе езды от Сортавалы на пароходе. Я много работаю, природа этих мест мне бесконечно нравится. Мы были бы очень счастливы, если бы Ты приехал к нам на несколько дней. Я очень хотел бы показать Тебе мои последние работы.

Дорогой друг, огромная просьба к Тебе: мне необходимо получить от Сената разрешение на вывоз из Финляндии моих картин и красок[205], в дополнение к разрешенному багажу. Я уверен, что, если ты замолвишь словечко о значении моих работ, я получу это разрешение. Я также думаю, что несколько слов, написанных Тобою или же Обществом Художников[206] властям Сортавалы, могли бы очень помочь. До настоящего времени у меня не было повода жаловаться, я радовался их любезности, но время бежит, и необходимо проявлять осторожность и предусмотрительность, так что мне хотелось бы, чтобы они знали, что у меня есть друзья, которые ценят мое искусство. Надеюсь, что это письмо дойдет до Тебя.

Буду рад получить от Тебя новости, и еще раз прими уверения в моей искренней дружбе.

Николай Рерих

42
Н.К.Рерих – А.Галлен-Каллела[207]*

20 августа 1918 г. Тулолансаари

Мой дорогой друг Аксель.

Искренне благодарю Тебя за любезное письмо и документы.

Мы будем рады видеть Тебя и Твоего сына в Тулолансаари. Очень трудно назвать точную дату нашего отъезда, но полагаю, что три или четыре недели мы еще пробудем в «Talo Barinoff»[208].

Я отправил еще одно письмо Твоему другу из Ваасы[209]. Конечно же, у меня с собой много картин, но я хотел бы знать, картины какого жанра он предпочитает. У меня есть разнообразные этюды и эскизы.

Я слышал, что при красных была полностью уничтожена большая коллекция картин. Кому принадлежало собрание и кто авторы этих произведений?

Моя жена передает Тебе привет. Мы очень надеемся увидеть Тебя и Твоего сына в Тулолансаари.

Искренно Твой,

Н.Рерих

43
Н.К.Рерих – А.Галлен-Каллела[210]*

29 августа 1918 г. Тулолансаари, Сортавала

Мой дорогой друг Аксель,

Надеюсь, это письмо еще застанет Тебя в Каяани[211]. Мне необходима твоя рекомендация[212] губернатору Выборга г-ну Хакцеллю. Иначе я буду, вероятно, вынужден покинуть Финляндию. Мне только что сообщили, что с 1 сентября начинается перепись русских, проживающих на территории Финляндии, и на этот раз не все смогут остаться, так как разрешение на проживание дадут только тем, у кого есть какая-либо работа или недвижимость. Не имея ни того, ни другого, я, таким образом, окажусь в рядах тех, кто будет выслан. Человек с именем и общественным положением будет выслан из Финляндии из-за своей национальности!!! Ни в одной стране не было ничего подобного!

Когда мне рассказали эту новость, я засмеялся, – но только что я получил письмо от человека, которому доверяю. Он мне советует обзавестись рекомендательными письмами особенно известного и уважаемого в Финляндии человека. Я сразу же подумал о Тебе; Твое имя станет мне защитой.

Мне очень неловко докучать Тебе снова, но что делать? Утешаю себя мыслью о том, что, может быть, когда-нибудь и я смогу оказать Тебе услугу.

Как бы мне хотелось увидеться, поговорить с Тобой, узнать, что Ты думаешь по поводу всего этого хаоса, который нас окружает. Если нас не прогонят, мы думаем остаться здесь еще на три недели, а на зиму устроиться в Выборге (у нас там уже намечено жилье[213]).

С благодарностью и дружбой,

Преданный Тебе,

Н.Рерих

44
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[214]

[7 ноября 1918 г.] Четверг, 6 вечера [Стокгольм]

Дорогие мои. Милый мой Мисик.

Сейчас ввалился в «Grand Hotel». Монсон прислал своего агента встретить меня. Комната – 8 крон. Говорят, дешевле трудно иметь, но зато лучшая гостиница. Монсон позаботился заказать комнату, а то, говорят, совсем трудно найти. Пожалуй, здесь и останусь. На пароходе очень спокойно. Шведские шхеры – это Ладога, не лучше.

Здесь встретил Жукова. Сейчас пойду обедать. Посмотрю, что за цены. Дай Бог, чтобы все удалось[215], а то столько затрат! Из данных марок осталось 140 марок. Спешу отправить. Целую крепко.

Все думаю, как получше устроить.

45
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[216]

9 ноября 1918 г. Суббота Стокгольм

Проливной дождь! Пишу вдогонку, при решении полагайся на расчет, но также и на Твою благую интуицию. И за и против – много данных. Но если к лету будет трудно в Финл[яндии] продовольственно, а в Питер еще трудно вернуться, то, пожалуй, Швеция – это решение. Вопрос: теперь же или к весне? Тоже – и за и против! Но, м[ожет] быть, квартиру и всё выгоднее теперь ликвидировать.

Что слышно о сейме и спокойствии вообще[217]? Не думает ли Руднев[218] сюда? Я достал бы ему визу. Ростовцев[219] работает в Лондоне.

Целую крепко. Пиши!

46
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[220]

15 ноября 1918 г. Пятница, вечер Стокгольм

Родной Мисик,

 

Сейчас приехал сотрудник Руманова прямо из Питера. Завтра буду видеть его – скажет много интересного.

Теософы пишут для нас рекомендацию в Америку в Point Loma (California)[221] Kat[herine] Tingley, в случае [если] бы мы в эту ассоциацию поехали, то нас примут. Все-таки – не мешают. У этих все дети отданы туда на воспитание. Бог знает, случайно ли я встретился с этими людьми.

Плохое настроение от газеты прошло: Бог с ними. Все будет, как должно быть. В газете сегодня опровержение[222]! Стараюсь!

47
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[223]

16 ноября 1918 г. Суббота Стокгольм

Сейчас виделся с корресп[ондентом] «Рус[ского] Слова» – масса интересного о Питере. Всё – безумие! О Шаляпине – позорные вещи. Ему платят 500 000 в год, вернули дома и тек[ущие] счета, за это он – к ним. Он сделал своего шута Исайку режис[сером] Мар[иинского] Театра[224].

Письмо Л.Н.Андреева Н.К.Рериху от 30 сентября 1918 г.

ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 5–1. Д. 216.

Вымарано (вероятно, цензором) слово «политическом»


Здесь предполагается русский Комитет[225], как бы не обернулось так, что я Вас выпишу сюда. Блеснули новые возможности! Думаю, пригласить и Рудн[ева] сюда – здесь для него будет дело, и Л.Андреева. Начинаем действовать в нов[ом] направлении.

Пусть ребята учатся во всю мочь.

Целую крепко.

48
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[226]

20 ноября 1918 г. Среда Стокгольм

Родная моя,

Уже три дня не имею Твоих вестей – не затерялись ли. Как начали сборы? Выставка идет хорошо: сегодня [из] Национального музея приобрели из сюиты «Мален» – «Перед капеллой»[227]. Проф[ессора] Сирен и Арне, лучшие знатоки, очень одобряют[228], а главное, что противодействие немецкой и большевистской[229] партии уничтожается. Мне раскрыли все эти штуки. А шпионаж большевиков – потрясающий!

Жду вести, целую крепко.

Н.Р.

49
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[230]

[22 ноября 1918 г.] Пятница [Стокгольм]

Родная моя,

Получил Твои три письма. Ужасно трудно представить последовательность писем. Как Твое решение о приезде? Здесь опасаются нападения большевиков на Финляндию. Терещенко вообще очень пессимистичен, тем более что большевики стакнулись с такими же немцами.

Прожить здесь, конечно, можно, и в конце концов, всегда и помогут[231]. Да и продажа к концу выставки набежит. Недаром я поднял всех банкиров. Что-нибудь да выйдет. Говорят, сюда едет и Руманов. Если бы не опасность большевиков в Финл[яндии], конечно, можно еще рассуждать, где лучше, ибо здесь народ тоже холодный. Иностранцы все жалуются. Но сейчас, пожалуй, выбирать по существу трудно, и уже приходится выбирать по обстоятельствам. Терещенко очень пессимистичен обо всех русских делах, говорит, что англ[ичане] и фр[анцузы] не хотят понимать всемирную опасность. Другие говорят, что через Украйну пойдут. Ничего не знают. Всё толки и слухи.

С другой стороны, здесь вещи немного подешевели. Сапоги – 50 кр[он]. Готов[ый] костюм 180–200 кр[он]. Может быть, живя в пансионе, не будет Тебе хлопот с хозяйством. А то и Тебя-то пожалеть надо. Ведь скучно это. Заодно и Швецию навсегда проделаем. Потом вряд ли вернемся. Все так говорят. В основу всего надо положить благую интуицию. Что же больше?

Кончил я «Пламя»[232]. Пошлите мне заказным (страховым пакетом) «Мистерию» («Милосердие»[233]) и все мои письмена пришли (они в столе в желтом пакете) – они придут раньше, и я их перепишу для печати. Книга – скорей выйдет.

Что говорят Шейн[ин] и Розент[аль][234] о возможности ликвидации квартиры? Здесь есть г. Штюрк из Питера – говорил со мною о посылке картин в Америку. Посмотрим. Вообще о выставке резюме такое: несмотря на препятствия со стороны большевистской и немецкой (это факт!), успех солидный, ибо все худож[ественные] силы и лучшие люди отдали большое внимание. Пока общ[ая] продажа за вычетом % 14 500 крон, но будет еще (главное будет после конца – на словах поясню). Брил[лианты] не думаю продавать, ведь еще и в картинах много возможностей. Верно, завтра или послезавтра получу Твое решение и [дом.] карточки. Как бы все получше сделать. Никто сказать не может, что лучше сейчас. Дай Бог Тебе все доброе и спокойное. Целую крепко. Стараюсь.

Комната у меня в пансионе – просто келья. Малюсенькая, но жить можно. Кормят просто, но сытно. Проф[ессор] Сирен прислал мне свою книгу[235] с подписью в «Bewunderung»[236] от моих вещей. Теософы очень милы, а это американское направление, по-моему, очень жизненно. Без особой оккультности, почитая лишь первоисточники и Блаватскую; желая образовать школами гармонию жизни – новое поколение. Может быть, и неплохо, если они обо мне туда напишут, – все-таки новые возможности, а почем мы знаем, насколько старые наши возможности будут пригодны.

Сегодня вечером я буду поучать М.Я.Берлина теософии – неожиданный интересующийся.

Здесь мне кто-то говорил, что Бехтерев с большевиками работает. Половцов[237] здесь принят хорошо – вот она, наша мягкотелость. Я говорю, что Луначарский будет еще где-нибудь губернатором. Сами же говорят, что Половц[ов] только из личных выгод с ними сидел, и сами же его принимают.

Был еще раз в музее; все-таки мало туда собрали, для целой и старой страны – мало.

Арабажин мне не присылает статей – не знаю, почему.

Да, калоши здесь 20 крон. Если приедете – можно будет обзавестись кой-какими вещами. Господи, а когда же к дому? И не видно!

50
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих

[10 декабря 1918 г.] Вторник [Стокгольм]

Родная моя,

Всё разговоры, всё вести. Все ждут близких движений, ждут эскадру[238]. А я все хлопочу о продаже. Должно еще что-то наклюнуться. Еще Лессинг и стар[ые] картины – если бы еще 15–20 000 кр[он]! Тогда и по пониженному курсу можно бы считать предприятие удавшимся. Конечно, будут расходы по пересылке в Копенгаген[239], и счет рамочника, но ведь и в Копенгагене что-нибудь набежит. А затем я думаю передвинуться не в Лондон (это далеко), а в Гельсингфорс. Еще что-нибудь подбавлю к тому времени. Я почему-то рад, что не остаемся здесь, а возвращаемся в Выборг. Может быть, ближе к цели и скорей благовест услышим. К тому же, здесь, боюсь, и детям учиться, и мне работать было бы трудно. Кроме того, вся наша колония до того перессорилась и погрязла в сплетнях, что даже неприятно. Конечно, все это расскажу на словах, но все-таки сами наши во многом виноваты во враждебном отношении шведов.

Жуков зовет меня съездить на два дня в Упсалу, а сам мне даже не заплатил 10 крон за билет на «Валькирию», который просил взять заодно. Вообще, миллионеры не понимают иных положений. Видел здесь мельком дочь Шпиндлера[240] (замужнюю).

А коллекция наша – обязательной нации – все растет. Идет говор о большой рус[ской] газете в Питере. Я закинул удочку о худож[ественном] отделе. Думаю, что новые знакомства пригодятся в будущем. Все-таки и живем, и вещи наработаны, и новые связи являются – по нынешним временам все это еще не плохо. Так ли у других? Но ко всему этому много неприятных наблюдений, но все это для осведомления необходимо.

Да, свет, как всегда, очень мал: Кушинников[241] знал Н.А.Рыжова и думал, что я женат на его дочери (откуда?), а Макареску[242] лучший друг Комайко[243]. Семеновы[244], оказывается, знают всех по «Новому Времени». Еще у нас в пансионе кажется все довольно мирно, а то в других всё ссоры и взаимные недовольства. Да и то, сборище ничего не делающих людей порождает какое-то бешенство безделия! Сегодня Рубины ведут меня смотреть коллекцию гр[афа] Спарре. Кстати, они уверяют, что Бехтерев[245] работает с большевиками и получил на свои затеи десять миллионов. Правда ли? За что-то на него обижены, но письмо взяли. Сделают ли, не знаю.

Что у вас там нового? То, что писали дети про Григорьева, – характерно.

Целую крепко, буду рад вернуться.

51
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[246]

12 декабря 1918 г. Четверг Стокгольм

Родная моя,

Вчера я принял такие меры против горла, что сегодня осталась лишь хрипота. Но все-таки я высижу еще день дома. Из-за этого пришлось отложить поездку в Упсалу – верно, в понедельник. Обидно, что из-за хрипоты сижу дома, – но лучше осторожнее! Сегодня пишут, что расстреляны Рухлов, Рад[ко] Дмитриев, Рузский[247]. Правда ли опять? Столько вранья!

Целую крепко.

52
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих

[14 декабря 1918 г.] Суббота [Стокгольм]

Родная моя,

Получил письмо от 10-го, беспокоюсь, не встряхнула ли Ты себе что-нибудь внутри? Право, приезжайте в Гельсинг[форс]. Вчера я перевел 2600 марок, остальное у меня в чеках. Конечно, запасы лучше сделать. Если Тебе на чужих надоело, то как же мне-то здесь – с пенсионным[248] столом – тяжко. Несчастные все эти загнанные вместе случайные люди. Каждый что-то скрывает. Каждый стремится казаться не тем, что есть на самом деле. Вчера приехал из Питера один студент 17 лет – бежал через реку; рассказы его – повторения все того же. Хуже и хуже! И все медленно сползает. Неужели англичане еще будут медлить. Это уже бесчеловечно, ведь они же подняли революцию. Пора им выступить хотя бы в своих интересах. Сегодня сижу дома из-за насморка. Жару нет, а течет сильно. Мне так неудобно дома сидеть, еще собирался помаклачить[249] денег, а по телефону это трудно. Вообще, все эти разговоры. Рубин[штейн] сказал, что постарается уделить Бехтеревой[250] из суммы дохода вечера в пользу интеллигенции и тут же потребовал у меня картину для американского аукциона[251]. Так что, пожалуй, все будет на наши деньги. Отчего он сам ей ничего не хочет сделать и все толкует, что ее муж с ним обошелся плохо. Дай ей понять. Все-таки людей знать надо. И все буржуа из «Гранд Отеля» – вещь тяжелая!

Комнату в Гельсинг[форсе] лучше заказать, а то, правда, не найдем. Возвращаюсь с большим удовольствием. Все-таки заработал. Еще продержимся! Да, кстати, и узнал, что за учреждение Стокгольм, нет никого, кто бы не стремился оттуда уехать. Конечно, можно жить в шведской деревне, но деревня есть деревня. Говорят, что в Дании получше, но тоже скука. Посылал я депешу в Лондон, а ее задержала цензура – вот и сносись тут. Еще пошлю пару открыток, а после воскресенья уже нечего посылать. Во вторник, если насморк позволит, буду в Упсале.

Целую крепко. Спасибо детишкам за письма.

53
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[252]

15 декабря 1918 г. Воскресенье Стокгольм

Родная моя,

Пишу тебе последнюю открытку. Надеюсь встретиться в Гельсингфорсе. Насморк мой прошел. Пусть Бехтер[ева] немедленно напишет Рубин[штейну] заказное письмо с вопросом, передал ли проф[ессор] Рерих ее письмо. Это подвинет дело. Сегодня он обсчитал меня на 390 ф[инских] марок – вот тип! Адрес его: Schepperegatan, № 7. Consul de Perse D.L.Roubins[253].

Надеюсь, у Тебя все ладно. Рад буду увидаться. В Гельсинг[форсе] в «Finnia»[254] [свидимся].

54
Н.К.Рерих – Г.Г.Шкляверу

1 апреля 1919 г.[Гельсингфорс]

Дорогой Гавриил Григорьевич.

Посылаю Вам листы для визы, но без распоряжения из Швеции они ничего не значат. Поражаюсь отсутствием известий от Комитета[255]. Непостижимо!

Завтра Архипов едет в Стокгольм – поручаю ему запросить, в чем дело?

За Апрель здесь потребуется 75 000 марок. Имеется 13 000 от Рубинштейна и 8 000 из прежних 100 000. Значит, нужно еще не менее 50 000 мар[ок].

Лагорио просит у фин[ансового] коллектива[256] ссуды под казначейские серии. У него их на 3000 руб. Он посылает доверенность Вальтеру. Надо бы ему помочь, положение тяжкое. Надо, надо нам отплывать.

Несмотря на неблагоприятные времена, выставка[257] привлекает внимание. Финны относятся лучше русской колонии[258] – всегда у нас так.

Сердечный привет мой Вашей супруге и сыну.

Искренно преданный Вам,

Н.Рерих

55
Н.К.Рерих – Г.Г.Шкляверу

5 апреля 1919 г.[Гельсингфорс]

Любезный и дорогой Гавриил Григорьевич.

Сейчас получил Ваше письмо. Янсон передаст Вам все здешние настроения. Все так плохо, что и писать не хочется. К довершению всего мне дают визу, а семье не дают, хотя все визы были выданы в один день одновременно.

Опять телеграфировал Гулькевичу[259], Броссе, Арне, Загеру. Жду ответ. Наглость, глупость и подлость состязаются! Хоть бы уехать наконец. Выставка идет морально прекрасно, а покупиально[260] плохо. Дело пропаганды русского искусства выполняется вполне, но ведь симпатиями и блестящими отзывами не проживешь. Левенсон сообщил мне через Гессена, что он давно послал мне для Андреева 10 000 марок. Что это значит? – не пойму. Такой суммы вообще около нас не было.

Не исполнить ли просьбу Сток[гольмского] Ком[итета] и не передать ли все дело теперь Особ[ому] Ком[итету][261]. Переговорите с С[ергеем] Вал[ентиновичем], и если решите, я обставлю здесь дело прилично и снесусь с Карташовым и Фену. Для проезда Серг[ея] Вал[ентиновича] сюда нужна или доверенность, или надо действовать через Hackzell’я. Второе быстрее.

А впрочем, и ехать-то сюда незачем. Листы Ваши сохраню до получения визы, без этого они ни к чему. Из Стокгольма мне не отвечает никто. Черт знает что такое!

Очень рад, что все наши мысли совпадают, и очень печалуюсь, что этим плохим пером не могу сообщить Вам что-либо хорошее. Привет Вашей семье.

Искренно Ваш,

Н.Рерих

[P.S.] Здешний франц[узский] Консул работает на немцев и никого не выпускает из тех, кто может осветить положение. Надо делать без него.

193Оригинал см.: Музей-усадьба Н.К.Рериха в Изваре (фонд не описан).
194Окончив с дипломом I степени историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета в 1890 г., А.Л.Липовский был оставлен при Университете, с сентября 1891 г. в качестве сверхштатного сотрудника преподавал историю и географию в частной мужской гимназии К.И.Мая, в декабре 1893 г. утвержден в штате гимназии.
195Речь идет о картине «Седая Финляндия» (1907). Картон, темпера, пастель. 44 × 43,5 см. Государственный Русский музей (Москва).
196Оригинал см.: ГЦТМ им. А.А.Бахрушина. Ф. 99. Ед. хр. 72. Л. 1.
197Речь идет о приобретении эскизов Н.К.Рериха к постановкам пьесы «Пер Гюнт», опер «Князь Игорь», «Сестра Беатриса», принимавших участие в Выставке памятников русского театра, основу которой составили эскизы декораций, рисунки костюмов, макеты, афиши, программы и др. из коллекции Л.И.Жевержеева. Выставка открылась 3 декабря 1915 г. в Художественном бюро Н.Е.Добычиной (Марсово поле, 7). Сбор шел в пользу лазарета Школы народного искусства. Н.К.Рерих входил в число организаторов выставки.
198На письме рукой Н.К.Рериха пометка: «Послано 19 ноября 1917 г.».
199Последняя фраза и подпись Н.К.Рериха приведена по: Н.К.Рерих. 1917–1919. Материалы к биографии. СПб.: Фирма Коста, 2008. С. 110.
200Оригинал см.: Gallen-Kallelan Museion (Arkisto). Ф. 3549.
201Остров Тулолансаари (в просторечье – Тулон, Тулола) – один из самых крупных островов на Ладожском озере, находится в 7 км к востоку от города Сортавала, на границе с Питкярантским районом.
202Русскому купцу Андрею Андреевичу Баринову, имевшему в Санкт-Петербурге свою камнерезную мастерскую, в которой изготавливались высокохудожественные памятники (известны работы мастерской Баринова – надгробные памятники на могилах А.И.Куинджи, Д.В.Григоровича и др.), принадлежал красивый двухэтажный дом с мезонином, находившийся в северной части острова Тулолансаари, в деревне Суури Тулола (Большая Тулола). Летом 1918 г., уже после смерти Баринова, семья Рерихов жила в этом доме, оставаясь там до конца сентября. Дом Баринова не сохранился.
203А.Галлен-Каллела и его сын Йорма принимали участие в боевых действиях во время Финской гражданской войны (27.01.1918–15.05.1918). Война велась между радикальными левыми, возглавляемыми Советом народных уполномоченных Финляндии, – «красными», и буржуазно-демократическими силами финского Сената – «белыми». Во время этой войны красные расстреляли пастора церкви в Вехкалахти Густава Адольфа Таубе, родственника М.А.Таубе.
204«На наших глазах начала расти белая гвардия. Около 75 горожан со старыми револьверами и охотничьими ружьями составили первое ядро» (Рерих Н.К. Русский вопрос в Швеции и Финляндии // Смолин А.В. Русские в Финляндии 1918–1919 гг. Ч. 3 / Труды кафедры Нового и Новейшего времени Санкт-Петербургского государственного университета. 2012. № 9. С. 156).
205Речь идет о вывозе свыше ста картин для устройства персональной выставки Н.К.Рериха в Стокгольме (Швеция), открытие которой состоялось 8 ноября 1918 г.
206Речь идет об Обществе художников Финляндии, председателем которого А.Галлен-Каллела был в 1911–1915 гг.
207Оригинал см.: Gallen-Kallelan Museion (Arkisto). Ф. 3549.
208Talo Barinoff (фин.) – Дом Баринова.
209Вааса (фин. Vaasa; швед. Wasa) – город и порт в Финляндии.
210Оригинал см.: Gallen-Kallelan Museion (Arkisto). Ф. 3549.
211Каяани – город и одноименная река в Финляндии.
212А.Галлен-Каллела тотчас откликнулся на этот призыв о помощи. Из его письма губернатору Выборгской губернии: «ПРОСЬБА. Настоящим могу подтвердить, что мой знакомый и друг, российский подданный художник господин Николай Рерих заслуживает всестороннего доверия и возможности пребывания в нашей стране, где он пожелает, для чего ему нужно выдать официальное разрешение остаться в Финляндии. Мне будет очень стыдно, если иностранного художника, господина Рериха, не уважат и вышлют без предоставления визы. Подписываясь под этим обращением, прошу официальные власти оказать всяческое содействие и поддержку господину Рериху на время его пребывания у нас в стране. С уважением, Галлен-Каллела. Руовеси, 10 сентября 1918 года» (Архив Русского культурного центра, Дели, Индия. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 1. Пер. с фин. Эркки Кяхконена). Возможно, благодаря помощи А.Галлен-Каллела проблемы выселения не коснулись Рериха, и он смог подготовиться к персональным выставкам в Скандинавии.
213В Выборге (фин. Wiipuri) семья Рерихов жила по адресу: Ladanukatu, 8, кв. 2.
214Письмо на фирменном листе почтовой бумаги с изображением отеля «Grand Hotel» в Стокгольме.
215Н.К.Рерих говорит о своей первой персональной выставке в странах Скандинавии, проходившей 10–30 ноября 1918 г. в художественном зале Гуммесона. На выставке были представлены все картины сортавальского периода (см.: Сойни Е. Северный лик Николая Рериха. Самара: ИД «Агни», 2001. С. 65).
216Почтовая открытка.
217После подписания 11 ноября 1918 г. Компьенского мирного соглашения, завершившего Первую мировую войну, Сенат Финляндии 18 ноября был распущен, а 27 ноября к работе приступило новое правительство.
218Андрей Дмитриевич Руднев с весны 1918 г. и до конца жизни жил в Финляндии.
219Михаил Иванович Ростовцев эмигрировал в Англию летом 1918 г., с 1920 г. жил в США.
220Почтовая открытка.
221Point Loma (California) (англ.) – полуостров Пойнт-Лома (шт. Калифорния, США).
222«Профессор Рерих персонально просил сообщить, что сам он не имеет ни малейшего отношения к статье о дополнительном каталоге к его выставке…» См.: Marcelle. Профессор Рерих опровергает // Aftonbladet. 1918. 17 ноября. – То же: Н.К.Рерих: материалы к биографии. 1917–1919. СПб.: Фирма Коста, 2008. С. 398.
223Почтовая открытка.
224Секретарь и друг Ф.И.Шаляпина Исай Григорьевич Дворищин, не обладая хорошими вокальными данными, имел яркое актерское дарование, благодаря которому создал ряд запоминающихся характерных образов, в т. ч. Мисаила («Борис Годунов» М.П.Мусоргского), Аполлона («Орфей в аду» Ж.Оффенбаха). После 1917 г. по приглашению В.Э.Мейерхольда был режиссером, инспектором сцены и хора, учителем сцены в ленинградском ГАТОБе.
225В декабре 1918 г. в Стокгольме было образовано Скандинавское общество помощи российскому воину. Хотя в названии говорилось о помощи военным (Общество осуществляло финансовую поддержку войск генерала Юденича на северо-западе России, занятого подготовкой военного похода на Петроград), оно также занималось организацией социальной помощи и оказанием консульских услуг. В 1919 г. Н.К.Рерих состоял секретарем Комитета этого Общества в Гельсингфорсе, а его сын Юрий – товарищем секретаря.
226Почтовая открытка.
227Речь идет об эскизе декораций «У часовни» к пьесе М.Метерлинка «Принцесса Мален» (1913), исполненном Н.К.Рерихом для Свободного театра в Москве (постановка не осуществлена).
228Статью Т.Арне о выставке Н.К.Рериха см.: Dr. T.J.Arne. Николай Рерих – русский археолог и художник // Н.К.Рерих: материалы к биографии. 1917–1919. СПб.: Фирма Коста, 2008. С. 404–408.
229Над словом «большевистской» приписка: объясни всем.
230Письмо на фирменном листе почтовой бумаги с изображением отеля «Grand Hotel» в Стокгольме.
231См. примечание 1 на с. 76.
232Над повестью «Пламя» Н.К.Рерих работал в 1917–1918 гг. Окончена она была к осени 1918 г.
233Пьеса Н.К.Рериха, над которой он работал 1–12 ноября 1917 г.
234Возможно, речь идет о С.И.Розентале, владельце работ Н.К.Рериха: «Град умерший» (1918), темпера; «Сын Бога» (1918), масло; «Осенний убор» (1918), пастель (см. http://www.roerich.org/materials/list1917-1924.html).
235Вероятно, Н.К.Рерих говорит о вышедшей в 1917 г. книге: Siren O. Giotto and Some of his Followers (Сирен О. Джотто и некоторые из его последователей).
236Bewunderung (нем.) – восхищение.
237А.А.Половцов, тонкий знаток русского искусства, директор музея Штиглица, в ноябре 1917 г. был назначен комиссаром Павловского дворца-музея по художественной части. В декабре он по мандату, выданному ему наркомом просвещения А.В.Луначарским, из дворца великого князя Николая Николаевича в музей Штиглица перевез собрание предметов прикладного искусства – 2801 шт. Туда же в 1918 г. передал часть своего личного художественного собрания.
238Иностранная военная интервенция на севере России была частью иностранной интервенции в Россию после Октябрьской революции. Началась весной 1918 г. 2 августа 1918 г. с помощью эскадры из 17 военных кораблей произошла высадка 9-тысячного отряда Антанты в Архангельске, где к тому моменту советская власть уже была свергнута. Боевые действия продолжались до осени 1919 г. К 27 сентября последний британский корабль покинул Архангельск.
23910 января 1919 г. в Копенгагене в «Зале с верхним освещением» на улице Бредгаде открылась персональная выставка Николая Рериха, переехавшая из Стокгольма.
240Речь идет о И.Б.Шпиндлере и его дочери М.И.Казмичёвой.
241Возможно, имеется в виду Н.В.Кушинников, владелец рисунка Н.К.Рериха «Облако-вестник» (1918) (см. http://www.roerich.org/materials/list1917-1924.html).
242Возможно, имеется в виду Е.И.Макареско, владевший тремя работами Н.К.Рериха: картиной «Мякисало» (1918), масло; и рисунками «Горний замок» (1918) и «Вестник» (1918) (там же.
243Возможно, имеется в виду С.Л.Комайко, владелец картины Н.К.Рериха «Смолокуры» (1917), темпера (там же.
244Возможно, речь идет о семье В.И.Семенова.
245Революцию 1917 года В.М.Бехтерев принял и с декабря 1917 г. начал работать в научно-медицинском отделе Наркомпроса. С 1918 г. он уже член ученого совета при Наркомпросе, и в том же году ему удается организовать Институт по изучению мозга и психической деятельности (Институт мозга), под который правительство выделило здание дворца великого князя Николая Николаевича (младшего). В Институте полным ходом начались исследования в рамках нового научного направления, названного В.М.Бехтеревым рефлексологией.
246Почтовая открытка.
247Красный террор как ответ на покушение на В.И.Ленина 30 августа 1918 г., а также на убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК М.С.Урицкого, был объявлен 2 сентября 1918 г. Я.М.Свердловым в обращении ВЦИК и подтвержден постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 г. Расстрелы прошли по всей стране. Самой крупной акцией красного террора был расстрел в Петрограде 512 бывших сановников, министров, профессоров. По официальным данным ЧК, всего в Петрограде в ходе красного террора было расстреляно около 800 человек, в числе которых был Яков Александрович Таубе, родной брат М.А.Таубе. Формально красный террор был прекращен 6 ноября 1918 г.
248Так в тексте. Вероятно, пансионным.
249Маклак (устар. просторечье, презрит.) – посредник при мелких торговых сделках, перекупщик, торговец подержанными вещами, старым платьем.
250У Бехтеревых на берегу Финского залива, в районе нынешнего пос. Смолячково, была дача «Тихий берег», где они проводили лето и где после революции жила жена Бехтерева Наталья Петровна. Когда 6 декабря 1917 г. Финляндия объявила о своей независимости, российско-финляндская граница была закрыта, и Н.П.Бехтерева не могла вернуться в Петроград.
251Крупный биржевой деятель Д.Л.Рубинштейн занимался финансовыми махинациями. Несмотря на миллионное состояние, он не гнушался обыкновенного жульничества, а о его жадности ходили легенды.
252Почтовая открытка.
253Consul de Perse D.L.Roubins (фр.) – консул Персии Д.Л.Рубинш[тейн]. Однако говорили, что, пытаясь войти в высшее общество, должность консула Рубинштейн себе придумал.
254Отель в Гельсингфорсе.
255См. примечание 1 на с. 76.
256Г.Г.Шклявер, Л.Н.Андреев, К.А.Башкиров, С.Л.Гуревич составили «финансовый коллектив» и благодаря сношениям с финляндскими банками получили крупную сумму для выдачи русским беженцам под обеспечение земельной собственностью или русскими процентными бумагами.
257Персональная выставка произведений Н.К.Рериха открылась в галерее Стриндберга в Гельсингфорсе (Хельсинки) 29 марта 1919 г. От финляндского правительства ее приветствовал Аксели Галлен-Каллела.
258Русская колония в Финляндии – общество, организованное в 1918 г. и объединявшее «русских граждан финляндского подданства и постоянно проживающих в Финляндии граждан русского подданства».
259С марта по декабрь 1917 г. К.Н.Гулькевич был послом России в Швеции. Затем продолжил работу российского посольства в Стокгольме, выполняя роль дипломатического представителя белогвардейских правительств в Стокгольме, в связи с чем с 1918 г. в столице Швеции действовало параллельно два российских посольства – «белое» посольство, возглавляемое Гулькевичем, и «красное» полпредство, возглавляемое В.В.Воровским. Такая ситуация продолжалась до начала 1919 г., когда в связи с объявленной Антантой блокадой Советской России Воровский был выслан из Швеции, а полуофициальные контакты между Швецией и большевистским правительством разорваны. Гулькевич был членом Политической комиссии Русского политического совещания (русская политическая структура, созданная в Париже в конце 1918 г. как объединенное представительство зарубежных структур бывшей Российской империи, не признающих советскую власть, для международного представительства и проведения в жизнь внешнеполитического курса Белого движения).
260Так в тексте.
261См. примечание 1 на с. 90.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44 
Рейтинг@Mail.ru