Николай Николаевич Лисин
Я вижу Свет… Лирика
Пожизненно лишённые свободы
Я в самом страшном сне не мог увидеть никогда,
Что в подсознанье сжатая пружина,
Из-под контроля выйдя, приведёт меня сюда –
В колонию особого режима.
Забудь о воле навсегда, коль оказался здесь:
И через месяцы, и через годы –
До самой смерти мы всё так же будем ПЛС –
Пожизненно лишённые свободы.
С того мне памятного дня, как я попал сюда,
Жизнь наступила для меня иная,
И прошлое я вспоминаю вскользь и иногда,
Да в общем-то почти не вспоминаю.
Мой дом, как ни банально это прозвучит – тюрьма,
Свободы я уж больше не увижу.
Вначале думал, что умру или сойду с ума,
Потом привык, втянулся – в общем, выжил.
Наверняка непросто вам поверить будет мне,
Хоть сказанное мной ничуть не ложно,
Что даже в вечном заключенье можно жить вполне –
Не как на воле пусть, но всё же можно.
Сидеть до смерти под замком лишь меньшее есть зло,
А большее – поставленным быть "к стенке".
И хоть привыкнуть к этой жизни очень тяжело,
Но всё же привыкаешь помаленьку.
Вот мой сокамерник: маньяк, насильник, педофил.
Семь трупов с "расчленёнкой" в его деле.
На воле я б его как таракана раздавил,
А здесь мы с ним заварку братски делим.
Здесь распорядка правила достаточно просты,
Их выучить – ума не надо много;
И если все их аккуратно выполняешь ты,
Жить будешь как за пазухой у бога.
Библиотека, кстати, тут приличная весьма,
Я классиков читаю сочиненья.
Порой забуду даже, что вокруг меня тюрьма,
В иные погрузившись измеренья.
Хоть по ночам бывает здесь совсем невмоготу,
От слёз становится подушка влажной,
Но всё же с горем пополам жить можно даже тут.
Вот это, уверяю вас, и страшно…
2016 г.
На поляне
Обойдусь этой ночью без сна я,
Не коснусь головою подушки.
Вместо сна мне – поляна лесная
Да Луна высоко над опушкой.
Пропадёт только Солнце из виду,
Как, замеченным быть не рискуя,
Осторожно из дома я выйду
И пойду за черту городскую.
Приведённый звериною тропкой
На забытую богом поляну,
Я на травку присяду и робко
На Луну в небо звёздное гляну.
Никого не боясь потревожить,
Я, оставшись один этой ночью,
Отпущу наконец в себе вожжи
И расслаблюсь – завою по-волчьи.
Буду выть я протяжно и длинно
От щемящей, снедающей грусти.
И сойдётся вся ночь на мне клином,
И тоска мою душу отпустит.
И о том исцеляющем вое
Ничего и никто не узнает.
Будут, кроме меня, ведать двое –
Лишь Луна да поляна лесная.
А с наметившимся чуть рассветом
Песнь иссякнет тоскливая волчья,
И домой по тому же по следу
Побреду я неспешно и молча.
Проберусь, никого не тревожа,
В свою комнату под одеяло.
И опять потечёт всё, как должно,
Всё пойдёт, как ни в чём не бывало.
Буду вновь притворяться довольным,
Делать вид, что совсем путь не труден,
Улыбаться, когда будет больно…
Словом – жить, как и все вокруг люди.
2016 г.
Бессмысленность
Мёртвого волка никчёмный оскал.
Бывшего леса гниющие пни.
Ржавый корабль на последней мели.
Строй нерушимый могильных крестов.
Фразы, бросаемые в пустоту.
Взгляд под могильными плитами век.
Лоб, выбивающий пыль из стены.
Сумма побед обратится в ничью.
В прятки слепых невидимок игра.
Вход ни во что и уход в никуда.
Вся бесконечность стремится к нулю,
Но бесконечно далёк горизонт.
Острые шрамы растущих морщин.
Ряской подёрнулись омуты глаз.
Вечной тоски несмолкаемый смех.
Жизнь день за днём превращается в смерть.
2016 г.
Колыбельная
Баю-баюшки-баю,
Колыбельную пою.
Все окончены дела,
День ушёл, и ночь пришла.
На дворе темным-темно.
Люди спят уже давно.
Ты вот тоже засыпай
Поскорее, баю-бай!
Спят пушистые коты,
Мордочки уткнув в хвосты.
Спит дворовый умный пёс,
Прикрывая лапой нос.
Спят ручьи весенние.
Спят дожди осенние.
Даже буйные ветра
Спят спокойно до утра.
Спят холодные снега.
Спят речные берега.
Спит воробышек в гнезде.
Дремлет всё давно везде.
Спит устало старый сад.
Ветви сонные висят.
Спит поникшая листва.
Спит душистая трава.
Спит холодная Луна.
Спит морская глубина.
Облака спят в вышине
И плывут себе во сне.
Сном объята вся земля:
Спят равнины и поля,
Спят моря и города,
Дремлет горная гряда.
Спят холмы и спят леса.
Спит медведь и спит лиса.
Серый волк сопит в норе.
Спит собака в конуре.
Спят волненья и мечты.
Спят деревья и кусты,
Звери, птицы и цветы…
Засыпай скорей и ты!
2016 г.
***
Время режет отточенной сталью
Мир удерживающую нить.
В небе ангелы, видно, устали
Наши грешные души хранить.
В мире всё поменялось местами.
В жизни всё превращается в тлен.
В небе ангелы, видно, устали
Наши души хранить на Земле…
2016 г.
Первый снег обречён умереть
Тихо падают с неба снежинки,
Зарождаясь в небесной дали,
И собой укрывают морщинки
Постаревшей осенней земли.
В грациозном задумчивом танце
Всё друг к другу застенчиво льнут
Белоснежные неба посланцы,
Что земле объявило войну.
Как солдаты небесного войска,
Молчаливо идут они в бой
И, упав, тают, словно из воска,
Увлекая других за собой.
К сожаленью, снежинки не знают,
Атакуя враждебную твердь:
Первый снег непременно растает,
Первый снег обречён умереть.
Будут снежные позже метели,
И на спящую землю – снега
Лягут мягкой пуховой постелью.
Это будет потом, а пока
Нам снежинки ложатся на плечи
И сгорают церковной свечой…
Первый снег, увы, недолговечен,
Первый снег умереть обречён.
2016 г.
Осенний вальс
Танцует вальс опавшая листва,
Отдавшись танцу до самозабвенья.
Обречена, но всё ещё жива,
Ещё свежа и не подвластна тленью.
Пока хватает времени и сил,
Кружит листва, забыв про всё на свете.
Её на "жёлтый танец" пригласил
Галантный кавалер – лохматый ветер.
Осенний вальс, листвы и ветра вальс –
Традиция незыблемо-святая.
Листва кружится, как в последний раз,
Вращаясь, опадая и взлетая.
Танцует вальс опавшая листва,
Забыв про смерти скорую угрозу;
А небо, видя танец тот, едва
Удерживает дождевые слёзы.
2016 г.
Баба Маня
Когда-то Маруся была молода и красива…
Теперь бабе Мане уже что-то около ста.
Подобными ей и сильна была прежде Россия!
А жизнь её обыкновенна вполне и проста.
Живёт баба Маня в заброшенной богом деревне –
Немало таких деревень на просторах страны –
В избушке на три окна, как и сама она, древней,
Что срублена мужем-умельцем ещё до войны.
Вот здесь, в покосившейся подслеповатой избёнке,
Вся жизнь незаметно прошла–пролетела её.
В мученьях единственного родила здесь ребёнка.
Здесь ей "похоронку" на мужа вручил почтальон.
Смягчило беду её личную – общее горе:
Ведь ни одного дома не миновала война.
Маруся, своё отрыдав, успокоилась вскоре,
Лишь в русых пробилась её волосах седина.
В себе заглушая тоску по погибшему мужу,
Как трактор в колхозе ворочала ночью и днём.
И замуж второй раз не вышла: никто, мол, не нужен.
Так с маленьким сыном и жили в избушке вдвоём.
Сама голодала, чтоб только сынок был дороден;
Чтоб сыну спалось слаще – ночи порой не спала;
Вот лишь от заразы, столь распространённой в народе,
Мария сынка своего уберечь не смогла.
Эх, русское пьянство – болотная топь и трясина!
Известно: где рюмка – там рядышком с ней и беда.
Она и сгубила её повзрослевшего сына:
На тракторе, пьяный, он в реку свалился с моста…
Соседки судачили, глядя тревожно украдкой:
Ведь горе какое! Так можно преставиться враз! –
Но матери жизнь вновь пошла заведённым порядком,
Вот только морщинок прибавилось около глаз.
А время текло и текло, незаметное вроде.
Летели года – так похожи один на другой.
Уж силы не те, и суставы болят к непогоде…
И вот наконец баба Маня ушла на покой.
За несколько десятилетий рабочего стажа
Ей пенсию в сущие определили гроши;
Она же, святая душа, рада этому даже:
Чего, мол, ещё для спокойствия нужно души?
А нужно на старости лет бабе Мане немножко:
Родная изба, где она свою жизнь прожила,
Да солнечный лучик, да синее небо в окошке,
Воды глоток, хлеба кусок да немножко тепла.
Вот так и живёт баба Маня, покуда есть силы,
Но доски давно уж для гроба хранит и креста…
Когда-то Маруся была молода и красива.
Теперь бабе Мане уже что-то около ста.
2016 г.
Радость про запас
Мысль меня одолевает часто:
Как была бы легче жизнь людей,
Если б мы могли минуты счастья
Где-нибудь хранить "на чёрный день";
Капельки добра, тепла и света –
Всё, чем жизнь балует редко нас –
Как златые звонкие монеты,
Складывать в копилку про запас.
А однажды – может, даже вскоре –
Радость из запасников извлечь,
Чтоб смягчить свалившееся горе
И несчастья тяжесть сбросить с плеч,
Чтобы хоть немного в час тревожный
Просветлеть и отдохнуть душой…
Если б это сделать было можно –
Как бы это было б хорошо!
2016 г.
***
Здравствуй, милая! Вот и опять я пишу тебе,
Заполняя бумажный листок мешаниной фраз.
Я, как видишь, опять не сдержался и не стерпел,
Хоть себе обещал не писать уже много раз.
Если б знать, чем заполнить стерильную гладь листа!
Всё – точь–в-точь как в письме, что писал я тому три дня.
Новостей и событий копилка, увы, пуста:
Ничего не стряслось и в порядке всё у меня.
До сих пор всё стоит здесь ужаснейшая жара,
И совсем ненамного прохладнее по ночам.
Приболел: на работе продуло меня вчера,
Вот глотаю теперь аспирин и с малиной чай.
Регулярно твои поливаю всегда цветы.
Настоящий цветник я на нашем развёл окне!
Даже почву рыхлю в горшках так, как учила ты:
Стало нравиться чем-то занятие это мне.
У твоих был недавно: попили чайку втроём;
После – с батей тайком слегка выпили в гараже.
Всё у них устаканилось, всё поросло быльём…
Не волнуйся – теперь хорошо всё у них уже.
Потолстел ещё больше наш рыжий надменный кот
И не ест ничего, кроме сочных мясных котлет.
…Всё привыкнуть никак не могу уж который год,
Что тебя, дорогая, давно уже больше нет…
2016 г.
***
А жизнь бывает тем и интересна,
Что вся она – один сплошной сюрприз:
Сперва поможет, после – по лбу треснет
И в шаге от вершины сбросит вниз.
Отдав своё, как водится, печали
И выйдя на очередной виток,
Всё начинаешь с самого начала –
Чтоб тот же самый получить итог.
2017 г.
***
За глухой кладбищенской оградой
Время останавливает бег.
Тут крестом отмечен, как наградой,
Каждый здесь лежащий человек.
Всматриваясь в имена и даты,
Думаю невольно об одном:
И на мне поставят крест когда-то –
В смысле самом что ни есть прямом…
2017 г.
Время
Жизнь пролетает быстрокрылой птицей,
Уходит, словно сквозь песок вода.
Что было – то исчезло навсегда
И никогда уже не повторится.
Что было – то осталось позади.
Себя у жизни чувствую в плену я:
С разбега в жизнь, как в прорубь ледяную,
Мне никогда уж больше не войти.
Стирает Время – жизни яркий цвет,
И пряный вкус её давно стал пресен,
И вот уже есть только пыль и плесень,
А радости существованья нет.
Она на том осталась берегу.
Я ей в тоске протягиваю руку;
А стрелка всё бежит себе по кругу,
И я опять у Времени в долгу.
Жизнь, словно реку, вспять не повернёшь.
Учусь, пытаюсь жить, живой покуда,
А Время – каждую свою секунду
В мою вонзает душу, будто нож.
В часах песочных тает мой песок –
И, перекрестьем пойманный прицела,
Ещё влачу я дни свои и тело,
Но Время, щурясь, целит мне в висок.
Бегу, себя теряя на бегу,
Галопом от зачатья – до распятья,
Даю зарок исправиться опять я
И ничего исправить не могу.
А мне бы – в жизнь, как с горки ледяной!..
Эх, Время! Что ты делаешь со мной!..
2017 г.
Вкривь да вкось
Снова душу – тоска
Да печаль одолели:
Всё идёт, да не так,
Всё идёт еле-еле,
Кое-как, вкривь да вкось,
Через пень да колоду,
Под крутой под откос
Да в гнилое болото.
Только пьём да едим,
Только сыто икаем,
На соседей глядим
Да начальство ругаем,
Вечно сопли жуём,
Виноватого ищем
Да сгораем живьём
От забавы-винища.
Вроде вместе – да врозь,
Есть возня – нету прока.
Вроде прямо – да вкось,
Объездною дорогой.
Вроде – верным путём,
Дела правого ради,
Да уныло бредём
Все баранами в стаде.
Вроде – в здравом уме
И неверящи в сказки,
А живём – как во тьме,
По чужой по указке,
И, до самых седин
Всё вздыхая о доле,
Бестолково сидим
У заросшего поля.
Я бы землю вспахал,
Я бы поле засеял,
Только бьют по рукам,
Окружив, ротозеи.
Я бы взялся за плуг,
За крестьянское рало,
Только рвёт их из рук
Супостатов орава.
Никому, хоть кричи,
Ничего здесь не нужно.
Телом все – силачи,
Да душою недужны.
И куда тут ни кинь,
По пословице нашей,
Всюду – вечный наш клин:
Хрен с берёзовой кашей.
Всё – привычным ладом,
Пусть не сладко, да гладко.
Всё – своим чередом,
Заведённым порядком,
Кое-как, вкривь да вкось,
Через пень да колоду,
Под крутой под откос
Да в гнилое болото.
2017 г.
В купе вагона
Может, я, как говорят, рехнулся вовсе,
Может, я, как говорят, сбесился с жиру,
Только я сейчас бы с радостью всё бросил
И в вагон бы сел купейный пассажиром.
Немудрёные свои собрав пожитки
И на верхнюю легко забравшись полку,
Из стакана чай прихлёбывая жидкий,
Я б в неведомое ехал долго-долго.
Пусть в глазах от мельтешения всё пёстро,
Пусть круги плывут перед глазами даже –
Я бы всматривался пристально и остро
В проплывающие за окном пейзажи.
Выходил бы для разминки и для встряски
Я на станциях глухих, забытых богом.
Я бы впитывал их запахи и краски,
В тишине тонул, как в омуте глубоком.
Я, в вагонном круглосуточном движеньи
Растворившись, словно сахар в кипяточке,
Получал бы от маршрута наслажденье,
А совсем не от его конечной точки.
Так и ехал бы, всё думая о чём-то,
Путешествовал неспешно и спокойно…
Может, в самом деле мне послать всё к чёрту
И решительно шагнуть в купе вагона?
2017 г.
***
Последняя решающая встреча:
Холодный звон скупых тяжёлых фраз,
С достоинством расправленные плечи,
Короткое "Прощай" – в последний раз.
Промозглый ветер бьёт в лицо с разбега,
Дыханием морозным леденя,
А вдаль по свежевыпавшему снегу
Твои следы уходят от меня.
2017 г.
Смена
Из жизни мы, свои прожив года,
Уходим без возврата, без следа,
И всем без исключения из нас
Уйти навеки предстоит в свой час.
Когда наступит очередь моя,
Уйду подобным образом и я –
И мне, покинувшему мир земной,
Придёт на смену человек иной.
Конечно, будет он иным, чем я,
Не клон мой и не копия моя:
Совсем другого нрава будет он,
Другим набором качеств наделён;
Иной ему придётся путь пройти,
Иное встретить на своём пути –
Но встанет он, лишь только я уйду,
На место, мной оставленное тут.
Мы все уйдём из мира в свой черёд –
Но Жизнь мгновенно смену наберёт,
Ведь сами мы, живущие сейчас,
Пришли на смену тем, кто был до нас.
Смысл бытия довольно-таки прост:
Пост отстояв, другому сдай свой пост.
Чтоб поколений не порвалась нить,
Идут живые – мёртвых заменить.
2017 г.
***
Тернистым и извилистым путём,
Потупив взгляд, поникнув головой,
Как по пустыне выжженной бредём:
Совсем одни, и рядом – никого.
Совсем одни, и рядом – ни души;
И в поисках душевного тепла
Мы обмануться вновь и вновь спешим,
За счастье принимая миражи
В пустыне, раскалённой добела.
2017 г.
***
У весны различны голоса:
Звонкий птичий щебет в небесах,
Под ногами луж весёлый плеск,
Утреннего льда короткий треск.
Талым ручейком журчит весна,
И капелью с крыш звенит она,
С тёмных улиц в мартовской ночи
Глотками кошачьими кричит.
Ветер тонко воет и свистит,
Шепеляво шепчутся дожди,
Гулким басом кашляет гроза –
У весны различны голоса!
2017 г.
***
Всё сильнее предзимней порою
Остывает земля с каждым днём.
Очень скоро снежинки укроют,
Словно саваном белым, её.
Забирает зима молодая
У земли все запасы тепла.
Вот и снег уже больше не тает:
Это значит – земля умерла.
2017 г.
***
словно в смерть, рванулся в бой
И в нём Его прикрыл собой;
А Он рванулся вслед за мной,
Но – прячась за моей спиной,
И этим самым в том бою
Жизнь сохранить сумел свою.
Он устоял. Он уцелел.
А я теперь лежу в земле,
В бою застрелен и забыт.
А у Него – семья и быт.
Он в уваженьи и в чести.
Он – бог войны теперь почти:
Уже герой, ещё не стар…
И вот Он пишет мемуар,
Что это Он рванулся в бой
И в нём меня прикрыл собой;
Что это Он оборонял
За Ним стоявшего меня;
Что за бронёй Его спины
Я и не видел той войны…
И вот уж Он – вдвойне герой;
И за Него толпа – горой.
Ему хвалу вовсю поют.
Ему ещё Звезду дают.
А я – убит. А я – гнию,
Собой прикрыв Его в бою…
2017 г.
Последняя песня Пьеро
Ну вот и открыта заветная дверь,
И Ключ Золотой нам не нужен теперь,
И всё наконец-то уже позади…
Тогда отчего же так тяжко в груди?
Бежит Буратино по лестнице вниз,
За ним – Артемон, издав радостный визг,
И даже Мальвина, почти не дыша,
С опаскою первый свой делает шаг,
И капли дождя, словно в травах роса,
Сверкают в Её голубых волосах…
Всё, нет больше шансов. Надежды мертвы:
Мальвина меня не полюбит, увы…
Разбит в пух и прах Карабас–Барабас –
Но это не я от него Её спас.
Побиты враги – не моею рукой:
Героем в бою оказался другой –
Владеющий тайным волшебным Ключом,
Готовый подставить, коль надо, плечо…
Во мне же ни капли геройского нет,
Я – самый типичный влюблённый поэт:
С трагическим взглядом, весь белый, как мел;
Неловок, субтилен, смешон и несмел…
Лишь силу и смелость в мужчинах ценя,
Мальвина, увы, не полюбит меня…
Ну что же, наверно, так быть и должно!
Что я Ей – не пара, я понял давно.
С Мальвиной любимой не быть нам вдвоём.
Он лучше меня. Он достоин Её.
Она не познала бы счастья со мной;
За ним же Она – как за крепкой стеной.
Пусть нос длинноват у героя слегка –
Не портит ни капельки он смельчака.
Улыбка открытая, крепкая стать…
Таким же, как он, никогда мне не стать.
И пусть победит в этой сказке добро –
Мальвина, увы, не полюбит Пьеро…
2017 г.
Розовый Жираф
В одной стране далёкой
С названием мудрёным,
Где ветер тихо гладит
Верхушки сонных трав,
Где солнце щедро льётся
На пальмовые кроны,
Где мирно плещет море,
Жил Розовый Жираф.
С подобной необычно
Окрашенною кожей,
Весь розовым облитый
От головы до ног,
Был на других Жираф тот
Ужасно непохожий –
И потому Жираф был
Ужасно одинок.
Ведь звери все – как звери:
Одеты хоть и модно –
В природные, однако,
Привычные цвета.
Его же цвет – отличье
От массы от народной,
А массы не прощают
Такого никогда.
"Невиданное дело!
Неслыханная наглость –
Сейчас, в такое время,
Носить такой наряд!" –
Зверьё вокруг зверело,
Зверьё не унималось,
И бедного Жирафа
Ругали все подряд.
Жираф не обижался,
С улыбкою усталой
Он лишь кивал печально
С заоблачных высот.
Однако неподвижно
Всё чаще застывал он
Со взглядом, устремлённым
За синий горизонт.
…Когда пропал бесследно
Жираф однажды утром –
Негаданно–нежданно,
Неведомо куда –
То сразу стало как-то
Тоскливо, неуютно,
Как будто бы с Жирафом
Исчезли все цвета.
Как будто бы все краски
Забрал беглец с собою:
Вдруг как-то посерели
На небе облака,
И вроде бы поблёкло
Тут небо голубое,
И потускнел заметно
Малиновый закат.
Средь буйства ярких красок,
В стране волшебной где-то
Он обитает, верно,
Поныне жив и здрав…
Беглец непокорённый,
Откликнись – где ты, где ты,
Так на меня похожий,
Мой Розовый Жираф?
2017 г.
***
Жизнь тает, словно прошлогодний снег,
На две неравные разбившись части.
Всё в прошлом, и приходит лишь во сне
Ко мне – моё несбывшееся счастье.
2017 г.
Молчи!
Нет, никому не говори
О том, что теплится внутри;
О том, какая тяжесть дум
Твой занимает часто ум;
О том, чем дышишь и живёшь;
О том, чего от жизни ждёшь;
О том, что грезится в ночи –
Молчи, прошу тебя, молчи!
Однообразья в людях нет:
Свой вкус у каждого, свой цвет.
Все перемешаны в толпе,
И каждый судит по себе.
Не в силах даже мудрецам
Понять кого-то до конца
Сквозь толщу масок и личин;
И вот поэтому – молчи!
Речь заводи с людьми о том,
Что обустраиваешь дом;
Что будет ранняя весна
И что растёт на хлеб цена;
Что трудно выплатить кредит;
Что застарелый хрип в груди
Никак не вылечат врачи…
О сокровенном же – молчи!
2017 г.
Первые коленки
Пришла весна. Теплеет помаленьку,
Вовсю звенит весёлая капель,
И из-под юбок первые коленки
Всё чаще появляются теперь.
По улицам, по подиуму словно,
Проходят гордо женщины весной,
Мужчин всех ослепляя поголовно
Незагорелых ножек белизной.
За лето привыкаешь понемножку –
И, зрелищем пресыщенный, увы,
Идешь, в упор не замечая ножки,
Не поворачивая головы.
Но вот зимой под тёплою одеждой
Опять укрыты ножки, не видны –
И остаётся вновь мечтать с надеждой
О раннем наступлении весны.
2017 г.
***
Жизнь идёт, жизнь бежит – и с течением дней
Мы становимся опытнее и умней…
Почему ж тогда, логике всей вопреки,
Мы до смерти своей – всё равно дураки?!
2017 г.
Болезнь под названием Жизнь
Вечер был одинок, как библейское слово в начале.
С неба мелкими каплями падала тихо тоска.
Я в холодной квартире – недужен, ненужен, печален –
Одиночество в вязкой густой тишине полоскал.
Настроение было моё в этот вечер – не очень,
Настроение было моё – хоть в могилу ложись.
Ничего у меня не стряслось, просто, как всегда, к ночи
Обострилась привычно болезнь под названием "жизнь".
У любого из нас так бывает, то чаще, то реже:
Ни с того ни с сего накрывает припадком хандра.
Я не меньше других этим приступам также подвержен –
И похоже, что снова её наступает пора.
Лезут мысли опять, запрещённые к употребленью,
Пессимизм оголтелый закладывает виражи,
И всё тлеет неспешно во мне, как сырые поленья,
Застарелая эта болезнь под названием "жизнь".
Совершенно раздавлен я в чёрные эти минуты,
Ничего мне не в радость, зато всё не то и не так;
А толчком к обострению чаще всего почему-то
Служит мелкий совсем, незначительный вроде пустяк.
Всё плохое – огромное приобретает значенье,
А хорошее в мире совсем исчезает, кажись…
Всё, конечно, не так: это просто болезни теченье
Под коротким, но ёмким и звучным названием "жизнь".
Но мечтам не всегда суждено оставаться мечтами,
Пусть не часто, но всё-таки что-то да сбудется вдруг.
Я мечтаю о выздоровленьи давно – и с годами
Постепенно пройдёт мой мучительный псевдонедуг.
И пойму с опозданьем тогда я, что жизнь – не зараза,
А насыщенных радостью солнечных дней круговерть…
А потом от болезней всех освободит меня разом –
Лишь одним взмахом скальпеля – лекарь по имени Смерть.
2017 г.
