Наум Баттонс
Антисвинизм. Чёртов узел
Глава 25
А задача эта заключалась в устранении Пирата, беда которого состояла лишь в том, что он, придя на это собрание, ничего не знал о тех важных событиях, которые произошли в его отсутствие.
Как я уже рассказывал, Пират примчался абсолютно не подготовленный к собранию животных. Слушая речь Старого Хряка, он по-прежнему думал о своих проблемах, а именно, о внезапном отъезде Соломона, когда тот даже не удосужился сказать Пирату хоть пару слов. Уж больно его отъезд напоминал обычное бегство. Появление полиции в доме Соломона только укрепляло это мнение.
Если это так, то о последствиях Пират боялся даже подумать. Из тревожных мыслей его вывела та часть речи Старого Хряка, в которой тот стал распределять обязанности между свиньями и другими животными. Он так же обратил внимание на то, что Хряк при этом ни разу не упомянул его имени. Но в целом Пират остался доволен услышанной речью, и даже, как мы помним, похвалил про себя выступавшего.
Эпизод с котом вернул Пирата к действительности и сейчас он действительно очень крепко задумался о том, что в хозяйстве, видимо, произошли события, о которых ему необходимо было знать.
Он вопросительно взглянул на Коммода после того, как кот, взывая к милосердию, стал напоминать тому о каких-то договорённостях и о какой-то обещанной Коммодом поддержке. Коммод ответил на вопрошающий взгляд Пирата примерно таким же, означавшим, что он ничего не понимает, а затем незамедлительно изобразил праведный гнев, направленный против кота.
А дальше «грянул гром средь ясного неба». Старый Хряк неожиданно перешёл в атаку на самого Пирата, обвинив того в бездействии в деле защиты истиной веры всех животных и птиц от нападок еретика, антисвинита и богохульника кота Альфонса.
Пирату надо было что-нибудь отвечать немедленно, и он по привычке, и, надеясь на поддержку своих сородичей, пошёл в атаку.
– Как смеешь ты, Хряк, сомневаться в моей преданности богу нашему? Ты забыл о том, кто принёс вам «благую весть» и был вместе с вами во все самые трудные и опасные минуты нашей священной борьбы? – Пират стал медленно наступать на Старого Хряка, предполагая, что тот, как и раньше, спасует перед его агрессией и начнёт искать пути к примирению. Но Пират ошибся. Старый Хряк стоял на месте и не думал никуда отступать. Напротив, он всё так же строго глядя прямо в глаза Пирату, стал ему отвечать, хоть и вежливо, но очень настойчиво.
– Я ни в коей мере не сомневаюсь, дорогой мой друг и пророк бога нашего Пират, в твоей вере и в твоих способностях, ибо видел тебя с первого дня твоего волшебного и спасительного для всех нас появления. Я видел твои заслуги и по достоинству оцениваю их, но!.. Сейчас есть одно большое «но»! Остальные наши братья и сёстры плохо осведомлены о тебе и твоих чудесных способностях! Они плохо знают, кто ты и откуда, и какое отношение ты имеешь к богу нашему! Они знают, конечно, что ты пророк, но плохо понимают значение этого слова. Прости, господи, их скудоумие и незнание!.. Это была наша задача – просветить их по всем богословским вопросам!.. Поэтому я каюсь, ибо и я грешен в том, что мы, свиньи, не успели их вовремя и полностью просветить.
Поэтому прости меня, но сейчас они действительно задаются тем же вопросом, что все свиньи и собаки: почему молчал пророк, когда оскверняли светлое имя бога нашего и верных слуг его? – Старый Хряк уже тоже делал шаги навстречу Пирату. – Они наша паства, наши дети, поэтому, естественно, что я взял на себя смелость и ответственность от их имени задать тебе этот вопрос и настоятельно просить тебя лично укрепить наших братьев и сестёр в вере нашей! Убеди их, что ты есть всемогущий пророк бога нашего, способный творить чудеса и карать врагов его! Продемонстрируй нам всем чудо и тогда все они, а я первый, немедленно преклоним перед тобой колени!
– Да! Продемонстрируй чудо! – завизжала уже знакомая нам четверка свиней.
– Чуда! Хотим чуда! – стали всё громче раздаваться требовательные крики среди других животных.
Только сейчас Пират стал ощущать лёгкую дрожь в задних лапах, ибо до него стала доходить вся серьёзность ситуации и то, что эти минуты могут стать для него последними. Но всё же, он постарался овладеть собой и продолжил своё наступление.
– Я вижу, что, похоже, здесь созрел заговор против меня! – зарычал он. – Но ты забыл, Хряк, что это заговор не только против меня! Это заговор против самого бога нашего! Ты осознаёшь, Хряк, что творишь сам и, что делают твои подручные? Эй, Коммод! Я думаю, что пора заканчивать этот спектакль, который грозит перерасти в настоящее богохульство и может вызвать справедливый божий гнев! А тогда нам всем не поздоровится! Разгоняй это собрание! По-моему мы уже решили и обсудили все важные вопросы, а со Старым Хряком я разберусь отдельно, чуть позже! – Пират после этого обернулся в сторону Коммода, но к своему глубокому удивлению и разочарованию увидел, что Коммод, окружённый своими псами, продолжал невозмутимо сидеть на своём месте и явно не спешил выполнять указания пророка.
– Ты что, Коммод, не слышал, что я приказал именем бога нашего? – ещё раз обратился к нему Пират.
– Слышал, слышал! Только, по-моему, Старый Хряк прав! Ты должен прямо сейчас, в эту минуту, доказать всем нам, что ты есть настоящий посланец бога! Не подрывай нашу веру в тебя, ибо на этой вере строится вся наша новая жизнь! Продемонстрируй чудо, через которое мы все услышим глас божий и прочувствуем всю силу его небесную!
– Какое чудо вы хотите увидеть? – Пират понял, что он потерял здесь всё своё влияние, что его обошли, обманули, предали все, в том числе, его любимый хозяин – новоявленный «бог-неудачник» и авантюрист. Он так же понял, что отступать ему некуда. Если бы он мог знать о решении Комода, отпустить его на все четыре стороны, если Пират вдруг захочет бежать, то он не задумываясь, следуя примеру своего бывшего хозяина, рванул бы со всех ног прочь из этого, построенного им же самим «царства божьего». Но вместо этого Пират, дрожащим от волнения голосом, задал этот глупый и вредный в данную минуту вопрос: «Какое чудо вы хотите увидеть?».
Старый Хряк, видя, что противник повержен и не несёт в себе никакой угрозы, уже вплотную подойдя к нему, и глядя своими, налившимися кровью, маленькими свиными глазками Пирату прямо в глаза, тихо произнёс: «Самое чудесное и незабываемое! То, которое войдёт в нашу историю! На воспоминаниях о котором, будет построена вся наша будущая религия! Которое войдет в святые писания, как пример могущества бога нашего! Давай пророк, не тяни резину!».
А дальше, совсем растерявшийся Пират, сделал ещё одну фатальную ошибку. Он, пользуясь тем, что Старый Хряк подошёл к нему почти вплотную, стал пытаться договориться с ним, и тем самым полностью расписался в своём поражении.
– Хряк, послушай! – тихим голосом начал Пират. – Что ты делаешь? Мы же с тобой напарники и делаем общее дело! Слушай, прекращай ломать эту комедию! Клянусь, что я замолвлю перед богом за тебя словечко, а его благодарность и щедрость не будут иметь границ! Чудеса не делаются по заказу, тем более пророком! Все чудеса творит бог! Объясни это остальным! Если они хотят чуда, мы его им дадим!.. Вместе с тобой!.. Но на это нужно время! Я попрошу нашего бога, и он устроит всем такое чудо, что они не забудут его и через сто лет! Давай выручай, брат!..
После этих слов Старый Хряк медленно отвернулся от Пирата, обменялся взглядами с Коммодом, отошёл в сторону и торжественно произнёс:
– Братья и сёстры! Я поражён! Мое сердце разбито, и я не вижу в дальнейшем причин для того, чтобы по-прежнему спокойно жить, так же доверяя ближним! Наш пророк только что отказался продемонстрировать нам чудо и тем самым он поставил под огромное сомнение своё право так называться. Но это было бы не страшно, ибо любой пророк может на какое-то время лишиться божественной силы и дара пророчества! Честный пророк прямо говорит об этом и уходит в пустыню, где он общается с богом, набирается там сил и мудрости, а затем возвращается для того, чтобы дальше вести истинно верующих божьими путями к заветной цели обретения царства небесного и очищения души своей! Потерявший силу честный пророк, не стал бы спокойно слушать богохульные речи проклятого еретика, а скорее бы отдал свою жизнь за торжество божественной правды!
В это время пока Старый Хряк произносил эти слова, три волкодава, отделившись от Коммода, незаметно подошли к совсем потерявшемуся Пирату и окружили его. Теперь даже бежать было поздно. Если бы Пират умел молиться и при этом ещё знал, кому это делать, он, несомненно, прочёл бы молитву от всего сердца. Но сейчас он стал просто обычным, дрожащим от страха псом. В данную минуту он был более похож на Савла в тот момент, когда его пытали и казнили. Только Савл, умирая, всё-таки продолжал свою проповедь, а Пират просто молчал. Обречённость и фатализм взяли верх над всеми жизненными инстинктами, присущими ему раньше.
Так и в человеческом обществе, среди самых известных мучеников за веру не было ни одного героя, ибо умирали они за свою химеру со словами, присущими только для фаталистов: на всё воля твоя, Господи!
– Хряк! Ты не ведаешь, что творишь! – только и смог выдавить из себя Пират. Затем он замолчал, покорившись судьбе.
А Старый Хряк, не обращая внимания на реплику бывшего пророка, продолжал дальше.
– Но наш обессиленный пророк почему-то не стал жертвовать своей жизнью! Тем более что в этом даже не было никакой необходимости, поскольку еретиком был всего лишь обыкновенный кот, которого Пират мог бы элементарно разорвать на кусочки. И этот факт настораживает! Он даёт основания предполагать, что Пират и Альфонс действовали заодно, у них был сговор! Я не утверждаю, что это так, поэтому здесь надо тщательно разобраться и провести честное расследование.
Для этого я, как верховный правитель, утверждаю соответствующий совет, орган, который будет выявлять врагов и проводить следственные действия по выяснению истины. Это будет орган по защите нашей святой веры от нападок язычников и еретиков.
Возглавит его самый достойный и благоверный кандидат, который на деле доказал свою непримиримость к врагам веры нашей. Этим руководителем будет всем вам хорошо знакомая – свинья Джулия. В совет «по вопросам охраны и защиты веры» будет входить ещё четыре члена: боров Артур, боров Блез, свинья Роза и представитель от других животных – баран Эрнест.
А теперь, я предлагаю, до выяснения истины задержать бывшего теперь уже пророка Пирата и отправить его под стражу вместе с его подельником Альфонсом. Обещаю вам, братья и сёстры, что расследование будет честным, а суд справедливым! А ты, Пират, не беспокойся! Если ты не виновен, то справедливость восторжествует, и мы снова будем рады тебя видеть в числе наших братьев по вере и будем почитать все твои заслуги! Уведите его!
– А ваша основная задача, братья и сёстры, быть бдительными, ибо враги повсюду! – Старый Хряк снова обратился к остальным животным. – Ваш святой долг – всячески содействовать работе нового совета, и сообщать ему обо всех, не только негативных делах и разговорах против бога, свиней, собак и веры, но также сообщать о подозрительных, недоброжелательных, как вам показалось, взглядах и жестах в сторону веры нашей и её представителей. Ибо взгляды и жесты – это суть следствие мысли, а дурная мысль – это первооснова для дурного дела! Бог видит не только ваши дела, он может видеть также ваши сердца и мысли! Так станьте же «глазами» бога! Станьте «ушами» его! Станьте его «обонянием», которым он чует врага издали, и будет вам награда от него на небесах!
Пирата увели, а собрание обсудило второй вопрос о трупах людей, постановив убрать их за пределы хозяйства и оставить на дороге, ведущей к нему. Пусть их останки напоминают другим людям: если они захотят погубить святое дело всех животных и птиц, то их ждёт именно такой страшный финал!
При этом голубям постановили вести круглосуточное наблюдение за окрестностями вокруг хозяйства, дабы подлый супостат в виде человека не подошёл незамеченным и нападение его не оказалось внезапным.
Глава 26
Уборку трупов поручили вновь образованной свободной общине верующих лошадей. Возглавлять, просвещать и руководить этой общиной, было поручено борову Калигуле и свинье Капе.
Но кони и лошади запротестовали, заявив, что свиньям в конюшне не место. Им там не место вовсе не, потому что лошади не любят свиней и сомневаются в их праве на руководство, а потому что конюшня и так тесновата, а у свиней есть свой прекрасный свинарник, откуда и должно идти от них всё просвещение и руководство. Да и Капа тоже осталась недовольна перспективой променять место, где она вольготно и уютно жила, валяясь в своем родном дерьме, на место с непонятным для неё конским навозом.
Так исчез из истории шанс добровольно и бескровно провести расселение свиней по другим домам.
Пирата поместили туда же, куда и кота Альфонса с семьей. Тюремной камерой для них стала небольшая комната бывшего слуги Стива в одном из домиков для прислуги. В этой комнате было небольшое оконце, которое находилось довольно высоко для того, чтобы Пират или кот могли до него допрыгнуть. Вся мебель была предварительно из комнаты удалена.
Пират застал семью кота в очень подавленном состоянии. Матильда беспрестанно плакала и тихо причитала о своей судьбе. Единственный оставшийся в живых котёнок, чувствуя, что случилась какая-то беда, тихо прижимался к матери и с опаской выглянул из-за неё, когда в комнату вошёл Пират. Альфонс молча сидел в углу комнаты, и, казалось, даже не заметил появления пророка. Изначально он подумал, что Пират пришёл учинить ему допрос и именно поэтому он принял такой безразличный вид. Но после того, как стражники удалились, а Пират остался, кот, присмотревшись к нему внимательнее, понял, что перед ним сейчас не пророк, а товарищ по несчастью.
– Что пророк, – кот начал разговор первым, – и тебя подставили?
– Выходит, что так, – грустно ответил Пират.
– И в чём ты прокололся? Что не так сделал?
– Сначала я не разорвал тебя на кусочки, а потом не смог продемонстрировать им чудо.
– Да уж, серьёзные преступления! Ты же пророк! Как же они посмели посягнуть на тебя? Это же всё равно, что посягнуть на бога!
– Я и сам не знаю, что вселило в них такую уверенность. Хотелось бы знать, но теперь уже какая разница. Раньше надо было думать. Быстро… быстро они освоились и стали самостоятельными. А тебя-то как угораздило вылезти с этим недовольством? Неужели ты думал, что в одиночку справишься со свиньями и собаками? Или ты думал, что животные и птицы тебя поддержат и назначат богоизбранным?
– Честно говоря, да! Я наивно полагал, что спасаю нашу веру от грядущего деспотизма и тирании. Но я не думал, что этот Коммод предаст меня. А ведь он обещал поддержку…
– Подлец твой Коммод! – вдруг встряла в разговор Матильда. – Подлец и сволочь! Каким всегда он был, таким и остался после превращения! Ещё хуже стал! И надо было тебе поверить ему! А теперь, что?.. Конец?.. Боже, боже! За что нам такое наказание? А ты, Пират, я смотрю тоже поверил этой гадине, раз сидишь тут вместе с нами?
– Поверил, Матильда, поверил.
– И где твой бог? Зачем нужно было ему наделять такую сволочь человеческим разумом? О чём только он думал?
– Эй, кошара, а ну-ка прикуси свой злобный и богохульный язычок, а то я его сейчас вырву! – услышали они из-за дверей голос стражника.
– Тише, дорогая, пожалуйста! Не стоит усугублять сейчас и без того тяжёлое наше положение! – Альфонс поспешил успокоить свою супругу. – Давайте говорить шёпотом. Сейчас любое слово может сработать против нас. Может ты, Пират, знаешь, почему с нами так поступили? Почему Коммод выбрал именно нас? Ведь мы так старались, так боролись за общее дело!
– Хм…. Почему выбрали именно вас? Да потому что вы, точнее ваша природа и ваши инстинкты, даже после превращения вас в полулюдей, полностью противоречат тому образу, которые свиньи и собаки решили слепить из других животных. Вы были элитой домашних животных, вы были абсолютно свободны, вам служили люди, вы всегда жили сами по себе, вы такими и остались! И вас легче всего было убедить проявить недовольство против порабощения. Поэтому Коммод и выбрал тебя, Альфонс. Плюс ко всему, тут сыграла роль и его глубокая личная неприязнь к вашему кошачьему роду.
– Да, я оказался в дураках! И семью подставил! Горе мне! Что нам теперь делать, Пират? Ты же пророк, подскажи! Обратись к богу! Бог милостив и справедлив, он не может просто так смотреть на то, как страдают невинные рабы его!
Глядя на страдания кота и его семьи, Пирату стало по-настоящему жалко их. Он вдруг почувствовал доселе ранее неизвестное ему чувство – чувство сострадания к горю этих небольших и симпатичных животных. А вместе с этим состраданием стало возникать и чувство вины за содеянное им зло. Это было странное, доселе неизвестное ему чувство. Оно гложет изнутри и заставляет делать то, чего никогда раньше Пират не делал. Он никогда не просил прощения у более слабого существа.
– Прости меня, Альфонс! Прости меня, Матильда! Простите меня! Это всё моя вина! Нет, и не было никогда никакого бога! Этот бог – вымысел! Он – фикция! Вместо бога есть человек, мой хозяин. Он жил по соседству с вашей плантацией и решил присвоить её себе, устранив вашего хозяина Стива. Для этого он использовал проклятый волшебный хлеб, который и дал нам всем человеческие возможности. Он сначала не знал, где и как его испытать и я предложил ему, для эксперимента, использовать свиней Стива. Мы использовали всех вас! Более того, вашего ребёнка убили не люди, а псы Коммода. Это всё придумывал ваш ложный, вымышленный бог, а я только передавал его распоряжения. У лже-бога этого есть имя и фамилия. Зовут его Соломон Гросби, и он сейчас, скорее всего, сбежал, ибо что-то случилось непредвиденное, что выходило за его планы, и с чем он не мог справиться. Я не знаю, что случилось, но бежал он очень поспешно и даже не попрощался со мной. А в его дом нагрянула полиция!
Поверь, кот, я искренне сожалею о случившемся! Я был предан своему хозяину и выполнял его приказы. Я чувствовал себя человеком, жажда власти и богатства одурманила меня. Но знай, что нет никакого бога, нет богоизбранности у свиней, нет обещанного «царства божьего», нет ничего! Есть только ложь, лицемерие, предательство и ненасытная жажда власти у всех обитателей этого ложного «царства божьего»! Вот, что подарил нам мой бывший хозяин Соломон Гросби, накормив нас волшебным хлебом! Но ничего!.. Они узнают скоро всю тщетность своих злодеяний, направленных на порабощение и захват власти! Они не знают, что Соломона больше нет, а вместе с ним нет и хлеба. Я открою тебе кот один секрет – действие хлеба ограничено. Без Соломона мы скоро все опять превратимся в обычных домашних животных.
Я тебе раскрыл величайшую тайну! Если Коммод узнает про это или об этом узнает Старый Хряк, то нам всем конец! Тогда между ними вспыхнет непримиримая смертельная схватка за монополию на остатки хлеба. А его осталось совсем немного, если предположить, что на него имеют право все животные и птицы в хозяйстве. Ещё, правда, какое-то количество присвоила себе моя бывшая подружка Джесси, но где её сейчас искать? Да и боюсь, что нам с тобой никто не даст даже попытаться это сделать. Наша песенка уже спета, кот! Ещё раз прости меня!
– И ты его простишь, Альфонс? – взорвалась Матильда. – Да тебя убить мало! Боже! А я им искренне верила!.. Стихи сочиняла!.. Нет! Этого не может быть! Ты такой же подлец, как и все вы – представители собачьего племени! Не клевещи на бога! Он не может быть таким же подлецом и убийцей, как вы, псы! А может ты провокатор?.. Пришёл сюда, чтобы выведать наши мысли и спровоцировать моего мужа на очередную глупость? Не верь ему, Альфонс! Не верь, заклинаю тебя!
– Успокойся, дорогая! Мы же договорились говорить шёпотом. – Альфонс оставался внешне невозмутимым. – Криком делу не поможешь. Я склонен думать, что наш пророк сейчас искренен. Его подставили так же, как и нас, но это не снимает с него вины за содеянное. То, что он раскаивается, это хорошо, но я не знаю – искреннее ли это раскаяние и надолго ли оно сохранится? Что, если сейчас сюда войдет Коммод, обнимет тебя, Пират, и скажет, что ты снова при делах, при власти, что тогда? Ты пойдёшь дальше морочить всем остальным головы, совершая новые преступления? И простишь ли ты мне потом то, что только что просил у меня прощения? Теперь мы, Матильда, с тобой свидетели. Мы слишком много знаем для того, чтобы иметь право жить дальше в этом «чудном» царстве свиней и собак! Сейчас ты, Пират, оказал моей семье самую дурную услугу, которую только возможно. Ты сделал нас свидетелями, знающими страшную тайну, осведомлёнными о том, чего простым животным нельзя знать!
– Поэтому я и сказал, чтобы вы держали язык за зубами и молчали об этом!
– А как нам с этим жить, не подскажешь? Знать о такой подлости и хранить её в тайне? И ладно, если бы мы могли, хоть что-нибудь поиметь от этого знания. Тогда молчание можно было бы хоть как-то оправдать корыстью и алчностью. Но жить с этим, терпя лишения, унижения и делая вид, что веруешь вместе со всеми остальными в фикцию, в обман, ибо так удобно, так безопасно – это позор!
Позор перед собой, перед вон тем котёнком, которого вы лишаете достойного будущего, одарив его фикцией, позор перед всем кошачьим родом! Мы съели этот хлеб, и теперь слово «позор» имеет для нас огромное значение! Я бы мог отмахнуться сейчас, как Матильда, от неприятной правды и сделать вид, что не верю тебе. Но ей это простительно – она самка! У них это природой заложено – в трудных ситуациях включать самообман, грёзы, верить в них и спокойно жить до очередного разочарования. Но я – кот! Я – натура гордая и свободная! Я могу поверить, но только один раз! Я поверил свиньям и Коммоду, а они меня предали и унизили! Я не буду ещё раз подставлять свою щёку под удар! Мы, коты – мстительные животные! Поэтому берегитесь все! И ты, Пират, тоже! Вы загнали меня в угол, думая, что я покорно дам перегрызть себе горло. Но вы ошиблись! Я первый в истории кот, наделённый человеческим разумом. Я горжусь этим, поэтому просто так, я умирать не собираюсь!..
– Успокойся, кот! – оборвал его Пират. – Действие этого чудо-хлеба скоро закончится и ты, Старый Хряк, я, Коммод и все, кто есть на этой ферме, станут снова теми, кем были всегда. И, что самое главное, мы даже не будем вспоминать о том, что сейчас с нами происходит. Мы станем животными без хозяев. Ну, если конечно, не найдутся законные наследники Стива. А меня тоже будут ждать в хозяйстве у Соломона. Давай лучше думать о том, что делать дальше, чтобы дожить до этого славного и безмятежного времени!
– А я не хочу уже доживать до этого, как ты говоришь, безмятежного и славного времени, ибо ничего славного я в нём не вижу! – не унимался кот-идеалист. – Мне дан волей божьей человеческий разум и именно в этом я вижу свою благодать, и именно этот период времени я считаю главным в моей жизни! И неважно, какой это бог, плохой или хороший, настоящий или нет! В любом случае, он сделал для меня благое дело и за это я и моя семья благодарны ему и готовы умереть за данную нам благодать – быть, как люди! Правильно я говорю, Матильда?
– Да, дорогой! – обречённо ответила Альфонсу жена.
– После того, что мы пережили, после тех творческих порывов и находок, после того, как мы ощутили себя разумными существами, скажи, Матильда, ты хотела бы, что бы твой сын стал обычным домашним котом, способным только клянчить у человека еду?
– Оставь меня, пожалуйста, в покое! Не приставай ко мне!.. Мне и так тяжело! Моё сердце разрывается на кусочки при мыслях о том, что нас ждёт в ближайшем будущем! И мне кажется: по сравнению с тем, что нас может ожидать сейчас, стать снова домашней кошкой не такая уж и плохая перспектива.
– Как тебе не стыдно! Ты замечаешь, Матильда, что мы впервые стали задумываться о будущем наших детей, чего никогда не было раньше! У тебя сейчас есть настоящие материнские чувства! Сколько у тебя раньше было котят? В том-то и дело, что ты уже не помнишь о них и, тем более, не переживаешь за их судьбу! А теперь! Ты оплакиваешь погибшего и беспокоишься за дальнейшую судьбу живого сына. И ты желаешь, что бы он снова стал котом, не помнящим родства, не думающим, не творящим, не созидающим? Стыдись, Матильда!
– Это я-то стыдись? Это пусть вот он стыдится! – и Матильда указала лапой на Пирата. – Этот носитель счастья и божьего слова! Осчастливил, спасибо! А ты с ним ещё разговоры ведёшь! Тьфу, противно даже! Ещё меня вопросами дурацкими достаёшь!
– А я с него вины не снимаю, просто он сейчас в таком же положении, что и мы! А что ты предлагаешь для продления нашей жизни? – кот обращался уже к Пирату.
– Слушай, кот, я виноват перед тобой и не только. Мне уже не сбежать, но ты ещё можешь. Я помогу. Пусть это будет хоть небольшим оправданием и искуплением для меня. Я устрою свару с охранниками, а вы в это время исчезнете. Найдите Джесси. У неё есть хлеб. Скажете ей обо мне и о том, что я очень раскаиваюсь за своё отношение к ней.
– Ты предлагаешь мне позорное бегство? А в чём я виноват? Ну, выступил на собрании против свиней! Я думаю, что будет суд, как обещал Старый Хряк, и там установят мою невиновность. Плюс, я обязан, открыто сказать всем животным то, о чём мне сейчас стало известно. Я просто не могу поступить иначе! Ты виновен, Коммод виновен, Старый Хряк виновен – значит, мы будем судить вас! Открыто, всем миром и тебе, Пират, конечно, зачтётся твоё раскаяние!
– Кот, не глупи! Ты же умный, а несёшь сейчас полную ахинею! Матильда, хоть ты ему скажи, пусть подумает о тебе и о ребёнке! Вас никто судить не будет, тем более, честно судить! Неужели, Альфонс, ты этого не понимаешь?
– Не верь ему, Альфонс! Ты уже поверил однажды одному псу! Я верю в справедливость и сплочённость всех животных! Я верю в божью милость, хоть он и пытался очернить святое имя бога нашего! Мы ни в чём не виноваты! Это не мы должны здесь сидеть, а свиньи!
– Ты слышишь, Пират? Даже самка имеет больше понятия о чести и справедливости, нежели ты! Я никуда не побегу и буду требовать честного суда! Прошло то время когда мы, коты, шарахались от всех, кто больше нас по размерам. Теперь мы все равны!
– Ну как знаешь, кот, – грустно ответил ему Пират, – подумай хорошо, пока ещё есть время.
Они замолчали после этих слов, и это молчание продлилось довольно долго, до тех пор, пока в комнату, в сопровождении двух волкодавов, вошли свиньи Джулия, Артур, Блез, Роза и баран Эрнест.
