Наталья Тимошенко
Анна не верит в чудеса
– А что, если медсестра? – внезапно предложила Анна, а перед глазами сама собой возникла молоденькая медсестричка, выходившая из бокса как раз в тот момент, когда они туда входили.
На самом деле девушке было примерно столько же лет, сколько и Анне, но в ней, было видно, та самая сострадалка еще не атрофировалась. Анна помнила полный жалости взгляд, брошенный сначала на Артема, а затем на нее. Должно быть, медсестра подумала, что она – родственница или даже возлюбленная пациента. Таких молодых и романтичных можно попробовать склонить на свою сторону.
– А как его доставить в автопарк? – задалась справедливым вопросом Наталья Семеновна, когда Анна сказала про медсестру. – Не на такси же везти.
Не на такси. Даже несмотря на то, что ни к каким системам жизнеобеспечения Артем не подключен, в такси его не посадишь. Это только в кино так можно, а в жизни таксист первым их в полицию сдаст. Так и отвезет в участок вместо автопарка.
– А что, если и автобус сюда? – предложила неугомонная Марина Васильевна. – Прям вот к дверям и подвезти. А?
Анна потерла лицо руками, понимая, насколько это сумасбродная идея, но внутренний голос твердил, что все может получиться. Реанимация находится на первом этаже больницы, и черный ход как раз выходит на автомобильную стоянку. На нее запросто может заехать автобус. Если, конечно, кто-то согласится его сюда доставить. А вот с этим могут возникнуть проблемы.
Но нет нерешаемых проблем, когда за дело берутся пять энергичных старушек в стильных пальто и шляпках с цветами.
8
Медсестра по имени Алена согласилась довольно быстро. Анна даже не ожидала, что все пройдет так хорошо. Она подловила девушку на выходе с работы на следующий день, позвала в кафе и рассказала всю правду. Пошла ва-банк – и выиграла. Алена оказалась на самом деле романтичной натурой, поверила и в призрак Артема, запертый в автобусе, и в желание Анны его спасти. Должно быть, Алена обожала романтические фильмы и книги и воображала, что сама примет участие в чем-то подобном. Казалось, ее совсем не волновало, что она может потерять не только работу, но и свободу, если вдруг что-то случится с Артемом. Ведь это похищение человека! Но Алена готова была рискнуть, а Анна не стала рассказывать ей о рисках. Ее задача была убедить девушку помочь, она с этим справилась.
Вот с автобусом все обстояло куда сложнее. Если сторож Петр, беззаветно влюбленный в Лилию Венедиктовну, – сказал бы Анне кто раньше, что в таком возрасте еще можно влюбляться! – согласился закрыть глаза на отсутствие автобуса в парке в его смену, то вот водитель Георгий в этой авантюре участвовать отказался. Отказался поначалу. По хитро поблескивающим глазам Анна и Лилия Венедиктовна, вызвавшиеся вести эту беседу, видели, что дело лишь в цене. И когда напрямую спросили Георгия, он действительно ее назвал.
– Вы с ума сошли? – ахнула Анна, услышав сумму. – Откуда у нас такие деньги?
– А мне почем знать? – сложил руки на груди жадный Георгий. – Вы хотите, чтобы я угнал автобус, а платить за это не хотите. Тогда мой ответ – нет. Если меня с работы выгонят, на что мне семью кормить?
Анна была уверена, что никакой семьи у него нет, но сказать ничего не успела. Лилия Венедиктовна аккуратно придержала ее за локоть, а потом пообещала Георгию, что деньги достанет.
– Где мы возьмем такую сумму? – шепотом спросила Анна, когда они вышли из автопарка.
Она никогда не призналась бы в этом вслух, но в глубине души еще задавалась вопросом: а готова ли она заплатить столько за призрачную возможность помочь другому человеку? Человеку, которого почти не знает. А вот Лилия Венедиктовна, похоже, знала точный ответ.
– У меня есть украшение, старинное ожерелье, – ответила она. – По преданию, привезено из Германии одной из наших цариц. Знакомый коллекционер уже давно просил меня продать ему ожерелье.
– И вы на это пойдете? – ахнула Анна. – Вы ведь совсем не знаете Артема! И мы не уверены, что автобус под реанимацией его спасет.
– Я знаю, что ему нужна помощь, – строго сказала Лилия Венедиктовна. – И эта авантюра – его, возможно, единственный шанс. – А затем добавила уже другим, мягким тоном: – У меня нет детей, Аннушка. В свое время порхала по жизни, как бабочка, а когда одумалась, было уже поздно. Оставить наследство некому. Так пусть оно хоть попробует жизнь спасти. Все больше пользы.
И Анне вдруг стало так стыдно за предыдущие свои мысли, что она решила: во что бы то ни стало поможет Артему. Не только ради него, но и ради себя самой.
Коллекционер, нацелившийся на ожерелье Лилии Венедиктовны, так обрадовался ее желанию продать вещицу, что готов был привезти деньги в тот же вечер. Однако еще несколько дней пришлось ждать, чтобы одновременно выпали смены и Петру в охране автопарка, и Алене в реанимации. Все эти дни Анна почти не ела и страшно волновалась. Пожалуй, последний раз она так волновалась, когда устраивалась на работу в свой театр.
Пожилые женщины же, напротив, были спокойны. Спокойны и собранны, как солдаты перед боем. В тот вечер у них было занятие, и все пришли на него, как обычно, без опозданий.
– Твои старушки уже на месте, – как всегда, шепнула Анне Кристина, хитро улыбаясь, только вот Анна не остановилась рядом с ней, а на ходу заметила:
– Не такие уж они и старушки. Дамы – так я их называю.
Занимались ровно полчаса, и потом в последний раз проговаривали все детали операции. Анна, Лилия Венедиктовна и Виолетта Петровна должны были отправиться в автопарк и вместе с водителем приехать на автобусе к больнице, Наталья Семеновна собиралась помогать Алене, а остальные будут дежурить неподалеку от больницы в качестве моральной поддержки. Ну и чтобы первыми узнать об удаче. Или неудаче.
***
Державшийся все Рождество мороз к вечеру внезапно ослаб. Еще утром столбик термометра показывал -22 градуса, а уже после обеда стремительно пополз вверх и замер на отметке -5. Снег под ногами таять еще не начал, зато уже повалил сверху. Он падал огромными хлопьями, кружил в желтом свете фонарей, и, если бы Анне не нужно было никуда идти, она непременно сварила бы чашку сладкого какао и несколько часов простояла бы у окна, любуясь завораживающей красотой. Но ее ждало дело, и снег в нем только мешал.
Расчищенные уже дороги снова замело, снегоуборочная техника скопилась в центре города, на окраины всем было плевать. Машины буксовали прямо на проезжей части, автобусы ездили с опозданием, поэтому Анне пришлось выходить из дома на целый час раньше запланированного. С другой стороны, потепление позволило надеть не громоздкий пуховик, а короткую куртку и удобные ботинки.
К автопарку она подъехала последним автобусом, уже шедшим в гараж. Оставшись совершенно одна в салоне, она вглядывалась в каждое окно, но Артема не было. Оставалось надеяться, что он просто в другом автобусе, а не исчез сегодня вовсе. Лилия Венедиктовна уже попивала в сторожке Петра горячий чай, туда же они впустили Анну, налили чаю и ей, но напиток не лез в горло. Только сейчас Анна поняла, как сильно волнуется. Казалось, что-то непременно пойдет не так, и у них ничего не выйдет. Хуже того, Алена потеряет работу, Георгия посадят за угон автобуса, Артем не только не выйдет из комы, но и вообще умрет, пока они будут таскать его вне пределов реанимации.
Однако все с трудом, но получалось. Георгий пришел на полчаса позже означенного времени, но пришел. Мог бы не прийти, конечно, заранее ему никто не платил, но он мог решить, что безопасность важнее хорошего заработка. К тому моменту Анна уже обошла все автобусы и отыскала Артема. Как обычно, они общались через стекло. Анна ничего не сказала ему о том, что предстоит этой ночью, чтобы заранее не обнадеживать, лишь попросила никуда не уходить из автобуса. Артем заверил, что у него и в мыслях этого не было.
Однако Георгий пришел, и в два часа, когда на город спустилась самая темная ночь, от которой не спасали даже фонари, залепленные снегом, автобус медленно выкатился из парка на заметенную дорогу. Машин было немного, но ехать предстояло довольно далеко. Анна то и дело ловила себя на том, что нервно грызет ногти, хотя никогда не имела такой привычки, и часто оглядывалась назад, выискивая в темном окне очертания фигуры в бежевой куртке. Артем стоял на центральной площадке, смотрел в окно и, кажется, совершенно не замечал ничего вокруг. Должно быть, в его мире он снова едет на работу. Он не видит ни падающего хлопьями снега, ни заметенных дорог, ни темного салона.
Лилия Венедиктовна осталась в сторожке со своим воздыхателем, а вот Виолетта Петровна вскоре заметила постоянные оглядки Анны назад.
– Он здесь? – тихонько уточнила она.
Анна кивнула.
– Смотрит в окно. Там, сзади.
Виолетта Петровна обернулась, но, судя по пробежавшему по салону и ни на чем не задержавшемуся взгляду, Артема не заметила.
– Не волнуйтесь, Аннушка, – сказала она, положив Анне ладонь на колено. – Чему быть, того не миновать.
Анна машинально кивнула, но волноваться меньше не стала. Должно быть, лет через пятьдесят, когда ей будет столько же, сколько Виолетте Петровне, она тоже сможет так говорить. Возможно, через пятьдесят лет, но не сейчас.
Никем не замеченный и не остановленный, автобус плавно вкатился на больничную парковку. Георгий заглушил мотор, выключил фары, а Виолетта Петровна набрала номер Натальи Семеновны, давая знать, что теперь дело за ними. Анна же поняла, что дальше откладывать некуда. Поднялась с сиденья и решительно направилась к Артему.
Он был рад видеть ее. Широко улыбнулся, будто ждал ее и боялся, что больше не увидит.
– Артем, у меня к тебе важное дело, – серьезно сказала Анна.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Я знаю, что с тобой произошло, и пытаюсь помочь. Ты возвращался ночью через парк, и на тебя напали. Сейчас ты в больнице, в коме. Врачи говорят, твоей жизни ничего не угрожает, но ты не можешь проснуться.
– Потому что застрял здесь? – догадался Артем, и Анна кивнула.
– Хорошая новость: у нас есть план, как попробовать тебе помочь. Если все пройдет нормально, то скоро сюда привезут тебя. Ну, то есть твое тело. И тебе нужно попробовать как-то… не знаю, войти в себя, что ли.
Артем смотрел на ее отражение в темном стекле внимательно, и, хоть Анне самой казалось, что она говорит чушь, он ничего такого не думал. Чтобы хоть как-то его поддержать, Анна протянула руку и положила ее на стекло. Артем за ее спиной подошел ближе и накрыл ее ладонь своей. Анна видела это в отражении, но снова ничего не почувствовала. Не почувствовала, но теперь знала, как ощущается его кожа, помнила, какая она на ощупь, и сейчас могла представить. И Артем внезапно вздрогнул, будто что-то ощутил.
– Ты?.. – Анна не успела заговорить, потому что все вокруг вдруг пришло в движение.
Двери автобуса раскрылись, и в них сначала ввалились Наталья Семеновна с Аленой, а затем Георгий с улицы втолкнул каталку, на которой лежал Артем.
Артем и Анна мгновенно отпрянули друг от друга, будто застигнутые врасплох школьники.
– Аннушка, скорее! – поторопила ее Наталья Семеновна. – У нас мало времени.
– Кирилл Андреевич уснул, так что минут тридцать у нас есть, если в отделении ничего не случится, – добавила бледная, испуганная Алена. – Но десять из них уже прошли.
Анна посмотрела на Артема.
– Ты сможешь подойти?
– Я… попытаюсь, – неуверенно пообещал он.
Анна по-прежнему смотрела на него в отражении, поскольку только так могла видеть его.
– Если ты очнешься, я позову тебя на кофе, – чуть склонив голову набок, сказала Анна, чтобы подбодрить его.
Его ответная улыбка была по-настоящему счастливой.
– Тогда я очень постараюсь.
И пусть никто, кроме Анны, не видел и не слышал Артема, все будто почувствовали его, потому что отступили от каталки, давая ему возможность подойти.
Анна больше не видела лица Артема, потому что теперь он стоял спиной к окну, не могла угадать, о чем он думает, глядя на собственное тело. Но торопить не рисковала. Да, у них мало времени, но, если он что-то сделает не так, в этом времени не будет смысла. А как сделать «так», никто не знает. Одна надежда, что Артем что-то почувствует, поймет.
Спустя долгих пять минут он обернулся к ней.
– Как думаешь, мне, как в фильмах, нужно просто войти в собственное тело?
Анна не знала, что ответить.
– Может быть, попробуй для начала просто коснуться?
Артем медленно поднял руку и положил ее поверх собственной ладони, но ничего не произошло. Тогда, будто решив что-то, он наклонился над собственным телом, обхватил руками лицо и наклонился низко-низко, будто заглядывая в собственные закрытые глаза.
Анна первой почувствовала, что что-то происходит. Внешне ничего не менялось, но по автобусу будто прошла едва ощутимая волна. За ней следующая, уже более весомая, а потом автобус будто завибрировал, хотя краем глаза она видела, что все остальные ничего не ощущают. У Анны же земля ушла из-под ног, она ухватилась за поручень, чтобы не упасть. Яркая вспышка озарила салон, ослепив ее, а когда она снова смогла что-то видеть, Артем был уже один. Тот, что лежал на каталке. И он по-прежнему был без сознания.
