Ника Лемад
Лишь мгновения
– Забери, – Шейд на миг прижался поцелуем к ее опухшим губам и передал Крайтону, с трудом разжал пальцы, почти продырявившие его одежду. Зажмурился в ответ на убитое выражение лиц Крайтона, Теуша. Отгородился от криков, рвавших ему душу. – Я не могу, поймите… Не могу. Стоять и смотреть.
Зоя уже отчаянно сражалась с Крайтоном, Теуш ловил ее руки. Она кричала в спину своему мужчине, умоляя остановиться.
Шейд до хруста стиснул челюсти. Он пошел к Сайгену. Постоянно оглядываясь, с трудом заставляя себя передвигать ноги, каждую секунду надеясь на чудо. Но все чудо выразилось только в том, что сердце пропускало удар за ударом, а он все еще умудрялся шевелиться.
Аман ему ухмылялся и, как только подошел, врезал кулаком по губам. Ощутимо, несмотря на кажущуюся прозрачность рук; челюсть зазвенела. Шейд машинально ощупал зубы языком и поднял глаза на Сайгена. Тот готов был его убить сам.
– Прости, – шепнул и поднял вверх руки, показывая, что сопротивления не будет. – Пусть лучше буду я сначала. Тогда для тебя не будет боли, я не смогу наблюдать.
– А я должен? – выдохнул Сайген. На этот вопрос ответа у Шейда не было, он отвел глаза. На Амана, изучающего эмпатов у бара. Попытался угадать его замыслы на оставляемых в этом мире близких людей, но мастер был непроницаем.
– Что с ними будет? – не сдержался. И вогнал в ладони ногти, чтобы не потерять здравый рассудок. Атари должен оставить Зое жизнь, он не сможет причинить ей вред. Повторял про себя слова молитвой и задрожал от облегчения, услышав подтверждение.
– Если они не станут мутить воду, останутся в клубе, – сказал Аман. Шейд снова оглянулся.
– Отпусти Сайгена, пусть он уйдет спокойно, – протянул сложенные вместе руки Атари. Хриплый голос Зои сводил его с ума, рвал нервы. Положение и так было безвыходное, а ее отчаяние вовсе выбивало пол из-под ног. Можно было бы попробовать еще побороться в момент замены Сайгена на него, но для этого Крайтон должен закрыть Зое рот, увести отсюда. Заморгал, очень быстро, и послал беглый взгляд Сайгену. —Уберите ее из зала… Пусть кто-нибудь отведет ее в хранилище!
– Нет! – Сайген ничего не понял и ногой отпихнул Шейда, тот споткнулся о валявшееся тут же ведро. Зацепился, ведро загремело, Крайтон отвлекся. Зоя его укусила и тот от неожиданности разжал руки.
– Держи… – только успел крикнуть Шейд. Крайтон рванулся вперед, навстречу ему кинулся Аман и его тени столкнулись с выставленным перед лицом убийцы подносом. Крайтон взмахнул тяжеленным металлическим кругом, голова мастера мотнулась в сторону, поплыла. Только успел глянуть, как Шейд поднимается с пола навстречу Зое, и тело Амана навалилось на него. Перекосился, с руганью отшвырнул его к Теушу, ожидавшему с другой стороны; тот размахнулся каминной кочергой, снес напрочь череп.
Но вместо ожидаемого стука об пол нити потянулись к рассыпавшемуся телу.
– Вытяни эту штуку! – заорал Теуш, тыча в край белой кости, проглядывающей в шее Амана. Крайтон лихорадочно обшарил глазами, понял, схватил и выдернул часть ребра, отбросил в сторону, потом еще одно. Тень повалилась на пол, извиваясь. Частично человек, частично размазанный грязными потеками по доскам пола, он молча дергался, не имея голоса, силясь притянуть к себе свои же части. Еще одна кость покинула его тело; Крайтон морщился, вытирая руки о себя.
– Проклятый урод, – потрясенно проговорил, отпрыгнув дальше, когда мастер стал подбираться к его ботинкам. Обернулся за спину. – За всю свою жизнь большей мерзости не видел… Шейд!
Шейд схватил Зою за рукав, часть которого осталась в его пальцах, второй рукой хватанул воздух следом, а она сама пробежала дальше, к Сайгену, к Атари, который все шире раскрывал глаза. И машинально отвел руку от шеи Сайгена, в этот момент эрос, почуяв послабление, резко двинул его локтем в живот, развернулся и получил кулаком в нос, запрокинул голову, качнулся назад. Глаза моментально заполнились слезами, Шейд выдернул его из-под второй руки с зажатым в ней ножом. И в прыжке схватил Зою за край свободной футболки, выкрикивая ее имя; но ткань просто потянулась. Зоя с разбегу накинулась на Атари, прижалась к нему. Ахнула, оба замерли.
– Ты… – задохнулся Атари, стремительно покрываясь бледностью. Рука его задрожала, затряслась, разжалась, сердце заколотилось в груди. – Зоя…
– Янош, – шепнула ему Зоя и схватилась за напрягшиеся плечи как за опору. Другие руки почувствовала на себе, в которые и откинулась назад. – Не тронь его. Не смей…
– Эйна! – Шейд принял ее, не понимая еще причины присмиревшего вида палача. Атари пошевелил губами, как пытался что-то сказать. Но не смог, в глазах его стыл ужас, а в зале опять наступила тишина и отчетливо слышен был треск поленьев, который теперь лишь раздражал.
Сайген вытер глаза, нос, вдохнул, ощупывая шею и не выпуская Атари из виду. К ним поспешил Теуш, убедившись, что Аман больше не поднимется: лишенный своих атрибутов всесилия, вживленных в тело, он застыл в полуразобранном состоянии, верхняя часть его тела осыпалась углями как подгоревшее дерево. Крайтон, все еще не веря, что тень останется в том же виде, остался наблюдать.
Желудок Сайгена противно сжался, как увидел останки. И в то же время стало свободнее дышать.
– Все нормально? – спросил у Шейда, решив разговор о ненужных актах самопожертвования оставить на потом. В уме уже начал распределять роли по уборке зала, но настораживало долгое молчание. Да и палач беспомощно обвис, хотя его никто не трогал. Хотел врезать ему на всякий случай, пока тот не придумал ничего вдобавок к сделанному, а вместо этого проследил, на что Атари так уставился и что за паника его охватила.
Зоя. Он неотрывно следил за Зоей, которую Шейд сначала удерживал, а потом опустился с ней на пол. Склонился так низко, что не видно стало лиц. Ни его, ни девушки, которую держал. Слышал он Сайгена или нет, но плечи его задрожали.
– Врача вызови. Сейчас же, – отрывисто бросил. Сайген нахмурился.
– Что…
Атари припечатал ладони к лицу, свалился на колени. Крайтон переглянулся с Сайгеном, присмотрелся к его горлу и успокоился, после чего начал искать оружие на полу.
– Где его нож?
– Здесь.
От глухого голоса Шейда продрал мороз по коже. Еще ничего не видя, Сайген с плохим предчувствием наклонился, потом сел на пятки.
– Покажи.
– Нужен врач… – Шейд поперхнулся и снова замер. – Позвони. Не могу двигать ее. – На миг поднял глаза, и у Сайгена перехватило дыхание от их загнанного выражения; не успел увидеть Зою, которую тот прикрыл собой и опять наклонил голову. Изо всех сил вслушиваясь.
Атари на коленях подполз ближе, вытянул шею, пытался заглянуть за спину Шейда, Теуш его отпихнул. Хотя сам делал то же самое. Все больше мрачнея.
– Я не хотел! Не хотел… – не переставая твердил палач и все повторял имя Зои. Он был разбит, он был убит, срывался на рыдания. Его скрюченные пальцы царапали пол и от этого звука начинали болеть уши. Он точно что-то натворил, отчего страх отчетливо повис в воздухе. Крайтон замотал головой, силясь сбросить чужое отчаяние, все нараставшее.
– Какого дьявола…?
– Тишину!! – грубо оборвал Шейд все причитания. Зоя дышала и это было все, о чем сейчас мог думать. Он должен был слышать этот звук, а не скулеж вокруг. Смотрел на рукоять, торчавшую точно между ребер. Там, под ними, билось сердце, и лезвие его задело. Или может задеть. Нож сместится, или тронут рукоять.
Так много возможностей оборвать жизнь. Ужас лез наружу, он загонял его обратно, чтобы не сотрясать хрупкое равновесие. Пока она дышала. Была без сознания и этому был даже рад: так она хоть не шевелилась. Был бы на достаточной высоте – спрыгнул бы вниз, не раздумывая, чтобы сразу отдать ее специалистам.
При виде пятна крови, потихоньку расползающегося, ему стало больно. Страшно. Он был просто в ужасе. Все внутренности скрутило в единый узел, стал задыхаться от спазмов, стянувших грудь. И все так же сидел неподвижно, напряженно следя за тем, как вздымается и опускается нож. Считая секунды.
– Кто-нибудь хоть едет?? – прохрипел в исступлении. Лицо Зои перед глазами расплывалось. – Хоть кто… Нибудь…
Сайген уже звонил, ему хватило одного вида Шейда. Теуш сжал голову руками. Даичи, прибыв на пару часов позже назначенного времени, встал в дверях и в смятении обозревал зал.
Глава 18
Прошло чуть больше суток с того момента, как каталка с Зоей пересекла порог больницы.
Сайген оставил Теуша и Даичи в Химере, Крайтон рвался ехать в больницу, но Сайген не дал. Велел вернуться к Хане и ждать новостей в квартире. Им с Шейдом не нужен был полный коридор тяжелых вздохов и сочувственных взглядов. Сейчас это было лишнее.
Их хирург Астат провел в операционной шесть часов кряду. Нож вопреки надежде Шейда прошел сквозь мышцу, и, пробив полую вену, достал до левого легкого, что ухудшило и без того печальное положение. Зою смогли доставить в больницу живой только благодаря тому же оружию, не давшему случиться обширному кровотечению.
Люди в белых халатах воспринимались как вестники. Сайген, в первые часы ловивший их сам, чтобы не сидеть в неведении, в конце концов начал уже бояться персонал. Их лиц, их взглядов на двух мужчин, дежуривших под палатой. Шепотки, почти незаметное покачивание головой, жалость – это и скрашивало ожидание.
Шейд практически не двигался, лишь изредка менял положение локтей на коленях, чтобы снова превратиться в статую. Не поднимал головы, когда открывались двери, но весь обращался в слух.
Все еще без сознания, проведена легочная трактотомия1. Эти слова стояли перед глазами последние несколько часов. Сайген взялся за изучение операции, Шейд просто запомнил название. Может, позже, когда заживут все раны, он глянет, что там делали с ней за закрытыми дверями. Но сейчас не мог, отогнал страшную картину прочь. И снова напряг слух.
Сайген пошевелился сбоку, бросил быстрый взгляд на Шейда и убрал телефон, так ничего и не поняв в терминах и обозначениях этих манипуляций.
– Почему она поехала с ним? Ты ей не рассказал об Атари?
Шейд качнул головой, что должно было означать «нет». Ни слова Сайген из него не вытянул и уже начал отчаиваться.
– Поговори со мной!
Будто жизнь Шейда была связана не с ним. А с Зоей, и лишь биение ее сердца оставляло тень здесь, в этом обезличенном коридоре. Сайген готов был вытирать ему слезы, обнимать и слушать сбивчивые речи. Но только не этот мертвый застой. В мыслях, в движениях. Наклонился, чтобы увидеть глаза, но Шейд их не открывал. Уложил лоб в ладони, закрылся от него, от санитаров, таскавших тазики, сестер и врачей, иногда проходивших мимо.
Сайген откинулся на стену, провел руками по лицу.
– Умоюсь, – сказал наконец. – Хочешь со мной? – Игнор. – Кофе принести? Я аппарат видел где-то у лифта.
И пошел бы за кофе, только у лифта замаячила проблема. Его личная, которую Сайген учуял еще на подходе. Пришлось вставать по другой причине. Абсолютно эмоционально вымотанный, не хотел свалиться сейчас с приступом, у него не осталось сил сопротивляться галлюцинациям, возникающим рядом с Шатисой.
– Отойду ненадолго, позвоню Теушу. Отцу. Еще кому-нибудь… Дочка врача нашего появилась.
Шейд кивнул и вновь отключился от всего мира, сосредоточившись на звуках, иногда вырывавшихся из операционной. Не пытался представить, не хотел думать, потому что начались бы метания по вариантам, которые помогли бы избежать такого конца. Если бы…
Шейд сжал пальцы, впиваясь в кожу ногтями.
Не заметил ни шагов Шатисы, ни легкого касания на спине. Только когда она села перед ним на корточки и заглянула в лицо, заморгал; и то спустя время.
– Ты как? – тихо спросила дочь врача. Как близкий друг, ей показалось, что так будет проще, без надуманных барьеров. – Отец просил привезти кое-что… Там… твоя девушка?
– Да.
– Отец не выходил?
Потухшие глаза оторвались от пола и встретились с грустным взглядом, полным сочувствия. И его вдруг охватила злость.
– Она жива! – проговорил, едва сдерживаясь, чтобы не кричать. – Не нужно… Ты ее даже не знаешь! Притворство это… – Он задохнулся, стиснул края стула, на котором сидел.
Шатиса вздохнула, не обидевшись нисколько на резкий тон и грубые слова. Терпеливо она ждала, пока выговорится этот человек, который заступился за нее в клубе, побеспокоился из-за того, что будет ходить одна в старом парке и отвез к отцу. Однако он очень быстро замолчал, поняв, что высказывает не тому и не в том месте. Сжал челюсть и вернул на место голову, упершись в свои руки.
– Прости, – глухо проговорил.
Это все, что Шатиса услышала. Посидев еще немного, поднялась на ноги и подошла к закрытой двери. Стукнула раз, после чего выглянула одна из сестер, которой Шатиса передала бумажный сверток из пакета.
– Отец просил это лекарство.
Надеялась, что поможет, через весь город неслась, чтобы доставить то, чего не оказалось в больнице, а использовать аналоги отец не хотел. Не с этим пациентом, за которого болел сын мэра и его загадочный товарищ.
Вернулась к Шейду, села уже на соседний стул, где до нее не мог найти себе места Сайген.
– Что случилось, расскажешь? – часто бывало, что, заставляя человека думать, у нее получалось отвлечь его, и он возвращался в реальность. Но с этим парнем не сработало.
– Нет.
– Шейд, верно же? – Шатиса развернулась на стуле, чтобы видеть соседа. – Сколько ты здесь сидишь?
– Доведя себя до обморока, я ничем не помогу, – Шейд натужно вдохнул и выдохнул. – Не нужно зачитывать мне выдержки из ваших врачебных пособий. Психологической помощи, еще какой… Я хочу тишины.
– Может… – хотела предложить воды. Хотя бы. Выглядел человек паршиво.
Шейд закрыл уши и несколько мгновений Шатиса смотрела на этот жест, не зная, что сказать или сделать. Потом встала. Ну что ж, утешения не хотел, а насильно она его не впихнет.
– Ты один здесь? Позвонить, может, родственникам? Друзьям?
Никакой реакции ни на одно предложение. Шатиса поежилась, глядя на темные волосы неподвижного человека. Почти физически чувствовала, как напряженно стоять рядом с ним, он прогонял без слов. Даже показалось, что вокруг него зашевелился воздух. Потом одернула себя, но все же для успокоения глянула на окно в конце коридора. И двери все были закрыты, сквозняку взяться было неоткуда. Ночной звонок от отца, взвинченность, тревога. Показалось.
– Ладно. Я пойду.
Только далеко уйти не успела. Отошла не больше чем на пару шагов, когда из операционной выглянула сестричка и позвала ее. Шейд поднял голову и совершенно посерел. Вскочил, чуть не свалив стул.
– Доктор вас зовет, – быстро сообщила сестра и снова скрылась за дверью. Шатиса сбросила пиджак рядом с Шейдом, туда же отправилась ее сумка. Не глядя на мужчину, прошла к отцу и его пациенту.
Когда Сайген вернулся на этаж, он обнаружил Шейда почти лежащим на стуле. Голову тот запрокинул назад и воздух с хрипом вырывался из приоткрытого рта.
Бутылка с водой, которую взял в автомате для Шейда, осталась на полу у лифта, Сайген быстро зашагал, затем и вовсе побежал по коридору, совсем не заботясь о грохоте ботинок по полу.
– Что? – схватил его лицо, опустил голову, вглядываясь в мутные воспаленные глаза. Его охватил страх. – Что??
Шейд попытался что-то сказать, не смог протолкнуть слова, горло сжалось. Не смог вздохнуть, посмотрел на Сайгена. Так, что у эроса задрожали руки, крепче их стиснул на холодных щеках своей тени.
– Держись, слышишь? Все будет хорошо… – притянул Шейда к себе, обнял ватное тело, прижал его голову. Страшная слабость охватила его самого. Только сейчас он допустил, что хорошо может и не быть. – Выйдет Даниш… Скажет все… Не трусись так, она упрямая! Какой-то там придурок не заберет ее у нас!
Убеждал сам себя, мимолетно подумалось Сайгену. Леденея до дрожи, оглянулся через плечо, на звук открываемой двери. Увидел Шатису, и у него подогнулись колени.
– Кесав, – прошептал Шейд, упираясь лбом Сайгену в грудь. Даже не поморщился, когда сжали его волосы в кулаке, он и не заметил. В последние минуты ожидания, когда вот-вот все тело разлетится на куски, треснув, разорвавшись, он сам натянулся до ослепляющей боли. – Не говори ничего… Только молчи… Давай ты вот так постоишь. Так, еще немного…
Шатиса смотрела в пол.
* * *
– Как?
– Так же, – Сайген выглянул из окна, на ясное небо. Теплые солнечные лучи заливали землю, ярким светом озаряя изумрудную траву и совсем еще крохотные листочки на деревьях. Погожий весенний день после долгой зимы и холодов радовал. Кого-то, наверное.
Сайген задернул штору и плотнее запахнул свитер. Его морозило.
– Крайтон, давай позже. И приходить не нужно. Где Аман?
– В склепе. Мы подумали, что там ему самое место.
– Надо было с остальными сжечь, – Сайген вздохнул.
– Кто знает, что совет был в Нуувеште? – хмуро поинтересовался Крайтон. – Их станут искать?
Странно, что эта мысль не посетила Сайгена. Он пожал плечами.
– Думаю, со временем мы все узнаем. Атари там же? – Тут Крайтон замялся, а Сайген насторожился. – Только не говори, что вы его отпустили!
– Он… не в себе. Он… – сложно было подобрать слова, чтобы описать состояние палача. – Он как бесноватый, впору экзорцистов вызывать. Бьется лбом об стены, пол и вопит молитвы. Разбил голову, даже дядька, тот, из ресторана, его забрать не может из клуба.
– Выродок… Не следовало его оставлять! Если он откроет свой рот…
Крайтон немного помолчал, из трубки донесся стук. Наверное, отбивает пальцы об стол.
– Мы не можем убивать всех, кто нам не по нраву. Пусть я и был готов это сделать, но… Хорошо, что было время на размышления. Мы все же люди. А не криминальная группировка. Сайген. Подумай об этом. Сейчас ему лучше всего будет в больнице, а там, знаешь, сколько таких сказочников? Через одного в палатах, можешь сам проверить.
На этом разговор закончился.
Сайген посидел еще на кухне в квартире Зои. Посмотрел на стол, на две чашки, в которые она собиралась налить кофе перед тем, как Атари выдернул ее из дома. Перевел глаза на чайник, пустой. Встал и налил в него воды, сам не зная, зачем. Вернул на подставку и почти включил; палец задержался на кнопке. Укусил щеку изнутри и медленно отошел от стола, оставив все как есть.
Он с трудом отыскал номер телефона ее отца, сообщил, а теперь ждал приезда ее родителей. Ощущая бесконечную тяжесть, не в силах ни на что отвлечься. Оттягивал время, страшась и не решаясь зайти в комнату.
Вопреки обычаям Шейд настоял забрать ее тело. И уже сутки сидел у гроба, держал холодную руку и иногда подносил к губам, грел дыханием и растирал застывшие пальцы. Изредка трогал безымянный палец, измеряя размер колечка, которое хотел ей подарить.
Никого не подпустил, сам ее одевал, расчесывал и раскладывал длинные волосы, которые она постоянно собирала на затылке. Вспоминал, как прятал ее шпильки и как она сердилась по утрам, не находя их на месте. Теперь же решение о прическе осталось за ним. Больше не услышит возмущенных криков и не будет тихонько посмеиваться, наливая кофе, пока она обыскивает все ящики и его карманы.
Вытер щеки, протер горящие огнем глаза. Он не хотел ее отдавать. Знал, что придут, понимал, что унесут, сознавал, что это последние часы, когда она принадлежит лишь ему одному. И потом ее заберет земля. Холодная и грязная, а у его Эйны был пунктик по поводу раскисшей глины. Она бы не хотела лежать там. Одна целую вечность.
Шейд опустился на колени, не отрывая глаз от лица, которое немного подкрасил, повозившись в ее шкатулке и отыскав тюбики с кремами. Так больше похожа была на спящую. Положил руку на грудь, напротив раны, зашитой Данишем Астатом. Хирургом, который пытался спасти, но не смог. Зла на него не было. Осталась только пустота, он как выгорел.
Снова вытер лицо и положил подбородок на бортик гроба. Услышал шаги позади, знал, что Сайген зашел, но оборачиваться не стал. Если тот начнет жалостливые речи, то просто рехнется, не вынесет.
Сайген, закусив губу, сел напротив него, по другую сторону. Устремил потухший взгляд на Зою, на миг зажмурился, так сильно, что в глазах потемнело. Потом вгляделся в Шейда, чье пустое лицо ничего не выражало. Ужаснулся.
Шейд смотрел мимо, сквозь него, будто видел там что-то, чего Сайгену никогда не различить.
– Сейчас приедут ее родители. Они уже звонили.
– Да.
– Ты меня слышишь?
– Слышу.
Сайген нахмурился. Встал, обошел гроб, остановился за спиной Шейда. Нерешительно опустил руки на его плечи и ощутил, насколько он напряжен. Мелькнула мысль, сколько же он так сидит, сведенный судорогой.
– Ты меня понимаешь? – потряс его. Шейд кивнул и опустил голову.
– Понимаю. Я не тупой. Мое время вышло.
Сайген задохнулся.
– Шейд…
В дверь постучали. Родители Зои, еще одни убитые ревностью Атари люди. Сайген перевел дух и отпустил Шейда, который упал обратно на гроб.
– Господи… – смотреть было невыносимо. – Открою. Потом вернемся домой, ладно?
Его нужно было забрать. Напоить до такой степени, чтобы ничего не соображал, и уложить спать. На несколько суток, чтобы пропустил похороны, хотя Шейд ему этого не простит. Но Сайгену казалось, что вместе с гробом, который опустят в землю, оборвется его связь с реальностью.
Сайгена не было в комнате не больше пяти минут, а когда вернулся, не было уже Шейда. Только окно мерно хлопало створкой о стену.
Он ушел и не давал о себе знать два дня, ровно до момента, когда весь его мир сошелся на одном небольшом кладбище, у одной совсем крохотной вырытой ямы, в которую собрались уложить его Эйну. Маленькую, худенькую девушку, которая сделалась для него всем на этой земле. Показала, что жить можно не только стоя в тени, а потом ушла туда сама.
– Где ты был? – Сайген вцепился в него, как только увидел. Он переживал, конечно же. Шейд понимал. Но думать о ком-то было слишком сложно.
Он пришел пешком, почти двадцать километров шагая из старого парка, где бессмысленно сидел на качелях и пялился на деревья. Там же засыпал, просыпался. И снова сидел, пытаясь осознать, что плед ему больше не понадобится, никого он сюда не приведет.
Неопределенно махнул рукой и с трудом выговорил:
– Там.
Их окружили эмпаты, каждый пытался выразить сочувствие, от которого комок в груди только разрастался. Кто-то пытался сунуть ему в руки цветы, чтобы положил на крышку.
Шейд не отреагировал.
Безотрывно он смотрел на заколоченный уже ящик. Оградился ото всех. Издалека видел родителей, пожилых, убитых горем людей. И уже не было смысла знакомиться. Только боялся, что кто-нибудь проговорится, и они сами подойдут.
Боялся вылезти из кокона отупения. Боялся прыгнуть в разрытую могилу. Отошел в сторону, отошел ото всех, не в силах выносить людей, их слезы, их горе.
Все запахи вокруг пропали. И мокрой земли, и распускающихся цветов. Хвоя венков, смесь туалетной воды и свежего ветра – все это в одно мгновение потеряло краски, запахи и стало серым дымом.
Сайген стоял рядом и Шейд обернулся к нему, такой же застывший, как и его мир.
– Отпусти меня. В горы, в тот дом. Где мы жили когда-то.
