Николай Никишин
Орден Превыше Всего
Часть II. Глава 1
После вступления в Орден, жизнь Александра обрела некую стабильность. Его стали чаще посвящать в дела Ордена, а отношения с Ксенией с каждым днём становились всё крепче. Они день за днём проводили вместе, по приглашению Германского Великого Магистра провели месяц в Германии, ему там понравилось, у него в голове даже закралась мысль, что когда-нибудь, он бы пожил в ней пару лет на постоянной основе.
Их семьи не мешали их любви, напротив обе стороны были рады, как с точки зрения укрепления отношений между орденами, так и за любовь двух молодых сердец.
Четырнадцатого мая тысяча девятьсот четырнадцатого года Александр сделал Ксении предложение и ровно через месяц они поженились и обвенчались. Они поклялись друг другу в вечной любви. В тот момент никто из них не сомневался, что лучше партии для себя они никогда не найдут. Пара думала, что после брака их жизнь не потерпит никаких изменений, но судьба решила иначе.
Двадцать восьмого июня того же года по всей Европе прогремело ужасное известие, в городе Сараево в Австро-Венгерской Империи, боснийский серб Гаврило Принцип убил наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Фердинанда и его морганатическую супругу Софию Хотек.
Данное событие не могло оставаться без ответа. В Сараево и других городах Империи тут же начали вспахивать антисербские погромы. Сербов убивали, насиловали, выгоняли из страны. Соседи, что ещё вчера были друзьями, стали в один миг врагами.
Австро-Венгрия совместно с Германией потребовали Сербию начать расследование, но те ответили отказом. Тогда Империя поставила сербам ультиматум, требующий выполнения ряда условий: сербское правительство должно уволить с военной и государственной службы всех офицеров и чиновников, занимающихся антиавстрийской пропагандой; арестовать на сербской земле всех причастных к сараевскому убийству; принять эффективные меры к предотвращению контрабанды оружия и многое другое. На их выполнение отводилось два дня, но Сербия приняла во внимание не все пункты, что не могло удовлетворить Австро-Венгрию и те разорвали дипломатические отношения.
Ровно через месяц, Австро-Венгрия объявила Сербии войну и в тот момент запустилась цепная реакция. Россия по заключённому с Францией в тысяча восемьсот девяносто втором году по договору о взаимной военной помощи мобилизовала свои войска. Только и ожидая этого, в войну вступила Германия, а затем и все остальные «Большие державы». Никто тогда и не предполагал, что война затянется на долгие четыре года, поменяет политическую карту мира и Европа недосчитается на карте нескольких государств в их прежних границах.
Война не могла обойти стороной, как Орден «Возрождения», так и Орден «Света». В первые же дни войны, больше половины охотников двух орденов были вынуждены отправиться на фронт. Война с монстрами отходила на второй план.
Не мог стоять в стороне и отец Александра, будучи генералом русской армии, ему сразу определили место на Восточном фронте. Павлу Андреевичу было поручено отправиться в крепость Осовец, важное стратегическое направление, закрывающее собой выход противника к Петербургу. Приказ обсуждению не обсуждался и с честью Павел Андреевич сообщил о принятом решении своей семье.
Александр не желал отпускать отца и напросился с ним. Ему по возрасту и статусу была положена отсрочка, но тот не желал стоять в стороне и под личное командование отца отбыл на фронт в статусе офицера. Семнадцать лет и уже офицер. Правда в отличии от всех своих будущих сослуживцев, он, как и отец носил на правом рукаве оранжевую повязку с гербом Ордена.
Ксения не хотела отпускать мужа, но выбора у неё не было, тот стоял на своём, что они с отцом будут присматривать друг за другом. Он попросил жену ждать его, пообещав, что вернётся живым.
– Я обязательно вернусь, отец без меня пропадёт. – пытался перевести в шутку своё отбытие Александр. – Только жди меня. Всё будет хорошо. – он пытался успокоить жену.
Ксения, обнимая его за шею, плакала. Её слёзы, крупные, как дождевые капли, падали ему на грудь, оставляя на гимнастёрке мокрое пятно. В тот день Александр впервые увидел её слёзы. Ему одновременно было жалко оставлять жену, но по-другому он не мог. Он чувствовал, что должен быть рядом с отцом.
– Сколько тебя не будет? – не много успокоившись спросила Ксения.
– Пока отцу не будет позволено покинуть крепость. – спокойно ответил парень. – Я с ним буду до конца.
Ксению ответ не устроил, она не любила неопределённость, но оставила свои эмоции при себе. Она не хотела ссоры. Она всё приняла.
На прощание они поцеловались и Александр, сев с отцом в поезд, покинул Петербург.
С той поры прошло больше года, на долю Александра и Павла Андреевича выпало немало испытаний, они пережили два штурма крепости, в сентябре четырнадцатого и феврале-марте пятнадцатого, видели смерть товарищей и многие другие ужасы войны. За это время Александр показал себя как способный боец и успел встретить свой восемнадцатый день рождения. Совсем не так он его представлял.
Для охотников и на других участках фронта произошло не меньше событий, они никак не касались основных задач Орден. Но тогда охотники, все как один отмечали, что любая борьба с тварью менее страшна чем война. На охоте не приходиться вступать в бой со своим коллегой, что был по другую сторону конфликта.
Глава 2
4 августа 1915 года
С самого начала войны крепость Осовец была для немцев, как кость в горле. Больше года немцы безуспешно пытались её взять. Обстрелы сменялись штурмами, а штурмы обстрелами. Всё впустую.
Так было и четвёртого августа. Погода стояла ясная. После попытки очередного штурма немецкая атака захлебнулась. Русские солдаты стояли насмерть. Те, и другие несли потери, но атакующим казалось, что в отличии от них, русские не боятся смерти.
Под ливень пуль, Александр, с оранжевым шевроном на руке, выскочил из окопа. Ему было не впервой. Он больше не боялся, что может умереть. Рубящими ударами сабли, он отсекал конечности немцев. Тёмно-серая форма в миг становилась мокрой от крови. Тела падали одни за другим. Изуродованные, с отрезанными конечностями и вываливающимся внутренностями. Воздух вновь наполнялся смертью. С обеих сторон доносились крики раненых и всхлипы умерших. Бесперебойно работал пулемёт.
– Ваш благородие! – раздалось из-за спины Александра. – Берегитесь!
Он обернулся, на него бежал немец. Отчаянная попытка застать его в врасплох, обернулась для атакующего провалом. Александр резким ударом сабли полоснул того по горлу. Кайзеровский солдат упал, хватая последние в его жизни крупицы воздуха.
– Благодарю! – кивнул Александр, весь перепачканный грязью и кровью. – Мы так просто им не сдадимся!
Он был готов снова ринуться в атаку, но раздающиеся крики, его сослуживцев заставили его в спешке вернуться на позиции.
– Тикаем братцы! – прокричал один из сослуживцев Александра. – Обстрел!
Раздались взрывы от первых упавших снарядов. Всё за спиной парня заволокло густым дымом, воздух наполнился смрадом, стали слышны крики тех, кто не успевал добраться до окопов.
Александру везло, ещё несколько метров и он в мнимой безопасности, но хлопок сзади и взрывная волна отбросила его тело вперёд. Ударившись о земляной ров, он скатился в окоп. На него посыпалась земля, песок и двое, также спасающиеся от обстрела, сослуживцев. Все трое замерли.
Когда обстрелы прекратились, Александр попытался вылезти, в этот момент в сознание пришли и его братья по оружию.
– Ваше благородие. – спешно поднялся с выбритой головой рядовой Капустин. —Простите дураков, ежели мы знали, что вы тут прячетесь, то ясно дело, упали поодаль.
– Всё в порядке, Василий, – спокойно ответил Александр, поднявшись с помощью Капустина. – Главное, что целы!
Он обернулся и под вылез из окопа. Парень посмотрел вперёд. За облаками чёрного дыма ничего не было видно, лишь тела сослуживцев и убитых немецких солдат находились в его поле зрения. По лбу текла тоненькая струйка крови. Александр вытер её и посмотрел вдаль.
– Нужно найти отца! – вслух подумал он.
Павел Андреевич через бинокль наблюдал за полем битвы. Страх за сына не покидал его ни на минуту. Но не отпускать его, он не имел никакого права. Восемнадцатилетний офицер, на таких как он, должны ровняться солдаты. Те уважали и внимали его советы. Никто из них не разу не спросил про его нашивку на правой руке, считая, что он, как и его отец относятся к элитному батальону императора, лучшие из лучших. Да и к тому же они её уже видели. У одного из офицеров в гарнизоне была такая же. Не спрашивали и про то, как он стал в таком молодом возрасте офицером. Когда он только прибыл, все смотрели на него с подозрением, но после первых боевых действий все сомнения у них отпали. Александр показал себя храбрым солдатом и офицером, знающим цену людских жизней.
– Господин генерал! – обратился к Павлу Андреевичу, весь в грязи и копоти, с потрескивающими губами подпоручик Котлинский. – Враг отступил, понеся серьезные потери, из-за начинавшегося обстрела, мы были вынуждены вернуться на позиции.
– Главное, что целы! – обернулся генерал. – Воды?
Котлинский кивнул. Павел Андреевич передал ему флягу, и подпоручик жадными глотками начал пить. Напившись, он подставил левую руку и смочил её. После чего стал оттирать от крови оранжевую нашивку с гербом Ордена «Возрождения». Он тоже был охотником.
На данном участке обороны крепости Павел Андреевич собрал всех охотников, кто был приписан к Осовцу. Правда к этому дню, дожили всего трое. Он, Александр и подпоручик Котлинский.
Подпоручик был молодым парнем, с добрым, всегда гладковыбритым лицом, немногим старше Александра. Его подчинённые о нём говорили, что он не знает чувства страха или даже чувства самосохранения. Но это было не так. Он, как и все боялся смерти.
Год назад досрочно закончив своё обучение, был посвящён в охотники и прикомандирован к двести двадцать шестому пехотному Землянскому полку, вошедшему в состав гарнизона крепости Осовец. За свою недолгую жизнь ему довелось не раз вступать в бой с разными тварями, но реальным испытанием стала война с обычными людьми, которые, как и он, просто выполняли приказы.
– Александр цел? – спросил Павел Андреевич.
– Да, господин генерал! Он храбро сражался. Шёл к вам, но я его отправил к фельдшеру, его слегка контузило, как и меня. – поручик присел на землю, облокотившись спиной на мешок с песком, сжимая обеими руками фуражку. Пульсирующая головная боль, мешала ему соображать, в ушах звенело. – Что нас ждёт завтра?
Павел Андреевич не ответил. Сегодня ночью, его информатор в немецкой ставке, должен сообщить важную информацию. Она возможно даст ответы, что кайзеровская армия готовится предпринять. Но и без неё генерал знал, что немцы готовят генеральную атаку. Продолжать безуспешно атаковать они больше не могли. Им нужен результат.
Генерал, больше не сказав ни слова, покинул поручика и поспешил найти сына.
Он нашёл его, как и сказал подпоручик в полевом госпитале. Александру бинтовали голову. Вокруг него было много раненных, санитарки бегали туда-сюда с чистыми бинтами, их заслугу в выхаживании солдат невозможно было недооценить.
– Папа! – чуть приподнял голову Александр. – Рад вас видеть, вы пропустили хорошее сражение!
Павел Андреевич дождался окончания работы санитарки, после чего сел рядом с сыном.
– Не для того тебя готовил Орден… – печально произнёс он. – Но я рад, что понимаешь, что такое честь русского солдата. – левой рукой он приобнял сына и поцеловал того в забинтованный лоб.
– Честь имею! – гордо ответил Александр.
В их разговоре возникла небольшая пауза. Сын и отец смотрели, как вокруг них суетятся работники полевого госпиталя. Раненные просят закурить, а молодые санитарки отказывают им в этом. В такие моменты казалось, что полчаса назад и не было никакого штурма. Солдаты смеялись и просили товарищей, пришедших их проведать, принести хоть немного табака.
– Кайзеровской армии когда-нибудь надоест биться лбом о наши позиции? – спросил Александр отца.
– Сегодня ночью будет ясно! – ответил Павел Андреевич. – Поправляйся!
Генерал покинул сына и отправился к себе. У себя в землянке он долго размышлял об обстановке на фронтах. Он старался получать самую последнюю информацию. Конечно, ситуация крепости волновала его больше всего. Сколько они ещё протянут? Что готовят немцы? На эти вопросы ответ должен был дать информатор.
Так он просидел до ночи. С покровом темноты он выбрался из своего временного жилища и отправился полем в назначенную точку. Убывающая луна осветила ярким светом недавнее поле битвы. Вдалеке слышались выкрики на немецком. Сегодня, как и в некоторые другие дни после очередной атаки, было заключено временное перемирие, чтобы похоронные команды могли забрать тела погибших.
Под светом керосиновой лампы, Александр и подпоручик Котлинский ждали его. Вернулся отец парня спустя час. Нахмуренный, мрачнее тучи. В руках он держал переданную информатором бутылку коньяка. Небольшой подарок от германской части Ордена. Он поставил бутылку на стол и разлил в три кружки и из имеющегося съестного организовал скоромный стол.
– Господин генерал, что вы узнали? – спросил Котлинский.
– Ничего хорошего… – безжизненным голосом ответил Павел Андреевич. – Давайте, не чокаясь!
Все трое подняли кружки и выпили, закусив тушёнкой и почерствевшим хлебом. Генерал сразу налил ещё.
– Плохие новости, господа! – увереннее заговорил генерал. – Смерть наша всё ближе. Немцы готовят газовую атаку. – он откусил краюху хлеба.
– Хотят потравить нас, как собак… – рассерженно произнёс Александр. – Трусливые твари…
– На войне все средства хороши. – спокойно сказал подпоручик Котлинский. – Немцам не в первой.
Все трое выпили по второй.
– Есть способы как-то уберечься от этих газов? – спросил Александр. – Мы знаем, что они готовят. Нам нужно что-то предпринять!
– Вчера вечером немцам привезли противогазы, маски, позволяющие дышать в отравленном воздухе. У нас таких нет…– Павел Андреевич налил третью порцию. – Единственное, что мы можем сделать – найти мокрые повязки и как можно плотнее обмотать ими лицо. Давайте господа ещё по одной и на боковую. Сегодня нам предстоит трудный день и, возможно, он станет последним для всех нас…
Больше никто ничего не сказал. Все и так всё понимали. Уберечься от отравляющего газа немного способов, но все также понимали, что без последнего боя никто не отдаст крепость.
Троица охотников выпила и каждый отправился спать на свои места.
Александр улёгся в своей землянке и укрылся шинелью. Он долго не мог уснуть. Весть о грядущей газовой атаке пугала его. Но больше всего он боялся за Ксению. Что будет с ней, когда она узнает о его гибели? Они так мало времени провели вместе и им столько ещё нужно сказать друг другу. От этих мыслей глаза у него стали влажные, он достал из кармана маленькую фотокарточку. На ней был изображён он с женой в день свадьбы. Оба молодые, красивые, с надеждами, а сейчас? Парень не видел её больше года, да и сам сильно изменился. Если удастся вернуться, узнает ли девушка в нём того парня, которого полтора года назад полюбила на балу?
Данный вопрос для Александра остался без ответа. Держа фотокарточку в руках, он заснул крепким сном под звуки ухающей совы, летающей над полем боя.
Глава 3
6 августа 1915 года
Весь прошлый день, русские солдаты готовились к газовой атаке, они немногое могли предпринять, многие из них даже не могли представить, как отравляющий газ действует на организм человека. Их пугала неизвестность, а она страшнее смерти.
Павел Андреевич, проверяя оборонительные позиции увидел, как один из солдат крестится рядом с небольшой иконкой.
– Не поможет нам бог… – на ходу бросил генерал.
– Это с чего ж так, господин генерал? – удивился боец.
– Да с того, если он не хотел, чтоб люди умирали от рук друг друга, то давно всё остановил…
Генерал удалился, оставив бойца в тяжёлых размышлениях.
За несколько часов до атаки, Павел Андреевич поучаствовал ещё в одном интересном диалоге. Стоя на позициях, подпоручик Котлинский спросил его:
– Господин генерал, скажите, люди страшнее монстров?
– Да! – кратко ответил Павел Андреевич. – Монстры никогда не атакуют себе подобных, в отличии от нас с вами. – возникла паузу. – Знаешь, наш Орден защищает людей от нечисти, но сейчас я думаю, нам нужно защищать людей от их самих…
– Что с нами будет?
– Не знаю, никто не знает…
Немецкое командование к генеральной атаке готовились лучше. Для атаки русских позиций была выделена одиннадцатая дивизия ландвера. На главном направлении вдоль шоссе и железной дороги развернулся, усиленный маршевыми частями восемнадцатого полка. Чуть южнее ждал своего часа семьдесят шестой полк. Все остальные ждали дальнейших указаний.
На рассвете командующий германской армией вынул из кармана часы, те показывали без пяти минут четыре.
– « Zeit , – подумал он вслух и обернулся к своим бойцам. – In Position!»
Солдаты побежали исполнять приказ. Из заранее развёрнутых тридцати газобаллонных батарей, в четыре часа утра, с попутным ветром по всему фронту атаки начали выпускать хлор и брома. Пары которого полностью охватили позиции русских бойцов.
Действия газа оказалось сокрушительным, несколько рот полностью выбыли из строя, а где оставались выжившие их число еле дотягивало до сорока бойцов. Практически вся первая и вторая линии обороны Сосненской позиции остались без оборонявшихся. Всего в крепости из строя выбили более полутора тысяч человек. Тех, кто не получил отравления в той или иной степени тяжести попросту не было.
На этом подготовка к атаке не заканчивалась, немецкая артиллерия открыла огонь по крепости, чтобы до конца добить оставшихся выживших. Никто не мог оказать сопротивление.
Пока немцы только готовились пойти на зачистку позиций, бойцы русской армии умирали в страшных муках. Александр катался по полу, его тошнило кровью, зелёная газовая пелена стояла перед глазами, парень хотел вытащить пистолет и застрелиться, лишь бы больше не мучиться. Однако самым страшным для него было то, как рядом с ним умирал отец. Генерал русской армии, один из лучших охотников, преданный стране и Ордену, пуская кровавые слюни лежал на земляном полу. Он не заслуживал такой позорной смерти. Павел Андреевич предпочёл бы умереть от когтей оборотня или в сражении на поле боя, но не так.
Александр подполз к нему, положил его голову себе на колени и взял за руку.
– Прости меня, сын мой… – Павел Андреевич прощался с сыном. – Прости меня если был с тобой строг, прост…за то, что не всегда был рядом…
– Не уходи папа, прошу… ты мне нужен! – умолял его Александр, всё время откашливаясь кровью, по его щекам текли крупные слёзы, – Нам ещё столько всего нужно сделать… Ты нужен Ордену!
– У меня нет шансов… а вот у тебя есть все шансы занять в Ордене моё место. Пообещай, что выберешься отсюда! – из последних сил он приподнялся и левой рукой снял с шеи кулон с гербом Ордена. – Он теперь твой. Не посрами имя нашей семьи! И где бы ты не оказался, помни – Орден превыше всего… – произнёс Павел Андреевич последние слова в своей жизни, даже на пороге смерти Орден оставался для него делом всей жизни.
Александр опустил на землю отца, вытер слёзы, надел на шею кулон и, вытащив саблю из ножен, вышел из землянки, натянув окровавленную бинтовую повязку себе на лицо.
На отравленном воздухе пред ним предстала страшная картина, куча трупов с разъеденными глазами, те кто ещё был жив харкали и захлёбывались кровью от сожжённых лёгких, их кожа позеленела и начала слазить.
Среди тел Александр нашёл подпоручика Котлинского. Он был в плохом состоянии, но жив. Парень помог ему подняться.
– Живой? – спросил он его.
– Скорее живой труп. – ответил подпоручик Котлинский. – Где эти твари!?
Он достал бинокль и выглянул из окопа. Вдалеке в шеренгу стояли ряды немецких солдат в противогазах, они словно смерть дожидались своего часа, чтобы забрать жизни тех, кого не забрал газ.
– Ждём, когда подойдут поближе… – откашлялся подпоручик Котлинский. – и атакуем!
Наконец немецкие солдаты начали наступать, подавляя одиночное сопротивление. Они были уверены в своей победы и без страха шли вперёд по земле, приобрётшей от действий газа зеленоватый оттенок.
Кайзеровская армия легко заняла первую и вторую линию колючей проволоки и стала продвигаться к полотну железной дороги к Рудскому мосту, потеря которого означала рассечение всей обороны крепости и потерю Сосненской позиции.
Немногим лучше обстояли дела на юге. Семьдесят шестой полк ландвера не рассчитал действия газа и, как и защитники, попал под его действия. Это позволило остаткам двенадцатой роты, что обороняла центральный редут, временно остановить их продвижение.
Русским бойцам нужно было, что-то предпринимать. Они дождались, когда немцы подойдут как можно ближе, чтобы остатки восьмой, тринадцатой роты и пришедшее подкрепление из крепости в лице менее пострадавшей четырнадцатой, ринулись в атаку.
Немецкие солдаты, марширующие мимо мёртвых тел, в миг обезумели, когда из окопов начали подниматься «живые мертвецы». Никто не верил, что кто-то остался в живых. Многие из них в страхе ринулись бежать, побросав винтовки, а кто оцепенел от увиденного, без сопротивления принимали свою смерть.
Русские бойцы не жалели немцев, выкалывали штыками им глаза, рубили шашками, стреляли в убегающих. Всюду доносились крики и вопли убегающих немцев. Кричащие, что мертвецы восстали из мёртвых.
Александр не отставал, словно зверь он перемещался по полю битвы, не считая, рубил попадающихся ему на глаза немецких солдат, добивал из пистолета выстрелами в упор. В тот момент в нём больше не было человека.
В один момент он отбился от атакующей группы, но понял это слишком поздно. Выстрел издалека и угодившая в грудь пуля, прошедшая насквозь, повалила его на землю. Александр с трудом смог приподняться. На правой груди образовалось мокрое красное пятно. Парень встал на колени, жить ему оставалось немного, впереди он увидел, как на него идут несколько кайзеровских бойцов. За спиной тоже послышались шаги.
– «Может свои? – подумал Александр. – А какая разница? Я нежилец…»
Вдруг, солдаты, не добежав несколько метров, развернулись и побежали от него. Александру показалось, что он рядом с собой видит какое-то свечение. Предсмертные галлюцинации, посчитал он. Но оно не пропадало и через несколько секунд мимо него прошла фигура. Человек, кажется в обычной русской военной форме, но на его спине красовались два больших золотых крыла.
Мир всё сильнее плыл. Уже с трудом открывая на секунду глаза, чтобы через секунды их закрыть, парень увидел, как фигура безжалостно убивает убегающих солдат. Покончив с беглецами, она развернулась и подошла к нему. Из-за ухудшающегося зрения Александр практически не видел и не мог разглядеть подошедшего.
Фигура некоторое время помолчала, затем присела, сквозь туман перед глазами, парню показалось, что он увидел её улыбку.
– Твоя история ещё не закончена. – заговорила фигура, спокойным мужским голосом. Она положила руку ему на грудь и её крылья ещё сильнее засветились. – Помни, перед смертью у тебя должок. – то ли в шутку, то ли всерьёз сказала фигура.
Александру стало немного легче дышать, он ощутил, как рана от пули на его груди затягивается. Он хотел что-нибудь спросить у фигуры с золотыми крыльями, но не смог, обессиленный он повалился на мёртвую землю и ушёл в забытьё.
К восьми часам утра, русские бойцы успешно вернули утраченные позиции, а в одиннадцать с немецкой стороны прекратился обстрел крепости, что ознаменовало окончание провального штурма.
Во время контратаки подпоручик Котлинский был смертельно ранен, но его заслугу в обращение немецких солдат в бегство невозможно недооценить.
Бессознательное тело Александра нашла похоронная команда. Удостоверившись, что он живой, его доставили в крепость и вечером того же дня, его и многих других тяжелораненых вывезли с фронта.
В конечном итоге, русский гарнизон крепости отразил все попытки штурма, выдержал осаду, превосходивших по силам противника и отступил в начале осени по приказу командования. В связи с изменениями на Западном фронте, оборона крепости больше не имела смысла. Мирное население эвакуировали, что не смогли забрать взорвали.
Немецкие войска вошли в пустую крепость, понимая, что они так и не смогли взять её с боем.
