Наталья Явленская
Замок висельника
Все эти обстоятельства заставили Дворжака тяжело вздохнуть и окончательно смириться с необходимостью серьезно покопаться в этом деле.
А покопаться было в чем.
И трех месяцев не прошло, как сюда вызывали жандармов в связи с гибелью супруги Марека Краточвила. Примечательно, что она умерла похожей смертью, выпав через открытое окно верхнего этажа замка.
Тогда Любош Дворжак лежал дома с приступом подагры и не был в курсе всех обстоятельств дела, которые в свете новых событий ему требовалось восстановить. Отдав необходимые распоряжения жандармам, инспектор закончил осмотр места гибели Краточвила и расположился в одной из комнат в ожидании своего помощника.
***
Петр Шпорк был на редкость прытким и деятельным молодым человеком, на которого Дворжак полностью полагался. Вот и теперь он не заставил себя долго ждать. Потрясая отчетами трехмесячной давности и поблескивая горящими от энтузиазма глазами, Шпорк на выправку стоял перед инспектором в ожидании его указаний.
– Скажи-ка, голубчик, ты хорошо помнишь детали расследования смерти пани Краточвиловой? – спросил Дворжак, заранее зная ответ на свой вопрос.
Для Шпорка то было одним из первых дел в жандармерии. Будучи крайне энергичным и заинтересованным в службе, он частенько перевыполнял свои обязанности, чем создавал излишнее напряжение в отношениях с коллегами. Однако самого Дворжака он прекрасно дополнял, чем и снискал покровительство и поддержку последнего.
– Так точно, – выпалил Шпорк, – по поручению инспектора Новака собственноручно записывал показания очевидцев и всех причастных к делу.
Для иллюстрации своих слов помощник сильнее прижал к груди папку с полицейскими протоколами, а затем аккуратно положил ее перед начальником, радуясь очередной возможности продемонстрировать свои профессиональные навыки.
– Вот, прошу ознакомиться.
Инспектор недоброжелательно взглянул на груду бумаг, не удостоив их чтением.
– Кто находился в доме в момент смерти пани? – откинувшись в кресле и устало растягивая слова, как это делают люди, в сто пятьдесят пятый раз выполняя один и тот же алгоритм действий, спросил Дворжак.
– В момент смерти пани Аделы Краточвиловой в доме находились следующие лица: сын хозяев Войтех Краточвил, сестра хозяйки Элишка Горакова, муж сестры Зденек Горак, их сынишка Адам, и кухарка, – с готовностью отрапортовал молодой служака.
– А муж пани Краточвиловой?
– Муж пани Краточвиловой в то время предпринимал деловую поездку в Ломбардию, – словно заученными фразами отвечал Шпорк. – По этой причине он с самого начала не представлял интереса для следствия. Больше того, известие о смерти жены его так сильно расстроило, что после срочного возвращения домой ему пришлось вызвать доктора и обеспечить полный покой.
– Так-так, – постукивая пухленькими пальцами по подлокотнику кресла, бормотал пожилой полицейский. – Что с кухаркой?
– Кухарка – женщина лет шестидесяти – уверяла, что с самого утра и до прибытия жандармов (от которых она и узнала о случившемся) находилась на кухне, занятая своими основными обязанностями.
– И…?
– Из-за отсутствия каких бы то ни было причин желать смерти Аделе Краточвиловой, кухарка тоже не вызвала у нас подозрений, – спохватившись, продолжил Шпорк.
На последней фразе помощника левая бровь инспектора как-то двусмысленно поднялась, но Шпорк, сколько не силился, не смог понять реакцию начальника. Затем лицо Дворжака приняло обычное незаинтересованное выражение и тяжело вздохнув, он со скучающим видом продолжил свои расспросы.
– Кухарка что-нибудь поведала об отношениях в доме?
– О, да. Кухарка поведала, что пани Горакова недолюбливала родную сестру и частенько недобро отзывалась о ней. Как я понял, все из-за того, что Адела Краточвилова вменила своим родственникам обязанности по дому, да и при гостях вела себя с ними неподобающим образом, на что пани Горак неоднократно жаловалась прислуге.
– Что за персонажи эти Гораки?
– Самый подозрительный персонаж – Зденек Горак, – с удовольствием повторяя выражения инспектора, отвечал Шпорк. – Он был очевидцем гибели Аделы Краточвиловой.
– Так-так, – уже более заинтересованно бормотал Дворжак, нащупывая связь в деталях обоих дел.
– Суть его показаний сводилась к тому, что он, по приказу пани Краточвиловой, высаживал в розарии новые кусты, когда услышал громкий крик и звук падения тела. А в проеме открытого окна, откуда выпала пани, ему удалось заметить чью-то фигуру, с головой покрытую мешковиной и с перевязанной вокруг шеи веревкой.
Теперь у инспектора поднялись обе брови, но тут Шпорк безошибочно распознал их значение и пояснил:
– Пахло от него так, как от пивной бочки. Не мудрено, что ему привиделось такое. Конечно, неизвестно, когда он приложился к бутылке, до или после падения пани, но скажу одно: при даче показаний Горак еще был до смерти напуган, хотя с момента происшествия прошло прилично времени.
– Что они с женой получали в случае смерти пани?
– К сожалению, смерть пани не была им на руку, – по-прежнему четко рапортовал Шпорк. – Все принадлежало пану Краточвилу и гибель родственницы лишала их права на жизнь в замке и в будущем могла вынудить вернуться в захолустный городок, откуда они родом.
– Кому же сейчас отходит замок?
– По-видимому, все достается сироте – двенадцатилетнему сынишке хозяев Войтеху.
В комнате на минуту повисла тишина. Инспектор о чем-то размышлял, глядя на огонь в камине, а Шпорк как гарцующая пони томился в ожидании очередного вопроса начальства.
