Николай Чувиков
Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных

– Прошу прощения, что я так резко вскочил. – Робот же, казалось, вообще не расстроился. – За время моего уединения я не раз обдумывал, что новые люди могут негативно отнестись к искусственному разуму вроде моего, а потому отточил этот небольшой фокус по обезвреживанию и обескураживанию потенциального обидчика. Надеюсь, вы не расстроились?

– Разве что по другой причине. – Она чувствовала себя глупо, но это нужно было сказать: – Мне правда жаль, я не хотела…

– Мои нейроны радуются, когда я слышу, что человек относится ко мне как к живому. – Он пожал плечами. – Кстати, хорошие рефлексы: я почти не успел.

С этими словами он развернулся и уверенной походкой пошёл в сторону противоположного шкафа. Там у него прямо из воздуха в руках образовался прозрачный и тонкий, как лист бумаги, пульт, на котором он прочертил несколько символов длинными и гибкими пальцами. В результате послышался щелчок, и через несколько секунд он уже возвращался к Вишну, грациозно, будто цапля, ступая по полу, при этом издавая цокающий и скребущий звук. Силикат, бросив на неё пустой, но такой выразительный взгляд, протянул в её сторону руку, в которой был зажат длинный, продолговатый предмет, напоминавший старое оружие Вишну – энергетическую спицу. Только эта вещь будто была выполнена из какого-то драгоценного камня вроде сапфира – она переливалась всеми оттенками синего и, казалось, вмещала в себя цвета и даже атмосферу тёмного предгрозового неба.

– Постойте. – Он снова притянул к себе спицу и провернул её в руках. – Нужно повернуть вот здесь. – Он показал на ту часть предмета, где синее сияние переходило в алебастровую тьму, и в этот же момент по нему побежали линии, постоянно прерывающиеся и скачущие, подобно человеческому сердцебиению. Силикат снова провернул «нижнюю» часть спицы, и всё прекратилось. – Как я уже говорил, никакой стены нет, но лишь для того, кто обладает этим. Врат тоже нет, ибо вся стена – это Врата.

– Но как же так может быть. – Она, как зачарованная, приняла спицу из рук робота, буквально ощущая, как её свечение пронизывает её насквозь. – Что что-то иллюзорное может сбивать катера и даже военные корабли…

– Я ничего не говорил про иллюзорность, я бы вас просил не искажать мои слова себе же во вред. Стена одурачивает и влияет на разум, так как так хотели мои создатели. – Он подбоченился. – Однако этот сердечник позволит увидеть вам правду – ту, в которой Стены нет вообще. Это и будут ваши врата.

– Хм-м… – Она взвесила сердечник в руках и с недоверием посмотрела на силиката: – Знаешь, как-то сложно всё это воспринять. Я шла сюда с определенной целью и установкой, а ухожу… ухожу с одной из самых загадочных вещей, которую мне только приходилось видеть.

– Уверен, что увидеть меня вы тоже не ожидали, – как-то слишком весело сказал робот, – но я здесь.

– Да, – Вишну улыбнулась, – и мне даже не пришлось ничего красть.

– Это точно. – Они немного помолчали. – А теперь идите, Вишну, вас ждёт ваша девочка. Однако я прошу вас не забывать обо мне: я буду до последнего синапса защищать наследство нашей общей родины, пока сюда не прилетят ваши учёные и не займутся изучением всего того, что скрывает этот анклав знаний.

Вишну улыбнулась и хотела что-то сказать, но вместо этого задала вопрос, который так и вертелся у неё на языке:

– Что я найду в Москве?

– Тёмную тайну, – мгновенно ответил силикат, указывая ей на выход.

Она уже подходила к призрачному барьеру, как вдруг снова услышала его голос:

– Осторожно, Вишну. Тот человек, о котором я вам говорил, – он здесь. Ждёт вас.

Она почему-то другого не ожидала, а потому просто грациозно кивнула, положила руки на эфесы клинков и уверенно прошла сквозь барьер.

Кого она ожидала увидеть? Логика была проста – единственного человека, которого встретила за время своего променада по Библиотеке Щаклака: того самого неприятного типа из-за игрального стола. Он с самого начала отнёсся к ней с подозрением, тем более что зачем вообще человеку устраиваться на работу в такое богом забытое место? Жители Та-Кемета фактически всегда могли рассчитывать на лучшие рабочие места, ибо ещё с незапамятных времен они ценились по всей Галактике как очень адаптивная и смышленая раса, при этом мало подходящая для механической и силовой работы. Так что устроиться уборщиком или прислужником щаканагов человек мог лишь с одной целью – постоянно находиться рядом с дверями анклава, каждый день пытать удачу, дабы разбогатеть, обрести могущество и получить запретные ныне знания. Интересно, конечно, как этот хам нашёл сюда дорогу и как смог найти все те подсказки, кои разбросали по Галактике древние земляне, но Вишну сомневалась, что у неё будет время на разговор.

Однако то, что она увидела в морозной темноте прилегающего к анклаву помещения, повергло её не то чтобы в шок, но в крайнюю степень удивления точно. Мало того, что это оказался не её недавний хамский знакомый, так это ещё и не человек был вовсе.

Перепутать встреченного ей инопланетянина нельзя было ни с кем: трёхглавый и трехрукий пришелец силуэтом вырисовывался на фоне открытых дверей, а его безумное хихиканье отражалось от стен и заполняло собой всё помещение. Он немного пританцовывал, видимо, тем самым выражая свою радость, а из его правого кармана торчала та самая удочка, которой он что-то пытался поймать в мусорном коллекторе. Похоже, силикат и правда барахлил, так как отличить человека от такого инопланетного подвида мог даже самый примитивный опознаватель современности. Однако это не отменяло того, что Вишну сейчас грозила опасность, – а вот серьёзная или не очень, это было ещё под вопросом. Один клинок уже был на свободе, а её кошачье тело уподобилось пружине, готовой в любой момент сработать и бросить её вперёд, навстречу сражению. Она буквально чувствовала, как в ней вскипает кровь, но сейчас старалась как могла, чтобы закончить назревающий конфликт мирно. Вишну хотела уже что-то сказать, как вдруг послышался голос, которого она никак не ожидала услышать:

– Я ведь знал, что ты здесь не просто так! Я-то знал, знал, знал, знал… – Смешного инопланетного акцента как не бывало: на неё изливалась настоящая кеметская речь, без какого-либо намёка не то что на инопланетность, но даже на колониальное происхождение говорившего. Однако его язык заплетался, и он часто заговаривался, проглатывая окончания и повторяя по несколько раз одно и то же: – Но почему, почему ты?! Ты ведь даже не чистая… не чистая, да… Почему ты?!

Но дальше – больше: в один момент она видела перед собой несуразного пришельца с бессмысленным набором конечностей и огромным ухмыляющимся ртом разросшейся жабы, а в следующий – перед ней оказался длинноволосый мужчина в поношенном военном комбезе, не слишком-то отличавшемся от того, который сейчас был надет на Вишну. «Исказитель восприятия», – поняла она, но это объяснение поднимало ещё больше вопросов, нежели давало ответов: технологию производства этих приборчиков утратили после эпохи Забвения, так что современные правительства и регулярные армии использовали лишь те, что смогли сохраниться в рабочем состоянии до наших дней. Это означало, что их чрезвычайно мало и все они наперечёт: даже на чёрном рынке достать хоть одну штучку исказителя фактически невозможно. Так что откуда он у этого безумца? Даже если предположить, что он кеметский военный, что сомнительно ввиду устарелости его обмундирования, то Вишну точно знала, что исказитель не входит в их набор гаджетов: они созданы не для шпионской работы, а для убийства. Он же продолжал говорить:

– Они же выбрали меня… Выбрали! – Если бы не постоянно бегающие жёлтые глаза и не высовывающийся и облизывающий губы язык, он был бы вполне симпатичным мужчиной: с крупным носом, благородной щетиной и правильными чертами лица, – по крайней мере, так показалось Вишну (хотя можно предположить, что в последнее время она так много общалась с инопланетянами, что теперь каждый мало-мальски адекватный человек мужского пола казался ей красавцем).

– Кто тебя выбрал? – Она старалась говорить спокойно и размеренно: если он и правда безумен, то его можно просто убедить в том, что она друг. Некоторое время назад она достаточно увлечённо читала книги по человеческой психологии и соответствующим заболеваниям, так что знала пару трюков воздействия на таких, как он. – Расскажи мне.

– Они! – Он показал длинным мясистым пальцем в потолок. – Они пришли и рассказали про это место… они пришли и рассказали, что я могу! – Он усмехнулся, обнажив на удивление белые и ровные зубы. – Что я могу пройти сквозь!

«То есть некая раса пришельцев обратилась к кеметцу, дабы тот открыл им доступ к тайнам Земли прошлого», – мысли безумцев всегда нужно интерпретировать.

– Они сказали… они сказали, что я коренной. Сказали, что я открою, сказали, что мне позволят… Надо стараться! – Он ухватился руками за голову, и в то же время с его лицом произошли значительные изменения: песочные глаза перестали бегать по сторонам и целеустремленно сфокусировались на Вишну, а речь стала гораздо более связной и осмысленной. – И ты думала обмануть меня? Да как только я увидел твоё уродское тело на этой трубе, я сразу понял, что сегодня мне улыбнётся удача.

Ну да, оскорбления – чего ещё ждать Вишну от этого невротика. Однако она снова почувствовала, что перед ней стоит уже не тот человек, что раньше: будто его снова подменили, забрав из него все безумие.

– Им ведь необязательно знать, что дверь открыла именно ты. – Безумец начал угрожающе надвигаться на неё, а в правой руке мелькнуло что-то блестящее. – Я просто скажу, что дверь наконец поддалась и открыла мне свои тайны. Ведь так тоже может быть: я усердно работал, дабы добиться её признания.

– Делай что хочешь. – Она пожала плечами. – Я лично собираюсь уходить и предпочту, чтобы ты мне не мешал. Не претендую ни на одну книгу.

– Нет-нет, всё не так просто. – Он даже языком поцокал – ну что за тип? – Начать стоит с того, что ты свидетель. Да, твой ограниченный разум вряд ли нашёл что-то ценное в этом хранилище тайн, но, с другой стороны, когда ты узнаешь о моем возвышении, то, скорее всего, ты заявишь свои права на мои же знания…

– Делать мне нечего! – воскликнула Вишну.

– Ага, заговаривай мне зубы, давай! – Кеметец немного разжал руку, и она разобрала нечто вроде сложенной сетки, сиявшей ярким красным светом. – Во-вторых, ты, конечно, тупа, как и все колонисты, но, скорее всего, всё же прихватила что-то с собой. Мечтаешь сбыть на грязном чёрном рынке, не так ли? – Он чуть не зарычал. – Дай мне свой портфель.

– Нет, – просто ответила Вишну, и так вымотанная разговором с силикатом, – я не хочу драться с тобой, но если ты не дашь мне пройти, то мне придётся.

– Рюкзак, – он будто и не слышал её, – немедленно. Брось к моим ногам.

Вместо ответа Вишну угрожающе поднесла клинок к глазам и наполовину вынула второй: если он и правда военный или когда-либо был им, то определённо придётся туго. Он же лишь в очередной раз рассмеялся:

– И скажи мне, как так вышло, что я, человек благородных и богатых земных корней, провёл в этой поганой дыре целых два года… Два года в образе этого уродства, отброса космоса! А ты… Ты. Карлик с никому не нужной и всеми забытой планетки…

Но он не успел договорить: Вишну смерчем метнулась в его сторону, размахивая клинками в строгой последовательности, создавая ими настоящий смертоносный вихрь. На его же лице снова заиграла улыбка, и он, сделав выпад вперёд, полностью разжал ладонь, выпустив в сторону Вишну нечто вроде длинного огненного кнута, конец которого венчал шипастый шарик, который с лёгкостью пробил бы череп любого человека. Вишну, увидев летящий в её сторону смертоносный снаряд, чудом смогла перенести вес на левую ногу и уйти вбок. Однако, к её удивлению, на этом всё не закончилось, и кнут, изогнувшись в воздухе и описав нереальную дугу, обвязался вокруг её ноги, обжигая и разрезая кожу остро наточенными шипами. В последнем скачке вперёд она метнула клинок в человека, но тот лишь отступил в сторону, и лезвие улетело в ярко освещённый зал Библиотеки. Вишну повалилась на пол, и всё её существо пронзил нестерпимый холод: если бы не удачно найденный ею комбинезон, то она бы враз окоченела.

– Убого. – Она почувствовала его дыхание у себя на шее. – Так дерутся карлики у вас на планете?

Она молчала, в душе пытаясь понять, как же ей выбраться из сложившейся ситуации.

– Теперь давай-ка взгляну. – Он протянул руку за рюкзаком, и девушка почувствовала, как по её лицу заскользили его длинные пряди на удивление чистых и ухоженных волос. Идея пришла настолько спонтанно, что Вишну даже не успела обдумать её релевантность: она взбрыкнула, превозмогая растущую боль в ноге, и укусила его за ухо, почувствовав на языке железный привкус крови. Противник не то чтобы взвыл, но замычал и яростно тряхнул головой, что явилось большой ошибкой – Вишну услышала хруст, по губам потекла тёплая и густая кровь, а кеметец уже откатился прочь, держась за кровавый ошмёток того, что раньше было его ухом. При этом кнут он тоже выпустил из рук, и Вишну почувствовала, что хватка на её ноге заметно ослабла. Пара пассов рукой, и она уже встала на ноги и быстро поковыляла на выход, не забыв подобрать с пола обронённый клинок. Второй тоже надо было найти, но сейчас не до этого: скоро он очухается и будет ещё злее, чем прежде: а, как она уже убедилась, кеметец оказался очень опасным антагонистом. Благо, его кнут теперь болтался у неё на поясе.

Она выбежала в тёплый и яркий свет Библиотеки и сразу приметила, что на тех местах, где комбинезон соприкасался с перчатками, образовались холодные ожоги, уже начинавшие стягивающе зудеть. Более того, прилепленные к её рукам и ногам липучки рассыпались в прах от таких перепадов температуры. Но, что хуже всего, и она только сейчас это поняла, – со всех сторон её обступали щаканаги, видимо заслышавшие грохот открывающихся дверей и недавней борьбы, стянувшиеся, дабы наказать совершивших святотатство в их праздник. Они медленно и угрожающе подкатывались, каждый с раскрытыми глазами, будто считывающими её мысли и самую душу. Странно, что они до сих пор не пустили в ход свои гипнотические способности, но лучше уж так, а то её давно разорвали бы на кучу маленьких частичек. Вишну подбежала к краю платформы и посмотрела на уходившие вниз стены из книг… Если достаточно разбежаться, то…

– Мразь, – окровавленное лицо её противника сверкало настоящим бешенством, – запомни имя того, кто тебя убьёт!

Она видела, как к нему подкатился щаканаг, ощетинившийся несколькими угрожающими щупальцами, но тот лишь сделал пасс рукой со светящейся рукояткой, как ничего не ведающий инопланетянин развалился надвое, явив миру свои источающие пар внутренности.

– Марл! – Кеметец орал так, что его, наверно, услышали на всех этажах Библиотеки. – Запомни это имя, ибо оно будет вечно преследователь тебя после смерти!

Ещё одно неизвестное оружие, о существовании которого Вишну даже и предположить не могла: невидимый меч?! Что это вообще?!

– Да ну его на… – И она практически без разбега прыгнула в пустоту, в надежде долететь до ближайшего стеллажа.

Полёт длился целую вечность – воздух разметал её длинные волосы, и секунду она вообще ничего не видела. Но краем глаза она всё же заметила, как преследователь ринулся за ней следом, по пути нанеся смертельный удар ещё одному щаканагу. Те решили больше не рисковать, и ни один не приближался к Марлу, пока тот не спрыгнул вниз. Бежать не имело смысла – безумец будет преследовать её до самого конца планеты и сквозь бесконечные пространства.

Наконец Вишну спикировала прямо к стеллажу и с громким криком больно врезалась в его древометаллическое основание. Вниз посыпались книги, среди которых она успела приметить пару на языке, очень похожем на галактический. Скорее всего, что-то колониальное… Только вот бумага ей показалась слишком уж глянцевой… Хотя о чём она вообще думает в такой момент! Послышался грохот, и, поглядев наверх, она увидела, что Марл приземлился чуть повыше, в результате чего в воздух взвился торнадо из рваных листиков с глифовыми записями. Вишну, держа одной рукой готовый к бою клинок, а другой хватаясь за основание стеллажа, поползла вниз, стараясь добраться до единственной платформы, пересекавшей зал аккурат посередине. Там она сможет дать ему бой без посторонних свидетелей и вмешательства щаканагов. Но, чёрт возьми, как же он был ловок: казалось, что кеметец не спускается по стеллажам, а просто перепрыгивает вниз, вовремя хватаясь руками и придерживая себя от падения ногами.

– Чтоб тебя! – прошептала Вишну, стараясь ускориться, но Марл всё равно упорно её догонял.

Когда же расстояние между ними значительно сократилось, он взмахнул рукой, и прямо ей в глаза полетели бумажная пыль и обугленные страницы, рассеченные невидимым мечом. Она решила не оставаться в долгу и рубанула клинком прямо по свае, на которую в этот момент опирался Марл. Он издал бешеный крик и, потеряв опору, пролетел мимо неё, выпустив из рук рукоятку своего орудия. Он, конечно, не упал, а успел ухватиться за очередную полку, но Вишну теперь была выше, что давало ей определённое преимущество. Она запустила руку в рюкзак и изъяла оттуда энергетическую спицу – свой последний запас. Оставалось лишь хорошо прицелиться… прямо в голову…

В этот миг Марл встретился с ней глазами. Она замерла. Жёлтые глаза её противника пылали ненавистью, но было в них и ещё что-то – какая-то сомнамбулическая целеустремленность, будто он всё это время пребывал в оцепенении, выполняя чью-то далёкую и жестокую волю. Там плескался и страх – это определённо был он, но похороненный под сотнями других, противоречащих друг другу эмоций…

Его рот раскрылся в безумном крике ненависти и безумия, в то время как Вишну запустила в него свою пылающую разрядами электричества спицу. Он хотел отклониться, но не успел, и парализующая спица воткнулась прямо в его плечо, отчего Марл издал дикий крик и на секунду ослабил хватку. Вишну же только этого и надо было: её нога метнулась к нему с невероятной скоростью и врезалась прямо ему в голову.

Марл пролетел метров пять, прежде чем рухнул на прозрачную платформу, забрызгав ту кровью и слюной. Он уже не двигался, но Вишну слышала его причитания: не злобные и ненавидящие, но те, что она слышала до этого, – будто принадлежащие безумному и одержимому шизофренику.

– Не может… они же… я был выбран… выбран ими… они… они… – Под эти слова Вишну ловко спрыгнула со стеллажа и подошла к умирающему.

Странно, но она понимала, что только что дралась не с ним, но с кем-то другим, кто вселился, или же, скорее, кто управлял его телом. Она встала на колени и посмотрела в его золотистые глаза – на секунду она поняла, что в своё время он был очень красивым мужчиной, скорее всего, настоящей военной гордостью, одним из тех, чьё лицо помещают на агитационные плакаты. Она сама не поняла, как её влажная и трясущаяся ладонь легла на его окровавленную щёку. Его взгляд остановился на её лице, и впервые она увидела в его нём что-то ещё, кроме ненависти и страха.

– Убей… убей… – Она не слышала этих слов, но видела, как двигаются его губы.

Она потянулась за лежавшим рядом клинком и поняла, что их со всех сторон окружили щаканаги, кои с гробовым молчанием следили за происходящим. Что же – и пусть. Если её смерть уже предопределена, то, по крайней мере, именно она исполнит последнюю волю этого умирающего бедняги. Кончик лезвия упёрся прямо в сердце Марлу, и она увидела просящее выражение его глаз.

Он кивнул.

Она нажала на эфес клинка.

На секунду в его глазах появилась давящая агония, быстро сменившаяся упокоением. Марл больше не двигался.

Вишну выпрямилась, по пути убирая окровавленный клинок в одинокие ножны и почему-то сразу подумав о том, что второго клинка она так и не найдёт. Огромные глаза щаканагов следили за каждым её движением, но в них не читалось ни ненависти, ни обиды, ни ярости за осквернение их священного праздника. В них не было абсолютно ничего. Она гордо смотрела на них, пытаясь как-то совладать со своим скорострельно бьющимся сердцем и вконец сбитым дыханием.

– Я не буду драться, – произнесла она тихо, – я слишком устала. – И правда, она ощущала, что ноги вот-вот подкосятся, и она упадёт на холодный и неприветливый пол. – Делайте что хотите.

Один из щаканагов медленно подполз к ней и выпустил на волю извивающееся щупальце, усеянное маленькими точечками и чем-то вроде бородавок. Ей захотелось зажмуриться, но гордость не позволяла, и она решила смело смотреть в лицо своей смерти.

Щупальце оказалось на удивление тёплым – её комбез позволял осязать окружающий мир прямо сквозь ткань, так что когда щаканаг коснулся её плеча, она живо это почувствовала. Но Вишну не ощутила ни боли, ни давления, – щупальце лишь аккуратно её поглаживало, будто щаканаг боялся нанести ей какой-либо вред. Вишну вздрогнула и посмотрела прямо в глаза странному существу: его взгляд светился кротостью и каким-то восхищением, а аляповатый рот изогнулся кривым полумесяцем блаженной улыбки. Губы щаканага разомкнулись, и Вишну услышала то, отчего по её спине побежали мурашки:

– Ты – она. – Слова пришельца было очень сложно разобрать, так как он говорил густым и томным басом, при этом будто постоянно выдыхая воздух, но всё же Вишну устало кивнула.

Вполне возможно, что сейчас она стала первым человеком, кто впервые услышал, как щаканаги говорят на общегалактическом, но она настолько устала и измучилась, что хотелось лишь поскорее уйти отсюда. Тем более что израненная кнутом нога наконец дала о себе знать и заболела так, что впору истерически закричать.

В это время по толпе пришельцев пронёсся гул удивления и почтения, выражавшийся в одном-единственном слове:

– Она! Она! Она! – Это слово повторялось со всех сторон и во всех направлениях, волной распространяясь по Библиотеке и перекатываясь от находящегося внизу алтаря до самого небесного купола.

Те же, кто стоял рядом с ней, расступились, давая ей дорогу и формируя настоящий живой коридор.

Вишну лишь снова кивнула и, тяжело хромая, пошла на выход, ощущая, как то с одной, то с другой стороны к ней неистово тянутся благоговеющие щупальца одних из самых загадочных существ в Галактике – щаканагов.

Заходящее щаклакское солнце на секунду ослепило её, но потом сразу же скрылось за горизонтом, осветив городские трущобы манящим золотистым светом. На всём пути до выхода из Библиотеки она ощущала, как её касались и поглаживали чуть ли не падающие ниц инопланетяне. Она не хотела задаваться вопросами, как и почему, но что-то подсказывало ей, что это их поведение связано с тем, что она открыла дверь, что стояла закрытой сотни лет и стала для них чем-то вроде святыни или алтаря. Настоящая мечта любого местного аборигена – кладезь книг, недоступных не только им, но и всей Галактике на протяжении нескольких веков. И она открыла им дверь – может, даже исполнила какое-нибудь пророчество или предзнаменование, кто их там знает. Только вот они ещё не в курсе, что есть невидимый барьер, который вряд ли пропустит в анклав нечеловекообразное существо, и что там живет болтливый силикат с молниеносной реакцией и директивой охранять человеческие знания от чужого вмешательства. Но сейчас всё это было неважно – девушка хотела спать, хотела раздеться, хотела помыться… но больше всего хотела подхватить под руку Кару и улететь с ней с этой гнилостной планеты. Девочка слишком много натерпелась, и Вишну только и думать могла о том, как покажет ей развитые и красивые миры, где нет этих бесконечных трущоб, криминальных организаций и педофилов-насильников, кои устраивают беспредел в самом большом городе планеты.

Она, махнув на прощание щаканагам, увидела, как захлопываются двери Библиотеки, и оттуда снова начинает доноситься тягучее и загадочное пение, посвящённое божествам этих круглых и, как она смогла убедиться, достаточно интеллигентных пришельцев. На город опускалась ночь, и с запутанных лабиринтов улиц доносись возгласы празднества и хаотичные ноты музыки, – кто-то играл на горунджии, а кто-то – на обычной гитаре. Если бы не всё, что она пережила, то этот вечер показался бы ей даже заманчивым и благостным, – тем, который создан, чтобы гулять по звёздной набережной вместе со своим нынешним любовником: при этом желательно, чтобы у него была густая жёсткая щетина, а руки украшали классические чернильные татуировки (а не эта современная обманная хрень). И неважно, что вокруг вас царит полная разруха и нищебродство, – сегодняшний вечер создан только для вас двоих и для того мимолетного животного чувства, что возникло между вами. С этими мыслями Вишну изъяла из рюкзака небольшой распыляющий тюбик – стандартное лекарственное средство из аптечки скорой помощи любого космолёта: оно быстро заживляло раны, покрывая их защитным покровом, защищающим от внешнего воздействия и потенциальной заразы. По ноге пробежало приятное тепло, однако хромота так никуда и не делась, – порезы оказались достаточно глубокими, а в одном месте у неё просто вырвали кусок мяса. Вишну терпеть не могла шрамы, но, видимо, в её работе без них никуда.

Она вернулась обратно к дверям Библиотеки и спустилась к неприятно пахнущей воде – в душе витало странное ощущение дежавю и какого-то… обновления. Она пыталась сама для себя выразить свои эмоции, но никак не могла понять, что же именно сейчас клокотало внутри неё. Будто она только что прошла через настоящее пламя, а сейчас в воздухе разлиты умиротворение и расслабляющая прохлада. Это, конечно, только иллюзия, но она не могла не порадоваться такому внезапному приятному ощущению. С другой же стороны, почему бы не радоваться? Она раскрыла древние секреты Земли, нашла то, что искала (ну почти), и смогла справиться со смертельно опасным противником. Осталось лишь подхватить Кару под руку и убежать отсюда…

Вишну продвигалась по кругу вокруг титанического здания Библиотеки и высматривала нужную ей сливную трубу. Каждый шаг отдавался тупой и неприятной болью в ноге, но она прекрасно понимала, что осталось потерпеть ещё совсем немного, а потом она завалится спать хоть на всё время перелёта до Та-Кемета.

Но тут она увидела.

Остановилась.

Захотелось закричать…

Она наконец дошла до нужного ей слива, где она оставила Кару. И она до сих пор была там.

Она стояла на коленях в смердящей грязи, в то время как её голова со спутанными волосами вокруг маленьких рожек повисла так, будто она спала, а руки заломили за спину и, видимо, связали. Над Карой возвышалась доминирующая фигура мужчины, одетого в длинное блестящее пальто и поношенный костюм-тройку. Фигура улыбалась – заходящее солнце ослепляюще отражалась от золотых зубов, чьи ровные ряды создавали иллюзию того, что вся нижняя часть его лица объята смертоносным пламенем. Если бы оно было так.

Вишну захотелось просто упасть в воду и глотать её до тех пор, пока тело не пропитается химикатами и разрушительной органикой и не откажется функционировать, погружая её в бесконечный убаюкивающий сон. Но нет.

Она устало вытащила из ножен свой единственный оставшийся клинок и поплелась в сторону, не обращая внимания на то, что сзади неё уже стояли несколько вооружённых фигур в камуфляжных костюмах и с устаревшим оружием наперевес.

Золотозубый, конечно же, заметил её и уже подавал ей знаки, дабы она не медлила и побыстрее подходила к нему. Она на секунду пожалела, что с презрением относится к дальнобойным видам вооружения, но сразу же рассудила, что этот ублюдок, скорее всего, перестраховался и окружил себя защитным полем. Её мысли подтвердили еле заметные блики, окружающие согбенную фигуру и её мучителя, – определённо, силовая защита. Поганый трус.

Она с удовлетворением заметила, что одна из его ног старательно перевязана и закреплена пластиловыми листами, – да, от её спиц у этого подонка отказала вся нервная система его нижней конечности, так что теперь он либо будет ходить так всю оставшуюся жизнь, либо решится на имплант.

За его спиной показалось ещё два дула, причём принадлежали они, скорее всего, звуковым ружьям, что совсем не радовало. Даже при всём своём профессионализме и её недавно открытом даре к полномасштабному убийству, Вишну сомневалась, что у неё получится выбраться из этого аврала живой. Золотозубый же уже аплодировал, продолжая улыбаться так, будто впервые познал плотские удовольствия.

– Креветочка моя. – Этот голос… Вишну затрясло от одного только его звука. – Ты пришла! А я уж заволновался… Мы с девчушкой, – он схватил Кару за волосы и резко потянул на себя, – уже заждались тебя! Нельзя же так надолго уходить, твои родные волноваться будут…

– Отпусти девочку. – На её обнаженный клинок упала первая капля дождя: с тёмного запада на город находила непроглядная штормовая тьма, пожирающая небосклон, будто некое древнее божество пробудилось ото сна, дабы исполнить предначертанное пророчество о конце света. – Отпусти её.

– Но-но-но-но! – Он вызывающе помахал пальцем. – У нас с тобой вся ночь впереди, не торопи события. – Он отпустил волосы Кары, и только сейчас Вишну заметила, что рот у неё залеплен чем-то вроде большого пластыря. – Знаешь, в чём я убедился с тех пор, как начал заниматься этим делом? М-м? – Он помедлил. – В том, что любая шлюшка рано или поздно ко мне возвращается. Я видел сотни девок, которые убегали из моего пристанища удовольствий и пытались начать новую жизнь, как они выражаются. Они становились кухарками, уборщицами, соцработниками, некоторые даже находили себе хахаля. Однако всё всегда заканчивалось одним: они ползли ко мне на коленях, готовые ко всему, лишь бы снова отсосать у какого-нибудь жирного толстосума за деньги. А знаешь почему? Потому что похоть и разврат заложены в ваших генах с самого рождения! Я могу взять четырехлетнюю девочку с любой планеты, и она всё равно вернётся ко мне, дабы выполнять свою работу. И я их беру! Я же не могу оставить этих шлюх на улице, ведь так?!

Он подмигнул, и в душе Вишну начала подниматься волна отвращения и гадливости: слушала она его вполуха, но один его вид, его интонации, его манера поведения – всё это доводило её до тошноты… Какой-то мудрец однажды сказал, что дьявола как такового не существует, но он всё равно является к каждому живому существу в разных своих обличьях. Сейчас перед ней стоял именно он – враг всей её жизни, и её самой, и всего человечества, и всего живого по совместительству.

Тонкие линии прохладного дождя прочертили воздух и украсили воду причудливым узором. Что же – если прорываться с боем, то лучшего момента и придумать нельзя: устаревшее оружие приспешников золотозубого, скорее всего, не приспособлено для таких условий, а потому с вероятностью процентов пятьдесят будет давать одну осечку за другой. Но что-то останавливало её… Будто ноги приросли к этой гадкой жиже, в которую она потихоньку погружалась…