Николай Николаевич Наседкин
Рано иль поздно
Что касается протоколов, то я с удовлетворением отметил, что в милицейском протоколе изъятия у меня газового баллончика чётко отмечено-зафиксировано: срок его годности давно истёк. И в бумаге из экспертно-криминалистического управления вполне справедливо утверждалось:
Результаты проведённого исследования свидетельствуют о наличии в представленном веществе (из баллончика «Шок» – Н. Н.) капсаицина – экстракта стручкового перца, который ни к сильнодействующим, ни к ядовитым веществам не относится.
Да и заключение в акте судебно-медицинской экспертизы, которую Ульянова прошла почему-то только на 6-й день после злополучного «пшика», на взгляд любого здравомыслящего человека, свидетельствовало вполне в мою пользу.
1. Согласно данным меддокументации (? – Н. Н.), у Ульяновой выявлены отечность лица, гиперемия (покраснение) слизистых оболочек глаз, слезотечение. Это является следствием воздействия раздражающих веществ, возможно (! – Н. Н.), из газового баллончика 23 ноября 2002 г.
2. Данные телесные повреждения не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой общей трудоспособности (как вред здоровью не квалифицируется).
Помимо этого имелась ещё и странная справка из какого-то опять госпиталя, будто Ульянова амбулаторно лечилась у них с 27 ноября по 3 декабря всё от того же «остеохондроза» (который, как известно, возникает от малоподвижного образа жизни, а совсем не от воздействия каких-либо газов).
Зачитав все эти бумажки-документы, Татьяна Карповна вызвала по очереди наших свидетелей, выслушала их, затем ещё раз предложила мне помириться с милейшей Тамарой Моисеевной (попросить прощения), выслушав мой категоричный отказ, она как бы тяжело вздохнула и назначила новое судилище на 23 апреля, при этом (я сначала ушам своим не поверил!) приказала мне принести-предъявить суду характеристики на меня от… Союза писателей и от соседей.
Мама миа! Вот оказывается до какого школьничества придётся дойти-опуститься…
Лёгким утешением этого судебно-фарсового дня стало то, что в почтовом ящике я обнаружил конверт со штампом подразделения судебных приставов и вполне замечательной бумагой.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ВОЗБУЖДЕНИИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА
…Руководствуясь п. 2 ст. 9 Федерального закона «Об исполнительном производстве», судебный пристав-исполнитель Веретёнкина О. А. постановила:
1. Возбудить исполнительное производство в отношении должника Ульяновой Тамары Моисеевны.
2. Должнику в течение 5 дней со дня возбуждения исполнительного производства предлагаю добровольно снести самовольно возведённые перегородки к кв. № 82 в доме № 36 по ул. Интернациональной в коридоре общего пользования, который привести в прежнее состояние.
В случае неисполнения должником требований исполнительного документа без уважительных причин в срок, установленный для их добровольного исполнения, судебным приставом-исполнителем осуществляется принудительное исполнение исполнительного (Увы, таков в этих кругах стиль! – Н. Н.) документа и выносится постановление о взыскании с должника исполнительного сбора и расходов по совершению исполнительных действий…
Постановление о возбуждении исполнительного производства может быть обжаловано в соответствующий суд по месту нахождения судебного пристава-исполнителя в 10-дневный срок со дня вынесения постановления.
Ну вот, преждевременно подумалось, есть, есть правда на земле!..
Однако ж, не будем торопиться и покончим с мировым судом.
Понятно, что характеристики на меня, как водится, пришлось писать-сочинять мне же самому. Соседи из 84-й и 156-й квартир, а также наш барановский литвождь подписи свои поставили с охотой: искренне соглашаясь, с одной стороны, со всем, что там было написано, а с другой, из благодарности ко мне, что не заставил, не упросил их писать эти бумаги самолично. А характеристики, надо признать, получились довольно симпатичные. Судья Фомина зачитала их вслух, узнав сама при этом и сообщив участникам процесса, что я «интеллигентный, образованный человек, известный писатель и журналист», что я «вежлив и предупредителен с соседями», что я «веду здоровый образ жизни», что у меня «хорошие семейные отношения с женой» и что у меня, наконец, есть «яркая положительная черта – стремление к справедливости»… Это – соседи.
А председатель писательской организации, в свою очередь, разъяснил суду, что член Союза писателей России Наседкин —
автор восьми книг, вышедших в основном в Москве, по праву является лидером тамбовской литературы, единственным из местных писателей, который своими изданиями-публикациями в столицах, за рубежом, в Интернете (где у него есть и свой персональный сайт) поддерживает имидж не только барановской литературы, но и города Баранова как культурного центра, Барановщины как региона с высоким уровнем культуры. Имя его широко известно любителям литературы. Именно такими людьми, как известный писатель и журналист Н. Н. Наседкин, гордится наша Барановская земля…
А далее Сан Саныч, наш писпредседатель, уже самолично добавил от себя, что
писатель Н. Н. Наседкин в быту человек скромный, ведёт здоровый образ жизни (не пьёт, не курит, морально устойчив), пользуется заслуженным уважением товарищей по перу…
К характеристикам была и приложена вырезка из свежего номера местной газеты, где на всю полосу красовался обо мне ну очень «медовый» очерк к грядущему буквально через два дня моему 50-летию. И очерк юбилейный был с выражением зачитан Татьяной Карповной. Правда, порой она делала неправильные, совершенно немыслимые ударения в словах, но общего впечатления, думаю, это не испортило.
И действительно, надо признать, характеристики (и особенно очерк) произвели на суд и противную сторону сильное впечатление. Взгляд судьи Фоминой явно потеплел и даже наполнился, как мне показалось, каким-то оттенком-блеском уважения ко мне, а адвокат дьявола… (тьфу, я хотел сказать – Ульяновой) тут же с жаром запротестовал против приобщения их к материалам суда, по какой такой причине я, признаться, так и не уразумел. Однако ж Татьяна Карповна характеристики-очерки к делу приобщила и тут же добавила ложку то ли мёда, то ли дёгтя: зачитала вслух две справки – из наркологического и психдиспансера. Неприятно, конечно, что такие справки, да ещё за твоей спиной на тебя запрашивают, но хорошо хоть и даже славно узнать, что ты, оказывается, в этих мрачных заведениях на учёте не стоишь…
И на том спасибо!
На данной ноте судилище в тот день и закончилось, ибо адвокат истицы, видимо, опасаясь благоприятного воздействия на суд моих характеристик и справок, а также явно желая потянуть время, настойчиво попросил пригласить в суд ещё одного ну очень важного свидетеля – врачиху «скорой помощи», спасшей его пациентку в тот злополучный вечер от «газовой смерти».
Через две недели, 7 мая, свидетельница Захаркина (молодая женщина), почему-то страшно волнуясь аж до пунцовых пятен на щеках , поведала суду, что хорошо и даже отлично помнит, как она, приехав по вызову, застала несчастную Ульянову в страшном состоянии: у неё наблюдались «пунцовые пятна на щеках, осиплость голоса, сухой лающий кашель, слезотечение»…
Показаниям свидетельницы, отлично помнящей подробности вызова и состояние «лающей» пациентки целых пять с половиной месяцев, цены бы не было, но ведь вот в чём закавыка: на мои уточняющие вопросы – какого числа это произошло и какие вызовы (а их, по её словам, бывает не менее 15-20 за смену), каких пациентов того дня она ещё запомнила? – ужасно нервничающая молодая женщина ответить не смогла…
Что-то с памятью её стало!
Я сидел, почти не слушая адвоката, что-то вещавшего следом, и размышлял о том, во сколько же обошлась Ульяновой избирательность памяти этой симпатичной и, судя по пылающему лицу, ещё не совсем потерявшей совесть женщины…
Когда мне было предоставлено последнее слово, я, по моему разумению, очень убедительно, логично и победоносно объяснил, что дело яснее ясного: все свидетельские показания можно трактовать 50 на 50 – и в пользу истицы, и в пользу ответчика, но следует учесть, что у Ульяновой в наличии есть только всякие сомнительные справки, а у меня – факты, факты, одни только факты.
Оглашение вердикта было назначено на 12 мая. Дело это – составление приговора – как оказалось, серьёзное, требует подготовки, размышлений, вероятно, консультаций, ну и, не исключено, уточнений о размерах всяких премиальных и прочих тонких материй…
Само собой, это всего лишь мои догадки-предположения. Признаюсь (хотя мне стыдно в этом признаваться!), на оглашение приговора я шёл в бодром настроении, уверенный почти на все сто в своей победе. Поэтому хочу для таких же наивных людей дать очередной ДОБРЫЙ СОВЕТ: до самого момента оглашения вердикта ни в коем случае нельзя быть уверенным в победе – тогда, если решение суда будет в вашу пользу, вы испытаете радость вдвойне, а если услышите из уст судьи, что проиграли – горечь и обида уже не будут такими острыми.
У меня тонус при выслушивании «моего» приговора начал понижаться очень скоро и к финалу-заключению достиг минусовой отметки. Думаю, в первую очередь для тех счастливчиков, кто никогда не бывал в роли обвиняемого, стоит процитировать-представить здесь хотя бы шапку и заключительную часть этого довольно специфического и в чём-то очень и очень гнетущего документа из судебно-криминального мира.
ПРИГОВОР
именем Российской Федерации
г. Баранов 12 мая 2003 г.
Мировой судья судебного участка № 3 Ленинского района г. Баранова Фомина Т. К. с участием подсудимого Наседкина Н. Н., при секретаре Уклейкиной Н. П., а также частного обвинителя-потерпевшей Ульяновой Т. М., представителя потерпевшей адвоката Сёмкина В. А.
…рассмотрев материалы уголовного дела в отношении Наседкина Николая Николаевича (дата, место рождения, прописка и пр.), ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ
УСТАНОВИЛ:
(Далее пересказываются довольно подробно показания-версии всех участников процесса и следует вывод)
…Утверждения подсудимого Наседкина Н. Н. и свидетеля Наседкиной Т. М., что он действовал в целях самообороны, струя газа направлена была на Сыскунова Т. Б., а не на Ульянову Т. М. опровергаются доказательствами по делу: показаниями свидетелей, актом освидетельствования. Свидетели пояснили, что у потерпевшей имели место признаки свойственные для реакции на аэрозольное вещество.
Утверждения подсудимого Наседкина Н. Н. и свидетеля Наседкиной Т. М. о том, что ни у кого из присутствующих при ссоре и во время использования газового баллончика не наступили никакие последствия, как у Ульяновой Т. М., следовательно повреждения у неё возникли при других обстоятельствах, несостоятельны, поскольку струя газа была направлена Наседкиным от себя и после этого он сразу же закрыл дверь. Свидетель Сыскунов в момент применения газового баллончика уже повернулся уходить от квартиры Наседкиных, и поэтому газ попал на одежду. Одна Ульянова стояла лицом к Наседкину, полученные именно Ульяновой повреждения свидетельствуют о направленности струи газа…
Не могут быть приняты во внимание доводы подсудимого о невозможности вредного воздействия газа на Ульянову ввиду истечения срока годности баллончика, т. к. они несостоятельны. Срок годности газового баллончика – это срок, на который изготовитель гарантирует свойства газа, что не исключает возможности его вредного воздействия на организм человека (как видим, судья совершенно не знает или сознательно забыл статью о презумпции невиновности! – Н. Н.).
Действия подсудимого Наседкина Н. Н. суд квалифицирует по ст. 116 УК РФ – совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ.
При избрании наказания суд принимает во внимание, что подсудимый Наседкин Н. Н. ранее не судим, характеризуется с положительной стороны, тяжких последствий для здоровья потерпевшей не наступило, преступление, за которое Наседкин Н. Н. привлечён к ответственности, относится к категории преступлений небольшой тяжести, что признаёт обстоятельствами, смягчающими наказание.
Обстоятельств, отягчающих наказание, в суде установлено не было.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 304, 307-308 УПК РФ, мировой судья ПРИГОВОРИЛ:
Признать Наседкина Николая Николаевича виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ, и назначить ему наказание в виде штрафа в размере 25 минимальных размеров оплаты труда, что соответствует 2500 руб. в доход государства.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Ленинский районный суд г. Баранова в течение 10 суток со дня его оглашения.
Своего лица в сей момент я, естественно, не видел, а физии «потерпевшей» и её адвоката описывать не хочу.
И так понятно.
8. ЖАЛУЙСЯ НЕ ЖАЛУЙСЯ
Возвращаясь из здания суда домой, я, чуть переварив-преодолев гадостное настроение, вспомнил наконец добрый совет, который уже давно давали мне знающие в судебных тяжбах толк люди, и спешу дать-подарить его вам. ДОБРЫЙ СОВЕТ: угодив в судебный процесс – и особенно в уголовный, и особенно в качестве обвиняемого! – не поскупитесь на опытного адвоката. Во-первых, защитник-профессионал вот именно профессионально будет защищать вас, проследит за соблюдением законности всех этапов процесса и проверит достоверность документов и свидетельств; а во-вторых, судья будет совершенно по-другому, можно сказать, уважительнее и ответственнее и не так предвзято относиться к вам.
Господи, да ведь у меня есть приятель-поэт, жена которого не просто адвокат, а занимает должность заведующей юридической консультацией. Созвонились-встретились. Увы, дружба дружбой, а дело делом: за ознакомление с материалами дела требовалось заплатить пятьсот рублей, да за участие в процессе минимум тысячу. Денег в наличии у меня не имелось. А моё вполне резонное предложение об уплате адвокатского гонорара после победы в процессе – отклика-сочувствия не вызвало: плата только вперёд. Впрочем, супруга приятеля-поэта всё же бесплатно посмотрела мою апелляционную жалобу и бесплатно же внесла в неё кой-какие коррективы. Я и за это был бесконечно благодарен.
Апелляция моя вообще, опять же на мой взгляд (да и приятелевой жены-адвоката), получилась доказательной и убедительной. Перечитывая её, я опять начал слышать победные литавры и фанфары. Ну посудите сами!
В Ленинский районный суд г. Баранова
от подсудимого Наседкина Николая Николаевича, на приговор мирового судьи Фоминой Т. К. от 12.05.03 г.
АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА
12 мая 2003 г. мировой судья судебного участка № 3 Ленинского района Фомина Т. К. вынесла приговор по уголовному делу № (такой-то), признав меня виновным в совершении преступления по ст. 116 УК РФ «Побои» , и назначила наказание в виде денежного штрафа в размере 25 МРОТ в доход государства. Я себя виновным не признаю, категорически не согласен с приговором и считаю, что в ходе судебного следствия был нарушен или не учтён целый ряд статей УК и УПК РФ. А именно:
1) Ст. 318; 321, ч. 3 УПК. Уже более 4-х лет между нашей семьёй и хозяевами кв. 82 (Ульянова Т. М., Сыскунов Т. Б.) существуют неприязненные отношения, возникшие из-за того, что Ульяновы-Сыскуновы украли у соседей большую часть общего коридора (на 6 квартир) и демонстративно отказываются её возвращать, хотя было уже два решения Ленинского районного суда (от 12 марта 1999 г. и 12 февраля 2003 г.), и при этом терроризируют соседей: выключают свет в оставшейся части общего коридора по своему усмотрению (выключатель находится за перегородкой), водят по коридору свою сторожевую собаку без намордника и пр.
23 ноября 2002 г. вечером на этой почве произошёл конфликт, участниками и свидетелями которого стали четыре человека: я и моя жена Наседкина Т. М. – с одной стороны; Сыскунов Т. Б. и Ульянова Т. М. – с другой. По моей версии, в нашу квартиру ворвался Сыскунов и бросился на меня с кулаками, угрозами и оскорблениями (по крайней мере – ст. 130 УК ): в целях необходимой обороны ( ст. 37 УК ) мне пришлось применить газовый баллончик – один раз «пшикнуть». обвинения, Сыскунов со мной просто разговаривал, в это время в коридор вышла Ульянова, и я без всякой причины «брызнул ей в лицо» из газового баллончика.
4 декабря 2002 г. я подал жалобу на имя начальника Ленинского РОВД г. Тамбова о привлечении хулиганов-соседей из 82-й кв. к ответственности за данный инцидент. 19 декабря 2002 г. ст. л-т Балагуров А., разбиравшийся с жалобой, отправил её в Ленинский мировой суд в качестве моей жалобы в порядке частного обвинения для рассмотрения по существу (исх. № Н-4). В канцелярии Ленинского мирового суда она была зарегистрирована 23 декабря 2002 г. С тех пор никаких сведений о судьбе своей жалобы я не получал.
Между тем, по жалобе в порядке частного обвинения Ульяновой, датированной 31 марта 2003 г., меня привлекли к уголовной ответственности. Судья Фомина Т. К. так и не смогла мотивированно пояснить, почему моя жалоба от 4 декабря 2002 г. не послужила поводом к возбуждению уголовного дела или хотя бы не была соединена в одно производство с жалобой Ульяновой в качестве встречного заявления, так как налицо два заявления конфликтующих сторон об одном и том же столкновении-инциденте.
2) ст. 74 , ч. 4; 81; 284 , ч. 1 УПК. Самое главное (и по существу – единственное) вещественное доказательство моего «преступления» и моей защиты – газовый баллончик, изъятый у меня милиционером Первушкиным в тот вечер, – так и не был, несмотря на мои настойчивые просьбы, предъявлен суду в ходе судебного расследования. А между тем именно на баллончике указаны его важные для судебного следствия параметры: зона действия – до 2,5 м, зона опасного, сильного действия – до 1 м; срок годности, который истёк в марте 2001 г.
3) Ст. 73, ч. 1, п. 5; 75, ч. 2; 88, ч. 1; 287 , ч. 1 УПК. Показания всех четверых участников и свидетелей инцидента полностью совпадают в том, что я не выходил из своей квартиры, а Ульянова не отходила от двери своей перегородки, из которой вышла: то есть, расстояние между нами было не менее 4 (четырёх) метров , так что струя (а тем более «брызги») из газового баллончика с максимальной зоной действия до 2,5 м никак не могли достичь «лица потерпевшей», а тем более на таком расстоянии «причинить физическую боль», на что я неоднократно обращал внимание суда, и это совершенно исключает применение ст. 116 УК .
Между тем, все показания потерпевшей, свидетелей обвинения и результатов судебно-медицинской экспертизы основаны на предположении , что, возможно , Наседкин направил струю газа в направлении «лица» Ульяновой, что, воз-можно , струя, вопреки инструкциям, параметрам и законам физики, достигла «лица» Ульяновой, что, возможно , газ причинил ей «физическую боль», хотя срок его годности давно истёк (за один год и восемь месяцев до момента применения).
Важно и подчеркнуть, что ни в справке станции скорой медпомощи от 25.11.02 г., выданной Ульяновой, ни в акте су-дебно-медицинской экспертизы от 29.11.02 г. не указано , что «реакция на неизвестное аэрозольное вещество» у Ульяновой произошла от газа из баллончика, изъятого у меня в ве-чер инцидента, хотя доказать это в ходе экспертизы никакого труда не составило бы.
4) ст. 14 УПК. Приговор суда основан на двух предположениях :
Предположение I. Я применил газовый баллончик не против Сыскунова (в порядке самообороны), а против Ульяновой. Между тем, я утверждаю и один свидетель (Наседкина Т. М.) подтверждает, что в момент применения баллончика Сыскунов находился в общем коридоре напротив нашей двери, лицом ко мне, и газ на него не подействовал только потому, что давно истёк срок действия; Ульянова утверждает и один свидетель (Сыскунов Т. Б.) подтверждает, что в этот момент Сыскунов от нашей двери отходил, струя газа попала ему на одежду и в то же время на «лицо» Ульяновой, находящейся в нескольких метрах далее. При равенстве количества свидетелей и противоречивости свидетельств создалась ситуация «сомнения в виновности обвиняемого», но все сомнения истолкованы судом почему-то, вопреки презумпции невиновности, в пользу обвинения.
Предположение II. «Брызги» из моего баллончика достигли лица Ульяновой и причинили ей «физическую боль». Это, как уже обосновывалось выше, исключается вещественными доказательствами (параметрами газового баллончика, расстоянием) и результатами экспертизы.
5) ст. 303 УК. Возникает ряд вопросов, на которые в ходе судебного следствия ответов не прозвучало:
Вопрос 1. Почему Ульянова после вызова «скорой помощи» отказалась от предложения «доставить её в токсилогическое отделение», где не составило бы труда путём анализов точно установить, от какого конкретно вещества появился у неё «сухой лающий кашель» и прочие симптомы «болезни»?
Почему Ульянова обратилась за справкой на станцию скорой помощи только 25.11.02 г. – на 3-й день после случившегося?
Вопрос 3. Почему судебно-медицинская экспертиза была проведена только 29.11.02 г. – на 6-й день после инцидента?
Вопрос 4. Какая связь существует между «амбулаторным лечением» Ульяновой с 27.11.02 г. по 03.12.02 г. и газовым баллончиком, изъятым у меня 23.11.02 г., если помимо вышеприведённых доказательств даже в результатах криминалистической экспертизы от 02.11.02 г. чётко сказано, что обнаруженное в изъятом баллончике вещество капсаицин-экстракт стручкового перца «ни к сильнодействующим, ни к ядовитым веществам не относится» (поэтому и находится в свободной продаже! ); более того, и в акте судебно-медицинской экспертизы от 29.11.02 г. зафиксировано, что «телесные повреждения» (?) Ульяновой «не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности (как вред здоровью не квалифицируются)»?
Вопрос 5. Какая связь может существовать между газовым баллончиком, изъятым у меня, и «отечностью лица, слезотечением» и прочими болезненными симптомами у Ульяновой, обнаруженными 29.11.02 г. (на 6-й день), когда известно, что воздействие слезоточивого газа даже из нового, не просроченного баллончика прекращается через 20 минут и полностью исчезает через 2 часа после попадания на человека?
Вопрос 6. Почему свидетельница Захаркина С. А. утверждает, что даже названия «аэрозольного вещества» якобы применённого против Ульяновой, она, врач Захаркина, не знала, хотя одновременно с ней на месте инцидента находился милиционер Первушкин, изъявший у меня баллончик с газом?
Все эти вопросы явно свидетельствуют о фальсификации доказательств обвинения. Я утверждаю и все данные подтверждают это, что какие-либо следы воздействия какого-либо «аэрозольного вещества» на теле и «лице» Ульяновой не имеют связи с баллончиком, изъятым у меня; если подобные следы и имели место, то произошли от воздействия какого-нибудь дезодоранта, освежителя воздуха, дихлофоса и любого другого аэрозольного вещества, имеющегося в хозяйстве Ульяновых-Сыскуновых.
6) ст. 46, ч. 3 УК . Перед вынесением приговора судья Фомина Т. К. даже не поинтересовалась имущественным положением подсудимого: в состоянии ли я, писатель, представитель творческой интеллигенции, за последние годы ввергнутой государством в полную нищету, выплатить 25 МРОТ в доход этого самого государства?
7) ст. 307 УПК. В обвинительном приговоре не мотивировано, почему отвергнуты все доказательства в пользу подсудимого, и все спорные моменты, вопреки презумпции невиновности, трактуются в пользу обвинения. Кроме того, описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора содержит грубые неточности, искажающие суть инцидента и вредящие обвиняемому: вместо «газа», «газовой струи» – «брызги», «обрызгал»; вместо «незаконная перегородка» – «дверь квартиры Ульяновой»; вместо «в направлении (потерпевшей)» – «в лицо» и т. п.
Суд почему-то совершенно не принял во внимание и не учёл в приговоре существенные обстоятельства: а) инициаторами и виновниками многолетних неприязненных отношений между хозяевами квартир 82 и 83 являются Ульяновы-Сыскуновы ; б) инициатором и виновником ссоры, случившейся вечером 23 ноября 2002 г., является Сыскунов Т. Б. – не я в его квартиру, а он явился в мою выяснять отношения.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 323, 336, 355, 363, 369, 371 УПК ,
ПРОШУ:
Отменить приговор мирового судьи Фоминой Т. К. от 12 мая 2003 г. ввиду несоответствия выводов, содержащихся в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, и многочисленных нарушений УПК и УК РФ в ходе судебного следствия – с прекращением уголовного преследования в отношении меня.
Упомянутые здесь статьи УПК и УК стоит для наглядности процитировать или хотя бы привести их заглавия.
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
Статья 14. Презумпция невиновности.
1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
2. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.
3. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.
4. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Статья 73. Обстоятельства, подлежащие доказыванию.
1. (п. 5). Обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния.
Статья 74. Доказательства.
2. В качестве доказательств допускаются:
4) вещественные доказательства.
Статья 75. Недопустимые доказательства.
2. К недопустимым доказательствам относятся:
2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении…
Статья 81. Вещественные доказательства.
1. Вещественными доказательствами признаются любые предметы:
1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления;
2) на которые были направлены преступные действия; 3) иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.
2. Предметы, указанные в части первой настоящей статьи, осматриваются, признаются вещественными доказательствами и приобщаются к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление…
Статья 88. Правила оценки доказательств.
1. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.
1. Осмотр вещественных доказательств проводится в любой момент судебного следствия по ходатайству сторон. Лица, которым предъявлены вещественные доказательства, вправе обращать внимание суда на обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела.
Статья 287. Осмотр местности и помещения.
1. Осмотр местности и помещения проводится судом с участием сторон, а при необходимости и с участием свидетелей, эксперта и специалиста. Осмотр помещения проводится на основании определения или постановления суда.
Статья 318. Возбуждение уголовного дела частного обвинения.
Статья 321. Рассмотрение уголовного дела в судебном заседании.
3. Рассмотрение заявления по уголовному делу частного обвинения может быть соединено в одно производство с рассмотрением встречного заявления. Соединение заявлений допускается на основании постановления мирового судьи до начала судебного следствия. При соединении заявлений в одно производство лица, подавшие их, участвуют в уголовном судопроизводстве одновременно в качестве частного обвинителя и подсудимого. Для подготовки к защите в связи с поступлением встречного заявления и соединением производств по ходатайству лица, в отношении которого подано встречное заявление, уголовное дело может быть отложено на срок не более 3 суток. Допрос этих лиц об обстоятельствах, изложенных ими в своих заявлениях, проводится по правилам допроса потерпевшего, а об обстоятельствах, изложенных во встречных жалобах, – по правилам допроса подсудимого.
Статья 307. Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора.
Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать:
1) описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления;
2) доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства;
3) указание на обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а в случае признания обвинения в какой-либо части необоснованным или установления неправильной квалификации преступления – основания и мотивы изменения обвинения…
Статья 323. Обжалование приговора и постановления мирового судьи.
Статья 336. Право апелляционного и кассационного обжалования.
Статья 355. Порядок принесения жалобы и представления.
Статья 363. Апелляционные жалоба или представление.
Статья 369. Основания отмены или изменения приговора суда первой инстанции.
Статья 371. Обжалование приговора и постановления суда апелляционной инстанции.
УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС
Статья 37. Необходимая оборона.
1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.
2. Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.
3. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.
Статья 46. Штраф.
3. Размер штрафа определяется судом с учётом тяжести совершённого преступления и с учётом имущественного положения осуждённого…
5. В случае злостного уклонения от уплаты штрафа он заменяется обязательными работами, исправительными работами или арестом соответственно размеру назначенного штрафа в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом для этих видов наказаний.
Статья 116. Побои.
Нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса (кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности)…
