Наталья Явленская
Двойник из зеркала
Я интуитивно почувствовала, что в тот миг произошло что-то очень важное. То, что могло открыть дорогу обратно в мой мир. Но тогда я не поняла, что именно, и решила ничем не выдать свое внезапное озарение.
Приняв мученический вид, я с тоской посмотрела на свою копию. Смерив меня пристальным пронизывающим взглядом, ОНА, казалось, успокоилась, и ЕЕ лик снова преобразился.
Время было на моей стороне, и я усердно старалась разгадать тайну, способную вернуть мою жизнь. Раз за разом я возвращалась в памяти в тот момент, когда впервые увидела испуг и злость в ЕЕ глазах.
«Чего же ОНА так испугалась?» – гадала я. Наконец, меня озарило. «Конечно, ОНА испугалась того, что увидела в моих глазах! Да-да, ведь в тот миг, когда мои глаза с любовью смотрели на мистера О., и все мое существо наполнилось радостью от встречи с этим мужчиной, во мне появилась некая сила, которая, хоть на миг, но смогла ослабить ЕЕ!»
Не теряя ни минуты, я начала действовать. В те моменты, когда вокруг не было ЕЕ, я училась намеренно вызывать в себе самые теплые, радостные мысли, от которых мне действительно становилось лучше.
Я напитывала свое существо такими благими чувствами, на которые раньше, казалось, была неспособна. Я училась благодарить мир вокруг себя, близких, свою жизнь, даже в этом странном ее проявлении.
При НЕЙ же я принимала обычный отсутствующий вид и до некоторых пор ОНА ничего не замечала. Но вскоре настал момент, когда я поняла, что мои догадки оказались верны и все старания удивительным образом подействовали!
ОНА вдруг занемогла, жалуясь докторам на усталость, и какое-то время оставалась лежать в кровати. Мистер О. навещал ЕЕ, но всякий раз после его посещения, ЕЙ становилось хуже. Однажды, оставшись одна, ОНА приблизилась к зеркалу, и я увидела ЕЕ осунувшееся лицо.
– Я догадалась, ты испытываешь чувства к этому мальчишке! – расхохоталась ОНА и ЕЕ глаза дьявольски сверкнули. – Но я запрещу ему приходить и больше не доставлю тебе удовольствие видеть его!
ЕЕ слова о мистере О. наполнили меня любовью, озарившей мое отражение. Я смотрела на эту обделенную чувствами женщину и вдруг поняла, что ЕЙ никогда не испытать такой же любви. И впервые мне стало жаль ЕЕ.
Увидев преображение моего лица, ОНА отпрянула от зеркала как обожжённая. Сгорбившись, ОНА пыталась закрыть подолом халата свое лицо. Потом судорожно сдернула с кровати покрывало и набросила его на зеркало.
ОНА приказала закрыть все зеркала в доме, но это было бесполезно. Мы видели друг друга везде: в подносе с едой, принесенном слугами, в темной стеклянной баночке с микстурой, в наполненном водой умывальнике.
Раз за разом мое счастливое выражение лица, светящиеся от радости глаза заставляли ЕЕ корчиться в неестественных позах, и мучиться от, казалось бы, нестерпимой боли.
Вскоре на женщину было страшно смотреть: ЕЕ лицо обрело землистый оттенок, глубоко запавшие глаза казались пустыми безжизненными глазницами.
Не прошло и нескольких дней, как ОНА уже не могла встать с постели. Едва двигаясь, ОНА пыталась спрятать свое лицо под одеялом, боясь увидеть где-то мое отражение.
Но испуганные слуги, заботясь о больной хозяйке, старались дать ей больше воздуха и норовили открыть лицо. ОНА запретила им входить в спальню.
Не выдержав долгой тишины в покоях хозяйки, слуги послали за доктором. Он нашел ЕЕ так же, покрытую одеялом. Дыхания не было слышно. Желая удостовериться в том, что женщина жива, врач тихонько открыл ЕЕ лицо, достал небольшое зеркальце и приложил его ко рту больной.
В этот момент женщина приоткрыла глаза и тут же содрогнулась от ужаса. На нее смотрела Я, полная счастья и ликования. И чем счастливее становился МОЙ лик, тем больше она ужасалась.
– Нет, этого не может быть! Неужели ТЫ смогла сделать это? – еле ворочая запавшим языком, повторяла она, мучительно вглядываясь в зеркало.
Внезапно Я почувствовала, как мое тело стало наливаться жизненной силой. Затем что-то внутри меня сжалось и, словно пружина, разом выпрямилось.
Сквозь зеркало Я видела, как она все еще силилась что-то предпринять, но вместо нее с кровати поднялась Я.
Врач в недоумении наблюдал за происходящей на его глазах метаморфозой. Потягиваясь от удовольствия, Я обошла комнату, раздвинула шторы, и вышла к слугам. Видимо, с моей внешностью произошли разительные перемены, потому что слуги во все глаза таращились на МЕНЯ.
– От моей болезни не осталось и следа, доктор, – с удовольствием слушая красивые переливы своего голоса, радостно произнесла Я. – Это была лишь хандра, которой отныне не будет места в этом доме!
Я торжествующе улыбнулась, но, конечно, никто не мог догадаться об истинной причине моего торжества.
Это была тяжелая схватка, схватка ценою в жизнь. С кем Я сражалась? Я до сих пор не знаю. Знаю только, что Я ее выиграла!
P.S. Нужно ли говорить, как изменилась с тех пор моя жизнь? Стоит ли упомянуть, что каждый новый день для меня – повод для счастья? Должна ли я поклясться, что, научившись радоваться, я не только вернула свою жизнь, но и обрела настоящую себя?»
***
За окном темнело. В комнату тоже пробирались сумерки и света от камина уже не хватало. Часы пробили пять раз, обозначая время подкрепиться. Черныш и Чарли одновременно спрыгнули с подоконника и важно направились на кухню. Но, не найдя в мисках ничего съедобного, вяло побрели обратно в гостиную.
