Наталья Литтера
Суббота Воскресенского
3
– Выражение «When pigs fly»[11], созвучно нашему «Когда рак на горе свистнет», то есть никогда.
Семинар по теме «Принципы работы сетевых поисковиков по словам-маркерам» подходил к концу. Тема была интересная, многоплановая, и Дан остался доволен студентами. Обычно он завершал свои занятия какой-нибудь английской идиомой, справедливо полагая, что подобные вещи обогащают кругозор студентов. Плюс это возможность закончить интенсивную пару на легкой ноте, что немаловажно для поддержания интереса к предмету. Студенты, зная такую особенность занятий, уже начинали ждать – что интересного припас для них Дан на этот раз. Пусть английские идиомы не напрямую связаны с преподаваемым материалом, и по иностранному языку имеется собственный преподаватель. Только там грамматика, перевод и аудирование, а здесь – почти развлекательная информация. Однако кто знает, при каких обстоятельствах и при каком разговоре она может пригодиться. Возможно, даже произвести впечатление.
– Другой аналог нашего рака и горы – when hell freezes over[12].
– Вы считаете, это невозможно? – поинтересовалась Кира, темная шатенка с густым, как из рекламы, каре.
– Что невозможно?
– Чтобы ад замерз? Вообще, на эту тему можно снять крутой фильм. «Замерзший ад».
Она с ним заигрывала. На каждом уроке. Красивая, яркая девочка.
– Все в ваших руках, Кира. Можете написать роман или сценарий, разработать концепцию компьютерной игры. Но сначала придется сдать экзамен по предмету.
– Не по идиомам? – она картинно захлопала глазами.
– Будем считать изучение идиом факультативом по желанию, – улыбнулся Дан. – На сегодня занятие закончено.
Когда через полчаса он вышел из университета, Кира его ждала. Прямо около «Порше». Стояла в коротеньком синем пальто и высоких сапогах, обтягивающих стройные ноги.
– Какие-то вопросы? – спросил Дан, вынимая из кармана куртки ключи от машины.
– Только один, – улыбнулась Кира. – Прокатишь?
Перешла на «ты» и снова захлопала глазами.
– Садись, – он кивнул в сторону пассажирской двери. – Все равно нам надо поговорить.
Кира села, эффектно закинула ногу на ногу, и машина тронулась с места.
Они медленно выехали со стоянки, потом завернули в переулок, а после него уже на широкую дорогу в несколько полос. Как только остановились на светофоре, Дан сказал:
– Я не завожу романов со студентками.
– Кодекс чести? Профессиональная этика?
– Думай что хочешь, – Дан посмотрел в ее хорошенькое личико. – Предлагаю не устраивать представления на семинарах.
– А иначе что? – Ее глаза слегка прищурились.
– Ничего, просто предупредил. Не хочется делать из занятий цирк.
Светофор загорелся зеленым, они тронулись с места.
– Даниил Андреевич, а мы куда едем? – спросила Кира после некоторого молчания.
– Я – домой, а ты – к метро, – сказал он и притормозил у перехода с буквой «М». – Всего хорошего, Кира.
Девушка демонстративно долго выходила из машины, потом повернулась и помахала на прощанье ладошкой:
– Спасибо, что подвезли.
«Будет продолжать свои представления», – вздохнув, подумал Дан и нажал на газ. Девушка была очаровательной и прекрасно об этом знала. Дан на самом деле не являлся поборником морали, более того, до недавнего времени он даже всерьез не задумывался о профессиональной этике. И кто знает, может, появись Кира раньше, завел бы он с ней легкий роман… В конце концов, у них разница в возрасте лет пять, не больше.
Но Эжени…
Эжени не выходила из головы. Ее уход, ее прощальные слова.
Тогда Дан тоже думал о легком романе. И все эти цветы, телефонный звонок от якобы страховой компании, даже прогулка по усадьбе – были частью… чего? Завоевания понравившейся девушки и последующего легкого, необременительного романа. Дан не любил сложностей. Сложностей и без девушек хватает. Девушки должны жизнь украшать и радовать. Когда он перешел эту грань от легкости к серьезности? Почему раньше не заметил в Эжени надлома? Ведь он так ясно просматривался в их последнюю встречу.
Веселое перестало быть веселым. На его подушке в ту ночь лежала девушка, достигшая такой высоты, которая Дану даже не снилась. Девушка, упавшая с этой высоты – и выжившая.
Только вот «и жалеть меня не надо» – врезалось в память намертво.
Ответ на все вопросы.
После ухода Жени Дан еще долго изучал то, что услужливо предлагала Сеть.
Какой же он был самонадеянный осел, когда решил, что обойдется без соцсетей. Зато теперь он точно знал, что никаким фитнесом Женя не занимается. На территории спортивного комплекса есть каток, и работает она именно там. Есть даже фото Эжени в окружении детей.
И рюкзак, тот, забытый на машине, был не обычной конфигурации. Специальный для коньков. Мог бы догадаться. Слепец.
Зато теперь каждый вечер Дан наслаждался видеозаписями ее прошлой славной жизни. «Верано портено» наизусть выучил. Не как музыку – ее он знал и так. Как танец. На финале Гран-при танго было исполнено безупречно. Дан даже выучил такие термины, как твизлы, дорожка шагов, чоктау.
Как она была прекрасна в том танце! И само танго – сдерживаемая страсть. Внешне холодное, внутри пылающее. Какие быстрые у Эжени шаги, какая огромная скорость… Как она успевает перебирать ногами и не запутаться во всех этих движениях? Дан любовался ее руками, поворотом головы, грацией.
Необыкновенная.
Как эта дрянь могла ее бросить после травмы? Выступление с падением, закончившим карьеру Жени, Дан тоже смотрел не один раз.
Чувства были противоречивые. Очарование Эжени, злость на ее партнера, ревность к нему же. Злость на себя, на свои самонадеянность и слепоту. А еще он скучал.
Он очень по ней скучал. Но…
Звонить Женя не разрешила.
И Дан правила игры принимал. Теперь принимал.
На днях Димон снова просил выручить в пятницу вечером с музыкальной программой. Дан отказался. Сказал, что у него срочный заказ, придется работать всю ночь. С карьерой ресторанного музыканта покончено.
А город за окном был совсем осенний. Хотелось развернуться, плюнуть на все запреты и поехать к Жене в спорткомплекс, а потом пригласить ее куда-нибудь в парк. Купить чай или кофе навынос. Ходить по дорожкам с бумажными стаканчиками в руках, целовать горячие после чая или кофе губы. Дразнить ее.
Он соскучился. Очень соскучился.
Серега позвонил, когда Дан уже подъехал к дому. В последнее время он все чаще ночевал у себя. Надеялся, что заглянет Эжени. А вдруг?
– Слушай, мы через неделю мою днюху отмечаем, помнишь?
– Помню, – Дан заглушил мотор.
– Едем на выходные за город. Я там дом арендовал. На территории участка беседка, мангал, устроим шашлыки.
– Классно.
– Точный адрес и время сбора вышлю позже. Ты один приедешь или с той девчонкой?
– Один.
– Разбежались уже, что ли?
Дан не ответил.
– В принципе, этого следовало ожидать, с таким-то характером. Никитоса так уделала, что парень до сих пор о ней слышать не может.
– Вообще-то она имела на это право, – ответил Дан. – Ты знаешь, что Женя была чемпионкой России по фигурному катанию?
– Да ладно?!
– Короче, я все понял, – сменил тему Дан, – жди, приеду. От меня что-то требуется?
– Да. Не опаздывать. Поставим тебя к мангалу.
4
Список сувенирной продукции для Нового года и ее дизайн были утверждены. Теперь подчиненные Полины занимались заказом этой продукции.
Для ВИП-клиентов Свешников лично выбрал варианты чайных пар из тонкого фарфора, которые прибудут в специально изготовленных по такому случаю коробках с логотипом банка, а также наборы елочных игрушек ручной работы. Тоже в подарочных коробках с логотипом.
Для простых смертных будут фирменные ежедневники, блокноты, сувенирные ручки и настенные календари. Кроме этого, филиалам выделятся средства на закупку шампанского и конфет для поздравления клиентов – юридических лиц. Все эти расходы были заранее предусмотрены еще в конце прошлого ноября, когда Полина разрабатывала годовой рекламный бюджет на будущий год.
Скоро ее сотрудники разошлют запросы о планируемых рекламных расходах на следующий год по филиалам. На основании полученных данных, а также с учетом будущих мероприятий и выпуска на рынок новых банковских продуктов она снова начнет ваять огромный труд под названием «Годовой рекламный бюджет». И здесь надо суметь предусмотреть все, потому что в случае непредвиденных расходов выбить деньги сверх утвержденной цифры будет практически нереально. А еще финальную цифру желательно несколько завысить (в разумных пределах, конечно), потому что на совещании по утверждению годового бюджета ее точно порежут. И потом крутись как хочешь – участвуй в выставках, выпускай буклеты, снимай видеоролики и записывай звуковую дорожку для радио, размещай рекламу в Сети, проплачивай публикации на финансовых площадках.
Кстати, о публикациях. Агния еще два дня назад должна была прислать ей статью об участии банка в национальном проекте «Культурное наследие». Послезавтра – день икс для подачи материала в одно очень уважаемое издание, а статья должна еще пройти согласование наверху.
Занятая текучкой и юридическими вопросами, связанными с соглашением о сотрудничестве с усадьбой Отрадное-Черкасское, Полина упустила эту статью из вида.
Набрав внутренний телефон пресс-секретаря и дождавшись соединения, она сказала в трубку:
– Агния, где ваша статья про Отрадное, которую вы должны были мне прислать на почту еще позавчера?
– Она почти готова, Полина Александровна.
– У вас есть пятнадцать минут, – ответила Полина ледяным тоном и положила трубку.
Свое поражение с театром пресс-секретарь переживала очень тяжело. Поддержка финансового директора в этом вопросе не помогла. Однако положением любовницы Агния пользовалась на полную катушку, позволяя себе неучтивость в общении с Полиной. Она была уверена в своей полной безнаказанности.
Девочка ошибалась.
Через двадцать минут статья была получена, а еще через десять Полина Александровна Воскресенская, руководитель управления рекламы и связи с общественностью, вызвала к себе в кабинет пресс-секретаря Агнию Станиславовну Рябцеву.
Агния Станиславовна вошла со скучающим выражением лица, поправляя на ходу разметавшиеся по плечам сложно накрученные локоны.
– Вызывали?
Полина бросила на нее короткий взгляд, потом положила перед посетительницей испещренные красной ручкой листы с распечатанной статьей.
– Я не знала, что выпускники журфака пишут с таким количеством ошибок. Вы хотите, Агния, чтобы подобный материал лег на стол первого зама? Хорошо. Только дальше я буду ставить вопрос о вашей профнепригодности. Вы позволяете себе не вовремя сдавать срочные задания, зная, что у секретаря все поручения и срок их исполнения заносятся в программу. Вы позволяете себе направлять своему руководителю непроверенный текст. А я все еще ваш руководитель, Агния. Если вот это, – Полина указала рукой на листы, – осознанный демарш, то хочу предупредить – вредителей в своем управлении я не потерплю.
Рука Агнии потянулась к статье.
– О нет, это я оставлю у себя. Как пример непрофессионализма. Через час статья должна быть исправлена. Вы меня поняли?
– Да.
Агния изо всех сил старалась сохранить лицо. Она заигралась и никак не ожидала подобной выволочки. Власть часто ослепляет. Кто будет связываться с любовницей финансового директора? Пользуясь своим исключительным положением, Агния начала даже подминать под себя недавно пришедшую в управление неопытную, но умненькую девочку-стажера.
– Хорошо, – Полина положила листы в папку. – Если подобное повторится, мне придется самой заняться написанием статей, релизов и интервью. Только тогда… что здесь делаете вы?
Агния покинула кабинет Воскресенской красная как помидор. Подобного унижения она еще не испытывала. Агния даже готова была бежать в заветный кабинет, чтобы поплакаться своему любовнику, рассказать ему про эту стерву и, может быть, попросить чего-нибудь в качестве компенсации за нанесенную обиду, но, к сожалению, ее покровитель укатил на две недели с семьей за границу и на связь не выходил. Когда он был с семьей, никогда не отвечал на ее звонки и сообщения. Словно вычеркивал. Агнии приходилось с этим мириться.
Полина же, отчитав зарвавшегося пресс-секретаря, вернулась к работе. На столе лежали подписанные экземпляры соглашения о сотрудничестве с Отрадным. Один из них предстоит передать директору усадьбы. А планируемые работы по восстановлению комплекса надо не забыть включить в бюджет на будущий год.
С Шевцовым у них по этому поводу велась переписка. Профессор был в курсе того, как движется дело.
Поначалу, когда отменился поход в ресторан, Полина почувствовала разочарование. Все-таки она ждала этого вечера, ждала общения с понравившимся ей мужчиной, и неважно, что повод для ужина был рабочий.
На смену разочарованию пришло принятие. Все четко по модной ныне науке психологии. А потом как-то так получилось, что Шевцов в больнице задержался, и завязалась переписка. Он хотел быть в курсе всего, а она не хотела терять этот контакт. Хотя бы на правах куратора.
Женское сердце впервые за долгое время начало стучать быстрее, Полина почувствовала, что живет, а не только работает, и не желала терять этого старого нового чувства.
Она женщина, в конце концов!
Словно в ответ на ее мысли зазвонил телефон. Шевцов собственной персоной. Впервые после отмены их ужина. Не переписка – звонок.
«Женщина, в конце концов» даже перестала дышать, увидев на экране имя абонента, а потом взяла себя в руки.
– Добрый день, – ответила приветливо-спокойным голосом.
– И правда, добрый, – баритон на том конце был умопомрачительный. – Меня наконец выписали, и я надеюсь, что мое приглашение на ужин все еще актуально.
– Я тоже на это надеюсь, – голос оставался спокойным, как у профессионального руководителя, а женское сердце сделало сальто внутри грудной клетки.
– Как насчет грузинского ресторана с проверенными хинкали и хорошим вином?
– От такого невозможно отказаться.
5
Коттеджный поселок, в котором на выходные снял дом Серега, назывался «Сосновая роща».
Дан выехал в девять утра, чтобы даже с учетом столичных пробок быть на месте в половине двенадцатого. Основная часть гостей подгребала к часу, но на Дана повесили мангал, угли и решетки для гриля. За маринованное мясо, закупку колбасок и куриных крылышек отвечали другие люди.
Выходные на природе обещали стать отличным лекарством от хандры. Никогда Дана не посещало это чувство, а тут вдруг такая тоска вечерами накатывала. Непривычная.
Но это поправимо. Из динамиков доносилась легкая, ненавязчивая музыка, девушка в навигаторе направляла Дана приятным голосом, трасса была достаточно свободная. Скопления у светофоров не в счет.
В итоге, свернув с магистрали, Дан по узкой двухполосной дороге миновал несколько поселков, затем сделал еще пару поворотов и, въехав в населенный пункт, остановился перед гаражами.
«Вы прибыли в пункт назначения», – обрадовала девушка из навигатора.
Да ладно?
Дан вышел из машины и осмотрелся по сторонам. Никаким коттеджным поселком тут и не пахло. Даже намеков на него не было. Поселок городского типа с несколькими пятиэтажками, супермаркетом и ларьками. Детская площадка, чуть дальше здание, напоминающее школу.
– Чего ищем, парень? – поинтересовался проходящий мимо щуплый мужчина, по всему – любитель принять на грудь.
– Скажите, вы не знаете, где находится коттеджный поселок «Сосновая роща»?
– Как не знать, знаю, – хохотнул он. – Много вас таких, которые технике верят. Сюда всех и привозят.
– И как же мне добраться до нужного места? – Дан застегнул куртку. Свежо, однако.
– На опохмел дашь? – сразу приступил к деловым переговорам мужичок.
– Не вопрос.
– Э-э-э… тебе надо ехать обратно до Пестрово, там свернуть и дальше прямо.
Дан отблагодарил мужика, порекомендовав на прощанье далеко не отходить, потому что таких, как он, предвидится еще не одна машина, и, пожелав хорошей прибыли, сел в автомобиль.
В итоге в «Сосновую рощу» он прибыл минут на сорок позже планируемого времени. Некоторые гости умудрились не заплутать и уже обживались в доме.
– Профессор Воскресенский! – услышал Дан знакомый голос, когда вынимал из багажника пакет с углем.
Обернулся. Перед ним стояла Кира и приветливо улыбалась.
– Сюрприз, – прокомментировал Дан.
– Сюрприз, – согласилась она.
– Ну, наконец-то! – выбежал из дома именинник. – Я уже думал, куда ты подевался!
– Будь готов, что другие тоже на время подеваются. Здесь временно базируется Бермудский треугольник, и навигатор отправляет желающих культурно отдохнуть к старым гаражам. Так, где тут мангал? Показывай.
Серега повел друга к площадке с мангалом. Кира проводила их долгим взглядом.
– Слушай, а как эта девушка сюда попала? – поинтересовался Дан, инспектируя вверенное ему хозяйство.
– Вы знакомы, да? Зачетная девочка.
– Она моя студентка. – Дан рассматривал разложенные на столе шампуры. – Веду у нее семинары.
– Теперь все ясно. Вообще, я ее первый раз сегодня вижу. Пригласил Сашку. Помнишь Сашку? Ну, тот, который в уличных гонках участвует. Она его то ли двоюродная, то ли троюродная сестра. Короче, напросилась, а он не смог отказать. Вот и…
– Ясно, – Дан взял один шампур.
– Что, какая-то проблема?
– Нет, – пожал он плечами и вернул шампур на место, – никаких проблем нет. – Потом повернулся к другу и поздравил: – С днем рождения, пацан!
Ответом ему была широкая улыбка.
Народ потихоньку собирался, большинство тоже познакомилось с гаражами и народным навигатором в виде мужика после вчерашнего.
Дом оказался просторный, двухэтажный, с большой комнатой внизу и несколькими спальнями наверху. Для желающих уединиться отличный вариант. А желающие будут – это стало сразу понятно.
Девчонки облюбовали себе кухню и уже вовсю хозяйничали – мыли фрукты и овощи, резали и раскладывали по тарелкам сыр, колбасу. Мужское население занялось инспектированием спиртного, поиском достаточного количества стульев, раздвижкой стола.
Дан занимался шашлыками. Кира вертелась все время неподалеку. Она нашла себе занятие – оборачивала фольгой картошку. Запеченная картошка входила в меню праздничного стола.
– Профессор Воскресенский сегодня молчалив, – заметила она. – Silence is golden[13].
– Как ты здесь оказалась? – спросил Дан, поправляя кочергой угли. – Это же не случайность.
– Увидела на странице брата фотографию, а там вы, Даниил Андреевич. Порасспрашивала, узнала, что намечается днюха, ну и…
– The end justified the means[14], – резюмировал Дан.
Кира довольно улыбнулась.
– Сбегай в дом, скажи, что угли почти готовы, пора приносить мясо.
Погода стояла хорошая. Не сказать что день выдался теплый, но дождя и ветра не было. Дан поднял лицо к небу. Хороший день. И вечер намечается не менее хороший.
В своих прогнозах он не ошибся. За столом было весело. Звучали тосты и шутки, шашлык удался на славу, горячая, обернутая в фольгу картошка казалась необыкновенно вкусной. Что еще для счастья надо?
Разве что немного пройтись. В какой-то момент Дан понял, что хочет на воздух. Поселок располагался на самом краю леса, который и дал ему свое название. Вечерело, но еще не было совсем темно. Подходящее время размяться. После застолья, когда гости разбрелись кто покурить, кто посплетничать, кто помыть посуду, Дан взял куртку и вышел на улицу.
До леса было рукой подать. Через десять минут он уже блуждал по опушке, наслаждаясь тишиной и покоем. Такой покой может подарить только природа. Лес пах дождем и грибами, корни сосен проступали на тропинках, переплетаясь между собой, и напоминали сосуды. Сосуды леса. В голове немного шумело от выпитого вина. Впрочем, приятно. Плюс опьянение было легким, и Дан знал, что оно скоро пройдет.
Идя по тропинке, Дан остановился перед молодым дубком – совсем еще маленьким. Его ствол напоминал пока прутик. Редкие резные листья были ярко-желтыми даже при вечернем освещении и казались золотыми. Житель столицы, Дан давно не замечал природы, даже не думал о ней. А тут – лес. Другой мир. И в этот момент Москва с ее пробками, высотками и вечным цейтнотом оказалась так далеко, будто находилась на другой планете.
– Сбежал?
Кира. И здесь его нашла.
– У меня появилась охранница? – продолжая смотреть на дубок, осведомился Дан.
– От которой ты бегаешь.
– Тебе показалось. Зачем мне от тебя бегать?
– Не знаю. Может, ты меня боишься.
Дан повернулся и посмотрел на девушку:
– Ты думаешь?
– Сейчас проверим.
И она его поцеловала. А он ей ответил. Выпитый алкоголь способствовал продолжению банкета, губы стали жадными, а руки начали блуждать по телу, пытаясь залезть под верхнюю одежду. Дан коснулся застежки ее джинсов, Кира тихо пискнула, а потом прошептала на ухо:
– Не останавливайся.
«Покажи, на что ты способен, богатенький мальчик из хорошей семьи», – раздалось в голове.
Этот внутренний голос подействовал как холодный душ. Дан отпустил Киру и привалился спиной к сосне, закрыв глаза.
Ты права, Эжени, это ошибка. Не стоит спать со студенткой, у которой ведешь занятия. Особенно если ничего к ней не чувствуешь. Это всего лишь алкоголь.
– Ты чего? – Кира стояла рядом. – Что случилось?
– Ничего, – Дан открыл глаза и отошел от сосны. – Я же тебе сказал, что не сплю со студентками. Профессиональная этика.
– Только целуешься, да?
– Нам пора выбираться отсюда, скоро совсем стемнеет.
К дому они шли молча. Кира выглядела обиженной, но Дану было все равно. Он думал о Жене и о том, что им надо встретиться и поговорить. Он не готов ставить точку.
Прошлое есть прошлое, а настоящее есть настоящее.
В дом они заходили по отдельности. Дан еще некоторое время побродил по саду, поворошил остывшие угли. Куриные крылышки решено было запечь в духовке – заниматься их приготовлением на улице уже никому не хотелось.
На яблоне висело последнее яблоко, Дан потрогал его пальцами – твердое. Ждет хозяев, наверное.
Когда он вошел в гостиную, все были в сборе – играли, поэтому его появление приветствовали вопросом:
– Правда или действие?
Обычно Дан выбирал действие, правду про себя он рассказывать аудитории не любил, тем более что вопросы, как правило, были нескромные и личные. Действия обычно тоже предлагались дурацкие, но за ними хотя бы можно спрятаться. А зачастую действия вообще заменялись спиртным. Но сегодня ни пить, ни кричать петухом Дан не хотел.
– Правда, – ответил он.
– Бери карту, – Леха показал на стопку в центре стола.
Дан взял и прочитал:
– Самый лучший секс в твоей жизни. С кем он был?
Все один к одному. И карту сменить нельзя.
– Последний, – ответил он. – С девушкой по имени Эжени. Все?
– Мы хотим подробности, – весело заявила блондинка, приехавшая с Лехой.
– Придется обойтись фантазией, – сказал Дан.
Краем глаза он заметил закусившую губу Киру. Захотелось снова на улицу, но кто-то предложил очередной тост за именинника, и Дан остался.
А ночью, теснясь с Серегой и Сашкой в одной из комнат наверху, он набирал сообщение.
«Привет. Как твои дела? Давай встретимся и поговорим».
Часы показывали три ночи. Эжени, наверное, спит, и звук сообщения ее разбудит. Дан ничего не отправил. Стер.
