Николай Игоревич Епифанов
Огни сумеречного города
– Марк, что с тобой? – первым это заметил учитель биологии.
– Простите? – он непонимающе нахмурился.
– Грудь, – учитель указал глазами на сердце ученика.
Марк опустил взгляд и увидел, как пульсирует усилившийся свет, преодолевая преграду плотной ткани. Понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки и привести сердце в порядок, но до конца урока юноша то и дело ловил на себе недоумённые взгляды одноклассников.
Прозвенел последний звонок уходящей недели, давая понять, что теперь можно, наконец, отдохнуть, и ученики поспешили оставить школу. Вместо того чтобы сразу идти домой, Марк направился в магазин строительных материалов, где собирался потратить часть накопленных денег на бруски для стула. Он не планировал отказываться от намеченной цели, и потому ему было не жалко немного потратиться.
5. Мальчик с газетами
Держа под мышкой бруски, шурупы и разную мелочь, Марк вышел из магазина, что-то недовольно бурча себе под нос. Дело в том, что продавец на кассе решил вытянуть информацию о том, зачем мальчику понадобились стройматериалы, а когда получил ответ, принялся вздыхать и вопрошать о том, куда катится современная молодёжь и на что тратит своё время. Марк всё время сдерживал себя, во-первых, потому что разговаривал со взрослым, которого надо уважать, во-вторых, потому что ругань никак бы не помогла, но гнев определённо продолжал расти внутри него, как снежный ком, и не получал выхода.
– Эй, ты чего? – Марк остановился как вкопанный из-за вопроса в лоб от паренька, торговавшего газетами на углу.
Перед ним стоял ровесник. Он был на голову ниже, с оттопыренными ушами и по-смешному задранным вверх носом. Поверх копны густых волос парень нацепил клетчатую кепку, какие много лет назад пользовались популярностью в Фалько.
– Ты чего, говорю? Сознание потерял? – спросил парень и резко повернулся к приближающейся группе людей. – Покупайте свежий выпуск «Вести Фалько». Осталось всего несколько штук.
Люди прошли мимо, даже не заметив его, отчего парень едва заметно прикусил нижнюю губу и вернулся к Марку.
– Тебе это зачем? – кивнул он в сторону брусков.
– А не слишком ли много вопросов? – поинтересовался в ответ Марк.
– Ты тоже нудник, что ли?
– Кто? Нудник?
– Ещё и слов не знаешь. Прости, словаря с собой нет. Ну, иди нуди дальше, – парень уже собрался было вернуться к своим делам, но Марк его остановил.
– Я не нудный.
– По виду не скажешь, – парень смотрел снизу вверх, но выглядел уверенно и даже дерзко. – Так зачем тебе это?
– Хочу сделать стул.
– У тебя стульев дома нет?
– Есть. Нас в школе учили делать стулья. Я сказал, что это неправильно и можно сделать лучше…
– А нудник тебе ответил, что всё ерунда? – ухмыльнулся парень. – Знакомо.
– Кого ты называешь нудниками?
– Почти всех. Посмотри на них. Это не хочу, это не надо, то не буду, мне пора нудить, ой, нет, пора домой.
– Ты так это называешь, – Марк чуть было не рассмеялся, но успел сдержать себя.
– А как ещё? И папаша у меня нудник. Это он меня заставил газеты продавать, чтобы я учился дисциплине и труду. А зачем тебе им чего-то доказывать?
– Не им, а себе. Я хочу убедиться, что это правильно.
– А не всё ли равно? Если считаешь, что прав, значит, прав.
– А если считаешь себя камнем, значит, ты камень? – парировал Марк.
– Только дурак будет считать себя камнем.
– Вот я и хочу убедиться, что не дурак.
– Как-то сложно, нет? Тебя как зовут-то?
– Марк, – юноша протянул свободную руку.
– Виктор, – ответил продавец газет.
В неожиданном месте судьба, а может быть, обычная случайность свела Марка с человеком, который видел всё то же самое, что и он. Правда, относился к этому по-другому.
– Хочешь помочь? – спросил Марк.
– Хм, – Виктор задумался. – Почему бы и нет. Всё лучше, чем эта ерунда.
– А тебе не надо вначале их продать? – удивился Марк, глядя, как Виктор запихивает газеты в большую сумку.
– Ничего не будет. Всё равно я их уже не продам. Так куда идём? – он накинул сумку на плечи и с видом полной готовности стоял возле Марка.
– У отца в гараже есть верстак с инструментами. Думаю, вдвоём быстро управимся.
– Ты, я смотрю, упрямый, да? Мог бы плюнуть, и все дела. Ладно, пойдём.
Пока ребята шли по тяжёлым серым улицам Фалько, где из стороны в сторону сновали прохожие и проносились автомобили, оставляя после себя клубы дыма, они успели поговорить о многом. Марк узнал, что отец Виктора обладал достаточно суровым характером, который почти целиком направлял на свою работу. Он занимал должность директора типографии и следил за тем, чтобы всё было как положено. Правда, здесь Виктор сделал оговорку, уточнив, что, по мнению отца, «как положено» означает «как обычно». Ни страницей больше, ни страницей меньше, никаких новых станков – прежние хорошо работают и тому подобное. Сам Виктор, по мнению Марка, был очень странным человеком. Правда, странность заключалась в том, что он прежде не встречал никого подобного. Виктор всю свою сознательную жизнь относился к обычаям города, если их так можно назвать, абсолютно безразлично. Поначалу они казались ему глупыми, непонятными, но довольно быстро мальчик принял их как нечто само собой разумеющееся и совершенно неинтересное. Пусть ему и приходилось контактировать с внешним миром, выполняя те или иные обязательства, но жизнь Виктора строилась вокруг его внутреннего мира.
Это сильно удивило Марка, поскольку прежде юноша напрямую воспринимал себя как часть общества и не предполагал, что может быть иначе. А тут перед ним появился живой пример иного восприятия. Правда, Марк не мог принять позицию Виктора за чистую монету, поскольку не хотел стать безразличным к окружавшим его людям, но всё-таки важный урок он для себя извлёк.
– Тут ведь как всё обстоит, – уверенный тон Виктора никак не сочетался с его возрастом. – Что обычно говорят нудники, когда ты делаешь что-то «не так»? «Ой, не надо. Ой, какой смысл». То есть они считают тебя неправым, и на этом весь интерес к твоему мнению пропадает. А тебе хочется их в чём-то убедить и что-то доказать. Вот чего ты пристал к этому стулу?
– Я хочу убедиться, что могу сделать лучше.
– Ладно, неудачный пример. Скажем, ты левша и сидишь пишешь. К тебе подходит нудник и начинает как обычно: «Зачем левой? Это трудно, у нас всё под правшей». И что? Переложишь ручку в другую руку?
– Нет конечно. Мне удобно.
– Вот! – воскликнул Виктор, отчего несколько прохожих недовольно обернулись, но он не обратил на них внимания. – А раз ты не делаешь ничего плохого и тебе так удобно, то чего его слушать? Пусть себе бухтит. Ты же наверняка захочешь полезть что-то доказывать или предложишь смастерить стулья для шести персон!
Виктор был абсолютно прав в том, что Марк слишком близко принимал всё к сердцу. Обидой, злостью никак делу не поможешь, а только потратишь собственные силы. Юноше ещё только предстояло выработать собственную формулу.
Покинув пределы шумной улицы, мальчики свернули во дворы, где очень скоро пришли к длинным рядам ржавых покосившихся гаражей. Многие уже давно пустовали и служили в качестве склада для всяких ненужных вещей, о которых люди впоследствии забывали, оставляя тихо-мирно гнить. Под ногами валялись какие-то осколки, погнутые гвозди, иногда попадались бутылки. И если на лице Виктора было написано: «Мне это не нравится, но это не моя забота», то Марк чувствовал, как опять начинает злиться с немым вопросом: «Почему нельзя хотя бы не мусорить?» Добравшись до заветного гаража номер двадцать три, они с трудом смогли открыть просевшую дверь и пробраться внутрь.
Когда под потолком загорелась одинокая лампочка, кое-как освещая захудалое пространство, перед ними возник верстак, на котором валялись разные инструменты.
– Ещё не передумал? – примеряясь к молотку, спросил Виктор.
– Нет, – решительно ответил Марк.
– Ты хоть и не нудник, но такой упрямый.
Поначалу Виктор больше стоял в стороне, наблюдая за тем, что делает новый друг. По какой-то причине процесс вызвал в нём неподдельное любопытство, которое он пытался скрыть. Тем временем Марк отмерял, пилил, подтачивал, снова отмерял. Во все стороны летели опилки и стружка. Марк, как заправский мастер, полностью погрузился в работу.
«Хм, как странно. Глаза привыкли к темноте», – подумал Виктор, но уже через секунду понял, что на самом деле в помещении стало гораздо светлее.
Сердце юного Марка учащённо билось, испуская ровный тёплый свет, не знавший преград на своём пути.
– Вот чудак, – пробормотал Виктор, вложив в это слово вовсе не порицание, а уважение.
В конечном итоге он проникся идеей Марка и, глубоко вздохнув, подошёл к верстаку.
– Говори, что делать.
– Держи, – юноша протянул четыре плоских дощечки, – отпили там, где я отметил.
– Нет проблем, босс.
В четыре руки дело пошло быстрее. Виктор был не только исполнителем, но и предлагал идеи, которые Марку нравились.
– Ну что? Доволен?
– Да, доволен, – улыбаясь, ответил Марк.
Перед ребятами стоял крепкий, хороший стул – именно такой, каким представлял его Марк. Такая крохотная победа, а значила очень много. Она укрепила и веру, и силу юноши. Теперь он твёрдо знал, по какому пути намерен двигаться.
