Никита Дмитричев
Хроники Транквила: Артефакт
– Сено! – вдруг поняла Дивус, – вот зачем оно тут!
– Знал урод, что здесь всё закончится.
Все вышли на балкон.
– Невозможно. Спрыгнуть – не вариант, – заключила ведьма, – мы все переломаем себе ноги. А я сейчас не исцелю и синяка. Мы останемся калеками после этого прыжка.
– Должен быть другой вариант.
Когда они развернулись назад, пламя уже жадно поглощало первый сноп сена. Ещё чуть-чуть, и оно перекинется на ковры, полки и стулья.
– Он снял шторы. Карниза тоже недостаточно. Даже умывальника не оставил, ни капли воды!
– Противная комната, – злилась Фероксиния, – вот не зря я её ненавидела. Ничего дельного нет. Ни занавесок, ни даже скатерти на этом убогом столе! Столе!
Девушку осенило. Она быстро подбежала к так ненавистному ей столу и оценила взглядом его размеры. Лукреций, поняв, что она замыслила, перекинулся головой за кованный заборчик.
– Здесь толстая плита под балконом, должен зацепиться!
– Ну, золотце, – она потёрла столешницу, – видят боги: спасёшь нас – к себе в новый дом заберём!
Дорогая мебель подразумевает дорогие и качественные материалы. Вот и этот стол был практически неподъёмным. Его было возможно лишь волочить. Схватившись за него с одной стороны, трое человек стали тянуть его в сторону балкона. Фицилия же стояла в стороне и набиралась сил.
Восстановление после смертельного ранения сильно потрепало её. На молодом лице проступила пара морщинок, а на голове появилось несколько седых волос. Продлевая другим жизнь, она укорачивала свою. И вот теперь, чтобы снова заставить свои клетки быстро обновляться, она стояла в тени и бегала пальцами по своему лицу, моля Идеи вернуть её прежнюю.
Медлить было нельзя. Как только тело Фарида, потеряв опору в виде стола, рухнуло вниз, его объяло подступающее пламя. Дотащив стол до края балкона, его перевернули и подняли. В первый раз, не рассчитав силы, его тут же уронили назад с большим грохотом.
– Нужно вместе! Раз. Два. Три!
В команде было проще работать. Вскоре край стола уже торчал на улицу.
– А теперь выталкиваем и придерживаем последние ножки!
До середины всё шло плавно, но затем стол превратился в неадекватный маятник. Чуть что, норовил рухнуть пластом вниз или завалиться обратно на балкон.
– Нужна чуткость! Медленно!
Схватив его за ножки, трое стали спускать его. Сила тяжести уже стала помогать им, но в обратную сторону. Дошло до того, что его было необходимо удерживать, упираясь в забор, чтобы тот не вывалился слишком резко.
Наконец раздался звук соприкосновения. Одним краем массивная мебель упиралась в брусчатку сада, а с другой лежала на балконном ободке.
– Ножки соединены перекладинами. Спускайтесь по ним как по лестнице.
Фероксиния, вытирая уставшие руки о верхнюю одежду, вскрикнула.
– Занозу поймала.
– Ничего, – успокоила её Фицилия.
Пропустив вперёд мужчин, ведьма аккуратно достала небольшую деревянную полоску из пальца девушки. Сделав это, она поцеловала раненный палец, и то место сразу затянулось новой розовой кожицей.
– Ты ничего не видела.
– Но ты же сказала, что…
– Для тебя я уже сил скопила.
Ведьма искренне улыбнулась и пошла спускаться в сад. Вскоре все четверо были в безопасности.
На следующий день корабль был готов. Возможно, кто-то из бывалых моряков и кораблём бы это не назвал, но для Фицилии этого было достаточно. Она знала, что за то, что она сделала, Лукреций вообще мог отказать ей в любой помощи.
За прошедшее утро она смогла восстановить свой внешний вид, от морщинок и седины не осталось и следа, а кожа вновь приобрела здоровый румянец.
Ведьму провожало всего двое человек. Якоб, сильно пострадавший ночью, отходил от полученных травм в лазарете. Чета Дивусов же стояла на набережной.
– Моё обещание перед Фероксинией исполнено. Свои дела я тоже здесь закончила, а это значит, что я со спокойной душой покидаю Адрианополь.
– Спасибо вам за всё, Фицилия. И я, и моя жена живы благодаря вам. Простите мне мою грубость. Возможно, когда-нибудь я пойму ваше решение казнить Фарида на месте. Вы совершили настоящий подвиг, вытаскивая с того света моих людей. Для многих семей в эту ночь вы стали героем.
«Но не для Якоба», – думал он про себя.
Фероксиния же себе места не находила. Она была рассеянной, невнимательной, слушала их разговор вполуха. Лукреций обратил внимание на странное поведение жены и спросил, что не так. Фицилия глубоко вздохнула, зная, что сейчас будет.
– Лукреций. Я оттягивала этот момент как могла.
– Что случилось?
– Вся эта магия… эти чудеса… они завлекают меня.
– К чему ты клонишь, Фероксиния? – не без волнения спросил он.
– Я хочу обучиться этому. Стать ведьмой.
Дивус глубоко вздохнул и собрался с мыслями, чтобы не ляпнуть что-то необдуманное.
– Ты хочешь отказаться от всей нынешней жизни? Променять её на сомнительное колдовство?
– Нет, что ты! Я жизни без тебя не представляю! Просто на некоторое время я покину тебя и сразу же вернусь, как только постигну всё, о чём мечтаю.
– В тот раз возле двери в кабинет Рада… ты пыталась призвать огонь, да?
– Всё верно. Но у меня не получилось.
– Так с чего ты решила, что в дальнейшем получится? Фита Лин рассказывала, что магия доступна лишь тем, кто искренне молится Идеям.
Его прервала Фицилия, которой этот спор был ни к чему.
– Фита Лин, Фита Лин, столько разговоров о ней. А где она, когда в вашем городе беда? По поводу жены не переживай. Я согласилась обучать её. При должном рвении всё может получиться.
Парень с долей скепсиса смотрел на ведьму и взвешивал варианты.
– Поклянитесь мне.
– Я клянусь. Клянусь, что сделаю из Фероксинии ведьму. Сильнейшую из тех, что видел этот мир.
Корабль исчез из виду, и Лукреций остался совсем один. Даже Якоб, что всегда стоял за спиной, был не с ним. Фита Лин пропала, а Проспер, что взял её с собой, всё время был без сознания.
В городе на самой большой площади раздались множественные крики. Он быстро направился туда.
Когда он прибежал, в самом центре уже стоял белый летательный аппарат. Беженцы из Ховерстада, знавшие, кому первоначально он принадлежал, стрелой мчались прочь.
Все страхи рассыпались в прах, когда трап опустился и оттуда сошёл Галактион с немногочисленной свитой. Все сразу стали радостно ликовать и восхвалять своего истинного правителя.
– Лукреций Дивус, мальчик мой! – радостно приветствовал его Галактион, обнимая как собственного сына, которого ему так не хватало.
– Здравствуйте, господин.
– Я со своими людьми прибыл сюда, чтобы решить вопрос мятежа, а вы уже справились своими силами. Я горжусь вашим городом и его преданностью.
– Спасибо, это честь для меня.
– Ну что, народ уже выбрал нового управителя?
– Выбрал? Мы ждём только ваших распоряжений.
– Ох, и правда.
Галактион смутился, выбрасывая из головы мысли о пурпуском самоопределении. В конце концов, Адрианополь всегда нуждался в крепкой руке.
– Думаю, я бы хотел видеть тебя на этом месте. Ты дружил с Адрианом с самого детства, ты знаешь, что нужно этому городу. Я всё устрою, пока я тут.
– Нет, простите.
Не привыкший к отказам царь опешил.
– Повтори.
– Я не хочу принимать ваше предложение. Вернее, я бы и рад, но не на таком основании. Того, что я дружу с принцем, недостаточно, чтобы править городом.
– Глупости какие! А кто тогда, если не ты? Никого из бывших приближённых Фарида даже слышать не желаю.
– Шатар Сэнкур. Учитель.
– Кто? Я даже не знаю его. Чем он лучше?
– Именно он повёл за собой народ прошлой ночью. Да, они сплотились ради меня, но собрал их всех вместе именно он. К тому же именно он нашёл и пленил Рада, когда тот хотел сбежать.
Галактион внимательно слушал характеристику незнакомого ему кандидата и взвешивал все аргументы.
– А сам этот учитель изъявлял желание?
– Нет. Но, думаю, он не откажет, если я попрошу. Если желаете, я мог бы стать его советником до той поры, пока он не привыкнет к своей должности.
– Что ж…
Царь всё ещё сомневался, но и заставлять самого Лукреция не хотел.
– Я решил. Попробовать, думаю, стоит. Никогда ещё я не назначал управителем города простого мирянина. Скажу честно, я не в восторге от этого эксперимента, но я дам ему добро. Разжаловать его я всегда успею, верно? Пусть попробует, а ты за ним присматривай.
– Спасибо вам большое, господин! Я уверен, он сможет заслужить ваше расположение и признание!
* * *
Три недели спустя
Адрианопольское судно стояло на якоре возле заброшенной гавани на заброшенном острове.
– Вот вам делать нечего, госпожа Дивус, – удивлялся один из членов их немногочисленного экипажа, – по каким-то задворкам мира кружите.
Она не отвечала ему и лишь продолжала смотреть на древний замок на холме. Постройка явно обходилась без ухода не одно столетие. Всё поросло дикими растениями, и лишь скромное кладбище у стены неуверенно утверждало, что когда-то этим местом правили люди. Только камень гордо принимал все удары времени, практически не меняясь из года в год. Украшений, конечно, уже давно не было, но вот все несущие конструкции стояли так, как и при своём хозяине.
Наконец из ворот замка вышла знакомая светлая фигура. Золотые узоры на платье Фицилии сверкали и блестели, отражая игривые лучи Оникса. На корабль она взошла с некоей старой книгой.
– Когда ты уходила, твои руки были пусты. Это и было целью нашего путешествия?
– Всё верно, моя дорогая. Это и было целью.
– Про что книга?
– Она о многом, в том числе и о том, что мне нужно. Её написал настоящий мастер предсказаний природных и астрологических событий. Всю свою жизнь он путешествовал по миру, чтобы сделать прогнозы более точными. Однажды благодаря своим знаниям о грядущем затмении он смог примирить два враждующих народа, убедив их, что сами боги не желают кровопролития.
– Это тот самый человек, о котором ты спрашивала у Лукреция?
– Да. В ночь нападения вашего управителя, когда меня ранили, я, быстро залечившись, отправилась по совету твоего мужа в архив, где и нашла информацию о том, куда под конец жизни переехал Теллурий.
– Выходит, это его замок?
– Верно. Он умер в одиночестве, похоронив всю свою прислугу, – отвечала она, перелистывая страницы, – По всей видимости, он работал над своим трактатом до последнего дня. Я видела высохшую чернильницу рядом с его скелетом.
– Это жутко.
– Нет, это однозначно. Меня пугают те, чья смерть не так очевидна.
– Больные и раненные.
– И их судьба только в твоих руках.
Пока они разговаривали, команда приготовилась к завершающей части их путешествия. Отплыв, через полчаса они уже видели бескрайнее Нижнее море, знаменитое своими светлыми лазурными волнами.
– Как ты думаешь, у меня получится?
– Конечно. У тебя есть предрасположенность.
Фицилия всё ещё изучала книгу и не отрывала от неё взгляда, когда говорила.
– Какая?
– Твоё тело очень благоприятно принимало мою магию, когда я тебя исцеляла. Это значит, что кто-то из твоих предков уже сталкивался с подобным.
– Здорово! Это правда очень здорово!
– Ну да, так и есть. Я пойду прилягу.
– Постой! Может быть, начнём обучение прямо сейчас? Чем раньше, тем лучше.
– Нет. Мы же не хотим, чтобы нас выбросили за борт, верно? И для начала я должна вернуться домой, чтобы приготовить всё необходимое. А вот поторопиться, – сказала она, захлопнув рукопись, – действительно стоит. Давайте побыстрее! Рупид ждёт нас!
Глава V. На до и после
К проблемам можно относиться по-разному. Одни сразу же кинутся их решать, даже если что-то плохое приключилось у другого человека. Другие и пальцем не поведут, чтобы что-то поменять в своей жизни.
Фита Лин же была чем-то средним. Она всю жизнь старалась избегать любых конфликтов и сложностей, но в то же время словно заботливая бабушка переживала за тех, кто был ей дорог. Если говорить прямо, она взвешивала свои возможности, и, если в данном случае ничем помочь не могла, то с чистой совестью сдавалась.
Так произошло и под Пурпуром. Когда Проспер бесследно исчез, она сразу же принялась искать его. Отдав весь поисковый порошок, ей приходилось полагаться только на свою интуицию. Вот уже она несколько раз прошла там, где ощущала ауру другой ведьмы, но и от неё не осталось и следа.
Всё указывало на то, что здесь произошло что-то недоброе. Пустое заброшенное здание подтверждало эти догадки, так как возле него старушка наткнулась на место, обильно усыпанное порошком, на котором Проспер экспериментировал с именем Аделаиды.
Поняв, что больше она ничего не может, она отправилась прочь оттуда. Не желая возвращаться из-за видений о сыне в Адрианополь и в Ховерстад из-за отсутствия там свободной магии, она осела на первой попавшейся ферме, куда её пустили.
Это место располагалось близ Пурпура, который не так давно отошёл к Анспранду, но даже об этом Фита более не пеклась. Устала. Впервые с ухода из Рупида она вернулась к размеренной жизни. Да, она догадывалась, что через несколько месяцев ей надоест и этот образ жизни, но и возвращаться на родину она пока не хотела.
Добрая семья, что приютила её и дала работу, владела этой землёй уже не одно поколение, но сколько-то большого дохода с этого не получала. Продажа излишков лишь немного преобладала над расходами, которые с каждым годом всё росли. Ферма старела, изнашивалась, было необходимо менять многие несущие конструкции. Благо, появилась новая пара рук. Несмотря на то, что Лин была очень стара и немощна, с хозяйством она справлялась на высшем уровне. Она одна могла то, что не получалось у двух их прошлых помощников.
Конечно, хозяева не знали, что их сожительница пользуется магией. Им, впрочем, и не было до этого интереса. Главное, что человеком она была хорошим, скромным и трудолюбивым.
Когда война закончилась, к старикам живыми вернулись двое их сыновей, и дела пошли в гору. На военное жалование они смогли заказать чудесные предметы для пахоты и хлебопечения. Появилась у них и новая корова, которая стала их билетом на новый уровень жизни.
В тот самый день Фита Лин относила из хлева на кухню горшки с молоком, которое не так давно надоила.
– Доброе утро, Фитушка! Я сегодня проснулся, а ты уже за делом, – радостно приветствовал её отец семейства.
– И тебе не хворать. А я вот решила…
Женщина замерла, побледнела, в её глазах не осталось ничего кроме ужаса и трепета. Из её ослабевших рук выпал горшок, со звоном разбившийся о землю. Только добытое молоко ушло в землю, оставив после себя на соломенном полу белые лужицы.
– Что… что с тобой, дорогуша?
Она не отвечала и лишь пятилась назад, чтобы опереться обо что-то. Наконец, наткнувшись на хиленькую лестницу, она уселась на её перекладину и перевела дух.
– Так что с тобой?
На шум и крики сбежалась вся семья, перепугавшаяся за Фиту. Она ещё немного помолчала, вытерла пот со лба, и затем решилась заговорить.
– Ничего. Всё в порядке. Просто голова закружилась. Мне уже лучше. Я… я прилягу пожалуй, хорошо? Отдохну немного и донесу всё остальное. Простите меня.
Ведьма поднялась в свою скромную спаленку, озадачив всех присутствующих своим поведением, и заперлась там на весь оставшийся день.
* * *
Неделей ранее
– Я вижу какой-то островок!
Фицилия читала книгу Теллурия и не хотела отвлекаться, но детский восторг Фероксинии всё же переубедил её. Она встала со скамьи и подошла к своей подопечной, положив открытый текст страницами вниз.
– Это Птичий остров. Великое место.
– Что же в нём такого? Выглядит заурядно.
– Этот остров определил будущее, нашу реальность. С ним связана одна очень важная для ведьм история.
– И о чём же она?
– Когда Королеву-ведьму свергли, некоторые из её учеников переметнулись на сторону картрадского царя, объявившего настоящую охоту на ведьм.
– Как же он их разыскивал?
– С помощью предавших её ведьм. Как ты знаешь, у каждого пользователя магии есть определённое поле, аура, некая граница, с которой они черпают силы. При их соприкосновении оба человека чувствуют это и понимают, где находится второй.
– Выходит, отступники помогали царю находить ведьм, а он их уничтожал?
– Верно, всё так и было. За две недели в одном только Рупиде было осуждено и казнено более двух сотен человек. Вешали и рубили головы даже членам семьи приговорённого, чтобы «проклятая кровь» не оставалась в потомках.
– А причём здесь Птичий остров?
– Ах, здесь обитает уникальный вид маленьких птичек. Они называются гиноторами и служат пламенным Идеям. Их огненные перья светятся, греют, но не обжигают, их жар свят и не может нанести вреда. Из-за вражды с Водой волны вокруг острова высоко поднимаются и не выпускают птиц в другое место. Видишь огоньки?
– Вроде бы.
– Днём они не так заметны. Когда я только направлялась в Адрианополь, мы были тут в ночное время. Выглядело это так, словно там живёт целое племя людей!
– И что же судьбоносного в этих птицах?
– Из-за своей связи с Идеями эти чудесные существа тоже обладают магическим полем. Одна из оставшихся последовательниц Королевы-ведьмы укрылась на этом острове, и даже самые чуткие ведьмы-предательницы не отыскали её, свалив всё на ауры птиц.
– Выходит, она была единственной выжившей?
– Нет, многие сторонники королевы сбежали ещё до чистки, и в Рупид вернулись только их потомки, когда картрадское присутствие завершилось. Но благодаря именно этой ведьме сохранились многие считавшиеся утерянными знания. То, что ведьмы сейчас в принципе существуют, именно её заслуга.
– Это был большой подвиг. Как её звали?
– Сорция Век. По крайней мере, именно это имя ей приписывают в легендах. Всё произошло пятьсот лет назад, не осталось никого, кто бы мог всё подтвердить.
– А вдруг именно она была моим дальним предком? Ведь Сини прибыли в земли нынешнего Адрианополя откуда-то с востока. Тогда твои слова про моё родство с ведьмами приобретает смысл.
– Всё возможно, – посмеялась Фицилия и похлопала девушку по плечу.
Ведьма отошла подальше и начала поправлять причёску. Волосы её снова были прекрасны, светлы, мягки. На бывшую проседь не было и намёка.
Фероксиния же, воспользовавшись моментом, подбежала к соседней скамье и схватила книгу Теллурия.
– Так, сейчас посмотрим, что ты так усердно читаешь.
– Бескультурная нахалка!
Фероксиния, понимающая и на картрадском, и на транквильском, одним махом просмотрела весь разворот.
– Ты интересуешься затмениями?
– Да. Там целая глава про это. Их природа, оказывается, очень сложна и увлекательна. Я выяснила, что ониксовое затмение происходит не по всему Транквилу, а лишь на некоторой его части.
– Это, конечно, неожиданно, но абсолютно неважно!
– Важно, более чем. Особенно важно уметь предсказывать их, как это делал великий мастер.
Фероксиния пролистнула несколько страниц и увидела перечень всех затмений, что уже миновали или только грядут.
– Так, эти уже должны были произойти, а вот эти ещё нет. Выходит, следующее затмение будет… – она провела пальцем по рукописной таблице, – всего через неделю!
– Да, так и есть.
– Мы как раз будем находиться в его области. Оно закроет почти все земли Рупида!
– Так и задумано, Фероксиния. В момент ониксового затмения я нареку тебя ведьмой.
– Так вот почему мы так торопимся…
– Верно. Следующее на той же области будет ещё нескоро. Мы должны ускориться. Надеюсь, ты сможешь убедить этих болванов двигаться поживее.
– Как скажешь.
Оставшееся расстояние, которое обычно проходилось за две недели, они преодолели за вдвое меньше время. Наступал решающий для Фероксинии день.
С момента, когда она ступила на землю живописного города Рупид, она будто заново родилась. Она больше не будет прозябать в адрианопольской школе, обучая незадачливых детей. Теперь ни один день её жизни не уйдёт впустую. Она будет стараться и жить своей мечтой, своим новым предназначением.
– Куда мы сейчас пойдём? – словно ребёнок спрашивала она.
– Идти не придётся, – взволнованно отвечала ей девушка, – экипаж уже ждёт нас.
Фицилия взяла с борта только трактат Теллурия. Она просыпалась и засыпала с этой книгой в руках, перечитывая строки оттуда и заучивая их словно священные тексты.
Усевшись в карету, девушки получили немного времени на передышку.
– Наконец-то что-то устойчивое. Я не разделяю любовь моего мужа к кораблям и воде в принципе. Как по мне, лучше по земле, зато спать, не качаясь туда-сюда.
– А мой муж часто говорил «напрямик ближе, кругом – скорее». До сих пор не могу понять эту бессмыслицу.
– И правда. К слову о смысле. Почему необходимо нарекать меня ведьмой именно в ониксовое затмение? Оно так важно?
– Оно важнее, чем ты можешь себе представить.
– Мы едем во дворец к вашей королеве?
– К королеве, но не во дворец. Она встретит нас далеко за городом. Я отправляла ей письмо, она приготовилась к нашему появлению.
– Ничего страшного, что я из Адрианополя? Мы же ведь воюем, насколько я знаю.
– Нет. Нападение Рупида на город было её обязательством. Исполнив его, она с такой же спешкой его покинула. Дальнейшее противостояние не нужно ни Аделаиде, ни вашему Совету.
– Надеюсь, всё пройдёт хорошо.
Они проехали много улиц, внешний вид которых значительно отличался от родных для Фероксинии. По размерам Рупид был чуть больше Адрианополя, и потому тут тоже умещалось много разнообразных заведений и предприятий. На одной из торговых улиц, где продавали специи, девушка даже высунула голову наружу, чтобы разглядеть все товары.
– Ох и блюда же тут получаются, думаю. Столько всего можно добавить. А цены! У нас их же продают раза в три дороже.
– Будь сдержанней, пожалуйста.
Однако всё величие древнего города им оценить было не суждено. Не успев оглядеть и края центрального района, экипаж повернул к воротам.
– Мы уезжаем? Куда?
– В одно место. Наслаждайся красотами. Пока от тебя ничего не требуется.
– Ты всё ещё читаешь эту книгу, но так ни разу не перелистнула страницу. Волнуешься за затмение?
– Да. А ты нет?
– Не-а. Мы же успели. Оно ещё не началось.
– Ты так беззаботна.
– Если бы я не была беззаботной, то не ехала бы сейчас в рупидской карете на встречу с королевой.
Проехав несколько ферм и богатых угодий, они оказались на относительно узком перешейке, отделяющем континент и полуостров. Лошади встали.
– Графиня Гил, – обратился кучер, – мы приехали.
– Что-то я не вижу здесь королеву.
– Прошу меня простить, в те земли я не сунусь. Я могу оставить вам карету. Вы, знаю, с ней управитесь, но сам я в Ведьмину пустошь ни ногой. Разрешение на эту вольность я получил, могу предоставить бумагу.
Он слез с повозки и побрёл обратно пешком.
– Графиня? – подшутила Фероксиния, – Да ты у нас знатная особа.
– А ты как думала? Ещё при Малкуле Доле я служила… в одном важном департаменте. При его жене тот департамент расформировали, и я ушла во врачебную практику. А после мятежа Канса Лита освободилось министерское кресло, которое я смогла легко занять при новой правительнице.
– Так легко и сразу в министры. А ведь ты немногим старше меня. В чём секрет?
– Секрет в том, что не немногим, – сухо ответив, она вышла из кареты, чтобы взять управление ею в свои руки.
Спустя пару десятком минут езды завиднелся холм и стоящая на нём Аделаида. На первый взгляд могло показаться, что она была в очередном чёрном платье, пошив которых стоил трети казны, но в этот раз её вид был весьма незаурядным. Видимо, приготовившись к встрече в полевых условиях, она надела жилет, камзол и бриджи, напоминающие те, что используют для верховой езды. Однако, даже такой образ смотрелся на ней элегантно и по-королевски. Рядом с ней был кто-то ещё, и Фероксиния с трепетом в сердце побрела к ним, оставив замешкавшуюся Фицилию позади.
Подойдя максимально близко, она узнала второго человека.
– Адриан? Но как вы…
Подкравшаяся сзади Гил со всей силы ударила девушку переплётом книги по голове. Та потеряла сознание и упала навзничь.
– А вот и я. С подарком.
– Как всегда в последний момент, наставница. У меня уже всё готово.
Бедный Адриан стоял и молчаливо оглядывал Фероксинию, которую видел лишь несколько раз. Как её занесло в эти края? Кто эта незнакомка? Ко всем предыдущим вопросам добавились еще и эти.
– Мы можем приступать?
– Давайте сверимся.
Рядом с королевой на расшитом красном коврике лежало несколько предметов жутковатого вида.
– Сосуд здесь.
– Вы сами её привезли, конечно она здесь.
– Язва. Сердце, переставшее биться ровно семь дней назад.
– Самый ненавистный ингредиент. Из-за него всё так сложно.
– И Рэгем, – Гил указала на Адриана, – Тот, чья вина теплится в веках.
Принц смутился и огляделся по сторонам.
– Я ничего не сделал.
Аделаида скромно посмеялась.
– Скажи, ты веришь в память крови? Что человеку она нужна не только для того, чтобы бездумно слоняться по телу. Ваши учёные считают, что в ней сокрыта другая, куда более глубокая и более могущественная сила. И это воистину так. В первую очередь ты Рэгем, а уж потом Адриан.
– Аделаида, – аккуратно прервала её Фицилия, – я не вижу здесь самого главного. Печати.
– У неё обнаружились необычные свойства. Я держу её в своём тайнике.
Аделаида опустилась на колени и взяла мраморные ступку и пестик.
– Я продолжу. Первое послание Кассандры из Картрада было самым бесполезным и бессмысленным для Эмилиуса. Но не для меня. Помимо прочего бреда про цвет волос Галактиона, описание внутреннего убранства дворца, она написала неважную для неё, но важнейшую для меня вещь. У Проспера был твой зуб. Плоть Рэгема. Я сразу связалась с нашим главным союзником там – Фаридом. Через него я и выкупила необходимую реликвию.
Она достала небольшой мешочек и вытащила оттуда клык Адриана, который за недолгое время преодолел такой длинный путь. Девятнадцать лет он принадлежал принцу, затем Проспер выменял его за помощь Лукрецию, после чего Фарид выкупил его и передал Аделаиде, которая теперь растолкла его, окончательно уничтожив.
– Я сначала подумала, что Рад обманул меня. Ведь у тебя все зубы на месте. А потом заметила, что ты поставил жемчужную замену.
– Если мы собрались здесь обсуждать мой зуб, то я лучше пойду.
– Никуда ты не пойдёшь. Графиня, помогите мне.
Она протянула целительнице свечу, и та одним прикосновением зажгла фитиль.
– Я не до конца уверена, что справлюсь. Вы точно не поможете мне?
– Точно. Обряд, что ты хочешь совершить, противен Идеям. Это не магия, и они жёстко покарают за это. Мне не нужна их немилость.
– Что ж, – разочарованная сказала Аделаида, – справлюсь своими силами. Думаю, теперь я могу принести печать.
Округа погрузилась во мрак, на секунду королева исчезла, а спустя ещё одну вновь появилась здесь. В руках у неё был крупный, размером с два кулака, искусно огранённый чёрным камень. Своей формой он напоминал каплю, закруглённый с одной стороны и заострённый с другой.
Фицилия немного пошатнулась, но быстро вернула равновесие.
– Теперь я поняла, о каких свойствах ты говорила. Я совершенно не чувствую магию. В прочем, как и тогда…
– Всё верно. Пока камень здесь, боги останутся глухи к нашим молитвам. Очень кстати, ведь я буду обращаться не к ним.
Она укусила себя за палец, и оттуда потекла кровь. Она поднесла его к пламени, и несколько капель упали в тающий воск, смешавшись с ним в красивом ало-жёлтом узоре.
– Соль иссохших слёз, пыль искомой плоти…
Она засыпала в ступку немного белого порошка и начала перемешивать его с осколками зуба в однородное подобие пудры.
– Единение.
– Осторожно, не торопись, – сорвалось с языка Фицилии.
Адриан чувствовал лёгкое покалывание в десне и всё это время не понимал, зачем ему приходится находиться здесь. Что двум ведьмам понадобилось от него на этом пустыре? Он знал, что не сможет убежать, и потому не предпринимал безнадёжных попыток, да и любопытство заставляло его с великим вниманием наблюдать за действиями Аделаиды.
Начало темнеть.
– Надеюсь, вы скоро, потому что, похоже, тучи…
Он поднял голову наверх, но не увидел на небе ни одного жалкого облачка. Зато перед Ониксом навязчиво маячила луна.
– Начинается.
Королева достала из тары щепотку смеси и бросила её в свечу. Маленькие желтоватые искры рассыпались по полуживой поляне. Адриану стало дурно. Он почувствовал тяжесть в голове, мысли его спутались, а в глазах потемнело. Ведьмы делали что-то с его телом.
– Проклятье! – выкрикнул он и ползком двинулся к коврику с ингредиентами.
Помимо прочего там лежал нож, на вид достаточно острый. Если принц был так нужен Аделаиде, это точно должно помочь.
Он взялся за рукоятку и развернул лезвие к своему животу. Одно движение, и всё закончится. Он не знал до конца, чего они добиваются, но не мог рисковать безопасностью своего государства, пусть даже такой ценой. Муки были невероятными. Он занёс руку и резко опустил её.
Всё тело сжалось. Он был готов испытать жуткую боль, уже мысленно представил её, но на деле ничего не было. Лишь тот бардак в его голове, что вызывал ритуал.
– Не торопись на тот свет, Рэгем. Неужто ты хотел попортить мне все планы?
Он опустил голову вниз и увидел, как его собственная тень защитила его от ранения. Но как? Она ведь неосязаемое ничто!
– Моя тень падает на тебя. А это значит, что я в любой момент могу тебя остановить, что бы ты ни задумал.
Она подошла к нему и больно ударила сапогом по руке, выбив нож. Подобрав его и аккуратно положив на место, она вернулась к ступке и выбросила ещё одну щепотку в огонь.
– Их здесь всего где-то три. Потерпи.
Боль усиливалась, его конечности ослабевали. Последняя щепотка. Леди Нокс сожгла в пламени свечи весь имеющийся порошок.
Меж тем луна почти полностью закрыла Оникс, оставалась лишь небольшая, но невероятно яркая дуга. Юноша больше не смог сдерживаться и упал. Последнее, что он видел – лежащая рядом с ним без сознания Фероксиния Дивус.
– Ну вот и успокоился. Теперь самое неприятное.
– Подумай ещё раз, Аделаида, – наставляла её Фицилия, – назад дороги не будет. У всего есть цена. То, что ты собираешься сделать…
– Если собираюсь, то сделаю. Я пожертвовала слишком многим, чтобы так нелепо отступить и остаться ни с чем в последний момент.
Оникс полностью скрылся, погрузив все земли в полночные сумерки. Пустошь, лишённая любого следа цивилизации, освещалась одной только ритуальной свечой.
Аделаида подняла её и наклонила к своей ладони. Воск, смешанный с кровью, потёк на нежную дворянскую кожу.
Внезапно принц встал и без каких-либо мучений на лице покорно взглянул на королеву.
– Каков будет ваш приказ?
Фицилия смотрела на происходящее с неким шоком от того, что у Аделаиды всё получилось. Забытый в веках проклятый ритуал подчинения удался. Идея разума никогда не откликалась на молитвы даже самой сильной ведьмы, а этот обряд позволял обойти этот запрет, не привлекая магию Идей. Это было нечто другое, нечто запретное и пугающее. Но чем бы то ни было, оно служило воле Аделаиды.
Королева же ничего не отвечала. Она держала свечу и двигала над ней пальцами обожжённой руки. Адриан развернулся и взял в руки нож.
