Николай Николаевич Акулов
Добро должно быть с кулаками
Зачем платить налог Москве, коль это можно взять себе.
Примерно так и рассуждал, войска к казакам когда слал.
Но вот и август, конец лета. Казалась, близко уж победа.
Но видно рок или судьба, пришла в ту ночь и к Ермаку беда.
Татары ночью нападают на спящий лагерь, видно знают,
Что мало казаков, и нет подмоги. А те к реке, где стоят строги.
На пальцах можно пересчитать, кто пробился в ту ночь опять.
Ермак пробился, струги видно. Доплыть не смог, а как обидно.
Доспехи, дар царя, в бою спасали, в воде – зря,
Снять не успел, ко дну и тянут. А сил уж нет, вдобавок раны.
Хлебнул волны. Студеная вода надёжно спрятала тогда.
Осталась память и легенда, и будет долго жить наверно.
Народ и имя не забудет. В градах и весях память будет.
Где улицу, где школу назовут. По Арктике и ледоколы поплывут.
И песни славные народ споёт. Короче, имя не умрёт.
И дело, начатое им, как знамя, перейдёт другим.
Сибирь к России прирастёт. И жить в ней будет наш народ!
– Ну, ты что там никак не проснёшься? – Славка опять грохнул кулаком по кабине, – вставай!
Захлопнув книгу, Виктор потянулся и открыл дверь.
– Завтракать будешь?
– А есть чем? – спрыгнул на землю мальчик.
– Иди в кафе, там повариха уже не спит. А мы пока машину подготовим.
Потянувшись, Виктор сделал несколько гимнастических упражнений и направился к кафе. Ночь, нехотя, уступала место дню. Сполоснув лицо под уличным умывальником, Виктор подошёл к стойке. Заказав кашу и стакан сока, он огляделся. За двумя столиками сонно жевали такие же дальнобойщики, из дверей вышла пожилая женщина с двумя девчушками лет по десять. В руках они тоже несли тарелки с кашей и стаканы с соком. Сев за соседний столик, девчонки бойко принялись уплетать кашу. Бабушка рассеянно о чём-то думала. Тут к сидевшим подошёл Сергей: – ну что, заканчивайте, ехать надо.
– Серёжа, ты бы сам поел, – посмотрела на него Бабушка. – Ехать-то далеко, говоришь, а сам голодный.
– Я уже поел, Бабуль, – тепло улыбнулся парень. – И на дорогу кое-что собрал. – Тут он увидел Виктора и, поторопив ещё раз сестрёнок, пересел к мальчику.
– Вить, я там документы и деньги этих в бардачке нашёл, что делать? – тихо спросил он мальчика.
– Деньги оставь себе, а документы отдашь Василию Ивановичу, что тебя встретит, скажешь, я передал. У тебя бумага найдётся, я записку ему напишу.
– Бумагу сейчас найду, – встал парень, и минуты через три вернулся с тетрадкой. – Вот сёстры писали, годится?
– Годится, – Виктор написал Василию Ивановичу, чьи документы у Сергея, приписав адреса скупщиков краденного и покровителя бандитов в милиции.
– На, отдашь всё. На словах скажешь, что банды больше нет.
– Хорошо, – кивнул парень. – Ну, мы поехали, спасибо тебе.
– Счастливо, – Виктор пожал парню руку, – ещё увидимся.
Доедая кашу, он видел, как Сергей, усадив в опель Бабушку с сёстрами, выехал со стоянки. С собой парень нёс один лишь пакет с едой. Допив сок, Виктор вернулся к фуре.
– Я готов.
– Вить, а кто это на опеле уехал сейчас? – посмотрел на мальчика Виталик.
– Выезжай, по дороге расскажу. – Они выехали на трассу, и Виктор начал свой рассказ.
– Ну, в опеле уехали жертвы наших бандитов. Они месяц назад сожгли их хутор, здесь где-то неподалёку. Видели, с чем они сели?
– С одним пакетом, – кивнул Славик.
– Вот это всё, что у них осталось. Жили при мотеле. За это и ещё за еду работали. Я их направил к брату в деревню. Там не пропадут, и девчонкам учиться надо.
– Вот, уроды, блин, – Славик сплюнул в окно, – как фашисты.
– Хорошо, что самих не сожгли, – буркнул Виталик.
– Бабуля с девчонками в лесу была, а парень спасся через тайный ход. На хуторах их всегда делают на такие вот случаи, – продолжил Виктор.
– Ну, а бандиты тебе что-нибудь сказали? Как они столько времени безнаказанно работали?
– Всё оказывается очень просто, – хмыкнул Виктор. – Они объехали все более-менее приличные базы, где загружали богатые грузы, и запугали, где диспетчера, где кладовщика, по-разному. И те сообщали им о ценном грузе.
– А чем запугали-то? – не понял Славик.
– Кого детьми, кого жёнами. По-разному.
– Это как?
– Ну, к примеру, есть у тебя малолетняя дочь. Вот встречают тебя вечером эти уроды и говорят: хочешь, чтобы с твоей дочкой ничего не случилось? Чтобы ты ответил?
– Не знаю, – растерялся Славик, – у меня дочки пока нет.
– Да понятно, что, – буркнул Виталик. – Кто свою дочь добровольно на заклание отдаст?
– Вот. Так же и эти люди думали. И соглашались информировать бандитов.
– И что, никто в милицию не пошёл? – не поверил Славик.
– Насчёт, кто пошёл, не знаю. Но даже, если б и пошёл, вычислить их было практически невозможно.
– Почему?
– А они звонили сами. И каждый раз с нового номера. На этом ребята не экономили.
– Ну, так можно было б отследить, кто так часто номера меняет, – хмыкнул Славик.
– Эээ, братишка, не всё так просто, – улыбнулся Виктор. – Они новые симки покупали с рук. У цыган, шантрапы разной, и тому подобное.
– Аааа, если так, то да, не отследишь, – согласился Славик.
– В общем, получив информацию о ценном грузе, – продолжил Виктор, – они звонили "своему" менту. Был у них такой, прикормленный, и видно, не низко сидит гадёныш. Он им сообщал о всех засадах, облавах и тому подобных мероприятиях. И, если всё тихо, парни отслеживали груз и брали его, используя ловушки, наподобие вчерашней. Свидетелей не оставляли. Груз перегружали уже в свою машину и везли к знакомым скупщикам. Машины не жадничали, бросали. Я отправил с Сергеем данные на скупщиков и мента, если, конечно, они не соврали, покрывая их. Пусть проверят.
– А нам за их ликвидацию ничего не будет? – нахмурился Виталик.
– Они милицейский экипаж убили, – хмыкнул Виктор.
– Вот откуда у них автоматы-то? – сплюнул Славик. – Так, менты нам спасибо должны сказать тогда. А так, ну посадили б их. Если б ещё посадили? Ведь, доказухи-то, практически, никакой. Отсидели б они и вернулись лет так, через десять, по амнистии к какому-нибудь празднику. И сто пудов, по новой начали б, теперь уже с учётом ошибок.
– Точно, – кивнул Виталик. – Так что, мы правильно всё сделали.
– Ну, и славненько, – улыбнулся Виктор, – что в этом наши взгляды совпадают.
Виталий включил радио и, переговариваясь, дружная команда продолжила свой путь к Питеру. А радио поучительно вещало:
"… Вышел Волк раз на охоту, смотрит, конь идёт с работы.
Волк к коню: – тебя я съем! – Конь в ответ:– да без проблем!
Только, видишь в чём загвоздка, чтобы есть было не жёстко,
Ты сними с копыт подковы и обедай на здоровье.
– Здесь ты прав, – Волк улыбнулся, – ведь подковы-то не вкусны.
Ну, давай скорей мне их, я голодный за двоих.
Конь тут шустро повернулся, да как даст Волку под дышло.
Волк и память потерял, конь дорогой ускакал.
Вот очнулся на рассвете, не поймёт, на этом свете
или уже на том, голова гудит кругом.
Волк потрогал своё брюхо, убедился, оно пусто.
– Надо что-то срочно съесть, не то ног мне не унесть.
Только вылез из канавы, глядь, Баран, и очень справный.
Волк к нему: – тебя я съем! А Баран: – да без проблем!
Только, что тебе трудиться, зубы портить, гоношиться.
Ты вот стань сюда под горку, пасть свою открой по шире,
я ж залезу на вершину, разгонюсь и в пасть запрыгну.
И жевать тебе не надо, мучить бедного Барана.-
Что ж, разумно, – Волк сказал и под горку побежал.
А Баран как разогнался, да как стукнул Волка в глаз.
Тот опять закувыркался, а в глазах и свет погас.
Вновь очнулся на рассвете, огляделся:
– в этом свете я ещё ли нахожусь? – И взяла тоска за грудь.
– Сколько раз меня уж бьют, можно ноги протянуть.-
Волк дошел тут до реки, наклонился и напился.
– Без еды, вода сгодится, – Волк вздохнул и оглянулся.
А к реке идёт портной. Волк к нему: – а ну-ка, стой!
У тебя ведь нет подков, прыгать – тоже не готов.
Ну, тогда тебя я съем. А портной: – да без проблем!
Только надо мне измерить, влезу я ещё в тебя ли?
– Ах, измерить, – Волк задумчив, – вроде, бить ему-то нечем.
Ну, давай, да мерь скорей, я сегодня всех голодней.
А портной достал свой метр, стал прикладывать на Волка.
А потом, как хвать за холку, и давай его о пень.
Колотил, колотил, да и в реку запустил.
Там его уж щуки ждали, моментально растерзали.
– И какой же здесь урок? – тут спросил у деда внук.
В сказке этой есть мораль: На чужой каравай рот пустой не разевай...."
– Это точно! – засмеялся Виталик.
Ровное покачивание машины убаюкивало, и Виктор задремал.
– Черт побери, – выругался вдруг Виталик, и машина стала снижать скорость и остановилась. Хлопнула дверца.
– Что случилось? – высунулся Виктор из спальника.
– Кажется, колесо пробили? – потянулся Славка, тоже видно задремавший.
Вернулся Виталик: – пробили оба ската, – сердито хлопнул он дверцей, – что будем делать?
– Ну, сервиса поблизости не наблюдается, – зевнул Славка, – так что, придется корячиться самим. Он вгляделся вперед, потом на часы. – Нам всё равно на ночлег устраиваться, а там вот деревушка, смотрю, рядом. Поехали туда, что ли, всё среди людей, не в чистом поле.
– Поехали, – обреченно кивнул Виталик, включая зажигание.
– “Пересмешники”– прочитал название деревни Славик и хмыкнул: – прикольно.
Деревушка, действительно, оказалась рядом, и вскоре Виталик свернул на лужок у крайнего дома. На скамейке у ворот сидел седой старик.
– Дедушка, мы тут у вас постоим до утра? – подошел к нему Славик, – колесо прокололи, пока сделаем, уже стемнеет.
– Да, стойте, – кивнул дед, с любопытством глядя, как Виталик, сердито бурча, бросил возле пробитого колеса инструмент. Виктор тоже вылез и, потянувшись, огляделся. Братья занялись колесами, а Виктор присел возле деда.
– Далече едете? – завел разговор дед.
– Да, в Питер, – кивнул Виктор – а у вас тут, смотрю, тихо.
– Так, работают люди, – пояснил дед, – зато вечером весело будет. Молодежи на лето много съехалось, возле конторы танцы играют.
– Дедуль, а молочка у вас, где можно разжиться? – поинтересовался Виктор.
– Молоко любишь? – усмехнулся дед, – другие в твоем возрасте все больше самогонкой интересуются да брагой.
– Нет, я этим не интересуюсь, – засмеялся Виктор, – я молоко люблю.
– Молоко и у меня есть, – кивнул дед, – скоро корова с пастбища придет, внучка подоит, вот и будет тебе свежее, парное, – захихикал дед.
– А можно, я пока дрова вам поколю? – заметил Виктор у сарая гору пиленых чурбанов.
– Хочешь сказать, ты и это любишь? – прищурился дед.
– Угу, – кивнул Виктор, – страсть, как люблю. Да и давно едем, засиделся уже, размяться хочется.
– Ну, поколи, побалуйся, колун там, у двери стоит, – кивнул дед в сторону сарая.
– Сейчас я побалуюсь, – усмехнулся мальчик, поворачивая браслет на Крест. Тяжелый колун заплясал над чурбанами. Через час Виктор огляделся, колоть было больше нечего.
– Дедуль, дрова куда сложить? – повернулся он к деду.
– Ложи в сарай, – махнул рукой дед, не поднимая головы. Он читал газету.
Сложив дрова и поставив в сарай колун, Виктор подошел к машине: – ну, что у вас?
– Да вот две гайки прикипели, – плюнул в траву вспотевший Виталик, пнув второе проколотое колесо.
– Дай попробую, – Виктор взял ключ. – Ну вот, где-то так, – через минуту положил он гайки к другим, лежащим у колеса. Дальше дело пошло быстрее, и уже через полчаса Виталик собирал инструмент.
– Ну что, ужинаем и спать, или поедем? – посмотрел на небо Славик.
– Посмотрим, – Виталик взял ведро и направился на другую сторону улицы к колодцу. По дороге шла корова. Увидев незнакомого человека, остановилась и вопросительно замычала.
– Зойка, Зойка, иди, иди, – встал со скамьи дед, – не бойся, не тронут тебя, кормилица ты наша. Дед, подойдя к корове, стал ее чесать и говорить что-то ласковое. Корова, недовольно мыкнув, направилась во двор.
– Вот и молоко пришло, – увидев корову, засмеялся Виктор, – на вас брать? – посмотрел он на Славика.
– Бери, – кивнул тот, – пива нет, будем молоко пить.
Виктор достал три кружки и поставил их на скамью. Вернулся с водой Виталик, и ребята умылись. Затем Славка достал их незатейливый дорожный ужин, а Виктор расстелил на траве скатерть.
– Интересно, магазин у них тут есть? – глянул Славка вдоль улицы, – что-то не видно.
– Что ты хочешь в магазине? – усмехнулся Виталик, нарезая хлеб, – кильку в томате?
– Да просто посмотреть, – пожал Славка плечами.
Вернулся, загнав в сарай корову, дед: – а что вы на земле-то? – удивился он, увидев скатерть-самобранку, – пошли вон ко мне на веранду, там места много.
– Да неудобно как-то, дедуль, – пожал плечами Виктор.
– Что значит, неудобно? – нахмурился дед, – пошли, как не русские всё равно, прости, господи. Ребята собрали еду и за дедом прошли на веранду. Места там, действительно, было много. Расположились за большим круглым столом. Дед принес горячей картошки, домашних огурцов, стали ужинать.
– Я смотрю, к спиртному вы – не того, – кивнул дед на стол, – не увлекаетесь?
– Нет, – покачал головой Виталик, – от спиртного одни беды.
– Тем более, мы за рулем, – добавил Славик, макая в соль пучок лука.
– А у нас ребята как с ума посходили, – покачал дед головой, – дня не проходит без пьянки. Прям, хоть караул кричи. Пропадает молодежь. Работа есть, живут в своих домах, держи хозяйство, живи – не хочу, а они пьянствуют и всё.
– А где берут-то, у вас что, магазин есть? – спросил Славка.
– Магазина нет как раз, а в неделю раз автолавка приезжает, – нахмурился дед, – а пьют самогон. Есть у нас тут один предприниматель. Три года назад поселился. То ли цыган, то ли азербайджанец, не поймешь, одно слово, басурман. Вот он и снабжает всех зельем. Раньше бабки кое-кто делали, а теперь он один – мо но по лист, – дед по слогам выговорил последнее слово. – Бабок всех застращал, те теперь сидят тихо, не рыпаются.
– Да, интересное кино у вас тут, – хмыкнул Славик.
– А вот и молочко, – заулыбался дед. На веранду вышла девушка с ведром в руках. Поздоровавшись, она улыбнулась: – подставляйте кружки.
Оторопело кивая, ребята стали протягивать свои кружки. А оторопеть было от чего. Таких девушек Виктор видел только в кино, в русских сказках. Невысокого роста, стройная, ладно сбитая фигура, длинная до пят русая коса, простое открытое лицо русской сказочной красавицы просто завораживало, как-бы делясь какой-то потаенной радостью и счастьем. Налив молока, девушка ушла.
– Внучка моя, – улыбнулся горделиво дед, – на каникулы вот приезжает. В институте учится.
– Славная у вас внучка, – покрутил головой Виталик, – жил бы здесь, посватался. – Все засмеялись.
– Да, один все лето сватается, – поскучнел дед. – Раньше был хороший парень, с Маришкой в школе вместе учились. А как спутался с дружками Руслана, пить начал. А раз пьет, уже считай – не человек, – дед горестно вздохнул. – Откуда черти принесли нам этого Руслана?
–А он чем занимается вообще? – прищурился Славик.
– Руслан? Да, Бог его знает, – пожал дед плечами. – Приехал к нам три года назад, купил развалюху на том краю. Через год на её месте поставил коттедж. Забор в три метра. Машины к нему какие-то ездят, люди по ночам шастают. В этом году собрался еще, то ли дом строить, то ли гостиницу, вон, – дед кивнул в окно, – напротив, видите.
Виктор еще на улице обратил внимание на большой фундамент и штабеля кирпича вокруг.
– Работать явно, вроде, нигде не работает, откуда деньги – непонятно, – пожал плечами дед.
– Так вы ж говорили, он самогоном торгует, – напомнил Виктор.
– Да, наверное, не в одной вашей деревне, – усмехнулся Славик.
– Вы что, думаете, на одном самогоне так можно разбогатеть? – не поверил Дед.
– Не знаю, мы не торговали, – засмеялся Виталик. За ужином и разговором не заметили, как стемнело. Вдруг на другом конце деревни заорал истошно магнитофон.
Я деревней шла с коровой,
на мосту чёрт повстречал.
Не понравилось корове,
как он руки распускал!
– Ну вот, теперь до полночи орать будет, – прислушался дед, – ладно, у меня тихо, а каково, кто поближе?
– Я что-то не пойму, у вас что тут, участкового нет? – спросил Виталик.
– Был, – нахмурился дед, – вначале лета утонул в речке. На деревне говорят, Руслан с ним перед этим повздорил. Трое детишек малолетних осталось, – вздохнул дед.
Тут за окном послышалась удалая пьяная песня.
Первым был я на деревне,
гармонист и тракторист. А как в город я поехал -
дебошир и скандалист!
Оборвалась она у дома деда.
– Ну вот, опять женихи пожаловали, – напрягся дед, вглядываясь в окно, – сегодня аж пятеро, – рассмотрел он стоящих на дороге парней. Те о чем-то совещались, поглядывая на окна веранды. Но вот, о чем-то договорившись, один направился к двери, остальные сели на скамью.
– Вечер добрый! – провозгласил ввалившийся на веранду крупный высокий парень. Его пьяные глаза забегали по сидящим за столом. – О, дед, у тебя гости?– скривил губы вошедший. – Уж, не жениха ли твоей внучке привезли? – Вошедший остановился у порога, вцепившись рукой в косяк. Пьян он был изрядно.
– Тебе какое дело, Самат, до моих гостей? – напрягся дед, – иди, иди, куда шёл, дальше.
– Так я к тебе и шёл, – оскалился парень. – Тут дело такое, у тебя – это, как его, товар, у нас – этот, как его, купец. В общем, сватается Андрюха к твоей внучке, вот, где-то так, – развел руками гость и, чуть не упав, вновь уцепился за косяк.
– Сын это – Руслана,– пояснил дед ребятам. – Я понял всё, Сомат, можешь передать своему Андрюхе, что он уже женат, а двоеженство на Руси не приветствуется. Ты понял?.
– Не, не понял, дед, – помотал головой гость,– ты это что, типа, Андрюху посылаешь, да?
– Конечно, и подальше, – улыбнулся дед.
– А, вот теперь понял, ну, ладно тогда, – он еще раз осмотрел сидящих за столом, – тогда я это, типа, пошел?
– Иди, иди, – кивнул дед, – осторожно на пороге не споткнись.
Гость, качаясь, вывалился за порог.
– И что теперь?– посмотрел на деда Виталик.
– Могут дом поджечь,– пожал тот плечами.
– Я посмотрю за ними, – встал Виктор. Он скользнул в темноту двора и остановился у крыльца, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.
– Ну что, Сомат? – встретили сидящие на лавке вышедшего из дома.
– А ничего, – зло сплюнул тот, садясь рядом. – Послал нас Дед конкретно, по-русски.
– Вот дает старый, и не боится, – кто-то хохотнул.
– А что ему бояться? Он свое уже отжил.
– А Маришку видел? – еще один голос.
– Нет. По ходу она или уехала, или спряталась.
– Что делать будем?– спросил тот, что смеялся.
– А, как и планировали, поджигаем дом, – зло огрызнулся Сомат, – если девка здесь – выскочит, тут её и повяжем.
– А Дед?
– А Деда, наоборот, в огонь. Нам свидетель не нужен.
– А если соседи прибегут?
– Не прибегут,– засмеялся Сомат, – за свои дома поопасаются. Когда Терентьевых жгли, много прибежало?
– Ладно, когда начнем?
– Да, как спать улягутся, так и начнем.
– Сомат, тут вон фура стоит еще.
– А, так это, значит, водилы с фуры у Деда, а я думал, его гости какие, – засмеялся Сомат.
– Возьмем и фуру заодно, наверное, не пустая.
– Много трупов получается Сомат,– возразил кто-то.
– А нам какая разница? Один или четыре, все сгорят, – заквохтал главарь.
– Ну что, тогда пошли пока отсюда, светиться не будем, – предложил кто-то.
– Пошли на стройку, посидим, – встал первым Сомат. Остальные потянулись за ним.
– Что ж вы кровожадные, ребята, такие? – покачал головой Виктор, тихо следуя за ночными гостями. Было темно, и кто-то включил мощный фонарь, светя под ноги. Компания обогнула фундамент и расположилась на скамейке у старой яблони.
– Покурим пока,– чиркнул кто-то спичками.
Виктор огляделся и повернул браслет на Рожок. – Отдохните пока, – хмыкнул он, чуть сжав пальцы левой руки. Сходив к машине, он достал из аптечки нашатырь. – А теперь поговорим конкретно. – Виктор прислонил Сомата к яблоне, и сунул под нос пузырек. Тот замотал головой. Виктор включил фонарь. – Ну что, ублюдок, говорить будешь, или удавить прямо сейчас тебя? – Виктор сжал кадык очнувшегося Сомата.
– Ты кто? Что тебе нужно? – заблеял тот испуганным голосом.
– Кто ещё есть в доме Руслана, ну? – Виктор надавил побольнее.
– Покупатели, три человека, Руслан и Хомса с Сабиром.
– Покупатели зачем приехали?
– За девкой, – судорожно сглотнул Сомат.
– За Марьяной?
– За ней.
– И сколько же Руслан за неё получил?
– Я не знаю, но много, девка-то – настоящая красавица.
– Понятно, это кто с тобой?
– Да, так, местная пьянь. Они Руслану в карты проигрались, теперь, рабы навечно.
– Они – рабы, а ты, значит, типа, пастух над ними? – хмыкнул Виктор. – Сомат промолчал.
– Ладно, суду все ясно, – Виктор отпустил парня и встал. Махнув в его сторону левой рукой, он направился к фундаменту недостроенного дома. Посветив внутрь, удовлетворительно хмыкнул. Дно глубокого подвала еще не было забетонировано, лишь ощетинилось торчащей арматурой.
– То, что надо, – Виктор вернулся к спящим парням, обыскал карманы.
– Не богато живёте, – оглядел он кучку ключей, три телефона, две пачки сигарет и коробку спичек. Закинув всё это в карман Сомата, Виктор, повернув браслет на Крест, стал брать парней по одному и скидывать в яму подвала. Закончив, посветил вниз. Все по-разному, но попали на торчащую арматуру.
– Ну, и чтоб вы не вылезли, – провел Виктор левой рукой над проёмом.
– Вам надо уезжать, они скоро вернутся, – Виктор вздрогнул от голоса девушки, стоящей в тени веранды.
– Утром поедем, – хмыкнул он, узнав внучку деда, – а они больше не вернутся, это я вам точно обещаю. – Он улыбнулся и коснулся успокаивающе руки девушки, – идите спать и ничего не бойтесь.
– Спасибо, – девушка слегка сжала пальцы Виктора и исчезла за дверью.
Магнитофон продолжал орать. Виктор поднялся на веранду.
– Ну, что там наши сваты? – все посмотрели на него.
– Пошли «не солоно хлебавши», как у нас говорят, – усмехнулся мальчик.
– Туда им и дорога, – кивнул Виталик, – и нам на боковую пора, вставать рано, – ребята поднялись.
– Вы, идите, я посижу еще, – Виктор присел к столу. Братья вышли.
– Хорошие ребята, хозяйственные, – кивнул дед на дверь.
– Хозяйственные, – согласился Виктор, допивая свое молоко.
– А эти, что, правда ушли? – кивнул Дед на окно, – что-то не похоже на них. Обычно часа два выкобеливаются под окнами.
– Сегодня спешили очень, – хмыкнул Виктор. – Так, это был сын Руслана? – поглядел он на деда.
– Нет – племянник, у Руслана здесь семьи нет. Поговаривали, что якобы где-то есть. Но здесь никто не появлялся.
– А Хомса с Сабиром – это кто?
– Это тоже какие-то родственники, те еще гаденыши, – дед сплюнул. – Девчатам нашим проходу не дают. Теперь вот к Марише прицепились.
– А живут они в коттедже, в конце этой улицы?
– Ну, да, – кивнул Дед, – улица у нас одна. Коттеджа, правда, три уже. Два в центре – это председателя колхоза нашего, бывшего. Рядом – бухгалтерши, а третий, в конце – Русланов. У него забор и собаки злые.
– Что, злее хозяина? – улыбнулся Виктор.
– Не могу сказать, я туда не хожу, не видел,– покачал головой Дед.
– Ладно, время уже приличное, пойду-ка и я спать,– Виктор поднялся.
– Как же вы втроем в кабине-то? – удивился дед.
– В тесноте, да не в обиде, – хмыкнул Виктор.
– Так, ты можешь вон здесь, на диване, – кивнул дед в сторону стоящего у стены дивана, – я сейчас одеяло с подушкой принесу.
– Спасибо, не откажусь, – улыбнулся Виктор, – тогда вы дверь не закрывайте, я до танцев ваших прогуляюсь.
– Посмотреть хочешь или потанцевать?
– Посмотреть, никогда не видел деревенских танцев.
– Ну, сходи, посмотри, только с нашими пьяницами не задирайся. Они – дураки все.
– Хорошо, не буду, – пообещал Виктор, выходя в ночь.
– Шик, блеск, красота, – усмехнулся Виктор, оглядывая небольшую, утоптанную до каменной твердости, площадку перед зданием конторы ушедшего в историю колхоза. На подоконнике захлебывался криком старый магнитофон.
Я на танцы приходила,
посмотреть там нечего.
Два косых, один хромой,
пригласить и некого!
Десятка два ребят разного возраста толклись на площадке, изображая какой-то новомодный танец. Другая компания, меньше по численности, окружала покрытые дверным полотном козлы для пилки дров. На полотне стояло несколько бутылок, пластиковые стаканчики, лежала на газете незамысловатая закуска. Парни «культурно» отдыхали. Не выходя на свет, Виктор обошел «центр культуры» и направился дальше. Коттедж Руслана действительно окружал высокий забор со всех четырех сторон.
– Нормальные люди такие заборы не ставят, – усмехнулся Виктор, прислушиваясь. За забором звякнула цепью собака. Подойдя к калитке, Виктор достал ключи, найденные им в кармане Самата. – Хмм, подходят, – кивнул он удовлетворительно, когда ключ, щелкнув, открыл замок. Осторожно приоткрыв дверь, Виктор оглядел двор. Три огромные сторожевые собаки лениво вылезли из своих будок и вопросительно на него уставились.
– Ребята, отдохните, – Виктор мазнул по ним левой рукой. Псы рухнули в пыль двора. Повернув браслет на Луну, Виктор тихо прикрыл дверь.
– И не скрипит, даже,– удивился он, – значит, Дед правду говорил, что здесь предпочитают ночную жизнь. – Во дворе стояли три джипа и один микроавтобус. Проходя к дому, мальчик заглянул в них. – Пусто. – В доме горели окна только на первом этаже. Из открытой форточки второго неслась восточная музыка.
Персик мой, персик мой, ласковый, ай!
Вместе станцуем твой танец давай!
Тело твоё в ароматах духов,
Я на коленях стоять тут готов!
– Отдыхают гости, – хмыкнул Виктор и потянул на себя дверь. Та легко открылась. Повернув браслет на Луну, он вошел.
– А ту, золотоволосую, помнишь? – на расстеленном посреди второй комнаты ковре полулежали у разложенных по тарелкам кушаний и стоящих кувшинов десять мужчин разного возраста. Раскрасневшиеся лица и блестящие глаза говорили сами за себя.
– Руслан, у тебя танцовщицы найдутся? – сел один вдруг прямо, возбужденно потирая руки.
– Извини, Иса, – покачал головой крайний, – эти – не обучены. Вот, в следующем году приезжай, я на выезде бордель дострою, там всё будет: и танцовщицы, и певицы. Тебя без очереди обслужат.
– Хоп, ловлю на слове, – хлопнул в ладоши Иса, – приеду.
– А планы-то у тебя, я смотрю, наполеоновские, – хмыкнул Виктор и повернул браслет на Рожок.
– Эй, Руслан, это кто? – увидел Виктора сидящий напротив двери. Все повернули головы ко входу.
– Эй, ты кто? – начал вставать Руслан.
– Дед Пихто, – улыбнулся мальчик и провел рукой по комнате. Гости застыли там, где сидели. Встающий хозяин плюхнулся обратно. Виктор быстро осмотрел особняк. Нашел там три тайника с деньгами и золотыми украшениями, сложил найденное в сумку. Спустившись в подвал, он обнаружил запертыми шестерых девушек.
– Вы кто и откуда? – оглядел он грязных полуголодных пленниц, проводив их наверх.
Всхлипывая, те рассказали, что из разных деревень. Кого обманом заманили, кого продали в рабство Руслану.
– Ну, картина ясная, – выслушав девушек, кивнул мальчик. – Поешьте пока, – он показал на ковер, – там ванна, помойтесь, а там гардеробная, подыщите себе, что переодеться.
– А что это с ними? – испуганно охнула первая девушка.
– Устали от трудов неправедных, – усмехнулся Виктор, – ни обращайте внимание, я их сейчас уберу. Повернув браслет, он перетаскал мужиков за дом. Собрав с ковра ножи, Виктор дал каждому и соорудил «Натюрморт», как будто они порезали в драке друг друга. Обыскав дворовые постройки, нашел целую мини фабрику по производству самогона. Взяв ящик готовой продукции, Виктор вынес его во двор и раздал каждому по бутылке, предварительно открыв их. Потоки самогона смешались с чёрной в ночи кровью. Разгромив самогонную фабрику и разбив все наполненные ёмкости, Виктор вернулся в дом. Умытые и кое-как переодетые девушки, заканчивали наедаться. – Девчонки, вы до дома знаете, как добираться-то? – оглядел их Виктор.
– Что, прямо сейчас надо уходить? – удивилась одна.
– А вы что, хотите их подельников здесь дождаться? – усмехнулся Виктор. – Ну, дело, конечно, хозяйское, но я б не советовал. За здешних хозяев они могут и прибить вас.
– А ты что, прибил их? – всплеснула руками всё та же девчонка.
– У меня был выбор? – сдвинул брови мальчик. – Короче, есть четыре машины. Кто водить умеет? – он оглядел притихших девушек.
– Я умею немного, – подняла наконец руку одна.
– Тогда бери микроавтобус и уезжайте. Можете себе взять из этого дома, что хотите. И вот ещё, – Виктор кинул каждой по пачке денег, – на дорогу, надеюсь, хватит? – Пять минут на сборы, автобус я выгоню за ворота. – Виктор, взяв с тумбочки у входа связку ключей, вышел. Выгнав автобус, он опять закрыл ворота. Появились девушки и стали рассаживаться. Одна подошла к Виктору: – вы мне покажите, что тут, где? Я ведь только на москвиче ездила.
– Ну, система такая же, – улыбнулся мальчик. – Три педали, рычаг переключения передач и рулевое колесо, – он показал и объяснил девушке, как управлять автобусом.
– Счастливого пути, – махнул на прощание он рукой.
Немного подёргавшись, автобус выровнялся и неторопливо покатил по дороге. Вернувшись во двор, Виктор огляделся, освещая его фонарём. Задержав взгляд на собаках, он задумался.
– А что, если, – он злорадно ухмыльнулся, – а вдруг поможет?
Закрыв калитку, мальчик направился к танцплощадке. Танцующих уже поубавилось, а вот выпивающих, наоборот, прибавилось, хотя в стороне уже несколько «отдыхали», пуская пьяные сопли.
– Эти уже никуда не уйдут, – оглядел их Виктор, – а вот этими займёмся. – Он поднял левую руку, и толпившиеся у стола парни попадали под него. Повернув браслет на Крест, Виктор взял за шкибот сразу шестерых и поволок к коттеджу Руслана. Перетянув таким же образом и всех остальных, он приступил к оформлению двора. Сначала он битком набил парнями машины и, закрыв двери, подпёр найденной в сарае арматурой. А тех, кто не поместился, развесил на втором этаже в окнах, прикрепив к крюкам из той же арматуры.
– Будем надеяться, что собаки им ноги не откусят, – прикинул он расстояние до земли.
– Может, хоть это, господа, отобьёт у вас желание пьянствовать, – оглядел Виктор ещё раз двор.
– Не знаю, правда, насколько у вас сил хватит продержаться тут, но то, что протрезветь успеете, это точно. Отвязав собак, он сунул им под нос нашатырь. Задёргав носами, они стали чихать и отбегать от Виктора подальше, едва придя в себя.
– Ну всё, ребята, веселитесь, – он тщательно запер калитку и забросил ключ в крапиву у забора. – Чёрт, уже и спать некогда, – Виктор глянул на часы. Музыка уже не играла. На танцплощадке никого не было. Только один ханурик доедал со стола остатки закуски.
– И где же ты раньше был? – усмехнулся Виктор и огляделся. – Вот, подойдёт, – он поднял левую руку. Подвесив ханурика к коньку крыльца конторы, Виктор направился к хате Деда. Стараясь не шуметь, пробрался на веранду и, сняв обувь, завалился на диван.
