Николай Николаевич Берченко
Подлинные приключения капитана Блада, описанные его штурманом Джереми Питтом
Книга для записи заключенных пари
Джереми Питт выполнил пожелание своего капитана, и «Арабелла» появилась в Кайоннской бухте как раз сразу после захода солнца. Красный корпус галеона был хорошо знаком жителям Тортуги, и днем его появление вызвало бы толпу зевак на причале. Капитан Блад никогда, а особенно сейчас, не любил привлекать внимание к своей личной жизни. Он прекрасно знал, что уже завтра поход «Арабеллы» будет во всех подробностях обсуждаться во многих тавернах города, но хотя бы сегодня он хотел избавить Арабеллу от назойливого любопытства ротозеев. Только прогрохотали опускавшиеся якоря галеона, как он предложил Арабелле собирать все свои вещи.
– Зачем?
– Ты же не собираешься жить здесь. Ты знаешь, как суеверны пираты, а помнишь, что после первого твоего появления на корабле мы столкнулись с ямайским флотом, а после второго с редкостным ураганом, – с легкой иронией ответил капитан.
– Но куда?
– В наш дом на Тортуге.
И пока шлюпка плыла к берегу, капитан объяснил Арабелле, что перед самым отплытием он посоветовался с губернатором о том, как ему найти жилище на берегу. И тот рассказал, что как раз один богатый плантатор, построивший себе роскошный по меркам Тортуги дом, продает его, так как, с горечью заметил губернатор, его владелец не видит для себя смысла пребывания на острове. Губернатор, конечно, не стал объяснять капитану, что это он сам, три года назад, пригласил этого плантатора, но тот, увидев общее истощение почв на острове, теперь предпочел вернуться на Гаити. В доме уже работают трое бывших матросов с «Арабеллы», и хотя у них на троих всего четыре руки и пять ног, но к их приезду все должно быть готово. У одного из моряков жена неплохая кухарка, хотя ей, конечно далеко до Джейн. На Тортуге не найти вышколенной горничной, но мадемуазель Мадлен обещала уступить им одну свою служанку.
Последнее не очень понравилось Арабелле, так как, наверное, и ее будущая спальня, как и ее каюта на корабле, обставлены в соответствии со вкусами этой вездесущей девицы.
– Ну, ничего, всему свое время! – думала Арабелла, с самым покорным видом усаживаясь в портшез, уже ожидавший их на пустом причале.
Ее подозрения полностью оправдались, когда утром она обнаружила у себя в шкафу совершенно новенькие наряды, сшитые, конечно, портнихой Мадлен. Она почему-то сразу представила, как Питер объясняет Мадлен ее, Арабеллы, обхват груди и талии.
Но это были еще не все сюрпризы, которые ожидали ее в этот день.
Рано утром Питер отправился губернатору, чтобы доложить ему об успешном завершении похода. Вернулся он достаточно быстро и доложил, что все формальности выполнены. Три месяца ждать не прийдется, и завтра после полудня когда, когда в храме почти не будет народа, состоится венчание.
– Конечно наш храм всего лишь простая часовня, восстановленная нынешним губернатором, так как самый первый губернатор Тортуги, фанатичный гугенот, сжёг предыдущую часовню и выгнал священника с острова. Но самое главное, я должен предупредить тебя, что венчание будет проходить по католическому обряду, а брак, благословенный католической церковью в отличие от англиканской, вечен, и после венчания развод невозможен.
– Ну, этим ты меня, Питер, не напугаешь, скажи лучше, твоя команда уже получила свою долю от похода в Порт-Ройаль?
– Нет, только завтра наш писарь начнет выдавать причитающуюся каждому долю от добычи, и я думаю, что вечером во многих тавернах Тортуги подымут бокалы в твою честь!
– Кубки с ромом, ты имеешь в виду?
– Да, но зато вполне искренне!
Они только закончили ужин, приготовленный новой кухаркой и поданный новой служанкой, главным достоинством которой, как убедилась Арабелла, было то , что она ни слова не понимала по-английски, как вдруг раздался стук во входную дверь.
Питер спустился вниз и открыл дверь, а Арабелла, стоя наверху, прислушивалась к разговору. Молоденькая негритянка что-то взволнованно объясняла Питеру на ломаном французском языке. Питер быстро поднялся, Арабелла увидела, что он собирает уже знакомую ей сумку.
– Что-то случилось?
– Да, мадемуазель Мадлен стало плохо, и она просит меня зайти к ней.
– Надеюсь, ей не надо делать кесарево сечение!
– Ну, Арабелла, это уже слишком…
– Мне очень не нравится, что уже в первый день моего пребывания здесь ей потребовалась твоя врачебная помощь. Она твоя постоянная пациентка?
– Нет, это в первый раз я понадобился ей как врач. Я не понял, что с ней, но я должен навестить ее!
– Конечно, иди и возвращайся побыстрее!
Но время близилось к полуночи, а Питера все не было, и Арабелла, взяв мужа кухарки и еще одного помощника, без промедления отправилась на его поиски.
Губернаторский дом находился, буквально, в двух шагах, и один из сопровождавших ее спутников показал на вход, которым обычно пользовалась дочь губернатора. Арабелла решительно постучала в нее, дверь тут же открылась, и по виду женщины, которая открыла ее, Арабелла поняла, что ее встречает не служанка, а сама хозяйка дома.
– Входите, я вас ждала, – на ломаном английском языке сказала она.
– Надеюсь, мы обойдемся без излишних светских любезностей. Где врач, которого вы приглашали, – на значительно лучшем французском языке жестким тоном произнесла Арабелла.
– Идемте за мной, – и они в сопровождении толпы служанок все цветов кожи лица, от белого до черного, поднялись на второй этаж.
– Это моя спальня, произнесла хозяйка, заводя гостью в большую, освещенную несколькими свечами комнату. Посреди нее находилось роскошное ложе, занавеси которого были подняты, и Арабелла увидела спящего на нем Питера, по горло укутанного одеялом.
– Надеюсь, вы мне объясните, что здесь происходит – старательно стараясь сохранить невозмутимый тон, произнесла Арабелла.
Хозяйка сделала какой-то неуловимый жест, и комната мгновенно опустела, служанки исчезли, закрыв за собой дверь.
– Ну что ж самое страшное для меня позади, если вы до сих пор не пытались выцарапать мне глаза или вырвать клок волос. Я могу лишь восхищаться сдержанностью англичанок.
– Ближе к делу, мадемуазель, так как даже знаменитое английское терпение может лопнуть!
– Я умоляю вас не терять его, ибо мне действительно нужно объяснить вам эту, казалось бы, совершенно глупую ситуацию. Но прежде всего, взгляните, – и она сдернула одеяло.
Питер Блад лежал в постели мадемуазель Мадлен, совершенно одетый, так, как он вышел из дому, даже его башмаки не были сняты.
– Я просто опоила его напитком моей няни и, когда он заснул, перетащила его сюда.
– Но в чем смысл всего происходящего?
– Вот тут я и прошу вас набраться терпения, ибо все это связано с моим глупым приключением, о котором вы знаете. Это стало любимой темой обсуждения для жён чиновников, которых пригрел мой отец. По сравнению с этими стервами те проститутки и воровки, которые прибыли сюда в трюмах суден и были выставлены на продажу, просто ангелы, они преданные жены, растят детей и никуда не лезут. А эти дамы, которые у себя на родине были базарными торговками, здесь изображают из себя не только законодательниц мод, но и хранительниц морали. Нет ничего такого, чтобы они не говорили обо мне. Они считают, что моя репутация погублена навсегда, и, что со мной никогда не свяжется ни один порядочный мужчина. И им на руку подыгрывают несколько ваших соотечественников, которые завели в одной таверне книгу для записи пари, как я понимаю, вашу типичную английскую забаву.
– Да я слышала об этой книге.
– Вот видите, даже вы уже знаете об этой книге. Как вы прекрасно понимаете, на нашем острове не так уж много найдется тем для заключения пари. Обычно бьются об заклад, вернется ли какой-нибудь пират с добычей или его повесят. И вот эти англичане, подозреваю с подачи тех лиц, которые я говорила, не нашли ничего более интересного, как обсуждать наши с капитаном Бладом отношения, причем в свойственной им бесцеремонной и вульгарной манере. Но именно из-за этого они допустили ошибку, которой я и хочу воспользоваться. Вот посмотрите, как они записали условие этого пари. Я специально послала мою единственную грамотную служанку к хозяину таверны, и тот разрешил ей переписать это из книги пари.
Мадлен протянула Арабелле листок бумаги, на котором большими, кривыми, но разборчивыми буквами были написаны по-английски следующие слова: «Сможет ли Мэдди9 затащить капитана Блада в свою постель?».
– Надеюсь моего знания английского достаточно, чтобы это правильно перевести. И вот, я выполнила это условие!
– Но почему вы сделали это именно сегодня, в канун нашей свадьбы?
– Раньше я этого не могла сделать, так как был бы скандал, и губернатор вынужден был бы заставить нас с капитаном пожениться. Я прекрасно знаю, что Питер влюблен в вас, и никак не хотела как-то его связывать. А завтра состоится заседание так называемого клуба, заправляющего книгой пари. Как я выяснила, мне было дано шесть месяцев, чтобы затащить капитана Блада свою постель. Прошло еще только три месяца, но, так как капитан уже женится, то там предлагают считать пари уже законченным и раздать выигрыши. Так вот пари будет закончено, но не так как они надеются.
– Но вы сделали посмешищем капитана Блада и меня!
– Вначале так и будет казаться. Мои служанки завтра утром разнесут по всему городу слух о том, что они видели. Но потом все выяснится, как оно было на самом деле, и что это была всего лишь инсценировка. Я очень вас прошу, чтобы со стороны это выглядело так, что все это произошло с вашего разрешения.
– Да, я вижу, что мне придется делать хорошую мину при плохой игре! – задумчиво сказала Арабелла.
– Простите меня, но в данный момент для меня не было другого выхода, и будьте уверены, что я всегда буду вашим самым надежным другом на Тортуге!
– Что ж, поживем, увидим! Но я надеюсь, что теперь я могу забрать капитана.
Все еще не проснувшегося Питера служанки бережно перенесли в портшез, и по безлюдным улицам маленькая процессия направилась к его дому.
Церемония свадьбы состоялась со всей возможной для Тортуги торжественностью, хотя и без соблюдения некоторых формальностей. Так разрешения на брак между католиком и нареченной, принадлежащей к другой христианской конфессии, не потребовалось.
Губернатор, выполнявший роль отца невесты, ввел невесту в храм и передал ее из своих отеческих рук в руки жениха. Священник, молодой иезуит-миссионер, проводивший обряд, произнеся приветственную речь в адрес жениха и невесты, закончил ее описанием великой роли Франции в христианизации нового континента. Как не без гордости сказал потом губернатор, молодой человек только закончил новициат в знаменитом колледже Ля Флеш в Анжу, на родине губернатора, и для него Тортуга лишь короткая остановка перед Новой Францией10, куда миссионер поедет обращать гуронов.
После вопроса: есть ли кто-то или какие-то причины, которые могут воспрепятствовать браку, и клятв новобрачных, свидетель жениха, Джереми Питт передал ему обручальные кольца, и жених с невестой ими обменялись. Священник произнес молитву «Отче наш», Заступническую молитву и благословил новобрачных. На торжестве присутствовали все оставшиеся живыми бывшие невольники с плантации в Барбадосе. Вся церемония прошла без сучка и задоринки, и только проницательный наблюдатель мог бы заметить, что между невестой и ее свидетельницей чувствовалась некоторая натянутость.
Когда вечером гости уже собрались оставить молодоженов одних, Арабелла поняла, что Волверстону все-таки необходимо хоть как-то излить свою душу.
– Вижу, мистер Волверстон, что вы хотели бы со мной поговорить!
– Да, мэм! Я так надеялся, что вы вырвете хоть клок волос у этой французской ведьмы!
– Увы, если вы считаете мадемуазель Мадлен французской ведьмой, то я, наверное, ведьма английская, ну а ведьмы должны друг друга поддерживать! Подозреваю, что вы много проиграли!
– Да, почти всю выручку от перуанских ковров. Это, конечно, мелочь, но обидно, что выиграли все те французики, которые до сих пор влюблены в Мадлен и уверены, что стоит ей кому-нибудь подарить улыбку, как тот сразу отдаст ей руку и сердце. Что утешает, так то, что эти сучки, жены чиновников, чуть не полопались от злости, когда все это узнали!
– Вам всем не надо было так полагаться на ваших английских друзей. Ведь им надо было лишь просто и ясно записать условия пари. В конце концов, я уверена, что они учились если не в университетах, то, по крайней мере, в закрытых элитарных школах.
– Боюсь, мэм, что именно там их и научили выражаться так мудрёно и запутанно. Я не хочу оскорблять ваш слух, но я бы все написал значительно и проще и понятнее!
– Ну, так, по крайней мере, им надо было с уважением писать о даме, уж этому их точно там учили.
– Ох, мэм, если бы все чему нас учили, оставалось бы у нас в голове, и мы бы это еще и использовали, то мир был бы совсем иным!
– Я вижу, мистер Волверстон, что вы, кроме всего прочего, еще и не чужды философии!
– Философия, это у вашего мужа, а у меня лишь мой простецкий здравый смысл!
– Я уверена, что, если бы вы пользовались только им, то в такие глупые ситуации вы бы не попадали!
Заговор 3 лордов
Как-то октябрьским днём 1688 года капитан вместе со своим штурманом, спустившись с борта «Арабеллы», завернул в свою любимую таверну "У французского короля". Теперь, правда, он значительно реже посещал её, стремясь скорее очутиться у недавно появившегося домашнего очага. Как беззлобно шутил Волверстон, капитан был законченным подкаблучником, но сегодня он не спешил домой, так как знал, что его супруга с мадемуазель Мадлен должны пойти к какому-то контрабандисту, обещавшего обновить их гардероб в соответствии с последней парижской модой. Усевшись на привычные места рядом с Хагторпом, моряки завели неспешные разговоры о последних новостях на Карибском море. Вдруг, к их столу приблизился Волверстон, ведя за собой невзрачного человечка, лицо которого показалось капитану смутно знакомым.
– Питер, мистер Брик хочет поделиться с нами последними новостями с континента.
Мистер Брик как-то неуверенно уселся на предложенный ему стул, а Волверстон, придвинув ещё табурет, устроился рядом.
– Господа капитаны. Сегодня пришвартовался французский фрегат, привезший важные новости из Европы.
Капитан внимательно рассматривал собеседника. Человек был одет явно с претензиями на аристократизм, но эти претензии оставляли какое-то гнетущее впечатление. Разглядывая его серое, одутловатое лицо, капитан, как врач, подумал, что этот человек не только любит ром, но ещё и балуется опиумом. А ещё Питер подумал, что этот человек очень не хочет вести этот разговор, тщетно пытаясь придать своему голосу уверенность светского человека, разговаривающего с другими светскими людьми.
– В Европе происходят события, которые многое могут изменить, и не только там, но даже и в Новом Свете. Как только мой друг, лорд Ричард узнал их, он сразу же сел на корабль и отправился, чтобы быть готовым к этому.
Теперь капитан понял, кто говорит с ним. Это был один из трёх милордов, как насмешливо звали французы этих трёх англичан. Один из них, намекавший, что он почти законный сын известного герцога, верховодил в этой компании, а остальные двое были у него на побегушках. Эти трое уже достаточно давно околачивались на Тортуге, изображая из себя лихих ребят, прошедших огонь, воду и медные трубы на полях европейских войн. Но только никто из пиратских капитанов не спешил пригласить их показать свою удаль на палубе своего корабля. Да и они сами не торопились куда-то завербоваться, предпочитая сидеть здесь в прибрежной таверне и живя, по-видимому, на какие-то средства, передаваемые им из Англии.
– И что же такое узнал ваш друг, что он покинул свое любимое место в том углу, – и Хагторп указал куда-то вглубь таверны.
– Смейтесь, смейтесь! Так вот мы узнали, что 24 сентября французский король решил ввести свои войска в Пфальц.
– И где же этот Пфальц находится, и почему мы должны этим интересоваться, – продолжил Хагторп.
– Это одно из крошечных государств в Германии, которое французский король Людовик давно уже хочет заполучить, – разъяснил капитан Блад.
– А знаете ли вы, что в июне этого года у короля Якова и его жены Марии Моденской родился сын
– Не знаю, но семейная жизнь английского короля меня совершенно не интересует!
Тут в разговор вмешался Джереми.
– Но, Питер, то что, к 50 годам король Яков, наконец, получил сына-наследника, очень всё изменило. Английская протестантская оппозиция надеялась, что после смерти католика Якова II престол перейдёт к одной из его двух взрослых дочерей от первого брака, Марии или Анне, которые были воспитаны в протестантизме и замужем за протестантскими принцами – соответственно Вильгельмом III Оранским и Георгом Датским. Рождение наследного принца вызвало у многих удивление и недоверие, подозревают «папистский обман» – до этого все беременности королевы заканчивались выкидышами, рождением мёртвого ребёнка или скорой его смертью. Ходят упорные слухи, что в Сент-Джеймский дворец тайно принесли чужого ребёнка в большой металлической грелке для постели.
– В любом случае, рождение наследника укрепляет династия Стюартов.
–А вот и нет! Как раз наоборот, – радостно воскликнул мистер Брик, с симпатией взглянув на Джереми Питта, в котором он уже видел политического союзника, – в июле семь видных английских политиков, в том числе епископ Лондонский, при тайной поддержке Джона Черчилля, самого знаменитого сейчас полководца, направили секретное приглашение Вильгельму Оранскому занять английский престол, дабы защитить протестантскую веру.
– Ну и что, сейчас октябрь месяц, и, по-моему, ничего не происходит.
– Вильгельм выжидал, опасаясь, что Людовик XIV двинет войска на Голландию, но он предпочёл вторгнуться в Германию. Даже у французского короля не хватит армий, чтобы воевать и в Германии, и в Голландии. Голландский штатгальтер Вильгельм III Оранский получил возможность беспрепятственно высадиться с голландской армией в Англии для свержения с престола короля Якова II, которого поддерживает Людовик. Все понимают, что не пройдёт и месяца, как Вильгельм Оранский станет английским королём.
– Но всё равно я не понимаю, какое это отношение имеет к Вест-Индии. Да, ясно, что существующий баланс сил европейских государств на этих морях нарушится, и пираты могут получить новые шансы для своих походов. Но, неужели это интересует вас и вашу троицу.
– Очень важно, чтобы власть нового короля была сразу же признана во всех заморских владениях, а Ямайка здесь занимает не последнее место – несколько напыщенно закончил мистер Брик.
– Я думаю, что никаких проблем здесь не будет. Как только Вильгельм победит на Британских островах, сюда прибудет его представитель, а скорее всего новый губернатор, все принесут присягу, и больше ничего не надо.
– Вы явно не понимаете всей сложности ситуации, капитан, – снисходительно сказал мистер Брик, – во-первых, сторонники Якова, а это все назначенные им чиновники и многие плантаторы, облагодетельствованные им, могут создать здесь центр сопротивления.
– Ямайка слишком ничтожная часть владений короны, чтобы это имело какое-то значение.
– Ямайка, это наш стратегический центр в Вест-Индии, и губернатор, назначенный королем Яковом, может захотеть, чтобы сохранить свой пост, передать остров французам. Но самое опасное, что французы под предлогом помощи законному королю, как они будут называть короля Якова, и, воспользовавшись междуцарствием, захотят захватить остров11.
–Вы высказываете, бесспорно, очень интересные и глубокие мысли, – не скрывая иронии, сказал капитан Блад, – но почему именно нам вы их рассказываете.
– Дело в том, что, если смелые и решительные люди сумеют, не дожидаясь приказа сверху, установить власть Вильгельма на Ямайке, то они не останутся без награды, а кроме того им будут прощены их прошлые прегрешения.
– И как же вы представляете себе действия этих смелых и решительных людей?
– Я вижу, капитан, что вы правильно поняли эту проблему,– не замечая или предпочитая не замечать иронии капитана, воскликнул мистер Брик, – у лорда Ричарда имеется блестящий план её решения. Сейчас он направился к голландцам, которые дадут ему людей для высадки десанта. Во-вторых, он приходится племянником губернатора Модифорда, которому многие в городе обязаны своим благоденствием. Все они поддержат нас в нужный момент. Ну, а если ваши корабли подойдут к Порт-Ройалу и сделают хоть один залп из своих орудий, то вопрос будет однозначно решен. Впрочем, я думаю, что одного вида ваших кораблей будет достаточно. И Ямайка будет первой английской территорией на новом континенте, которая признает нового короля.
– И лорд Ричард объявит себя новым губернатором Ямайки – насмешливо закончил капитан Блад.
– Будьте уверены, что и вы и ваши люди не останетесь без награды!
– Ну, на меньшее, чем на звание коммодора, я не соглашусь!
– Безусловно, это, действительно, самое меньшее, на что вы можете рассчитывать!
–Так вот мистер Брик, давайте будем заканчивать этот разговор. Извините, но я считаю всю эту затею глупой и ненужной авантюрой, и я и мои люди в этом участвовать не будут!
Мистер Брик ещё долго о чём-то рассуждал, он говорил о многочисленных связях его друга, разговор постепенно становился совершенно бессмысленным, и капитан спокойно наблюдал за ним. Но вот к мистеру Брику подбежал какой-то мальчик и вручил ему записку. Тот развернул её, прочитал, и лицо его исказила гримаса. На нём появилось выражение, как у пловца, приготовившегося нырнуть в ледяную воду.
– Может быть, эта экспедиция на Ямайку покажется вам более интересной, если в Порт-Ройале вас будет встречать леди Арабелла.
Спутники капитана недоумённо переглянулись, но у капитана на лице не дрогнул ни один мускул.
– Дайте мне эту записку!
– Но какое право вы имеете…
– Дайте записку! – в выражении лица капитана Блада было что-то такое, что мистер Брик безропотно вытащил из кармана записку и протянул её.
– Коротко, но всё ясно. „Она уже на борту три часа. Можешь начинать!” Как я понимаю, мистер Брик, это обозначает, что вы можете начинать шантажировать меня.
– Но это не совсем так капитан. Дик надеялся только, что это поможет вам принять это выгодное со всех точек зрения решение.
– Это решение невыгодно ни с каких точек зрения. Пока я понимаю только одно, что вы похитили мою жену и теперь собираетесь это использовать.
– Да мы из тебя, мерзавца душу вытрясем, но узнаем, где вы спрятали миссис Блад – заорал Волверстон, и он подбросил тщедушного человечка чуть ли не до потолка.
– Да, вы можете это сделать, – обречённо сказал тот, – но где леди Блад вы всё равно не узнаете, так как я сам ничего не знаю. Дик, то есть лорд Ричард всё предусмотрел. Он сам отправился за голландцами, Гари сопровождает леди, а я должен был передать вам послание Дика.
– Да, ваш Дик хорошо распределил роли,– язвительно заметил Хагторп,– и видимо от этого червяка мы больше ничего не узнаем
– Тогда, если вы не будете вытряхивать из меня душу, то, пожалуйста, отпустите меня. Дик, собрав свой десант, сообщит вам, когда надо будет приплыть в Порт-Ройал.
Волверстон нерешительно выпустил его из своих объятий, и тот, стараясь не перейти на бег, двинулся к двери, всё время, оборачиваясь, видимо неуверенный, что его снова не схватят.
Наступило неловкое молчание, которое прервал Хагторп.
– Питер, но, может быть, в предложении лордов есть какой-то смысл? Пираты почему-то всё знают раньше, чем королевские службы. Мне ещё позавчера сообщили, что на побережье Англии высадились какие-то враги короля Якова. Я подумал, что это опять что-нибудь вроде восстания Монмута, но теперь вижу, что тут дело более серьёзное. Почему бы нам не попробовать участвовать в этом?
– Нат, чтобы мы таскали из огня каштаны для кого-то. Подумай, голландский десант в Порт-Ройал! Откуда он возьмётся? Из Амстердама? Во всей голландской Вест-Индии не найдется лишнего солдата для этой цели. Старые буканеры? Но, если они так обожают дядю этого лорда, то почему он ютится здесь, на Тортуге, а не живёт у них на Ямайке.
– Ну, вроде бы им заказан въезд во все английские владения.
– Нед, я думаю, что на Ямайке от английского правосудия скрываются сотни людей. По физиономии наших знакомых видно, что на их совести не больше, чем растление детей и изнасилования девушек, а уж никак не политические или религиозные преступления. Просто они на Ямайке никому не нужны, тем более буканеры не захотят для них что-либо делать. Поэтому, чтобы совершить переворот в Порт-Ройале остаёмся только мы. Но что с этого наши ребята будут иметь? Грабить Порт-Ройал представители нового короля не имеют права, ибо какую репутацию новой власти они создадут. О каких-либо денежных премиях даже смешно говорить. Их не хватит даже для Ирландии и Шотландии, что тут говорить о далёких колониях. Так, что всё это задумано с одной целью – напомнить кому-то в Лондоне о существовании Дика. Новый король, будучи протестантом, и так тут же объявит амнистию всем участникам восстания Монмута, а так как я никогда не разрешал грабить английские судна, то на нашей совести значительно меньше грехов, чем у тех бывших корсаров, которые сейчас спокойно обитают в Англии.
– Но, как мы будем выручать твою жену?
– Об этом я как раз и думаю. Прежде всего, надо выяснить на какой корабль и когда сел Дик. Капитан судна в любом случае сказал в порту, куда он плывёт. Может быть, нам удастся догнать его, а из Дика мы душу точно вытрясем. Дальше нужно узнать, какие корабли отплывали сегодня вечером, но это маловероятно, чтобы Арабеллу затащили туда, да ещё днём.
– А не мог ли Брик солгать, что они её увезли, а на самом деле они спрятали её на острове?
– Вряд ли, но всё равно пусть наши самые опытные в контрабанде матросы, а такие у нас есть, начнут расспросы. Ещё менее вероятно, что её завезли на какое-либо судно, стоящее в порту на якоре. Среди наших друзей пиратов вряд ли кто-то решится на то, чтобы спрятать на борту женщину. При порядках на пиратских судах, никто ничего скрытно не сделает. А вот на торговых суднах за большие деньги могут на это пойти. Поэтому тут тоже придётся провести расспросы, причём, не стесняясь в выражениях. Пусть все понимают, что за такое пощады от меня не будет. Но думаю, что у наших лордов слишком мало денег, чтобы кого-то соблазнить на такое рискованное дело. Скорее всего, дело идёт о маленькой рыбацкой шхуне, на которой её могут доставить куда-нибудь на Гаити и там спрятать. Поэтому сразу же следует расспросить всех рыбаков. Если есть ещё какие-то варианты, то выкладывайте, и приступаем к делу. Спокойно посидеть нам сегодня не удалось!
К вечеру капитаны собрались в гостиной бывшей губернаторской виллы. На молчаливый вопрос пришедших, мрачный Питер ответил, что Арабелла домой действительно не вернулась.
Как всегда, Джереми Питт чётко изложил ситуацию:
– Дик отплыл на торговом судне рано утром. Судно идёт до Пти-Гоав. Вряд ли Дик сойдет где-то раньше, ведь ему надо добираться потом или к англичанам или к голландцам, а там по побережье Гаити все порты слишком маленькие, чтобы оттуда можно было уплыть куда-то далеко. Все расспросы ничего не дали. Поиски на берегу продолжаются, наши ребята нашли при этом пару складов контрабанды, которая поступает прямо от пиратов, минуя всех чиновников губернатора, а потом уплывает с острова, не оставляя ни ливра в его казне. Мы намекнули, что это не наше дело, особенно, если получим хоть какую-либо полезную информацию. Так что у всей этой публики есть заинтересованность. Волверстон посетил все корабли, стоящие на якоре. Капитаны бьют себя в грудь, они готовы наизнанку вывернуть трюмы своих кораблей, чтобы бы только показать капитану Бладу, что они ничего подобного не могли сделать. Все они уверяют, что кто-либо, без их ведома, не принесёт на судно даже кошку. Сегодня вечером не отплыло ни одно торговое судно. Единственная надежда, это маленькая шхуна "Ласточка". Её владелец говорит, что его сын неожиданно прибежал и сказал, что он срочно плывёт за каким-то выгодным товаром. От расспросов он уклонился, и, хотя отец хотел ему это запретить, подозревая что-то неладное, тот взял пару ещё таких же юнцов и умчался в порт и исчез.
– Это очень похоже на то, что мы ищем, – хором сказали капитаны.
– Я сразу же изучил внимательно карту,– продолжил Джереми Питт,– Прямо напротив Тортуги в пяти милях на берегу Гаити находится городок Порт-де-Пэ. Мне кажется, что это слишком близко, чтобы там кого-то прятать. Но всё равно поиски следует начать с него, а потом продолжить их по побережью на запад и на восток. Ближайшие английские владения слишком далеко, да и французские моряки не решатся туда плыть.
– Ну что ж план действий ясен. «Арабелла» уже утром будет готова отправиться в погоню за Диком, а ваши корабли прочешут побережье Гаити. Не думаю, чтобы у этих лордов хватило ума, на что-то более оригинальное.
Но оказалось, что этих лордов ума ещё меньше, чем думал Питер. В этот момент раздался стук во входную дверь.
– Неужели, хоть какие-то новости, – с надеждой сказал Джереми Питт.
Питер, а за ним и все остальные бросились вниз. Он мгновенно снял засовы и распахнул дверь. Перед ним стояла улыбающаяся мадемуазель Мадлен, а за ней его жена.
– Получайте вашу супругу в целости и сохранности, она освобождена без единого пушечного выстрела или проломленной головы и даже без капли пролитой крови. Спокойной ночи, дорогая.
– Может быть, ты останешься ночевать. У нас от прежнего владельца осталась очень широкая кровать!
– А если я вдруг приму твоё предложение? Но нет, на сегодня приключений достаточно!
– Но у нас прекрасная спальня для гостей, – неуверенно проговорил Питер.
Женщины расхохотались, крепко расцеловались и мадемуазель Мадлен села в ожидавший её портшез.
– Я что-то не так сказал, – совсем растерявшись, сказал капитан,
– Что ты дорогой! Ты всё всегда правильно говоришь!
Товарищи капитана, понимая, что вся эта эпопея уже закончена и, что супругов надо оставить одних, тут же начали прощаться.
– Ну а теперь рассказывай всё, как было, – сурово сказал капитан Блад.
– Прежде всего, должна признаться, что мы вели себя как последние дуры. От первого торговца нас отправили ко второму. Но тот сказал, что обещавший ему кружево креол не хочет ему их отдавать, так как ему выгоднее продать их все оптом, отправив на Кубу испанцам. Поэтому надо спешить, пока их ещё не увезли. Нас повели туда, мы зашли на какой-то склад, там нас провели ещё в одну комнату, потом во вторую, и тут мы обнаружили, что мы заперты. Мы ждали, ничего не понимая, и вдруг вошёл какой-то англичанин, судя по акценту, с которым он разговаривал с французами, которые его сопровождали. Он показал на меня: «Эту свяжите, заткните рот и отнесите на шхуну, а вторую оставьте здесь часа на три, а потом, когда совсем стемнеет, выведите куда-нибудь в город.
