Натан Романов
Мавка
Правда ли это, мне, тринадцатилетнему выяснить не удалось. Деревенские говорили, что правда. Но тогда не понятно, куда смотрят местные правоохранительные органы, у которых постоянно пропадают жители. В общем я хотел бы в это поверить, но скептик во мне ржал во весь голос над моей легковерностью.
Я решил смеха ради покараулить этих русалок. Ночью я вылезал из окна комнаты, и через огород, к озеру. Две ночи я безрезультатно кормил огромных голодных комаров, а днём отсыпался. На третью ночь я уже вооружился толстовкой с капюшоном, и мазью от комаров, которой я намазал руки и лицо покрытое волдырями от укусов. В ответ на это, ночь выдалась очень теплой и к трем выпал густой туман. Ни одного комара не было, и я дико вспотел в кофте.
Решив, что с меня хватит этой ерунды, и три ночи вполне себе доказательство, что эти россказни ерунда, я двинул домой. Зевая на ходу так, что аж челюсть треснула, я брел в тумане. Воздух был насыщен влагой, от чего дышалось легко. На горизонте вставало солнце. Стоп! Тогда меня словно ударило током, я должен идти спиной к солнцу, чтобы попасть в деревню. Поднявшись по выше, я видел половинки деревьев словно тонущих в тумане. Очертания местности были не знакомы. Я и днём то плохо здесь ориентировался, а ночью в тумане так и подавно.
Идя обратно по тропинке с каждым шагом по незнакомой местности, я чувствовал нарастающий страх. Солнце почему-то осталось на том же уровне, и туман реже не становился.
Немного пробежав в накрывающей меня истерике, я сел на траву и закрыв глаза заплакал.
– Эй… привет!– раздался рядом чей-то детский голос.
– Привет…– всхлипывая ответил я, второпях вытирая слезы.
– Ты чего ревешь?– рядом со мной из тумана возникла девочка. Вероятно, моя ровесница.
– Я не реву…– помню тогда свой стыд- это туман такой мокрый.
– Понятно. А что ты здесь делаешь? – ее зелёные глаза казалось светились изнутри.
– Я? Гуляю я…– не мог же я сказать, что за русалками охочусь.
– Я тебя ещё вчера видела. Но сегодня ты прям далеко забрёл.
– Вчера? – в глубине души загорелась надежда, что эта прекрасная незнакомка тоже страдает ерундой, типа охоты на русалок. – а что ты здесь делаешь? И вчера тоже…
– Я-то грибы собираю, – она показала мне лукошко полное каких-то грибов. Даже мухоморы были там и пара поганок.
– Они же ядовитые?!– удивился я.
– Если их кушать, то да. А если лечить, то нет. У меня мамка народный целитель.
– Как Кашпировский? – расхохотался я по лошадиному. Она лишь молча посмотрела в ответ, а я почувствовал себя глупым второй раз и замолчал. Возникло мгновение неловкого молчания.
– Хочешь, вместе пойдем к деревне? – наконец сказал я, надеясь, что она покажет мне дорогу.
– Ну я немного в стороне живу…-сказала она, показывая рукой в туман. – но нам по пути. Пойдем.
Мы шли минут пятнадцать по тропинке, окружённой туманом. Вокруг были слышны лягушки и сверчки. От увлажненной туманом одежды немного знобило. Просыпался неподалеку лес, отзываясь перекличием сов. Шли мы молча. Я не знал, что сказать, а она и не пыталась. Наконец мы остановились.
– Ну вот. Мне здесь нужно свернуть, а тебе туда, – она показала на небольшой пригорок- прямо иди, вдоль берега, и к деревне выйдешь.
Я поднялся на холм, но спохватившись крикнул в туман: «Как тебя зовут?»
Долго я себя ещё укорял, что сразу не додумался спросить её имя. Она исчезла в тумане также, как и появилась. Огорченный я потопал вдоль озера. Солнце уже поднялось над домами и туман постепенно сошел на нет. На берегу двое местных стояли у привязанной деревянной лодки и о чем-то спорили пьяными голосами.
