Наталья Антарес
Берега мечты. Том I
–Мама, это не важно. Мы расстались. Навсегда, -отчеканила я, – я тебе только об одном попрошу: если вы покупали путевку вскладчину с родителями Алена, скажи мне точную сумму, я и найду способ с ними расплатиться.
–Недочка, это Дима с Олей оплатили путевку, мы своих денег ни копейки не вложили, – поведала мама и поспешно добавила, – но ты не переживай, Ален сказал, что возьмет кредит и сам им всё отдаст.
–Очень благородно, -не удержалась от сарказма я, -хотя бы на это у него хватило порядочности. Мама, спасибо тебе за звонок и за беспокойство обо мне, но международная связь ужасно дорогая, а ты уже и так огромный счет намотала. Еще раз прости за то, что тебе пришлось вынести из-за свадьбы. Скоро увидимся!
ГЛАВА X
В общей сложности телефонный разговор с мамой занял не больше десяти минут, однако, только что с горем пополам установившееся душевное равновесие безнадежно покинуло меня до самого утра. Я изо сил старалась на время забыть о случившемся в столице, я для того, в сущности, и убежала в Пуэрто-Рико, чтобы сбросить с себя неподъемно тяжелые кандалы прошлого и вернуться обратно со свежей головой, но мамин звонок вольно или невольно заставил меня впасть в затяжную рефлексию и вновь погрузиться в мысли о несостоявшейся свадьбе, которая за эти дни уже спела стать для меня чем-то призрачным и нереальным. Я ожесточенно ворочалась на шелковых простынях и, вымещая раздражение, в ярости молотила подушку сжатыми до хруста кулаками, а от осуществления предательской мысли заказать в номер доставку рома меня удерживала лишь заключенная с Родриком договоренность. Меня так непреодолимо тянуло выпить, что от отчаяния я дала себе торжественную клятву устроить британцу далеко не теплый прием при малейших признаках недавнего употребления спиртного и сполна отомстить инициатору «сухого закона» за свои ночные страдания. Учитывая, что я испытывала определенные сомнения в наличии у Родрика железной силы воли, теоретически наутро меня мог поджидать широкий спектр неприятных сюрпризов, начиная от появления на пороге в невменяемом состоянии и заканчивая многочасовым опозданием вследствие безуспешной череды попыток из данного состояния выйти, но я решила не делать скоропалительных выводов и не стала наносить превентивный удар в форме пары-тройки заветных бокальчиков. Судя по всему, в моей душе до сих пор жила неистребимая вера в человечество, и мне оставалось лишь тешить себя слабыми чаяниями, что на этот раз мне удастся не допустить фатальных ошибок.
Я попросила девушку с ресепшн разбудить меня в семь и даже честно ответила на ее звонок, но затем опять благополучно уснула, и, если бы чары морфея не развеял долгий, упорный стук в дверь, возможно, продолжила бы спать минимум до обеда. Я распрямившейся пружиной подскочила на постели, лихорадочно закуталась в халат и чуть было не залезла под кровать, когда вдруг выяснилось, что моего драгоценного внимания настойчиво добивается вовсе не обслуживающий персонал отеля.
–Рода, я могу войти? – четко обозначил свое присутствие британец, даже из коридора услышавший вызванный моими хаотичными метаниями шум.
–Сейчас, подожди, – я выиграла себе еще пару мгновений, чтобы стянуть в хвост торчащие во все стороны волосы, и обреченно шагнула к двери, – всё, входи, извини, что так долго!
Сразу по пробуждению мозги у меня функционировали со скрипом и пробуксовкой, поэтому не было ничего удивительного в том, что выстиранная с вечера и одежда так продолжала демонстративно висеть по всей комнате, заставляя Родрика с откровенным удивлением обозревать следы моей бурной активности на ниве домашнего хозяйства. Тем не менее, у моего гостя хватило деликатности воздержаться от ироничных ремарок и, вероятно, чтобы не повергать меня в чрезмерное смущение, он даже намеренно отвел взгляд. Я молниеносно сдернула высохшие джинсы с кроватной спинки, сгребла в охапку уютно расположившуюся в аккурат на торшере кофту и мысленно вознесла хвалебные мольбы милосердным небесам, надоумившим меня не выносить за пределы ванной нижнее белье.
–Доброе утро! Как спалось? – словно ни в чем не бывало спросил британец, когда я бездарно спрятала вещи на спину и соляным столбом застыла посреди номера.
–Нормально, – натужно улыбнулась я, не имея представления, каким образом мне покончить с этой неловкой ситуацией, – кроме того, что я проспала и оказалась совершенно не готова к твоему приходу.
–Ничего страшного, мы и так всё успеем, – отмахнулся Родрик, – не возражаешь, если я побуду здесь, пока ты соберешься?
– Нет, конечно, -я боком попятилась по направлению к ванной и уже оттуда крикнула, – чувствуй себя, как дома! Правда в мини-баре уже даже минеральной воды не осталось!
–Мы выпьем кофе внизу, – не столько предложил, сколько пообещал британец, и я окончательно признала очевидный факт, до сего момента упорно не укладывавшийся у меня в голове: мой гость был абсолютно, я бы сказала, кристально трезв, тем самым непроизвольно вызывая у меня искреннее восхищение. Да и выглядел он по всем параметрам гораздо лучше вчерашнего: следы длительного пребывания во власти коварного алкоголя, естественно, никуда не делись, равно как и бремя прожитых лет, но зато всклокоченная шевелюра явно познакомилась с расческой, а по жесткой, седой щетине впервые за неделю основательно прошлась бритва. Даже цвет заметно прояснившихся глаз стал на пару тонов ярче, и сейчас они казались не грязно-серыми, а практически голубыми. Глубокие впадины, еще вчера пугавшие меня черными провалами мрачной бездны, значительно уменьшились и посветлели, а нависающие веки хотя и всё также сужали природный разрез глаз, сегодня уже не производили такого жуткого впечатления. Впрочем, багровый оттенок кожи лишь сменился нездоровой землистостью, подчеркивающей сетку изрезавших лицо морщин, вырез футболки обнажил дряблую шею, а набухшие, узловатые вены, однозначно, не украсили густо пигментированные ладони, но при любом раскладе, доктор Сандоваль со своим экспресс-детоксом сотворил маленькое чудо, и меня внезапно обуяла гордость как за честно сдержавшего обещание британца, так и за себя, устоявшую перед бесчисленными соблазнами и не нарушившую зарок.
Я быстро умылась, почистила зубы и, не попадая ногами в штанины, а руками – в рукава, оделась. В ремне пришлось проткнуть дополнительное отверстие, что вызвало у меня смешанные чувства: с одной стороны, в столице у меня таки не вышло похудеть перед свадьбой, сколько бы усилий я для этого не прилагала, а с другой- помимо ощутимой потери веса алкогольная монодиета обернулась для меня неминуемыми проблема с внешним видом. Зеркало в ванной комнате по известным причинам отсутствовало, но, если судить наощупь, настала пора горько пожалеть о том, что везти в Пуэрто-Рико косметичку с уходовыми средствами я необходимым почему-то не посчитала, хотя бьюти-маньячка вроде Каролины скорее забыла бы дома кошелек, чем свои баночки с кремами. Сухая, обезвоженная кожа сплошь и рядом покрылась мелкими высыпаниями, с потрескавшихся губ клочьями слезала шкура, а волосы превратились в ломкую солому: принимая во внимание, что и при обычных обстоятельствах меня сложно было назвать красавицей, мой нынешний облик, похоже, внушал нечто среднее между сочувствием и отвращением. Я даже не сразу поняла, почему я сейчас так неуместно радуюсь, но затем до меня внезапно дошло, в какой невероятной степени мне повезло с компанией.
Вот что бы я делала, окажись этот британский подданный молодым плейбоем атлетического телосложения, который пресытился модельными красотками и решил малость разнообразить приевшийся досуг? Или ладно, тут, я предположим, слегка перегибаю палку – аполлоны в плавках не светили мне даже если я в круглосуточном режиме начала бы разгуливать по территории отеля в мини-бикини, но возьмем тогда для более корректного примера кого-нибудь из «простых смертных», случайно проявившего к одинокой туристке подобие романтического интереса. Понятное дело, что бы ни за какие коврижки не рискнула отправиться на прогулку с потенциальным ухажером в своем единственном наряде, да еще и с прыщавой физиономией и старушечьей дулькой на голове. Тут уже одно из двух: либо я бы в мыле носилась по Кондадо-Бич в поисках подходящего магазина и неосмотрительно сорила своими скудными финансами, дабы не разочаровать поклонника, либо, скрепя сердце, отказалась бы от наклевывающейся курортной интрижки. То ли дело Родрик – старый, непривлекательный и хронически пьющий, одним словом, полнейший антипод нарисованного моим богатым воображением идеала. И жирный плюс ко всему вышесказанному: между нами пролегала такая гигантская пропасть, что даже самая больная фантазия не способна была наделить наши отношения элементами романтики, из чего напрямую проистекала великолепная возможность не заморачиваться на некстати появившейся кожной сыпи или неудачной прическе. Только тот, кто изначально видел во мне лишь собутыльника и не постеснялся открытом текстом об этом сообщить, сможет и далее не останавливать взгляда на моих недостатках, а, я свою очередь, буду спокойно наслаждаться видами старого города, не опасаясь предстать в невыгодном свете. Да и на фоне такого потрепанного жизнью спутника мои собственные изъяны автоматически отойдут на второй план, что, по большому счету, и требовалось доказать.
–Рода, это никуда не годится! – бескомпромиссно заявил британец, как только я показалась из ванны с отчетливо читающейся по лицу уверенностью в своей неотразимости, – в этой одежде тебя мигом хватит тепловой удар, а если мы планируем посетить Фуэрто-Сан-Кристобаль и Эль-Моро, нам придется провести под палящим солнцем несколько часов. Крепостные стены совершенно не дают тени, испанцы специально строили их таким хитрым образом, как бы загибали верхней частью вверх, для большей неприступности…
–Значит, нам придется выбрать другой маршрут, – развела руками я, – я в этом приехала, и больше одежды у меня с собой нет. Думаешь, зачем я вчера тут стирку затеяла?
–Вот, черт, это уже хуже, – нахмурился Родрик, – должен быть какой-то выход… Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы я одолжил тебе кое-что из своих вещей? Возьмешь мои шорты, рубашку завяжешь узлом на талии…
– Меня же потом каждый встречный обсмеет, – напряглась я, объективно сознавая, что предметом насмешек я как раз-то являюсь именно в своем теперешнем обличье, а творческая идея Родрика, наоборот, не лишена смысла, и лишь требует от меня немного безрассудной отваги.
–Поверь мне, никто даже не заметит, что ты одета с чужого плеча, – хмыкнул британец, – сама посмотришь, в чем здесь только не ходят, и никого это не волнует. Подожди, я сейчас тебе что-нибудь принесу. Как же я сразу об этом не подумал?
–Это странно, – согласилась я, – мне казалось, вчера за завтраком все только и пялились на ту, кто в жару оделась, будто на Северный полюс!
–Нет, – отрицательно помотал головой Род, – я не помню…, наверное, это потому, что я смотрел на твое лицо, а оно у тебя было такое… такое настороженное, испуганное и в то же время решительное, а когда ты подошла к моему столику, я понял, что всё совсем плохо. В хорошем настроении туда обычно не садятся, это место для тех, кому нужно убежище.
–А ты? – вырвалось у меня, – от кого ты там скрывался?
–От яркого солнца, от громких голосов, от резких запахов и от своих внутренних демонов, Рода, – серьезно поведал британец, и тут же снова подарил мне улыбку, -я скоро вернусь, только схожу туда и обратно.
–Надеюсь, я не слишком испортила твое уединение, – чуть слышно прошептала я вслед его удаляющейся фигуре.
Торжественно преподнесённые мне шорты держались на примитивной резинке, спускались ниже колен и были оформлены в стиле «сафари», изобилуя множеством бесполезных накладных карманов. Аляпистые пальмы самых кричащих тонов служили лейтмотивом в прилагающейся к шортам рубашке, и в целом этот ансамбль сделал из меня бесполое существо, начисто лишенное чувства эстетического вкуса. Однако, все ткани оказались легкими, натуральными и дышащими, а так как еще сильнее испохабить этот, с позволения сказать, костюм было уже невозможно, к нему прекрасно подошли мои родные кроссовки, добавившие в образ «городской сумасшедшей» немного спортивного шика. Совсем недавно я бы не отважилась в таком виде даже высунуть нос, но сегодня мои комплексы разом приказали долго жить: равнодушное отношение Родрика к условностям и предрассудкам подействовало на меня заразительно, и я ощутила в себе готовность к покорению стен древних фортификационных сооружений. Правда, в лифте черт дернул меня взглянуть в зеркало, но вместо того, чтобы ужаснуться и расстроиться, я лишь понимающе перемигнулась с британцем, и больше рядом с зеркалами не останавливалась.
За шведским столом, как всегда, было многолюдно, но мы целенаправленно взяли по лепешке, стоя запили мучные изделия крепким кофе, и поспешно покинули наполненный голодными туристами зал. Изучение буклетов и путеводителей я забросила еще вчерашним утром, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как довериться Роду и повсюду следовать за ним. Мы спустились в подземный паркинг, и я не смогла сдержать изумленный возглас, когда мой спутник привел меня к огромному джипу военного болотного цвета.
–Вообще-то я собирался взять в аренду машину поменьше, но выяснилось, что в наличии есть только этот монстр, – в ответ на мой недоуменный взгляд объяснил британец, – Jeep Wrangler Unlimited, полный привод, откидная крыша – в конторе мне больше ничего не смогли предложить и вынуждены были отдать этого «малыша» за смешные деньги. По-моему, это самый громадный автомобиль из всех, что мне доводилось видеть на дорогах Пуэрто-Рико! Не забудь пристегнуться, я уже давно не садился за руль, а когда в последний раз садился, ничем хорошим это не кончилось. Надеюсь, я еще не отбил у тебя желание совершить эту поездку?
Я нырнула в жесткий, суровый и какой-то «мужской» салон внедорожника, перекинула через плечо ремень безопасности и без колебаний скомандовала:
–Вперед!
ГЛАВА XI
К моему вящему изумлению от фешенебельного туристического района Кондадо-Бич оказалось буквального рукой подать до Старого города, который Родрик на испанский манер называл «Вьехо Сан-Хуан». Даже с учетом того, что по моим наблюдениям подавляющее большинство автомобилей передвигалось по дорогам с черепашьей по современным меркам скоростью, а наш массивный джип принципиально не выбивался из общего потока, отделяющее нас от исторического центра расстояние мы преодолели достаточно быстро. Манера вождения здесь отличалась определенным своеобразием: гонять вроде бы никто особо и не гонял, но ездили все как-то расслабленно, и я бы даже сказала небрежно – к примеру, я регулярно замечала, что водители то ли забывают, то ли просто ленятся включать поворотники, и ничего, аварийной ситуации еще никто не спровоцировал. Неоднократно попадались нам по пути и полицейские машины, переливающиеся разноцветными лампочками, но на моей памяти блюстители закона никого не останавливали, ограничивая свою роль пассивным слежением за порядком на дорогах. Родрик прокатил меня по оживленным улицам Кондадо, одна из которых даже из окна автомобиля выглядела настоящим раем для шопоголиков, но судя по брендовым названиям на вывесках гостеприимно распахнувших двери бутиков, основной контингент в этом сосредоточии дорогих торговых центров составляли главным образом респектабельные постояльцы пятизвездочных отелей, дружно выстроившихся в ряд вдоль побережья. Я беспрерывно вертела головой, будто взбесившийся флюгер, восторженно обозревала открывающиеся со всех сторон панорамы и, может быть, впервые за последние дни чувствовала себя почти счастливой, хотя еще вчера я страстно ненавидела весь мир и мечтала поскорей проститься со своей никчемной жизнью.
Знакомство с Вьехо Сан-Хуаном, представляющим собой один большой музей под открытым небом, мы по решению Рода начали с вала Эль-Моро, где на скалистом мысе возвышалась внушительная крепость, несколько веков подряд надежно охранявшая вход в стратегический залив Сан-Хуан-Бей. Пока мы шли к величественным стенам по ослепительно зеленой полосе травы, то и дело сталкиваясь с группами туристом и радостно галдящей ребятней, Родрик провел для меня краткий экскурс в историю крепости, выстоявшей перед атаками пиратского флота знаменитого Френсиса Дрейка, отразившей нападение голландцев и защитившей город от английской эскадры в конце восемнадцатого века, чем невольно породил во мне множество встречных вопросов.
–Испанцы строили этот форт больше двухсот лет, всего в нем шесть ярусов, а высота стены достигает сорока метров, – увлеченно пересказывал исторические факты британец, причем его речь лилась так плавно и естественно, будто он частенько подрабатывал гидом для падких на местные достопримечательности иностранцев, – Эль-Моро считается самым совершенным военным сооружением в Карибском регионе, огневые позиции тут вырезаны прямо в скальном грунте, а в недрах скрываются длинные каменные галереи и укрепленные заставы. Видишь вон те круглые башни? Это гаритас, караульные будки, раньше в них круглосуточно дежурили часовые, а сейчас туда пускают туристов. Пошли, зайдем внутрь, и ты всё посмотришь своими глазами.
–Род, – я наклонилась, чтобы потуже затянуть развязавшиеся шнурки на кроссовках, и вдруг обнаружила, что из травяных зарослей на меня бесстрашно таращится желто-коричневая ящерица с гребенчатой спинкой. На пару секунд игуана застыла без движения, а потом внезапно отмерла и стремительно шмыгнула прочь, – похоже, ты часто отдыхаешь в Пуэрто-Рико, да? Уж очень хорошо ты всё здесь знаешь…
– Иногда я живу на острове по несколько месяцев, – кивнул Родрик, – у меня маленький бизнес в Сан-Хуане, так что, можно сказать, я пытаюсь совмещать приятное с полезным, но как ты уже, наверное, обратила внимание, у меня постоянно идет перекос не в ту сторону.
–А чем ты занимаешься? – не упустила возможности чуть больше узнать о своем спутнике я, – в какой сфере бизнес?
–Недвижимость, – лаконично ответил британец, и мне стало ясно, что он не расположен далее развивать эту тему. Да и какая мне, в сущности, разница, чем человек зарабатывает себе на жизнь, притом, вполне может статься, что он и вовсе давно вышел на пенсию и, как нередко принято у европейцев, предпочитает греть кости в жарких тропиках.
По количеству прогуливающихся под крепостными стенами туристов у меня сложилось устойчивое впечатление, что форт Эль-Моро не просто пользуется бешеной популярностью у путешественников, но и по праву возведен в ранг культового места для паломничества. Посетители крепости разговаривали на самых разных языках, а их пестрая внешность окончательно примирила меня со своим клоунским нарядом. Невзирая на то, что по всем критериям мы с Родриком были весьма странной парой, до нас толком никому не было дела – в Пуэрто-Рико успешно смешивались культуры, стили и национальности, а получившийся в итоге коктейль бурлил страстями и пенился от эмоций. В первую очередь мы посетили главную площадь с колодцем, собиравшем сотни литров дождевой воды на нужды обитателей форта, и осмотрели грозную пушечную батарею, установленную на уровне моря, чтобы обстреливать ядрами днища подплывающих к берегу кораблей, а затем приступили к подъему на самый верх.
Оторвавшись от организованных групп, мы долго бродили по слабо освещенным тоннелям, позволяющим с головой погрузиться в колониальную атмосферу и на миг ощутить себя участником реального противостояния с наступающим по морю врагом. В большинстве галерей были устроены тематические экспозиции, поражающие воображение достоверностью исполнения макетов старинных кораблей и внушающие священных трепет от одного лишь взгляда на пожелтевшие от времени подлинники исторических документов, а из караульной башни открывался потрясающий, неописуемо прекрасный вид на океан.
Нам повезло сразу отыскать свободную от наплыва шумных туристов гаритас, и, очутившись внутри, я моментально подверглась завораживающим чарам распростертого под нами пейзажа. Смотреть на лазурно-голубые воды можно было целую вечность, настолько сильно притягивали взор белые барашки на вздымающихся волнах. Вдали бескрайние океанские просторы сливались с чистой синевой неба, и казалось, что вот-вот на горизонте появятся мачты приближающихся к острову кораблей, бдительный дозорный поднимет тревогу, и вся оборонная мощь Эль-Моро будет брошена на сопротивление захватчикам.
–Тебе нравится? – Родрик говорил шепотом, словно перед его глазами предстала аналогичная картина, и теперь он боялся по неосторожности нарушить это удивительное зрелище.
–Это великолепно! – с восхищением выдохнула я и еле слышно добавила, – спасибо! Без тебя я бы так и не выбралась из отеля.
–Мы только начали, впереди тебя ждет еще много новых впечатлений, – пообещал британец, задумчиво устремив взгляд в голубую бесконечность, – если ты не возражаешь, я бы хотел сводить тебя в Сан-Кристобаль, виды оттуда еще красивее. Или ты устала?
–Нет! – я порывисто повернулась к Родрику и клятвенно заверила, – у меня полно сил!
–А тут я тебе искренне завидую, Рода, – грустно улыбнулся мой спутник, – то ли я совсем к чертям состарился, то ли доктор Сандоваль прав, и мне пора ложиться в рехаб, но эти подъемы даются мне всё тяжелее.
–Тебе плохо? –испугалась я и к своему стыду лишь сейчас заметила, что британец дышит часто и неровно, на его морщинистой шее ходуном ходит адамово яблоко, а сжимающие недокуренную сигарету пальцы трясутся в мелкой, едва уловимой дрожи.
–Всё нормально, – внаглую солгал Родрик, – выпью воды и всё пройдет. Не волнуйся за меня!
–Вот, держи, – я с шипением открыла предусмотрительно взятую с собой в поход минералку, и протянула пластиковую бутылку Роду. Плененная непостижимой магией атлантического океана, я повела себя с отвратительным эгоизмом, и всячески пыталась исправить свою очевидную вину, -послушай, если этот Сан-Кристобаль такой же высокий, нам совсем не обязательно лезть на самый верхний уровень, мы можем просто обойти форт понизу.
–Сан-Кристобаль выше Эль-Моро почти на десять футов, – британец с благодарностью принял у меня из рук бутылку, в два глотка осушил ее ровно наполовину, и, отдышавшись, продолжил, – но ради того, чтобы показать тебе смотровую площадку, я готов снова совершить восхождение.
–Возможно, в следующий раз, но только не сегодня, – бескомпромиссно перебила Родрика я, – я не сомневаюсь, что и внизу найдется немало интересного. Неужели я ошибаюсь, и кроме этих средневековых развалин в Сан-Хуане нечего посмотреть?
–Ну, что ты, конечно, Старый город не даст тебе заскучать, – убежденно воскликнул мой спутник, и я вдруг увидела, что он прижимает палец к пульсирующей точке на запястье, измеряя частоту сердечных сокращений, – да, мотор слегка пошаливает… И какого дьявола эти чертовы конкистадоры не додумались до изобретения простейшего лифта? Никогда не поверю, что испанцы обожали карабкаться по лестницам! А если серьезно, то я должен попросить у тебя прощения, потому что Сан-Кристобаль, безусловно, стоит даже самого тяжелого и изнурительного подъема. Может, все-таки рискнем? Мне уже гораздо лучше.
–Род, это даже не обсуждается! –сплеча рубанула я, – всё, мы спускаемся!
–Взгляни еще раз на океан, – британец затушил сигарету и протянул руку по направлению к безбрежней синеве, озаренной яркими солнечными лучами, – запомни его!
–А я уже и так никогда не забуду, -призналась я, – когда я смотрю на океан, он кажется мне отдельной вселенной, которую мы никогда не постигнем…
–У меня часто бывает схожее чувство, – подтвердил Родрик, – думаю, мы просто разучились жить в гармонии с природой и больше не понимаем ее тайного языка. Мы говорим, что волны шепчут, но не в силах разобрать ни слова, будто они обращаются к нам на давно исчезнувшем языке. Этот язык канул в небытие после того, как испанцы истребили индейцев, уж шаманы таино точно умели беседовать с духами. В пучине вод по-прежнему что-то есть, но эта сущность отныне недоступна для нашего понимания, мы можем лишь ощущать ее присутствие, но никогда не вступим с ней в контакт. Знаешь что, давай завтра съездим в заповедник Эль-Юнке – это влажный тропический лес, в колониальный период он стал последним пристанищем таино. По легенде, на вершине пика Эль-Юнке восседает индейский бог Юкайю, невидимый под покровом вечного тумана, но ни одно людское деяние не остается для него незамеченным. Еще там можно посмотреть церемониальные площадки таино, но честно сказать, я их не люблю. Власти Пуэрто-Рико считают, что отдают дань аборигенам, реконструируя их повседневный быт, но лично для меня всё это выглядит слишком искусственным. Зато в лесу Эль-Юнке витают тени касиков, индейских вождей, которые храбро обороняли своей остров, Боринкен, как он тогда назывался, от набегов карибских племен, но оказались бессильными против испанских мушкетов. Как тебе идея? Не стесняйся сказать, если для тебя это чересчур скучно и утомительно – мы всегда можем подыскать другие варианты по душе.
–Род, я с удовольствием поеду! – в приливе неподдельного энтузиазма откликнулась я, с откровенным сожалением уступая башенку-гаритас нетерпеливо топчущимися у входа туристам, – я ведь ничего не знаю о Пуэрто-Рико, да что там говорить, вообще понятия не имела, куда родители купили нам путевку. Я и не подозревала, что ты –просто кладезь информации об этой стране.
–Одно время я был знаком с человеком, называвшим себя прямым потомком таино, – уже на лестнице пояснил Родрик, – он приобщил меня к индейской мифологии и мистическим традициям своего народа, но я относился к этому со скепсисом, пока сам не побывал в Эль-Юнке. Я что-то услышал в шелесте деревьев, почувствовал, как нечто неосязаемое и незримое витает во влажном тягучем воздухе… Предвосхищая твой вопрос, да, в тот день я был пьян, пьян настолько, что до сих пор не помню, как и с кем я добирался обратно в отель, но даже протрезвев, я не смог забыть этого ощущения. Не уверен, что ты испытаешь подобные чувства, но на Эль-Юнке стоит взглянуть в любом случае.
–По-моему, мне нельзя и желать лучшего гида, – я не ставила своей целью польстить британцу, но мои слова нашли живой отклик в его радостно вспыхнувших глазах, – прошло уже полдня, а меня еще ни разу не посетила мысль о выпивке!
–Не поверишь, но меня тоже, обычно к этому моменту я уже основательно набираюсь, а сегодня алкоголь приходит мне на ум только в контексте отказа от его употребления, – недвусмысленно хмыкнул Родрик и внезапно резко затормозил на ступеньках, чем вызвал целую серию возмущенных возгласов от идущих позади нас туристов. Дабы не стать причиной пешеходного коллапса на узкой лестнице, я оттеснила британца к почерневшей стене и встревоженно заглянула ему в лицо, – что случилось?
–Ничего, – лучезарно улыбнулся Родрик, в свете солнца я машинально отметила для себя, что зубы у него, как на подбор белые и ровные, а потрудившийся над ним стоматолог безусловно заслуживает похвалы – не знаю, что это было, коронки, виниры или еще какой хитрый способ вернуть себе утраченную с годами красоту улыбки, но выглядело в итоге всё более, чем достойно. Правда идеальные зубы явственно контрастировали с помятой наружностью и оттого сразу бросались в глаза своей ненатуральностью.
–Тогда почему ты остановился? – в недоумении спросила я.
–Снизошло озарение, Рода, – выдержал театральную паузу британец, – я только что осознал, что с тобой мне нравится не только пить, но и просто смотреть на океан.
–Ты точно ко мне не клеишься? – с показной настороженностью прищурилась я.
–В таком случае я бы непременно поцеловал тебя, пока мы были в гаритас – в Пуэрто-Рико этот обычай бытует среди влюбленных парочек, сколько я себя помню, -ухмыльнулся в ответ мой спутник, а в следующее мгновение мы уже вместе захохотали над этой заведомо абсурдной идеей и, не переставая смеяться, продолжили спуск.
ГЛАВА XII
В Старый Сан-Хуан я влюбилась с первого взгляда, и, если бы не изматывающая жара, особенно явственно ощущавшаяся на вымощенных брусчаткой улицах, я бы гуляла по этому удивительному месту до позднего вечера. Бруски носили название «адекинес» и, как просветил меня всезнающий Родрик, когда-то использовались в качестве балласта для отплывающих из порта испанских галеонов. Со временем покрытие приобрело голубоватый оттенок, а на солнце раскалялось так, что на нем можно было смело жарить яичницу. Впрочем, на узких, крутых улочках Вьехо Сан-Хуан можно было найти достаточно тенистые участки, где мы и спасались от зноя, параллельно изучая разноцветные фасады старинных зданий. Все исторические постройки великолепно сохранились до наших дней и, по всем признакам, регулярно подвергались реставрации, поэтому ни один из домов не выглядел ветхим и обшарпанным, хотя их уютные балкончики с обвитыми буйной растительностью коваными решетками словно сошли со страниц Сервантеса и Лопе де Веги, а характерные особенности архитектуры прямо отсылали к колониальному направлению в искусстве зодчества. Здесь всё было пронизано дыханием давно минувшей эпохи – посвященные ключевым событиям в истории острова скульптурные композиции, изящные фонтаны, впечатляющие административные сооружения, где и по сей день размещались структурные подразделения государственных органов, а также огромное количество музеев с поистине уникальными фондами, начиная от собрания редких рукописей и африканского наследия и заканчивая археологическими находками и музыкальными инструментами. А еще в Старом городе располагалась потрясающе красивая церковь Игнасио-Сан-Хосе – старейший из католических храмов западного полушария, притом, построенный в готическом стиле. Правда, в отличии от большинства памятников культуры церковь находилась далеко не в лучшем состоянии, с ее белых стен повсюду отваливались куски внешней отделки, а табличка на входе гласила, что на объекте проводится реконструкция, однако, как поведал мне Род, храм не открывал своих дверей уже на протяжении десятка лет, и ответственные за ремонт чиновники до сих пор не давали прогнозов касательно ориентировочных сроков его завершения.
Церковь Игнасио-Сан-Хосе, когда-то служившая и обителью доминиканцев, и резиденцией иезуитского ордена, замыкала с севера исторический квадрат, образованный центральной площадью Пласа-де-Сан-Хосе. В сердце этого колоритного анклава возвышалась статуя основателя города и первого губернатора Пуэрто-Рико Хуана Понсе де Леона, изобразившая легендарного конкистадора в традиционном испанском облачении и с уверенно простертой в будущее дланью. В непосредственной близости от грандиозного монумента обнаружилась спрятанная под сенью тропических деревьев скамейка, и, изрядно устав от непрерывного пребывания под палящим солнцем, мы с Родриком, наконец, позволили себе взять передышку.