Николай Метельский
Утверждение власти
– По доброй воле, осознавая последствия, отдаю свою кровь и силу, – и приложила окровавленный палец к каменной плитке.
А вслед за ней то же самое проделал и Казуки. Секунда, другая – и Атарашики произносит:
– Добро пожаловать в род, Аматэру Казуки, – улыбнулась она.
– Поздравляю, – кивнула Митико.
– Вот видишь, всё не так уж и страшно, – сказал я, подойдя к нему.
И в этот момент Казуки выронил камень, схватился за грудь и скрючился так, что ударился лбом об пол.
– Что происходит?! – спросила Митико, глядя на него расширившимися глазами.
– Не знаю… – прошептала точно так же ошарашенная Атарашики.
Я же упал на колени рядом с Казуки и повернул его так, чтобы видеть лицо. Он явно задыхался и кривился от боли, но, судя по всему, не такой уж и сильной.
– Ты меня слышишь? Можешь говорить? – произнёс я.
– Тело… изнутри… жжёт. И дышать… трудно… – кое-как сказал Казуки.
Да что тут происходит, чёрт возьми?! У меня такого точно… Или было? Дискомфорт точно был. Правда, ничего не жгло, но чувство пуха внутри действительно немного мешало дышать. Я всё списал на воображение, так как по факту дыханию ничего не мешало. И вот тут-то меня и осенило – парень ведь ни разу не пытался использовать бахир, а вдруг чужая энергия и правда негативно действует на ведьмаков? Ладно я, у меня ранг Абсолют, контроль организма бешеный, микроповреждений и не замечаю. Будь иначе, и мой арсенал уменьшился бы вдвое, а то, что осталось, использовал бы редко и осторожно. Короче, не был бы я Абсолютом, если бы так же чувствовал боль. А таким недоведьмакам, как Казуки, вполне может быть нехорошо. Акеми ведь говорила когда-то, что бахир Патриархам противопоказан. Но то бахир, а тут – магия… Впрочем, один фиг, чужеродная энергия в теле, и как она на тушку влияет, никто не знает.
– Помнишь, я учил тебя контролировать боль? Действуй. Попытайся абстрагироваться от своих ощущений.
– А ведь поговаривают, – неожиданно произнесла Митико, – что Патриархам этот ритуал тоже трудно даётся.
Б… Блин. Как матюгаться-то хочется. Сразу видно, что баба в тепличных условиях жила. Кто ж о таком вслух говорит? А самое поганое, что отнекиваться и переводить тему уже нельзя. Может, она и поверит в мои отмазки, но мужу всё равно доложит, а вот он поверит вряд ли. Одно радует – судя по всему, Казуки вне опасности. Раз уж другие Патриархи выживают, то и парень выживет.
Время выходит, пора сказать хоть что-нибудь.
– Если ваше предположение верно… – произнёс я, глядя на Митико. – Нет, даже если неверно, лишние слухи сильно испортят парню жизнь.
В тот момент у меня просто пухла голова от просчёта того количества слов, что я мог или не мог сказать. А ведь надо ещё и лучший вариант выбрать. Мозги под разгоном Фокуса просто плавились. Казуки отмазать, себя не подставить, выгоду найти. Хорошо ещё, Атарашики была удивлена состоянием парня не меньше, чем сестра. То есть будь я Патриарх, прошёл бы через то же самое, а значит, и удивление было бы… другим. Не меньше, скорее, более наигранным… Другим, короче. Имея достаточный жизненный опыт, отличить игру от реальных чувств довольно просто. Плюс сёстры неплохо друг друга знают.
– О, не волнуйся, слухов не будет, – ответила она. – Но мужу я всё расскажу. Ты ведь не против, чтобы твой господин знал об этом?
– У меня нет господина, – нахмурился я. – И с вашей стороны намекать на это… довольно грубо. Ещё раз – если я узнаю, что на парня оказывается хоть какое-то давление, мы с вами поссоримся.
– Нашёл кого пугать, – добродушно усмехнулась Митико.
– Я ж не расправой угрожаю, – хмыкнул я. – Если парень Патриарх, мы это выясним, и в этом случае ссора с нами примет совсем другой окрас.
Эх, если бы Атарашики дома не намекнула на то, что парень не прост, было бы гораздо проще. В этот момент я почувствовал, как тело Казуки под моими руками расслабилось. Видимо, ему уже лучше, но разгибаться он не спешил, замерев в скрюченной позе.
– Я передам твои слова мужу, – кивнула Митико.
Мне очень хотелось напомнить, из какого рода она вышла, и как-то надавить на это. У меня буквально язык чесался ляпнуть что-то такое. Однако пришлось сдержаться. Таков этот мир, даже не так – такова Япония в этом мире. Менталитет, правила, традиции, много чего формирующее местное общество и в этом обществе – никто не может принадлежать двум родам. Девушки, уходящие к мужу, становятся именно его опорой. Радеют именно за мужа и его род. И менять мне это не хочется, в конце концов, мне тоже предстоит привести в род жён, и хотелось бы, чтобы они были верны мне, а не своим родителям, братьям и сёстрам. Естественно, связи не рвутся, и Атарашики с Митико не стали чужими друг другу, но верность императрицы принадлежит лишь одному человеку. А сейчас, ко всему прочему, разглашение данной информации ещё и не грозит нам уничтожением. Так что думаю, в душе Митико ни одна струнка не дрогнула при разговоре со мной.
– Передайте, – произнёс я, удерживая её взгляд. – И помните – что бы там ни выяснилось в будущем, информация об этом принадлежит только нам.
– Как скажешь, – отмахнулась она. – Кстати, а это правда, что ты не используешь бахир?
Вот стерва. Спросила и пристально наблюдает за мной. За выражением лица, за движениями тела.
– Пф, – усмехнулся я. – Похоже, у вас от возможных перспектив голова закружилась. Передайте мужу ещё кое-что – я недоволен его женой. Провоцировать и лезть в чужие дела нужно гораздо тоньше, – после чего сконцентрировался и, припоминая, чему меня там учил в своё время Акено, зажёг на ладони бахирный светлячок. – Чувствуете?
Сидели мы достаточно близко, так что она должна была почувствовать движение бахира.
– Да, – прикрыла она глаза, усилием воли стирая с лица раздражение от моих слов о недовольстве.
Подозреваю, императрице очень давно не говорили такое и в таком тоне. Посторонние, я имею в виду. Но тут уж ей пришлось включить мозги и проглотить обиду. Возможный Патриарх слишком ценен, чтобы ссориться по пустякам.
– Вот и отлично. С этим, я надеюсь, мы разобрались, – произнёс я, гася светлячок.
Теперь дня три без ведьмачьих способностей ходить, но пока рано раскрываться. Я просто не представляю, что может предпринять император, узнай он, что у него под носом аж два Патриарха. Может, ничего, а может, и… Слишком уж я уязвим с этой Малайзией. А уж три дня я как-нибудь потерплю.
– Знаешь, Митико, – неожиданно заговорила Атарашики. – Я всё же раскрою твой логин в интернете, но не Синдзи, а его величеству. Пусть поднимет себе настроение.
– Да блин… – вздохнула императрица.
Глава 14
Сидя в удобном кресле, уперев локоть в подлокотник, а кулак в подбородок, старый император слушал эмоциональный рассказ жены.
– Нет, ты представляешь? Он, видите ли, недоволен! – передразнила она наследника Аматэру. – Стоило только вылезти из своей помойки, и сразу недоволен!
А вот последняя фраза Митико явно была уколом в сторону её тёзки, с которой они не в ладах уже долгие десятилетия. Император уже лет тридцать как прекратил попытки свести вражду на нет, так что обычно такие выпады он пропускал мимо ушей. Но поползновения в сторону рода с возможным Патриархом решил пресечь на корню.
– Парень всё сделал правильно, – произнёс он тихо и очень спокойно. – Ты выставила себя тупой малолеткой, за что и получила.
– Да как ты… – задохнулась она от возмущения.
– Он Аматэру. Я вижу это даже по твоему предвзятому рассказу. Атарашики явно не ошиблась в своём выборе.
– Он принятый наглец! – продолжала возмущаться Митико.
Отлично. Накал чувств, может, и не на пике, но где-то рядом. Время для резкого удара.
– Докажи, – произнёс император всё так же спокойно.
– Что? – смешалась Митико.
– Докажи, что он принятый.
– Но… Ата-тян же сама…
– Это всего лишь слова, – вздохнул он. – Атарашики могла и соврать, мало ли что у неё на уме? Докажи, что Аматэру Синдзи принятый.
– Но это же очевидно! – воскликнула Митико.
– Быть может, у него не та кровь? – приподнял он бровь. – Что-то мне подсказывает, что та. Может, не тот характер? Ну так все, кто с ним общался, говорят, что он истинный Аматэру. Докажи мне, что парень принят в род со стороны. С какой вообще стати Атарашики приняла в род прикормленного Кояма ребёнка? Почему он жил с Кояма и не состоял в клане?
– Ты… Ты серьёзно? – спросила она осторожно. – Но… Как? Откуда?
– Вот видишь? Тебя даже особо убеждать не пришлось, – хмыкнул он. – Да, мы знаем, что он принятый. Да, у нас нет причин сомневаться в этом. Но стоит ли постоянно вменять ему это? Если забыть, что он принятый, кого ты увидишь перед собой?
– Аматэру… – скривилась она, признавая.
– Отмеченного богиней, – кивнул император, сплетая руки в замок и кладя их на колени.
Ну да, она и забыла об этом. Тот шум в соцсетях Митико не могла пропустить и, естественно, сразу же позвонила сестре узнать, что там произошло. Такое по миру частенько происходит – и десяти лет не проходит, как кого-то отмечают своим появлением высшие силы. Но за всю её жизнь это впервые произошло настолько… близко. Великие супруги, какая же она дура! Как она вообще могла об этом забыть? Впрочем, ничего бы не изменилось, разве что она сейчас не позорилась бы перед мужем.
– Прости, – чуть склонила она голову. – Ты, естественно, прав.
– Забыли. Лучше повтори свой рассказ, но на этот раз без лишних комментариев, и попытайся вспомнить ваш разговор дословно.
– Что ж… – вздохнула она. – Когда мальчик упал…
– Нет, – прервал её муж. – Начни с их дома.
– Но мы там больше часа общались, – возмутилась она. – Да и в целом ни о чём говорили.
Быстро обмозговав её слова, император всё же согласился, что это слишком.
– Там точно ничего важного не было? – спросил он. – Тебя ничего не заинтересовало? В свете новых обстоятельств.
– Кроме умалчивания причин выбора именно этого парня ничего не могу вспомнить, – ответила она. – Но об этом я тебе уже подробно рассказала.
– Тогда ладно, – пожевал он губами. – Начни с окончания ритуала.
В жену император верил. Верил в её память и ум. Пусть она и не ровня Атарашики, но и посредственностью, и уж тем более глупой, её назвать нельзя. Верил он и в её преданность. Да, хоть и считалось, что жёны преданы лишь мужьям, но, если честно, это относится только к достаточно старым родам. А молодые… В лучшем случае, они ещё не доказали, что способны воспитать своих дочерей правильно, в реальности же случаи бывали разные. Ну а Митико… та, что в девичестве Сёда, вышла за него по любви. Да и что уж там – проверяли даже её. Императорской семье, к сожалению, приходится проверять вообще всех. Очередного сёгуната его роду точно не нужно. Ну а конкретно его жёны, ко всему прочему, делом и временем доказали, что верны только ему.
Если, слушая рассказ жены в первый раз, император лишь молчал, давая ей выговориться, то во второй раз постоянно переспрашивал и уточнял различные моменты. В принципе, много времени это не заняло.
– Вот, собственно, и всё, – закончила Митико. – В машине мы обе молчали. Когда вернулись к ним, все разговоры были сугубо формальными. Когда только приехали, парня, младшего парня, – уточнила она, – отправили отлёживаться, и больше я его не видела.
Помолчав несколько секунд, император произнёс:
– Мне надо подумать.
– Тогда я пойду, – поднялась из кресла Митико.
Они живут вместе слишком долго, чтобы она не смогла понять, что он имеет в виду. Закинув ногу на ногу и положив подбородок на ладонь руки, локоть которой он упёр в подлокотник, император уставился пустым взглядом в кресло, где только что сидела его жена.
Митико опростоволосилась. Дважды. В первый раз, когда вообще заговорила о Патриархах, и второй раз, когда решила… как сейчас говорят, развести юного Аматэру. По большому счёту, её попытки выяснить хоть что-то были правильны, раз уж проболталась, но вот метод она выбрала крайне неудачный. Они только что ушли от Кояма, и говорить им, прямым текстом говорить, что над ними есть какой-то господин и они ему чем-то обязаны? Зря она это ляпнула. Да и в общем слишком топорно сработала. С другой стороны, повезло, что они вообще хоть что-то узнали. Парень ведь хотел изначально попросить помощи Абэ Джунко, и если бы не его банальная вежливость, когда император предложил им в качестве донора для ритуала свою жену, ценнейшая информация ушла бы в клан Абэ. Хотя, конечно, могла и не уйти – далеко не факт, что Джунко оказалась бы такой же прозорливой, как и Митико. Информации по Патриархам мало, в отсутствие живого и доступного Патриарха специально её не ищут, и то, что Митико вспомнила малозначительный факт, о котором, может, и слышала-то пару десятков лет назад, да ещё и мельком, можно считать ещё одной удачей. Но как же жалко, что от неожиданности она проболталась. Естественно, парень им в любом случае уже не достался бы, но вот работать было бы гораздо проще. С другой стороны, его род обижать Аматэру не станет, и детишек Патриарха они так или иначе получат, а значит, и делать в общем-то ничего не нужно. Разве что пригласить к себе Аматэру и принести извинения за жену. С него не убудет. Да и извиняться перед Аматэру не зазорно, к тому же есть за что. А уж если это выгодно…
Жаль, жаль, что Патриарх у Аматэру. Деду и отцу явно было проще с молодыми Асука. Вот им можно было намекнуть, кому помогать не стоит, а Аматэру на такое лишь взбеленятся. Хотя… Можно ведь банально попросить. А они в ответ приведут логичные, с их стороны, доводы сделать наоборот. Да уж, с «братьями» всегда было одновременно и проще, и сложнее. В любом случае, его род по умолчанию имеет более выгодное положение по сравнению с любым другим родом, отчего появление Патриархов для них всегда только плюс. Появление в его стране, естественно. Тут главное палку не перегнуть со своими хотелками и сохранить Патриарха. Другие страны такое без внимания точно не оставят. Да уж, поднапрячься его службам придётся. А есть ещё союзник… и русские. С немцами проблем не будет, а вот что делать с русскими, надо хорошенько обдумать. С одной стороны, они, как и Германия, нужны – аналитики в один голос кричат, что мирное время кончается, с другой стороны, у русских с Виртуозами и так всё в порядке. Усиливать их ещё больше? Не хочется как-то. Ладно, это потом. Прежде всего надо побеседовать с наследником Аматэру. Судя по рассказу жены, в их паре с Атарашики главный, как ни странно, именно он. Во всяком случае, выходит, что это именно так. На публику, правда, демонстрируется другое, но это и правильно, так и надо работать. А с парнем им есть что обсудить.
Кстати да, Аматэру Синдзи. Весьма занятный юноша. На него собрано огромное количество информации, но при этом вопросы всё равно остаются. Самое смешное, что и ответы на эти вопросы есть, но при этом чувствуется натянутость. Самое простое – Шидотэмору. Как он сумел создать эту фирму? Ответ – Наката Акеми. И сразу вопрос – а с чего ей помогать парню? Как он смог удержать фирму? Ответ – подстроил несчастный случай «захватчикам». Но как, демоны его забери?! Откуда профи, устроившие это? Наката? Нет у неё таких людей. Где он научился драться? Кто его учитель? С одной стороны, у него много знакомых среди наёмников, тоже, кстати, вопрос: как ребёнок этого добился, а с другой – его умения слишком специфичны, наёмники такими не владеют. Ну, или императорские службы кого-то упустили. Или он действительно гений и придумал всё сам. Таких вопросов, на самом деле, немного, но их достаточно, чтобы обратить на парня внимание. Аналитики выдвинули множество версий, объясняющих эти вопросы, но самая реальная, на его взгляд, версия делала Аматэру Синдзи Токийским Карликом. И тут перед императором вставала дилемма. Карлик просил забыть о его существовании, и, с учётом спасения родственника императора, его собственной внучки, он не мог это желание проигнорировать. То есть либо отбросить самую реальную версию, объясняющую вопросы, связанные с Синдзи, либо признать его Карликом и отбросить уже сами вопросы. Причём про Карлика, и смех и грех, его люди ничего нарыть так и не смогли. Не самая слабая государственная машина не смогла нарыть ничего толкового про какого-то воришку.
Опять же, версий много, фактов – наоборот. Хотя, справедливости ради, они и не искали особо, не тот уровень у Карлика, а после похищения внучки император и вовсе свернул расследование. В итоге император решил не играть со своей совестью и прекратить задавать вопросы по Аматэру Синдзи. Он – Токийский Карлик, и это действительно объясняет очень многое, хоть и появляются другие вопросы, а значит, он отдаст плату за спасение внучки. Его род слишком стар, чтобы он бросал на него тень. Пусть даже об этом никто не узнает. Остаётся успокаивать себя тем, что Синдзи не опасен, а со своим любопытством он как-нибудь справится.
Эх, знала бы Митико то, что знает он, и у неё даже мысли о том, что он Патриарх, не возникло. А так, придётся извиняться ещё и за попытку влезть в чужие дела.
* * *
– Что будешь делать? – спросила Атарашики.
Отправив Казуки отдыхать и выпроводив Митико, мы с Атарашики засели в гостиной и попивали чай. Старуха была спокойна как удав и ни разу с окончания ритуала не выказала беспокойства.
– Ничего, – ответил я. – Сейчас ход за императором. Но если он будет тормозить, уеду в Малайзию. Мне и так придётся задержаться. Лучше скажи, что думаешь обо всём этом?
– Думаю, ничего страшного не произошло, – сделала она глоток чая. – Император не будет кричать на каждом углу о новом Патриархе. Ну и да, нам повезло, что Митико ошиблась и не промолчала.
– Я вот тут подумал и… Чисто теоретически, а что вообще император мог бы сделать, промолчи твоя сестра? – поинтересовался я.
– Хороший вопрос, – кивнула она. – На самом деле не так уж и много. Тут ведь такое дело, Синдзи, сам императорский род в любом случае получит то, что ему надо, а вот ограничить нас он уже не может. Наверняка есть рода, которым император не хотел бы давать Виртуозов. Если бы Митико промолчала, её муж наверняка пытался бы именно ограничить Казуки. Например, приставить к нему друзей, промыть мозги и заманить на государственную службу. В какой-нибудь секретный отдел, где его и видно-то не будет. Это мы с тобой знаем, что Казуки фанатик и ничего у императора не выйдет… – замолчала она резко. – Хотя там такие зубры работают, что я, пожалуй, не стану утверждать стопроцентно. Но это всё для примера. Пока мы не знаем точно, что за всем стоит император, мы и предъявить ему ничего не сможем.
– А как же «братский род и всё такое? – усмехнулся я.
Тяжко вздохнув, Атарашики поставила чашку на столик.
– У рода есть ты, Синдзи. Понимаешь, я могу понять императора в данном конкретном случае. Да, в озвученном мной варианте он не даёт Аматэру развиваться, но и не вредит. Я его не оправдываю, но и мы, заметь, получив интересный артефакт, не побежали с ним в Императорский дворец. Жизнь, она сложнее, чем тебе кажется. Да и действовал бы он так как раз из-за того, что мы Аматэру.
– Стоп, – прервал я её. – Вот тут я тебя не совсем понял. Вредить нам именно потому, что мы «братский» род?
– Как ни странно, – развела она руками. – И я говорила о конкретной ситуации, а не в целом. Именно из-за того, что Патриарх у нас, он и стал бы играть в свои игры. Попади Казуки к любому другому роду, и император только руки бы потирал. Ведь надавить можно на любого. Даже на клан. Если знать как и соблюдать правила. Пусть и не лично, но он поспособствовал, чтобы клан Асука в своё время отказал Отомо и Тайра. Я об этом знаю только потому, что хорошо знакома с императорской семьёй. Правда, Асука перегнули с выражением отказа, но это уже их проблемы. Ты вот, помнится, обмолвился как-то, что наша связь с императорским родом идёт нам только в минус. Мол, от неё лишь проблемы. Но кто ещё кроме нас может отказать императору в просьбе, порой настойчивой, и быть уверенными, что за это ничего не будет? Да никто. Император ничего нам не сделает, и только нам. Представь, что императору не нужно примирение Асука с Отомо и Тайра. Ты Патриарх, ну, или у тебя Патриарх, и ты не Аматэру. У тебя есть возможность их примирить, у тебя есть долг, чтобы желать это сделать, но тут раз, и император просит завернуть идею. А если не прислушаешься к просьбе… – замолчала она многозначительно. – Так что благодари богиню, что ты именно Аматэру. А император… Ну а что ему ещё-то остаётся? Мы, может, порой и рады помочь, но просто не можем, а вот отказать очень даже.
– Ну… – не знал я, что и сказать. – Логично. Под этим ракурсом я на ситуацию не смотрел.
– Я потому тебе и говорю постоянно, что всё не просто в отношениях Аматэру и императорского рода. В семейных отношениях вообще частенько всё не просто. Это со стороны кто-то может посмотреть и сказать, что если брат отказал тебе в чём-то, то какой он вообще тогда брат? Только вот подноготную истории этот некто не знает. Брата не знает, тебя не знает, ничего не знает. Лишь факт отказа. Император, кстати, даже с детьми Патриарха не сможет нас ограничить, хотя тут его лучше послушать.
– А что с этим не так? – спросил я с подозрением.
– Патриархов ограничивают с количеством детей. Ты разве не знал? – приподняла она брови в удивлении.
– Первый раз об этом слышу, – ответил я.
– Ну, теперь знаешь, – пожала она плечами.
– А на фига их ограничивать? – не понял я. – Ведь чем больше в стране Виртуозов…
– Тем больший шанс наступления хаоса, – прервала она меня. – Я даже не беру во внимание страх других стран, ты просто сам попробуй представить, что будет, если в стране появятся пара сотен Виртуозов. Сколько пройдёт времени, пока они не начнут драться между собой? Как только какое-то оружие становится нормой, его начинают активно применять. Но это если оружие равномерно распределено. А сотня Виртуозов в одном роду и вовсе никому не нужна. Такое даже нам не позволят. Не император, а общество страны. И это не только у нас, ты глянь на Англию. Там правители тоже не дураки – сколько у них уже Алдер? И где сотни английских Виртуозов?
– То есть получается, – произнёс я задумчиво, – что обнародуй мы наличие у себя двух Патриархов, то никто от такого факта и не почешется? Количество-то детей в любом случае будут контролировать?
– Получается так, – кивнула она. – Хотя два Патриарха в одной стране, да ещё и в одном роду, – это уникальная ситуация. И я не возьмусь гадать, что из этого выйдет. Но в теории – да, лично я не сильно бы волновалась.
– А императорский род? – спросил я. – Их-то никто сотнями Виртуозов попрекать не будет.
– Они традиционно универсалы, – пожала плечами Атарашики. – Хотели бы больше Виртуозов, обучались бы только одной стихии. Для императорского рода важны люди как таковые, с их камонтоку большего и не надо. Но даже если бы они пожелали большего… – задумалась она. – Скажем так: пока в памяти не стёрся прошлый сёгунат, имперская аристократия не будет пробовать организовать следующий. Воевать со всеми кланами страны никому не хочется. А вот по-тихому вырезать, такое они могут попробовать. Не всех, естественно. Да и для правления из тени не обязательно нужен сёгунат.
– Понятно… – пробормотал я. – Но с этим ограничением на детей нехорошо получается. Не люблю ограничений.
– Никто не любит, – пожала плечами Атарашики и, усмехнувшись, добавила: – Но ты сам-то хотел бы видеть в стране сотни Виртуозов? А трахаться день и ночь? Стал бы? Как по мне, в этом ограничении нет ничего страшного. Даже где-то наоборот.
На этот день у меня ничего больше не было запланировано, так что, допив чай, отправился переодеваться в домашнюю одежду, после чего вновь окопался у себя в кабинете. Мелькнула мысль позвонить Райдону да сгонять куда-нибудь отдохнуть, но как мелькнула, так и пропала – с Рэем мы всё равно завтра встречаемся. По идее, я должен был послезавтра уезжать обратно в Малайзию, но как оно теперь будет, не знаю. Надеюсь, император не будет затягивать с приглашением.
Через пару часов нудной, но необходимой работы сделал перерыв, чтобы навестить Казуки. Отправленного спать парня я нашёл в спортзале, где он выжимал из себя последние соки. Зайдя внутрь с увязавшимся за мной Брандом, застал Казуки отжимавшимся от пола. Услышав, как кто-то зашёл, парнишка сначала повернул голову, а потом резко вскочил на ноги и низко поклонился.
– Мне нет прощения, господин! Я готов принять любое наказание!
– Не совсем понял, о чём ты, – подошёл я к нему и, махнув рукой, добавил: – Присядем.
Похоже, он сильно себя накрутил.
– Простите, господин, – произнёс он не шелохнувшись.
– Сядь, – произнёс я, опускаясь на татами.
Бранд тут же попытался воспользоваться ситуацией и залезть мне на колени, за что был слегка затискан, поднят и уложен рядом. Ещё немного, и с колен его придётся спихивать. Поднимать эту тушу будет сложновато. После меня на татами опустился прячущий взгляд Казуки, только не на задницу как я, а на колени.
– Простите… – произнёс он тихо.
– Казуки, – вздохнул я, – пусть это будет звучать банально, но ты ни в чём не виноват. Если уж кто и виноват, то это Атарашики-сан. Ни тебе, ни мне неоткуда было знать, что так произойдёт, а вот она проиграла в знаниях, ну или в памяти своей родственнице. Но даже так, сделала она это не по своей халатности, и обвинять её лично у меня не получается. Забей. Дерьмо случается.
– Я должен был стерпеть, – произнёс он тихо. – Не показать виду.
– Вот если бы тебе это приказали, зная, что произойдёт, тогда да. Да и то… Главная проблема в том, что мы не знали, что всё выйдет так. Ты свою роль в ритуале выполнил, сделал всё, что требовалось, остальное тебя не должно волновать. Это уже наши с Атарашики-сан проблемы. Наша работа.
– Но ведь теперь у рода будут проблемы, – поднял он голову, поймав мой взгляд. – А чтобы избежать этого, мне надо было всего лишь перетерпеть.
– Казуки… – произнёс я немного раздражённо. – Какого хрена я должен успокаивать тебя, будто ты дитя малое? Если я сказал, что ты ни в чём не виноват, значит, это так. Будь иначе, я бы не стал тебя жалеть. Но даже в этом случае ты должен услышать, принять и больше так не делать. Хватит тут нюни разводить. И запомни хорошенько, впредь я не желаю слышать от тебя «господин». Ты Аматэру! У тебя более нет господина. Есть лишь старшие. Где это видано, чтобы родня обращалась друг к другу подобным образом?
– Прос… – начал он, но встряхнулся. – Я понял.
– Ещё раз. Ты – Аматэру Казуки. Ты лицо рода, его сила, его опора. Господин для всех Слуг рода. Тот, за кого они в случае чего пойдут умирать, и умирая, они должны быть горды, потому что их господин достоин этого! Сожги на хрен свои сопли и неуверенность! Среди Аматэру подобного не водится. И даже если ты где-то ошибся, прими это с честью и постарайся не повторять. Каков наш девиз?
– Во славу нашу, сквозь время, – произнёс он твёрдо.
– И этот девиз верен для всего рода, как самих Аматэру, так и наших Слуг. Но как они смогут произносить его, если их хозяева будут недостойны? Именно мы их гордость, их слава, их жизни. И мы обязаны соответствовать.
– Я понял! Я не подведу!
Похоже, моя импровизированная речь удалась. Парень прямо-таки горит воодушевлением.
– Вот и отлично, – начал я подниматься на ноги. – Пока что от тебя требуется лишь быть сильным, в том числе и физически. Так что продолжай тренировки, – пусть пар спустит. – Об остальном позаботимся мы с Атарашики-сан.
Вскочив на ноги сразу, как только я показал, что встаю, он вытянулся в струнку и громко произнёс:
– Есть!
И тут же упал на пол, принимая положение лёжа и начиная отжиматься.
– Пошли, Бранд. Не будем мешать энтузиазму молодых. Смотри не перетрудись, Казуки.
– Есть! – только и ответил он, продолжая отжиматься.
А Бранд просто подошёл к парню и укусил за лодыжку.
– Ах ты ж мать! Больно же!
* * *
Личного вызова от императора мы так и не дождались, зато нам прислали приглашение на празднование дня рождения императора Мэйдзи. По словам Атарашики, после Второй мировой ходили слухи, что праздник переименуют во что-нибудь вроде Дня Культуры, но не сложилось, так что третьего ноября вся страна празднует днюху одного из величайших императоров Японии. Это не моё мнение, но я согласен, что посредственность не смогла бы выиграть гражданскую войну и вывести страну из той жопы, в которой она пребывала, в топ-десять стран мира. В этот день во дворце вручают различные государственные награды, после чего там проходит праздничный банкет, во время которого, я уверен, нас и пригласят на личную встречу с главой государства.
Наблюдение за вручением наград было не сильно интересным занятием, однако кое-что данная церемония сумела до меня донести. Оказывается, вот ведь какая штука, мир не крутится только вокруг меня, и пока я ушёл с головой в свои дела, жизнь продолжается. Особенно запомнились трое. Женщина, получившая Орден Драгоценной короны третьей степени – высший женский орден страны. Получила за то, что медики её полевого госпиталя, главой которого она и являлась, под обстрелом артиллерии вручную перенесли этот самый госпиталь в другое место, на спинах вытащив оттуда всех раненых, а потом и всё оборудование. А дело происходило в Индии, где Япония постоянно огребает, но всё равно туда лезет. Справедливости ради, дабы не начать полномасштабную войну, лезет малыми силами. Вторым был глава посольства во Франции: потеряв половину людей, всё же не допустил начала войны между нашими государствами, доказав, что в провокации виновен кто-то другой. Правда кто именно, общественности не известно. Так-то подозрений наверняка хватает, но подобное на публику не выносится. Без доказательств. За это он получил Орден Восходящего солнца второй степени. Третий по старшинству орден в Японии, но учитывая, что первыми двумя за всю историю были награждены всего двадцать пять человек, не считая членов императорского рода, тринадцать из которых посмертно, Орден Восходящего солнца очень даже крут.
Ну и третьим был сержант третьего класса – Уэмура Юта, получивший всё тот же Орден Восходящего солнца второй степени. Тут вообще мрак. Простолюдин, Ветеран, умудрился уничтожить Виртуоза, уперев при этом какой-то ценный артефакт. Точнее, сначала он артефакт добыл и уже потом им же Виртуоза и грохнул. Дело происходило в Корее, где подразделения Японии и Китая что-то не поделили. Думаю, знай японцы, что лезут не на спецназ, а на Виртуоза с группой прикрытия, они бы оттуда дёру дали, но что есть, то есть. Японский отряд разбит, а единственный выживший, вместо того чтобы свалить, принялся преследовать противника. Сомневаюсь, что он всё заранее планировал, наверняка хотел просто проследить и собрать данные по ним, но те, видимо, где-то опростоволосились, а Уэмура не упустил свой шанс. Как сказала Атарашики, ещё пяток таких геройств, и ему дадут герб. Серьёзно так сказала. Я же задавил желание покачать головой: боюсь, пяток таких геройств вряд ли кто-либо переживёт.
