bannerbannerbanner
полная версияДевушка с глазами Герды

Наталья Шемет
Девушка с глазами Герды

Полная версия

Безумная Марта и
история юноши с серебряным голосом

Амалия вышла из дома. Ярко, как же ярко светило солнышко, день был чудесным, светлым! Розы благоухали сегодня особенно сильно – ночью прошел дождь, которого все заждались, и город, умытый, чистенький, был свежим и похожим на озорного мальчишку, скачущего через лужи, играющего с солнечными зайчиками и радующегося лету и теплу. Девушка с улыбкой смотрела по сторонам и ей казалось, что сейчас дома нет-нет да и спрыгнут с мест и пустятся скакать и резвиться!..

Она, улыбаясь и сама чуть ли не пританцовывая, топала по веселым улочкам. Нету большей радости поутру, чем, направляясь за молоком, успеть перекинуться парой слов со знакомыми: оценить новые платья у повстречавшихся подружек и похвалить здорово выточенное из деревяшки самое настоящее ружье у мальчишки-сорванца – надо же, он потратил уйму времени на эту работу, при его-то непоседливости! По дороге обратно не удержалась, налила немножко молока котенку, сидевшему у крыльца, – серо-полосатый, хорошенький такой! Домашний, вот и блюдечко рядышком… а все равно лакает, словно голодный ужасно, и хвостик-морковочка так смешно трясется, явно от усердия! Пей, расти, малыш…

Вернувшись, Амалия обнаружила рядом с булочной женщину весьма странного вида. Или нет, скорее, непривычного. Такие к ним не захаживали. Да и вообще похожих Амалия не встречала… городок был на редкость благополучным. Рай, а не место – трудолюбивые, отзывчивые… Так по крайне мере все виделись Амалии.

Эта же женщина была грязной, оборванной, руки у нее тряслись. Волос давно не касалась расческа, под ногтями намертво въелась грязь, одежда давно не стирана…

– Кто это? – спросила Амалия хозяйку, вбегая в жилую комнату, которая соседствовала с кухней.

– А, это… это безумная Марта, – с сожалением ответила та. – Странно, что она выползла из своей норы. Давно ее никто не видел. Налей ей какао? Видишь, какая худющая.

Амалия вопросительно посмотрела на хозяйку.

– За счет булочной. Ну что ж мы, не люди, что ли. Денег у нее все равно не найдется, точно говорю.

Девушка стремглав кинулась выполнять распоряжение. Принесла чашку с дымящимся напитком, протянула. Заглянула в глаза, котенка вспомнила. Тот тоже был серым, как и платье этой несчастной. Только шерстка его была не в пример чище. Улыбнулась, развернулась и убежала, вернулась с парой булочек в руках, будучи искренне уверенной, что хозяйка не заругается. В конце концов, она отработает. Что такое пара булочек?

Женщина расплескала немного какао, выпила, молча. Так же молча взяла булочки и ушла.

– Кто все-таки она такая? – поинтересовалась чуть позже Амалия. Весь день девушка не могла отделаться от мыслей о ней, и вот вечером, когда все утихло, и они с хозяйкой остались вдвоем, спросила, не сдерживая любопытства.

– О, это очень грустная история…

Амалия приготовилась слушать.

Некоторое время назад в городе готовились к свадьбе. Прекрасная девушка, красивая, как утренняя заря, и юноша, прекрасный, как принц или королевич, казались превосходной парой. Жили они по соседству, их родители выращивали розы на продажу. Семьи были как одна – дети бегали друг к другу в гости, частенько ночевали один у другого. Родители не могли нарадоваться: мальчик и девочка тоже любили розы, и, значит, будет кому передать семейное дело. Объединить усилия и радость! Об этом можно только мечтать.

Таких роз в городе не выращивал никто. Запах у них был удивительный! Королевы цветов вообще прекрасны, но таких красивых и ароматных точно нигде больше не встречалось. Нежные, бело-розовато-оранжевые, в год свадьбы они все распустились желтыми.

Семьи не расстраивались: у этих роз запах был и вовсе умопомрачительным. И цвет такой необычный…

У девочки и мальчика не было ни братьев, ни сестер, и, будучи единственными у родителей, они получили тепло и ласку, которых хватило бы еще на нескольких детей. Но девочка росла доброй, хорошей, очень хозяйственной и трудолюбивой, а мальчик, кроме многих достоинств, ценных для мужчины, как-то смелость, решительность, мастеровитость и смекалка, обладал еще и удивительным даром – прекрасным голосом. Когда он пел, все вокруг замирали. Кто-то плакал, кто-то смеялся, и ни один праздник не обходился без того, что бы его не пригласили. Приглашали и девочку – они же всегда были вместе, почти не расставались.

И, конечно, когда дети подросли, родители не желали для них другой партии.

Наступил день свадьбы. Сколько роз было выращено к празднику! Город благоухал и млел от пьянящего запаха. В воздухе просто витал аромат любви.

На беду мимо проезжал герцог со свитой. Герцогиня пожелала присутствовать на празднике. А надо сказать, что она была очень красива. А еще… у нее тоже был очень приятный голос.

Все были ужасно рады – чудо, невероятное чудо, их город не просто почтили своим присутствием такие знатные господа, а именно этот праздник становился днем, который войдет в историю города!

День на самом деле вошел в историю. Только не так радостно, как думалось вначале.

Услышав чудесный голос жениха, герцогиня вознамерилась спеть с ним дуэтом. Дуэт вышел умопомрачительным. Люди слушали и смеялись, и плакали и обнимались… и души таяли и млели от невозможных нахлынувших эмоций. 

А надо сказать, что всем была прекрасна невеста, кроме одного: у нее не было ни слуха, ни голоса. Она от всего сердца, от всей души восхищалась талантом любимого, но ему этого всегда казалось мало.

Сначала девушка смотрела на жениха с гордостью. Потом – с изумлением, опасением, а потом с ужасом. И пониманием. Когда закончилась песня, он ей уже не принадлежал. Герцогиня предложила парню уехать с ними – и герцог, который во всем потакал жене и сам любил слушать прекрасное пение, не воспротивился.

Самое ужасное, что свадьба все-таки состоялась. Гуляли до рассвета, до рассвета мучилась в сомнениях невеста, не смея озвучить, спросить… боялась. А наутро благородные гости покинули город, с ними уехал и новоиспеченный муж.

Девушка, – и жена и не жена – повредилась рассудком. Так все говорили. Она долго не покидала дом, а когда наконец-то вышла, первым делом вырубила розовые кусты, что росли в обоих садах. Собственными руками свалила ветки в огромную кучу и подожгла. А после отправилась искать любимого.

Она вернулась. Одна. Черная от горя, молчаливая и с трясущимися руками.

После заперлась в доме и больше почти не выходила оттуда – вот до этих самых пор. Что несчастной открылось в замке герцога, никто так и не узнал. А историю эту с тех пор рассказывают, не упоминая имени неверного жениха и мужа. Он остался юношей с серебряным голосом. Так его запомнили в городе, так тому и быть.

А она стала Безумной Мартой.

Амалия слушала молча, на губах у нее блуждала улыбка. Как всегда. Только спросила после:

– Почему же она появилась именно сегодня?

– Да кто ж знает. Хотя… с утра как-то по-особенному пахнут розы. Тебе не показалось?

– Наверное… Все было такое благоуханное… Я думала, это из-за дождя… А что же родители, обоих?

– В одночасье они потеряли дочь, сына и дело, которому отдали всю жизнь. Горевавшие сначала от потери сына, после – от потери дочери, не выдержали. Умерли в один день – четверо, родители Марты и родители того парня.

– Как же она жила все это время? – история не укладывалась у Амалии в голове. Никак.

– Ну, мир не без добрых людей. Еду постоянно кто-то приносит. А больше ничего ей и не нужно было, как ты сама видишь.

– И никто не пытался ее вытащить оттуда, поговорить, помочь?

– Пытались конечно, да не вышло. Ну, что делать то. Вреда от нее нет. Да и жалко ее, несчастную. Потерять всех… а прежде всего – рассудок… хотя, может, ей и неплохо, самой с собой, кто знает. Чем с таким бременем – в ясном уме…

Наутро Амалия, как только проснулась, отправилась к дому, где жила Марта, оставила на крыльце бидончик с какао и пару булочек.

Оставила и огляделась.

Дом был покосившийся, неухоженный. Хотелось прямо руками придержать, подпереть одну из стен – вот-вот рухнет! И как только до сих пор этого не случилось?

Не лучше выглядел и заборчик, прежде выкрашенный яркой краской – остатки желтого еще проглядывали на потемневшей от времени и непогоды древесине. Да и сам домик когда-то был разноцветным – стены у него, по всей вероятности, некогда были теплого персикового цвета, крыша – ярко-красной…

А в саду везде торчали ошметки кустов роз. Обрубленные, сухие, истрепанные ветрами. Мертвые.

Неделю Амалия оставляла какао и булочки на крыльце. А потом однажды позвала мужчин, всех, кого смогла допроситься, и ночью, при свете луны и звезд, они выкорчевали старые кусты и посадили вместо них несколько новых, молодых, с тонкими побегами и готовыми лопнуть жизнью бутонами. Несколько раз Амалия оборачивалась и видела, что занавески, больше похожие на ветхие тряпки, покачиваются на окнах. Из дома наблюдали.

Наутро на кустах распустилось несколько роз.

Амалия, отпросившись из булочной, прибежала к дому несчастной ни свет ни заря и села ждать. Ждала, что Марта выйдет и заберет ставшее уже, как надеялась девушка, привычным какао с булочками.

Дверь открылась, на пороге появилась худая, замотанная в лохмотья женщина. Она наклонилась взять чашку, ее взгляд упал на розы. Чашка выскользнула из рук, разбилась. Какао темной лужицей растеклось на покрытом пылью крыльце. Булочки рассыпались и покатились вниз, по ступенькам.

Женщина, шатаясь, подошла к розовым кустам, наклонила ветку с бутоном, хотела сломать. Гибкая ветвь вырвалась, хлестнула по лицу и выпрямилась.

Розы хотели жить.

Марта опустилась на землю и страшно, нечеловечески завыла, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

 

Амалия медленно подошла к ней, села рядом на землю, обняла.

– Тшшш, – зашептала. – Тшшш… тише… не надо так…

Через некоторое время попыталась отнять руки женщины от лица, заглянуть в глаза.

– Он умер, умер, – забормотала Марта, поднимая воспаленные глаза на Амалию. – Понимаешь? Они все умерли, все. Все, кого я когда-нибудь любила. Она убила его. Остальных убила я. Почему я еще жива?

Амалия помогла женщина подняться и, обнимая за плечи, увела в дом.

В этот день девушка в булочную не вернулась.

А на следующий рассказала, что провела весь день и всю ночь с безумной Мартой. Хозяйка, искренне сочувствовавшая сумасшедшей, все-таки недоумевала, зачем же это было нужно Амалии – но когда та сказала, что и сегодня уйдет с работы пораньше и отправится к отшельнице, спорить не стала. А Амалия, хлопоча по хозяйству, вроде и не уставшая ни капельки, как всегда, милая и улыбчивая, поведала, чем закончилась та история.

…Герцог больше всего на свете любил собак и охоту, а чем развлекается его жена – не важно, лишь бы его не трогала. Он не противился ее прихотям. Это было удивительно и странно, но – так. А герцогиня слыла особой ветреной. Так что счастье нового фаворита длилось недолго.

Нашелся другой, моложе, красивее и с более чудесным голосом. Мало того, образованный и утонченный, богатого рода. Куда было до него простому садовнику?

На дуэль вызвать его не представлялось возможным – счастливец просто не обращал внимания на бывшего фаворита, а если и замечал, то ради насмешек. И все время повторял, что готов хоть сейчас вступиться за честь прекрасной дамы – но сражаться будет только с равным.

Прежний любимец совершал ошибку за ошибкой: ходил за герцогиней по пятам, пытался всевозможными способами обратить на себя внимание, становился навязчив и надоедал… изображал из себя потерянного и убитого горем – грустил в одиночестве и на людях в надежде, что та поймет, как он тоскует, как печалится и как страдает… и только все больше раздражал.

Он пытался петь. Наивный, на голос он еще возлагал некоторые надежды. Искал новые мелодии, но от душевных мучений и неразделенной любви у него мутился разум, спазмы сжимали горло, и песни потеряли былую красоту, а голос – свою удивительную серебрянность и проникновенность.

Прошло совсем немного времени, петь он перестал, зато начал пить. И тогда окончательно и бесповоротно голос стал исчезать. А пение герцогиня любила даже больше, чем новых поклонников. От отчаяния он пытался покончить с собой, но – неудачно, хотя намерение его было твердым. Но даже это не возымело действия. Прекрасная герцогиня лишь пожимала плечами и говорила – ах, как же он глуп… как он оказался глуп, кто бы мог представить… надо же, обладатель такого голоса в прошлом – такой глупец в настоящем…

Тяжела доля бывших фаворитов. Их ждет в лучшем случае забвение, в худшем – смерть… Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Истина всем известная – но разве кто-нибудь учится на чужих ошибках? И разве от этого хоть кому-то менее больно?..

В конце концов однажды он напился до беспамятства в каком-то сомнительном заведении, стал задирать гуляющих, видно, дошел до крайности… и его зарезали практически под окнами этого же притона.

Так закончилась жизнь прекрасного юноши с серебряным голосом. История, начавшаяся с роз, завершилась ударом ножа в бок и смертью под пьяные крики, доносившиеся из трактира.

Говорят, он умер с именем прекрасной герцогини на устах.

Говорят, герцогиня, узнав о его смерти, пожала плечами и не проронила ни слезинки.

…Марта рассказывала сбивчиво и долго, она словно вспоминала, как это – говорить. Амалия слушала женщину, гладила по голове и совершенно не обращала внимания на то, что волосы у той грязны, сальны и от нее плохо пахнет.

Она была слабой – узнав о смерти любимого, не смогла найти сил подняться и оказалась, пускай и косвенно, виновна в смерти четырех человек – родителей, своих и его. Немудрено, что повредилась умом. Но она расплатилась сполна годами отчаяния и бесед с собственным разумом. Достаточно.

Теперь все свободное время Амалия проводила у Безумной Марты, забросив булочную. Впрочем, булочная процветала и без нее, только посетители постоянно спрашивали, мол, а где наше улыбчивое солнышко? А потом девушка и вовсе перебралась к несчастной, правда, вернувшись и к работе в булочной. Но, когда уходил последний посетитель, неслась к сумасшедшей, словно от этого зависела чья-то жизнь. А от этого и правда зависела жизнь – и возможность прощения Мартой самой себя.

Однажды их увидели двоих, в саду – страшно худая женщина в старой, но чистой одежде и Амалия вместе обрезали розовые кусты. А еще чуть позже Амалия, Марта и несколько мужчин чинили покосившийся забор, висящие на одной петле ставни… чинили, конечно, мужчины, Амалия улыбалась и помогала по мере сил, а Марта стояла в стороне.

А еще через несколько дней они появились в булочной вдвоем. В руках бывшая сумасшедшая держала охапку роз.

А еще через месяц на рынке можно было встретить робко улыбающуюся женщину, в которой люди с трудом узнавали безумную Марту. Чистая и опрятная, хотя и очень простая одежда оттенка теплого чая и гладко убранные назад волосы очень шли ей, а еще у нее оказались тонкие, красивые черты лица… движения ее были сдержанными и плавными, речь – медленной и тихой. Она была не молода, но все еще очень привлекательна. Она продавала розы – дешево, совсем за бесценок. Практически отдавала даром. И, конечно, желающих приобрести букет было очень и очень много.

Ее спрашивали, почему так, ведь цветы стоят намного дороже, а она отвечала:

– Больше мне не нужно. А цветы должны распускаться в каждом доме и каждом сердце. Я и так потеряла слишком много цветов и слишком многих их лишила, а теперь хочу наверстать.

Наступила осень. Много событий произошло за это время. И везде свои нежные ручки прикладывала Амалия. Все было связано с ее присутствием. Кругом светила ее улыбка. На всех хватало… Она все могла. То посидеть с ребенком, то выслушать, то принести продукты, а то и помирить поссорившихся супругов. Вылечить бездомного котенка и пристроить его в хорошие руки. Найти хозяев страшному дворовому псу. Отдать последние деньги нуждающимся. Просто выслушать. Просто пожалеть.

Просто понять и подарить самое нужное человеку – молчание и сочувствие.

Если же ее вдруг спрашивали, что ей должны взамен за оказанную услугу или чем можно отблагодарить за доброту, она всегда просила коробок спичек. Люди качали головами, но не отказывать же в такой малости?..

Рейтинг@Mail.ru