Николай Игоревич Епифанов
Огни сумеречного города
Отсидев несколько часов на занятиях, он понял одну вещь. Преподаватели хорошо знали своё дело и доступно рассказывали материал, но каждый из них старался объяснить не как правильно и хорошо, а как допустимо. Например, на уроке труда школьники под чутким руководством мистера Тинкера заканчивали мастерить стул, к которому приступили на прошлой неделе.
– В целом, если сюда вбить гвоздь, – сказал учитель, – будет неплохо держаться.
Марк поднял руку. Его вопрос был настолько очевидным, что он удивлялся, почему никто об этом не спрашивает.
– Слушаю тебя, – длинный скрюченный палец мистера Тинкера указал на Марка.
– Зачем вбивать гвоздь, если можно сделать гораздо лучше и надёжнее?
– Для чего тебе это? – подобной реакции ожидать было трудно.
– Чтобы… чтобы стул был крепким и хорошим.
– Это не меняет дела, – покачал головой учитель. – Ты только лишнее время потратишь, а получишь всё тот же обычный стул.
– Но ведь его можно сделать хорошо. Он долго прослужит, да и красивее будет гораздо. Вместо того чтобы просто сколачивать, можно сделать поперечную…
– Марк, не занимайся ерундой. Тебе всего-навсего нужен стул. И вот он у тебя есть.
– Но мы же учимся…
– Верно, вы учитесь, я учу. Именно так. Ты хочешь сказать, что я не объяснил, как сделать стул?
– Объяснили, но плохо. Это ведь неправильно, – Марк чувствовал, как его голос слабеет под тяжёлым взглядом мистера Тинкера.
– Тебе не следует так разговаривать с учителем. И уж тем более ставить под сомнение мою квалификацию.
– Но вы приучаете нас к неправильному.
– Закончили разговор! Ты получаешь двойку. И для твоих родителей я напишу записку. Пусть разбираются с тобой сами.
Поняв, что не добился ровным счётом ничего, Марк обессиленно сел за парту. Он не получил ответа, не сделал лучше, а только навредил самому себе. Уже после урока мистер Тинкер не глядя положил на стол листок бумаги, на котором было написано: «Вынужден сообщить, что сегодня ваш сын получил двойку по труду, потому что отказался выполнять задание. Он пытался сорвать урок и оскорблял учителя в присутствии других учеников».
– Обязательно передай. Я потом проверю, – с этими словами учитель вышел из класса.
Когда день подошёл к концу, Марк вылетел из школы и быстрым шагом направился домой. С него на сегодня определённо хватило. Вместо того чтобы быть услышанным, понятым или получить объяснение, почему он не прав, юноша получил самую настоящую оплеуху, хотя совершенно не желал ничего плохого.
Чтобы ещё больше не ухудшать настроение, Марк шёл, глядя себе под ноги. Путь домой пролетел незаметно, и вот юноша уже зашёл в квартиру, оставив позади безумные события. Разулся, помыл руки, заглянул к маме и отдал ей записку мистера Тинкера. Она внимательно её прочитала и отложила в сторону.
– И что это значит?
– Всё, что там написано, неправда.
– Ты хочешь сказать, учитель врёт?
– Да, – обида начала медленно подкатывать к горлу. – Я не отказывался ни от чего и никого не оскорблял. Я всего-то спросил, почему нельзя сделать стул лучше и крепче.
– Зачем? – в глазах матери Марк увидел то же самое выражение, что и у учителя труда.
– Как зачем? Чтобы стул получился хорошим, а не только для того, чтобы был.
– Марк, учителю виднее, как нужно делать. Ты только всё усложняешь.
– Я не… Я… хорошо, – его плечи опустились. – Я понял. Больше так не буду.
– Вот и умница. Иди поешь, я принесла свежий брик.
– Хорошо, – сказал Марк и вышел из кабинета.
Очередное поражение. Может быть, он и правда зря всё это затеял? Какой смысл? Взрослые живут дольше, чем он, и знают гораздо больше. Наверняка же это неслучайно. Во всём виноват дурацкий сон.
– И с чего я вообще решил, что прав? – глядя на себя в зеркало, спросил Марк.
Сомнения прокрались в его душу и принялись отчаянно проедать ходы. Это чувство хорошо знакомо почти каждому человеку. Когда ты что-то делаешь или придумываешь, а в ответ получаешь безосновательную критику, то, конечно, начинаешь сомневаться и в себе, и в своей идее. В сомнениях нет ничего страшного, сами по себе они могут защитить от ошибок, помочь что-то поправить, но не стоит забывать о том, что далеко не всегда они оправданны. Люди, чья критика сбивает с ног, могут ошибаться. И в этом состоит главная трудность – не сломаться под чужим мнением.
Будучи совершенно беззащитным, Марк уже был готов признать своё поражение, лишь бы больше никогда не оказываться в подобной ситуации, но, прежде чем он успел принять поспешное решение, сон окутал его, дав чувствам и разуму время на передышку.
– Щёлк, щёлк, щёлк, – последнее, что услышал юноша перед тем, как реальный мир окончательно растаял.
4. Всему своё время
Когда настало утро и будильник принялся дребезжать на всю квартиру, Марк открыл глаза и почувствовал, что вчерашнее состояние отступило. Его страх и желание сбежать утихли, оставив после себя едва ощутимое послевкусие. Юноша улыбнулся. Разум больше не был окутан пеленой эмоций, и теперь можно спокойно рассуждать и обдумывать произошедшее накануне.
Никто и никогда не рассказывал Марку о том, что решения, принятые сгоряча, могут быть ошибочными и приводить к трагичным последствиям. Дело в том, что в такие моменты эмоции берут верх над человеком и пытаются найти наиболее быстрое решение с одной простой целью – защититься от опасной ситуации. Поэтому Марку сильно повезло заснуть в самый подходящий момент.
Досадная ссора с преподавателем из-за стула стала символом прожитого дня в целом, вобрав в себя все впечатления и ощущения. Юноша направил энергию именно в это русло, придя к довольно смелой мысли: «Я должен проверить. Я сделаю стул так, как считаю правильным. И если я не прав, то признаю это. Но не раньше». Марк чувствовал уверенность в своих выводах, но при этом понимал, что не имеет права голословно цепляться за них.
Ему хотелось как можно скорее приступить к делу, но вначале ждала школа. И Марк был совершенно не против, поскольку понимал, что ему нужны знания, чтобы стать сильнее и учиться анализировать. Ему нужна была пища для ума.
– Доброе утро, – на кухне, к удивлению юноши, оказался папа.
Перед Эдгаром на столе стояла большая чашка, наполненная чаем, а рядом с ней лежали старые карманные часы, без которых отец никогда не выходил из дома. Марк помнил их с самого детства – тяжёлые, стальные, с красивым узором на корпусе в виде множества шестерёнок, а внутри было выгравировано загадочное «М. Б.». Как-то раз юноша спросил отца, что означают эти буквы, но ответ прояснил довольно мало: «Они принадлежали одному моему старому другу. Его с нами уже нет». Что это за друг и как часы оказались у отца, Марк так и не узнал.
– Ой, – удивился юноша. – А ты чего не на работе?
– Спину прихватило так, что не могу встать. Еле сюда дошёл. Не переживай, я уже позвонил в контору. Надо только оформить больничный. Надеюсь, немного вычтут из оклада, – папа поморщился, держась за поясницу. – Слышал о твоей ссоре с учителем.
– Это не ссора.
– Неважно. Мама мне всё рассказала.
– Пап, я просто хотел предложить, как лучше, – произнеся это, юноша подумал о том, что стоило просто согласиться, а не начинать подобный разговор.
– Это никому не нужно, – Эдгар покачал головой.
Марк замер, внимательно глядя на папу. В его тоне и мимике было что-то иное – отличное от того, как говорили другие.
– То есть ты понимаешь?
– Понимаю, – с горечью ответил отец и опустил голову, – но это никому не нужно.
– И поэтому не нужно делать лучше?
– В этом нет никакого смысла. Вот научили тебя делать стул. Его можно использовать по назначению?
– Он хлипкий и кривой.
– Я не спрашивал тебя об этом. Его можно использовать по назначению?
– Да, можно, – скрипя зубами, ответил Марк.
– Вот и всё. Делай своё дело и живи спокойно. Твоих порывов никто не оценит, а себе создашь больше проблем. Зачем лишний раз утруждаться?
Когда Марк услышал позицию отца, то подумал, стоит ли сказать всё, что пришло на ум. Может быть, просто согласиться и уйти? Нет.
– Это неправильно, – в итоге заявил юноша. – Почему мы не должны любить то, что делаем, или хотя бы делать это достойно, а не абы как?
– Сынок, я не удивлён, что тебя гложут такие вопросы. Поверь мне, я проходил подобное. Тебе кажется, что ты умнее других, что лучше понимаешь, но это не так.
– Я не сказал, что я лучше…
– Не перебивай, – отец жестом показал, что стоит замолчать. – Я думал, что лучше других знаю, как жить и что делать, но мой отец, к счастью, объяснил мне. Люди живут в Фалько очень давно, и методом проб и ошибок у них сложился определённый уклад жизни. Тем самым жизнь построена на опыте, которого у тебя ещё нет.
– Опыте не напрягаться? – Марк чувствовал обиду, хоть и не мог до конца обосновать её.
– Почему же? – в отличие от сына отец был абсолютно спокоен. – Ты ещё слишком молод, чтобы понять, но когда становишься взрослым, у тебя появляется очень много забот: кормить семью, содержать имущество, выполнять обязанности. Когда со всем разбираешься, совершенно не остаётся сил на то, чтобы бессмысленно тратить время на идеальный стул. Не надо расходовать лишние силы на что-то неважное. Делай всё в меру и будь честен – вот залог спокойной жизни.
– Спокойной… – повторил Марк, уловив за кончик хвоста какую-то мысль, в которой крылась часть ответа на его бесконечные вопросы.
– Слушай учителей, набирайся опыта. Твои порывы обязательно пройдут, – подытожил отец, вращая в руке карманные часы.
– Спасибо, пап, – сказал Марк, хотя это стоило ему огромных усилий.
Внутри всё кипело от несправедливости и неправильности, но поскольку юноша только начинал делать первые шаги в понимании жизни, это были чувства, основанные на интуиции.
Пока Марк направлялся в школу, мысли в голове не желали успокаиваться, а выстраивались в новые и новые цепочки и обрушивались, когда натыкались на неправильный вывод. Марк любил и ценил своих родителей – они всегда были для него ориентиром. От них он узнал, что такое честность, добропорядочность, ответственность, уважение друг к другу и многое другое. Но сегодня он понял кое-что ещё: мама и папа были такими же людьми, которые могут ошибаться, ведь именно ошибкой Марк считал подобный подход к жизни. Из разговора с отцом стало ясно, что когда-то давно, будучи ребёнком, Эдгар нащупал то же самое, что и Марк, но в итоге сдался, чтобы жить «спокойную», а не хорошую и правильную жизнь.
Ужас заключался в том, что за этим словом скрывался совершенно иной смысл. Как-то раз на уроке учитель сказал, что человек – это социальное животное, поэтому многие черты личности, стремления и взгляды зависят от его роли в обществе. Ничто в жизни не происходит без участия других по той простой причине, что все мы нужны друг другу. Такова наша природа.
Марк резко остановился посреди тротуара, отчего кто-то тут же врезался в него и принялся ругаться всеми известными словами, но юношу это не смутило. Он извинился и отошёл в сторону.
Детали пазла сложились в яркий образ двух строящихся зданий. На одном строители что-то воодушевлённо обсуждали, предлагали новые идеи и думали о том, как сделать так, чтобы здание было крепким и служило людям не одно десятилетие. Благодаря этому этажи росли один за другим, стремясь ввысь. А вот на второе здание было страшно смотреть. Вокруг низкого, кривого чудовища валялись груды мусора и бродили безучастные строители. Они что-то делали, но даже не задумывались об этом. Им всем была важна «спокойная» жизнь, в которой нет нужды лишний раз утруждать себя и рисковать. И дело было не только в лени и удобстве. Каждый подсознательно понимал, но не хотел признаться самому себе в том, что боится не только неудачи, но и мнения других. Если быть незаметным, быть как все, то значит, ничего плохого случиться не может.
«Видимо, так отец и отказался от того, во что верил. Чего бы он мог добиться? Каким человеком стать?» – вопрос не предназначался никому, а был направлен в пустоту, откуда никогда не последует ответ.
Тем временем Марк добрался до школы. Он шёл по коридорам как призрак, для которого другие были такими же призраками. Приглушённые голоса, тени – всё оставалось где-то на периферии восприятия, потому что разум без остановки работал, стараясь объять необъятное. Слишком много он пытался понять сразу, но всему своё время – нельзя взваливать на себя ношу, намного превосходящую твои силы.
К счастью, начавшийся урок математики хоть на какое-то время спас Марка от тяжёлых дум. Юноша погрузился в мир уравнений, где всё было правильно и логично. Правда, то и дело приходилось пропускать мимо ушей слова учителя, пропитанные уже до боли знакомым жизненным подходом: «Попробуйте», «Неплохо будет уметь», «Это необязательно», «Ну, ты попроще возьми вариант». Это только вызывало злость и желание во время практической части взять самые сложные задания. Затем были уроки биологии, физики, родного языка. И пока одноклассники следовали тому, что говорили учителя, совершенно не напрягая себя, Марк успевал изучить гораздо больше и старался разобраться во всех тонкостях. Сами того не понимая, окружающие подстёгивали юношу, разжигая огонь в его груди.
