Наталья Курдыбаха
Затмение
«Но тут же нет столбов! – в панике думала Вера. – И веревки у меня нет!»
На глаза навернулись предательские слёзы, и Вера уже готова была разрыдаться, как вдруг перед её носом пролетели бело-красные концы бабушкиного пояса.
«Точно!» – осенило Веру. В следующее краткое ветряное затишье она вскочила и бросилась к ближайшему дереву, на ходу развязывая пояс.
Но добежать до дерева Вера так и не успела – мир стал зелёным. Просто сине-зелёным. В нём исчезли любые другие цвета. Деревья как-то выросли ещё больше, да и низкорослая трава стала выше её роста. А странная стена перед самым носом почему-то имела узор как на её поясе. Вера подняла руки, чтобы потереть глаза, но вместо рук к её носу приближались маленькие когтистые лапки.
Вера ещё долго не понимала, что происходит, а на поляне, среди размотанного пояса сидела маленькая серая мышка.
Вдруг стена зашевелилась и куда-то поползла. Вера очнулась от оцепенения и посмотрела вслед за уползающей стеной, которая почему-то поднималась вверх. Перед ней стояла женщина в длинном платье и держала в руках… Бабушкин пояс!
Недолго думая, женщина три раза обмоталась поясом, что-то прошептала и… превратилась в Веру! В босую Веру, в таком же голубом джинсовом сарафанчике, красно-белом поясе и с красно-белыми лентами в косичке. Женщина подобрала Верин рюкзачок и направилась в сторону тропинки через поле.
Вера в ужасе бросилась за ней, пытаясь хоть как-то остановить, но женщина (или лже-Вера?) даже не глянула в её сторону.
Вера добежала до с виду босых ног лже-Веры и попыталась их царапнуть и укусить, но во рту остался привкус туфли (она никогда не грызла туфли, но почему-то подумала, что на вкус они именно такие), а на пятке лже-Веры не осталось и следа.
Вера не сдавалась, за что была грубо отброшена ногой в траву у края поля. И пока она приходила в себя от полёта и падения, лже-Вера скрылась среди высоких, как деревья, зелёных колосьев.
Как продолжал усиливаться ветер, как продолжала наползать на солнце чёрная тень, как над поляной закружила новая чёрная тень – Вера не видела. Она сидела, тёрла лапкой ушибленный нос и не знала, что делать дальше.
– Беги! – услышала она тоненький голосок где-то справа. – Беги! Скорее! Опасность!
Вера повернула голову на звук и увидела темную мышку с полоской на спинке, махающую ей лапкой из-под разлапистого зеленого куста. Вера замерла и уставилась на мышку. Вдруг по спине пробежал холодок, как предчувствие большой опасности, и пронзительное «Беги-и-и!» заставило её со всей прыти броситься в сторону мышки и высокой травы.
Веру накрыла тёмная тень. Её маленькое сердечко сжалось от ужаса, но она продолжала бежать и всё же успела нырнуть в спасительные зелёные заросли.
Вера добежала до своей новой знакомой и остановилась, тяжело дыша.
– Не зевай, – только и сказала мышка и развернулась, собираясь убежать.
– Спасибо! – пискнула Вера.
Мышка остановилась и удивлённо обернулась, пытаясь понять, что это значит.
– Ты спасла меня, – добавила Вера.
Мышка кивнула головой и направилась по своим делам.
И тут Вера поняла, что не знает, как попасть домой. Да, где-то здесь должна быть тропинка! Но как её распознаешь, когда вокруг всё так поменялось?
Вера бросилась догонять мышку:
– Подожди-и-и-те! – пищала он она ходу. – Вы не знаете, как попасть на дорогу?
– Знаю, – ответила мышка, когда Вера с ней поравнялась, – но мне пора домой.
– А покажите, пожалуйста, в какой она стороне? А я дальше сама.
Мышка остановилась, понюхала воздух, повертелась и замерла в нужном направлении:
– Тебе туда.
– Благодарю! – вспомнила вера другое слово благодарности.
На этот раз мышка просто кивнула и побежала в другую сторону.
Вера опять осталась одна. Она обогнула свой хвостик вокруг тельца, поджала задние лапки под себя и улеглась мордочкой на передние, носиком указывая в ту сторону, куда ей надо бежать дальше. Ей захотелось успокоиться и подумать.
«Я добегу до дороги, а дальше?.. А долго ли могут мышки бегать? А! На дорогу нельзя – значит, надо вдоль дороги – кустами? А как я узнаю наш огород? У нас там… маленькие кустики… И… Столбики ограды с проволокой… И… Ленточки! У нас на ограде ленточки висят. Разноцветные! Ни у кого таких больше нет. Правда, сейчас всё синее и зелёное… Но ничего, я их точно узнаю!»
Вера воспрянула духом и побежала в сторону дороги. Размышления о том, что делать, когда она добежит до огорода, она оставила на потом. Ведь сейчас её главной заботой было не заблудиться и всяким соколам и кошкам на глаза не попадаться.
«Всё-таки хорошо, что у бабушки дома нет кошки», – подумала Вера.
Вера всё бежала по полю, а мир вокруг становился всё темнее и темнее. Когда она выбежала к дороге, наступили глубокие сумерки. Ветер пропал, и со всех сторон застрекотали сверчки.
«Я так долго бежала, что уже поздний вечер», – подумала Вера. Но вместо того, чтобы расстроиться или испугаться, лишь решила, что в темноте намного безопаснее перебегать дорогу, после чего смело бросилась к огородам на той стороне.
Путь предстоял неблизкий, и Вера всё удивлялась тому, как мышки умеют долго бегать. Или это она умеет так долго бегать?
Небо начинало светлеть и опять становилось синим. Потихоньку нарастал ветер, но теперь он уже ей дул в спину, будто подгоняя. Вера подумала, что она так долго бежит, что уже наступило утро следующего дня, что бабушка давно беспокоится о ней и её ищет, что… лже-Вера! Бабушка в опасности! А вдруг она её тоже в мышку превратит?! Или ещё что-то плохое сделает?!
Вера попыталась бежать быстрее, но тут ей путь преградила очередная лысая тропинка, и девочка остановилась, оглядываясь по сторонам.
«Если меня по глупости и неосторожности съедят, бабушке я точно ничем не помогу», – подумала она и решила и дальше бежать осторожно.
Небо окончательно посветлело. Вокруг по-обычному зашелестела трава и… запахло блинами! Вера остановилась и подняла головку, принюхиваясь, и увидела в просвете между травинками, как развеваются долгожданные ленточки.
«Чуть не пропустила!» – с ужасом подумала Вера и свернула в сторону дома.
Входная дверь была закрыта, и Вера не нашла ни щёлочки, чтобы пробраться внутрь. Забывая обо всякой осторожности, она поставила передние лапки на дверь и жалобно запищала. Но дом продолжал хранить молчание, и даже никаких шагов за дверью не было слышно.
